Текст книги "Два Дьюрана (СИ)"

Автор книги: Кира Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

10.

Не помню, чтобы я так долго с кем-нибудь говорила обо всем на свете! Разве только со старым братом-хранителем в обители, когда помогала ему разбирать сундуки с книгами – их привезли невесть откуда, страницы покоробились от влаги, были изъедены плесенью и жучками, кое-где пестрели подпалинами, будто тома выхватывали из костра... Иные были написаны на незнакомых языках, в них скрывались поразительные рисунки, совсем не такие, какими украшали манускрипты в нашей обители, и каждая такая книга таила в себе удивительный мир – совершенно чужой, но невероятно интересный и притягательный...

Эдан Дан-Дьюран сам был такой книгой на неизвестном языке, с вырванными страницами, взрезанной чьим-то ножом, опаленной пожаром, и мне разве что удалось подсмотреть кое-какие картинки из его жизни, и то... Не уверена, что правильно истолковала их.

Он увлеченно говорил о южном походе, в который отправился, решив, что дома обойдутся и без него, и собрав отряд – всех, даже крестьян, которые умели держать хоть какое оружие, пускай не меч, а цеп. Боевой цеп я видела...

Говорил о жаркой пустыне – и не скажешь, что ласковое море в дневном переходе, – о ее коварных обитателях, миражах и смерчах, древних белых городах и поразительной красоты закатах... И о том, как тосковал по дому, по старому Дьюрану, по отцу и брату.

А уже под утро, когда догорели свечи, а за окном затеплился рассвет, Эдан обронил несколько слов о своей первой и единственной любви. О смуглой чернокосой Реноре, которая бросила ему цветок, когда отряд входил в город, распахнувший ворота, словно женщина объятия... За это сдавшихся без боя покарали свои же, дождавшись, когда чужаки уйдут дальше на юг: вернувшись, Эдан нашел только пепелище.

И каким-то чудом – год спустя! – увидел Ренору в порту, в рабском ошейнике, и отобрал ее у хозяина силой – тот не желал продавать красавицу ни за какие деньги.

– У нее скоро дочь родилась, – добавил он, – а куда с ней в походе?

– Так она... ну... – наверно, я покраснела, потому что Эдан улыбнулся:

– Отцом Ринна называла меня, а остальное значения не имеет. Всё одно пришлось возвращаться. Я, знаешь ли, изрядно накуролесил, повел себя недостойно брата-предводителя.

Речь точно шла не о его женитьбе: он ведь не давал обета безбрачия, этого почти никто не делает. Значит...

– Ты что, убил того человека? Который не хотел продавать тебе Ренору?

– Я хотел ее выкрасть, но не удалось уйти тихо, так что... – он вздохнул, – пришлось прорываться с боем. Дело замяли, меня даже не лишили звания, но...

– Отправили на покой?

– Да. Я и сам не желал больше подвигов, а золота, – он усмехнулся, – золота я там взял немало, на две жизни хватит, а покажется мало – добуду еще. Только вот жизнь за деньги не выкупишь.

Я молчала, не зная, что сказать. Вряд ли Эдан искал утешения – разве я могла дать ему это?

– Все-таки я был счастлив, – добавил он наконец. – И тогда, в бесконечных походах, и потом, в Маленьком Дьюране. Пускай всего несколько лет, но...

– И ты не держишь зла на тетю Мальсенту?

– За что? Винить я могу только себя – за то, что не отказал брату и приютил его семью. А могу и не винить: зараза точно так же могла проникнуть в Дан-Дьюран с письмом от Грегора, от Жианны, от кого угодно. Поди знай, за что хватался гонец по дороге. А вот поджоги, – Эдан поднял на меня тяжелый взгляд, – я ей не прощу. Я не сказал, но прежде, чем я очнулся и взял дело в свои руки, несколько небольших селений все-таки успели спалить. Знаешь, что меня протрезвило?

– И что же?

– Запах, – негромко ответил он. – Ветер был в сторону Дан-Дьюрана. Я слишком хорошо знаю этот запах и ни с чем его не перепутаю. Я же брат-предводитель.

Я невольно сглотнула и только понадеялась, что...

– Живьем я людей никогда не сжигал, – сказал Эдан, словно услышав мои мысли, – а вот тела – приходилось. Не закапывать же их сотнями... А не уберешь – начнется мор. На жаре трупы быстро разлагаются, а падальщики всё сожрать не могут.

– Откуда в пустыне дрова, чтобы жечь?.. – зачем-то спросила я.

– Там есть горючее подземное масло, не слыхала? Добавить в него кое-что – оно даже в воде займется. Городок Реноры так и сожгли. Со всеми, кого не забрали работорговцы. 4e0863

Снова воцарилось тягостное молчание.

– Я никогда об этом не рассказывал, – сказал наконец Эдан. – Моим людям – нет нужды, они были со мной и видели это своими глазами. Реноре – тем более. Чужакам...

– Если бы ты поведал о таком брату или моему отцу, а тем более женщинам, то тебя бы вовсе в чудовище превратили, – сказала я. – Правильно делал, что молчал.

– Спасибо, не говоришь – нужно было съездить в обитель.

– Будто ты сам этого не знаешь. Но тебе было не до того, верно? А теперь уже и смысла нет.

Эдан кивнул, потом произнес:

– Чувство такое, будто вскрыл старую рану, мучившую столько лет, и выпустил гной. Жаль только, он выплеснулся на тебя.

Я ничего не ответила, только понадеялась: может, эта рана зарубцуется? Шрам останется на всю жизнь, он будет давать знать о себе, как же иначе? Но хотя бы перестанет доставлять ежеминутную невыносимую боль...

Нельзя столько времени держать в себе подобное, так нас учили. И что сталось бы с Эданом, не окажись на его пути маленькая сестра, как он меня называл по старинке. Теперь мы именовались послушницами – нас учили слушать и слышать... Вот и пригодилась моя наука.

Я думала о том, как быть теперь с этим знанием, стоит ли попытаться примирить Альрика с Эданом, – не разглашая откровений последнего, конечно же! – как совладать с будущей свекровью. Что говорить родителям – они наверняка удивятся, когда обнаружат, что я не обхожу Эдана десятой дорогой...

За этими мыслями я не заметила, как уснула, а проснулась от того, что мне трудно было дышать.

Тяжестью, придавившей меня к постели, оказался Эдан. Похоже, он задремал, склонился мне на колени, да так и уснул беспробудным сном. Я даже не могла дотянуться до кувшина с водой, чтобы если не облить его как следует, так хоть брызнуть водой в лицо. Не слишком-то и хотелось – пускай спит, а что ноги у меня затекли, не беда.

Сейчас, во сне Эдан казался моложе, чем при свете дня, но погладить его по щеке, как Альрика, не тянуло – щетина казалась жесткой даже на ощупь. Разве только потрогать кончиком пальца...

Он, впрочем, проснулся, стоило мне пошевелиться, приподнялся на локте и тут же спросил:

– Что за крики?

– Какие... – я прислушалась. – Правда, голосит кто-то. Надо пойти разузнать. Или служанка прибежит... Ой!..

– Ты же сказала, что я могу выпрыгнуть в окно, – Эдан встряхнул головой, чтобы окончательно проснуться, и улыбнулся.

– Уже рассвело, заметят!

– Тогда спрячусь за занавесью, а потом выскользну. Будто первый раз...

И тут в дверь отчаянно заколотили.

– Госпожа, госпожа Вьенна! – голосила служанка. – Беда! Ох, какая беда! Отопри скорее, матушка зовет!

Мы с Эданом переглянулись. Что за беда, о чем она?..

– Сейчас, обожди! – недовольным тоном отозвалась я и снова взглянула на Эдана.

– Иди к матери, – велел он, потом вдруг наклонился ко мне, коснулся губами щеки, шепотом произнес: – Спасибо тебе за эту ночь.

– Непристойно звучит, – не сдержалась я, не торопясь отстраниться. Почему-то сделалось жарко, даже щеки запылали. От Эдана, что ли, веяло таким теплом?

– Я с тебя еще и платье сниму, сама долго будешь возиться, – добавил он и немедленно сделал это, а затем скрылся за занавесью.

Сапоги было видно, но я бросила туда смятое покрывало. Сойдет!

И правда, служанке оказалось не до этого: она ворвалась в комнату, стоило мне отпереть дверь, и запричитала:

– Идем скорее, госпожа!

– Не могу же я выйти раздетой, – сказала я, обхватив себя руками – ведь в одной рубашке должно быть холодно. Мне, правда, было жарко. И когда это, интересно, Эдан так наловчился раздевать женщин? – Подай платье, вон оно...

11.

Я думала, что мама ждет меня в своих покоях, но нет – служанка сказала, нужно спуститься в большой зал.

Там собрались уже все гости – все, кто успел проспаться.

У мамы на щеках виднелись потеки слез, на отце лица не было, и я спросила:

– Что... что случилось?

– Мальсента... – мама всхлипнула и протянула мне руки. – Умерла...

– Но как?! – я оглянулась, но собравшиеся точно так же недоумевали.

– Ее нашла служанка, – отец вытолкнул вперед пожилую женщину, – и тут же позвала на помощь. Но Мальсента уже была мертва... несколько часов, наверно, тело успело остыть.

– Госпожа сломала шею, свалившись с лестницы, – терпеливо повторил, наверно, не в первый раз, невысокий старичок-лекарь. – А уж как она оттуда сверзилась – дело десятое. Я бы сказал, не в обиду покойной будет сказано, что она перебрала на пиру, а в таком состоянии немудрено упасть.

Я вспомнила, как тетя Мальсента спотыкалась на ходу: она могла просто оступиться, и... Ах, какая теперь разница!

У Альрика было совершенно белое лицо, и я хотела подойти к нему, но промешкала: появился Эдан. Со двора, что меня удивило, и во всеоружии. Впрочем... он всегда мог выпрыгнуть в окно, не так ли?

Тут я едва сдержала неуместную улыбку и постаралась не вспоминать его прикосновения, чтобы не разрумяниться ни с того ни с сего. Впрочем, я могу сказать, будто это от волнения.

– Что стряслось? – спросил Эдан. – Для завтрака еще рано, так почему здесь такая толпа? Альрик?

– Дядя... – тот набычился. – Ты... что ты делал ночью?

– Спал, – сказал Эдан чистую правду. – В чем дело?

– Мама умерла, – произнес Альрик. – Упала с лестницы. И... и...

Эдан окинул собравшихся взглядом. В большом зале царило молчание.

– Вот, значит, как... – негромко проговорил он. – Ты, Готвиг, должно быть, считаешь, что я убил Мальсенту? Столкнул со ступеней? Скажи прямо!

– Да, – сказал отец, – я так думаю. И не я один.

– И зачем бы мне это делать? Ну, не стесняйся, говори громче!

– Без нее ты легко сумел бы управлять Альриком, а через него – всем Дьюраном. Это очевидно, не отрицай!

Я поймала взгляд Жианны – та покачала головой, не вмешивайся, мол. Но как я могла...

«Я построил маленькое королевство для Реноры и Ринны. Они любили его. Любили меня. Большего я не желал, а лошади... должен же я как-то кормить семью? Золото в сундуках рано или поздно иссякнет! Это Ренора мне подсказала – ее отец торговал лошадьми, она хорошо в них разбиралась. Я и грохнул половину добычи на лучших жеребцов и кобыл, каких только сумел найти. И не прогадал...»

– И как же я ее убил? – в голосе Эдана звучали громовые раскаты.

– Очень просто, – сказал отец. – Она в самом деле выпила вина на радостях, оно ударило ей в голову, и хватило одного толчка....

– Ненадежный способ, знаешь ли. Пьяные люди скатываются с лестницы, как тряпичные куклы, даже костей себе не ломают. С Грегором такое случалось, я помню... А где были служанки Мальсенты? – сам себя перебил Эдан. – Почему они ничего не видели? Или, скажешь, я запугал их настолько, что они не могут сказать правду?

– Госпожа отпустила нас прежде, чем отправилась спать, – пискнула Мрита, любимая служанка тети, когда мама сделала ей знак говорить. – Клянусь, мы ушли, мы... мы ничего...

Разве это свидетельство!

– Ну а тебя видел кто-нибудь, Эдан, после того, как ты удалился с пира? – спросил отец. – Кроме твоих слуг, им веры нет.

– А почему спрашиваешь ты, Готвиг, а не Альрик, хозяин Дьюрана? – ядовито улыбнулся Эдан.

– Я повторю то же самое, дядя, – Альрик поднялся во весь рост. – Где ты был этой ночью?

– У себя в покоях, – спокойно сказал Эдан. – Не знаю, как доказать вам это, раз словам моих людей вы не верите. Впрочем, доказывать я и не собираюсь – вы обвиняете меня в убийстве, вам и доказывать мои прегрешения. А я покамест...

– Ты никуда не уедешь! – громыхнул отец. – До тех самых пор, пока мы не узнаем, что случилось с Мальсентой!

– Ты хочешь мне помешать, Готвиг? – тихо произнес Эдан. – Ты в самом деле этого хочешь?

Он даже не притронулся к оружию, лишь сделал шаг вперед, но люди расступились. Мама схватила отца за руку, а я невольно попятилась – Эдан сейчас выглядел жутко. Не сомневаюсь, это почувствовали все собравшиеся, и это же укрепило их в мысли о том, что именно Эдан и есть убийца... Уверена, многие знали, что тетя Мальсента хотела выйти за него замуж, надоедала ему, и вот наконец представился случай избавиться от докуки...

И кто станет следующим? Альрик?

Я поймала взгляд Жианны, но она выглядела растерянной – это она-то!

– Ты лжец, – проговорил отец, глядя на Эдана в упор. – Мальсента ушла наверх сразу же за тобой. Больше никто не видел ее живой...

– Да, Эдан лжет, – подтвердила я, выступив вперед. Я могла бы сказать, что наблюдения не слишком трезвых гостей – вовсе не доказательство вины, но что толку метать слова перед толпой жаждущих крови? – Я слышала, как тетя Мальсента повздорила с ним.

Воцарилась тишина, потом зал загудел.

– Вьенна, о чем ты? – спросила мама, но я не взглянула ни на нее, ни на Альрика.

– Я слышала, как они поругались,– повторила я. – А потом тетя Мальсента ушла прочь. Она спотыкалась на ходу, потому что выпила лишку.

– Вот именно! – воскликнул какой-то из соседей. – Достаточно было подтолкнуть ее и...

– Эдан не мог этого сделать! – я возвысила голос, чтобы перекрыть гул голосов.

Мать-наставница говорила: толпу невозможно переубедить, она уже думает, как единое целое, но... ее можно ошеломить, сбить с толку. Что же такого сказать, чтобы они отвлеклись?

– Эдан не мог этого сделать! – повторила я еще громче. – Я встретила его сразу после разговора с тетей Мальсентой, и тогда она еще была жива! А потом... потом... Эдан остался со мной до рассвета.

Гул голосов разом умолк.

– Твои колени – не самое мягкое ложе, – не удержался Эдан, но его не слушали, все смотрели на меня.

– Могу поклясться, что так и было, – сказала я, не солгав ни единым словом.

– Какой... позор! – едва слышно произнесла матушка в наступившей мертвой тишине и рухнула в обморок. Отец вовремя ее подхватил – этот трюк она демонстрировала не первый раз.

Но тишина не могла длиться вечно. Еще минута, и кто-нибудь сообразит сказать, что Эдан мог велеть любому из своих людей расправиться с тетей Мальсентой...

Нет, конечно, Эдан сумеет уйти с боем, я видела, насколько он собран – доводилось наблюдать братьев-наставников на тренировках, а это было чем-то намного большим. И мне вовсе не хотелось увидеть, как Эдан прорубает себе дорогу к выходу, где ждут его люди... Он ведь и моего отца может убить, если тот станет на пути! И если ему не оставят выхода...

А потом что? Война с соседями? Оборониться Эдан сумеет, не сомневаюсь, но во что все это выльется?

– Матушка права, – сказала я, пока никто не успел встрять, и шагнула вперед. – Я опозорила себя. Прости, Аль, я люблю тебя, но... как брата. А выход у меня теперь только один...

В руке моей сверкнул короткий острый нож – такой легко спрятать хоть за корсажем, хоть в складках юбки.

– Вьен!.. – Альрик шагнул вперед, но кто-то из сыновей Жианны удержал его.

Я подняла руку с ножом... Два движения – и вот уже моя длинная коса медной змеей падает на каменный пол...

– Брат-предводитель! – я шагнула вперед и преклонила колено перед Эданом. – Молю тебя о защите и покровительстве! Прошу – сопроводи меня в обитель, когда наступит время...

Казалось, все дышать перестали.

– Встань, маленькая сестра, – негромко сказал Эдан, и я поднялась на ноги, взявшись за протянутую руку. – Я позабочусь о тебе. Пойдём.

Так мы и вышли – рука об руку, в звенящей тишине, в которой даже жужжание мухи казалось колокольным набатом. Кажется, Жианна восхищенно выругалась нам вслед, но я сочла это благословением.

Оседланные лошади уже ждали: не иначе, Эдан предполагал, что придется уходить, и быстро. Или просто собрался уезжать, как и обещал, не зная еще о случившемся.

Он молча подсадил меня в седло и знаком велел следовать за ним – ворота Дьюрана никто не озаботился закрыть. А может, не успели...

– Волосы жалко, – обронил Эдан, когда мы отъехали на расстояние полета стрелы. – Я всё думал: какие они, если распустить...

– Брат-предводитель, ты разума лишился, что ли? – не удержалась я. – Эту треклятую косу я отрезала, едва только явилась в обитель, – была охота ухаживать за нею! Не выбросила, прицепила вот, никто и не заметил, что волосы у меня едва по плечи.

– А я-то решил, мне померещилось, – засмеялся он, – когда увидел тебя в окне тем утром...

Эдан помолчал, потом сказал:

– Надо будет послать за твоими вещами. В одном платье до обители не доедешь.

– Я же не сию минуту туда собираюсь, – ответила я и встряхнула распущенными волосами. Мне нравилось, как Эдан смотрит на них. – Ты обещал сопроводить меня туда, когда настанет время.

– И когда же?

– Сама решу. Если, конечно, ты не против потерпеть меня в своем доме.

– И долго придется терпеть? – Эдан повернулся ко мне – на солнце его карие глаза казались золотыми, и смотрел он одновременно с надеждой и... да, страхом.

– Сколько сможешь, – ответила я. – Ты же обещал позаботиться обо мне.

«Совсем как в том письме», – могла бы я добавить, но не стала.

Он вдруг протянул руку, и я схватилась за его пальцы, жесткие и горячие. Неудобно было ехать так, держась за руки и соприкасаясь коленями, но... внутри что-то замирало. Казалось, кругом нет никого, хотя следом ехали люди Эдана...

– Когда я увидел тебя на лугу, в голову пришло: будь я чуть помоложе, непременно выкрал бы тебя, – сказал он. – И наплевать, что там скажут твои родители. Пускай даже попытаются вернуть – не отдам.

– И почему ты больше об этом не думал? – спросила я, сообразив, отчего ему все мерещился запах цветущих трав.

– Мне показалось, ты любишь Альрика, – был ответ.

– Да, я ведь сказала, что люблю – как брата. А что до прочего... Сам посуди: он отравлял мне жизнь всё детство! Терпеть его еще и как мужа до самой смерти, моей или его? О нет, это выше моих сил!

Эдан засмеялся почти неслышно, как обычно. Я видела: его тянет спросить, когда же я успела проникнуться чувствами к нему, если видела всего несколько раз, но он промолчал. И хорошо: я все равно не сумела бы этого объяснить!

Он вдруг насторожился и обернулся. Тут и я услышала перестук копыт – это нагонял нас Альрик.

– Пропустите, – велел Эдан своим головорезам.

– Вьен! – выкрикнул Альрик, подлетев поближе. – Ты...

И осекся, увидев наши сомкнутые руки.

– Никто не причинит мне зла, – сказала я. – А тетя Мальсента... Я сожалею и скорблю с тобою вместе, Аль, но я сказала правду.

– Я верю! – Альрик исподлобья взглянул на Эдана. – И знаю, чего хотела матушка. Я просто... Дядя, я хотел сказать... то есть попросить...

– Вернуть тебе невесту, что ли?

– Нет! – выпалил тот.

– Я бы на твоем месте обиделся, Вьенна, – сказал мне Эдан.

– Она мне с детства жизни не давала, она же старше, – буркнул Альрик, и тут уже мы с Эданом засмеялись. – Что смешного?..

– О чем сказать-то хотел? – напомнил Эдан.

– Если я не справлюсь с Дьюраном и дядя Готвиг не поможет... Можно, я спрошу у тебя совета?

– Конечно, – помолчав, ответил Эдан. – Приезжай. А с чего ты взял, что Готвиг теперь станет тебе помогать?

– Ну так... – Альрик вдруг широко улыбнулся. – Пока срок траура пройдет, пока я разберусь, что к чему, у Вьен как раз сестры подрастут! Неужели он допустит, чтоб я на внучке Дальгло женился, сам посуди?

– О нет, этого он точно не позволит, – сказал Эдан. – К слову, ты что-то не сильно скорбишь о матушке.

– Я не могу пока, – мотнул головой Альрик. – Знаешь, как будто это всё не по-настоящему, и... Всё кажется, что она просто спит. Так же с отцом было, ты помнишь?..

– Помню. Ты не сразу осознал потерю. Такое случается.

– Я справлюсь, – сказал Альрик и вдруг утер глаза рукавом. – Обязательно справлюсь! И я... я просто хотел сказать, дядя: мой дом – твой дом. И Вьен... раз уж она выбрала младшего Дьюрана!

– Младшего... – я посмотрела на Эдана, на Альрика, потом сообразила. – Ах, ну конечно! Езжай отсюда, глава рода... Скажу Лильене, чтобы занялась тобой, когда вернется из обители! А моей матушке передай...

– Она все еще без чувств. А потом ей Жианна всё объяснит, – Альрик улыбался, но губы у него дрожали. – Вы на похороны...

– Прибудем, – коротко сказал Эдан. – Езжай. У тебя много дел, Альрик Дьюран. И постарайся не уронить честь семьи – я ее и так изрядно запачкал.

Альрик ускакал прочь – мы смотрели ему вслед, покуда он не скрылся вдали.

– Ну надо же, – сказал наконец Эдан, – а я-то считал его недалеким.

– О чем ты?

– Альрик ни на миг не поверил в твой уход в обитель.

– Он слишком хорошо меня знает, – улыбнулась я. – Что до ума – ведь он все-таки Дьюран...

– Полагаешь, это семейное? – Эдан наклонился в седле, и я подалась к нему, чтобы слышать шепот.

– Если Жианна все же убедит его жениться на своей внучке, а он возьмет да выкрадет Лильену, я точно в это поверю! – сказала я, поймала его за воротник и поцеловала. И наплевать, кто там смотрит!

– Кто еще кого выкрадет... – только и смог выговорить Эдан. – Вы же... Фор-Фуад!

Конец

2019 год