Текст книги "Два Дьюрана (СИ)"

Автор книги: Кира Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

8.

Полночь минула – глухой удар часового колокола на башне ознаменовал появление у Дьюрана нового хозяина, – и празднество оживилось: очнулись даже те, кто уже почивал в тарелках с подливой. Вот тут-то и началось веселье: и здравницы юному Альрику, и смех, и шутки...

Эдан поздравил племянника одним из первых, а теперь сидел молча, не улыбался даже. Не походило, будто он чем-то недоволен, но и радости на его лице я не замечала. А вот он прекрасно заметил мой взгляд, поднял голову, посмотрел пристально – мол, что тебе нужно от меня? Мне почудилось, будто он очень устал, и немудрено: сперва ездил куда-то по делам, потом за реку, к вечеру явился в Дьюран... И оставить праздник никак нельзя, а впереди еще столько увеселений для тех, кто стоит на ногах!

Правда, тут я отвлеклась: нам с родителями следовало в числе первых поднести подарки Альрику, как ближайшим соседям, друзьям семьи и будущим родственникам. Мама расцеловала его, отец крепко обнял, я тоже – не стоило давать поводов окрестным сплетницам. Затем вереницей потянулись прочие – одно семейство Дальгло вручало дары добрых полчаса...

Но наконец закончилось и это, и успевшим отдохнуть музыкантам велено было играть так, чтобы у танцоров подметки дымились!

– Эдан! – расслышала я громкий голос Жианны. – Ты так и будешь сидеть? Не пригласишь старуху? Уж не бойся, не оттопчу тебе ноги!

– Как можно отказать такой прелестной даме? – со смехом ответил он и действительно подал ей руку, и они влились в круг.

Коварство тетушки Жианны я оценила очень скоро, оказавшись в паре с Эданом. Она за свою жизнь перетанцевала столько, что легко вычислила, кто с кем поменяется в следующем круге, а я... Я даже не подумала об этом: какая разница, с младшим из младших Дальгло танцевать или с Шан-Шерми?

Я оценила силу Эдана, когда он одной рукой обнял меня за талию и пронес по кругу. Впрочем, он и Жианну кружил так же, а она всяко тяжелее меня – с возрастом отнюдь не иссохла. Говорила еще – так морщины не заметны.

Я уж думала, что она просчиталась, и Эдан так со мной и не заговорит, но он произнес все-таки:

– Нелегко тебе придется, маленькая сестра.

– Не называй меня так, раз себя просишь не именовать братом-предводителем.

– Как скажешь, – он едва заметно улыбнулся. – Но ты знаешь, у кого просить помощи, случись что.

– А что может случиться? – я обошла вокруг него в повороте.

– Что угодно. Но, конечно, если ты поссоришься с Мальсентой, я ничем помочь не смогу.

– Ты ее не любишь?

– За что бы мне ее любить?

Тут танец, будь он неладен, развел нас в стороны, не дав закончить беседу. Впрочем, вряд ли Эдан сказал бы больше... Может, хоть Жианна разговорится, если не уснет прежде, чем я к ней приду!

Я следила за ней – она отправилась спать прежде остальных гостей, сославшись на усталость, дескать, в ее возрасте уже нельзя плясать до рассвета. Вскоре угомонились и прочие гости, и мама сделала мне знак следовать за ней – негоже оставаться с подвыпившими мужчинами.

– Ты могла бы побольше танцевать с Альриком, – сказала она мне по пути наверх. – И просто быть рядом. Неужели не видела, как внучки Дальгло и другие девицы вьются возле него?

– Разве наш брак – не решенное дело? – деланно удивилась я. – Если так, мне не о чем беспокоиться, верно? А если нет... навязываться мужчине неприлично, не ты ли всегда так говорила?

Мама ничего не ответила, только тяжело вздохнула и скрылась за дверью, а я отправилась к себе. Нужно было выждать немного, спровадить служанок, а потом уже идти к Жианне. И не перепутать двери, на что она намекнула со свойственным ей тактом...

Я не промахнулась мимо цели, конечно же, благо Дьюран знала, как свои пять пальцев. Жианна ожидала меня, лежа в постели, а когда я вошла, поманила к себе и негромко засмеялась:

– Иди-ка к бабушке... Только серого волка и не хватает, а?

– О чем ты?

– Тебя гложет любопытство, не так ли? Присядь, расскажу кое-что...

Я села у нее в ногах, и Жианна продолжила:

– Эдан покоя не дает? Мать тебе так ничего и не сказала? Вот ведь... Говорила я ей, но она упрямая, все по-своему делает! Ладно, сама расскажу... не знаю только, с чего начать...

– Я уже слышала, что Эдан решил остаться в обители, а потом вдруг вернулся, – сказала я, – и с лугами за рекой была какая-то история.

– Ах да! Да... – Жианна пристально посмотрела на меня. – Не знаю, где он был и чем занимался, он сам об этом не говорит, а я не расспрашиваю. Но все видели, как он вернулся – с мешками золота и табуном лошадей, каких в наших краях и не видывали...

– Лошади отменные, – вставила я.

– Вот-вот... А уходил, считай, в чем был. Еще сманил с собой мальчишек со всей округи – младших сыновей... Сама понимаешь, тут им делать нечего было, а там... – Жианна махнула рукой куда-то в сторону юга. – И ведь почти все живыми вернулись, поди ж ты! С такими деньгами, что теперь за них, даже тех, кто без руки или со шрамом во все лицо, любая замуж пойдет, из самого лучшего семейства... Ан не берут! Не берут, понимаешь, нет?

– Не совсем, – призналась я.

– Видно, я перебрала, раз говорю невнятно... Не хотят они знатных невест. Берут, кто по сердцу пришелся, могут себе позволить... Эдан так же сделал, хотя я ему еще когда говорила – любая моя внучка твоя, скажи только! Нет, какое там... Упрямый, как все Дьюраны!

Жианна поворочалась, устраиваясь удобнее, вздохнула и продолжила уже серьезно:

– Эдан как снег на голову свалился со своим отрядом. И с обозом, да... Живо людей нанял, дом построили, конюшни, а следом его люди лошадей подогнали – заречные луга для них то, что нужно. А уж какие кони, сама видела, а?

– Даже прокатилась, – кивнула я. – Дивные. Наверно, стоят дорого?

– Да уж не дешево... Вроде уже наладился в столицу их продавать, – довольно сказала Жианна, будто речь шла о ее собственных конюшнях. – Так всё и шло, пока беда не случилась.

– Какая?

– Так моровое поветрие былл, – удивленно произнесла она. – Неужто не слышала?

Я только головой покачала. Ничего мне не сообщали!

– Надо же... В Дьюран кто-то приволок заразу, торговцы из столицы, должно быть... – Жианна перевела дыхание, сделала мне знак налить воды, глотнула и продолжил. – Мы подальше, до нас эта дрянь вовсе не добралась. Твой отец сразу по всем дорогам посты расставил, чтобы заворачивали чужаков, вас тоже миновало. А Грегор промешкал, и вот...

Она замолчала. Я не торопила, понимая, что ей нужно собраться с мыслями.

– Когда мор начался в ближних деревнях, Грегор отправил Мальсенту с Альриком к брату, – сказала наконец Жианна.

– Почему не к нам? – шепнула я. – Это же дальше, а у нас, ты говоришь, ничего не случилось...

– Так все верят, что через текучую воду мор не перейдет. А Грегор, да простит меня его дух, если все еще витает где-то поблизости, был не самого великого ума человеком, – сердито сказала она. – Ну а Эдан... Как откажешь родному брату? Конечно, пустил невестку с племянником.

– Мор реку миновать не может, но... его привезли? – выговорила я после паузы, и Жианна кивнула.

– Мальсента с Альриком даже не чихнули. А Ренора...

– Кто?

– Жена Эдана.

– Имя странное...

– Она нездешняя, он ее откуда-то из дальних стран привез, – сказала Жианна, и лицо ее затуманилась. – Роды у нее тяжелые были, очень уж сын крупным удался. Вот и...

Она утерла глаза краем простыни, потом продолжила:

– Меньше чем за два дня оба сгорели. Как раз лекари из столицы приехали, которых Эдан вызвал, чтобы с родами помогли, – опасался, наши повитухи не сдюжат. Но с этим-то обошлось, не пригодились лекари, а вылечить заразу – не успели. Эдан надеялся, хоть Ринна уцелеет...

– А это...

– Дочка. Старшая у него дочка была. Ее вроде беда стороной обошла, а потом...

Жианна всхлипнула, и я отвернулась, чтобы не смущать ее.

– Такая была хорошенькая девочка, вылитая мать, – глухо проговорила она. – Эдан их любил до беспамятства... Никогда не говорил, где да как познакомился с Ренорой, ну да я догадалась – выкрал, наверняка выкрал... или выкупил за большие деньги...

– Какая разница, если любил? – тихо спросила я.

– Вот именно. А что другие думают, его не очень-то волнует... И тут Грегор умер, – сказала Жианна. – Всё досматривал за округой, а сам не уберегся. Думал, наверно, что простыл на ветру, но какое там... Вот так у Эдана семьи и не стало, только Альрик остался. Не считать же Мальсенту? Кто другой в петлю бы полез, но Эдан – настоящий Дьюран. Упрямый... Сказал – не оставит племянника в беде – и не оставил.

– Только Альрик и особенно тетя Мальсента что-то не очень этому рады, – пробормотала я. – И вот еще: дядя Грегор всегда говорил, что случись с ним беда, он доверяет сына моему отцу, но...

– Говорил он много, – проворчала Жианна, – да только что те слова? А у Эдана письмо есть, в котором Грегор просит его позаботиться о жизни своего сына и супруги в случае чего. Самое последнее письмо – с ним эти двое явились к Эдану.

– Ах вот оно как... Вышло так, что оно стало завещанием?

– Да. Не больно-то Эдану хотелось впрягаться в этот воз, но... Это на всю ночь рассказ, – перебила Жианна сама себя. – Пришлось ему, одним словом. И точно тебе говорю, напьется он на днях, потому как спихнул наконец с себя эту ношу!

– Скорее уж, будет следить, не уронит ли ее Альрик...

– Ты что-то знаешь? – оживилась она, но я покачала головой, оставив свои измышления при себе.

Вслух же сказала:

– Вот, значит, почему тетя Мальсента его так боится... Думает, он затаил зло на них с Альриком? За то, что перевезли болезнь через реку? И все эти годы Эдан готовился к мести? Нет, ну правда же: негоже мстить вдове и подростку, но вот теперь, когда Альрик стал совершеннолетним...

– Что за глупости ты городишь? – привстала Жианна, но тут же рухнула обратно на подушки со словами: – Ты права, Мальсента так и мыслит. И твоей матери голову задурила, а та – мужу! Уж прости, но что Грегор, что Готвиг – оба не слишком-то смышлены.

– Уж куда им до тебя, – невольно улыбнулась я.

– Именно, – довольно добавила она. – А теперь иди спать, устала я... Старость не радость.

9.

Я выскользнула за дверь и прислушалась: вроде бы тихо, все уже угомонились. Не так долго мы говорили с Жианной, но гости были распьяным-пьяны, так что живо заснули, и хорошо.

Невеселое какое-то вышло празднество, подумалось мне. Альрик вовсе не выглядел счастливым, но это и немудрено: теперь ему придется заботиться о Дьюране, и как-то он справится? Тетя Мальсента, судя по всему, в хозяйственных делах помощник невеликий, а просить совета у дядюшки... Впрочем, есть еще мой отец, а не оставит же он зятя один на один с трудностями? Да и меня многому научили, справимся!

Может, сходить к Альрику? Нет, дурная затея: тетя Мальсента вполне может зайти поцеловать его на сон грядущий, и если застанет меня, выйдет неловко. Или, хуже того, у дверей кто-нибудь сторожит – просто на всякий случай.

Впереди послышались голоса – видимо, не всех еще слуги проводили в покои, – и я затаилась в оконной нише.

– Послушай, нельзя же так, – едва слышно говорила женщина. – Нельзя до скончания веков оплакивать... Кому ты, в конце концов, оставишь свои богатства?

– Найдутся желающие, – ответил Эдан: пускай говорил он негромко, у меня хороший слух, а не узнать тембр этого голоса сложно. – Или ты намекаешь, что еще могла бы родить мне наследника?

– Отчего же нет? Разве я старуха?

– Тогда почему у Альрика нет ни братьев, ни сестер? – Эдан обидно засмеялся. – И прикройся, право слово, не то простудишься. Твоя красота и прежде меня не прельщала, а теперь и подавно.

– А ты... ты... – тетя Мальсента всхлипнула.

Чтобы она вот так говорила с мужчиной? Право, в Дьюране творились странные дела!

– Я уеду, как и собирался. Иди спать, говорю тебе, до рассвета всего ничего.

– Нет... нет, прошу тебя! Ты не можешь нас бросить!

– Я исполнил свой долг. Альрик уже взрослый – пускай займется делом. Понадобится совет – он всегда может приехать и попросить его. Я не кусаюсь без нужды, сама знаешь. Да и без меня у вас советчиков довольно. А теперь оставь меня, ради всего сущего, я устал, как собака!

– Проводи меня до спальни, – попросила она, – я...

– Ты достаточно твердо держишься на ногах, а мимо своей двери не промахнешься, – ответил Эдан. – Так что отцепись от моего рукава, не то оторвешь. Доброй ночи.

Тетя Мальсента снова всхлипнула, потом топнула ногой, выругалась и удалилась в свою опочивальню: я слышала, как шуршат ее юбки, как она спотыкается на ходу. Служанку она, должно быть, отослала, чтобы поговорить с Эданом с глазу на глаз.

Я затаила дыхание: он шел как раз в мою сторону. Не помогло: Эдан остановился как раз напротив моего убежища, произнес негромко:

– Вьенна? Ты почему прячешься по углам?

– Ты меня узнал? – зачем-то спросила я, выбравшись из ниши. – Но как?

– Учуял, – без тени усмешки ответил он. – Ты пахнешь летним лугом. Духи такие, что ли?

Я вовсе не пользовалась духами, потому что для юной девушки это... да, неприлично. И никак от меня не могло пахнуть луговыми травами, в которых я лежала днем, я же приняла ванну и сменила платье!

Впрочем, брат-предводитель наверняка способен не только на то, чтобы обнаружить мое убежище, а как именно – разве скажет? Наверно, придумал про запах на ходу.

– Так что ты делаешь ночью в коридоре? – требовательно спросил Эдан.

– Заговорилась с Жианной, – созналась я, – шла к себе и услышала голоса. И я вовсе...

– Не собиралась подслушивать, – закончил он. – Но, очевидно, все-таки услышала много интересного. Да и Жианна, старая сплетница, чтоб ей жить вечно, наверняка выболтала тебе все или почти всё. Так?

– О нет. То есть... Кое о чем она сказала, конечно, но, по-моему, она и сама многого не знает.

– И тебе, конечно, хочется разузнать, что тут творится?

– Да, очень, – прямо сказала я. – Надеюсь, завтра мне наконец хоть что-нибудь скажут прямо!

– А меня ты спросить не желаешь?

– Ты же сказал, что устал, – напомнила я, хотя еще как желала!

– Я же не мечом размахивать собираюсь, – усмехнулся он. – Пойдем ко мне. У тебя служанки, а мои люди не проговорятся, даже если вдруг заметят ночную гостью.

– Нет уж, лучше ко мне, – перебила я. – Служанок я отослала, они давно спят. Да и... мало ли, кто чужой выглянет в коридор и увидит, как я выхожу от тебя? И еще: ты-то, если что, сможешь незаметно выпрыгнуть в окно, а вот я – вряд ли.

– Плохо тебя учили, раз так, – усмехнулся Эдан и подал мне руку. – Но, пожалуй, ты права. Хотя я предпочел бы обойтись без прыжков.

– Это из-за ноги? – тут же спросила я.

– О чем ты?

– Альрик сказал, тебя подстрелили и, похоже, неудачно. Говорил еще, будто ты хромаешь, но я что-то не заметила...

– О, конечно же, я хромаю, – Эдан толкнул дверь моей комнаты и пропустил меня вперед. – Изредка.

– По необходимости?

– Разумеется. Если бы я так страдал от каждого пустякового шрама, то давно развалился бы на части. Только не проси показать эти отметины.

– Если тебе для этого придется раздеться, то, право, не стоит... А кто все-таки тебя подстрелил?

– Смеяться будешь: крестьянин решил поохотиться и принял меня за оленя.

– Ты-то что забыл в лесу?

– Не поверишь – тоже охотился! Развеяться захотелось, вот и...

– И что ты сделал этому стрелку? – спросила я после паузы. Обычно таких вешали. Все-таки не голодный год, когда даже самые жадные хозяева могут закрыть глаза на браконьерство.

– Для начала ему надавали оплеух, когда изловили. А потом я велел ему явиться в Дан-Дьюран и поучиться стрелять – на кой мне люди, которые с пяти шагов из лука промахиваются? Бегает-то он быстро, а вот по мишени до сих пор мажет.

– Ах вот даже как...

Я смотрела, как он запирает дверь и зажигает свечи, и никак не могла решить, какой вопрос задать первым.

– Так что тебе поведала наша добрая старушка? – нарушил молчание Эдан и без приглашения сел в изножье моей кровати. – Не хочется повторяться.

– Она сказала лишь о том, как ты ушел, а затем вернулся, – я устроилась в изголовье, так мне было хорошо видно лицо Эдана. – И о моровом поветрии...

– Хорошо, что есть Жианна, – после долгой паузы произнес Эдан. – Я до сих пор не могу об этом говорить.

Я подумала, что Альрик и Эдан в чём-то схожи: оба не стесняются упоминать о своем страхе и боли.

– Тогда я не стану расспрашивать о подробностях. Мне только непонятно: почему ты решил опекать Альрика? Вряд ли тебе этого хотелось: я же слышала твои речи... Только потому, что он сын твоего брата?

– О нет... – Эдан повернул голову. – До этого, значит, Жианна не добралась? Может, к лучшему: когда она вспоминает об этом, то начинает крыть Мальсенту такими словами, что конюхи краснеют.

– Ничего не понимаю, – призналась я. – Я слышала от родителей, что тетя не справилась с хозяйством, и тогда ты пришел на помощь, но...

– Да не так все было, – после паузы произнес Эдан. – Ладно... послушай, а если я начну заикаться, вылей на меня кувшин воды. Обычно помогает.

– Ты же брат-предводитель! Что могло напугать тебя до заикания?

– Не напугать, обозлить. И не перебивай, если не хочешь встретить со мной рассвет...

Он умолк, потом взъерошил ладонью густые волосы, а я почему-то подумала, что в утреннем солнце они должны казаться золотыми, как у Альрика. Потом вспомнила: нет, и на ярком свету шевелюра у Эдана медная.

– Про мор ты слышала, – заговорил он. – Фуада это не коснулось, Дальгло и других соседей тоже. Нет, кое-кто заболел, но их были единицы – хозяева вовремя приняли меры.

– Перекрыли дороги?

– Конечно. И любого путешественника живо определяли на постой недели на две, как бы он ни спешил.

Я кивнула: понятно, болезнь может проявиться не сразу, и лучше запереть странника, невзирая на его жалобы, чтобы убедиться – он не разнесет заразу по всей округе.

– Почему ты не спросишь, как же я так оплошал? – негромко спросил Эдан, и я вздрогнула. – Когда впустил к себе Мальсенту с сыном, хотя знал, что на окраинах Дьюрана есть заболевшие?

– Ты сам хочешь рассказать, разве нет?

– Пожалуй... – Он посмотрел на меня в упор, и я наконец-то рассмотрела его глаза – карие, как у меня, лишь немного светлее. – Представь, я был пьян. Счастлив и пьян – у меня родился сын. И я забыл об опасности. Такое даже с братьями-предводителями случается, веришь?

– Так вот почему ты не пьешь теперь... – сорвалось у меня.

– Отчего же? Зарока не давал. А лучше бы дал – еще в обители... Но задним умом все крепки.

Эдан помолчал.

– Грегор вскоре умер, – сказал он наконец, – и Мальсента убралась к себе. А мор продолжался, уже совсем близко. Мне было все равно, клянусь. Не моя земля, не мои люди, так и гори они синим пламенем... Я угадал.

– Не понимаю...

– Мальсента решила истребить заразу огнем. Может, слышала где-то об этом, может, решила, что я сжег тела жены и детей из-за этого, а не по обычаю ее родины... не знаю, право, не спрашивал.

– То есть как – выжечь? – не поняла я. – Спалить деревни? А люди как же?

– Так ведь все равно заразные, – равнодушно ответил Эдан. – И сами умрут, и на других хворь перекинется.

– Да не может этого быть! Чтобы тетя Мальсента отдала такой приказ...

– Не хочешь – не верь.

Снова повисла гнетущая тишина, и наконец я нарушила ее:

– И что потом?

– Не все люди покойного Грегора ее слушались, нашлись те, кто предупредил жителей. А они утекли ко мне за реку.

– И ты их принял? Заразных? После того, что...

– Мне-то уже было без разницы, – спокойно сказал Эдан. – Сам умру – что ж, значит, вышел мой срок. А вот смотреть на то, как жгут дома с живыми людьми, я не мог.

– Ты же брат-предводитель, – произнесла я не без намека.

– Да. Но это были не чужаки, а люди моего брата. Есть все-таки разница... – он вздохнул и добавил: – Жианна говорит, после этого я ожил. Вернее, взбеленился и явился в Дьюран со всем отрядом, чтобы остановить это беззаконие.

– И назвал себя опекуном Альрика, верно?

– Куда было деваться? Иначе прелестная Мальсента натворила бы дел похуже этих... поджогов. Либо добрые земледельцы вздернули бы ее на стене замка. Будто ты местных не знаешь!

Я знала, поэтому подумала: тете Мальсенте повезло, она отделалась малой кровью.

– Вот и вся история, – сказал Эдан и поднялся. – Надеюсь, она не испортит тебе сон.

– Это вряд ли... – я встала следом. – Постой, я хотела спросить еще кое о чем...

– О том, что нечаянно услышала? – сразу понял он. – Забудь. Мальсента решила, что я вполне могу заменить Грегора, в особенности на хозяйстве. Жаль, моего мнения спросить забыла.

– Так вот почему ты здесь не живешь, – невольно улыбнулась я, сообразив, что разница в возрасте у них не так уж велика. – Устал выгонять из постели незваную гостью?

– Придержала бы ты язык, Вьенна, – строго сказал Эдан, но не удержался и тоже улыбнулся. – Так и есть. Я сплю чутко, но рисковать все же не хочу. Мне что-то не хочется проснуться с нею рядом, а потом доказывать, что не учинял насилия. А теперь...

– Нет, погоди! – я удержала его за локоть. – Последний вопрос!

– Что еще?

– Кому-нибудь известно, кто ты таков на самом деле?

– Я – Эдан Дан-Дьюран, младший сын Дарвайна Дьюрана, и это знают все.

– Да нет же, я о другом!

– Об этом я предпочитаю умалчивать. Мои люди... Знают, конечно, но им я могу доверять. Ну а слухи и догадки... Пускай говорят, от меня не убудет. Что ты так смотришь на меня?

Я молча выпустила его руку. Страшно хотелось расспросить о далеких странах, в которых он побывал – не в наших же краях добыл состояние и этих волшебных лошадей! – но...

– Ничего. Доброй ночи, – сказала я.

– Ты же от любопытства умираешь, я вижу. А другого случая поговорить нам может и не представиться.

– Ты устал, – снова напомнила я.

– Бывало и хуже. Я ведь сейчас не в дозоре. Но если вдруг начну клевать носом...

– Помню, нужно вылить на тебя кувшин воды, – подхватила я и вернулась на кровать.

И подумала: скорее уж, не стану будить его до рассвета. На этом ложе двоим хватит места с избытком. А что до прочего... Я скорее побоялась бы остаться наедине с Альриком, чем с Эданом. Нет, среди братьев тоже попадаются всякие, мать-наставница предупреждала, но... Я не ощущала в Эдане зла, а чутье никогда меня не подводило. Говорю ведь – я сама могла стать сестрой-заступницей...

– Спрашивай, – сказал Эдан и потер лицо руками. – Не то, если станешь молчать, я и впрямь усну.

– Если я задам какой-нибудь вопрос, на который ты отвечать не захочешь...

– Я так и скажу, – перебил он. – Ну, что у тебя на уме?