Текст книги "Гнет (Кома - 2)"

Автор книги: Кира Эллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Янек тупо смотрел в окно. Сегодня последний день зимы, оглянуться не успеешь, как станет тепло. Вот только радости никакой, словно жизнь потеряла цвет и вкус. Совсем как размякший картон – пресно и противно. Кто-то похлопал его плечу. Безразлично оглянувшись, он увидел Дьявола и грустно усмехнулся. – Ты в порядке? – Иде озабоченно заглянул ему в глаза, – мы тебя столько искали, вызывали, а ты молчишь. – Я не хочу никого видеть, – безразлично отозвался Ян. – Янек, так нельзя, – Дьявол скинул плащ на кресло и уселся, выкарабкиваться надо. – Вот скажи мне, – безразлично отозвался тот, – ты такой всесильный, все можешь, всем управляешь, почему на земле столько предателей? – Я управляю жизнью. А в ней есть и плохое и хорошее. – Но хотя бы меня ты мог от этого избавить? – Нет, – с сожалением сказал Иде, – не мог. Против судьбы не попрешь. Кстати, о Кире... – Я не хочу о нем слышать, – отрезал Ян. – об этом лгуне и обманщике никогда. – Ты даже не даешь ему шанса оправдаться. Янек горько усмехнулся. – А ты как любящий брат бежишь выгораживать его задницу, так? – Для твоего же блага. Кроме того, я светлый и врать не могу. Поэтому есть шанс, что хоть мне ты поверишь. Это была случайность! Глупейшая, нелепая случайность! – Конечно. Я бегу и спотыкаюсь его прощать. Как только я его увидел, все сразу пошло наперекосяк! Мало того, что он мне врал, всю душу вымотал, так теперь я вообще остался один! Столько глупостей наворотил и из-за чего? Из-за того, что он мне той ночью устроил. – Во-первых, он тебе не врал. Он долго сомневался и мучился, а в тот вечер просто хотел себя проверить. – Ему это хорошо удалось, – Янек разозлился, – так хорошо, что меня до сих пор тошнит, как вспомню, что увидел. – Ты немного не вовремя появился... Ян отвесил издевательский поклон. – Извините, что не сверился с графиком развлечений его сатанинского величества! – Боже, – Иде беспомощно взмахнул руками, – да прекрати ты наконец! – Не прекращу! – взвился Янек, – с какой это стати мне прекращать! Да вы вообще всю мою жизнь к черту послали! Твой братец меня уничтожил, а ты отнял у меня сестру! – Я?! – Идеолион оторопел от такого заявления. – Да ты! Именно ты, совратитель белобрысый! С тебя и твоего дурацкого кольца все началось. Не мог другую бабу найти? – Не мог. Не я определяю высших в терминал, и ты это прекрасно знаешь! Иде вскочил с кресла, – перестань психовать наконец! – Не могу, – вдруг всхлипнул Янек, – не могу. У меня ничего не осталось. Хоть вешайся. Вот, любуйся! – он швырнул ему в лицо фотографии. – Ну повесишься ты и что? – Дьявол начал кружить по комнате, – все равно ведь ко мне попадешь! Никуда не денешься. И если это поможет разобраться с семьей, и они будут запоздало рыдать над гробом и вспоминать, какой ты был хороший, хотя и гей, то от Кире тебе не сбежать! Никуда тебе из терминала не смыться! – Замуровали, демоны, – Ян уже тихо плакал. – И от Кирая тебе не уйти, знаешь, почему? – Иде ткнул его кулаком в грудь, – потому что мой тормоз брат наконец-то разобрался в своих чувствах. Именно в тот вечер он окончательно все понял и теперь на стену лезет от одной мысли что тебя потерял. Любит он тебя, идиот! Ты добился чего хотел. И еще одно – теперь он от тебя не отстанет Хоть на земле, хоть наверху, будет тенью за тобой ползать, пока ты не сменишь гнев на милость. Подумай об этом. – Со всех сторон приперли. – А про Кей не смей мне говорить! – Иде уже выходил из себя, – думаешь, если я спокойно в кабинете сижу, то у меня на душе все так же прекрасно? Черта с два! Я извелся весь, аналитический отдел с первого дня сканирует все земное население, чтобы ее найти, я по ночам стал работать, только бы забить себе голову и не думать, что ее рядом нет! Думаешь, я железный? – Платиновый,– поправил Ян. – Какая разница? Не у тебя одного ее забрали и не надо строить тут единственную несчастную сироту. – Прости, – отозвался Янек тихо, – я не подумал. – Да ладно. Ей это все равно не поможет, а нам без нее очень туго приходится, – он слегка успокоился и сел, – Пообещай мне, что поговоришь с Кире. Хотя бы выслушаешь. Ян какое-то время помолчал, потом ответил: – Хорошо. Но только не сейчас. Я должен все обдумать. И пусть он меня не ищет. Придет время, я сам его найду. – Ладно, – согласился Иде, поняв, что на больший компромисс тот не пойдет, – договорились. – И будь добр, свали куда-нибудь, – добавил Янек, – я , конечно, тебе благодарен, но хочу побыть один. – Ухожу, – Дьявол встал и взял с кресла плащ , – я воспользуюсь зеркалом в спальне, если ты не против? – Пользуйся каким хочешь. – Ну пока тогда. – Счастливо, – отозвался Янек и закурил. Думать сегодня ему придется много и он уже сейчас знал, что спать не будет. Спальня на миг озарилась голубоватым блеском, а потом снова стала пустой и черной. Ян остался один.

Он какое-то время посидел в машине, как бы решая, идти ему или нет. День выдался замечательный, светило солнышко и было не по-мартовски тепло. Центр города жил какой-то всей жизнью, веселой и шумной, а в его машине было тихо и прохладно. Как будто он хотел от всех запереться. Кивнув головой с подтверждение каких-то своих мыслей, он глубоко вздохнул и вышел. Запер машину и вошел в дом. Поднялся на третий этаж и остановился перед железной дверью с блестящей табличкой, на которой строгими буквами было выведено: "Эдгар Кукс, частный детектив". Индре очень долго думал и рассуждал после того дня, как нечаянно вспомнил историю с Кей. Он определенно хотел знать больше. Но самому сделать это было невозможно. Поэтому он решил нанять детектива, чтобы тот представил ему примерную картину ее жизни в последние десять лет. И как можно незаметнее. Индре понимал, что история эта выглядит более чем фантастично, но таковой она оказалась. Рассказывать все детективу он не собирался, упаси боже. Достаточно придумать какую-нибудь поверхностную причину. Этого Кукса он выбрал тоже не случайно. Во-первых, он был молод, а значит с большим снисхождением отнесется к необычным фактам, если они всплывут. А во-вторых, Индре это выяснял, Кукс раньше служил в полиции и до сих пор имел доступ к данным. Это тоже могло пригодиться. Он взглянул на часы, убедился, что вовремя и постучал. Дверь открыла помощница. Взглянула на визитку и сразу пропустила в кабинет. Частный детектив Кукс сидел в кресле и курил сигару, но сразу же встал и протянул руку. – Кукс, Эдгар, к вашим услугам. – Рад вас видеть, – сдержанно поздоровался Индре. Для себя он уже решил говорить как можно меньше. – Кофе, чай? – Нет, спасибо. – Итак, – Кукс с улыбкой развел руками, – чем могу Вам помочь? – Мне нужно собрать информацию об одном человеке, – он пытался как можно тщательнее подбирать слова, – как он жил, что делал, с начала девяностых до этого года. – Десять лет назад? – протянул Кукс. – это может оказаться трудновато. – Что касается этого времени мне нужен только отрезок 20-22 апреля девяностого года. А потом последние годы. – Хорошо, это мы можем...Такой вопрос, этот человек может узнать, что им интересуются, или расследование должно держаться в секрете? – Он не узнает. Человек, меня интересующий, покончил с собой несколько месяцев тому назад. Брови детектива сами поползли вверх. – Вот как.... Хотите знать, почему? – Я хочу знать все, и это в частности, – сухо ответил Индре, – более того, я готов очень дорого заплатить, если информация будет достаточно исчерпывающей. – Вижу, что от вас я мало узнаю. – Я сам знаю мало, поэтому пришел сюда. Узнавать – ваша работа. – Согласен, – кивнул Кукс. – Итак, кто этот человек? – Катарина К. Проживала в городе на Зеленой улице, дом 36, второй этаж, также жила в Москве. Жила попеременно то тут, то там. Вы меня слышите? Детектив, словно завороженный, смотрел в пепельницу и не отзывался. Затем машинально взял сигару и закурил. – Детектив, вы уснули? – Индре начал выходить из себя. – Нет, – медленно и с расстановкой отозвался Кукс, продолжая глядеть в пустоту, – я в полном порядке. – Тогда в чем дело? Кукс очнулся и вперил взгляд в посетителя. – Зачем она вам? – спросил он тихо. – Это мое дело. – Видите ли, – медленно начал Кукс, – я уже ею занимался. Не по заданию, а для себя. Потому что история была очень странная. Я мог бы прямо сейчас отдать вам в руки все материалы по ней. Но повторяю, это было мое дело, из-за него я ушел из полиции. Поэтому материалами я не делюсь. Если у вас есть что добавить, я согласен на обмен информацией. Но если вы делиться не хотите, боюсь здесь вам больше нечего делать. Просто так я свое расследование не отдам. Индре аж онемел от такой наглости. – И позвольте совет, – продолжил Кукс, – не лезьте в это. Я знаю мало, но и этого достаточно, чтобы понять – об этом деле лучше не знать и жить спокойно. Так что не ищите приключений на свою задницу. – Это уже мое дело, – огрызнулся Индре, – и не надо вешать мне лапшу на уши, что вы такой осведомленный. Эдгар развалился в кресле и довольно улыбнулся. – Спорим, что вас интересует не только Кей? Как насчет красавца-блондина с длинными волосами? Вот этого? – он снял с полки пухлую папку и вытянул из нее фотографию. – Вижу, что вы знакомы, – хихикнул он, глядя как кардинально меняется у гостя выражение лица. – Откуда это у вас? – Индре взял фото в руки. На него смотрели уже знакомые насмешливые глаза. – У меня много чего есть, вещдоков куча. Вот только до сих пор не могу понять, как все это связано. Так что подумайте – вы говорите мне что знаете, а я вам предоставляю все остальное. Индре думал долго, наконец сказал: – Можно мне кофе? – Разумеется, – кивнул Кукс. Пока не принесли кофе, Индре молчал. – С чего начинать? – спросил он, медленно размешивая сахар. – С самого начала. – Попробую, хотя неразбериха будет полная, – усмехнулся гость. Кукс ухмыльнулся. – В этом деле одна сплошная неразбериха, так что лишняя порция не повредит, наоборот, может объяснит кое-что. – Началось это 21 апреля девяностого года, десять лет назад. Медленно, взвешивая каждое слово, Индре рассказал о встрече на шоссе, а затем и о том, как ему в руки попала странная папка. Кукс внимательно слушал и параллельно вычерчивал на огрызке бумаги какую-то непонятную схему. – Стоп, – сказал он вдруг, прервав посетителя на том месте, где Индре с папкой отправился домой, – у меня вопросы. – Какие? – Вы утверждаете, что девушка не дала вам доехать до шоссе? – Да. – А потом узнаете, что она пришла из будущего, чтобы предотвратить катастрофу. – Точно. – А прошлую жизнь вы не помните? – То есть? – не понял Индре. – Вы помните свою жизнь до исправленного куска? Вы помните аварию, в которой погибли? – Нет, – Индре покачал головой, – абсолютно не помню. – Чисто сработано, – усмехнулся Кукс. – И что, десять лет спустя вы видите свежее фото, на котором она точно такая же? – Да. – Очень любопытно, – протянул Кукс, расставляя на свой схеме только ему понятные стрелки. – А с блондином вы как встретились? – Это было уже после того, как я домой приехал. Он возник буквально из ниоткуда и нес полную ахинею. – Ну, что из ниоткуда, я верю... А вот ахинею он нес навряд ли... Что он сказал? – Что два месяца назад на кладбище еще была моя могила, что она покончила с собой, потому что должна была найти кого-то на мое место. – Логично, – хмыкнул Эдгар и заказал еще кофе. – Логично? – выдохнул Индре, – да где тут логика? – Человек умирает и занимает определенное место. Если изменить его судьбу, сделать так, чтобы он продолжал жить, то его место надо кем-то заполнить, не так ли? – Не знаю, – пробормотал Индре. – Что он сделал потом? – Коснулся моего лба и пожелал спокойной ночи. Очнулся я только утром. – И совсем ничего не помнили? – Нет, помнил....но не так как было на самом деле. Помнил, что ездил за папкой, получил ее и привез домой. – В папке, конечно, была вышивка? – хихикнул детектив. – Да. – А как вы вспомнили правду? – Нечаянно наткнулся на комбинацию слов, похожую на заглавие папки... А как вспомнил название, так по цепочке и все остальное. – Индре схватился за голову, – а теперь не знаю, что делать. – Ничего не делать, – Кукс снова закурил, – сдается мне, эта история еще не закончена. – То есть? – взметнулся Индре. – Я уверен, – продолжал детектив, – она вернется. – Как это? Она же умерла! – Индре уже мысленно примерял на Кукса смирительную рубашку. – Я дам вам свои файлы, вы сами прочитаете, – спокойно продолжал детектив, – эта девчонка уже дважды умирала и воскресала. Так что не удивлюсь, если она воскреснет и в третий. Это даже логично, – рассмеялся он, – господь ведь троицу любит. – Что за чушь вы несете? – взметнулся Индре. – Чушь? Вы ведь живы, должны помнить. Три с половиной года назад, летом, девчонка спрыгнула со старого моста и утопилась на глазах у целой толпы. Не помните? Индре почесал переносицу. – Что-то помню такое. – Ее долго искали, признали погибшей, отпеть успели, а через три недели она бах! – и объявляется. Во второй раз, после того как блондинчик разбился на шоссе, она пыталась покончить с собой и отравилась газом. Привезли в больницу уже в коме. Они там оба лежали. Не помните, что потом было? – Что? – А то, что он выкарабкался, а на нее врачи уже рукой махнули. Тут блондину кто-то отключает кислород, от чего он отдает концы, а она через три-четыре дня просыпается, словно прилегла поспать после обеда. Это не чушь, уважаемый. В полиции все запротоколировано было. – Полная ерунда. – Сомневаюсь. Объяснение есть, но нам оно не светит. В то лето несколько человек погибло... На данный момент в живых осталось только двое из близкого окружения Кей. Я уверен, они знают, в чем тут дело. Ее троюродный брат уж наверняка. – Тот, который мне папку отдал? – Индре стащил у Кукса сигару, но тот не заметил. – Он самый. Вот только он никому ничего не скажет. Я уже пытался, гиблое дело с ним разговаривать – А если поднажать? – поинтересовался Индре. – Не выйдет. У него сейчас большие неприятности, он совсем замкнулся в себе и на контакт не пойдет. А сестру он боготворил просто. Уверен, соверши она убийство, сел бы вместо нее. А тут вся история вокруг нее закручена, он ни слова не скажет. У меня осталась последняя надежда. – Какая? – Она же не только тут жила, вы сами сказали. Главное представление разыгрывалось здесь, но и в Москве могли остаться какие-то ниточки. Не может быть, что там она ничего не натворила. – Вы поедете? – спросил Индре. – Думаю, да, – Кукс задумчиво рисовал по краям схемы цветочки, – отдам свои материалы вам, почитаете на досуге. Может, заметите что-нибудь, я мог и упустить... А я пока смотаю в Россию, дел тут все равно мало. Да, – он решительно шмякнул ручку об стол, – так и сделаем. Только у меня будет к вам еще одна просьба. Мы ведь теперь заодно? Индре усиленно закивал. – Разумеется. – Присматривайте за ее братцем. Найдите предлог и съездите к нему. Только один раз, а то он заподозрит. И за то время, что меня не будет, следите за новостями. Если кто внезапно или случайно отдаст концы, соберите пару газетных вырезок. Никогда не знаешь, что пригодится. – Хорошо, – согласился Бергсен. – Вот, – Кукс с трудом стащил с полки толстенную папку, – забирайте. Да, кстати, в той папке, что к вам попала были только старые статьи про вашу смерть или еще что-нибудь? Индре наморщился. – Была только одна новая. – Какая? – Эдгар с интересом на него уставился, – из местной газеты? – Нет, из столичной. Про несчастный случай маленькая заметка. Про железную дорогу что-то. Или кто-то из работников погиб... Точнее не помню. – Очень любопытно. Год не помните? – То самое лето, – ответил Индре. – Хорошо, – Кукс удовлетворенно кивнул, – тогда вы забирайте эту макулатуру и езжайте домой, а я забегу в архив, поищу эту статью, хотя шансов мало... если что найду, то приеду и покажу вам, чтобы убедиться что это та самая. – Договорились, -Индре поднялся с кресла, – мои координаты у вас есть, так что звоните в любое время. – Так и сделаю. – До свидания, – Индре с некоторым усилием взял папку и вышел. – Всего хорошего, – машинально ответил Кукс, разглядывая искаляканную схему и улыбаясь, – что-то я уже начинаю понимать, – пробормотал он себе под нос.

Зина в полном отчаяньи приплелась на кухню, где мама и Сергей Александрович пили чай с вафельным тортом. – Маам, – в тысячный раз заныла она, – ну когда ты наконец меня выпустишь? Елена Романовна вздохнула и приготовилась было заново начать свои нотации, но физрук ее остановил. – Лена, а может действительно пора уже? – спросил он и подмигнул Зинке как заправский заговорщик, – ты ее так до старости дома продержишь. – Не знаю, – Елена Романовна поморщилась, – боюсь я ее отпускать, вдруг опять что-то случится? – Слушай, ну что такого может произойти? – физрук доверительно взял ее за руку, – Все учителя в курсе, опять же я рядом. Все будет хорошо, никто ее в обиду не даст. Ты ее скоро месяц дома держишь, даже воздухом она не дышит, зеленая вся. Ну нельзя так. Вот ты нервничаешь, что она сама с собой разговаривает – с кем ей разговаривать, когда ты домой только поздно вечером возвращаешься? В школе с ребятами она быстрее от этих глупостей отвыкнет. – Все равно я сомневаюсь, – протянула мама. – Ну пожалуйста, – взмолилась Зинка, – я же тут скоро плесенью покроюсь! Елена Романовна посмотрела на дочь, затем на Сергея и безнадежно махнула рукой: – Хорошо. Вижу, вы совсем спелись. – Уррра! – завопила Зинка и стала исполнять победный танец с розовым слоном. – А ты говоришь больная, – усмехнулся физрук, – Вон как скачет, егоза. Дочь тем временем ускакала в другую комнату, откуда слышался ее топот и победные завывания. – Ты хоть расписание на завтра знаешь? – крикнула ей вдогонку мать. – Знаю, – ответила Зинка, – и уже собираюсь! – Слышно было, как со стеллажа глухо падают на пол книжки. Елена Романовна недоуменно пожала плечами. – В первый раз вижу такой ажиотаж по поводу школы!

Несмотря на ярый протест и явную весну на улице, мама Зинку закутала по самые уши, провожая в школу. Но даже кусачий шарф не мог ей испортить настроение – довольная, как гусеница в капусте, она бодренько трусила по направлению к обители знаний. По правде сказать, на радостях она вышла из дому слишком рано, и ушла бы еще раньше, если бы мама ее не придержала сейчас она шла всего-то на какой-то час раньше. Впрочем, ее это нисколько не волновало – по дороге все равно надо было кое-что проверить. Всю прошлую ночь Зинка усиленно тренировалась в молчаливом общении и достигла, на их общий взгляд немалых успехов. Кроме того, она наконец узнала, как зовут ее странную гостью – Кей. Но Зинка уже навострилась называть ее просто Катей, хотя той это и не слишком нравилось. А еще... Еще она ее кое-чему научила. Когда Зинка снова начала бояться, что одноклассники ее не слишком-то хорошо встретят. Для самообороны, так сказать. Это было так странно, похоже на эти дурацкие сериалы про паранормальные явления, но оказалось вполне реальным, хотя опыты удавались ученице не сразу. Уроков было два – управление неживыми объектами и внушение живым. Хитро прищурившись, Зинка подмигнула неоновой витрине магазина, и та послушно потухла. Работает, засмеялась она. А ведь вчера ночью сколько раз Катька порывалась все бросить, потому что до Зины никак не доходило, что именно надо делать. Она вошла в школу, сняла пальто и сапоги и задержалась у огромного, во всю стену зеркала – пригладить свои вихры. Было тихо и безлюдно, даже уборщица тетя Маша, которая обычно сидит в углу на стуле и следит за поведением учеников, куда-то ушла. В пустынном холле стояла одна лишь Зина и смотрела на свое отражение. – Давай попробуем один опыт, – предложила Кей. – Какой? – Вдруг удастся связаться с моими? У тебя вчера неплохо удавалось внушение. – А кому внушать? – удивилась Зинка. – Зеркалу. – Да оно же неживое! – То, что ты видишь, не всегда соответствует действительности. Точно так же, как обычные и скучные вещи могут оказаться совсем не тем, к чему ты привыкла. – То есть? – не поняла Зина. – Само зеркало неживое, но оно – что-то вроде ворот или передатчика. Если ты внушишь кое-что ему, оно передаст тому кому надо. – А как это делать? – Для начала, внуши себе что зеркало живое. Можешь? – Допустим. – Теперь встань прямо, лицо сантиметрах в двадцати от поверхности, и смотри прямо себе в глаза. Зинка установила себя в необходимую позицию. – Готова. – Смотри в самую глубь своих зрачков, не моргая, а я передам тебе изображение одного человека. Вот как только ты его ясно и четко увидишь, скажи ему, кто ты и где живешь, всеми силами зови сюда. Зинка уставилась в зеркало и расслабила глаза. Не моргая, она глядела в собственное отражение, пока изображение не начало расплываться. Оно дергалось и таяло, как теплый пластилин, а потом начало светлеть. – Ну что, видишь? – нетерпеливо спросила Кей, – только не отрывайся. – Ничего пока не вижу, – глаза уже болели, – все белое. – Белое? Это хорошо. Сейчас я еще постараюсь. В мутном белом пятне вдруг появились две голубоватые точки. Они становились все больше, приобретали фиолетовый оттенок и наконец превратились в пару четких, красивых глаз. – Что видишь? – Глаза, – ответила Зина. – Какие? – Фиолетовые. – Замечательно, давай. Еще совсем чуть-чуть осталось. Белизна вокруг глаз стала неоднородной, где-то светлее, где-то темнее, все четче и четче вырисовывалось лицо, волосы. – Есть, – пискнула Зинка, – четче не будет. И еще я устала. – Давай, внушай же! Она напряглась как смогла и стала звать этого белого к себе. – Еще! – подбадривала ее Катька изнутри, – ну постарайся же! Зинка напряглась так, что казалось, виски не выдержат боли. И позвала еще раз. – Скажи ему, кто ты и откуда! – Катька уже шептала от волнения. Но Зина не успела. Все как-то мгновенно пропало – испарилась картинка, только боль в висках еще напоминала о себе. – Что случилось? – она тряхнула головой и осмотрелась. – Не успели, – всхлипнула Кей. Огромное зеркало треснуло – точка, в которую смотрела Зина, стала сердцевиной зеркальной паутины. – Мама, что я наделала, – ужаснулась внушительница. – Спокойно, не дрейфь. Конечно, с места преступления линять не полагается, но выхода нет. Нас никто не видел, так что натягивай пальто и пошли отсюда. Свежий воздух не помешает, – скомандовала Кей. – Быстрее, – поторапливала она, когда Зинка спускалась по ступенькам, сорок минут до урока, сейчас обязательно какой-нибудь глупый отличник заявится! – А куда мы? – Какая разница? Дойдем до угла, съедим бублик, и вернемся обратно как раз вовремя.

Иде просматривал дела новых курсантов, когда в висок ударила боль. Ему хватило буквально секунды, чтобы понять, что происходит. Он схватил трубку телефона. – Линда, меня кто-то вызывает, пусть департамент связи перехватит сигнал, быстро! Он хотел сказать что-то еще, но боль ударила снова. – Только не пропадай, – подумал он, но тщетно – дальше все было тихо. Он набрал прямой номер. – Успели? – Нет, шеф, – ответил сотрудник на другом конце провода, – сигнал очень слабый, явно не профессионал звал. Кроме того, быстро сошел на нет, перехватить не удалось. – Черт, – выругался Дьявол, – чувствую, что это она... Слушай, не спускай с меня глаз, договорились? В следующий раз мы должны его засечь. – А вы уверены, что этот второй раз будет, шеф? – Абсолютно уверен. Он откинулся на спинку кресла и улыбнулся. – Хотя бы я знаю, что ты в порядке, – подумал он, – чуть-чуть везения, и я тебя верну.

Когда Зинка с остатками бублика подходила к школе, уже издалека можно было расслышать, какой гам стоит в холле. Кое-кто из учеников удивился, увидев ее, но не слишком – все были заняты другим. Зеркало, которое директор с такой любовью заказал и установил, стояло поруганное и оскверненное. Директор находился тут же и попеременно впадал то в отчаяние, то в ярость. Его окружала плотная толпа учеников, учителей и персонала. Говорили только об одном – когда первый в тот день ученик, отличник и зануда Коля Брамштейн из 10 "А" вошел в школу, зеркало было уже разбито. Сам же Коля, благодаря характеру и годами испытанной репутации, из списка подозреваемых автоматически исключался. Тетя Маша стояла тут же и прикладывала к покрасневшим глазам носовой платок. Надо же ведь, только на десять минут отошла покормить бродячую кошку, затусовавшуюся в столовой, как случилось такое ЧП. Да ведь и тихо-то было, сквозь слезы говорила она директору. Невозможно же разбить такую махину, и без единого звука! Треск на всю школу должен стоять, если мыслить логически. Но директор о логике слышать упорно не желал – результат налицо, и неважно, как он достигнут. Какие деньги, и все на ветер! Светопредставление продолжалось еще минут десять, пока не прозвенел звонок. Директор, пообещав преступника из-под земли достать, удалился к себе, тетя Маша покорно уселась плакать на стул, а учителя поспешили разогнать учеников по классам. Зинка молча уселась на свое место на самой последней парте. С ней даже никто не поздоровался, и было немножко обидно. По иронии, это опять был английский. Она достала учебник, новую тетрадку и, откинувшись назад, стала размышлять. Она никогда не понимала, почему ее так не любят в классе. Не толстая, не глупая, не уродина, среди одноклассниц есть особы намного неприятнее – и все же единственным изгоем всегда была она. Почему? Кто так решил? – Может, притормозишь? – шепнула ей в ухо Кей. – В смысле? – не поняла Зина. – Я же прекрасно чувствую, что ты хочешь сделать. Могу тебе сказать только, что месть не слишком благородная вещь, и тем более она никогда не бывает такой сладкой, как казалось вначале. Потом тебе будет просто стыдно. – Да не хочу я никому мстить! – удивилась Зинка. – Ну хоть меня-то обманывать не надо, – усмехнулась та, – я знаю твои мысли раньше чем они появляются. Отговорить не смогу, просто прошу – не надо слишком изощряться. – Зануда ты, – протянула Зина. – Я-то как раз не зануда. Когда жива была, от моих шуток у людей волосы дыбом стояли. Но тебе надо понять одну вещь, пока не поздно. – Какую? – Тут объяснять не могу, ты можешь снова начать себя выдавать. Давай выйдем. Зинка мысленно пожала плечами и подняла руку. – Маргарита Петровна, можно выйти? Училка кивнула, и Зинка вышла в коридор. – Куда теперь? – В самое любимое школьное место. Там сейчас никого нет, а мне надо тебе нотацию прочитать. Зина вошла в туалет и уселась на синий от надписей подоконник и скрестила руки на груди. – Слушаю. – Отлично, – ответила Кей, – и запоминай. Мне это пришлось рано выучить, потому что это важно. В жизни простого человека очень мало странных и непонятных событий, и он к этому привык. Если случается что-то из ряда вон выходящее, он надолго это запоминает. – И что? – А то, что среди этих серых людей живем мы. Мы, которым делать странные вещи раз плюнуть. Когда по надобности, когда просто так, а чаще просто чтобы упростить себе жизнь. Не думай. что наши мелкие штуки остаются без внимания. Ты сделала финт в школе раз, на него особого внимания не обратили. Сделала два. И тебя уже обсуждает школьный клуб НЛО. Болела. Пока лежала дома, в школе была тишь да благодать. А сегодня бац – зеркало разбито. И ты пришла. Не думай, что во всей школе не найдется хоть одного человека, который эти два события не сопоставит. Зина надулась. – Ты не дуйся. А подумай. Тебя не слишком любят. А сейчас будут не любить еще больше. Кто-то потому, что не может понять, кто-то будет бояться. Кто-то завидовать. А ты всегда будешь в проигрыше. – И что мне прикажешь делать? Отказаться от этих способностей? Сама же меня научила! – Нет. Раз попробовав, от них уже отказаться невозможно. Я просто хочу, чтобы каждый раз, предпринимая что-то ты думала прежде всего о том, как это повлияет на других. Постарайся делать так, чтобы все выглядело случайно. Чтобы никто не мог тебя приписать к событию. А еще лучше, постарайся стать типа своей девчонкой вроде Ксанки. Тогда с одной стороны, разрядятся отношения, а с другой у тебя будет крыша. – Но я не хочу с ней дружить! – взвилась Зина. – Считай это стратегическим маневром. Заодно английский подучишь. Малолетняя страдалица отвернулась. Сквозь мутное стекло виден был школьный двор и новая игровая площадка для малышей. Март близился к концу, снег почти сошел, текли ручейки мутной, грязной воды, кое-где на асфальте уже были сухие пятна, а газоны пестрели зимним мусором. Скоро будет субботник, подумала она. – Блин, тебе не о субботнике думать надо! Я же тебе добра хочу! Нельзя жить в постоянной войне. Лучше худо-бедно ладить с людьми, даже если они тебе не нравятся. – Хорошо, – буркнула Зина, – я попробую. Но ничего не обещаю. – Вот и отлично, – улыбнулась Кей, – и забудь что задумала. На сегодня шуток хватит. – Как? Я и хотела всего лишь одну маленькую мелочь. – Нельзя. Дай им отдышаться, пусть думают, что ты полностью выздоровела , а там посмотрим. – Какая скука, – заныла Зина. – Тебе еще учиться и учиться, – вздохнула Кей. – Ладно, пошли обратно, а то подумают что тебе опять стало плохо. – Подожди секунду, – Зина встала с подоконника, – скажи, а как ты выглядишь? – Может, не сейчас? – Именно сейчас! – Ну хорошо, – вздохнула Кей. – смотри на окно. Зинка уставилась куда было сказано. Стекло вдруг помутнело, затем потемнело. В нем Зина увидела себя. Тут от ее изображения отделилась тень и вышла чуть вперед. Перед ней стояла девушка лет двадцати с каштановыми волосами и озорным взглядом. – Довольна? – спросила она. – Да, – прошептала та. – Ну, раз нагляделась, пошли обратно. Оконное стекло в миг вернуло себе обыденный вид и Зинка нехотя поплелась к выходу. Когда она вошла обратно в класс, Марго смерила ее озабоченным взглядом. – С тобой все в порядке? – Да, спасибо, – машинально отозвалась Зина и уселась на место. Урок пошел своим чередом. Зина лениво открыла учебник на нужной странице и попыталась вникнуть в текст. – А ты красивая, – вдруг вздохнула она. – Глупости, – фыркнула Кей,– учись давай.

Индре сидел у себя в кабинете и размышлял. На столе в красивой рамке стояла фотография Кей, такая же как у Янека – ее он вытащил из досье Кукса. Само дело, развороченное донельзя, лежало прямо перед ним. Естественно, что он прочел его сразу как только получил – просто проглотил в один заход, настолько странные вещи там были написаны. Теперь он читал его заново, медленно и вдумчиво страницу за страницей, вглядываясь в каждую деталь и делая пометки. Но все равно Индре ничего не понимал. Дикая мешанина состояла из ряда вон выходящих, фантастических фактов, абсолютно разных и несовместимых, если бы их не объединяла одна деталь – во всем тут была замешана Кей. На самом деле, рассуждал он, объяснение всему этому должно быть простым и логичным. Все бумаги, что собраны тут не более чем взгляд наблюдателя со стороны, а потому ничего не стыкуется. А вот если бы была возможность посмотреть на дело глазами одного из участников, все сразу стало бы понятно. Таковых на момент осталось двое – брат Кей и ее подруга. Подруге верить не стоит, хотя она и может оказаться разговорчивой. Все-таки больше года она провела в психушке, так что на этот источник информации надеяться не стоило. А Янек не расколется ни за что. Индре вздохнул и придвинул к себе несколько последних листов из дела. Полицейский протокол, заключение нарколога, показания посетителей бара, список задержанных. Там же был арестован некий Ильмар Г, известный наркодилер, за которым давно охотились власти. Протокол его допроса пока отсутствовал. Но было известно, что именно он Янека в тот день угостил. Бедный парень, вздохнул Индре, все шишки на несчастного брата падают. Но что-то не давало ему покоя. Почему вдруг он очутился в "Огурчике", да еще стал напиваться и траву курить? Ведь известно, что в тот же день, но раньше, он был в "Луне", но почти сразу ушел. Так спешил, что чуть не придавил какого-то парня на стоянке. Почему? Индрек придвинул толстую пачку фотографий, отсортированных по дате, и вытащил последние. Вот снимки из "Луны". Янек входит в бар, выходит, выезжает с паркинга, перед машиной стоит какой-то длинноволосый тип, как будто остановить хочет. Вот этот же тип в профиль. Что-то Индреку показалось знакомым. Он нажал на кнопку. – Марта, у тебя нет случайно лупы?– спросил он секретаршу. – Есть, – с некоторой заминкой ответила она. (Марта была фанаткой-филателисткой и всегда таскала с собой лупу и пинцет), – но она мне вечером понадобится. – Не беспокойся, я до обеда верну. Секретарша занесла ему лупу. Он подождал, пока за ней не закроется дверь и навел стекло на фотографию. Да, точно. Это был блондин. Только с черными волосами, хотя лицо один в один. Перекрасился, что ли, с удивлением подумал Индре. У него мелькнула смутная идея и он вытащил несколько панорамных снимков клуба, где была сверху запечатлена публика. Первая – пусто, вторая, третья тоже. Тут он присвистнул. На четвертой, последней фотографии, в кадр попал кусок барной стойки. А за ней – кто бы мог подумать – в полной красе сидит лже-блондин, а у него на плече висит какой-то тип с явно не детскими намерениями. Индре освободил кусок стола и стал раскладывать фотографии по порядку. Янек голубой. Допустим, он в блондина влюблен. Тут он запутался. Привык называть этого блондином, а тут он совсем не блондин, черный как смоль. Ну ладно, плюнул он, пока это мелочи. Итак, Янек входит в бар. Второй пункт с кем-то здоровается. Оглядывает клуб. Четвертое – его лицо меняется. Пятое – сцена за стойкой. Янек со страшным лицом. Янек уходит. И последние две – сцена на стоянке. Выходит, блондин бросился его догонять. Несчастный уезжает и отправляется заливать свое горе алкоголем в "Огурчике". Все понятно и логично. Индре улыбнулся. Правильно, все так и должно было быть. Хоть какой-то кусок этой истории прояснился, хотя и ничтожный. А значит, есть смутная надежда докопаться до всего остального. Он заказал себе кофе и откинулся на спинку кресла. От мыслей болела голова. Надо отвлечься, подумал он и вытащил из стопки сегодняшней корреспонденции газету. Не спеша попивая свой кофе он с полчаса изучал биржевые сводки. Затем лениво стал листать остальные страницы. И тут, на той самой странице, что когда-то так любила Кей, криминальной сводке, в глаза ему бросился заголовок: