Текст книги "«Мозг» флота России от Цусимы до Первой мировой войны"
Автор книги: Кирилл Назаренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
В сборе сведений о состоянии русского флота А.В. Колчаку должны были помочь Лев Георгиевич Постриганев (1877–1952) и B.М. Вавилов. Л.Г. Постриганев к 1906 г. успел закончить НМА по гидрографической специальности. Отслужив положенные три года в МГШ, он стал старшим офицером крейсера «Паллада», затем в 1911 г. вновь на три года вернулся в стены штаба, а в 1914 г. получил под команду минный заградитель «Онега». К 1916 г. достиг чина капитана 1-го ранга. За заслуги в годы Первой мировой войны Л.Г. Постриганев был награжден орденом св. Анны 2-й степени с мечами и св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом. После 1917 г. Л.Г. Постриганев оказался в эмиграции и умер во Франции [151]151
Там же. С. 111.
[Закрыть].
Владимир Михайлович Вавилов (1877 – после 1909) начинал службу офицером сухопутной армии и активно участвовал в походе в Китай, за что получил ордена св. Анны 4-й степени «За храбрость» и св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом. С 1903 г. В.М. Вавилов перешел в морское ведомство. В МГШ, кроме сбора сведений по русской статистике на Балтийском море, он отвечал за соблюдение режима секретности и внутренний порядок. В 1909 г. он перевелся полуротным командиром в Морскую учебную стрелковую команду, где и служил впоследствии. Как и Л.Г. Постриганев, В.М. Вавилов остался холостяком.
Отслеживать состояние русского Черноморского флота должен был лейтенант барон Иван Александрович Черкасов (1875–1942). Он происходил из довольно старого баронского рода, родоначальник которого Иван Антонович Черкасов дослужился до звания «тайного секретаря» кабинета Петра Великого. После трехлетней службы в МГШ И.А. Черкасов служил на Тихом океане, сначала в должности флагманского артиллериста штаба командующего Морскими силами, а затем старшим офицером крейсера «Жемчуг», командиром эсминца «Грозный», минного заградителя «Шилка». Наконец, в мае 1914 г. И.А. Черкасов вновь ступил на палубу «Жемчуга» уже в качестве его командира. В начале Первой мировой войны этот русский крейсер, совместно с кораблями союзников, боролся с германскими вспомогательными крейсерами в Тихом океане. В октябре 1914 г. «Жемчуг» зашел в порт Пенанг на полуострове Малакка для мелкого ремонта. Рано утром 28 октября в порт ворвался германский крейсер «Эмден», замаскированный под английский корабль. И.А. Черкасов не обеспечил должным образом несение сторожевой вахты, и с «Жемчуга» успели ответить немцам всего двумя выстрелами. Русский крейсер был потоплен, а его командир пошел под суд и был разжалован в матросы. Бывший капитан 2-го ранга попал на Кавказ и вскоре после Февральской революции получил помилование с восстановлением в чине как «жертва царизма», что вызвало немалое возмущение на флоте [152]152
Буяков А.М.Последний бой крейсера «Жемчуг». Владивосток, 2004.
[Закрыть]. От Временного правительства барон успел получить даже чин капитана 1-го ранга. В Гражданской войне он не участвовал, уехал во Францию [153]153
Мартиролог русской военно-морской эмиграции… С. 144.
[Закрыть].
Морские силы на дальнем Востоке находились «в ведении» Петра Петровича Владиславлева (1876–1917), он же заведовал картами во всем МГШ. По окончании службы в МГШ, П.П. Владиславлев командовал эсминцами Балтийского флота, затем дивизионами эсминцев и в 1915 г. получил под команду крейсер «Адмирал Макаров», потом он командовал линкором «Севастополь» (1916–1917), дивизией подводных лодок, был произведен в контр-адмиралы. Финал жизненного пути П.П. Владиславлева окутан мрачной тайной. Официально его исключили из списков как без вести пропавшего 23 декабря 1917 г., но по воспоминаниям флотского офицера и известного военно-морского историка контр-адмирала В.А. Белли, тело П.П. Владиславлева было найдено в воде у пирса военно-морской базы Гангэ (Ханко) утром 6 октября 1917 г. «Свалился ли он с пирса в воду в темноте или его столкнули, осталось, конечно, неизвестно» – писал В.А. Белли.
3-е отделение (иностранной статистики) возглавлял лейтенант Борис Иосифович Доливо-Добровольский (1873 – после 1921), успевший побыть старшим флаг-офицером (начальником) штаба Учебного отряда Черноморского флота в мирное время и в той же должности в штабе командующего Владивостокским отрядом крейсеров во время войны с Японией. За участие в боевых действиях он был награжден орденами св. Анны 3-й степени с мечами и бантом и св. Станислава 2-й степени с мечами. О высокой оценке его талантов говорит то, что под руководством Б.И. Доливо-Добровольского работали старшие чином Л.Б. Кербер и О.О. Рихтер. С 1909 по 1914 г. он занимал должности старшего офицера на линкорах «Пантелеймон» и «Слава», а с началом мировой войны вернулся в МГШ в качестве «прикомандированного» и в декабре 1914 г. получил чин капитана 1-го ранга за отличие. После Октябрьской революции Борис Иосифович встал на сторону Советской власти и служил в штабе РККФ до начала 1920-х годов.
Капитан 2-го ранга Людвиг Бернгардович Кербер (1863–1919) изучал состояние военно-морских сил Великобритании и США. Перед назначением в МГШ он командовал минным крейсером «Донской казак». В январе 1908 г., покинув МГШ, Л.Б. Кербер стал командиром канонерской лодки «Хивинец», с 1909 г. был морским агентом в Англии. В начале 1911 г. он вернулся в строй, став командиром устаревшего линкора «Цесаревич», а с мая 1913 г. – начальником штаба Балтийского флота и ближайшим сподвижником Н.О. фон Эссена. С началом Первой мировой войны Л.Б. Кербер из патриотических побуждений поменял фамилию и отчество и стал именоваться Людвигом Федоровичем Корвиным. В 1916 г. Л.Ф. Корвин стал командующим только что сформированной флотилией Северного Ледовитого океана. 7 марта 1917 г., как и многие «слуги прежнего режима», вице-адмирал Л.Ф. Корвин был снят со своего поста, но Временное правительство отправило его в Англию для организации закупок вооружения. В Англии он и остался, поступив на службу в английский флот.
Изучение ВМФ Турции, Австрии, Франции, Италии, Испании, Греции и «мелких государств Европы» было возложено на лейтенанта Михаила Иосифовича Дунин-Барковского (1878 – после 1921). Он стал своеобразным долгожителем среди сотрудников МГШ первого набора, проработав в штабе без перерывов до 1917 г., а после Октября оставшись в МГШ РККФ на должности заведующего Иностранным отделом. Продвижение его в чинах было более замедленным, чем у его коллег, – к 1916 г. Михаил Иосифович достиг лишь чина капитана 2-го ранга.
Один из самых молодых сотрудников, лейтенант Михаил Иванович Смирнов 3-й (1880–1940), отвечал за систематизацию и сбор сведений о флотах тихоокеанских государств, прежде всего Японии, а также Китая, США и «мелких государств Америки». В 1900–1902 гг. мичман Смирнов служил младшим флаг-офицером в штабе начальника 1-й Тихоокеанской эскадры. Он окончил Николаевскую Морскую академию перед Первой мировой войной, к 1917 г. стал капитаном 1-го ранга, с апреля по июль 1917 г. занимал пост начальника штаба Черноморского флота. О его тесной связи с А.В. Колчаком говорит тот факт, что М.И. Смирнов ушел со своего поста через три дня после того, как А.В. Колчак был снят с должности командующего Черноморским флотом. Затем он стал начальником морского отдела Русского заготовительного комитета в Америке. В годы Гражданской войны М.И. Смирнов стал на сторону белых и с августа 1918 г. командовал Волжской флотилией. На этом его карьера не остановилась – с 20 ноября 1918 г. он занял пост управляющего Морским министерством в правительстве А.В. Колчака и тогда же был произведен в контр-адмиралы. Весной 1919 г. он стал командующим Камской флотилии и в августе того же года получил от А.В. Колчака орден св. Георгия 4-й степени. После поражения колчаковских вооруженных сил М.И. Смирнов перебрался в Германию, где был председателем правления Союза взаимопомощи служивших в российском флоте в Берлине, затем он жил в США, Франции, Англии [154]154
Флот в Белой борьбе. С. 45; Мартиролог русской военно-морской эмиграции… С. 126.
[Закрыть].
Пожалуй, самым оригинальным сотрудником МГШ первого набора был капитан 2-го ранга барон Оттон Оттонович Рихтер (1871–1918). Он отвечал за информацию о флотах Германии и Скандинавских государств. Во время войны с Японией О.О. Рихтер командовал миноносцем «Быстрый», совершившим переход на Дальний Восток в составе 2-й Тихоокеанской эскадры, участвовал со своим кораблем в Цусимском сражении. На другой день после него миноносец, шедший вместе с крейсером 2-го ранга «Светлана», был настигнут у острова Дажелет двумя японскими крейсерами. Так как на «Быстром» закончилось топливо, О.О. Рихтер посадил корабль на мель у корейского берега, подорвал его и высадился с командой на берег. Однако японский десант с крейсера «Ниитака» взял русских моряков в плен. О.О. Рихтер стал одним из персонажей эпопеи «Цусима», вышедшей из-под пера известного советского писателя А.С. Новикова-Прибоя, который рисует О.О. Рихтера весьма чудаковатым офицером, носившим матросскую фланелевку и боцманскую дудку на груди, стиравшего вместе с командой белье и запанибрата общавшегося с моряками. А.С. Новиков-Прибой пишет и о том, что во время революции 1905–1907 гг. в Прибалтике действовали морские карательные отряды. «Эти отряды были сформированы из матросов, осужденных за уголовные преступления и набранных из тюрем и дисциплинарных батальонов. Царской властью им было обещано полное помилование, если они постараются разделаться с революционерами. И они, находясь под угрозой, действительно постарались, заливая землю кровью рабочих и крестьян. Но едва ли кто из команды "Быстрого", рассеянной по родным городам и селам, узнал о том, что один из этих страшных карательных отрядов возглавлял когда-то любимый их командир, уже произведенный в капитаны 2-го ранга, – Отто Оттович Рихтер» (имя и отчество Рихтера Новиков-Прибой приводит в разговорной форме. – К.Н.) [155]155
Новиков-Прибой А.С.Цусима. Т. 2. М., 1991. С. 426.
[Закрыть]. Писатель не совсем прав, так как «в 1-й батальон (который и возглавлял О.О. Рихтер. – К.Н.)команда и офицеры были назначены только исключительно желающие» [156]156
РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 2. Д. 801. Л. 117.
[Закрыть]. 1-й батальон был сформирован в середине декабря 1905 г., а за ним последовало создание еще четырех аналогичных частей, которые также были сформированы отнюдь не из уголовников, а из матросов, участвовавших в революционных выступлениях и действительно находившихся под угрозой сурового наказания. Общая численность этих батальонов составляла 1868 «нижних чинов», не считая кондукторов и офицеров [157]157
Там же. Л. 271.
[Закрыть]. Любопытно, что в 1-й роте 1-го батальона взводным командиром служил мичман Л.М. фон Галлер, будущий полный адмирал советского флота, начальник Главного Морского штаба и заместитель наркома ВМФ во время Великой Отечественной войны [158]158
Там же. Л. 9.
[Закрыть]. Деятельность 1-го морского батальона О.О. Рихтера была весьма активной – только за первые девять дней пребывания в Эстляндии было поймано два «зачинщика», из которых один повешен, а другой убит «при попытке к бегству», а кроме того, расстреляно еще «три-четыре человека (так в документе. – К.Н.) ».О.О. Рихтер писал о своих подчиненных: «Очень обрадован, что команда поняла, что имеет дело со зверским, мстительным народом и, конечно, не ждет, пока ее заденут, а стреляет первой» [159]159
Там же. Л. 39об.
[Закрыть]. Деятельность морских карательных отрядов завершилась к середине марта 1906 г. О.О. Рихтер был достойным преемником тех крестоносцев, которые некогда огнем и мечом покорили прибалтийские племена. «Почтительнейше прошу, – писал барон Рихтер начальнику ГМШ А.А. Вирениусу, – чтобы в случае успеха наших команд не давались бы награды. Мы шли идейно, и разрешение выступить – уже есть награда» [160]160
Там же. Л. 40об.
[Закрыть]. В знак благодарности за успешную борьбу с «врагом внутренним» Николай II устроил 15 марта смотр 1-му батальону [161]161
Там же. Л. 242.
[Закрыть].
Характеристика О.О. Рихтера будет неполной, если не отметить высокую оценку его деятельности начальниками в течение всей службы. Чины лейтенанта (1895), капитана 2-го ранга (1905), капитана 1-го ранга (1911) и контр-адмирала (ноябрь 1915) он получал за отличие, а не в порядке старшинства, что было нечастым явлением в русском флоте рубежа веков. Возможно, здесь сыграла роль и «рука» – отец О.О. Рихтера был генерал-адъютантом и особо доверенным приближенным императора. Оттон Борисович Рихтер в течение многих лет командовал императорской Главной квартирой, с 1898 г. «состоял при особе ЕИВ» и был одним из немногих, с кем Николай II советовался по поводу издания манифеста 17 октября 1905 г. Он мог получить аудиенцию у царя в любое время, как, например, К.П. Победоносцев и П.С. Ванновский [162]162
Мосолов А.А.При дворе последнего императора: Записки начальника Канцелярии Министерства двора. СПб., 1992. С. 55, 57, 185.
[Закрыть].
Проведя в МГШ два года, О.О. Рихтер затем командовал эсминцем «Всадник» (1907–1909), 4-м дивизионом миноносцев Балтийского моря (1909–1910), был начальником Оперативного отдела Штаба командующего Морскими силами Балтийского моря (1911–1913), командовал линкором «Слава» (1913–1914). Близость его отца к свергнутому царю не забылась, и О.О. Рихтер был уволен в отставку уже в августе 1917 г. По некоторым сведениям, во время гражданской войны О.О. Рихтер находился в армии А.В. Колчака и скорее всего погиб или умер до 1922 г., так как в эмигрантской печати сведения о его смерти на чужбине отсутствуют. Судьба О.О. Рихтера после революции осталась непроясненной.
24 апреля 1906 г. в рескрипте на имя морского министра Николай II повелел провести «безотлагательное и коренное преобразование» ГМШ, однако процесс преобразования как этого, так и многих других учреждений морского ведомства по ряду причин растянулся на долгие годы. Некоторое изменение штатов ГМШ, осуществленное 23 сентября 1906 г., существенно не меняло его структуру, а лишь сокращало некоторые должности ради экономии средств, за счет которых предполагалось содержать МГШ впредь, до ассигнования представительными учреждениями специального кредита. Хотя в ст. 31 «Учреждения Государственной думы» упоминались «законы и штаты» как объект рассмотрения и утверждения представительными органами, это преобразование было проведено вне думским порядком: Николай II просто одобрил соответствующее представление Адмиралтейств-совета [163]163
Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1276. Оп. 3. Д. 576. Л. 1-2об.
[Закрыть]. В рескрипт вкралась ошибка: новое учреждение было названо не Морским Генеральным штабом, а Управлением Морского Генерального штаба, что порождало ненужные ассоциации с военным министерством, в составе которого вновь учрежденное Главное управление Генерального штаба обладало столь широкими правами, что фактически находилось на грани выделения в особое центральное учреждение. Ошибку пришлось исправлять особым указом от 5 июня того же года [164]164
Симоненко В.Г.Морской Генеральный штаб русского флота (1906–1917 гг.)… С. 28.
[Закрыть]. Одновременно был утвержден царем и «Наказ Морскому Генеральному штабу», регламентировавший структуру и функции учреждения, права и обязанности его начальника [165]165
Указатель правительственных распоряжений по морскому ведомству за 1906 г. СПб., 1907. С. 609–610, 810–813.
[Закрыть]. На вновь созданный штаб возлагался сбор и анализ состояния зарубежных флотов и отечественных морских сил, разработка судостроительных программ, распределение кораблей по соединениям, разработка планов войны на море и мобилизации, руководство деятельностью оперативных отделений главных портов, обобщение боевого опыта, совершенствование тактических приемов. Офицеры МГШ могли также заниматься преподавательской деятельностью и пропагандой «идеи флота» в общественных организациях. Начальник Морского Генерального штаба становился по должности членом Совета государственной обороны, образованного 8 июня 1905 г. В этот высший орган государственного управления входили, кроме начальника МГШ, министры военный и морской, начальники Главного управления Генерального штаба и Главного Морского штаба, генерал-инспекторы родов войск сухопутной армии. Кроме того, в Совет могли приглашаться царем и другие военачальники или высшие чиновники. Начальник МГШ получал право личного доклада царю, ежегодно он был обязан представлять ему же всеподданнейший отчет о деятельности штаба.
Деятельность МГШ началась 2 мая 1906 г. Естественно, что некоторое время заняло решение организационных вопросов – предстояло создать пять отделений: оперативное, русской и иностранной статистики, мобилизационное и архивно-историческое, но сначала были сформированы первые три.
2 октября 1906 г. начальник МГШ капитан 1-го ранга Л.А. Брусилов сформулировал недостатки существующей организации морского ведомства во всеподданнейшем докладе «О состоянии, воссоздании и реорганизации флота» [166]166
РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1241. Л. 6-33.
[Закрыть]. В докладе анализировался наличный состав русского флота, подчеркивалось отсутствие постоянной организации кораблей в соединения, нехватка специалистов и другие недостатки «плавающего» флота. Главными изъянами системы центрального управления флотом Л.А. Брусилову представлялись: излишняя централизация «системы управления 1886 г.», смешение разнородных обязанностей, отсутствие «основной идеи» организации, искусственное возвышение хозяйственной части над строевой [167]167
Там же. Л. 51.
[Закрыть].
Обращаясь к иностранному опыту, автор доклада замечал, что «в германском, японском и итальянском» флотах имеются три «отрасли» военно-морского управления: Генеральный штаб, которому принадлежала «военная инициатива», «плавающий» флот – «действующая сила» и центральные и портовые управления, «органы, обслуживающие флот». Итальянский флот попал в этот ряд явно по недоразумению. Выше (см. с. 42) уже разбиралась организация управления им и было показано, что она существенно отличалась от германской или японской. В позднейших документах итальянский флот в числе «образцовых» не фигурировал.
Эти три отрасли должны быть независимыми и контролировать друг друга. Л.А. Брусилов подводил основания «равноправия и независимости» трех частей морского управления, отмечая, что человеческая деятельность делится на изобретение (идею), приспособление и выполнение. В соответствии с таким делением центральные учреждения морского ведомства должны быть разделены на три группы: МГШ, учреждения, подчиненные товарищу морского министра, и действующие флоты во главе с полновластными командующими. В докладе Л.А. Брусилова власть морского министра как лица, объединяющего все морское управление, еще не подвергалась сомнению. На каждом из трех главных морских театров должен быть полновластный командующий морскими силами, так как существовавшие тогда главные командиры занимались больше хозяйственными вопросами. В военное время должен создаваться пост начальника тыла флота, подчиненного командующему морскими силами. Одновременно в докладе ставился вопрос об освобождении морских команд от береговой службы, прежде всего от караулов, для чего предлагалось перевести в морское ведомство несколько батальонов из сухопутных войск. Офицеры и нижние чины этих батальонов должны были нести службу как в армии, но при этом обучаться гребле и действиям в десанте «на случай образования из них на военное время авангарда десантных частей» [168]168
Там же. Л. 60.
[Закрыть]. Этот доклад должен был убедить Николая II в целесообразности предлагавшейся его автором реорганизации, и, по-видимому, он заинтересовал царя.
Таким образом, одним из центральных положений записки Л.А. Брусилова было обращение к германской системе управления флотом как к идеальной. Как же в действительности развивалась структура германского морского ведомства? «Первое распределение функций произошло в 1859 г., когда управление флотом было отделено от верховного командования. Это привело к трениям, в результате которых в 1871 г. вся полнота власти была вновь вручена одному лицу – Штошу». А.-Ф. фон Тирпиц указывал, что впоследствии главной причиной разделения функций единого командования флотом между несколькими автономными органами было то, что «…император хотел разделить функции адмиралтейства, чтобы иметь возможность вмешиваться в них. Князь Бисмарк, имевший ряд столкновений со Штошем, был недоволен широкими полномочиями последнего, а потому, к сожалению, одобрил это разделение функций морского руководства (1888 г.), которое приносило вред далее в мирных условиях, а во время войны явилось чуть ли не роковым… Таким образом, открывалось широкое поле для интриг и вместо единой морской политики получалось три или четыре… Только в августе 1918 г., когда почти все уже было потеряно, имперское морское ведомство и верховное командование, которых десятилетиями натравливали друг на друга, были фактически вновь объединены в верховном руководстве морской войной, а с вмешательством начальника кабинета было покончено. Внутренние затруднения и конфликты, которые в мирное время препятствовали деловой работе разделенных властей, остались, разумеется, неизвестными широкой общественности» [169]169
Тирпиц А.Воспоминания. М., 1957. С. 85–86.
[Закрыть]. Впрочем, как явствует из планов русских морских генштабистов, «затруднения и конфликты» в германских высших сферах остались неизвестны не только для «широкой общественности», но и для людей, профессионально подготовленных и имевших доступ к разведывательной информации. Далее видный германский адмирал называет единство системы морского управления, «как это всегда было в Англии, да и у нас (в Германии. – К.Н.) до 1888 г.», «недостижимым идеалом» [170]170
Там же. С. 172, примеч.
[Закрыть]. Но ведь в России уже существовал тот самый «недостижимый идеал»! Русские генштабисты и А.-Ф. фон Тирпиц мыслили по пословице: «Что имеем, не храним, потерявши – плачем». К счастью, потеря единства морского управления в России не произошла. Вообще о структуре немецкого МГШ видный адмирал отзывался так: «Схема Генмора (морского генерального штаба. – К.Н.) была скопирована с генерального штаба армии. Не знаю, было ли удачей для армии, что благодаря величию Мольтке Генеральный штаб развивался самостоятельно и после его ухода. Возможно, что вследствие этого генеральный штаб лишился понимания технических вопросов, а военное министерство слишком мало занималось войной. Однако для флота такое выделение Генмора являлось определенно неправильным; это была эпигонская идея, породившая фактически нежизненноспособное учреждение» [171]171
Там же. С. 172.
[Закрыть]. «В конечном итоге результаты деятельности учреждений зависят от работающих в них людей. Лишь тот может решить великую творческую задачу, кто долго вынашивал в себе убеждение в правильности своих целей, и либо сам намечает в общих чертах путь к достижению их, либо по крайней мере полностью осознает, каков этот путь. К нему текут советы и предложения, и ничто не было бы более неправильно, чем отказ от тщательного рассмотрения их. Но решения должны выноситься тем учреждением, на которое возложена ответственность за проведение их в жизнь. Материальная часть, стратегия, тактика и подготовка во флоте настолько тесно связаны между собой и к тому же подвержены столь быстрым изменениям, что их никогда не следует разделять» [172]172
Там же. С. 172–173.
[Закрыть], – писал далее один из «отцов» немецкого флота. В России служащие только что созданного МГШ, напротив, придавали излишнюю важность организационным формам. Это увлечение объяснимо – реорганизацию морского ведомства они связывали с повышением роли своего учреждения, которое сотрудники считали средоточием военной мудрости и кладезем целесообразных решений.
Вскоре обсуждение вопроса о реорганизации морского управления переносится в придворные сферы. 17 или 18 декабря 1906 г. А.А. Бирилев получил проект преобразования ведомства, оформленный в виде вопросов, предлагавшихся на рассмотрение участникам совещания под председательством императора, назначенного на 19 декабря в Царском Селе [173]173
Витте С.Ю.Воспоминания. М., 1960. Т. 3. С. 407.
[Закрыть]. Предполагалось обсудить следующие вопросы:
– целесообразно ли разделение морского ведомства на три самостоятельных учреждения: строевое, хозяйственное и МГШ;
– необходимо ли отделение строевой части от хозяйственной на флотах и флотилиях и учреждение должностей командующих флотами с подчинением портов по хозяйственной части центральным учреждениям;
– в каких пределах должна быть предоставлена самостоятельность местным учреждениям;
– сосредоточить все судостроение (от «составления чертежей» до производства работ) в одном учреждении – Главной инспекции кораблестроения, либо передать само строительство под наблюдение портовых управлений (судя по примечанию на полях документа, имелось три варианта организации судостроения: по предложению ГУКИС проектирование, постройка и вооружение должны были объединяться в одних руках; по схеме МГШ – одно учреждение должно было заниматься проектированием, а другое – постройкой и вооружением кораблей; наконец по проекту А.Ф. Гейдена одно учреждение должно было проектировать и строить корабли, а другое – вооружать их);
– возможно ли провести преобразование в рамках существующего бюджета или даже достигнуть экономии;
– существуют ли возражения против проекта указа Правительствующему Сенату, прилагаемому к вопросам [174]174
РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1153. Л. 1–5.
[Закрыть].
В приложенном к документу проекте указа Сенату определялась новая структура управления морским ведомством, предложенная участникам совещания 19 декабря 1906 г. [175]175
Там же. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1153. Л. 6-9об.; Ф. 417. Оп. 2. Д. 2453. Л. 5-7об. См. Приложение, рис. 12.
[Закрыть]По этой схеме управление морским ведомством разделялось на три части – в отличие от проекта Л.А. Брусилова не объединенные фигурой морского министра, а подчиненные непосредственно царю. Этими частями были: Морской штаб ЕИВ по строевой и инспекторской части, фактически по своим функциям становившийся преемником ГМШ; МГШ и Главное Военно-морское управление, начальнику которого предоставлялись права министра. В это последнее входили три главные инспекции: Кораблестроения (наследовала структуры и обязанности Кораблестроительной и Механической инспекций МТК и Судостроительной части ГУКИС), Минно-артиллерийская (из бывших Артиллерийской и Минной инспекций МТК) и Главная инспекция портов (Строительная инспекция МТК, Строительная часть и Отдел заготовлений ГУКИС). В ГВМУ должны были входить еще и пять отдельных частей – Мобилизационная, Счетная, Гидрографическая, Медицинская, Законодательная и Канцелярия с архивом. Кроме того, учреждались должности командующих Балтийским и Черноморским флотами, также подчиненными непосредственно императору. Таким образом, Николай II становился координатором деятельности пяти независимых флотских начальников.
Представляется, что данный проект имел два источника, а именно существовавшую в то время в Германии систему морского управления и введенную летом 1905 г. в России организацию управления сухопутными войсками, также во многом копировавшую немецкую систему военного управления [176]176
Бескровный Л.Г.Армия и флот России в начале XX века: Очерки военно-экономического потенциала. М., 1986. С. 48–52.
[Закрыть]. Весьма важен вопрос об авторстве этого проекта. Как признавался А.А. Бирилев С.Ю. Витте, он впервые увидел данный проект лишь за день до совещания [177]177
ВиттеС. Ю.Воспоминания. С. 407.
[Закрыть]. Проект существенно отличается от схемы, обрисованной в общих чертах Л.А. Брусиловым во всеподданнейшем докладе 2 октября 1906 г. Основное отличие состояло в появлении МШ ЕИВ, аналогичного по функциям ГМШ, чего не было в проекте Л.А. Брусилова и против чего впоследствии энергично восставали сотрудники МГШ. Из этого следует, что данный проект не мог исходить ни от морского министра, ни из МГШ. Происхождение его из Законодательной части ГМШ также маловероятно, поскольку в деле содержится пометка: «Получено министром адмиралом Бирилевым из Царского Села» [178]178
РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 2. Д. 2453. Л. 8.
[Закрыть]. Предположительно авторство данной схемы принадлежит А.Ф. Гейдену. Это соображение подкрепляется еще и тем, что 24 июня 1906 г. по собственному повелению Николая II из военно-походной канцелярии БИВ была выделена Морская походная канцелярия ЕИВ, а А.Ф. Гейден стал ее начальником [179]179
Там же. Ф. 417. Оп. 2. Д. 2452. Л. 1-13.
[Закрыть]. Вероятно, данная канцелярия мыслилась им как зародыш Морского штаба ЕИВ из проекта указа Сенату, несмотря на ее более чем скромные штаты: она должна была состоять из начальника (контр-адмирала или капитана 1-го ранга), одного делопроизводителя из флотских штаб– или обер-офицеров и одного писаря. Впрочем, и Морской кабинет кайзера в Германии состоял всего из трех офицеров [180]180
Там же. Л. 9. Ф. 418. Оп. 2. Д. 2621. Л. 418.
[Закрыть]. Согласно «Положению о Морской походной канцелярии ЕИВ», она входила в состав императорской Главной квартиры и несла чисто представительские функции. Канцелярия просуществовала сравнительно недолго и была упразднена 20 декабря 1908 г. [181]181
Там же. Ф. 417. Оп. 2. Д. 2452. Л. 12.
[Закрыть]Надо думать, что А.Ф. Гейден умело использовал интерес Николая II к флоту и, играя на его ревнивых чувствах по отношению к Вильгельму II, метил в главные советники императора по военно-морским вопросам. Сделать это было тем легче, что он считался другом детства, и «особенно доверенным лицом» последнего царя [182]182
Мосолов А.А.При дворе последнего императора… С. 169.
[Закрыть]. О личных мотивах, двигавших А.Ф. Гейденом в данном случае, свидетельствует С.Ю. Витте: «Затем проект, из-за которого ушел Бирилев, более на свет до настоящего времени не появлялся и, вероятно, не появится, так как Гейден женился на фрейлине императрицы, разведясь со своей женой, а потому, оставаясь в свите, более походной канцелярией государя не заведует и от двора вообще удалился» [183]183
Витте С.Ю.Воспоминания. С. 409.
[Закрыть]. Возможно, что проводимая в проекте идея разделения морского ведомства на несколько независимых частей была в некоторой степени инспирирована великим князем Николаем Николаевичем Младшим, проводившим подобные же преобразования в Военном министерстве. Таким образом, «джинн» деления морского ведомства на автономные части, «выпущенный из бутылки» А.Н. Щегловым и Л.А. Брусиловым, зажил собственной жизнью. Теперь уже А.Ф. Гейден попытался воспользоваться намечающейся реорганизацией в своих целях. Нельзя не вспомнить, что именно А.Ф. Гейден был одним из тех, кто в свое время обратил внимание Николая II на знаменитую записку А.Н. Щеглова, положившую начало реорганизации Морского министерства.
Совещание 19 декабря 1906 г. готовилось весьма спешно, и приглашенные на него вице-адмирал Ф.В. Дубасов, адмирал Е.А. Алексеев и вице-адмирал А.А. Бирилев повстречались только в вагоне поезда, идущего в Царское Село [184]184
Там же. С. 407.
[Закрыть]. На заседании, продлившемся «от 3 часов до 6½» [185]185
Дневник императора Николая II. М., 1991. С. 347.
[Закрыть], А.Ф. Гейден прочел проект указа Сенату, о котором говорилось выше. По отзыву того же С.Ю. Витте, этот указ «намеревался дать ту же организацию, которая существует в Германии и которая существует в военном ведомстве после разделения функций военного министерства и Генерального штаба» [186]186
Витте С.Ю.Воспоминания. Т. 3. С. 407.
[Закрыть]. Представляется, что здесь С.Ю. Витте был не совсем прав, так как организация военного ведомства стояла значительно дальше от германской, чем предлагаемая для морского ведомства. В 1905–1909 гг. в сухопутном ведомстве существовало два руководящих центра – министерство и Главное управление Генерального штаба, а органа, соответствовавшего германскому Морскому кабинету кайзера или предлагаемому А.Ф. Гейденом МШ ЕИВ, не было.
Морской министр А.А. Бирилев резко возражал против предложенного проекта, указывая, что «Его Величество будет не в состоянии в своем лице объединить раздробленные самостоятельные единицы морского ведомства». Далее он заявил, что «…при парламентарном правлении в Германии, там императору гораздо менее забот и дела, нежели императору российскому, но что ему (А.А. Бирилеву. – К.Н.) известно, это то, что, вероятно, германскому императору смолоду было достаточно времени основательно заниматься морским делом, так как он (А.А. Бирилев. – К.Н.) имел в своих руках подробный проект, сделанный лично Вильгельмом, броненосца, такой проект, который не спроектировал бы настоящий моряк-специалист» [187]187
Там же. С. 407–408.
[Закрыть]. Как свидетельствовал А.-Ф. фон Тирпиц: «Император Вильгельм II, еще будучи кронпринцем, чертил схемы кораблей и, не имея прямого отношения к адмиралтейству, завел себе специального судостроителя, который помогал ему в любимом занятии» [188]188
Тирпиц А.Воспоминания. С. 85.
[Закрыть]. Позиция А.А. Бирилева излагалась в заранее составленной записке, которую он и зачитал. В ней говорилось, что реформа необходима, но ввиду бездействия законодательных учреждений она «может представляться, с точки зрения общегосударственных интересов, нежелательной или даже опасной» [189]189
РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 2. Д. 2453. Л. 35-35об.
[Закрыть]. В этом случае, по мнению морского министра, нельзя применять ст. 14 ОГЗ, так как слишком велика значимость данного преобразования. Данная статья ОГЗ определяла, что «Государь Император является Державным Вождем российской Армии и Флота» и могла трактоваться в том смысле, что любые мероприятия в отношении вооруженных сил могут быть проведены по воле царя, без одобрения законодательных учреждений. Провести его можно было бы только через Государственную думу или в порядке ст. 87 ОГЗ через Совет Министров. Кроме того, передача законодательных функций Главного Военно-морского суда Адмиралтейств-совету и передача судебной власти морского министра начальнику ГМШ (так А.А. Бирилев назвал, видимо, проектируемый МШ ЕИВ) возможна только через Государственную думу. Вместе с тем, для того чтобы избежать анархии в управлении, необходимо заранее разработать подробные «Положения» для всех учреждений морского ведомства. Судя по тому, что морской министр указывал на чисто технические затруднения, он не надеялся на большее, чем добиться отсрочки принятия новой схемы управления ведомством, ведь II Государственная дума должна была собраться в феврале 1907 г. Император, возможно, предполагал ввести в действие проект А.Ф. Гейдена немедленно, своим указом, однако кроме А.А. Бирилева против проекта высказался Ф.В. Дубасов, а Е.А. Алексеев уклонился от прямого ответа [190]190
Витте С.Ю.Воспоминания. С.408.
[Закрыть]. Эта реакция приглашенных на совещание адмиралов показала, что введение в действие схемы управления морским ведомством, предлагавшейся А.Ф. Гейденом, не встретит сочувствия даже среди тех представителей высшего морского руководства, которым император особенно доверял.
