Текст книги "Два Дьюрана (СИ)"

Автор книги: Кира Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

4.

– Мама, но я помню дедушку Дарвайна, – недоуменно сказала я. – И похороны его помню. А никакого брата дяди Грегора – нет. Как так?

– Его не было на похоронах, не успел приехать, – ответила она. – Что до прочего... Может, ты и видела его, когда была совсем крохой, но вряд ли запомнила. Он, знаешь ли, не любил попадаться на глаза.

– Да, ты упоминала, что он предпочитал обществу книги... А как же Альрик? Неужели он не знал, что у него есть дядя?

– Знал, конечно, но... Брат Грегора намного моложе: когда вы с Альриком родились, ему и двенадцати не было!

– О... Тогда понимаю, мы вряд ли даже встречались, – произнесла я. – А потом, как ты сказала, он ушел в обитель?

– Да. Сперва обучался там, потом заявил, что хочет остаться. Отец ему не препятствовал.

– Дедушка Дарвайн уже тогда отписал ему те луга? – я дождалась кивка и добавила: – Тогда этот дядя – как его имя, к слову? – стал для обители очень выгодным... хм... женихом.

– Какой ты сделалась расчетливой, – покачал головой мама, но вынужденно согласилась: – Дарвайн прекрасно это понимал, поэтому прописал условие, согласно которому земли не могут быть переданы обители. Правда, ничто не мешало юноше отдавать туда весь свой доход, но это несколько иное дело. В любом случае, до совершеннолетия он не мог распоряжаться этим наделом.

– А когда стал взрослым, все-таки отдал земли обители? Что-то я не видела здесь никого оттуда...

– Не отдал, – нехотя сказала мама. – Этот юноша оказался весьма себе на уме. Ну а когда умер Дарвайн...

– Что же случилось тогда? – я заметила, что она проигнорировала мой вопрос об имени, но решила пока сосредоточиться на ином.

– Этот блудный сын приехал почти через полгода после похорон, сказал, был очень далеко, когда его настигла дурная весть. Странно, подумали все, обитель ведь в неделе пути, не более... Надолго он не задержался, только оставил указания насчет своих земель и снова исчез.

Кому, кстати, раздавал приказы этот таинственный дядя? Об этом я и спросила:

– Он назначил управляющего? Или попросил дядю Грегора присмотреть за лугами?

– Если бы! – с неожиданным возмущением воскликнула мама. – Грегор предлагал ему взять арендаторов, но какое там! Он просто разрешил окрестным хозяевам пасти скот и заготавливать сено. Еще и взял с Грегора обещание, что тот не станет чинить препятствий и не попытается завладеть этими лугами... Представляешь, какую обиду он нанес старшему брату? Понимаешь теперь, почему об этом человеке стараются лишний раз не вспоминать?

– Пожалуй... – протянула я, хотя, если честно, не вполне поняла, что такого ужасного в таком поступке. Да, он расчетлив, но разве это что-то дурное? – Так ты сказала, он исчез, а потом вернулся? Надо думать, после смерти дяди Грегора?

– Немного раньше, – сказала мама. – Ты уже была в обители, поэтому ничего и не знаешь.

– Почему же вы мне не рассказали? Хороша бы я была, уставившись на этого... дядю, как баран на новые ворота! Достойная невеста для Альрика, даже не знает, что у него дядя имеется! – не сдержалась я, и мама дернула меня за ухо.

– Прикуси язык, Вьенна! Понимаю, вышло глупо, но ты задержалась в пути, а тут еще праздник... Я никак не могла придумать, как бы лучше всё тебе объяснить, хотела прежде посоветоваться с Мальсентой.

– Ах, матушка, к чему такие сложности? – вздохнула я. – Неужели ты до сих пор считаешь меня маленьким ребенком, который не понимает слов?

Судя по выражению ее лица, так оно и было. Интересно, я тоже буду считать своих детей несмышленышами до седых волос? Причем – их седин, не моих!

– Все равно, – сказала она, – история очень уж нехорошая... Так не хотелось посвящать тебя во всё это, но деваться некуда...

– Что же в ней нехорошего? – у меня затекла нога, и я переменила позу. – Этот дядя – как его все-таки зовут? – ушел в обитель. Теперь вернулся... Постой, не хочешь же ты сказать, будто он хочет завладеть Дьюраном?..

– Готвиг так и сказал: ты сама догадаешься, – проворчала она. – Сложно сказать наверняка, Вьенна, равно как и нельзя огульно обвинять человека, который заботится о жене своего покойного брата и племяннике. Но...

– Что? Ну скажи же, не то мы задержимся вовсе уж... неприлично!

Мои слова возымели действие, но не то, на которое я рассчитывала: мама отстранила меня и встала.

– Поговорим позже, – сказала она. – У нас еще будет время.

Увы, до самого вечера у мамы так и не нашлось свободной минуты, чтобы поговорить со мной. Я осталась предоставлена сама себе: отец заперся с Альриком, мама – с тетей Мальсентой, а обо мне словно позабыли... Что за секреты у них такие?

Я могла бы пойти подслушивать под дверьми, но не рискнула: в пустых прежде коридорах хватало людей, и не все это были старые и давно знакомые слуги. Наверно, подчиненные того самого дяди... Мне вовсе не хотелось, чтобы меня застали подле чужой замочной скважины или повисшей на карнизе – прежде мы с Альриком легко проделывали такие трюки, но теперь я опасалась, что не смогу подобраться к окну снаружи: плющ со стен ободрали, а пройти по узкой каменной ленте, ни за что не держась... Нет, я смогла бы это проделать, но только если бы моя жизнь зависела от такого поступка! Не иначе, в самом деле повзрослела...

Я обошла замок – в этом мне никто не чинил препятствий, – хотела заглянуть на конюшню, но передумала. Лучше сделать это с разрешения хозяина, но я не видела его до самого ужина, который прошел совершенно по-семейному. Другие гости еще не явились, как я и предполагала, а потому трапезу накрыли в малой трапезной, совсем как в давние годы, когда был еще жив дядя Грегор, а нас с Альриком только начали сажать за стол вместе со взрослыми.

Беседа, однако, не ладилась. Я видела, как переглядываются взрослые, как прячет глаза Альрик, стараясь не выдать себя, и меня это злило. Однако я сдержалась и за ужином вела себя мирно и приветливо – мать-наставница порадовалась бы, уверена. Да что там, тетя Мальсента – и та улыбалась благосклонно, а ей сложно угодить, она ведь выросла в столице! Правда, никто никогда не упоминал, как она познакомилась с дядей Грегором и вышла за него замуж. Наверно, виной тому было невероятное стечение обстоятельств, потому что иначе этот брак объяснить нельзя. Разве что волшебством, но кто в наше время верит в него?

Ночь прошла спокойно, а проснулась я на рассвете, как привыкла за годы жизни в обители. Мне даже показалось, будто я снова очутилась там: окно моей комнаты выходило на восток, и солнце будило меня очень рано. Знаю, другие девушки завешивали окна, но я так не делала, мне нравилась эта утренняя тишина, эти минуты еще сонного покоя, предназначенные мне одной...

В Дьюране тоже было тихо. Вернее, на заднем дворе уже наверняка кипела работа – нужно ведь готовиться к вечернему празднеству! – но в самом замке царила тишина.

Я не стала звать служанку, умылась, причесалась и оделась сама – невелик труд ухаживать за собой. В обители нас обучали куда более сложным вещам.

Ждать завтрака не хотелось, да я и не была голодна. Можно, конечно, сходить на кухню и взять кружку молока и ломоть хлеба, как я делала, будучи ребенком, но разве я голодна? Вовсе нет, решила я, выходя из комнаты. В любом случае, знатная девушка не должна подчиняться велениям плоти, то есть чревоугодничать. Правда, в наставлениях речь шла не только об ублажении желудка, но о прочем я пока не думала. Всему свое время.

Снаружи было свежо и тихо, только где-то возле кухни громыхали ведрами и ругались вполголоса, чтобы не разбудить господ.

– Далеко ты собралась? – услышала я знакомый голос и остановилась на верхней ступеньке.

– Прогуляться перед завтраком.

Альрик поднялся ко мне, остановился почти вплотную, всего лишь ступенькой ниже. Сейчас его глаза казались не зелеными, а голубыми. Надо же, раньше я не обращала внимания на то, как они меняют цвет...

На щеке его виднелся свежий порез – слишком торопился, когда брился. И нелепые усы, к слову, сбрил, надо же!

– Что ты смеешься?

– Я? Смеюсь? Просто улыбаюсь – очень уж хорошее утро, – ответила я.

– Мы вчера не поговорили толком, – сказал Альрик, глядя в сторону. – За ужином... не то. Все же слушали.

– Это всё из-за твоего дяди? – прямо спросила я.

– Ну... пожалуй, что так,– Альрик опустил голову, так что мне виден был пробор в его светлых волосах. На солнце они казались почти золотыми.

– И ты тоже ничего мне не скажешь?

– А что ты хочешь услышать? (1bd23)

– Хотя бы имя этого ужасного человека. Не поверишь, но мои родители сохранили его в тайне... Что за секреты? Его имя нельзя произносить, чтобы не призвать предвечное зло?

– Ну что ты... – Альрик посмотрел на меня и улыбнулся. – Эдан его имя. Эдан Дан-Дьюран. Как колокол бьет, правда?

– Это уж точно, нарочно не придумаешь...

5.

Альрик протянул мне руку, и я приняла ее, но не торопилась спускаться. Просто... было приятно. Я совсем забыла, каково это – быть рядом с ним... Да что там! Прежде он был противным мальчишкой, с которым мы дрались насмерть на деревянных мечах, и я не раз одерживала верх и втаптывала противника в грязь отнюдь не в переносном смысле, а теперь... Теперь он стал моим женихом. И не скажу, будто это мне не нравилось.

– Мама очень его боится, – негромко произнес Альрик.

– Но почему? Он сделал что-то дурное?

– Ты сама не догадываешься?

– Тетя Мальсента думает, будто он хочет заполучить Дьюран? – прямо спросила я. – А это возможно, только если ты умрешь, не оставив наследника.

– Ну да. Других сыновей у отца не было, стало быть, случись что со мной, Дьюран отойдет его младшему брату.

– Зачем же ему тянуть столько времени? Не проще было скинуть тебя в колодец или подсунуть тебе бешеную лошадь, пока ты был подростком?

– Знаешь, – Альрик потянул меня за руку, вынуждая спуститься ступенькой ниже, и сам отступил, – дядя человек неприятный. Но вот убить ребенка и даже подростка, даже ради Дьюрана... на это он бы не пошел, уверен.

– Хотя бы потому, что обвинят именно его?

– Не только, – он помолчал. – Сложно объяснить, ты его не знаешь. И я его не знаю, если честно.

– Как так? – удивилась я. – Вы же не первый год живете бок о бок!

– С чего ты взяла? – Альрик нахмурился. – Дядя здесь не живет. Наезжает на несколько дней и снова исчезает – у него много дел там, за рекой. Я слышал, он купил земли у Гридде и Заннов, помнишь таких? Те только рады – всё равно нет ни людей, ни денег, чтобы заниматься ими.

Я кивнула: он назвал фамилии заречных мелкопоместных дворян, из последних сил державшихся за оставшиеся у них разрозненные клочки земли. Альрик был прав: от когда-то больших семей почти никого не осталось: наследники разъехались кто куда, а дальней родне, потомкам выданных замуж на сторону дочерей, эти луга и болота и не сдались. Больше потратишь на дорогу в наши края, чем получишь от этих наделов!

Хозяйствовать здесь не так-то просто, не всем это удается, и уж тем более не все земли можно сдать неразборчивым арендаторам. Те ведь тоже не глупы, не поселятся на болоте! Словом, уверена: упомянутые наследники рады были избавиться от обузы, получив на руки полновесные монеты, которые ох как нужны живущим в городах.

И вряд ли дядя Альрика выкупил их дома, только окраинные земли, а значит, честь рода осталась неприкосновенной, пресловутое родовое гнездо может спокойно продолжать разваливаться от времени и непогоды... Хотя, может, выручку они пустят на ремонт? Что-то сомневаюсь...

– А почему он стал твоим опекуном? – спросила я. – Я помню, дядя Грегор всегда говорил, что, случись с ним что, он рассчитывает на моего отца.

– Говорил, – мрачно ответил Альрик, – только письменных распоряжений оставить не успел, а матушка... Матушка в одиночку с хозяйством не справилась. От меня вообще толку не было, слишком мал.

– Дядя Грегор ведь всему тебя учил. Я же помню – брал с собой, показывал, что к чему...

– Да, только до полной учености я дойти не успел. А кто послушает мальчишку неполных двенадцати лет от роду, наследник он или нет? – криво усмехнулся Альрик. Глаза его потемнели, сделавшись цвета грозового неба. – Не буду врать – дядя помог, и очень сильно. Видишь, как изменился Дьюран?

– По-моему, эти перемены к лучшему, – осторожно сказала я. – Дыры в стенах не украшали твой замок, пускай даже через них было удобно удирать на волю.

– Ты помнишь, да? – Альрик наконец-то улыбнулся по-настоящему. – Жаль, сейчас никак не выйдет сбежать к реке или в лес...

– Праздник скоро, – понимающе кивнула я, не выдержала, протянула руку и взъерошила ему волосы. – Когда это ты успел созреть, как пшеница к осени? Был ведь серым, как воробьеныш!

– А ты когда успела?.. – он не договорил, но выразительно окинул взглядом мою фигуру, даже спустился еще ступенькой ниже, чтобы увидеть меня во всей красе.

– Я старше, забыл?

– Забудешь тут, если ты напоминаешь каждую минуту... Ну да будет о грустном! – Альрик улыбнулся шире. – Праздник в самом деле на носу, скоро гости пожалуют... Ты не разучилась танцевать в этой своей обители?

– О нет, нисколько, – ответила я, вспомнив, как муштровали нас сестры-наставницы и приезжие братья. – Теперь-то ты сумеешь меня поднять?

– Постараюсь... – улыбка сбежала с его лица. – Дядя настаивает, чтобы я больше упражнялся.

– Правильно делал. Ты теперь не похож на фарфоровую статуэтку. Надеюсь, не уронишь меня, как в тот раз!

– Когда ты подбила мне глаз? – снова оживился Альрик.

– Ты сам ударился о мой локоть!

– Неважно, главное, я два дня ничего этим глазом не видел... Спасибо, не по зубам прилетело, тогда бы я точно теперь шепелявил, как старик! К слову...

– Что такое?

– Положи руки мне на плечи.

– Зачем еще? – нахмурилась я.

– Матушки смотрят, – пояснил Альрик. – Справа, на галерее... не поворачивайся, просто положи руки мне на плечи, а я возьму тебя за пояс. Предупреждаю, чтобы ты не дала мне пинка!

– Заодно и отрепетируем танцевальное па, – согласилась я и опустила ладони ему на плечи, неожиданно крепкие, горячие под тонкой тканью рубашки.

Руки Альрика оказались такими же, и когда он взял меня за талию, я невольно вздрогнула.

– На счет три, – сказал он. – И... раз, два...

На этот раз он меня не уронил, приподнял – вернее, снял со ступеньки, сам-то уже стоял на площадке, – пронес вокруг себя в пируэте и поставил наземь.

– Вот это уже на что-то похоже, – руки сами собою соскользнули с плеч Альрика на его грудь, и я почувствовала, как бьется его сердце под моею ладонью. – Сознайся, дядя и учителя танцев тебе выписал?

– Если бы! – шепотом ответил Альрик, косясь на галерею. Должно быть, наши матушки еще не ушли и с удовольствием созерцали сцену единения юных сердец. – Он сам танцор хоть куда... был, пока не охромел.

– Да, я слышала, кто-то его подстрелил, но не поняла, кто и за что, – уцепилась я за эти слова. Правда, тут же представила, как незнакомый дядя Эдан (он почему-то виделся мне гигантом, заросшим буйной бородой) показывает Альрику всевозможные па, и едва сдержала смех. – Может, расскажешь?

– Нет, прости.

Альрик отстранился, взглянул на галерею и выдохнул с облегчением: видимо, матушки, удовлетворившись увиденным, сочли возможным удалиться и оставить нас наедине.

– Не понимаю, почему, – настойчиво сказала я. – Что за тайны? Я твоя невеста, в конце концов, так почему ты не можешь...

– Потому, что я сам толком не понимаю, что происходит, – честно сказал он, и брови его сошлись на переносице, забавно встопорщились, как переспевший колосок луговой травы, когда сжимаешь его пальцами, играя в «петух или курица». – Боюсь ошибиться. Понимаешь... взрослые твердят, что дядя Эдан опасен. А я не видел от него ничего дурного. Скорее уж наоборот...

Альрик осекся: похоже, чуть не выболтал какую-то тайну.

– Я тоже его опасаюсь, – добавил он. – Этого не отнять. Он непонятный, не такой, каким был отец или дядя Готвиг, да любой из наших знакомых! Не могу толком объяснить, Вьен. Увидишь его – сама поймешь, наверно. Хотя лучше бы он не возвращался и не портил праздник!

– Что такого он способен натворить? Напьется пьяным и станет ко мне приставать? – засмеялась я.

– Это вряд ли... – Альрик помрачнел еще сильнее. – Он, знаешь, уже несколько лет вдовеет, и я не слыхал, чтобы он смотрел на других женщин.

– Ах вот оно что...

– Просто дядя может сказать что-нибудь этакое, – добавил он, – вроде бы не оскорбительное, а ты все равно стоишь, как оплеванный. И возразить не можешь, потому что говорит он правду, только...

– Неприятную? – пришла я на помощь.

– Именно. И ведь многие его поддержат, хотя бы старуха Дальгло, а с ней ссориться, сама знаешь, опасно.

Еще бы я не знала! У старой Жианны Дальгло было семеро сыновей, а сколько внуков – и вовсе не сосчитать. Правила она своим семейством железной рукой с тех самых пор, как умер ее супруг, и ни один из сыновей не покушался на власть в обширных землях Дальгло.

Я как-то услышала случайно, когда еще была маленькой: родители обсуждали, не отдать ли какую-нибудь из моих сестер за внука старухи Жианны, но решили, что не стоит: в таком семействе она навсегда останется младшей невесткой. В том, что Жианна еще всех переживет и хорошенько выпьет на поминках, почему-то никто даже не сомневался.

Если она поддерживает дядю Эдана... Хм, возможно, надеется навязать ему в жены какую-нибудь из внучек или внучатых племянниц? Почему нет? Рано или поздно он снова женится, так отчего бы не на девице Дальгло? Для нее это станет выгодной партией, а уж если...

– Все полагают, что дело в Дьюране? – прямо спросила я.

– Не могу сказать наверняка, – Альрик отвернулся. – Зачем ему Дьюран? Он богат настолько, что может купить вдвое больше земель и выстроить три таких замка! Только ради того, чтобы стать главой рода? Так у него нет...

Он снова прикусил язык, а я не стала задавать вопросов, и так поняла: раз дядя Эдан рано овдовел, возможно, супруга его умерла родами вместе с ребенком.

Однако подобное выражение на лице Альрика было мне хорошо знакомо: он чуть не проболтался о чем-то особенно важном, и теперь из него вовсе слова не вытянешь. Что-то тут было не так...

– Ты можешь хотя бы сказать, почему мне ни о чем не сообщали? – предприняла я последнюю попытку. – Я узнала лишь о смерти дяди Грегора, но... вы опасались, что письма перехватывают и читают?

– Наверно, – Альрик смотрел в сторону. – Я не помню, Вьен... Знаешь... Нет, не могу описать. Отец был – и вдруг его не стало. Я думал, он вечный... Забыл, что так же я думал о дедушке...

Я положила руку ему на запястье. Биение крови под пальцами было слишком частым. Лет семь назад Альрик, наверно, расплакался бы, а теперь не мог, не имел права. Разве только по ночам, когда засыпают даже самые чуткие слуги, он дает себе волю... Я хорошо знала, как это бывает.

– Не проси рассказать обо всем, – сказал Альрик наконец и глубоко вздохнул, унимая непрошеные слезы. – Я хотел бы, Вьен, но не могу. Я обещал матушке молчать.

– Но почему? Хоть это-то ты сказать можешь? – не выдержала я.

– Да чтоб я сам понимал! – вспылил он, но тут же утих, оглянулся и взял мои руки в свои. – Взрослые считают – если ты ничего не знаешь, то тебе ничто не угрожает. Все ведь понимают, что ты шесть лет провела в обители, а в письмах всего не опишешь...

– Глупость какая, – в сердцах сказала я. – Даже если этот твой дядя Эдан – воплощенное зло, при чем тут я? Я не жена тебе, всего лишь невеста.

А если я откажусь выходить за тебя замуж – воля твоего покойного отца или нет, – неужели не найдется для тебя знатных невест? Год-другой – и Дьюран придется оборонять от нашествия девиц!

– Ты всё смеешься, Вьен, – Альрик вымученно улыбнулся. – Это славно. Я забыл уже твой смех... Забыл, каково это: говорить, что думаешь. Нельзя ведь...

– Почему? Боишься подслухов?

– Да. Боюсь. Представь, могу сказать вот так... А шесть лет назад лучше язык бы себе откусил, чем признался в страхе!

– Аль... – я снова положила руки ему на плечи. – Да что же за чудовище явилось в Дьюран? Что оно с тобой сделало?

– Ничего. В самом деле, ничего, – Альрик отстранился. – Это-то и есть самое страшное. Вьен... Мне нужно идти, столько дел... Ты...

– Я бы хотела прогуляться, – перебила я. – Тебе ведь нужно проследить за приготовлениями, верно?

– Да, конечно, но как же ты одна?..

– Как и прежде, – пожала я плечами. – Можно мне взять лошадь из твоей конюшни? Или ты ею еще не распоряжаешься?

– Можно, конечно, – Альрик посуровел. – Скажи старшему конюху – я разрешил. Да о чем я, он тебя помнит... Но ты все равно скажи!

– Непременно, – я подумала, потом потянулась и поцеловала его в щеку. – Жаль, что ты не можешь поехать со мной.

Он вздрогнул, потом коснулся щеки кончиками пальцев и улыбнулся.

– Могу, Вьен... Только вот...

– Матушка заругает? – улыбнулась я. – Потерпи немного, Аль, до полуночи потерпи, и тогда станешь хозяином Дьюрана и себе хозяином тоже!

– Мне бы твою уверенность, – ответил он, провожая меня взглядом – я ощущала его спиной...