Текст книги "Я - Гений. Осознание (СИ)"

Автор книги: Кирилл Быстров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Неожиданная встряска заставила Гордона подскочить с кровати. Сердце колотилось в бешеном ритме. Лишь секунду спустя, когда он увидел трясущуюся кровать, он вспомнил о том, что в Белом Омуте весьма необычный способ будить детей на занятия. Кровать, убедившись, что её хозяин проснулся, прекратила дрожать и самостоятельно заправилась. Вздохнув, Гордон сел на краешек кровати, пытаясь унять сердцебиение. Четырёхногая бестия отреагировала мгновенно и вновь начала свирепо вибрировать, пытаясь скинуть с себя Гордона. Когда мальчик понял, что кровать не уймётся, он встал и наблюдал, как кровать с крайне возмущённым видом поправляет сбившееся покрывало.

– Ненормальная, – буркнул Гордон и пошлёпал босыми ногами в сторону окна.

Глаза ослепили лучи солнца, отражённые от снежных шапок. Щурясь, Гордон окинул взглядом пейзаж, открывавшийся из восточного окна. На заснеженной улице не было ни души. Никто не поднимался по многочисленным лестницам, никто не переходил по мостикам из корпуса в корпус. Белый Омут ещё не проснулся. Но вскоре всё изменится, лестницы и мосты заполонят ученики, спешащие на свои первые в этом году занятия и лекции. В последний раз взглянув на Белый Омут, который больше был похож на небольшой городок чем на школу, Гордон устремил свой взор дальше, туда где склоны гор резко уходили вниз. Облака, облепившие снежную шапку горы, не позволяли даже примерно определить высоту, на которой располагалась школа. Солнце окрасило облака в нежно-оранжевый цвет, но мальчик не поддавался на иллюзию тепла и уюта. Он точно знал, что на улице сейчас около пятнадцати градусов мороза.

Мальчику не верилось, что уже наступило утро, по ощущениям он поспал не более пяти минут. Гордон чувствовал себя самым невыспавшимся человеком на свете. От этой мысли у него вновь начали слипаться глаза, и он отчаянно зевнул.

Натянув форму, он подошёл к зеркалу и тщательно всмотрелся в своё отражение, пытаясь найти в нём следы действия биостигмы. Тщетно. Не было никаких признаков того, что его оставляют силы. Щёки не осунулись, под глазами не пролегли тени, да и сами глаза горели прежним блеском. Подведя лицо почти вплотную, Гордон внимательно изучил радужку своих глаз, пытаясь хоть там что-нибудь разглядеть. Вокруг зрачка всё так же сиял белый ореол плавно переходящий в черноту, создавая иллюзию затмения. Нет, всё по-прежнему.

Окончив осмотр, он решил, что пора спуститься вниз, и попытаться приготовить себе что-нибудь съедобное к завтраку. Гордон дёрнул дверь и уже занёс ногу, чтобы переступить через порог, как его огрела по макушке миска с водой. Мальчик застыл словно парализованный, ощущая, как струйки воды затекают ему за шиворот. Сонливость как рукой сняло. Он громко фыркнул и помотал головой, сгоняя с лица капли воды. А ведь Лили не раз говорила ему: 'Не рой другому яму, сам в неё попадёшь'. Но до этого момента ещё ни одно из её предсказаний не сбывалось с такой точностью. Ну, зато умылся, с оптимизмом подумал Гордон, и отправился вниз, в ванную комнату, чтобы немного привести себя в порядок.

Спустившись по ступеням, он толкнул дверь в ванную комнату и его оглушил истошный визг. Прежде чем он успел что-либо увидеть, ему в лицо со смачным шлепком влетело мокрое полотенце. Раздался хлопок закрывающейся двери, и недовольный выкрик Милены Фоукс:

– Стучаться не учили?

Гордон стянул с лица полотенце, и с той же интонацией выкрикнул в ответ:

– Закрываться не учили?

Однако первый учебный день не задался с самого утра. Спустившись на полвитка вниз по лестнице, Гордон обнаружил сидящего на лестнице Райна префикса и подсел к нему. Тот, держась рукой за лоб, хмуро покосился на полотенце в руках Гордона и спросил:

– А тебя она полотенцем? – и дождавшись утвердительного кивка, добавил: – Везёт.

– А тебя чем?

Префикс молча указал на алюминиевый тазик, лежащий на несколько ступеней ниже. Затем, убрав руку со лба, продемонстрировал роскошную шишку. Гордон сочувственно протянул Райну мокрое полотенце. Тот, приложив его к больному месту, застонал от облегчения:

– Ух, холодненькое.

Уперевшись локтями в колени, Гордон положил подбородок поверх ладоней и погрузился в размышления. Только сейчас он в полной мере понял, что ему придётся делить башню с этими двумя, хочет он того или нет. А ведь ещё год назад он многое бы отдал, чтобы помимо него на факультет поступил кто-нибудь ещё. Может с тех пор он начал больше ценить одиночество?

Дверь в ванную распахнулась и оттуда вышла Милена Фоукс, на ходу застёгивая ремни на проводнике. Не промолвив ни слова, она спустилась мимо мальчиков вниз, судя по всему направляясь на кухню. Почти скрывшись за очередным изгибом винтовой лестницы, он обернулась и, тряхнув рыжими волосами, обожгла их осуждающим взглядом. Гордону даже стало немного стыдно. А вот Райн продолжал меланхолично потирать ушибленное место, с абсолютно невозмутимым видом.

– Я первый! – вскочил Гордон, когда понял, что ванна уже освободилась.

– Угу, – безразлично бросил Префикс, даже не делая попытки подняться с места.

Гордон лишь диву давался, как ему удаётся сохранять спокойствие. Вот уж кого трудно представить себе за занятиями тёмной магией, так это его. Казалось, ничто не может вывести этого парня из себя, а тёмная магия без тёмных эмоций невозможна.

Через двадцать минут Гордон спустился вниз и вошёл на кухню. Милена Фоукс, не заметила его появления, продолжая возиться с бумажным пакетом овсяных хлопьев. Подцепив край пакета, она уже хотела разорвать упаковку, но неожиданно остановилась и принялась читать надпись. Гордону удалось прочитать её, когда он подошёл на несколько шагов ближе. В том месте, где Милена собиралась надорвать пачку, было написано: 'Открывать здесь'. Реакция девочки была незамедлительной. Она раздражённо перевернула пакет, и грубо вскрыла его с противоположной стороны. Гордон хмыкнул. Похоже, она из тех, кто делает всё что ей скажут с точностью да наоборот. Никто не смеет ею командовать. Даже пакет с овсяными хлопьями.

Глядя, как она готовит себе завтрак, Гордон подошёл к кухонному столу и отрезал себе ломоть хлеба, кусочек сыра и бекона. Затем закинул всё это в рот и, положив сверху кусок сливочного масла, принялся тщательно пережёвывать. Он придумал это нехитрое блюдо ещё на первом курсе и назвал его 'ленивый бутерброд'. Вполне съедобно и питательно, а главное помогает дожить до обеда.

– А я думал, что ты умеешь готовить, – прожевав свой 'бутерброд', сказал Гордон девочке. – Даже хотел попросить тебя готовить на всех, но теперь... Чёрт, да это же наверняка не съедобно!

Испепеляемый возмущённым взглядом, Гордон невозмутимо подошёл и, заглянув в тарелку с готовой овсянкой, поморщился.

– И пахнет ужасно! – добавил мальчик, направляясь к выходу из кухни. – Нет уж, ни в коем случае не готовь на всех. Пусть Префикс этим займётся.

В ответ ему раздалось лишь гневное сопение, а Гордон, давясь от смеха (и маскируя его под спазмы тошноты), быстрыми шагами вышел из кухни. Один ноль. Когда он вернётся в башню на обед, его будет ждать горячая еда, он нисколько в этом не сомневался. Теперь Милена из принципа будет готовить на всех!

Едва Гордон закрыл за собой дверь, об неё разбилась тарелка, запущенная ему вслед. Ничего, ей придётся поумерить свой пыл, когда первокурсникам разблокируют проводники. Либо она научится контролировать свои эмоции, либо вылетит из школы.

Выйдя из Косой башни, Гордон направился прямиком в учебный корпус, но в банкетном зале ему повстречался профессор Датсон, который спешил в сторону вестибюля.

– Профессор, вы куда?

– В больницу, там одному больному нужно срочное переливание крови, а группа очень редкая.

– Может моя подойдёт? – спросил Гордон, искренне желая помочь.

– Нет, что ты! Я уже взял из больничного крыла, там всегда имеется запас, – рассмеялся Датсон. – А твоя кровь не подойдёт в любом случае.

– Это из-за биостигмы? – запоздало сообразил Гордон. Точно! Ведь в его крови присутствует вещество, вызывающее привыкание.

– Не только из-за неё. Больной – обычный человек, а не маг.

– А причём здесь это?

– Гордон, ты бы всё-таки посетил несколько лекций анатомии! – недовольно проворчал Датсон. – Кровь мага и человека несовместима. Даже если группа крови совпадает, переливание закончится плачевно.

– Ясно, – приуныл Гордон. – Когда вы вернётесь?

– Из больницы я сразу отправлюсь в порт, а оттуда в Око Ворона. Вернусь через неделю, может две, – с этими словами Датсон двинул к вестибюлю, а Гордон отправился дальше.

Первая лекция в этом учебном году должна стать весьма интересной. На втором курсе они начинают изучать трансформацию, возможность изменять форму предметов. На первом курсе Гордон лишь пару раз видел, как трансформацию используют старшекурсники. Выглядело это так, словно один предмет плавился, превращался в другой и вновь застывал.

В учебном корпусе было шумно, несмотря на то, что до начала лекций оставалось ещё целых пятнадцать минут. Шумели в основном первокурсники, с неописуемым восторгом ожидая первых занятий. Ребята постарше расселись вдоль стен неподалёку от аудиторий и, изредка переговариваясь, ожидали начала лекций. Гордон подошёл к нужной аудитории и уселся на пол неподалёку от дверей, прислонившись спиной к стене. Спустя пару минут рядом подсела Эли, аккуратно подогнув подол юбки под колени.

– Думал ты на анатомию пойдёшь, – поделился своими мыслями Гордон.

– Хочу послушать про трансформацию. А там уже решу, хочу я её изучать или нет, – ответила Эли. – Ничего страшного если пропущу одну лекцию анатомии.

К дверям аудитории подошёл какой-то старшекурсник и, вставив ключ в дверь, открыл её. Лишь когда, парень повернулся к ним, Гордон разглядел на его воротнике рубиновую брошь – знак мага, окончившего Белый Омут. Выглядел он настолько молодо, будто получил брошь прошлым летом. Неужели это их учитель?

Дети, увидев открытые двери, с гамом ломанулись вслед за преподавателем. В основном это были второкурсники с факультета техномагии. Гораздо меньше пилотов, совсем чуть-чуть целителей, пара клериков, и один единственный иллюминат в лице Гордона. Если подумать, то техномагам действительно необходимо изучать трансформацию. Всё-таки они работают с механизмами и мелкими деталями, форму которых часто приходится менять.

Новый преподаватель поразил Гордона не столько своим возрастом, сколько умением удерживать внимание аудитории. А точнее полным отсутствием этого умения. Если на лекциях других преподавателей всегда было относительно тихо, то сейчас ученики, почувствовав слабину, принялись громко разговаривать и комментировать всё что сказал преподаватель. Мирус Кейн (именно так представился учитель) начал лекцию довольно бодро, но уже через десять минут понял, что его мало кто слушает, и приуныл. Гордон был одним из немногих, кто самозабвенно слушал преподавателя, и внимал каждому слову. Трансформация оказалась на удивление интересной. Из рассказа учителя Гордон узнал, что конечная масса предмета всегда равна начальной. А ещё, что воду нельзя превратить в металл и наоборот. Но в отличие от Гордона, совсем немногие сочли, что это интересно. Даже Эли, которая добрых полчаса сосредоточенно вслушивалась и старалась понять, в итоге сдалась и уснула, уронив голову на парту. Когда профессор Кейн объявил перерыв, Эли одной из первых подскочила и, подхватив планшетную сумку, быстро направилась к выходу.

– Я лучше вернусь на лекции по анатомии, – девочка рассеянно помахала Гордону и исчезла в дверном проёме. Не только Эли сочла эту лекцию непонятной и скучной. У дверей возникла небольшая толкучка, так много было детей, желающих поскорее покинуть аудиторию.

– Слабаки, – самодовольно изрёк Гордон и решил подойти к приунывшему профессору Кейну.

Тот с тоской наблюдал на пустеющую аудиторию. Даже некоторые техномаги, для которых трансформация была обязательным предметом, и то покидали аудиторию.

– Профессор, – окликнул Гордон учителя, которого изначально принял за старшекурсника. – Очень интересная лекция.

– Правда? – обрадовался тот.

– Да, только мне осталось непонятно, как, например, сформировать более сложные формы. Ведь не всё на свете состоит из кубов, шаров, пирамид и цилиндров?

– Более сложные формы можно получить комбинируя простые фигуры, – с живейшим энтузиазмом принялся объяснять Кейн. – Например, если ты хочешь сформировать зубчатое колесо, тебе нужна круглая пластина и много треугольных зубьев. Совместив их вместе, ты получишь то, что тебе нужно.

– Понятно, – такой способ Гордону почему-то не приходил в голову. – А никто не пытался придумать плетение, чтобы сразу получалось зубчатое колесо?

Этот вопрос чем-то ужасно рассмешил юного профессора, и он, давясь от смеха, переспросил:

– Придумать плетение, чтобы сформировать зубчатое колесо? Да ты шутник!

Гордон никак не мог понять, что именно рассмешило Мируса Кейна. Похоже, мальчик не знает какой-то очевидной истины, о которой знают все остальные. Пробелы в его образовании по-прежнему давали о себе знать. Он подыграл профессору Кейну и тоже рассмеялся, будто и вправду пошутил. При случае надо будет спросить у Патрика, что здесь было смешного.

– А когда начнутся практические занятия? – сменил тему Гордон. – Не терпится поскорее попробовать.

– Со вторым курсом я начну проводить занятия только в середине октября. Раньше, увы, не получится, – профессор Кейн выглядел так, словно ему действительно очень жаль.

Когда лекции по трансформации подошли к концу, порядком проголодавшийся Гордон отправился обратно в Косую башню. Проходя мимо кухни, мальчик уловил прекраснейшие ароматы и ехидно ухмыльнулся. Похоже, утренняя беседа с рыжей бестией не прошла даром. Распахнув дверь, Гордон увидел картину, от которой чуть не прослезился. Накрытый стол, буквально ломящийся от обилия вкуснейших блюд. А рядом со столом стояла Милена Фоукс, приветливо улыбаясь и глядя на Гордона. Похоже, ей пришлось уйти с последней лекции, чтобы успеть всё это приготовить.

– Проголодался? – всё с той же услужливой улыбкой поинтересовалась Милена. – А я на всех приготовила.

– Круто! – потеряв бдительность, мальчик двинулся к столу.

Милена, согнав с лица улыбку, схватила скатерть за углы, и с размаху выкинула всю еду в открытое окно, вместе с самой скатертью и посудой. После этого опять улыбнулась ошарашенному Гордону и вышла из кухни прочь.

Когда первый шок отступил, мальчик недовольно зарычал и от досады пнул ни в чём неповинный стул. В животе заурчало. В воздухе всё ещё висели ароматы блюд, ещё минуту назад таких близких, таких вкусных, а теперь безнадёжно утерянных. Дрянная девчонка! Она не стала игнорировать указания Гордона, и в своей обычной манере выполнила их с точностью наоборот: приготовила обед на всех. При этом она явно раскусила скрытую попытку управлять её поведением, и обед не достался никому.

Раздосадованный мальчик решил ограничиться ещё одним 'ленивым бутербродом', и отправился в свой кабинет, на самый верх башни. Весь день он мечтал поскорее приступить к исследованию биостигмы и к поискам лекарства. И вот, когда решающий момент настал, Гордон поймал себя на мысли, что даже примерно не представляет с чего начать. Наверное, имеет смысл посмотреть на биостигму через микроскоп. Но к великому разочарованию мальчика, расстояние между предметным столиком и объективом оказалось слишком мало, чтобы просунуть туда ладонь. Может отрезать крохотный лоскуток кожи и положить на предметный столик его? Датсон говорил, что отделять от биостигмы небольшие части неопасно, всё очень быстро заживает само собой. Гордон огляделся вокруг, но не нашёл ничего подходящего, чем можно аккуратно отделить кусочек почерневшей кожи. Только сейчас он вспомнил, что хотел попросить у Датсона набор медицинских инструментов, но учитель уже на полпути к Оку Ворона. Надо будет спросить у Эли, где их вообще можно взять.

Окончательно потеряв надежду полюбоваться на свою болезнь через микроскоп, Гордон решил хотя бы выяснить, как он работает. Мальчик принялся засовывать под объектив то кусочек бумаги, то горстки снега с подоконника, то ещё что-нибудь. Смотреть на предметы через микроскоп оказалось так интересно, что уже через пару минут под объектив полетело всё, до чего мог дотянуться Гордон. Он так увлёкся, что едва не забыл, зачем он вообще пришёл в кабинет.

Наконец, одёрнув себя, он решил заняться демонитом. Необходимо убедиться действительно ли этот металл способен сдерживать губительное воздействие болезни. И если да, выяснить каким образом. Первым делом, Гордон принялся изучать демонит с помощью аппаратуры Майка. Он поднёс датчик к часам, но тонкая зелёная линия на круглом мониторе осталась неподвижной. Гордон заподозрил аппарат в неисправности, и для пробы поднёс датчик к включенному планшету. Линия изогнулась в дугу, свидетельствуя о том, что от планшета исходит слабое электромагнитное излучение. Значит, аппарат исправен, просто демонит не обладает электромагнитным полем. Гордон извлёк демонит из часов и начал тестировать его на все известные поля и излучения, но результат оставался тем же. Аппаратура не смогла засечь ровным счётом ничего. Разочарованный мальчик кинул демонит на стол, и перегнулся через блок обработки информации, чтобы проверить, все ли провода подключены. При этом что-то немилосердно упёрлось ему в живот. Достав из кармана пиджака причину беспокойства, Гордон обнаружил у себя в ладони пузырёк с лекарство, которое Лили всё-таки всучила ему перед отлётом в школу. Хмыкнув, мальчик так же кинул его на стол, и пузырёк покатился в сторону демонита. Как только он оказался рядом с обломком металла, жидкость в одно мгновение превратилась из молочно-белой в прозрачную. Гордон, словно утопающий за соломинку, схватился за этот пузырёк. Аппаратура никак не реагирует на демонит, а вот лекарство – пожалуйста. В голове тут же всплыли слова Лили: 'К тому же это лекарство тоже делали маги'. Возможно ли, что демонит не только лишает мага аумы, но и лишает лекарства магических свойств? Или лишает магических свойств биостигму? Теперь у Гордона появилось направление для новых исследований. Из задумчивости мальчика вывел приступ резкой боли в руке. Он слишком долго держал биостигму вне зоны действия демонита. Уже собираясь поместить демонит обратно в часы, Гордон вспомнил, что ещё не посмотрел на металл через микроскоп. Он поспешно сунул обломок на предметный столик и, прильнув к окуляру, с криком ужаса отскочил от микроскопа на несколько шагов. 'Показалось!' – подумал Гордон, но прекрасно понимал, что такое не могло показаться. Совладав со своим испугом, мальчик взглянул ещё раз. Поверхность металла целиком состояла из крошечных человеческих лиц. Гордон смотрел на них, а они в ответ смотрели на него. Грубо вытесанные лица обладали общей чертой: у всех были плотно сжатые губы. В остальном все они были разными, словно когда-то в действительности принадлежали разным людям. Гордон даже представить себе не мог, сколько их было на всей поверхности обломка, так плотно жались они друг к другу.

Дрожащими пальцами, мальчик взял осколок в руки и тут же почувствовал всю тяжесть этого предмета. Как будто на плечи ему уселось несколько тысяч человек.

– Это всего лишь металл, – тихонько шепнул Гордон, пытаясь убедить в этом самого себя. – Всего лишь металл.

ГЛАВА 6

"НЕХВАТКА ВРЕМЕНИ"

Гордон широко зевнул. Лекция по целительству сопровождалась таким количеством чисто медицинских терминов, что мальчик быстро перестал что-либо понимать. Впрочем, Гордон пришёл сюда не из желания побольше узнать о целительском искусстве. Он надеялся, что ему удастся перехватить профессора Пейтона и задать ему парочку вопросов. Нет, Гордон вовсе не таил надежду, что с биостигмой удастся справиться с помощью целительства. Многие уже пытались, но никому не удалось. Так зачем же повторять их ошибки? Гораздо логичнее подойти к проблеме с абсолютно новой стороны. С той, с которой на неё никто не пытался взглянуть раньше. В действительности Гордон хотел узнать у профессора как можно изготовить то лекарство, которое так резко отреагировало на близость к демониту и потеряло цвет. Сначала он заподозрил, что демонит способен не только лишать человека магической энергии, но и гасить саму магию. Но несколько простых тестов доказали обратное. Гордон подносил демонит к горящему шарику магического света, но тот даже не потускнел. Затем положил осколок демонита на стол и применил к нему отталкивающее плетение. Если бы демонит действительно поглощал магию, то не сдвинулся бы с места. Но он отлетел, да так, что Гордон потом добрых десять минут искал его по всей лаборатории. Вывод мог быть только один: в лекарстве присутствовало нечто, что реагирует на близость демонического металла. И мальчик собирался выяснить, что это за 'нечто'. Возможно, это даст хоть какой-то толчок в дальнейших исследованиях демонита.

– Разбуди когда он закончит, – попросил Гордон сестру, которая сидела рядом и усердно помечала что-то в своём планшете.

С этими словами мальчик опустил голову на парту и прикрыл глаза. Эли раздражённо взглянула на него и бросила:

– Если тебе не интересно, почему не пошёл на свои дуэльные искусства?

– Боялся Пейтона упустить, – не открывая глаз, пояснил Гордон.

И снились Гордону многочисленные лица, с немым осуждением глядящие на него из-за разбитого циферблата часов. Гордон пытался объяснить им, что не замышлял ничего плохого и что демонит ему нужен, чтобы выжить, а не для того, чтобы накапливать силу. Они не верили и продолжали молчать.

– Гордон! Гордон! Ты что, и вправду уснул? Лекция закончилась.

Мальчик резко подскочил и попытался стряхнуть наваждение. Всё-таки Патрик был прав. Демонит и вправду проклятый металл.

– Во сколько ты вчера лёг? – с лёгким подозрением спросила Эли.

– Я ещё не ложился, – ответил Гордон, пристально вглядываясь в толпу спешащих к выходу учеников, и никак не мог обнаружить среди них Пейтона.

– Гордон, так нельзя, – обеспокоилась девочка. – Ты же изведёшь себя.

'После смерти отдохну', – подумал Гордон, а вслух буркнул лишь 'Угу', чтобы не нервировать Эли.

Наконец, мальчик наткнулся взглядом на Пейтона – его долговязая фигура возвышалась над остальными на добрых две головы. Он ещё даже и не думал покидать аудиторию, а лишь собирал свои бумаги в толстую папку.

– Профессор Пейтон, – Гордон подошёл к магу, одетому в форму целителей. – Очень интересная лекция.

– Спасибо, а ты... – Пейтон замялся, безрезультатно пытаясь вспомнить имя мальчика. Конечно же, имени он знать не мог, ведь Гордон впервые пришёл к нему на лекцию.

– Гордон, – представился мальчик. – Из древа Рашей.

Взгляд Пейтона метнулся к чёрной перчатке на левой руке Гордона, и профессор тут же переменился в лице.

– Ах да! Гордон Раш, конечно же! Чем я могу тебе помочь?

– Меня интересует, как изготавливается вот это лекарство, – мальчик протянул профессору пустой пузырёк.

Он заранее вылил испортившееся лекарство, чтобы не пришлось объяснять Пейтону, почему оно обесцветилось.

– Изготавливается? – профессор озадаченно повертел пустую склянку в руках, внимательно вчитываясь в название. – Понятия не имею. Насколько я знаю, его изготавливает магистр здравоохранения. Ну... не сама, конечно... Я имею ввиду её фармацевтический завод. Они практически все лекарства делают, за исключением разве что самых сложных, такие делаются только на заказ.

– Жаль, – приуныл Гордон.

– А зачем тебе? Если тебе нездоровится, сходи в больничное крыло. Туда недавно восемь ящиков этого лекарства завезли.

– Правда?

– Да, их завозят каждый год. Любой желающий может взять, всё-таки в горах холодно, а простуда никому не нужна. Первое чему я учу юных целителей, это тому, что болезнь легче предотвратить, чем бороться с её последствиями. А если интересно как сделать лекарство самому, лучше обратись к профессору Моргану. Он преподаёт целительство на старших курсах. А лучше спроси Датсона. Он уж точно знает.

– Спасибо, так и сделаю, – откланялся Гордон.

Если бы Датсон был в школе, Гордон бы непременно его спросил. Но учитель уже две недели как нет в школе, а вылавливать профессора Моргана у мальчика нет времени. Остался один путь – в больничное крыло.

Выйдя из аудитории, Гордон едва не налетел на Эли.

– Ну что? – спросила она.

– В больничное крыло, – коротко ответил мальчик.

– Идём. Слушай, а ты вправду не спал всю ночь? У тебя голова не кружится? Не чувствуешь себя заторможенным? Ощущение личности и реальности не расплывается? Нет ощущения, что витражные стёкла следят за тобой? – с чисто профессиональным блеском в глазах интересовалась Эли.

– Нет.

– Может хотя бы галлюцинации есть? – спросила девочка почти с мольбой в голосе, взирая на Гордона как на подопытного кролика.

– Нет у меня никаких галлюци... О ГОСПОДИ, ДРАКОН! – воскликнул Гордон, указывая куда-то за спину девочки и громко расхохотался, когда она с визгом обернулась.

– Очень смешно, Гордон, – надулась Эли.

– А нечего донимать меня глупыми вопросами, – крайне довольный собой, ответил Гордон, продолжая смеяться. – Если так уж интересно, попробуй сама обойтись без сна.

Эли ничего на это не ответила, лишь с недовольной миной шагала рядом с Гордоном в сторону выхода из учебного корпуса. У самых дверей они наткнулись на Патрика и Кайла, которые крайне обрадовались Гордону.

– Мы как раз тебя искали. Есть разговор, – Патрик понизил голос и огляделся по сторонам. – Мы с Кайлом будем участвовать в гонках в этом году. Я пилот, он техномаг, а ты...

– Нет, – отрезал Гордон, с первых секунд разговора понявший, к чему клонит Патрик. – Мне прошлых гонок хватило.

– Но ты же почти... – хотел было возразить Патрик, но был бесцеремонно перебит.

– У меня нет на это времени! А даже если бы было, я бы всё равно не стал участвовать. Если ты забыл, напомню: в прошлый раз меня чуть не убили.

– Ясно, – вздохнул Патрик. – Тогда хотя бы с двигателем помоги.

– Да, я так и не придумал свою конструкцию двигателя, – стыдливо признался Кайл.

– А я тут причём? Кит с Бредсоном мне двигатель не показывали. Спросите у кого-нибудь другого. У того кто участвует в гонках, например.

Патрик с Кайлом переглянулись.

– Шутишь да? – спросил Кайл. – Никто в здравом уме не станет раскрывать конструкцию своего двигателя. В этом ведь и состоит вся суть гонок. Не просто приехать к финишу самым первым, а спроектировать такой армадилл, который вообще сможет доехать до финиша. В этом деле удачная конструкция двигателя и защитных систем уже половина победы.

– Ладно, – Патрик приободрился. – Что-нибудь придумаем.

С противоположной стороны коридора раздался крик:

– Кто видел Паркера? Оушен, не видела его?

Красный как помидор Оскар Хавк, метался от ученика к ученику, пытаясь найти Патрика Паркера.

– Ой-ё! – тихонько воскликнул Патрик и рванул к двери. – Валим отсюда!

Гордон, Эли и Кайл поторопились вслед за ним.

– Что на этот раз? – со скукой в голосе спросил Гордон у Патрика, когда они вышли из учебного корпуса и отбежали на безопасное расстояние.

– Я применил клейкое плетение к стулу профессора Хавка, – признался Патрик и под укоризненным взглядом Эли неубедительно добавил: – Совершенно случайно.

– Это то самое плетение, которым металлические детали на кораблях склеивают? – блеснул знаниями Гордон.

– Ага! – Патрик широко улыбнулся. – Хавк говорил, что отклеить вообще невозможно. Соврал, выходит.

– Патрик, нам в ангары надо, – подал голос Кайл. – А мы идём в другую сторону.

– Точно! – хлопнул себя по лбу Кайл. – Гордон, Эли, увидимся!

С этими словами будущие участники гонок развернулись и пошли в обратную сторону, а Гордон и Эли продолжили свой путь. Пройдя вдоль стены учебного корпуса ещё две сотни метров, они дошли до моста, перекинутого через ущелье. Кстати как раз под этим мостом и пролегает трасса для гонок. При одном только взгляде вниз, у Гордона в голове пронеслась целая вереница воспоминаний. Вот там его сбили с армадилла отталкивающим плетением, и он здорово ушибся лицом при падении на укатанный до ледяной корки снег. А вот здесь сошла лавина, которая едва не унесла жизнь мальчика. А выше виднелся уступ, на котором стоял Эрик Янг в момент покушения на Гордона. Но, тем не менее, воспоминания о предыдущих гонках были не только негативными. Были ведь и светлые моменты. Он до самого конца заезда держался на равных с остальными участниками, несмотря на то, что был всего лишь первокурсником. Что ни говори, а Роджер Бредсон и Саймон Кит неплохо его натаскали во время тренировок.

Пройдя по мосту, дети оказались перед входом в больничное крыло – здание в форме полукруга, выстроенное вдоль поворота ущелья. Больничное крыло, как и все постройки Белого Омута, создавало впечатление, будто здание является естественным продолжением горы. Белый мрамор, из которого было возведено здание, плавно перетекало в отвесный склон ущелья, полностью укрытого снежной пеленой. Когда они оказались внутри, Гордон отметил, что полы поглощают грязный мокрый снег, стекающий с их подошв, гораздо интенсивнее, чем где либо. Впрочем, больничное крыло и должно быть самым чистым и стерильным зданием во всей школе, не так ли?

– Здравствуйте, – Гордон просунул голову в приоткрытую дверь приёмного кабинета и увидел там знакомую даму с книжкой. Помнится, именно она отговаривала его от поступления на факультет иллюминатов.

– М-да-да? – на автомате бросила дама, не отрываясь от книги.

– Я хотел бы попросить у вас лекарство.

Наконец, дама подняла глаза и осмотрела вошедших.

– А, это ты? Гордон, верно? – она отложила книгу. – Лекарства от биостигмы ещё не придумали. Приходи завтра.

– Вы меня помните? – слегка удивился Гордон.

– Как же не помнить? – хмыкнула она в ответ. – Думала что на факультет иллюминатов вообще никто не запишется, ан-нет, нашёлся герой. И за свою смелость получил чёрный пульсирующий орден на левую руку. Такое, знаешь ли, трудно забыть. Я Мэри Райт. Мы с твоим учителем Датсоном в своё время были на одном курсе, на факультете целителей. С тех пор дружны.

– Очень приятно.

– Так что за лекарство тебе нужно? – спросила Мэри Райт, поднимаясь из-за стола.

– Вот это, – Гордон протянул женщине пустой пузырёк. Ему совсем не хотелось ломать язык, при попытках произнести название вслух.

– А, ну этого добра у нас хватает, сейчас найду.

– Мне нужно двенадцать, – окликнул Гордон уходящую за дверь женщину и та замерла.

– Вообще-то мы не выдаём больше одного пузырька в руки, – покачала головой женщина.

Гордон покосился на Эли, а затем вновь повернулся к даме:

– Хотите чтобы я ещё десять человек привёл? – Гордон вопросительно приподнял бровь. – В любом случае я получу то, что хотел, но потрачу гораздо больше времени. А времени у меня, как вы знаете, нет.