Текст книги "Последний из Асов (СИ)"

Автор книги: Кирилл Цойге-Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 17

– «Мочи червей!» – грозный крик Сто седьмого раздаётся по пустыне.

Двухсотый оказался не один, остальные парни тоже были с ним, причём, все. Эта пустыня меня удивляет всё больше и больше. Но вот парни фигачат из бластеров по червям, не оставляя им шансов. «Удивительное спасение в последний момент», – вот такие ассоциации вызывает у меня это сражение. «Братан, отдохни, вот просто отдохни, мы всё сделаем», – будто именно это говорит своими действиями сейчас Двухсотый с парнями. Я же согнулся весь в крови, изрядно меня порезал червь. Добив монстров, ребята подошли к мне.

– «Паршиво выглядишь», – обратился ко мне Двухсотый.

– «Да ладно, царапина» – сказал я и регенирировал у всех на глазах.

Вот так вот, я могу и это, я, конечно, не бессмертный, но мои раны могут заживать, хоть и не мгновенно. Просто у других глубокие раны требуют посторонней медицинской помощи, а у меня нет. Главное, чтобы в момент заживления ничто не стремилось дать мне «остренькой добавки с кровью». Блин, главное не раскрываться, не говорить, что это асийское умение в мне.

– «Как ты это сделал?Раны затянулись. Ты -что типа неуязвимый?» – удивляется Сто седьмой.

– «А ты что, боишься, что на турнире, если встретимся, то будет трудно побить меня из-за этого? Хе-хе» – отвечаю я.

– Да нет, просто, ну как бы, ну вообще-то, да, немного боюсь.

– Не бойся, я заживаю не быстро, как видишь.

– «Знаешь, Сто пятый, я слышал о людях с одной далёкой планеты, которые могли так делать» – встревает в беседу Двухсотый.

– «Серьёзно? Ну как видишь, эти люди сейчас не на далёкой планете, а прямо перед тобой» – отвечаю я ему.

– «Хмм, есть только один интересный момент…. Их цивилизация давно уничтожена, ещё в моём глубоком детстве. А сами они перестали появляться в каких-либо системах», – продолжает Двухсотый.

– «Я не понимаю, к чему ты клонишь?» – спрашиваю я.

– Я ни к чему не клоню. Тем более, что мы делили только что поле битвы вместе. Я тебя спас, между прочим. Я просто хочу знать, и наверное не только я, откуда у тебя есть способность к регенерации?

Глава 18

(воспоминания)

– Васудева, сынок, сегодня у нас особенная тренировка.

– Пап, по-моему все наши тренировки особенные.

– Да, но сегодня ты почувствуешь себя асом.

– Папа, но я и так ас.

– Ты знаешь, что ты ас, но теперь ты должен почувствовать. Идём.

Мы доходим с Отцом до горного обрыва: перед нами раскрывается невероятно красивый пейзаж Асии, сплошь зелёная даль , небольшие горы, покрытые джунглями, и всё это величаво освещает Солнце.

– Так, Васудева, Васудева, не спать и не мечтать, меня слушать.

– Извини, Папа, я засмотрелся на всё это….

– Хмм, понимаю, сын. В других мирах люди…. И не только люди

особо и не обращают внимания на родные красоты, потому что приедается то, что видишь постоянно, а красоты нашей Асии будто рождаются каждый день снова, будто мы здесь рождаемся каждый день, и каждый день радуемся этому прекрасному миру, который каждый раз для нас новый.

– Да, это точно.

Отец прислоняет свои руки к губам и издаёт специфический звук, похожий на птичий крик, только очень громкий. Вдруг снизу взмывает ввысь огромный грифон с белым оперением. Я немного вздрагиваю, но не от страха, а от эффекта неожиданности. В Асии грифоны не агрессивны за редким исключением. У нас они даже используются, как домашние животные.

– Сын, а теперь смотри внимательно. Видишь лианы, что свисают над обрывом?

– Да, Папа.

Отец снова издаёт почти тот же звук в сторону грифона, и тот отлетает от нас метров на пятнадцать. Отец отходит подальше от пропасти, становится в явно бегущую стойку. Что он делает? О, нет. Папа разгоняется, бежит и прыгает с обрыва на лиану, потом раскачавшись, перепрыгивает на другую, потом…. О, нет! Он срывается.

– «Папа!» – я кричу в жутком испуге.

Но вдруг снизу поднимается вверх тот же летающий грифон, а сверху сидит оседлавший его Отец.

– Ну что, сынок, испугался, ха-ха?

– Да, Папа, больше так не делай.

– Я-то не буду, сын, а вот ты будешь.

– Папа, ну, может не надо.

Отец на «грифоньем языке» отдаёт команду, видимо означающую– подлететь ближе к обрыву и прыгает ко мне.

– Сынок, это необходимо. Это и есть твоя тренировка.

– Хорошо, Папа.

– Молодец, сын. Значит, смотри, разгоняешься и бежишь, что есть сил. Добегаешь до обрыва и делаешь толчок ногами, понял?

– Да, Папа, я понял.

Я отхожу подальше от обрыва, готовлюсь стартануть и бегу, что есть сил до обрыва. Отталкиваюсь, цепляюсь за лиану, раскачиваюсь, прыгаю ещё на одну.

– Всё, сынок, теперь отпусти руки, не бойся!

Так, так, всё хорошо, я должен верить Отцу. Я отпускаю руки и…. лечу вниз! Лечу! А грифон не подлетает! Неужели это конец?! Нет! Но вдруг я падаю на какой– то уступ, примерно двадцати метров высотой. Ай! Как больно! Нога болит!

– Васудева! Сынок!

Отец подлетает на грифоне и спрыгивает. Я злюсь на Отца.

– Так, так, сынок, теперь послушай.

– Ничего я не буду слушать! Я мог разбиться, ты понимаешь?

– Тише, тише, не злись, это лишнее. Дай посмотрю на ногу. Ага, немножко погнута я б сказал, но не сломана, хе-хе.

– Это не смешно!

– Васудева, а сейчас слушай меня, повторяй: «У меня крепкая нога, у меня крепкая нога».

– Зачем мне это повторять!

– Тссс! Повторяй! Просто повторяй: «У меня крепкая нога».

– У– у– у– у меня к-крепкая нога.

– У меня крепкая нога.

Теперь мы с Отцом повторяем одновременно.

– У меня крепкая нога.

Где– то через пять минут я обнаруживаю, что моя нога абсолютно в порядке, не болит.

– Ну ка, Васудева, встань. Ага. Теперь пробежись.

Я делаю всё, что мне велит Отец. Ничего себе! Я как– то бегу даже быстрее, чем обычно. Как?

– А теперь видишь тот камень? Ударь по нему с ноги.

– Ага, Папа, сейчас разбежался я, как и с этим падением будет, да?

– Сынок, я тебе говорю, ударь!

– Хорошо.

Я подхожу к камню, отвожу назад «больную» ногу, бью по камню и он разбивается вдребезги.

– Папа, но как?

– Поздравляю, Васудева. Ты обрёл способность к регенирации. Ты слегка изменил материю своего тела в лучшую сторону силой убеждения. «У меня крепкая нога»– это была твоя сила убеждения.

– «Уменя крепкая нога», ха-ха.» – говорю я, слегка пританцовывая.

– У тебя крепкая нога, сынок! Ха-ха-ха, мой мальчик!

(конец воспоминаний)

Глава 19

– «Так, откуда?» – не перестаёт спрашивать Двухсотый.

– «Что откуда?» – отвечаю я вопросом, не сообразив о чём речь.

– Способность к регенерации!

– Ах, это? Дык, один старикан научил.

– Старикан?

– Старикан.

– Значит…. Старикан.

– Да, блин! Старикан! Я тебя разочаровал? Надо было сказать, что меня этому научил молодой салага?

– «Да не, не, всё нормально. Старикан, так старикан. Ты хотел бы, чтобы тебя обучил старикан регенерации?– обратился Двухсотый к одному из парней.

– «Чему? Деградации?» – переспрашивает тот.

– Да не деградации, а регенерации! Ну, то есть вот тому, что случилось только что с этим…..Сто пятым.

– А, да я хотел бы, чтобы меня обучил старикан регенедеграпации.

– Вот и я хотел бы. Все хотели бы, осталось только узнать, где такие старики водятся, не подскажешь, Сто пятый?

– «Послушай, я, конечно, благодарен, что вы нас не бросили, что ты нас не бросил, ну, со Сто седьмым, но твоё неожиданное благородство это не повод меня доставать и задерживать нашу миссию по спасению козлины Флора» – отвечаю я резко.

Двухсотому явно не по душе моя дерзость. Он подходит ко мне, смотрит мне в глаза с выражением лица типа «ну ладно, ладно, так уж и быть, я тебя понял, у всех свои секреты, ничего страшного».

– «Ну ладно, пошли за Флором, а то мы все так по нему соскучились» – говорит Двухсотый.

Несмотря на всё недовольство Двухсотого, на его вполне логичный, но неудобный для меня интерес к моей регенерации, я всё же не пойму– почему он вернулся, почему остальные вернулись?

– «Один вопрос, Двухсотый» – говорю я.

– Надо же? И какой?

– Почему вы вернулись к нам со Сто седьмым?

– «С тобой безопаснее, а с него обхохочешься» – показывает Двухсотый в сторону Сто седьмого и идёт в сторону пещеры.

Глава 20

Мы входим в пещеру, оставив Сто седьмого охранять освобождённого из плена, избитого нашего товарища. Внутри пещеры всё таже темень. Во мраке этой скалы стонут «утырки» с подстреленными мной ногами.

– «Кто это стонет?» – спрашивает Двухсотый.

– «Знакомьтесь, ребят, это подстреленные в ноги утырки» – говорю я.

– «Да пошёл ты!» – вскрикивает один из «лежащих».

– «Аааа, кто их так?» – спрашивает Двухсотый.

– «Это мы их так» – отвечаю я.

– В темноте?

– Ну, как видишь, не при свете.

– Видимо, это ещё одна твоя сверхспособность? Хоть и менее впечатляющая.

– Да нет, просто на ощупь. А чтобы у вас не было, как в моём стиле «на ощупь», возьмите у них тепловизоры.

Кое-как в темноте парни собирают с недовольных по понятной причине утырков их тепловизоры. Я, «прозревший» в этой темноте, благодаря надетому тепловизору, хватаю того самого лысого козла, что тыркал мне оружием в спину и начинаю допрашивать.

– «Говори, сколько пленных у вас было?» – спрашиваю я.

– «О чём ты вообще?» – козёл делает вид, что не понимает, о чём речь.

– Слушай– у нас при входе в твою пещеру лежит избитый товарищ.

– И что? Может ты его избил? Хе-хе.

– Хе-хе, хе-хе, ага.

Я давлю на рану лысого утырка. Он орёт от боли.

– Ай, что ж ты, тварь, делаешь– то, а?

– Кто? Я? Да ну, брось, это ты сам надавил, хе-хе. Короче, говори– сколько пленников было, а то я за себя, ой…. То есть за тебя не отвечаю, а то глядишь– снова на рану сам себе надавишь.

– Двое, двое.

– Ага, и где второй?

– Там, чуть дальше.

Мы проходим дальше вглубь и натыкаемся– таки на Флора.

– «Ты смотри– дышит зараза» – отмечает Двухсотый.

– «Ага, и без сознания» – говорю я.

Я бью по щекам Флора.

– «Флор! Флор!» – пытаюсь я его разбудить.

– «А! Кто это?! Где я?!» – вскрикнул очнувшийся Флор.

– «Не где, а с кем?Ты с теми, кто тебя спас, Флор! И это не твоя охрана, а вшивые зэки, которых ты вечно притесняешь. Вот же ирония судьбы, да?» – говорит Двухсотый.

– «Ааааа, привет де…..» – начал отвечать Флор.

– «А– а, нет, теперь никаких «девочек» в наш адрес» – говорю я.

Глава 21

Освободив Флора, мы выходим из пещеры. Сто седьмой охраняет нашего избитого товарища без всяких происшествий. Понимая, что Флор нам должен, я решаю поторговаться.

– Флор, этому парню нужна помощь, как видишь.

– Не беспокойся, на звёздном корабле есть медицинская капсула, если ты не заметил, когда летел к границе.

– «Флор, ты такой заботливый, аж слёзы наворачиваются» – отмечает с сарказмом Двухсотый.

– «Ха, вы тоже заботливые, зэки, которые спасли начальника своей тюрьмы…. Впечатляет» – говорит Флор.

– «Ну что сказать? Мы– те ещё бандиты» – говорит Двухсотый.

– «Ага. Те ещё бандиты» – подхватываю я.

Мы преодолеваем дальше долгий пустынный путь обратно к границе. Я несу на руках избитого товарища. Вероятно, я самый выносливый из всех здесь. Не то, чтобы я хвастаюсь, просто никто не хочет подменить меня уже как часа четыре, то есть с самого начала пути обратно.

– «Знаете, что самое странное и…. неправильное, на мой взгляд?» – задаюсь я вслух вопросом.

– «Что же, Сто пятый?» – спрашивает Флор.

– Мы даже не знаем его имени, ну…. Я по-крайней мере не знаю.

– «Да ну, у него наверняка очень интересное необычное имя, типа Сто девятый, Пятидесятый, а может он твой тёзка, Сто Пятый, а?» – не перестаёт язвить Двухсотый.

– «Его зовут Камиль!» – вдруг произносит Флор.

К слову, зэкам запрещено представляться своими именами по рождению, порой мы представляемся лагерными номерами даже, когда мы наедине и «большой брат» за нами не следит, но…. Кто знает? Стукачей никто не отменял. В любом случае Флор сейчас сам будто даёт добро на нарушение этого правила. Что его сподвигло? Благодарность за спасение? Что? Ммда, это тот ещё день.

– «Камиль? Эммм, а как же Пятисотый, Сто двадцать пятый….?» – недоумевает Двухсотый.

– «Лагерный номер Пятьдесят пятый, так его и зовите, по-крайней мере пока что» – с лёгкой долей ехидства отвечает Флор.

– «Ну что сказать, Флор, ты– тот ещё начальник» – произносит Двухсотый.

– «Тот ещё начальник» – подхватываю я.

Глава 22

Мы уже почти у границы. Все до сих пор не могут отойти от «обновлённого Флора». У некоторых явно присутствует ощущение, что его будто подменили. По-крайней мере, у меня такое ощущение присутствует. А может в нём живут двое, ну типа хороший Флор, плохой Флор. Надеюсь серединного Флора не будет, а то совсем будет трудно разобраться. Ай, о чём это я? Так вот, идём мы по пустыне, гало-карта в полном порядке, как ни странно. И это после всего нашего «веселья». В общем, Сто седьмой до сих пор является достойным «держателем карты», и Флор, как ни странно, опять же не против. Не забирает гало-карту сам, потому что не доверяет нам, даже просто не заикается на эту тему. Удивительно! Я, конечно же, жду подвоха. Ну, как и все присутствующие пустынные спасители начальника тюрьмы.

– «Мы уже почти дошли до границы» – объявляет Сто седьмой.

– «Какая радость! Снова в родную тюрячку, где классная жратва и шикарные аппартаменты! Верно, начальник Флор?» – говорит Двухсотый.

– «Верно! И знаешь почему?» – спрашивает Флор.

– Почему?

– Потому что, когда тебя Стром взял в бойцы турнира, то тебе предоставили совсем другие условия, Двухсотый, ты теперь живёшь в шикарных аппартаментах, вип-зэк, можно сказать.

– Вип-зэк? Из твоих уст это, как комплимент. Тебе там в пещере ничего не подсыпали? А то ты какой– то не такой.

– Наслаждайся, пока я не такой.

Нет, ну точно его подменили. Пора уже сделать хронологическую шкалу типа Флор-до и Флор-после.

– «Вот теперь мы точно дошли!» – радостно восклицает Сто седьмой.

– «Ураа!»– подхватывает с сарказмом Двухсотый.

Вдруг над нами происходит какой-то толчок в воздухе, вроде ударной волны. Мы от него отлетаем в разные стороны. До этого бывший без сознания Камиль, он же Пятьдесят пятый, резко приходит в себя. Над нами появился звёздный истребитель без опозновательных знаков.

– «Флор, что это?» – в недоумении спрашиваю я.

– Я откуда знаю!

– Это ведь не наш звездолёт, верно?

– Верно! Погоди! Что– то тикает у меня в кармане!

Флор из лежачего положения, преодолевая сильный напор воздушных масс, создаваемых нависшим над нами звездолётом, лезет рукой в карман своих штанов и достаёт оттуда трекер слежения.

– «Твою так-то за ногу, а! Трекер слежения! Они следили за нами всё это время!» – кричит Флор.

– «Что будем делать? Командуй, начальник!» – произносит Двухсотый.

Глава 23

– «Что будем делать, Флор?!» – повторяет вопрос Двухсотый.

– «Я, я с ними поговорю» – неуверенно отвечает Флор.

– «Послушай, Флор, я может и не спец в дипломатии, но лучше, что бы они не знали, кто ты», – говорю я.

– Да, Сто пятый, ты прав, ты не силён в дипломатии, поэтому давай я всё сам разрулю.

Флор подходит ближе к нависшему звездолёту, при этом он размахивает поднятыми вверх руками в разные стороны, намекая на «переговоры». Это– явно плохая идея. Вот прям чувствую.

– «Послушайте меня! Я начальник межпланетной колонии, находящейся под юрисдикцией планеты Х-134. Это здесь прямо за границей!» – пытается что-то выдавить из себя Флор.

– «Правительство Зброга не признаёт Х-134!» – вдруг зазвучал «микрофонный» голос из звездолёта.

– «Да, мы понимаем позицию вашего правительства, но я не думаю, что вам нужен скандал из-за гибели такой важной персоны, как я, на вашей территории!» – продолжает говорить Флор.

– «Х-134 не существует для Зброга, а значит и должности начальника межпланетной колонии, находящейся под юрисдикцией несуществующей планеты Х-134, также не существует» – продолжает говорить голос из корабля.

– «Понял, Флор? Тебя не существует. Нашей тюрьмы, по ходу тоже нет, вообще, всё это сон. Я сейчас лежу с двумя красотками в какой-нибудь самой прекрасной из всех задниц нашего космоса, а это мне снится» – язвительно заявляет Двухсотый.

Флор не отводит теперь уже сердитый взгляд от звездолёта. Его задевает то, что несёт этот «микрофон» с носа корабля.

– «Послушайте, наше правительство также не признаёт Зброг. Так что вы…» – Флор начал на эмоциях говорить лишние слова.

– «Ребят, мужики, послушайте, нас не существует для вас, вас не существует для нас. Поэтому давайте мирно разойдёмся, или разлетимся в вашем случае, каждый уйдёт в свой несущетвующий мирок! Хорошо?!» – решает как -то всё уладить Двухсотый.

– «Нет! Не существает только Х-134, значит и тюрьмы нет, значит начальника этой тюрьмы нет, вас нет, а значит вы обычные бандиты, коих надо ликвидировать. Атакуй!» – командует «голос» кому-то внутри корабля, и начинается лазерная атака по прямой линии.

Мы все разбегаемся в разные стороны, отпрыгиваем кто куда. По нам продолжают палить.

– «Ну что, Флор, показал чудо дипломатии!?» – убегая, кричит Двухсотый.

– «Да и ты не добился успеха, Двухсотый!» – также убегая, отвечает ему Флор.

– «Ладно, ерунда это всё, делать– то что будем?!» – кричу я.

Глава 24

– «Алё! Флор! Что будем делать!?» – кричит Двухсотый.

– «Не знаю!» – довольно эмоционально отвечает Флор.

– Как понять– не знаю?!

– Да вот как хочешь, так и понимай!

– Ну что тогда кому– то другому придётся взять командование на себя в данной ситуации. Слышь, Сто пятый!

– «Что?» – отвечаю я.

– «Сыграем в «камень, ножницы, бумага»? Кто победит– тот и станет временным командиром в этой ситуации!» – говорит Двухсотый.

– «А может проведём голосование?! Ну вдруг кто ещё хочет в командиры?!» – в ответ предлагаю я.

– «Дружище, если ты не заметил, то по нам стреляет здоровенный космический корабль! Как ты себе голосование представляешь? Типа, братан, ты ещё жив, руки не отстрелены? Можешь хотя бы одну на бегу поднять, если ты «за»?!» – кричит Двухсотый.

– «За, это за что?!» – спрашиваю я.

– «Нуу, за то, чтобы меня назначить главным!» – отвечает Двухсотый.

– «Неее, давай лучше «камень, ножницы, бумага» – предлагаю вариант Двухсотого.

– «Давай! Раз, два, три! У меня бумага, а у тебя что?!» – спрашивает Двухсотый.

– «У меня это каааа…..ножницы!» – отвечаю я.

– «Ка….ножницы??? Ты меня за кого принимаешь!?» – недоумевает в этой суматохе Двухсотый.

– «Давай тогда сначала!» – предлагаю я.

– «Тихо! Прекратите, дебилы!» – останавливает нас Флор.

Флор явно озадачен. Пытаясь преодолевать чувство адреналина, которое на него свалилось, он пытается ещё и думать. Ну и… не попасть под выстрелы с звездолёта.

– «Так, значит вон холмы!» – кричит Флор.

– «Какие холмы!?» – спрашивает на бегу Двухсотый.

– «Вон те!» – Флор на бегу показывает реально большие два каменных холма.

– «До них бежать метров двадцать по песку!» – отвечает Двухсотый.

– «Выхода нет!» – отвечает Флор.

– Твоя правда, начальник! Сто пятый, Сто седьмой, ребята, драпаем туда, в сторону тех холмов!

Мы кое– как добегаем до больших холмов, обошлось без жертв. Видимо на этом звездолёте сидит далеко не профессионал. Мы прячемся за холмами. И тут тишина. Звуки выстрелов прекращаются. На лице у Флора появляется наивная улыбка после пережитого стресса.

– «Ну что, похоже оторвались?» – говорит Флор.

Вдруг именно после фразы Флора перед нашим взором разворачивается этот звездолёт и нависает.

– «Сдайтесь по – хорошему!» – звучит голос из корабля.

– «Ага. Больше ничего не хочешь?! Блин, ну не хотел до этого доводить.» – произносит Флор.

Флор достаёт из кармана что-то вроде сигналки и нажимает на неё.

– «Последнее предупреждение! Сдай….» – не успевает договорить голос, как корабль разносит вдребезги летящей в него ракетой.

Подлаетает тот самый звездолёт, на котором мы и подлетели близко к границе.Корабль приземляется на относительно безопасное место, открывается дверь, оттуда выходит тот самый охранник Флора.

– «Начальник Флор! Садитесь! Нам надо улетать поскорее, пока другие не появились!» – произносит охранник.

Глава 25

Мы летим обратно в тюрячку. Интересное получилось приключение. Не смотря на то, что был огромный риск для жизни, я увидел много необычного, я бы даже сказал странного. Зачем Двухсотый, который меня знать не знает, вернулся спасать по факту, будто чувствовал, что мы со Сто седьмым были в опасности. Да если бы и чувствовал, то какое ему дело до нас? Ему и остальным. Они могли бы уйти навстречу свободе. Да, скорее всего в Зброге они облажались бы и их уже не было в живых в худшем случае, а в лучшем– их подвергли бы пыткам в застенках Зброговской полиции, как тех, кто припёрся с вражеской территории, но когда у тебя шанс на долгожданную свободу, то твои мозги отключаются, логика особо не работает, ты просто превращаешься в наивного ребёнка. Мы и так зэки, как наивные дети, нас всех содержит тюрьма, кормит, сами мы не самостоятельные, ха-ха. Иногда нас даже наказывают за какие– то проступки. В нашем случае Флор– большой любитель мучить карцером. Флор, Флор, ха, Флор меня тоже удивляет. Что– то с ним не то. Какой -то он больно добрый был во время нашего задания. В чём подвох? Я давно перестал доверять людям. Последние кому я доверял остались в Асии– те, кто мог прикрыть в трудный момент, те, кто могли помочь просто так из сострадания, даже без сострадания, просто помочь. Такого я не видел больше. До сего дня, снова. В чём подвох? В чём подвох?

– «Сто пятый! Глушняк! Уже пятый раз кричу!» – прорезается вдруг мне в ухо голос Двухсотого.

– Ага, да, что?

– Что? Что? Прилетели. Или ты хочешь тут остаться? Я конечно понимаю, тут классно, над пустыней бороздить или среди звёзд, вообще красота, но по-моему у тебя нет квалификации тюремного пилота, поэтому пошли домой, дружище.

– Ага, надеюсь во временное «домой».

– Я уже лет сто надеюсь, брат, ха-ха. Пошли. Надо готовится к турниру.

– Пошли.