Текст книги "Островитянка"

Автор книги: Ким Ригерт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Пола подняла взгляд от финансовых счетов и с беспокойством спросила:

– Я что-то сделала не так?

– Нет. Я думаю.

– О чем?

Рик качнул головой.

– Не обращай внимания.

Он нервно провел пальцами по волосам. Ему необходимо было каким-то образом выпустить пар. И очень хотелось пнуть что-нибудь ногой. Или кого-нибудь.

– Пойду искупнусь, – сказал он.

– Но ведь нам еще нужно обсудить…

– Дай мне знать, если кто-то позвонит!

…Кристин думала, что Рик свяжется с ней и под каким-нибудь предлогом откажется от назначенной на четверг встречи. Однако тот не позвонил ни в понедельник, ни во вторник. Неужели он действительно явится в четверг? Разденется? И станет позировать? Боже правый!

Она позвонила Чаку и заказала глину. Потом зашла к знакомому столяру и заказала специальную платформу для лепки. Дома Кристин сняла с полки все учебники по лепке и принялась лихорадочно читать.

Он не придет, уверяла она себя. Но что, если все-таки явится? Хватит у нее духу лепить с него скульптуру?

…Рик лежал без сна всю ночь со среды на четверг. Настроение у него было хуже некуда. Внутренне он был готов к тому, чтобы завтра наступил конец света. Это раз и навсегда решило бы проблему.

Когда часовая стрелка приблизилась к пятерке, и стало ясно, что конца света ожидать не приходится, Рик встал с постели с энтузиазмом человека, лично назначившего час своей казни.

Натянув футболку, он задумался, что лучше надеть – шорты или джинсы. А, собственно, какая, к черту, разница? – пронеслась в его голове сердитая мысль.

Затем Рик тихо вышел из гостиницы и некоторое время постоял, вглядываясь в темноту, туда, где возвышался «Король побережья». Потом повернулся и посмотрел на «Дриаду» – свое будущее. Здешнее. Островное.

Жизнь – это не только игры и удовольствия, говаривал его отец. Порой приходится чем-то жертвовать ради достижения своих целей или идеалов. Сейчас Рик мрачно кивнул, готовясь принести свою жертву. Еще совсем недавно он был бы безмерно удивлен, если бы кто-то сказал ему, что его плата за осуществление своих планов будет заключаться в обнажении перед Кристин!

Без четверти шесть Рик поднялся по ступенькам ее крыльца и постучал в дверь. Ладони покрылись испариной, и он вытер их о шорты, чувствуя, как противно сжимается желудок. Рик постарался не обращать на него внимания. Это все нервы. Ничего, пусть… В организме сейчас усиленно выделяется адреналин, который, в свою очередь, разгоняет кровь. Что само по себе неплохо.

С другой стороны, может, и не так уж неплохо. Потому что кровь устремляется в определенном направлении. Тело Рика не воспринимает предстоящее позирование как жертву. Оно выкидывает совершенно недопустимые штуки.

Утро еще не наступило. Когда он покинул «Дриаду», на горизонте только-только появилась светлая полоска. В гостинице еще все спали. Рик лишь услышал, как тихо хлопнула дверь черного хода – это пришел на работу шеф-повар со своим сыном. Хозяина они не видели.

Рик тоже никого не встретил, спускаясь с холма и направляясь к дому Кристин. Стоя на ее крыльце, он видел перемещение огоньков в гавани. Это рыбаки готовились к отплытию. Некоторые уже двинулись на лодках в море, сопровождаемые рокотом дизельных моторов.

Счастливые! – с завистью подумал Рик. Вместо того чтобы позировать Кристин, он бы с удовольствием отправился на яхте рыбачить.

Вот бы она не открыла дверь! – с надеждой промелькнуло в его голове. Если бы это действительно произошло – скажем, если бы Кристин попросту проспала, – Рик вернулся бы в гостиницу с чувством выполненного долга.

В самом деле! Ведь Кристин любит поспать. Учитывая данное обстоятельство, он не стал сегодня колотить в дверь кулаком, а постучал тихонько. Так, чтобы не услышал спящий человек.

И тут послышался щелчок. Вслед за этим дверь отворилась. Кристин появилась на пороге, сонно моргая. Под ее глазами лежали тени.

– Ты здесь…

Рик как будто почувствовал в ее тоне разочарование. Выходит, ей не так уж хотелось, чтобы назначенная встреча состоялась? Тогда почему она просто не позвонила и не сказала, что передумала? Или она ждала, что первым сдамся я? – промелькнуло в голове Рика. Черта с два!

– Сейчас четверг, шесть часов утра, – глухо произнес он. – Где, по-твоему, я должен быть?

Кристин покачала головой. Затем снова несколько раз сонно моргнула.

Дьявол! Я бы предпочел, чтобы она не выглядела так соблазнительно! – в сердцах подумал Рик. Действительно, сейчас он меньше всего нуждался в этих мыслях – о том, как чудесно было бы оказаться с Кристин в постели.

Наконец она перестала моргать и заметила:

– Ты пришел раньше, чем мы договаривались. Шести еще нет.

– Я не мог дождаться, – сухо ответил Рик.

На мгновение Кристин как будто смешалась, но потом кивнула и отодвинулась на шаг в сторону.

– Входи.

Он переступил порог.

Кристин повела его внутрь дома. Она была босиком, в широкой футболке и шортах. Ее длинные волосы свободно спускались по спине. Неожиданно Рика охватило столь сильное желание дотронуться до шелковистых локонов, что пришлось сунуть руки в карманы шортов.

– Ну так что же, ты приобрела глину? – спросил он подчеркнуто деловым тоном.

Ответ был ему известен. Еще вчера брат обмолвился о том, что доставил глину Кристин.

– Интересно, зачем ей вдруг понадобилась сотня фунтов глины? – произнес Чак, потягивая пиво в «Погребке».

Сидевший рядом с ним Рик едва не выронил кружку.

– Сотня фунтов?

Боже милостивый!

Чак кивнул. Потом покачал головой.

– Кристин так и не призналась, для чего ей нужно столько глины. С возрастом наш Рыжик – помнишь, как ты называл ее в детстве? – становится таинственным.

И очень хорошо, с облегчением подумал Рик. Если бы она обо всем разболтала… Ему даже не хотелось думать, что было бы тогда.

– Возможно, она собирается лепить горшки, – произнес он, старательно изображая безразличие.

– Может быть. – Однако было заметно, что Чака не слишком убедило подобное предположение. – Золотце, что бы ты сделала с сотней фунтов глины? – обратился он к официантке Эмми.

Та усмехнулась.

– Вылепила бы себе парня.

Рик поперхнулся пивом.

– А что? – пожала Эмми плечами. – Пусть лучше глиняный, чем такой, как иные здешние!

Этот разговор был вчера, а сегодня Кристин сказала:

– Глина у меня есть. Наверху, в студии.

Когда они поднялись на второй этаж, она отворила дверь студии, но потом, словно вспомнив о чем-то, кивнула на другую дверь, которая находилась в конце коридора.

– Там ванная. Можешь зайти туда и переодеться.

Эти слова были произнесены так быстро, что поначалу Рик даже не обратил на них внимания. И пока смысл сказанного проникал в его сознание, Кристин исчезла в студии.

3

Ну и ну! Рик остался на месте, а ее слова эхом звучали в его мозгу. Можешь зайти туда и переодеться… Во что? В том-то и дело, что не во что! Вот он, момент истины. В качестве своеобразной платы за перемещение возведенной на пляже статуи Кристин требует фунт его плоти. Буквально.

Рик медленно вздохнул и посмотрел на закрытую дверь студии. Оттуда послышался звук, будто что-то упало, затем тихое ругательство Кристин. Следующий вздох дался ему немного легче. Он понял, что она тоже нервничает. Это странным образом успокаивало. Впрочем, утешение слабое, подумал Рик, закрываясь в ванной и принимаясь раздеваться. В самом деле, ведь не Кристин же придется предстать перед ним в обнаженном виде. Совсем наоборот!

«…Будь осторожнее, высказывая свои желания, – предостерегала Кристин покойная мать. – Порой они сбываются». Однако до сих пор ничего подобного в жизни дочери не случалось. Осуществление ее желаний почему-то запаздывало – вплоть до нынешнего дня.

И вот сейчас, в полной панике, она стоит посреди своей студии, не представляя, что же ей делать. Она не верила, что Рик придет! У нее задрожали руки. Нет! Нет! Нет! Кристин сунула их в карманы шортов и сжала пальцы в кулаки. Как же ей лепить Рика? Тем более обнаженного!

Хотя дело, конечно, не в нем. И не в том, раздет он или нет. Проблема в самом процессе лепки. Какого же дурака я сваляла! – подумала Кристин. Ведь до сих пор мне не приходилось лепить ничего, кроме пеликанов! Я даже не знаю, с какой стороны подступиться к лепке большой скульптуры. Я никогда этому не училась!

Тут она вспомнила слова учительницы выпускного класса, с которыми та обратилась ко всем ученикам: «Нужно что-то сделать, прежде чем чему-то научиться, а уж затем станет ясно, как это делается. Так говорил Платон».

Старый добрый Платон.

«Более подходящего времени, чем сейчас, может и не быть», – говорил отец Кристин, поощряя ее на выполнение какой-либо важной или ответственной задачи. Ах, папа…

– Да, конечно… – вслух пробормотала она, сплетая и крепко сжимая пальцы. Похоже, ее время настало. – Вы оба большие мудрецы, – добавила Кристин, подразумевая одновременно и отца, и Платона, – У вас на все есть ответ.

А я просто дура, не умеющая держать язык за зубами.

Она закрепила на специально изготовленной по ее заказу платформе проволочную арматуру и остановилась, гадая, с чего бы начать. Ее руки дрожали. Халтурщица. Самозванка. Остановись!

Кристин отломила большой ком глины, положила на платформу и принялась отчаянно месить – только бы занять чем-то руки.

Ощущения оказались совсем не такими, как при работе с металлом, ракушками или галькой, с которыми она привыкла иметь дело. Глина была прохладной и влажной. А еще податливой и отзывчивой. Словно живой. Но… не такой живой, как совершенно обнаженный мужчина, в эту самую минуту вошедший в студию!

– Хорошо, – бодро произнесла Кристин, невольно подражая интонациям молодой учительницы, впервые входящей в школьный класс. – Становись туда. – Она указала на небольшое самодельное возвышение, находящееся в противоположной стороне помещения.

Рик взглянул в ту сторону. Ему достаточно сложно было войти сюда, но, оказывается, нужно еще пересечь всю эту чертову студию! Кристин выжидающе улыбалась, как будто он не стоял перед ней в чем мать родила. Должно быть, ее забавляет все это!

– Просто стань на постамент, – произнесла она, вероятно решив, что Рика следует подбодрить.

Тот стиснул зубы. Превосходно, пусть любуется. В конце концов, ему нечего стыдиться!

Тем не менее, чувствуя себя выставленным на всеобщее обозрение, Рик приложил все усилия, чтобы выглядеть непринужденно. К постаменту он приблизился с таким видом, будто всю жизнь только и делал, что расхаживал нагишом.

Легкий утренний ветерок шевелил светло-голубые занавески на окне, обдувая разгоряченное тело Рика и прикасаясь к некоторым его весьма интимным органам. Это должно было остудить его, утихомирить, успокоить. Но не тут-то было!

Раздеваясь в ванной, он убеждал себя, что во всей их затее нет ничего особенного. Разве ему впервой обнажаться перед женщиной? Впрочем, когда подобное случалось, женщины тоже были раздеты. И желали его. А Кристин одета и не желает. Ох, как Рику хотелось, чтобы все было наоборот!

Хотя нет, не стоит сейчас допускать появления подобных мыслей, потому что образ обнаженной и жаждущей близкого общения Кристин вызывает непозволительную в данных условиях реакцию. Так что лучше подумать о чем-либо нейтральном.

– Поднимайся, – сказала она. – И устраивайся поудобнее.

Поудобнее? Рик едва не рассмеялся. Но в этот момент самодельное сооружение под его ногами качнулось и несколько мгновений ему пришлось балансировать, чтобы не упасть.

– Дьявол!

Кристин взглянула на него.

– Ох, прости! Мне следовало предупредить тебя. Этот постамент вращается.

– Ясно.

Рик уже все понял, и это ему не понравилось.

– Стив, плотник, нарочно сделал постамент таким, чтобы удобнее было работать, – добавила Кристин.

Немного помолчав, он спросил:

– А ты… э-э… говорила Стиву, для чего тебе нужна эта штуковина?

Рик вполне мог представить, что подумал бы Стив!

– Конкретно не говорила ничего.

– Слава Богу, – пробормотал он.

Итак, постамент вращается – чтобы Кристин имела возможность разглядывать меня под любым углом! Рик раздраженно переступил с ноги на ногу.

– Какую позу мне принять?

Она подняла голову и прямо взглянула на него – впервые с того момента, как он вошел в студию. Рик замер, испытывая мучительную потребность куда-то деть руки. Взгляд Кристин медленно скользил по его телу. Эту пытку он выдержал, не сделав ни единого движения. Лишь его кулаки самопроизвольно сжимались и разжимались. Думай о чем-то холодном! – приказал он себе. Об айсбергах, снежных вершинах гор, холодной родниковой воде… Но это не помогало.

– Не спеши, – сердито и одновременно саркастически хмыкнул Рик, бросив взгляд на Кристин.

Все его тело пылало.

– Что?

– Ничего! – нетерпеливо отрезал он. – Просто помни, что мне еще предстоит множество дел. Я не могу стоять здесь день-деньской.

– Прости. Прежде мне еще не приходилось этого делать.

– Мне тоже. Но думаю, что скульптуру вылепить легче, чем запустить спутник на Луну.

– Как сказать… – задумчиво пробормотала Кристин. – Стой, как стоишь. Или нет… Перемести центр тяжести немного вправо, если можешь.

Рик выполнил пожелание, не очень успешно стараясь не смотреть на нее, потому что сейчас она казалась ему особенно красивой.

– Чуточку левей, – произнесла Кристин и направилась через студию к Рику.

Ох! Ведь не собираешься же ты дотрагиваться до меня? Он поспешил предупредить такую возможность:

– Можешь просто сказать, что я должен сделать.

Сосульки, белые медведи, пингвины, прыгающие в ледяную воду.

Кристин вдруг остановилась.

– Так хорошо. В этом положении ты выглядишь лучше всего.

Неужели она покраснела? Рик надеялся, что так и есть. Кристин заслуживала этого.

В следующую минуту она поспешно вернулась к рабочему месту.

– Тебе удобно так стоять?

– Да, вполне.

Если она и почувствовала в его ответе иронию, то никак этого не показала. Подойдя к книжному шкафу, она вынула большой блокнот.

Рик нахмурился.

– Это еще для чего?

– Мне нужно сделать несколько набросков.

– Ну уж нет! Никаких рисунков!

Достаточно и того, что он позирует в голом виде. Недоставало еще, чтобы по рукам пошли какие-то зарисовки!

– Но…

– Ты сказала, что хочешь вылепить скульптуру. Про рисунки не было ни слова. Так что давай, лепи!

Кристин открыла рот, будто желая возразить, но промолчала. Ее взгляд переместился от глаз Рика вниз, прошелся по всему его поднятому на пьедестал мускулистому телу. Потом вернулся обратно. Она повертела в руках блокнот, положила его обратно в шкаф и сказала, пожав плечами:

– Ладно, никаких зарисовок.

Рик вздохнул и принял давешнюю позу. Ту, в которой ему было удобно.

– Так хорошо?

Кристин подняла на него взгляд и тут же опустила.

– Да… конечно. – Она едва заметно улыбнулась. – Что ж… наверное, начну.

– Начни, пожалуйста, – мрачно произнес он.

Затем закрыл глаза и попытался представить себе снежные просторы Антарктики. Ох, что за мука!

Господи, помоги! Господи, помоги! – это было единственное, о чем могла просить Кристин, отчаянно стараясь сохранить спокойствие. Вместе с тем она искренне полагала, что заслужила все происходящее с ней.

Вот он, самый великолепный мужчина в мире, стоит, обнаженный, совсем рядом, а она может лишь смотреть на него, но не имеет права дотрагиваться. А ведь ей предстоит лепить скульптуру, следовательно, она должна оценить тело Рика. Невозможно. Просто невозможно. Кристин знала это. Но нужно было что-то делать. Нельзя опустить руки и сказать: «Я пошутила. Все это большая ошибка. Я не умею лепить».

Чистая правда, но произнести этого она не могла. Тем более сказать подобное Рику Шеппарду! Она бросила ему вызов, который он принял. И каким-то образом обернул ситуацию против нее.

Облизнув губы, Кристин подняла на него взгляд… и не смогла отвести. Глаза Рика оказались закрыты – хвала Создателю! – что значительно облегчало задачу. Сейчас она хотя бы могла смотреть на него. Однако этого было недостаточно. Ей хотелось придвинуться поближе, обойти вокруг, протянуть руку и прикоснуться к его теплой коже.

В глубине горла Кристин что-то пискнуло. Рик сразу открыл глаза.

– Что?

Она покачала головой.

– Н-ничего. Все в порядке.

Поспешно отведя взгляд, Кристин надела поверх проволочной арматуры бумажный конус и принялась покрывать его слоем глины. Это занятие помогло ей немного отвлечься от мыслей о Рике. Она разминала, разглаживала материал, сооружая нечто, отдаленно напоминающее торс.

Да, верно, действительно похоже на торс, подумалось ей. А что, не так уж плохо для начала.

Кристин подхватила очередной ком глины и принялась сооружать ноги, которые собиралась лепить не во всю длину.

Автор учебника по скульптуре, наскоро просмотренного ею вчера, почему-то не советовал начинающим делать человеческую фигуру в полный рост, вероятно полагая, что новички не справятся с такими трудными участками, как колени и ступни. «Придерживайтесь традиции, – было написано в книге. – Сосредоточьтесь на основных деталях».

Кристин стрельнула взглядом на «основные детали» Рика. И вновь в ее горле возник сдавленный панический звук. Ей нечасто доводилось видеть обнаженных мужчин. Она ухаживала за отцом, пока тот болел, однако не нужно быть Роденом, чтобы увидеть разницу между иссушенным недугом пожилым человеком и находящимся в полном расцвете сил молодым мужчиной.

В свои тридцать пять лет Рик был широкоплеч, со стройными худощавыми бедрами, бугрящимися мышцами и загорелой кожей.

Впрочем, были и светлые участки. Выходит, он загорает в плавках? Это открытие почему-то удивило Кристин. Прекрати думать об этом, приказала она себе. О нем! Сосредоточься на образе. Сконцентрируй внимание.

Но попытка сосредоточиться не увенчалась успехом. Напротив, она вновь привела Кристин к предмету ее девичьих грез. Это было все равно что не думать, к примеру, о том, существуют ли на свете синие тигры, когда один из них находится прямо перед глазами.

И она, конечно, думала. И смотрела. Не могла отвести глаз. Но пока она делала это, ее пальцы пришли в движение. Будто сами собой они начали работать с глиной. Мало-помалу Кристин сформировала бедра Рика, потом взялась за торс, плечи, спину, ягодицы. Да, она вылепила даже их!

Он был великолепен. К тому же ей случалось видеть его на баскетбольной площадке – быстрого, грациозного, сильного и яростного. И сейчас ее пальцы, казалось, заново создавали форму этого восхитительного, способного так красиво двигаться мужского тела и словно вдыхали в него жизнь.

По мере того как Кристин работала, охватившая ее мозг лихорадка понемногу стихла. Эмоции улеглись. Да, да, вот оно! – мелькали в ее голове обрывки мыслей. Кажется, я ухватила линию…

Действительно, дело спорилось, продвигалось, как по маслу. Она с восторгом наблюдала за тем, как под ее руками образуется мужская фигура. Это было совершенно ни на что не похоже. Ничего подобного ей прежде делать не доводилось.

Глина словно дышала. Кроме самой своей сущности она обладала субстанцией. У нее была своеобразная твердость, сила и мощь. По мере продвижения работы Кристин начала понимать, откуда взялось предание о том, что человек был создан из глины. Сейчас, лепя скульптуру собственными руками, она почти верила, что так и было на самом деле.

Время – понятие относительное. Как известно, когда занимаешься чем-то приятным, оно летит незаметно. И движется со скоростью сползающего с горы ледника, когда совершенно обнаженный неподвижно стоишь под взглядами самой нервирующей женщины в мире. Близость которой к тому же заставляет реагировать твою плоть.

Когда они начали, с Риком именно это и происходило. Поэтому он и прибег к помощи «охлаждающих» мыслей – думал о снеге, пингвинах, моржах и полюсе вечного холода. А еще производил в уме математические вычисления и повторял спряжение немецких глаголов. И делая все это, он стискивал зубы, смотрел в окно или закрывал глаза, с нетерпением ожидая окончания позирования.

Кристин получила желаемое сполна. Могла глазеть на Рика, сколько душе угодно. Тот надеялся, что она довольна.

Раздраженно пошевелившись, он пожалел, что не оставил на руке часы. Его поза могла быть «удобна» поначалу, но с течением времени начала досаждать. Сколько еще собирается работать? Он открыл глаза и бросил на нее быстрый взгляд, ожидая увидеть довольную усмешку.

Но, несмотря на то что Кристин смотрела прямо на него, она как будто его не замечала – и в частности, той части тела, на которой, как он полагал, должно было быть сосредоточено ее внимание. Пока она, склонив голову набок, пристально вглядывалась в Рика, ее пальцы действовали. Однако то, чему она придавала форму, выглядело не слишком впечатляюще – странная, неуклюжая фигура, нахлобученная на металлические прутья.

Может, Кристин пытается вылепить нечто в духе работ Пикассо? – мелькнуло в голове Рика. Но что бы это ни было, трудилась она очень увлеченно, прикусив нижнюю губу. Заинтригованный, он продолжал наблюдать за ней. Ему было удивительно видеть столь серьезный подход к работе.

– Когда ты начала заниматься скульптурой? – спросил Рик неожиданно для самого себя.

Кристин вздрогнула от звука его голоса и даже уронила кусок глины, который собиралась приладить на место. Затем, бегло взглянув на Рика, она подняла ком и прилепила на тот участок торса, где, по ее мнению, ему надлежало находиться.

– Это мой первый опыт.

– Что-то не верится. Твои миниатюры в сувенирной лавке Шерон… и статуя на пляже…

Кристин пожала плечами.

– Ну, этим я занималась всегда.

– Ты посещала школу искусств?

Она покачала головой.

– Нет? А почему?

– Там обучаются серьезному мастерству, – буркнула Кристин. – И ты это прекрасно знаешь.

– Да, но после того как ты окончила школу…

– Не было никакого «после», – прямо сказала она. Затем вновь сосредоточилась на скульптуре, хмуро сдвинув брови. Рику показалось, что разговор окончен, однако спустя некоторое время Кристин добавила: – Все не так просто. Обучение стоит денег. Отец не мог оплачивать мое дальнейшее образование.

– Но ведь существуют стипендии.

– Верно. Только их не дают просто так. Нужно представить свидетельства таланта. Снимки своих произведений.

Прежде Рик никогда об этом не задумывался. В его собственной семье всегда был достаток. Профессия врача позволяла его отцу зарабатывать достаточное количество денег, чтобы дети – Рик, Чак и Дебби – могли продолжить образование. Чем те с успехом и воспользовались. А потом все равно вернулись на остров.

– То есть ты самоучка?

Рик почти забыл о своей наготе. Вспоминал лишь тогда, когда кожи касался прохладный ветерок. Но тут же и забывал, потому что сейчас его интересовала история Кристин.

– Угадал, – кивнула та, продолжая формировать одну ногу статуи.

Фигура на платформе понемногу начинала обретать узнаваемые очертания. Сейчас уже можно было понять, что это мужской образ.

– И ты правда никогда прежде этим не занималась? Не работала с глиной?

– Никогда. У меня просто не было на это времени. Да и возможности тоже. Мне всегда приходилось использовать легкодоступные материалы. Гальку, ракушки, песок, дерево, жестянки…

– Мусор, – усмехнулся Рик.

Кристин вспыхнула, но лишь на мгновение. Потом пожала плечами и с прохладцей произнесла:

– Между прочим, некоторые искусствоведы называют это «творчеством природной среды». Они считают, что произведения, подобные моему «Королю побережья», подчеркивают неповторимость местного ландшафта.

– Неужели? – Рик улыбнулся столь пафосному заявлению. – И что же еще говорят твои искусствоведы?

Его удивило, что Кристин и впрямь продолжила объяснения. Вероятно, она прочитала немало книг, посвященных этой теме. Под конец беседы Рик начал осознавать, что «Король побережья» – не просто сооруженное из мусора чучело, которое возводилось лишь ради того, чтобы поддеть его, Рика. Впрочем, в том, что Кристин не хотела его поддеть, он все-таки не был уверен до конца. Может, она отчасти все же руководствовалась и этим мотивом.

Как бы то ни было, ее интерес к скульптуре был очевиден. Пусть она самоучка и у нее недостаточно образования, однако ее знакомство с предметом, ее способности к ваянию поражают.

Пока они разговаривали, Кристин не прерывала работы. Казалось, беседа успокаивает ее. Уж Рика точно успокаивала. Ему нравилось наблюдать, как под ее руками глина постепенно превращается в мужскую фигуру.

Неожиданно для них обоих послышался отдаленный бой часов. Рик прислушался.

– Что это? Неужели было девять ударов?

– Кажется…

– Все, я опоздал! Где у тебя телефон? А, вижу…

Вновь на миг забыв о своей наготе, он шагнул с постамента на пол и быстро направился к висящему на стене у двери аппарату.

– Пола? – произнес Рик в трубку, набрав номер своего офиса.

– Куда ты запропастился? – взволнованно спросила та. – Мистер Перкинс ждет уже минут двадцать! С каких пор ты начал опаздывать на деловые встречи? Мы договорились с Перкинсом на половину девятого! А сейчас уже…

– Знаю, девять.

– Ты еще спишь, что ли? Я посылала Молли, горничную, постучать в твою дверь, но она не добилась ответа.

– Конечно. Я… Меня там нет. – Рик потер лоб пальцами. – Послушай, развлеки как-нибудь Перкинса, а я минут через пятнадцать подойду… Нет… Вот черт! Через двадцать.

Он швырнул трубку на аппарат и взглянул на Кристин.

– Я должен идти.

– Да, конечно, – поспешно произнесла она. – Я и не знала, что уже столько времени.

То же самое Рик мог сказать и о себе. Он поспешил в ванную, где быстро натянул шорты и футболку. А ведь предполагал, что встретит Перкинса в элегантном летнем костюме! Вместо этого придется явиться в затрапезном виде, да еще и с опозданием.

Он распахнул дверь ванной и столкнулся нос к носу с Кристин.

– Когда ты придешь вновь?

– Вновь?

– Я еще не закончила, – пояснила она, семеня за Риком к выходу. – Это только начало. – В ее голосе ощущался небывалый задор.

– Я не говорил, что продолжу позировать.

– Но ведь мы заключили сделку: я убираю с пляжа «Короля», а ты мне позируешь.

– Я выполнил свою часть уговора.

– Нет, ты только начал выполнять, – поправила Кристин. – Работа еще не завершена.

Она умоляюще взглянула на Рика. Тому еще ни разу не доводилось видеть ее такой.

– Ты же обещал! – напомнила Кристин. – И я тоже, – горячо добавила она. – Вот прямо сейчас пойду на пляж и начну разбирать статую!

– Ну уж нет! – Рику меньше всего хотелось, чтобы она возилась со своим сооружением, пока он будет показывать Перкинсу окрестности. – Ты вполне можешь сделать это вечером, после наступления темноты. Ведь строила ты изваяние тоже ночью.

– Ладно, как скажешь. – Кристин не сводила с него напряженного взгляда. – Понимаешь, сегодня все так хорошо пошло… даже удивительно!

– Да. – Он сам это видел. – Но… у меня множество дел. Собственная жизнь, наконец. Кроме того, ты не говорила, что это растянется на несколько дней.

– Можно и не растягивать. Я умею работать по фотографии.

– Нет! – Этого еще недоставало! – испугался Рик. – Никаких снимков.

– Ну… тогда…

Что это в ее глазах, боль? Вот дьявольщина! Почему я не могу отказать этой женщине?

– Ну хорошо, хорошо! Завтра утром. Как сегодня, в шесть. Нет, давай в половине шестого.

Если они вновь так же увлекутся, то лучше начать пораньше.

Кристин открыла было рот, собираясь возразить, но потом кивнула.

– Идет. Если тебе так удобно… Только приди, пожалуйста. В пять тридцать…

– Где ты был? – спросила Пола, стоило Рику перешагнуть порог.

Одновременно она неодобрительно скользнула взглядом по его футболке и шортам.

– Были кое-какие дела, – неопределенно обронил Рик, направляясь мимо нее в кабинет.

Однако Пола решительно встала у него на пути.

– Наверное, очень приятные дела, – многозначительно произнесла она, потянув Рика за рукав.

– Что ты делаешь! – возмущенно воскликнул тот.

Пола усмехнулась.

– В следующий раз, покончив с «делами», не натягивай одежку наизнанку.

Рик с глухим стоном зажмурился. Затем быстро скинул футболку и надел ее как следует.

– Нормально?

– Сойдет. Будем надеяться, Перкинс не примет твой небрежный вид на свой счет. Но не сомневайся, он непременно догадается, что ты только что выскочил из постели.

– Да не выскакивал я ни из какой…

– Не из своей – уж это точно, – кивнула Пола. – Я показала Перкинсу гостиницу, затем предложила газету и чашку кофе. Но он предпочел осмотреться основательнее.

– В каком смысле?

– Пошел на пляж.

– Вот дьявол!

…Юджин Перкинс представлялся Рику седеющим джентльменом в твидовом костюме и с курительной трубкой в руке. Однако его ожидал сюрприз. Перкинс оказался молодцеватым блондином примерно того же возраста, что и сам Рик. Одет он был в летние брюки бежевого цвета и голубую рубашку «поло».

Когда Рик увидел его на пляже, тот медленно кружил вокруг изваяния Кристин, разглядывая его со всех сторон.

Ну вот, так и знал! – с досадой подумал Рик. Вздохнув, он изобразил на лице свою лучшую светскую улыбку и двинулся к гостю.

– Мистер Перкинс! – радушно произнес он, протягивая руку. – Я Рик Шеппард. Простите, что заставил ждать…

Перкинс нехотя отвел взгляд от мусорного «Короля побережья» и с улыбкой пожал руку Рика.

– Очень рад познакомиться. И, пожалуйста, зовите меня просто Юджином.

Вот как? Даже несмотря на то, что Юджин является владельцем лучшей туристической компании Новой Зеландии? Ладно, так и быть.

– Хорошо, Юджин. Прошу прощения, что задержался и не встретил вас лично. У меня возникли дела в городе.

– Ничего страшного. Это дало мне возможность осмотреться. Признаться, я всегда стараюсь составить о местах отдыха собственное мнение. Разумеется, у меня достаточно персонала, который совершает предварительные визиты в отели, пансионаты и тому подобные заведения. Но потом я непременно отправляюсь туда сам и в дальнейшем руководствуюсь собственными впечатлениями от гостиницы и всего, что ее окружает. В частности, меня весьма интересуют местные… – быстрый взгляд на «Короля», – достопримечательности.

– Это здесь временно, – быстро произнес Рик, кивнув на изваяние. – Его уберут. Сегодня же ночью. Скульптор разберет свое произведение.

– Разберет?

– Да. Мы обсудили этот вопрос сегодня утром. Собственно, и не предполагалось, что это чу… то есть я хотел сказать статуя… будет стоять здесь постоянно. Это был эксперимент. Скульптор полагает, что в прибрежном хламе, из которого сложена статуя, содержится некий художественный вызов…

– Определенно, – кивнул Юджин Перкинс. – Произведение ни в коем случае нельзя разбирать. Это именно то, что мы постоянно ищем.

Рот Рика сам собой раскрылся в изумлении.

– В самом деле?

Перкинс, в свою очередь, удивился его изумлению.

– Разумеется! Клиенты моей туристической фирмы, как правило, успели побывать в разных частях света, повидали Рим, Париж, Венецию. Им уже давно намозолили глаза шедевры классического искусства. Поэтому они изголодались по чему-то новенькому, в чем бьется юная жизнь. – Он взглянул на «Короля». – Это изваяние именно то, что нужно.