Текст книги "Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.11"

Автор книги: Кир Булычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 64 страниц)

– Стойте! – закричал я пронзительным голосом. – Прочтите, невежественные солдаты, надпись под этой статуей!

Некоторые из солдат засмеялись, но начальник караула смилостивился и прочел буквы, выбитые на постаменте:

– «Тебе, простой марсианин, наш труд и наши достижения!»

– Это же мой памятник! – кричал я. – Это памятник мне!

Солдаты растерялись, ибо не ожидали такого поворота событий, а начальник караула, хоть и не угадавший сходства между мной и мраморной статуей, на всякий случай велел меня отпустить и позвонил наверх к Шохихи. Та, узнав, в чем дело, приказала пропустить меня.

Я еще раз взглянул на мраморную статую и, погрозив пальцем солдатам, поднялся на лифте на сороковой этаж, где находился кабинет моей кузины. Она страшно растолстела и стала главным секретарем и первой наложницей Верховного инженера Таскаба.

Кузина встретила меня очень мило, расспросила о жизни в нашей деревне и огорчилась, узнав о ее бедственном положении. Потом она напоила меня настоем горных трав и показала большую карту Марса, висевшую на стене кабинета господина Таскаба, который в тот день отсутствовал, так как повез правительственную комиссию на южный полюс.

Вид моего родного Марса меня поразил. Ведь я учился целый год в школе и там тоже была карта. Но как разительно она отличалась от марсводхозовской! На последней вся планета была исчерчена прямыми полосами, которые, пересекаясь, образовывали водохранилища и озера.

– Любуешься? – сказал инженер Лецатл, входя в кабинет. – Впечатляет?

Он еще больше похудел, но одет был богато.

– Очень рад, – произнес я, опускаясь на колени и целуя край плаща великого инженера. – Но скажите мне, о инженер, почему нужно перекопать весь наш Марс?

– Чтобы его спасти, – сказал инженер.

– А как же раньше?

– Раньше? Раньше не было каналов, и народ был несчастлив.

– Когда как, – вздохнул я.

– Серость неблагодарная! Неужели ты забыл, как наш первый канал напоил твою деревню?

– До нас-то вода так и не дошла, – вздохнул я.

– Это частность, – нахмурился инженер. – Мы думали о главном. Нам удалось спасти от засухи долину Азоры.

– Но, великий господин…

– Молчи. Правда, пришлось пожертвовать рекой, которая ранее питала водой Соацеру. Наша столица поделилась водой с народом.

Я поклонился, потрясенный подвигом нашей столицы.

– Но мы не могли оставить без воды тех честных тружеников, что обитают в главном городе Марса, – продолжал Лецатл. – И потому начали колоссальные работы по перекачке воды с северной снежной шапки. Несколько лет вся страна в громадном напряжении ковала светлое будущее. Вместо телевизоров заводы выпускали землечерпалки, вместо летающих лодок – лопаты.

– Ах, какой энтузиазм! – поддержала инженера моя кузина.

– Позвольте задать глупый вопрос, – сказал я. – Зачем же выпускать землечерпалки, если канал уже построен?

– Канал построен, – снисходительно усмехнулся Лецатл. – Но дело наше не закончено. Сегодня Марсводхоз стал самой главной организацией Марса, на него вся надежда…

– А если его не станет?

– Ах, какой ты темный! – вздохнула кузина.

– Куда же вы денете миллионы рабочих, – рассердился Лецатл, – которые роют каналы? Куда вы спрячете тысячи машин, что сделаны по нашим заказам? Что будут делать наши проектные институты и управления? Что?

Инженер Лецатл гневался, и я отступил в сторону, боясь, что он меня убьет. Но тут красный бог пустыни потянул меня за дурацкий язык.

– Значит, вы работаете для себя? – спросил мой язык. Клянусь, что я к этому вопросу не имел отношения. Так что побои, которые обрушил на меня Лецатл, были незаслуженными.

Уморившись колотить меня, инженер воскликнул:

– О нет! Мы не эгоисты, мы не палачи Марса, мы не преступники, как утверждает некий так называемый эколог…

Тут Лецатл в негодовании плюнул, моя кузина тоже плюнула, и я, чтобы не отставать от образованных людей, плюнул вслед за ними.

Лецатл несколько успокоился. Он подошел к окну и, глядя на равнины Марса, открывшиеся его взору, тихо сказал:

– Все не так просто. Когда мы взяли воду из северной полярной шапки, по всей планете стало меньше дождей. И чем лучше работал наш главный канал, тем сильнее свирепствовали засухи. Да, вода в столицу поступала. Но высохли окружающие поля, и некому стало кормить город.

– Надо было тут же закрыть канал! – сказал я.

– Это было бы капитуляцией! Мы сделали лучше. Мы протянули еще более грандиозные каналы от южной полярной области.

Инженер Лецатл подошел к карте Марса и включил бегущие огоньки, чтобы показать мне, какие каналы уже несут живительную влагу на поля, а какие еще строятся. Это было чудесное зрелище, и оно меня порадовало.

– Значит, теперь с сельским хозяйством хорошо? – спросил я.

– Скоро будет хорошо, – твердо ответил инженер. – Правда, основные резервы снега на полярных шапках истощены и дожди на всей планете прекратились.

– Это я чувствую всей шкурой, о великий, – согласился я. – Но куда девается вода? Ведь раньше ее не было только в моем колодце.

– Воду поглощают пески, вода разливается, просачивается, даже разворовывается. Ты не представляешь, какое на Марсе идет вредительство!

– Всех бы расстрелять, – заметила моя кузина.

– А безответственность некоторых рядовых строителей? – продолжал Лецатл. – А плохое качество строительной техники? А нехватка материалов? Об этом ты подумал?

– Нет, не подумал, – сказал я.

– Всех расстрелять, – сказала Шохихи.

– Так что сейчас мы приступили к суперканалу, – сказал Лецатл. – Он соединит тремя линиями северный и южный полюса и наладит нормальный баланс воды на планете. И тогда все будет хорошо.

Лецатл замолчал.

– Великий инженер, – сказал я, – нельзя ли для нашей деревни достать новую бочку? Нам не в чем возить воду из болота, в которое превратилась долина Азоры.

– Вон отсюда! – закричал инженер. – Чтобы я тебя больше не видел! Своим разговором о бочках ты подрываешь великую идею! Я тебе целый час говорил о достижениях, а ты ответил мне черной неблагодарностью.

– Тебя надо расстрелять, – сказала моя добрая кузина.

Чтобы они не успели привести в исполнение эту угрозу, я убежал по лестнице с сорокового этажа.

На улице, как всегда, ярко светило солнце. Когда я брел обратно в деревню, задыхаясь от жары и мучимый жаждой, то увидел, как на пустыре у памятника Магацитлу расстреливали саботажников. Среди них было несколько экологов в лиловых тогах и высоких шапках.

На дне канала, того самого, первого и знаменитого, который должен был заменить мой колодец, стояла желтая тина.

В деревне я никого не нашел. Люди ушли.

Без бочек я не мог возить воду из болота, да и вода была там вонючая. Чтобы не помереть с голода, я перебрался в горы и там в узком ущелье отыскал небольшой родник, возле которого я с тех пор и живу. Родник с каждым месяцем скудеет. Не знаю, кто из нас иссякнет раньше…

Уже пять лет я не видел ни одной живой души. Если раньше над головой иногда пролетали воздушные лодки, то теперь небо опустело. Вчера мне приснилось, что я поднимаюсь над Марсом на большой птице. И вижу, что он весь изрезан широкими высохшими каналами. И ни одной души… Лишь где-то возле северного полюса последние инженеры из Марсводхоза строят свой последний канал.

Тревога! Тревога! Тревога!

1

Высокий, стройный, несмотря на свои сто двадцать лет, Верховный координатор Дальней разведки широкими шагами пересек полутемный зал космической связи. Техники безмолвно поднялись при его приближении. Огоньки на пультах тускло отражались на серебряном мундире координатора. Безмолвное напряжение опустилось на зал. В тишине, подчеркиваемой шепотом самописцев и тихим жужжанием самонастройки, голос координатора прозвучал громом.

– Канал срочной связи, – произнес он.

От легких и быстрых движений техников ярче загорелись экраны. Мигнула мириадами огоньков схема готовности.

– Код? – спросил первый техник.

– Шесть-особый. Тревога первой степени.

– Все каналы свободны, – сказал второй техник.

Координатор опустился в кресло. Его рука в черной перчатке на секунду замерла над пультом, прежде чем набрать известные лишь координатору цифры…

Палец решительно опустился на пульт, коснулся первой цифры…

2

Зарево вулканов окрашивало небо в грозный багровый цвет. Иногда по непрочной еще коре планеты прокатывалась волна землетрясения. Вездеход по касательной опустился возле висящего над черным камнем пузыря станции.

Усталый разведчик тяжело спрыгнул на пиритовую плиту, скафандр особой защиты делал его похожим на старинного робота.

Мягко открылся люк, приглашая Свиридова войти в уют и безопасность станции.

Лишь одна мысль, одно необоримое желание завладели мозгом и телом разведчика – спать…

Натруженными руками он снял шлем. Растер жесткими пальцами глубокий красный шрам, пересекающий щеку. Взглянул в зеркало. «Сколько тебе лет, старина?» – спросил он свое изображение. Изображение сощурилось в ответ. Лицо было молодо, но глубокие складки у губ, щетина на подбородке, мешки под глазами мешали поверить, что ему лишь завтра минет тридцать.

Струи дезинфицирующего душа ударили по плечам и животу. Но не принесли свежести и облегчения. Свиридов был по ту сторону усталости.

Переодевшись в шорты и голубую домашнюю накидку, Свиридов прошел на Центральный пункт. Ирида коротко взглянула на него. Изображения на экранах зашатались, заваливаясь вправо.

– Что, трясет? – сказал Свиридов.

– Поспи, – сказала Ирида, обратив на него пристальный немигающий взгляд сирианки. – Три часа. Потом снова на вахту. Возможен взрыв на склоне Пленницы. Надо будет эвакуировать оборудование.

– Три часа? – спросил Свиридов.

– И ни минуты больше.

Свиридов сказал себе: три часа – это вечность, это спасение…

Неожиданно вспыхнул экран внутреннего оповещения.

Зеленое лицо второго исследователя, увеличенное втрое, так что видна была каждая чешуйка на лбу и хоботе, смотрело на Свиридова.

– Никита, – сказал Второй, – экстрасрочная с Земли. Тебе.

Лицо исчезло – на экране возникла желтая полоска космограммы. С легким щелчком она отделилась от экрана и перелетела в руки Свиридову.

– Ты знала? – спросил Свиридов у Ириды, прочтя космограмму.

– Да, – ответила сирианка.

– Надо лететь, – сказал Свиридов, превозмогая дурноту.

– Сквозь пылевую на планетарном катере тебе до утра не прорваться, – сказал с экрана Второй.

– Надо, – сказал устало Свиридов.

– Может, поспишь сначала? – спросила Ирида. В ее ровном голосе впервые за последний месяц прозвучала жалость.

– Не нужно меня жалеть, девочка, – сказал Свиридов, попытавшись улыбнуться. – Надо. Я прошел сквозь льды Андромахи и огонь Белого Карлика. Я постараюсь прорваться.

– Ты прорвешься, – сказал Второй.

– Я готовлю катер, – сказала Ирида. – Надевай скафандр.

Что в ее инопланетном взоре? Неужели это любовь?

Чтобы никто не увидел, как покраснел его шрам, Свиридов отвернулся и натянул шлем.

– Надо, – повторил он. Голос его прозвучал глухо.

3

Рука в черной перчатке снова замерла над кнопками.

Лениво перемигивались огоньки над пультами.

Второй сигнал устремился в звездные дали…

4

Павел знал: за спиной поселок, посевы, теплицы. Если он не выдержит, погиб труд всей колонии.

Он стоял на краю рощицы живых, подвижных, трепещущих деревьев, которые, ощущая его напряжение и решимость, старались отклониться, прижаться к желтой земле. Растительный мир страшился грядущего боя.

Пискнул биолокатор, вмонтированный в браслет. Опасность!

Легким движением Павел включил гравитатор, и тот рывком вознес его над поляной, над вершинами деревьев.

Биолокатор не ошибся.

Огромные лиловые лопухи на болотце расступились, и оттуда черной молнией вырвалась торпеда страшного хищника – перепончатого ящера. Ломая робкие деревья, ящер рухнул на поляну, там, где секундой раньше стоял Павел. Сообразив, что потерял добычу, ящер принялся рвать когтями траву и ломать стволы.

Павел включил мини-камеру – зрелище было достойно того, чтобы запечатлеть его на видео.

Это было ошибкой. Второй ящер услышал жужжание камеры. Тень его на мгновение закрыла солнце, и Павел лишь чудом успел увернуться от живого снаряда, круто уйдя к кустам, откуда к нему уже устремился бородавочник – скользкое трехметровое существо, схожее сразу с жабой и кабаном.

Павел разрядил в бородавочника бластер, затем перевернулся в воздухе так, что гравитатор чуть не разбил его о торчащую из болота скалу, и уже из-за скалы всадил очередь в разъяренную морду ящера.

Но это еще не победа. Павел знал, что на запах крови и паленой шерсти из леса вылетит вся стая. Надо отступать.

Второго ящера Павел срезал, когда тот опрокинул на него скалу, третий уже подстерегал его за болотцем. А часть своры уже пробиралась низиной к теплицам.

Поэтому пришлось вынырнуть из теплой жижи болотца, где Павел был почти в безопасности, и выскочить на открытое место, чтобы рептилии увидели своего врага.

Павел стоял, широко расставив ноги и беспрерывно стреляя из бластера. Ящеры падали, корчились в судорогах, но на их месте тут же возникали новые и новые чудовища…

– Павел, – послышалось в шлемофоне. – Павел, ты еще жив?

– Сражаемся, – коротко ответил Павел. – Если продержусь еще полчаса, считай, что теплицы спасены.

– Павел, тебя вызывает Земля.

– Не могу отвлекаться.

Павел взмыл в небо и оттуда расстрелял группу бородавочников, что пытались прорваться по узкой промоине.

– Павел, – послышалось в шлемофоне. – Шесть-особый. Тревога первой степени.

– Еще этого не хватало!

Павел бился врукопашную с небольшим птеродактилем, который умудрился вцепиться ему в спину.

– Павел! – Вызов повторили.

– Эх! – сказал Павел, отрывая хищный клюв птеродактиля. – Не успел я спасти теплицы.

С этими словами Павел включил силовое поле и гравитацию на полную мощность. Лес стремительно пошел вниз. Один из ящеров еще пытался преследовать его, но быстро отстал и присоединился к стае, которая понеслась крушить лабораторию и теплицы…

А Павел уже вышел в стратосферу, к катеру, что ждал его на орбите.

5

Рука в черной перчатке набрала новую комбинацию на пульте.

Техники готовили каналы прибытия.

– Сигнал стопорится, – сказал Координатор.

– На пути «черная дыра», – ответил техник. – Чтобы пробить ее, нужна энергия всей Солнечной системы.

– Отдайте приказ. От моего имени. Переключить все станции Земли и Марса на мой пульт.

– Слушаюсь, – сказал техник.

6

Сто тридцать шесть этажей.

Общая высота – восемь метров сорок сантиметров.

Лаконичные линии, строгие очертания…

– Как ты думаешь, – спросил Джон, – им понравится?

– Должно понравиться.

– Как много от этого зависит! – сказал Джон.

– Земля будет благодарна нам, – согласился Джавад.

Да, земные специалисты неплохо потрудились. Жители планеты, трудолюбивые, схожие с муравьями двухсантиметровые насекомые, согласились наконец рассмотреть просьбу землян. В благодарность за дьявольский трехмесячный труд Джавада и Джона – разведчиков с Терры.

Четыре посольства направляла туда Земля в надежде получить формулу лекарства от смерти. И четыре посольства отправлялись обратно несолоно хлебавши. Жители планеты не соглашались на обещания и посулы Земли. Но Джавад и Джон сделали то, что не удалось их предшественникам. Используя земную технологию, они построили небоскреб, который пришелся по душе не только населению, но и правительству планеты. И вот сейчас разведчики ждали встречи с правительственной комиссией. За небоскреб и проектную документацию они должны были получить лекарство от смерти.

– Еще два часа трудных переговоров, – сказал Джон, – и домой!

– Два часа? Я думаю, что и пятью часами не обойдемся. Ты же знаешь, какие у них сложные обычаи и правила. Каких трудов нам стоило зазвать комиссию на стройку!

– Надеюсь, ты не забыл, с какой ноги делать первый шаг и как кланяться канцлеру правой руки?

– Нет. Я помню это, даже если ты разбудишь меня среди ночи. А ты сам не забыл, как обращаться к Государственной шляпе?

Джон улыбнулся.

– Мы заслужили отдых, – сказал он. – Я так устал от бесконечных уменьшений и увеличений! Утром во мне два сантиметра, к обеду я возвращаюсь в естественное состояние, затем снова уменьшаюсь для споров со снабженцами, затем снова…

– И так далее, – подытожил Джавад. – Я даже порой забываю, какого же я размера в самом деле.

И, нажав на кнопку биотранслятора, он тут же начал уменьшаться.

– Погоди, Джавад! – взмолился Джон. – Рано!

– Пора, – откликнулся Джавад, ставший размером с кошку. – Сейчас придет их комиссия.

Он продолжал уменьшаться.

В ухе Джона щелкнул динамик космической связи.

– Говорит центр, – услышал разведчик. – Связь шесть-особый.

– Что случилось? – спросил Джон.

– Тревога. Срочно вызывают на Землю.

Джон посмотрел под ноги. Там, далеко внизу, у входа в небоскреб, уже собирались зеваки. Среди них стоит Джавад. С минуты на минуту появятся кареты правительства.

– Мы не можем, – сказал Джон. – Через пять минут у нас решающая встреча. Земля получит лекарство от смерти.

Джон не смог скрыть ликования в голосе.

– Шесть-особый, – повторила Земля. – Тревога первой степени! Вы поняли?

– Я понял, – сказал Джон горько.

Джавад быстро увеличивался. Он тоже услышал вызов.

– Пошли? – спросил Джон.

– Пошли, – сказал Джавад.

Они смотрели вниз. Из-за холма появились первые правительственные кареты.

– Что ж, лекарство от смерти подождет, – криво усмехнулся Джон. И они поспешили к космическому кораблю.

7

Черный палец дотянулся до следующей кнопки.

– Можно давать свет? – спросил техник. – Многие в Солнечной волнуются. Звонят. В детских садах кухни отключились. Холодильники под угрозой.

– Минутку, – резко оборвал его Координатор. – Следующий вызов потребует дополнительной энергии. Земля потерпит.

8

Жюльен замер в тени нависающего над ним мрачного замка. Специальный плащ делал его практически невидимым. Третьи сутки, питаясь лишь таблетками, он подслушивал переговоры пиратов Серого облака с графом Кровавого залива. Что привело их сюда, в мирный край Облачной империи?

Жюльен напрягся… Слышны шаги. Некто, стуча по каменным плитам подкованными каблуками, вошел в потайной зал. Кто это? Жюльен осторожно достал светящийся регистр походок. Частота и амплитуда шагов совпадали с характеристиками шагов Эж-о, лилового палача бандитов Гонгоры… Но ведь мы были уверены, что этот голубчик отдыхает на Марциальных водах!.. Теперь все встает на свои места. Вот он, дьявольский, столь опасный для Галактики союз пиратов, графа и мафии. Теперь главное – не упустить ни слова из их переговоров…

Жюльен включил дистанционно управляемые магнитофоны замка.

Каждое слово, каждый вздох долетали теперь до него…

Но раньше чем Жюльен услышал первые слова, в его ухе застрекотал галактический вызов:

– Внимание! Шесть-особый! Тревога номер один!

– Я не могу, – прошептали в микрофон посиневшие от холода губы Жюльена. – Я на задании.

– Шесть-особый!

– Это угроза всей Галактике.

– Тревога первой степени!

Жюльен выключил микрофоны и пополз кустами к прогалине, где под кучей сучьев скрывался его гравитолет…

9

– Последний вызов, – произнес Координатор. – И можете переключать снабжение энергией на Солнечную систему.

– Слушаюсь, – сказал техник и склонился к пульту связи.

Черная рука вновь протянулась к кнопкам вызова…

10

Базиль отозвался не сразу.

Батискаф попал в объятия щупальцев стометрового кальмара, и Базиль старался вырвать батискаф из ловушки, не убив последнего гиганта юрского моря.

А кальмар все тянул и тянул батискаф в глубину…

Нет, положение не было безвыходным. Базиль дал напряжение на внешнюю оболочку. Голубые электрические искры вспыхивали на присосках щупальцев. Но кальмар не намеревался отпускать жертву.

Базиль понял – пора включать вибрацию.

Батискаф задрожал.

– Вызов шесть-особый, – раздалось в батискафе. – Говорит Земля. Срочное возвращение.

– Не могу, – сказал Базиль. – Меня не пускают.

– Без шуток! – Он узнал голос самого Координатора. – Тревога первой степени.

– Тогда мне придется убить суперкальмара, а он в Красной книге.

– Постарайтесь обойтись без жертв, – сказал Координатор. – Но это не отменяет приказа.

– Значит, стрелять?

– Шесть-особый!

В батискафе воцарилась тишина.

– Прости, старина, – сказал Базиль, включая лазерную пушку…

11

Они входили поочередно в зал Координационного совета.

Разведчики высшего класса. Резиденты в дальних мирах. Элита галактической службы.

Сдержанно здоровались. Проходили к свободным креслам. Свиридов сразу задремал. Он очень устал.

Координатор вошел в зал. Он успел переодеться. На нем был алый плащ, на груди – большая Звезда Галактики.

Разведчики не вставали. Это не принято. Здесь все равны. Здесь каждый разделяет ответственность перед человечеством, неся свой крест на дальних планетах и в открытом космосе, защищая Землю от неожиданностей, внося свой вклад в покорение Вселенной. Избранные. Лучшие из лучших.

Координатор окинул их суровым, но теплым взглядом.

– Можете садиться, – произнес он, занимая свое кресло.

Эта фраза, оставшаяся с давних времен неравенства, была частью ритуала.

– Я созвал вас, – сказал Координатор, – так как в этом возникла крайняя необходимость.

Собравшиеся хранили молчание. Все понимали, что никогда Координатор не посмел бы оголить столь ответственные участки незримого галактического фронта, если бы не крайняя нужда.

– Сегодня к нам поступил следующий документ. – Координатор вынул из папки желтоватую пластинку. – «От Земгосстата Координационному совету. Срочно. Секретно, – прочел Координатор. Разведчики замерли в своих креслах. – Требуем по всем постам и станциям в трехчасовой срок представить отчетность по использованию канцелярских кнопок и бумаги. А также дать объяснение по вопросу перерасхода шестидесяти трех скрепок за период по январь текущего галактического года. Исполнение возложить лично на Верховного координатора».

Воцарилась мертвая тишина.

Координатор положил пластинку на сверкающую мраморную поверхность стола.

– Положение серьезное, – произнес он. – Сейчас же каждый из нас, включая меня, приступает к составлению отчета. Надеюсь, что скрепки будут найдены. Как, мальчики?

Свиридов, сон которого как рукой сняло, ответил за всех:

– Мы не подведем вас, шеф.