355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кирилл Назаренко » «Мозг» флота России от Цусимы до Первой мировой войны » Текст книги (страница 10)
«Мозг» флота России от Цусимы до Первой мировой войны
  • Текст добавлен: 3 октября 2016, 21:39

Текст книги "«Мозг» флота России от Цусимы до Первой мировой войны"


Автор книги: Кирилл Назаренко



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

3 декабря 1909 г. готовый проект поступил на отзыв МГШ [338]338
  Там же. Л. 473.


[Закрыть]
, однако он не содержал объяснительной записки и глав о МГШ и ГМШ. По-видимому, это не случайность, именно вопрос о правах этих двух подразделений Морского министерства был самым острым, как показал опыт обсуждения предыдущих проектов. Уже через пять дней последовал развернутый ответ со стороны МГШ [339]339
  Там же. Л. 474–477; Д. 1240. Л. 88–90.


[Закрыть]
. Авторы его указывали, что новый проект не вносит существенных изменений в существующую систему управления, как и все остальные схемы, проектировавшиеся с 1907 г. (очевидно, вне стен МГШ). Предложение предоставить членам Адмиралтейств-совета инспекторские функции по строевой и хозяйственной части, по мнению авторов отзыва, было неосуществимо, так как исполнять эти функции они не смогут по причине занятости и, кроме того, они будут в этом случае стеснять деятельность инспектируемых начальников. Отделение судостроения от берегового строительства «было бы шагом вперед, если бы при этом не было сохранено разделение техники от хозяйства, при котором сохраняется безответственность лиц и учреждений за отдельные отрасли» [340]340
  Там же. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1213. Л. 476.


[Закрыть]
. Выделение Учебной части в ведение особого комитета, гласит записка, было бы позитивно, «…проект же дает Учебному комитету только принцип, теоретическую часть учебного дела, выделяя техническую часть Главному техническому управлению (видимо, здесь была допущена описка, следует читать – Главному хозяйственному управлению. – К.Н.), и сохраняет отделение технической части от хозяйства» [341]341
  Там же. Л. 476.


[Закрыть]
. Хозяйственная часть сооружения кораблей и портов, по мнению офицеров МГШ, имеет общего начальника (начальник Главного хозяйственного управления), а техническая такового не имеет и объединяется лишь подчинением товарищу морского министра. Непосредственное подчинение слишком многих подразделений товарищу приведет к его перегрузке. Законодательной части приданы несвойственные ей функции разработки законопроектов, указывали авторы, чем нарушается «естественный ход вещей». В целом заключение МГШ было отрицательным. «Ввиду всего перечисленного рассмотрение дальнейших подробностей проекта «Положения» не имеет большого значения, да и не представляется возможным, ввиду слишком короткого времени, данного для предоставления отзыва» [342]342
  Там же. Л. 477.


[Закрыть]
. В отзыве предлагалось сначала реорганизовать флот, порты, переделать уставы, и только после этого приступить к реорганизации центральных учреждений.

Вместе с отзывом на проект Законодательной части начальник МГШ А.А. Эбергард 9 декабря 1909 г. направил морскому министру просьбу принять хотя бы самые необходимые меры по реорганизации ведомства [343]343
  Там же. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1241. Л. 129–133.


[Закрыть]
. Начальник МГШ считал, что в первую очередь необходимо: обязать все учреждения руководствоваться указаниями МГШ, внести в «Положение о Морском министерстве» или «Наказ Морскому министерству» пункты о мобилизации, в главу о товарище министра и начальниках Главных технических управлений пункт об утверждении чертежей строящихся кораблей. В последнем случае, видимо, имеется в виду новый порядок утверждения чертежей, после согласования с МГШ. Хотя подлинник доклада, взятый из дела Законодательной части летом 1911 г., не содержал пометок морского министра [344]344
  Там же. Л. 129.


[Закрыть]
, он произвел соответствующее впечатление и проект, созданный в Законодательной части под руководством С.М. Радковича, больше не обсуждался.

Кроме МГШ свой отзыв на этот проект прислал 10 декабря 1909 г. и директор Канцелярии Морского министерства Е.Е. Стеблин-Каменский [345]345
  Там же. Ф. 410. Оп. 3. Д. 754. Л. 4–8; Ф. 418. Оп. 1. Д. 1213. Л. 478, 479-483об.


[Закрыть]
. Он указывал, что необходимость преобразования Канцелярии Морского министерства назрела. Необходимо выделить из ее сферы компетенции дела не юридического характера, с передачей их Канцелярии морского министра и включить в ее состав новое подразделение – Законодательную часть, выведя последнюю из подчинения ГМШ. Одновременно необходимо разделить обязанности юрисконсульта министерства и директора канцелярии, создав отдельную юрисконсультскую часть. Однако, писал далее Е.Е. Стеблин-Каменский, в проекте Законодательной части к обязанностям проектируемого Управления по законодательным делам отнесены и чисто юрисконсультские дела, как-то: рассмотрение вносимых в Адмиралтейств-совет представлений со стороны их соответствия законам, разъяснение сомнений, возникающих при применении «действующих морских узаконений»; а параллельно образована отдельная кодификационная часть. Директор Канцелярии Морского министерства предлагал создать вместо двух учреждений одно Управление (или Главное управление) по делам законов, в состав которого должны были войти четыре подразделения: Законодательная часть, занимающаяся предварительной разработкой законов и подготовкой их к докладу в Адмиралтейств-совете, Кодификационная и Юрисконсультская части, а также Отдел общих дел, в задачи которого входило ведение делопроизводства Адмиралтейств-совета и самого Управления по делам законов. Начальник этого управления одновременно был, согласно проекту, и юрисконсультом морского ведомства, прокурором по делам о призах при Адмиралтейств-совете как высшем призовом суде, и, кроме того, он непосредственно заведовал Отделом общих дел, а его помощник – Юрисконсультской частью. Таким образом, управление становилось весьма влиятельным учреждением, сосредоточившим в своих руках все законодательные и кодификационные дела. Главной причиной недовольства этим проектом других подразделений министерства неизбежно становилась бы монополия Управления по делам законов на подготовку законодательных «предположений», при том что чиновники Законодательной части уже доказали свою некомпетентность в технических морских вопросах, на что неоднократно указывали моряки-профессионалы.

Таким образом, с приходом нового морского министра работа по созданию схемы управления ведомством началась практически заново. После того как новый проект Законодательной части был раскритикован Морским Генеральным штабом, С.А. Воеводский решил вернуться к тем вариантам проектов «Положения о Морском министерстве» и «Наказа Морскому министерству», которые были разработаны летом 1908 г. под руководством С.П. Дюшена. 30 ноября 1909 г. было созвано совещание из высших чинов ведомства, призванное рассмотреть и окончательно утвердить проект «Положения об управлении морским ведомством» [346]346
  Там же. Ф. 417. Оп. 2. Д. 2622. Л. 465-465об.; Ф. 420. Оп. 1. Д. 147. Л. 18–24.


[Закрыть]
. В совещании участвовали, кроме самого С.А. Воеводского, его товарищ И.К. Григорович, начальники ГМШ и МГШ H.M. Яковлев и А.А. Эбергард, исполняющий должность председателя МТК генерал-майор А.Н. Крылов, начальник ГУКИС С.П. Дюшен, начальник ГГУ генерал-майор А.И. Вилькицкий, директор канцелярии Морского министерства Е.Е. Стеблин-Каменский, главный военно-морской прокурор Н.Г. Матвеенко, главный медицинский инспектор флота А.Ю. Зуев, исполняющий должность начальника Отдела сооружений ГУКИС капитан 1-го ранга H.M. Сергеев, начальник Канцелярии морского министра В.А. Штенгер, начальник Управления по делам рабочих и вольнонаемных слулсащих тайный советник М.Ю. Поггенполь, помощник начальника ГМШ контр-адмирал М.В. Князев, в 1911–1913 гг. ставший начальником ГМШ, директор МКК контр-адмирал А.И. Русин, который затем занял пост начальника МГШ, первого помощника морского министра и начальника Морского штаба Верховного главнокомандующего в 1914–1917 гг. Заседания эти проходили еженедельно свыше полутора лет, примерно по четыре часа каждый раз, в кабинете министра [347]347
  Крылов А.Н.Мои воспоминания. С. 165.


[Закрыть]
. Отношение к деятельности этого совещания у чинов министерства было весьма скептическим: «Я был на первом заседании, увидел, что ничего путного не будет, ходить перестал», – писал А.Н. Крылов, тогда исполняющий должность председателя МТК [348]348
  Там же. С. 165.


[Закрыть]
.

Вопросом, вокруг которого разгорелись в это время в Морском министерстве основные споры, был статус, права и полномочия ГМШ, изложенные в гл. V проекта «Положения об управлении морским ведомством». Вопрос о положении ГМШ в структуре управления Морским министерством оказался в центре внимания совещания. На заседаниях 10 и 12 февраля 1910 г. предлагалось вернуться к той структуре ГМШ, которая существовала в 1885 г., так как его круг обязанностей сузился практически до тех размеров, которые он имел после реорганизации министерства середины 80-х годах XIX в. ГМШ должен был иметь два отдела: Военно-морской, находящийся в непосредственном заведовании начальника ГМШ, и Личного состава, во главе с помощником начальника. Совещание отметило, что необходимо внести ряд изменений в проект «Положения» [349]349
  РГА ВМФ. Ф. 420. Оп. 1. Д. 147. Л. 19–21.


[Закрыть]
. В отношении начальника ГМШ предполагалось предоставить ему право прекращать нарушение порядка и дисциплины во всех замеченных случаях, а не только при осмотре команд и учреждений, как предусматривалось проектом; приравнять его к товарищу министра по строевой части, что было особенно важно, по мнению участников совещания. Д. в том, что в случае внесения такого изменения при отсутствии министра его мог бы замещать начальник ГМШ или товарищ морского министра, в зависимости от того, кто из них старше в чине, если царь не издаст особого повеления. Необходимо было выяснить круг дел, разрешаемых собственной властью начальника ГМШ, без доклада министру; указать на участие штаба в боевой подготовке флота; учреждения, подведомственные ГМШ, должны были значиться подчиненными штабу, а не его начальнику. Главный медицинский инспектор флота предложил указать, что комплектование медицинского персонала ГМШ должен производить по согласованию с ним, но он не был поддержан большинством участников совещания, так как было признано, что это и так очевидно. Следовало также более подробно определить права и обязанности ГМШ в отношении мобилизации, оставив за МГШ «общие указания» по этому вопросу. Первоначально предлагалось передать все мобилизационное дело в руки МГШ, но А.А. Эбергард возражал на это, что распорядительные функции по мобилизации не должны отягощать этот орган.

В отношении МГШ совещание решило предоставить ему право проектирования изменений Морского устава и издания сигнальных книг; пойти навстречу предложению А.А. Эбергарда и изменить ст. 6, указав, что он «составляет планы и представляет на утверждение морского министра также и основания для направления деятельности всех учреждений Морского министерства» [350]350
  Там же. Л. 20об.


[Закрыть]
, тогда как в прежней редакции говорилось лишь о «предположениях» МГШ. Кроме того, было решено, что приказы по морскому ведомству может издавать только министр, а его товарищ и другие высшие чины – лишь циркуляры.

Гл. VI «Положения об управлении морским ведомством», посвященная МГШ, обсуждалась 12 и 16 февраля 1910 г. [351]351
  Там же. Л. 22–23.


[Закрыть]
По предложению А.А. Эбергарда большинство присутствующих согласились с тем, что МГШ должен рассматривать корабельные журиалы, рапорты, отчеты и тому подобные документы только с точки зрения боевой подготовки, а в остальном это должно лежать на обязанности ГМШ. На МГШ были также возложены, по инициативе его начальника, функции составления приказов и инструкций по боевой подготовке. По другим пунктам сфера деятельности МГШ была несколько сокращена. Так, по предложению А.Ю. Зуева, составление заданий для санитарных маневров флота было передано в Инспекцию медицинской части. А.Н. Крылов высказал мысль о том, что все подразделения Морского министерства должны давать МГШ сведения о выполнении его заданий. Это предложение было отвергнуто, так как, по мнению большинства участников совещания, у этого органа и так достаточно возможностей обо всем быть осведомленным. Было исключено и положение о том, что начальник МГШ обязательно присутствует на всех всеподданнейших докладах, касающихся его сферы компетенции. Наконец, пункт об обязательном присутствии начальника МГШ на высочайших смотpax был заменен упоминанием об его праве присутствовать там. Эти три последних изменения действительно затрагивали существенные прерогативы МГШ. Характерно для А.А. Эбергарда и то, что он энергично не протестовал против этого, так как подобный протест обязательно был бы занесен в журнал. Позднее начальник МГШ сетовал, что вынужден был идти на компромиссы.

Впоследствии на совещании обсуждался вопрос об устройстве МТК, причем предполагалось совместить посты председателя МТК и главного инспектора судостроения. Против этого тогда выступил А.Н. Крылов, хотя он и совмещал эти две должности. «Предлагаемая статья была из проекта Наказа (следует читать «Положения». – К.Н.) исключена, а самый проект в 101-й раз направлен к переработке» [352]352
  Крылов А.Н.Мои воспоминания. С. 167.


[Закрыть]
.

Совещание приняло еще одно решение о том, что инспекторские функции будут сохранены только за главными инспекторами морской строительной и медицинской частей флота по отношению к личному составу их специальностей. Причиной этого было то, что медицинские и строительные чиновники приходят в морское ведомство «со стороны» и над ними необходим особый контроль. Одним из аргументов в пользу лишения инспекторских функций главных инспекторов МТК по специальностям было то, что при обсуждении сметы 1908 г. в Государственной думе было высказано пожелание освободить техников от лишающего их самостоятельности инспекторского контроля [353]353
  РГА ВМФ. Ф. 410. Оп. З. Д. 1339. Л. 9-11.


[Закрыть]
.

На заседании 23 февраля 1908 г. морской министр приказал всем начальникам подразделений составить проекты их штатов в двух вариантах: в пределах существующих сумм, при том что оклады служащих также останутся неизменными, и в размере действительной потребности с увеличением жалованья до уровня проектируемых для Департамента таможенных сборов Министерства финансов [354]354
  Там же. Ф. 420. Оп. 1. Д. 147. Л. 24.


[Закрыть]
. Дело в том, что еще в августе 1909 г. Совет министров рассматривал проект нового штата Департамента таможенных сборов по письму министра финансов от 10 августа того же года [355]355
  Там же. Д. 108. Л. 72-73об.


[Закрыть]
. Главным изменением, по сравнению с существовавшим тогда положением, было назначение строго определенной по чинам суммы на награды (к Рождеству и к Пасхе), тогда как ранее они производились из остатков ассигнований на содержание личного состава и канцелярские расходы. Кроме того, предусматривалось и некоторое увеличение окладов «в связи с возросшей дороговизной жизни в столице». Всего предусматривалось увеличить расходы департамента на 9,9 %. Сумма расходов при этом увеличивалась с 440 167 до 479 723 руб. в год, то есть на 39 556 руб. [356]356
  Там же. Л. 72об.


[Закрыть]
«Совет Министров счел при этом полезным указать всем ведомствам, разрабатывающим ныне штаты своих центральных учреждений, на необходимость руководствоваться в отношении окладов содержания по штатным должностям и при назначении добавочных выдач, положенными в основание проекта нового штата Департамента Таможенных Сборов началами» [357]357
  Там же.


[Закрыть]
. 10 февраля 1909 г. С.А. Воеводский сделал заявление, внесенное в Особый журнал Совета министров, о необходимости предоставить служащим Морского министерства те же оклады, что планировались для Департамента таможенных сборов, применительно к их должностям [358]358
  Там же. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1297. Л. 466-469об.


[Закрыть]
. Представитель Министерства финансов статский советник С.И. Федоров указал в ответ на увеличение расходов на центральный аппарат Морского министерства с 1885 г. по 1909 г. в 2,5 раза, с 850 тыс. до 2200 тыс. руб. в год. Вместо 239 должностей, считая с младшими чиновниками, писарями и машинистками, в министерстве их стало 413. Он подчеркнул далее, что сравнение окладов «опасно и не всегда убедительно». Естественно, что с точки зрения финансового ведомства любое увеличение расходов представлялось крайне опасным, так как могло повлечь аналогичные требования других ведомств. С.И. Федоров прямо заявил, что в случае увеличения жалованья сотрудникам центрального аппарата морского ведомства аналогичных прибавок потребует и Военное министерство, что повлечет уже много большие расходы, так как его аппарат был значительно больше флотского. На это С.А. Воеводский ответил, что необходимость увеличения жалованья вызвана не капризом, а ростом дороговизны столичной жизни. В итоге, согласно решению Совета министров, новые, повышенные оклады Департамента таможенных сборов стали эталоном для других ведомств.

В связи с разработкой новых штатов 15 февраля 1910 г. начальник Мобилизационного отделения ГМШ полковник В.Н. Давидович-Нащинский подал начальнику ГМШ H.M. Яковлеву доклад о положении мобилизационного дела в ГМШ [359]359
  Там же. Д. 1213. Л. 485-486об.


[Закрыть]
. Автор доклада отмечал: «Если же вся тяжесть ответственности за военную готовность будет по-прежнему только на Морском Министре и Начальниках Штабов, без дальнейшего разложения всей этой огромной тяжести, то по-прежнему это будет лишь ущербом для дела, даст результаты лишь самые худшие, а ответственных лиц на деле не будет, как их не нашли после минувшей войны» [360]360
  Там же. Л. 486об.


[Закрыть]
. В.Н. Давидович-Нащинский обращал внимание на то, что Мобилизационное отделение состоит в Отделе личного состава и имеет тройное подчинение: морской министр – начальник ГМШ – помощник начальника ГМШ (он же начальник отдела личного состава). Это идет в ущерб делу, так как у многочисленных начальников не хватает времени на выслушивание докладов, а само Мобилизационное отделение не имеет даже права самостоятельно переписываться с другими ведомствами. Он уже докладывал об этом «через несколько месяцев» после назначения его начальником этого отделения в 1903 г. тогдашнему начальнику ГМШ 3.П. Рожественскому. «Адмирал Рожественский, очень любивший меня и безусловно мне доверявший, вполне согласился с указанными выше неправильностями…» [361]361
  Там же. Л. 485.


[Закрыть]
– отмечал В.Н. Давидович-Нащинский. После этого 3.П. Рожественский приказал выделить Мобилизационное отделение в свое непосредственное подчинение и просил «потерпеть» с идеей самостоятельного положения этого подразделения до реорганизации ГМШ, а с правом самостоятельных сношений – до неопределенного времени. Отделением было издано мобилизационное расписание перед русско-японской войной, «которое оттого только не принесло почти никакой пользы во время войны, что в военных портах некому было тогда с ним ознакомиться» [362]362
  Там же. Л. 485об.


[Закрыть]
. Результатом настойчивости В.Н. Давидовича-Нащинского стало создание Мобилизационного отдела ГМШ в 1911 г.

31 марта 1910 г. проект «Положения об управлении Морским министерством» был передан законодательной частью ГМШ на отзыв в Канцелярию морского министра [363]363
  Там же. Ф. 420. Оп. 1. Д. 147. Л. 35.


[Закрыть]
. В своем отзыве В.А. Штенгер предлагал переименовать Канцелярию Морского министерства в Канцелярию по Законодательным и Кодификационным делам Морского министерства, а для Канцелярии министра сохранить существующее название. Кроме того, он указывал на необходимость назначения председателем Морского учебного комитета особого лица, а не начальника ГМШ, и отделения делопроизводства Учебного комитета от ГМШ [364]364
  Там же. Л. 36-36об.


[Закрыть]
.

В Адмиралтейств-совет проект «Положения о Морском министерстве» был передан в начале ноября 1910 г. [365]365
  Там же. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1297. Л. 12–22.


[Закрыть]
На заседания Адмиралтейств-совета, посвященные обсуждению этих вопросов, был приглашен и начальник МГШ А.А. Эбергард. Он настаивал на внесении в «Положение» статьи об обязательном присутствии начальника МГШ на высочайших морских смотрах, но С.А. Воеводский заметил, что место этому пункту не в «Положении», а в «Наказе», и она была отклонена. Присутствие на высочайших смотрах было важно как возможность лично общаться с царем, учитывая, что начальник МГШ к этому времени уже лишился права личного всеподданнейшего доклада. Кроме того, Адмиралтейств-совет исключил из «Положения» статью о том, что все учреждения морского ведомства должны руководствоваться указаниями МГШ, одобренными морским министром.

Фактически с приходом к власти в министерстве С.А. Воеводского МГШ был оттеснен от разработки проектов преобразований морского ведомства. Среди его сотрудников стали проявляться пессимистические настроения. Штаб-офицер МГШ капитан 1-го ранга граф А.П. Капнист писал в сентябре 1910 г.: «Единственная победа МГШ – это неосознаваемая еще многими чинами флота, ведущими себя – нельзя назвать иначе, как свинья под дубом, победа военной идеи» [366]366
  Там же. Д. 1285. Л. 69.


[Закрыть]
. Под «военной идеей» офицеры МГШ подразумевали постулат, что флот существует для войны, а береговые учреждения и штабы являются лишь придатком, обеспечивающим его боевое применение, но самостоятельного значения не имеют. «Мы знали время, когда роль Штабов (именно так, с прописной буквы! – К.Н.) и на суше и на море была ничтожна, а роль служб огромна. То было время господства служб. Разработка Штабом научного метода решения проблемы и подчинения военной идее всех без исключения ресурсов государства – дало ему доминирующее значение над службами» – писал в 1928 г. другой верный паладин Морского Генерального штаба А.В. Шталь в своей книге «Служба штаба Морских сил» [367]367
  Шталь А.В.Служба штаба морских сил. Л., 1928. С. 12.


[Закрыть]
. Настроения сотрудников МГШ этого времени хорошо характеризует записка лейтенанта барона Б.Н. Гойнинген-Гюне 2-го от 28 сентября 1911 г., поданная начальнику МГШ. Особенно интересно то, что записка содержит полемику А.А. Эбергарда с автором в пометках на полях. Б.Н. Гойнинген-Гюне указывает, что на флоте сложилось плохое отношение к МГШ, офицеров которого считают делающими легкую «нестроевую карьеру». Такое отношение еще более усиливается тем, что в первом наборе офицеров Морского Генерального штаба было много офицеров, «отличавшихся неугомонным, самостоятельным и даже несколько резким характером». «Были тут и более сложные причины» – философски замечает А.А. Эбергард. Об МГШ мало знают во флоте и в обществе, отмечает далее Б.Н. Гойнинген-Гюне, однако среди офицеров МГШ царит ощущение избранности, что положительно оценивается автором. «Мы знаем, что среди нас неискренним и неспособным нет места. Этого достаточно для того, чтобы поднять в нас дух и преисполнить нас гордостью». Необходимо доказать всем «работоспособность и любовь к труду» МГШ, увеличив на час ежедневное рабочее время. Кроме этого Б.Н. Гойнинген-Гюне предлагал усилить просветительскую деятельность генштабистов на флоте, прежде всего путем подбора и издания специальной литературы. «Верно. Обсудить совместно» – замечает начальник МГШ. Автор записки предлагал учредить особое форменное отличие для генштабистов – аксельбант синего или черного цвета (для отличия от адъютантов), но без всяких преимуществ по службе. «Это едва ли так. Я до сих пор держусь мнения, что офицеры Штаба не должны обособляться от флота и что созданием корпуса офицеров Морского Генерального штаба мы внесем в нашу службу тот элемент, о котором говорит автор» – не согласился А.А. Эбергард со своим подчиненным. Характерна последняя фраза записки: «Если это будет признано невозможным или нежелательным, моя мечта: быть опровергнутым, а не оставленным без последствий». Начальник МГШ подвел итог рассуждений в своей резолюции 2 октября 1911 г.: «Придаю этой записке самое серьезное значение и думаю, что все чины Штаба сочувствуют побуждениям и основной мысли Лейтенанта Барона Гюне. Полагаю желательным теперь же обсудить возбужденные вопросы совместно с Гг. офицерами Штаба, которых прошу высказаться, не стесняясь моим взглядом, изложенным в пометках на полях» [368]368
  РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1300. Л. 1-10.


[Закрыть]
. Осуждение данного вопроса не состоялось, так как через девять дней, 11 октября, А.А. Эбергард был перемещен с поста начальника МГШ на должность начальника Морских сил Черного моря. Если судить по тону резолюции, А.А. Эбергард еще не знал 2 октября о предстоящем перемещении.

Недоверие к «Цусимскому ведомству» в законодательных учреждениях и необходимость успокоить общественное мнение, взбудораженное скандалами, связанными с морским ведомством, предопределили назначение еще в конце 1910 г. комиссии Государственного совета. В ее состав вошли: инженер-генерал П.Ф. Рерберг, «…сохранивший до старости светлый ум и обладавший огромными инженерными познаниями во всех отраслях инженерного дела» [369]369
  Крылов А.Н.Мои воспоминания. С. 151.


[Закрыть]
, бывший военный министр генерал от инфантерии А.Ф. Редигер и член Второго департамента Государственного совета тайный советник М.Д. Дмитриев. Они должны были обследовать деятельность ГУКИС в хозяйственно-административном отношении, а также работу казенных морских заводов и портов [370]370
  РГА ВМФ. Ф. 410. Оп. З. Д. 761. Л. 1; РГИА. Ф. 1148. Оп. 10. Д. 6–1911 г. Л. 20–24.


[Закрыть]
. Основной задачей данной комиссии было успокоить Государственную думу относительно правильности использования кредитов, отпускаемых на судостроение [371]371
  Шацилло К.Ф.Русский империализм и развитие флота накануне Первой мировой войны (1906–1914 гг.). М., 1968. С. 178–179.


[Закрыть]
. В результате: «Ничего преступного найдено не было, а все сводилось, как я и думал, к запущенности и отсталости в техническом отношении, а также к расходованию кредитов не по прямому назначению согласно бюджетных правил, заказов в долг и т. д.» – писал И.К. Григорович [372]372
  Григорович И.К.Воспоминания бывшего морского министра. СПб., 1993. С. 33–34.


[Закрыть]
. На выводы комиссии оказала большое, возможно, даже определяющее влияние записка помощника генерального контролера Департамента военной и морской отчетности Государственного контроля коллежского советника П.П. Левицкого [373]373
  РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1240. 'Л. 25–73.


[Закрыть]
. От его записки выводы комиссии, изложенные во всеподданнейшем докладе [374]374
  Там же. Ф. 410. Оп. 3. Д. 761. Л. 1-12.


[Закрыть]
, отличались, пожалуй, лишь большей обобщенностью. В качестве причин недостатков, присущих казенному судостроению, комиссия, вслед за П.П. Левицким, указывала на отсутствие планомерной программы и плохую постановку судостроительного дела в центральных учреждениях. «Серьезный тормоз – нерациональное направление этих работ в центральных управлениях Морского министерства» [375]375
  Там же. Л. 3об.


[Закрыть]
. В сфере реорганизации центрального морского управления комиссия предлагала дополнить ГУКИС «техническими силами». Рескриптом 28 февраля 1911 г. Николай II поручил С.А. Воеводскому внести на рассмотрение Адмиралтейств-совета вопрос о возможности преобразования ГУКИС и МТК «на началах, предложенных во всеподданнейшем докладе членов Государственного совета, производивших обследование».

В развитие этого требования Законодательная часть ГМШ уже через несколько дней предложила:

– подчинить все судостроение ГУКИС с выделением в его состав соответствующих технических сил, при одновременном выводе из его состава Отдела заготовлений;

– МТК подчинить непосредственно министру и освободить от мелких дел;

– привлечь к деятельности МТК представителей МГШ и действующего флота [376]376
  Там же. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1241. Л. 134–135.


[Закрыть]
.

2 марта 1911 г. С.А. Воеводский предложил начальнику ГУКИС С.П. Дюшену и председателю МТК В.А. Лилье, который 26 апреля 1910 г. сменил на этом посту А.Н. Крылова, представить свои предложения по этому вопросу. Оба они высказались против предлагаемого преобразования. В.А. Лилье считал, что проведение в жизнь данного проекта будет иметь целый ряд нежелательных последствий [377]377
  Там же. Д. 1297. Л. 329-329об.


[Закрыть]
. Высшие технические учреждения, как именовал В.А. Лилье МТК, будут функционировать только до момента выдачи наряда на работы, следовательно, отдалятся от практической деятельности и постепенно станут бесполезными. Если при этом передать им надзор за постройкой, то произойдет возврат к существующей системе, или даже ухудшение ее, так как наличие в ГУКИС «технических сил» увеличит переписку. Сами «технические силы» ГУКИС неизбежно будут «задавлены» хозяйственными соображениями. В.А. Лилье предлагал свой вариант реорганизации хозяйственно-технических учреждений. Необходимо либо отделы по специальностям МТК передать в ГУКИС, либо Отдел сооружений ГУКИС – в МТК, писал он. При этом неизбежным условием нормальной деятельности реформированных учреждений председатель МТК считал наделение главных специалистов правом распоряжаться материальной частью по своей специальности, а финансовые и контрольные функции на них не возлагать. Собственно говоря, С.П. Дюшен и В.А. Лилье ответили, что невозможно реформировать структуру управления, оставляя почти все по-старому. Из их отзывов однозначно следовал вывод о невозможности дальнейшего параллельного существования ГУКИС и МТК.

Получив отзывы, С.А. Воеводский вновь обратился к Законодательной части, и 28 марта 1911 г. она сформулировала свои предложения. Главные инспекторы МТК по специальностям должны были получить право самостоятельно использовать кредиты и давать Отделу сооружений обязательные для исполнения распоряжения о закупках тех или иных предметов и материалов в пределах отпущенных сумм, а также составлять проект сметы в пределах потребности. Отдел сооружений ГУКИС выводился из этого учреждения и передавался МТК, но его начальник не должен был входить в состав собственно комитета. Отдел заготовлений освобождался от закупки материалов для постройки, ремонта, вооружения судов, строительства и ремонта зданий. Эти функции передавались Отделу сооружений. Счетный отдел ГУКИС также должен был передать часть своих функций Отделу сооружений. Таким образом, в этом проекте вырисовываются прообразы будущих Главного морского хозяйственного управления и Главного управления кораблестроения. Однако Законодательная часть в данном случае не была первооткрывателем этих принципов организации. Еще 8 марта 1911 г. В.А. Лилье подал морскому министру записку с аналогичными предложениями [378]378
  Там же. Д. 1241. Л. 139–141.


[Закрыть]
. Эти идеи очень напоминали мысли, высказывавшиеся в конце 1907 – начале 1908 г. на заседаниях комиссии под председательством А.А. Вирениуса. Тогда предлагалось создать объединенный техническо-хозяйственный орган в виде Главного управления морских сооружений, который очень напоминал по своей структуре и функциям преобразованный МТК, как предлагали это сделать В.А. Лилье и начальник Законодательной части С.М. Радкович.

В 1909 г. на повестку дня в морском ведомстве был поставлен еще один организационный вопрос, стоявший несколько особняком от основной дискуссии о реорганизации центральных учреждений. Речь идет об Архиве Морского министерства и порядке ведения делопроизводства в министерстве. Все началось со спора о порядке сдачи дел в Архив. 9 мая С.А. Воеводский издал приказ № 21, которым разрешал подразделениям министерства сдавать дела в Архив Морского министерства без описей [379]379
  Там же. Д. 1240. Л. 94.


[Закрыть]
. Целью этого нововведения было облегчение работы учреждений, но одновременно оно весьма затруднило поиск бумаг для справок и для других нужд. 15 мая 1909 г. морской министр получил записку А.А. Эбергарда, в которой предлагалась новая структура организации архивного дела в ведомстве [380]380
  Там же. Ф. 420. Оп. 1. Д. 129. Л. 1–4.


[Закрыть]
. К ней прилагалась записка заведующего историческим отделом штаба лейтенанта Е.Н. Квашнина-Самарина, поданная еще в конце июля – августе 1907 г. тогдашнему начальнику МГШ Л.А. Брусилову [381]381
  Там же. Л. 5-29.


[Закрыть]
. Автор предлагал создать военно-морской ученый архив по образцу Военного ведомства [382]382
  Там же. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1153. Л. 137–138.


[Закрыть]
. Он указывал на пример европейских стран, где уже проведена централизация архивов и исторические документы хранятся в особом центральном учреждении, а при учреждениях-фондообразователях – лишь необходимые для работы бумаги за последние 25–30 лет. Е.Н. Квашнин-Самарин также замечал, что необходимо запретить уничтожение бумаг, кроме сопроводительных: такого порядка нет нигде в мирю, да и в России «варварский закон уничтожения документов» был введен лишь «с половины прошлого столетия». Если бы эти предложения были приняты, то русское морское ведомство получило бы весьма стройную, хотя и несколько громоздкую, систему организации архивного дела, однако записка Е.Н. Квашнина-Самарина не пошла дальше контр-адмирала Л.А. Брусилова, так как тогда перед МГШ стояли более важные вопросы.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю