Текст книги "«Мозг» флота России от Цусимы до Первой мировой войны"
Автор книги: Кирилл Назаренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
Итак, дружба с Германией, война с Англией и развитие русской экономики через развитие флота – так кратко можно сформулировать политическое кредо офицеров МГШ. Эти взгляды традиционно приписываются наиболее реакционно настроенным кругам, тогда как кадеты выступали с антантофильских позиций. На наш взгляд, нет оснований считать офицеров МГШ реакционерами во внутренней политике. Они достаточно активно взаимодействовали с депутатами Думы, а после Октябрьской революции многие из них перешли на сторону советской власти. Вместе с тем некоторые начинания, традиционно оцениваемые как прогрессивные (например, создание МГШ) было поддержано и придворными моряками, исповедовавшими, естественно, крайне консервативные политические взгляды. Поэтому представляется невозможным искать обязательную зависимость между политическими убеждениями того или иного государственного деятеля и теми конкретными повседневными управленческими решениями, которые он должен был принимать. Нам видятся бесплодными и попытки связать либеральные или консервативные взгляды государственных и общественных деятелей с той или иной внешнеполитической ориентацией.
Глава четвертая
ПОИСКИ НОВОЙ СХЕМЫ ВОЕННО-МОРСКОГО УПРАВЛЕНИЯ (1908–1909 гг.)
Ход дел в морском ведомстве вызывал живой интерес в стенах Государственной думы. В начале 1908 г. в IV Бюджетной подкомиссии прозвучал доклад депутатов А.И. Звегинцева и А.А. Федорова [303]303
РГА ВМФ. Ф. 420. Оп. 1. Д. 72. Л. 79-108.
[Закрыть]. Они предлагали: объединить власть над боевыми кораблями на одном морском театре в руках одного лица, сформировать морскую пехоту для несения береговых караулов, заменить матросов вольнонаемным персоналом на портовых, гидрографических и других вспомогательных судах, развить школы юнг и увеличить права сверхсрочнослужащих, создать институты палубных офицеров, дав тем самым возможность кондукторам выслуживать офицерские чины и, наконец, передать Каспийскую и Амурскую флотилии в Отдельный корпус пограничной стражи Министерства финансов или в военно-сухопутное ведомство. Одновременно Бюджетная комиссия III Государственной думы отмечала среди недостатков Морского министерства безответственность (особенно в хозяйственной части), смешение обязанностей, полнейшую централизацию, «угнетение боевого флота» хозяйственной частью [304]304
Там же. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1240. Л. 285.
[Закрыть]. Задачами реформирования намечались, возвращение подобающего места боевому флоту, выделение кораблестроения из ГУКИС и МТК и сосредоточение его в руках одного ответственного начальника. Система морского управления в целом должна отвечать следующим требованиям: одно дело – в руках одного начальника, при определении прав и обязанностей должностных лиц, рассчитывать на людей «обыкновенных способностей», отдельные части должны взаимно проверять друг друга. Если бы эти мысли были высказаны за два года до этого, они могли бы быть восприняты как оригинальная программа преобразований Морского министерства. Выше было показано, какие мероприятия были уже намечены в морском ведомстве, поэтому весной 1908 г. И.М. Дикову только оставалось сказать: «Комиссия (по обороне. – К.Н.) по многим вопросам стучится в открытую дверь. Эти реформы уже делаются на тех началах, которые высказаны Звегинцевым» [305]305
РГИА. Ф. 1278. Оп. 2. Д. 3327. Л. 363.
[Закрыть]. Для того чтобы доказать это, представители Морского министерства дали объяснения в соединенном заседании IV Бюджетной подкомиссии и Комиссии по государственной обороне III Государственной думы 29 марта 1908 г. [306]306
РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1240. Л. 285.
[Закрыть] Думцам была представлена схема реорганизации управления морским ведомством, обсуждавшаяся на совещании 5 января 1908 г., в которой отсутствовала Канцелярия морского министра и появился Опытовый отдел [307]307
Там же. Ф. 420. Оп. 1. Д. 72. Л. 110–131.
[Закрыть]. Кроме того, представители ведомства обещали применение принципов децентрализации, формирование школ юнг с четырехлетним сроком обучения, обязательное введение института палубных офицеров, преобразование младших классов МКК в особое учебное заведение, а старших – во всесословное Морское училище. «Всесословность», впрочем, была ограничена сыновьями лиц, имеющих высшее образование или прослуживших определенное время в классных чинах. Можно предположить, что сами идеи, высказывавшиеся думцами, не оказали серьезного влияния на моряков, скорее наоборот, частные разговоры с морскими офицерами дали депутатам возможность сформулировать их требования к реорганизации министерства. Однако было бы неправильно утверждать, что позиция Государственной думы не оказывала влияния на морское ведомство. Постоянное возбуждение в Думе вопросов, связанных с Морским министерством, заставляло чиновников работать интенсивнее. Например, 24 мая 1908 г. Председатель Совета министров П.А. Столыпин произнес речь в Государственной думе по вопросу об отпуске средств на судостроение, в которой была и такая фраза: «Господа, ваши нападки, ваши разоблачения сослужили громадную услугу флоту, они принесли и громадную услугу государству; более того, я уверен, что при наличии Государственной думы невозможны уже те злоупотребления, которые были раньше» [308]308
Столыпин П.А.Нам нужна Великая Россия…: Полн. собр. речей в Государственной думе и Государственном совете. 1906–1911 гг. М., 1991. С. 158.
[Закрыть].
Несмотря на то что на заседания думского комитета государственной обороны приглашались представители Морского министерства во главе с товарищем морского министра контр-адмиралом И.Ф. Бостремом, добиться одобрения предлагавшейся моряками судостроительной программы не удалось, очевидно, необходимость громадных затрат смущала многих думцев. Несмотря на настояния П.А. Столыпина, думский комитет обороны все же отклонил в марте 1908 г. программу развития флота, предусматривавшую немедленную закладку четырех линкоров для Балтийского моря. Тогда эта мера была проведена в обход Госдумы «в порядке верховного управления» [309]309
Симоненко В.Г.Морской Генеральный штаб русского флота (1906–1917 гг.): Канд. дис. Л., 1976. С. 45.
[Закрыть].
10 мая 1908 г. исполняющий должность штаб-офицера МГШ капитан 2-го ранга А.В. Колчак подал морскому министру записку «О реорганизации управления техническо-хозяйственной частью морского ведомства» [310]310
РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1223. Л. 1-47, 100–114. См. также Приложение, рис. 16 – учреждения, подчиненные товарищу морского министра.
[Закрыть]. Записка несла ряд оригинальных черт, отличавших ее от предыдущих проектов, исходивших из МГШ. Впоследствии она заинтересовала нового начальника МГШ контр-адмирала А.А. Эбергарда, который просил «если есть такая (записка. – К.Н.), прошу дать мне прочитать» [311]311
РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1223. Л. 99.
[Закрыть]. А.В. Колчак указывал в качестве основных недостатков организации хозяйственно-технической части коллегиальность, излишнюю централизацию, неполновластие МТК, невозможность (по техническим причинам) разработки в МТК детальных чертежей и страсть к идущей во вред делу экономии как следствие полной централизации снабжения. Говоря об изменении схемы управления, он указывал на необходимость упразднения Отдела сооружений ГУКИС и МТК. Во главе судостроения, по мнению А.В. Колчака, необходимо поставить главного директора, полновластное и отвечающее за все лицо. Наравне с ним должен стоять начальник технического бюро, обязанный следить за техническим прогрессом., фактически это должна быть, говоря словами А.В. Колчака, «улучшенная чертежная МТК», нечто вроде центрального конструкторского бюро. Объединять этих двух должностных лиц и подчиненные им учреждения нельзя, так как «первый по должности консерватор, а второй – новатор». За портами должен был остаться лишь мелкий ремонт судов, выведенных в «3-ю категорию резерва» (видимо, имелся в виду второй резерв, так как «3-й категории резерва» в русском флоте не было, корабли состояли в действующем флоте, 1-м и 2-м резервах [312]312
Приказ по морскому ведомству № 273 от 8 декабря 1907 г. // Морской сборник. 1908. № 1. Отдел официальный. С. 8–12.
[Закрыть]), а капитальный передавался судостроителям. Для координации ремонтной деятельности портов учреждался особый центральный орган (в других проектах МГШ он обычно именовался Главным управлением верфи или просто верфью). Наиболее оригинальной чертой данного проекта было «раздвоение» управления артиллерийским и минным делом на флоте. Товарищу морского министра непосредственно подчинялись Артиллерийский и Минный отделы. Они должны были следить за развитием техники, разрабатывать образцы вооружения, условия контрактов, проводить приемные испытания, разрабатывать технические вопросы, составлять инструкции, справочники и таблицы, снабжать порты соответствующими запасами и ремонтировать предметы минно-артиллерийского снабжения. Оба эти отдела, однако, не должны были иметь инспекторских функций по отношению к «плавающему» флоту. Начальнику Отдела нового судостроения (так в схеме обозначено лицо, именуемое в объяснительной записке главным директором судостроения), кроме прочих отделений должны были подчиняться особые Артиллерийское и Минное отделения, обязанностью которых было «соображение» устройства корабля с нуждами соответствующего вооружения. Новым было самостоятельное положение Электротехнического и моторостроительного отделения Отдела нового судостроения, тогда как в предшествующих проектах электротехника включалась в минное дело. В будущем, предсказывал автор, возможно, потребуется выделить и моторостроение в ведение особого отделения. Отдел нового судостроения, согласно записке, отвечал за соответствие построенных кораблей тактико-техническим заданиям МГШ и морского министра, начальник этого отдела считался главным конструктором флота. Отдел нового судостроения не должен был исполнять инспекторские обязанности, так как вся инспекторская часть сосредоточивалась, по мысли А.В. Колчака, в штабе командующего флотом. Отдел текущего ремонта должен был составлять смету на ремонт кораблей, инспектировать технические средства портов, собирать статистические сведения. При этом отношения портов и флота в деле ремонта строятся по схеме заказчик-исполнитель. В обязанности Управления оборудования и ремонта портов входила разработка вопросов строительства портов, контроль над ходом строительных работ, составление сметы и распределение кредитов. Отдел снабжения контролировал процесс заготовки всех предметов и материалов, могущих потребоваться флоту, кроме вооружения и боеприпасов. Сами операции по закупке этих материалов (масла, угля, «шхиперских припасов», то есть канатов, якорей, краски) осуществляли порты, в которых корабли «покупали» соответствующие предметы. Кроме расходных запасов в портах должны были быть накоплены неприкосновенные (мобилизационные), строго отделенные от расходных. Обмундирование предполагалось выдавать на суда по нормам довольствия, без особых денежных расчетов. Предполагалось, что продовольствие корабли будут приобретать непосредственно у поставщиков, за исключением солонины и консервов, которые должны выдаваться портами для освежения мобзапасов. К записке прилагались проекты «Положения об Артиллерийском отделе» [313]313
РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1213. Л. 117-117об.
[Закрыть]и «Наказа» этому отделу [314]314
Там же. Л. 118–124.
[Закрыть], разработанные достаточно подробно.
По свидетельству офицера МГШ капитана 2-го ранга графа А.П. Капниста [315]315
Там же. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1285. Л. 68.
[Закрыть]существовала еще одна записка на ту же тему, написанная «лейтенантом Черкасовым». Такую записку в архиве обнаружить не удалось. Из карандашной пометки на одном из экземпляров записки А.В. Колчака следует, что она была написана в соавторстве с лейтенантом В.Н. Черкасовым 1-м [316]316
Там же. Д. 1223. Л. 100.
[Закрыть]. Видимо, А.П. Капнист имел в виду совместную записку А.В. Колчака и В.Н. Черкасова.
Граф Алексей Павлович Капнист был заметной фигурой в МГШ. Он участвовал в походе в Китай в 1900 г., а в 1903–1906 гг. был морским агентом в Австрии и Италии, прослужил два года старшим офицером линейных кораблей (бывших броненосцев) на Черном море и в 1908–1910 гг. еще два года провел в МГШ. Затем граф оставил морскую службу, став уездным предводителем дворянства в Черниговской губернии, получил почетное придворное звание шталмейстера. С началом Первой мировой войны он вернулся на флот, став исполняющим должность помощника начальника МГШ А.И. Русина. После Февральской революции последовал последний взлет карьеры А.П. Капниста, его произвели в контр-адмиралы, а с 27 июля 1917 г. назначили последним начальником МГШ в дооктябрьский период. А.П. Капнист не принял советскую власть и 15 ноября 1917 г. был отстранен от должности и арестован за отказ подчиняться Совнаркому и Военно-морскому революционному комитету. Впрочем, вскоре бывшего графа отпустили на свободу, он уехал на Кавказ. В октябре 1918 г. в Пятигорске А.П. Капнист был арестован как заложник и казнен.
27 августа 1908 г. исполняющий должность главного инспектора минного дела МТК генерал-майор А.А. Ковальский подал морскому министру записку, содержавшую проект «Положения о Минно-электротехническом отделе» [317]317
Там же. Д. 1241. Л. 444–446.
[Закрыть]. Он предлагал разделить его на четыре части по специальностям: Минную, Подводного плавания, Электротехническую и Радиотелеграфную. Будущее учреждение должно было подчиняться товарищу министра и объединять технику и хозяйство в пределах своей специализации. Возглавлять его должен был главный минер флота. Характерно, что новая Минно-электротехническая часть должна была заниматься и вопросами подводного плавания. В свое время, в 70-х годах XIX в., минное дело и электротехника были объединены, хотя эти специальности и далеки друг от друга. Причиной, надо полагать, было то, что объем работы офицеров-минеров был тогда меньше, чем у других специалистов, и им «подкинули» лишнее дело. Постепенно минный специалист стал в одном лице «и швец, и жнец, и на дуде игрец». Поэтому-то А.А. Ковальский и присоединил к этим двум специальностям еще подводное плавание. Автор подробно разработал и штаты нового отдела. Последствий эта записка, по-видимому, не имела. Можно предположить, что в качестве контрпроекта в МГШ было создано «Положение об Отделе подводного плавания Главного управления кораблестроения и вооружения», к которому прилагались штат, объяснительная записка к штату и «Наказ» [318]318
Там же. Д. 1213. Л. 322–328.
[Закрыть].
В январе 1908 г., вскоре после начала работы комиссии А.А. Вирениуса, возникла еще одна комиссия под председательством товарища морского министра И.Ф. Бострема. В ее задачи входила более подробная разработка тех оснований нового устройства морского ведомства, которые были намечены на совещании 5 января. Она завершила работу в начале мая 1908 г. Комиссией были составлены «Основания для общего образования управления флотом и морским ведомством» [319]319
Там же. Л. 75–80.
[Закрыть]. В МГШ к этому совещанию был создан очередной проект системы управления ведомством, причем за основу была взята схема, предлагавшаяся еще в январе Л.А. Брусиловым. В новом варианте [320]320
См. Приложение, рис. 16.
[Закрыть]учреждения, подчиненные товарищу морского министра, были организованы точно так же, как предлагал А.В. Колчак в своей записке от 10 мая 1908 г. Наименование должности «главный начальник флота и морского ведомства» было изменено на «морской министр», а «морской министр» из январской схемы был переименован в «товарища министра». Как обычно, в схеме отсутствовал ГМШ, зато имелось Управление по комплектованию флота. По-видимому, именно на заседаниях этой комиссии МГШ дал «последний бой» за свои идеи, но схема, предложенная представителями МГШ, не произвела впечатления на других членов совещания. Во время его работы отставка Л.А. Брусилова с поста начальника МГШ была предрешена, поэтому его позиция не могла иметь большого веса.
Обращает на себя внимание смена многих высших руководителей морского ведомства летом 1908 г. Выше уже говорилось о том, что по инициативе И.М. Дикова с 16 июня 1908 г. оставил свой пост начальник МГШ Л.А. Брусилов, ставший младшим флагманом Балтийского флота, что если не формально, то фактически было существенным понижением. Его место c 11 августа занял бывший помощник начальника ГМШ контр-адмирал А.А. Эбергард. Можно предположить, что назначение на этот пост «человека ГМШ» означало стремление И.М. Дикова заставить МГШ следовать в русле проводимых им мероприятий. 7 июня И.Ф. Бострем был перемещен с поста товарища министра на должность командующего Черноморским флотом, сменив там контр-адмирала Р.Н. Вирена, ставшего главным командиром Кронштадтского порта. Вскоре, 24 ноября, был заменен и командующий Балтийским флотом контр-адмирал Э.Н. Щенснович на контр-адмирала Н.О. фон Эссена, который до этого командовал дивизией эсминцев. Надо заметить, что они пользовались репутацией боевых адмиралов: оба стали известны как командиры броненосцев Первой Тихоокеанской эскадры. Э.Н. Щенснович командовал «Ретвизаном», отличившимся во время боя в Желтом море 10 августа 1904 г., а Н.О. фон Эссен – «Севастополем», который до конца вел огонь по японским войскам и единственный был затоплен на внешнем рейде так, что японцы впоследствии не смогли поднять его. Такие серьезные перестановки в руководстве морского ведомства могли быть вызваны окончанием борьбы вокруг новой схемы организации Морского министерства.
Между тем обсуждение проектов реформ шло своим чередом, и 6 июня 1908 г. было созвано первое заседание очередного совещания для обсуждения проекта организации хозяйственно-технической части морского ведомства, работа которого продолжалась до середины июля [321]321
РГА ВМФ. Ф. 420. Оп. 1. Д. 89. Л. 3-64, 159–170.
[Закрыть]. Оно должно было продолжить работу «Комиссии по преобразованию технической и хозяйственной частей в морском ведомстве» под председательством А.А. Вирениуса. На совещании были изменены полномочия Адмиралтейств-совета: он лишился права обсуждать «важнейшие вопросы состояния флота и морского ведомства», в его компетенции были оставлены лишь законодательные дела и решение части хозяйственных дел, хотя подобное сужение полномочий было скорее формальностью, так как влияние Адмиралтейств-совета на решение важных вопросов было невелико. В число технических отделов, подчиненных товарищу министра, был введен Опытовый отдел [322]322
Там же. Л. 46.
[Закрыть], однако в сводной схеме он отсутствует [323]323
Там же. Л. 49а.
[Закрыть]и вновь появляется в окончательном, печатном варианте схемы [324]324
Там же. Л. 170.
[Закрыть]. Возможно, эти перипетии отражают разногласия, возникшие на совещании по данному вопросу, но в журнале они не нашли отражения. В ходе дискуссии прозвучала мысль о слиянии Кораблестроительного и Механического отделов. В ответ на это 6 июля 1908 г. представитель Инспекции механической части МТК полковник Корпуса инженер-механиков Н.И. Ильин зачитал свою записку, в которой доказывал, что слияние этих двух отдельных частей не приведет к успеху [325]325
Там же. Л. 51–52.
[Закрыть]. Совещание выработало единую структура отделов. Каждый из них по первоначальным предположениям должен был состоять из Технического и Кредитного отделений, но затем было решено добавить Инспекторскую и Общую части с переименованием всех отделений в части [326]326
Там же. Л. 12–22.
[Закрыть].
Можно предположить, что к данному совещанию в МГШ был подготовлен любопытный вариант «департаментской» организации управления ведомством [327]327
Там же. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1213. Л. 281–304.
[Закрыть]. В деле сохранилась только та часть этой записки, которая была посвящена вопросам организации хозяйственно-технической части. Нетипичное для Морского министерства начала XX в. название подразделения «департамент», возможно, связано с постоянными протестами Министерства финансов против сложившейся трехзвенной структуры управления военным и морским ведомствами (инспекция, главное управление или управление – отделение или часть – делопроизводства). В финансовом ведомстве считалась более экономичной двухзвенная структура типа департамент – стол (делопроизводство). Впрочем, несмотря на название «департамент», трехзвенная структура сохранилась и в рассматриваемом проекте, хотя автор предусматривал возможность переименования департаментов в отделы, отделов в отделения, а отделений в делопроизводства [328]328
Там же. Л. 293.
[Закрыть]. Можно предположить, что этот проект был развитием идей, изложенных в записке А.В. Колчака от 10 мая 1908 г., но раздробление управленческих функций здесь доведено до последнего предела. Если А.В. Колчак предлагал выделить из Отдела нового судостроения только Артиллерийский и Минный отделы, подчиненные Главному управлению судостроения, то в рассматриваемой записке артиллерийско-минной частью на флоте должны были ведать три подразделения министерства. Они разделялись между соответствующими отделениями Отдела судостроения («соображение» артиллерийско-минного вооружения с конструкцией корабля) и отделениями Научно-технического отдела сооружений и боевого снабжения (разработка образцов вооружения и боевого снабжения). Оба эти отдела входили в состав Департамента нового судостроения. Кроме того, в Департаменте снабжения должен был функционировать Отдел боевого снабжения, непосредственно обеспечивающий флот снарядами, торпедами, минами заграждения: и т. д. Вряд ли введение подобного порядка могло способствовать упрощению структуры управления и увеличению ее эффективности. Судя по всему, это было ясно и самим сотрудникам МГШ, поэтому проект так и не был вынесен на обсуждение.
25 июня 1908 г. приказом морского министра № 176 была назначена комиссия для разработки «Положения об управлении флотом и морским ведомством», ее председателем стал начальник Законодательной части ГМШ С.П. Дюшен, а с 28 декабря 1908 г., после ухода С.П. Дюшена в отпуск, ее председателем стал тайный советник Ф.А. Дегтерев, ранее занимавший пост начальника Счетного отдела ГУКИС, а в то время числившийся по Морскому министерству [329]329
Там же. Л. 204; Там же. Ф. 410. Оп. 3. Д. 728. Л. 101–102.
[Закрыть]. То, что председателем этой комиссии стал представитель ГМШ, было свидетельством поражения МГШ, который до этого стремился сосредоточить в своих руках всю разработку преобразований. За основу была взята схема, принятая в январе 1908 г. За начальником МГШ сохранялось право личного всеподданнейшего доклада в присутствии министра. В комиссии были постепенно выработаны «Наказ Морскому министерству» и Положения: «О Морском министерстве», «О Морском Генеральном штабе», «О Механическом отделе», «Об Артиллерийском отделе», «О Минном отделе», «О Строительном отделе», «О Главном гидрографическом управлении», «О Счетном отделе», «Об отделе снабжений» и «О Канцелярии Морского министерства» [330]330
Там же. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1213. Л. 253-275об.
[Закрыть]. «Положения» и «Наказ» представляли в основе своей аналогичные документы 1885 г. с минимальными дополнениями. Новым было только «Положение о Морском Генеральном штабе», которого в конце XIX в. не существовало. Единственное заметное изменение претерпела, по сравнению со схемой 5 января 1908 г., Канцелярия Морского министерства. Согласно «Положению о Канцелярии Морского министерства», она должна была теперь состоять из четырех подразделений: Законодательной, Кодификационной и Распорядительной частей и Делопроизводства Адмиралтейств-совета.
Совещание по преобразованию хозяйственно-технической части, созванное 6 июня, закончило работу к 19 июля 1908 г., выработав «Основания реорганизации управления флотом», которые были представлены Николаю II. В середине августа император распорядился созвать Особое совещание под своим председательством [331]331
Там же. Ф. 420. Оп. 1. Д. 89. Л. 288.
[Закрыть]. В его состав вошли: только что назначенный товарищем морского министра контр-адмирал С.А. Воеводский, начальник ГМШ контр-адмирал Н.М. Яковлев, контр-адмирал А.А. Эбергард (11 августа того же года назначенный начальником МГШ), командующий Балтийским флотом контр-адмирал Н.О. фон Эссен, его предшественник вице-адмирал К.П. Никонов и бывший морской министр А.А. Бирилев. Кроме них на совещании должны были присутствовать и адмиралы, пользовавшиеся особым личным доверием царя: «состоящий при особе ЕИВ» вице-адмирал Н.Н. Ломен, который был флаг-капитаном Николая II в 1893–1905 гг., его преемник в должности флаг-капитана вице-адмирал К.Д. Нилов, бывший управляющий Морским министерством адмирал Ф.К. Авелан и бывший наместник на Дальнем Востоке адмирал Е.И. Алексеев. Надо полагать, что присутствие морского министра подразумевалось. Представляется, что состав этого совещания носит отпечаток личных симпатий императора. Не говоря уже о группе придворных моряков, участие бывших министров и командующих в подобном совещании было совершенно необязательным. Из одиннадцати его участников ответственными должностными лицами были только пятеро (включая и морского министра). Это открывало простор для совершенно безответственных предложений по реорганизации министерства. Поэтому для предварительного обсуждения позиции «действующих» чинов ведомства министром было созвано частное совещание, состоявшееся 13 и 16 августа [332]332
Там же. Л. 319–323.
[Закрыть]. На нем была выработана общая позиция по ряду важных вопросов, в частности о том, что:
– товарищ министра должен исполнять обязанности председателя Адмиралтейств-совета в отсутствие министра только в том случае, если он является старшим по чину среди присутствующих;
– дела по текущему ремонту должны быть сосредоточены в особом отделении в составе Кораблестроительного отдела;
– при инспекторе учебной части вводился совет из начальников морских учебных заведений и представителей от МГШ и ГМШ;
– обязанности начальника ГМШ должны быть определены точнее, на что и ранее указывали представители МГШ;
– участники совещания не пришли к общему мнению по вопросу о подчиненности библиотеки и типографии Морского министерства, на которые претендовали ГМШ, МГШ и ГГУ.
Нами не было обнаружено каких-либо свидетельств о ходе данного совещания и принятых им решениях. Вероятно, совещание всех высших руководителей морского ведомства под председательством Николая II так и не состоялось.
Казалось, пройдет еще несколько месяцев – и реорганизация Морского министерства, наконец-то, осуществится, но вмешался личный фактор. 8 января 1909 г. И.М. Диков уходит в отставку с поста морского министра и его место занимает контр-адмирал С.А. Воеводский. Причиной ухода И.М. Дикова был преклонный возраст: 22 июня 1908 г. ему исполнилось 75 лет, «…и хотя он вполне сохранил умственные силы, но ему трудно было ездить в Государственную думу и ее комиссии и еще труднее присутствовать на заседаниях Совета министров, где полновластным председателем был П.А. Столыпин», тем более что заседания Совета министров часто затягивались до трех, а то и половины четвертого ночи, а рабочий день морского министра, по традиции, начинался уже в восемь часов утра [333]333
Крылов А.Н.Мои воспоминания. М., 1963. С. 158–159.
[Закрыть]. Как представляется, причинами увольнения И.М. Дикова могли стать неудовлетворенность Николая II проектом реорганизации Морского министерства и кризис, вызванный внесением в Государственную думу и Государственный совет штатов МГШ весной 1908 г. Этот кризис был связан с тем, что Государственная дума утвердила не только отпуск средств на организацию МГШ, но и штаты этого органа, хотя, по существовавшим в то время в кругах высшей бюрократии представлениям, утверждать штаты в военном и морском ведомствах мог только царь. Вопрос об утверждении Думой штатов МГШ был настолько мелким, что «покушения» на права царя со стороны представительных органов не усмотрели ни в Морском министерстве, ни в Совете министров. Его заметил только Государственный совет, проваливший новые штаты, чтобы насолить П.А. Столыпину, который выглядел опасным либералом в глазах крайне правых членов верхней палаты российского парламента. Вообще надо отметить, что смена министров была привычным для Николая II способом ухода от сложных проблем внутренней политики. Видимо, последнему царю казалось, что вместе с бывшим министром уходят и те неприятные для монарха события, которые связывались с его деятельностью.
Назначение С.А. Воеводского С.Ю. Витте называл «неожиданным». «Сам по себе он представлял скорее кавалергардского офицера, нежели моряка. Человек он почтенный, в смысле деловом и в смысле таланта ничего из себя не представляющий; человек с хорошими манерами и весьма порядочный. Одним словом, он обладает всеми такими хорошими качествами, которые тем не менее нисколько не делают человека государственным деятелем и морским министром. В то время когда наш флот был уничтожен и подлежал восстановлению, для всякого, кто столкнулся с Воеводским хотя раз в жизни и говорил с ним полчаса, было ясно, что это назначение несерьезное» [334]334
Витте С.Ю.Воспоминания. М., 1960. Т. 3. С. 513.
[Закрыть].
С.А. Воеводскому ко дню назначения морским министром было 48 лет, он стал самым молодым главой этого ведомства за все царствование последнего императора. Степан Аркадьевич закончил кораблестроительное отделение Николаевской Морской академии и сравнительно мало плавал – четыре года по цензовому счету за 25 лет офицерской службы. До своего назначения товарищем морского министра он два года занимал должность директора Морского кадетского корпуса и начальника Николаевской Морской академии.
После назначения С.А. Воеводского контр-адмирал И.К. Григорович, бывший командир порта Императора Александра III (Либава) был назначен товарищем нового морского министра. Он был известен как командир эскадренного броненосца «Цесаревич», единственного крупного корабля 1-й Тихоокеанской эскадры, прорвавшегося из Порт-Артура после боя в Желтом море 10 августа 1904 г. Многие сведущие лица, в частности А.Н. Крылов, отзывались положительно о его профессиональных качествах. Назначение И.К. Григоровича, по его собственному свидетельству, было обусловлено повышением С.П. Дюшена до начальника ГУКИС [335]335
Григорович И.К.Воспоминания бывшего морского министра. СПб., 1993. С. 30–31.
[Закрыть], а место последнего во главе Законодательной части ГМШ занял действительный статский советник С.М. Радкович.
Разработка проектов преобразований началась вновь. Сразу же после своего назначения 1 марта 1909 г. новый министр уведомил начальника МГШ А.А. Эбергарда, что намерен еженедельно собирать совещание начальников подразделений морского ведомства для обмена мнениями [336]336
РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1240. Л. 97об.
[Закрыть]. В качестве постоянных членов на это совещание приглашались товарищ морского министра, начальники ГМШ, МГШ, ГУКИС и председатель МТК. Начальников других учреждений предполагалось привлекать по мере надобности. Судя по архивным материалам, это совещание если и собиралось, то только в первые месяцы после назначения С.А. Воеводского министром.
Между тем в Морском министерстве продолжалась разработка проектов реорганизации. В Законодательной части ГМШ к декабрю 1909 г. был подготовлен новый проект «Положения об управлении морским ведомством» [337]337
Там же. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1213. Л. 375–382. См. Приложение, рис. 17.
[Закрыть]. В схему, разработанную ранее, которой руководствовалась комиссия С.П. Дюшена, были внесены существенные изменения. Прежде всего, надо отметить подчинение Учебной инспекции Главному Морскому штабу, что сократило число подразделений, замыкавшихся непосредственно на министра, и подняло статус ГМШ. При инспекторе учебной части предусматривался Учебный комитет, в который включались представители МГШ, ГГУ, главных инспекторов Главного управления кораблестроения по специальностям, а также, по особому приглашению, начальники ВМУЗ, учебных команд и отрядов. Кроме того, начальник ГМШ должен был теперь начальствовать над судами, не вошедшими в состав Морских Сил данного моря, на правах командующего флотом. Это было весьма симптоматично, так как в определенной степени возвращало начальнику ГМШ по отношению к «плавающему» флоту инспекторские функции, которых он должен был лишиться согласно более ранним проектам. Судостроение теперь находилось не в руках Технического совета, а передавалось в Главное Управление Кораблестроения. По косвенным данным можно судить о том, что вместо отделов по специальностям в его состав должны были войти инспекции, как это было в МТК. Среди учреждений, подчиненных товарищу министра, появляются Главное управление портов и Главное хозяйственное управление. Членов Адмиралтейств-совета предполагалось наделить инспекторскими функциями. Так была использована мысль В.А. Лилье о создании должности адмирал-инспектора флота. Преобразования, предусматривавшиеся данным проектом, сводятся в основном к переименованиям.