Текст книги "Хозяйка маленького счастья, или Любимая для охотника (СИ)"

Автор книги: Кира Рамис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Кира Рамис
Хозяйка маленького счастья, или Любимая для охотника

Глава 1

– Ах, что он делает! Разве так можно? Марина, посмотри, – невысокая пухлая девушка пихала подругу в плечо. – О, вот опять подпрыгнул, футболка задралась, и я успела насчитать четыре кубика.

Апрель в этом году был жарким, словно не апрель, а брат его июнь пожаловал в столичный город.

– Он в футбол играет или в волейбол? Зачем так высоко прыгать? – ревнуя сразу ко всем охающим на трибунах девчонкам, проворчала Марина, но взгляда от любимого Димы не отвела. Сегодня была дружеская встреча между командами двух факультетов. И её драгоценный, единственный, первая любовь – Димочка – выступал в роли нападающего.

– Марин, чего мы возле дерева стоим, пойдём на трибуны, сядем в первый ряд, покричим, поболеем?

Девушки оглянулись, первые ряды были полностью заняты болельщиками, преимущественно девушками с разных факультетов.

– Матч скоро закончится, да и мне нужно на консультацию к профессору, – вспомнив о приятном, Марина посмотрела на подругу. – Всё, последние правки, я уверена, что сегодня он примет мою дипломную работу.

– Завидую я тебе, Маринка, – вздохнула подруга. – Ты самая первая закончила писать диплом, а мне ещё работать и работать, – наигранно всхлипнула девушка.

– Наташа, не прибедняйся, ты очень умная, но ленивая, и если захочешь, то за неделю всё допишешь. Я пойду, – поправив сумку, Марина повернулась к игровому полю спиной.

– Подожди, осталось несколько минут, дай полюбоваться на красивые мужские торсы, ноги, руки…

– Селезёнку и сердце, – добавила Марина. – Ты идёшь?

– Иду, – горько вздохнула та и поспешила за подружкой. – Марина, а ты уверена, что правильно поступаешь?

– О чём ты говоришь? – девушка замедлила шаг.

– Я про диплом, который ты якобы помогаешь, – Наташа быстро согнула пальцы, показывая в воздухе кавычки, – писать Диме. А на самом деле всё делаешь сама. Сколько раз он ходил в библиотеку? Сколько раз вместе с тобой засиживался допоздна?

Слушая слова подруги, Марина поджала губы.

– Чего молчишь? Ноль? Это, конечно, не моё дело, но я считаю, что он пользуется тобой и твоей влюблённостью.

– Это не так, Наташа, ты многого не знаешь. У Димы строгий, постоянно контролирующий его жизнь отец. Дима всегда уставший, ему после института приходится ехать на фабрику, с первого курса его отец в приказном порядке устроил сына к себе в помощники, чтобы наследник огромного состояния набирался опыта.

– А-а-а!.. – воскликнула Наташа. – Марина, да разуй же ты глаза! У тебя всегда отговорки. Неужели до тебя не долетали слухи, что ходят по институту? Говорят, даже видео есть, где твой Димочка на вечеринке обнимается с девушками.

– Нет, это неправда! – Марина резко остановилась и уставилась на подругу. – Наташа, ты чего добиваешься? Хочешь поссориться? Только что всё было хорошо.

– Мне тебя жалко, Марин. Он же попользуется и выкинет из своей жизни. Ты попробуй, откажись доделывать его диплом, посмотрим, как он отреагирует, – Наташа выжидательно уставилась на подругу.

– Зачем мне это? Я помогаю просто так… И вообще, он мог бы купить этот диплом…

– Мог бы, да только ему нужен эксклюзивный, от умницы-разумницы, идущей на красный диплом.

– Наташа! – Марина шипела сквозь зубы. – Не доводи до греха. Не рушь нашу дружбу!

– Ничего! Я найду доказательства! И тогда ты поймёшь, кто прав, а кто виноват! – щёки девушки раскраснелись от гнева, она топнула ногой, развернулась и убежала обратно к трибунам.

Марина вздохнула, ещё раз посмотрела на бегающих футболистов, глазами нашла Диму и прошептала:

– Ложь, не стал бы он меня два года водить за нос ради каких-то оценок, курсовых и диплома.

Примерно через час открылась дверь аудитории, и счастливая девушка, выходя оттуда, ещё раз произнесла:

– Станислав Георгиевич, я вас не подведу, спасибо.

– Иди, Соколова, я в тебе не сомневался… – донеслось из аудитории.

Дверь закрылась.

– Ну как, утвердил? – возле окна стояла Наташа.

– Да, да, Наташенька, да! Уф, я так переживала, – девушка, бросив сумку на подоконник, пританцовывая, закружила подругу. – Люблю тебя! – на эмоциях Марина поцеловала подружку в щёку. – Сегодня отмечаем⁈ Я сейчас Диме наберу, угощаю!

– Марин, прости меня, что вспылила, я не должна лезть в твои отношения… – Наташа попыталась объясниться.

– Странно, трубку не берёт, короткие гудки, – отнимая телефона от уха, произнесла Марина. – Неужели ещё в раздевалке? Наташуль, ты жди нас на первом этаже, я за Димой – и отмечать! Целую! – послав подруге воздушный поцелуй, влюблённая Марина побежала искать своего парня. Ей не терпелось рассказать ему о своём успехе.

– Дурочка, – Наташа, оставшись одна, разблокировала свой телефон и включила видео, на котором известный на весь институт красавчик и сердцеед Дмитрий Семёнов, находясь в каком-то клубе, в танце целует свою партнёршу. – «Работает, ночами не спит?» – Наташа выключила телефон, решив не показывать Марине видео. – Не моё дело. Чего я…

– Что, Чердынцева, как видео спрашивать, так твоё дело, а как подругу выручить, так не твоё? – рядом словно чёртик из табакерки возникла сокурсница Карина Иванцова.

– А чего ты так переживаешь, Кариночка? Думаешь, если разлучишь Маринку с Димой, то он посмотрит на тебя?

– Между нашими родителями давно есть договорённость, возможно, Чердынцева, ты не знаешь, но только в фильмах состоятельные наследники женятся на простушках. Ой, да что с тобой разговаривать. Ничего нельзя доверить, всё самой нужно делать. Куда ушла Соколова?

– А я не знаю, – пожала плечами Наташа.

– Да ну тебя, – Карина с пренебрежением посмотрела на подругу соперницы и быстрым шагом пошла по коридору.

– Надо бы позвонить Марине, а то ещё наткнётся на эту ненормальную Карину.

Марина летела на крыльях счастья.

«Удалось! Я первая! И времени ещё вагон на помощь Диме», – думала влюблённая девушка, протягивая руку к приоткрытой двери мужской раздевалки. Она собиралась постучать и только потом заглянуть, узнать, там ли её парень.

– … Это видео гуляет по институту, – послышался знакомый голос Глеба, друга Димы. – Не боишься, что Маринка увидит? Поцелуи совсем не дружеского характера, и качество изображения хорошее, не получится отмазаться «ой, это не я».

Девушка за дверью замерла с поднятой рукой.

– Глеб, хватит мозг жрать, ничего она не увидит, ей не до этого, моя Мариночка только учёбой занята, – усмехнулся Дима, а та самая Мариночка за дверью затаила дыхание.

– Отличница, умнее некоторых профессоров, на красный диплом идёт, а в личной жизни глупа как пробка. Верит каждому твоему слову. Ты ей столько вранья в уши влил, что на нём можно по воде до Австралии дойти.

– Ой, не надо только меня совестить. Сколько раз я ей предлагал в клуб со мной пойти, потанцевать, расслабиться, с народом познакомиться. Что она отвечает? Да ей всегда некогда. Одни книги, одна учёба на уме. А я молодой, мне развлекаться хочется, а не в курсовых и дипломе утопать.

– Получается, что ты её попользуешь до окончания учёбы и выкинешь из своей жизни? – зачем-то допытывался Глеб.

– Не знаю, – протянул собеседник, Марина же медленно опустила руку. – Она красивая, умная, иногда весёлая, но отец не разрешит на ней жениться. Я бы не прочь. Дети бы у нас были красивые и умные, я так-то тоже не глуп. Но с ней же со скуки можно сдохнуть. Книги, книги, учёба, бабушка, деревня, огород, заготовки. Нет, ты представляешь, Глеб, она мне на полном серьёзе прошлым летом предлагала поехать в деревню, тогда ещё её бабка была жива. Я не жмот, денег на лекарства отстегнул, да и не раз, мне не жаль на свою женщину тратить. Но копаться в огороде? Да я лопату ни разу в жизни не держал, а тут картошка, морковь, свёкла.

Марина двумя руками зажала рот, маленькая слезинка покатилась по щеке.

– Её грибная икра – это песня, – вспомнив вкус, сглотнул Глеб.

– Маринка как-то показывала фотографии погреба в её доме. Я его представлял маленьким, метр на метр, картошка, банки. Так нет, у них погреб – это целый цокольный этаж. Заготовок хватит на весь институт, год есть будут, не съедят.

– Я не понимаю, Семёнов, что тебе ещё нужно, красивая, умная, хозяйственная, в грязь лицом перед твоим отцом не ударит. Уговаривай его, женись на ней. А для развлечений и на стороне сможешь найти девку.

– Нет, отец давно подобрал мне невесту. Он, видите ли, желает расширяться, за счёт денег и связей отца моей матери уже расширился, теперь за счёт меня пытается. А ты прав, предложу-ка я после института Маринке быть моей любовницей.

За дверью с шумом что-то упало, послышался шорох и удаляющиеся шаги.

– Ой, Диман, ты попал, похоже, Маринка всё слышала.

Дмитрий с силой прижал друга к стене.

– Котельников, ты знал, что она за дверью стоит? За что? – кулак остановился в миллиметре от чужого лица. Карие глаза напротив презрительно смотрели на друга.

– Потому что ты не достоин её, Семёнов. Лучше пусть сейчас поревёт и забудет. Ты же ей жизнь сломаешь! Я даже предположить не мог, что ты решишь сделать такую девушку любовницей. Идиот!

У Глеба хватило сил отпихнуть Семёнова.

Дима, рыкнув, кинулся догонять Марину.

Всхлипывая, студентка-отличница, не различая дороги, бежала прочь. Оставалось спуститься по лестнице и выбежать на улицу, как дорогу преградили.

– Соколова, куда спешишь? – перед однокурсницей встала Карина.

– Уйди, – всхлипнув, Марина, попыталась отмахнуться.

– Нет, постой, я должна тебе показать одно видео, – настырная девица, одной рукой удерживая Марину, другой пыталась разблокировать телефон. – На этом видео твой любимый Димочка…

– Я ничего не хочу слышать о нём! – вскрикнула Марина, отталкивая от себя чужую руку.

Дорогой гаджет выскользнул из девичьих пальцев, кувыркнулся в воздухе. Карина, охнув, оттолкнула соперницу, пытаясь поймать телефон. Марина не удержалась, покачнулась, нога соскользнула на ступеньку. Ещё один шаг – и последнее, что запомнилось Марине Соколовой, это как стены покачнулись, Карина с криком ловит телефон, а к падающей девушке тянется Димина рука.

* * *

– Сколько она ещё будет валяться в кровати⁈ Виктор, я требую, чтобы ты заставил свою сестру работать! Мои руки в кровавых волдырях! – на улице тонким визгливым голосом кричала женщина.

– Карина, совесть имей, она и так еле выжила, спасая именно тебя! Жар только вчера спал, сестра на ногах не стоит. Дай ей ещё день-два отлежаться. Иди вари суп! – мужской крик поднялся на тон выше.

Марина, лёжа в маленькой комнатке под тонким одеялом, не в первый раз слушала ругань чужих ей людей. В новом мире она оказалась четыре дня назад. Кричать, ругаться и куда-то бежать от страха и безысходности у неё не получилось бы при всём желании. Тело, в которое попала бедняжка, болело. Похоже, что его хозяйка умерла, а Марина заняла освободившееся место.

Несчастная, проливая сухие слёзы, эти дни принимала реальность, её собственные мысли и воспоминания путались с чужими. С мыслями и памятью девушки, в чьё тело она попала.

Дверь тихо скрипнула.

– Долго ты будешь валяться? Прошли те времена, когда за тобой ухаживали служанки. Если ты меня спасла от камнепада, то это не значит, что я должна за тебя делать всю работу! Чтобы завтра поднялась с кровати и принялась за уборку! Благодари брата за доброту. Он из-за тебя прирезал одну из куриц, теперь у всех будет вкусный суп на ужин, тебе же принесла бульон и кусок курятины. Ешь!

Разгневанная женщина в длинном бежевом платье, пододвинув кувшин воды, поставила на табурет тарелку, резко развернулась и вышла.

У Марины хватило сил приподняться на локтях и повернуться на бок. Благо тарелка была небольшая. Тёплый бульон коснулся губ. Привкус был неприятный, но, поморщившись, Марина разжала губы, маслянистая жидкость наполнила рот.

«Как она умудрилась испортить куриный бульон? И ложки не дала», – пронеслись мысли в молодой голове.

Медленно поставив тарелку обратно на табурет, девушка протянула руку, чтобы отщипнуть кусочек мяса.

Неожиданно открылась дверь.

– Марина, как ты себя чувствуешь? Мы с братом решили к тебе зайти проведать, – спросила девочка на вид лет десяти, подталкивая вперёд мелкого мальчишку. – Карина тебе курицу принесла? Ты уже поела?

И, не дожидаясь ответа, две детские руки нырнули в тарелку.

Марина, видя, как бесцеремонные родственники погибшей девушки делят чужую еду, мысленно вздохнула. Есть не очень хотелось, но после того, как в этом бульоне побывали грязные детские руки, желание совсем пропало.

По отрывкам памяти Марина поняла, что попала в мир, похожий на Землю, но только не такой развитый, как её родной. Жаль, что память не полностью осталась от прежней хозяйки.

Если в первый день, мечась в бреду, Марина думала, что находится в больнице после падения с лестницы, то на третий день всё же приняла правду. Не бывает таких чётких последовательных галлюцинаций. Слишком всё настоящее. И люди, и болезнь, и вещи. Хотя в душе надеялась, что неправа. Она не душевный доктор, и диагнозы не в её компетенции.

– Марина, ты не залёживайся, а то жена брата всё больше злится. Ей приходится варить на обед и ужин, а готовит она ужасно. Брат худеет, его настроение портится, – облизывая пальцы, выговаривала девочка, которую звали Алевтина.

Дети раз в день заглядывали в маленькую комнатку, интересовались у сестры, не поправилась ли та, и тут же убегали.

– Мы пойдём, а то куриц нужно накормить, да и невестка лук попросила с огорода принести, – девочка вытерла руки о фартук и подтолкнула брата.

– Стой, – хрипло произнесла Марина. – До туалета доведите, ноги плохо держат.

– Зачем идти, я ведро принесу, – Алевтина тут же выбежала из комнаты, а за ней и братец.

На лице девушки появилась усталая улыбка. Она не верила, что девчонка вернётся, по воспоминаниям её предшественницы, та любила отлынивать от работы, обещать и не делать. Пусть семья и обеднела, когда Але было всего шесть лет, но она ещё помнила, как за ней бегали няньки да служанки. А вот мальчик, самый младший ребёнок в семье, уже этого не помнил. Родители семьи Соколовых из этого мира погибли, когда мальчику исполнился год.

– Вот! Принесла, – в комнату вбежала девочка. – Давай помогу, – Марина удивлённо посмотрела на Алю. Та, не капризничая, придержала старшую сестру. – Марина, ты быстрее поправляйся, – оглядываясь на дверь, прошептала младшая сестра. – А то Каринка совсем звереет, заставляла меня огород копать. Вот! Смотри, все руки в волдырях, спина болит, ноги натёрла. Ты же всегда это делала.

– А если не поправлюсь? – шёпотом спросила Марина, в горло словно песка насыпали.

– Поправляйся! Обязательно поправляйся, – сквозь слёзы произнесла Аля. – Хочешь, я буду на коленях брата умолять, чтобы он за доктором послал? Я слышала, что деревенский доктор всего десять медяков за осмотр берёт. Каринка деньги прячет и врёт брату, что ничего нет. Боюсь, что потом она меня побьёт, зато ты быстрее поправишься и начнёшь работать.

– Какая ты добрая, Алевтина, даже не ожидала, что родственники меня так любят, – сарказм скользил в словах, но девочка не поняла этого.

– Да, сестрица, мы тебя очень любим, ты поправляйся. Я больше не буду убегать и не слушаться. Если будет нужно, то и воды принесу, и овощи помою. Не часто, но помогу, – тут же добавила Аля.

Оставшись одна, Марина закрыла глаза. Ей было страшно и одиноко. Она вновь вспомнила последний день жизни.

– Зачем я побежала? Не стоило идти к раздевалкам, – всхлипнув, прошептала девушка. – Димка предатель! Как он мог столько времени водить меня за нос⁈ Это из-за него я погибла-а, – Марина вспомнила протянутую руку, и её вновь накрыли сожаления. – Одна, в чужом мире, родителей нет, бабушки нет, только Наташа и поплачет по мне. Кому достанется дом? Мои запасы, заготовки? Картошку высаживать нужно, она проросла… ик… И эта тоже! – заплаканная попаданка неожиданно разозлилась на хозяйку тела. – Зачем спасала ту злыдню? Сколько зла она тебе сделала⁈ Нет, нужно было броситься под камни и оттолкнуть Карину. Имя-то какое, «Карина», – тут же вспомнилась сокурсница с треклятым телефоном.

Говорить становилось всё тяжелее, и Марина начала ругать новых родственников мысленно. Почему не позвали врача к сестре, на которую свалились камни? Или родственнички думали, что всё само пройдёт? Прошло, да не так, как им хотелось, раз в тело вселилась новая душа.

Марину страшила неизвестность. То, что мир отстал от земного на сто, а то и более лет – это понятно. А вот как тут относятся к женщинам? Могут ли они работать, могут ли сами выбирать свой путь?

– Если не удастся вернуться в свой мир, то и в этой дыре я не задержусь, – пообещала себе девушка, глядя в потолок.

Дверь вновь тихо скрипнула, заставив хозяйку комнаты повернуть голову.

Глава 2

– Марина, ты как себя чувствуешь? Ты плакала? Глаза красные. Какая же ты бледная, – к кровати подошёл мужчина, старший брат Марины из этого мира, Виктор.

Он был невысок, примерно метр семьдесят, крепкого телосложения, темноволосый, нос картошкой, глаза широко посаженные маленькие глаза, губы пухлые.

– Виктор, почему ты не привёл доктора? – голос всё ещё хрипел. – Я сильно пострадала, а ты как глава семейства не позаботился обо мне. А что, если бы Карина попала под камни? Ты бы потратился на неё?

Маленькие глаза забегали из стороны в сторону.

– Марина, не рви ты мне сердце. Сама понимаешь, что после разорения и смерти родителей мне пришлось зарабатывать для всей семьи! О вас должен был заботиться не я, – чувствуя себя виноватым, брат пытался оправдаться. – Пришлось продать плодородные поля, чтобы хоть как-то покрыть родительские долги, а за ними и дом ушёл с молотка! Всё, что у нас есть, – он махнул рукой, – вот эта развалина да небольшое поле, на котором я тружусь, не разгибая спины! Даже в помощники никого нанять не могу! Оставшаяся медь уходит на еду! Вчера Карине письмо от родителей пришло, где они предлагают вернуть за неё выкуп и забрать обратно, раз у нас пока нет детей!

– А какой выкуп?

– Ты что⁈ С ума сошла⁈ Я не верну жену! Выкуп был хороший, пятьдесят монет серебром, рулон дорогой ткани и украшение нашей матери, если всё вернуть, то можно ещё одно поле купить. Да кто на нём будет работать⁈

Марина задумчиво смотрела на чужого брата, не понимая, хочет тот избавиться от жены или нет.

Но Виктор неожиданно продолжил:

– Никогда не верну Карину, я в своём праве, никакие родители не смогут повлиять на моё решение. Если до свадьбы наша семья стояла выше её семьи по статусу, то теперь всё наоборот.

Неожиданно проснулась чужая память. Мелькали слова, картинки. Оказывается, семейная пара Соколовых работала в одном богатом столичном доме в услужении, жена служанкой, а муж в охранном отряде. Но, неожиданно разбогатев (по меркам слуг – у них откуда-то появилось золото), глава семьи не растерялся и открыл своё дело по перевозке то ли зерна, то ли овощей через границу с соседним государством. Дела шли очень хорошо, и через несколько лет у четы Соколовых стало ещё больше денег, недвижимости, полей и караванов.

– Ты же помнишь историю родителей? – Виктор прервал двухстороннее молчание. – Так вот, я нашёл тех господ, что дали денег отцу.

– Зачем?

Чужая память подкинула ей ещё кусочек информации о мужчине напротив. Виктору было всего лишь двадцать два года, по земным меркам ещё юноша, а по меркам этого мира у него могло быть два или три ребёнка, но пока не было ни одного. Ещё и поэтому Карина злилась на всё семейство Соколовых. Ей приходилось заботиться о чужих детях, а она хотела своих.

Только вот последнее время, ругаясь с мужем, Карина всё чаще кричала, что не желает жить в такой нищете, её волосы потускнели, кожа шелушится, дети не слушаются. Если муж не вернёт им нормальную жизнь, то её заберут родители. Виктор как мог утешал жену, что-то говорил ей на ухо, она начинала задумчиво улыбаться, смотреть на Марину и, успокоившись, уходила.

Бедняжка и представить не могла, что ей готовили родственники.

– Как зачем? Марина, похоже, сильно тебя камнями побило. Отец спас господина и всю его семью. Такое не забывают, они ему жизнью обязаны. Если я приеду к нему, поклонюсь в ноги, расскажу о наших бедах, о сиротках малых, он сжалится, денег даст, и мы вернёмся к нормальной жизни.

«Святая простота», – подумала Марина, а вслух сказала: – Он за свою жизнь заплатил немало. Почему ты решил, что ещё раз раскошелится?

– А у меня есть старое запечатанное письмо, отец давно его мне передал, а я, не обратив внимания, закинул конверт в бумаги и лишь недавно наткнулся, к письму прикреплена маленькая записка. В ней отец пишет, что если нам станет совсем тяжело, то отвезти это послание господину Каручергину. Так что недолго нам осталось жить в нищете, Марина. Увидишь, мы ещё выдадим тебя замуж, а Иволгин, что отказал тебе, будет кусать локти. Заговорился я что-то. Ты это, – он почесал затылок, – хватит лежать-то. Поднимайся, расхаживайся и завтра принимайся за дела. Каринка совсем из сил выбилась.

– Виктор, доктора приведи, что-то, чувствую, мне всё хуже и хуже, – хватаясь за бок, громко застонала девушка. – Ой, помру, что люди скажут?..

– Ладно, ладно, ещё день полежи, а после поднимайся, – добрый «братец» отступил к двери.

– Там как получится, – закрывая глаза, пробормотала Марина.

Утро не принесло душевного покоя.

– Опять эта унылая комната, – застонала она, натягивая на себя тонкое одеяло. Принюхавшись, поняла, что то пахнет чем-то кислым. Как давно его стирали, и где оно лежало? Девушка брезгливо оттолкнула его. Оказывается, пахло не только одеяло, но и сама Марина. – Похоже, поправляюсь, запахи вернулись, да и тело меньше болит. Уверена, что весь правый бок синий. Помыться бы, да сил пока нет.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла Карина, держа в руках тарелку с сероватой кашей и кувшин воды.

– Долго ты ещё будешь валяться в кровати? Долго мне терпеть твои капризы? Если бы не защита моего мужа, давно бы за волосы стащила с кровати. Последний раз тебе еду принесла, в следующий раз если есть захочешь, поднимешься и приготовишь. Поняла меня?

– Невестка, что же ты такая злая? Неужели не помнишь, почему я оказалась в таком состоянии? Где твоя благодарность? Или жизнь ничего не стоит? Мне нужно было стоять столбом и не отталкивать тебя?

– Ты! Ты! – покраснела Карина. – Нечего попрекать спасением. Твоя воля была, могла бы и не спасать. А не будешь работать, выкину из дома! Пока я тут старшая, ты должна меня слушаться, – она о чём-то задумалась, просветлела лицом и выдала: – Спасать меня была твоя обязанность, раз я старше.

– Карина, иди уже, а? От тебя голова болит! – попросила Марина, приподнимаясь на локтях.

– Ты мне опять грубишь? Виктор! – женщина тут же выскочила за дверь.

– Да, Марина Соколова, попала ты так попала, – она подцепила ложкой склизкую жижу. – Какой ужасный вкус. Что это? Сваренная в машинном масле вата? Из какой крупы она?

Отодвинув тарелку и грустно вздохнув, Марина налила из кувшина в кружку воды. Чтобы немного заглушить проснувшийся голод, пришлось пить.

– Пора вставать. Эта клуша-крикуша меня голодом быстрее уморит, чем выгонит. Сперва умыться, – держась за стеночку и медленно ступая, несчастная пошла на выход.

– Марина встала! – увидев сестру, радостно закричала Аля. – Ой, ты куда в ночной рубашке да из комнаты!