Текст книги "Порочный Торн (ЛП)"

Автор книги: Ким Лорейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Глава 17

Сайлас

Кэшел стоит рядом со мной в тени тюрьмы, где держат обвиняемых ведьм. Если бы мы могли легко попасть внутрь. Мы бы их освободили и сбежали в считанные мгновения. К сожалению, решётки на дверях из чистого серебра, поставленные моим отцом, чтобы предотвратить именно такое происшествие. Он слишком хорошо знал, что я глубоко сочувствую ведьмам. Так было всегда.

С тех пор, как я развлёкся в Корнуолле с красивой ведьмой, которая использовала меня только для удовольствия и для того, чтобы попасть в мой семейный дом. Однажды в июне она чуть не вытащила нас на улицу. Её мощное заклинание сорвало с наших окон их покровы и застало нас всех врасплох. Моей матери потребовались недели, чтобы исцелиться, а отец так и не простил меня.

– Они все живы. Я слышу их сердца. – Голос Кэшела сдавлен голодом. Он всё ещё недостаточно силён, чтобы сдерживать жажду дольше, чем одну или две ночи. Мне придётся быть начеку, когда мы освободим Натали.

– Они не убьют их, если не будет аудитории. Отец хочет, чтобы они боялись. Он любит зрелища.

– Как и я. Думаю, что если бы он был человеком, то устроил бы шоу уродов исключительно ради того, чтобы привлечь внимание.

– Спасибо за твою помощь, кузен. Ты подвергаешь себя большому риску.

– Как я уже сказал, мне надоело здешнее однообразие. Отцы получают слишком много удовольствия, создавая беспорядки для ведьм. Я мог бы убить их всех, пока они спали, если бы только приказали. Но мы извращаем умы горожан и убеждаем их совершать наши грязные дела. На мой взгляд, это позор. Мы проводим ночи, прячась под покровом дьявола.

Меня охватывает отвращение при воспоминании о том, что я натворил за это время. Горожан я заводил в тёмные переулки и заставлял верить, что их судьбы связаны с ведьмами и их заклинаниями. Мой отец хуже. Пытал девочек до припадков безумия. Убеждал их обвинять Сару и её ковен.

– Скоро начнётся повешение. Ты знаешь, что делать, – говорю я Кэшел.

Он стискивает зубы и натянуто кивает. В моём кузене есть что-то хорошее, даже если он не хочет этого признавать. Моя семья может считать меня мягким, наименее похожим на вампира, но мне нравится думать, что мы все можем существовать вместе. Ведьмы, оборотни, фейри и вампиры. Мы можем быть не просто врагами. За последние несколько столетий я доказал свою правоту. Но 1692 год был мрачен. Страх был безудержным, и моя семья воспользовалась этим.

Кэшел крадётся прочь, его фигура почти растворяется в тёмной линии деревьев. Виселица стоит рядом с тюрьмой, нависая зловещим присутствием, которое заставляет мою кровь гудеть от страха.

Натали не умрёт этой ночью. Она не может. Я не позволю.

– Я иду за тобой, Натали. Обещаю. – Я шепчу слова для себя, как будто, произнося их в тишине тёмной ночи, они звучат более правдиво.

Тюремщик покидает свой пост, встаёт и вытягивает руки высоко над головой. Он меня ещё не видел. Ему и не нужно. Мне не нужно, чтобы он выполнял что-то, кроме своего долга. Но если он тронет хоть один волосок с головы Натали, я заставлю его заплатить. Приглушенный разговор плывёт по воздуху, отчаянный гул предвкушения исходит от приближающихся людей.

Жители Салема прибыли, их фонари горят, свечи источают аромат тающего воска, факелы отбрасывают оранжевые и жёлтые отблески. Люди выглядят как орда зомби, приближающихся и уничтожающих всё, что видят. Их паранойя – это болезнь, созданная моим отцом.

– Убить ведьм, – рычит один из них. – Мы слишком долго давали им приют. Их кормят и поят, они защищены от непогоды. Они не заслуживают ничего, кроме страданий, которые причинили нам и нашим дочерям. Повесить их!

Остальная часть толпы начинает аплодировать, повторяя скандирование

– Повесить!

Из толпы выходит палач вместе с главарём толпы, судьёй Джоном Хоуторном.

– Эти женщины умрут сегодня на рассвете. Мы обеспечим безопасность Салема до наступления рассвета, очистим землю и защитим наших дорогих дочерей, – говорит Хоторн.

Я хочу убить этого ублюдка, но знаю из первых рук, сколько манипуляций разуму претерпел он от отца. Он боится. Они все.

– Бейлиф, выведи ведьм.

Тюремщик кивает и снимает с пояса тяжёлую железную связку ключей.

– Что сделать с молодой? Она не предстала перед судом.

Судья Хоуторн усмехается.

– Она продемонстрировала тёмную магию прямо у меня на глазах. Я не позволю ей ещё чем-то запятнать наш город. Я считаю её виновной. Её вздёрнут вместе с остальными.

Тюремщик снова кивает и шагает к покрытой грязью двери, прежде чем отпереть её и отодвинуть тяжёлую деревянную створку в сторону. Моё тело зудит от необходимости остановить это, заключить Натали в свои объятия. Что она думает обо мне? Я скрыл от неё самый важный факт о себе. Скрыл правду и воспользовался её доверием, не заслужив его. Она заслуживает лучшего.

Три женщины, Натали, Сара и ещё одна, которую я не знаю, одетые в грязные шерстяные рубашки, идут к нам от входа в тюрьму. Они в грязи и копоти, волосы растрёпаны и засалены, глаза затравленные. Я не могу удержаться и прижимаю ладонь к клейму на груди. Я был так близок к спасению Сары. К спасению их всех. Пока мой отец не узнал, чем я занимаюсь. Спрятать Сару в надежде, что она сможет убежать, единственный выбор. Но отец был слишком силен, слишком опасен, и увидел правду о том, что я делал, когда вторгся в мои мысли. Сара умерла, потому что я был слишком слаб.

Натали не умрёт. Я смотрю на свою Натали и молюсь, чтобы она захотела выслушать мою версию этой истории. Если нет, я не знаю, как переживу её потерю.

Глава 18

Натали

Цепи на моих запястьях и лодыжках тяжелее, чем я представляла. Мне следовало бы знать лучше. Я уже пережила это однажды. Холодная рука страха сжимает сердце, заставляя меня бороться за контроль над каждым вдохом. Я не уступлю. Эти люди не победят. Я верю в свои силы. Камни впиваются в босые ступни, боль пронзает ноги с каждым шагом. Сара идёт прямо, с высоко поднятой головой, хотя её конечности трясутся от явного ужаса.

Нас толкают вперёд, мы идём по тропинке в темноте, освещённой только луной и светом факелов зевак.

– Сара, что нам делать? – шепчу я.

– Тихо, ведьма. Или будем вынуждены заткнуть твой порочный рот кляпом. – Стражник за моей спиной сильно толкает меня какой-то палкой, давление отдается в ноющие мышцы.

– Не прикасайся ко мне, – шиплю я.

– Дикарка, – бормочет он. – Очень жаль, что тебя отправляют в петлю. Я мог бы показать тебе ошибочность твоих поступков и помочь искупить грехи.

Я поворачиваю голову и плюю на него. Его вопль возмущения, прерывается криком в толпе. Обнажённая женщина стоит, её полные груди бледны в лунном свете.

– Он пришёл. Он пришёл за мной.

– Кто мучает тебя, Мэри? – спрашивает судья.

Она проводит руками по своему телу, вниз, между ног, соски трепещут на холодном воздухе.

– Его послали ко мне. Он хочет заявить на меня права.

– И снова я спрашиваю тебя. Кто? – Голос судьи звучит жёстко и требовательно.

Она ничего не говорит. Вместо этого протягивает дрожащую руку и указывает прямо на него. Затем она бьётся в конвульсиях и валится на землю, всё её тело содрогается, когда она впадает в глубокий припадок. Изо рта у неё пошла пена, глаза закатываются так, что мы видим только белки. Толпа кричит, и все отступают назад, вместо того чтобы попытаться помочь. В считанные мгновения все превращается в хаос. Толпа разражается страшными воплями и неистовыми движениями, пока женщина продолжает биться.

Огни вокруг гаснут один за другим, и в темноте, освещаемой только лунным светом, я чувствую, как холодные руки сжимают мои запястья, и укус стальных наручников исчезает, когда они падают на землю.

– Идём, – говорит мужчина, и в его голосе слышится та теплота, в которой я так отчаянно нуждалась.

– Сайлас?

– Тише. Пойдём со мной. Кэшел позаботится обо всём остальном.

– Но Сара. Марта.

– Он приведёт их. Клянусь.

Я киваю и позволяю ему подхватить меня на руки. Он бежит так быстро, что я не могу разглядеть ничего, кроме теней деревьев вокруг нас. Когда мы останавливаемся, оказываемся у кромки воды, голубоватое свечение ночного неба отбрасывает на него тёмные тени и жуткую бледность. Он всё ещё сногсшибателен.

Но знание того, что он Блэкторн, что солгал после того, как узнал о моих страхах, вызывает желание дать ему пощёчину.

– Ты солгал.

Он кивает.

– Я не знал, как тебе сказать, но я не жил как Блэкторн с этой самой ночи. Я бросил свою семью, отказался от своего наследия и отрёкся от трона в ту ночь, когда была повешена Сара Гуд. С тех пор я стал Сайласом Блэком.

– Почему? Какая тебе от этого польза?

– Никакой. Но это помогает очистить совесть. Ведьмы никогда не были опасны, пока мы не начали их уничтожать. Мой отец хотел взять их под свой контроль. Он хотел создать армию силы, и это происходило от магии, которой могли владеть ковены. Они не были готовы помогать. Поэтому мы взяли их в заложники, заставили творить для нас заклинания, пока их разум не был сломлен. Затем мы убили их и оставили тела у дверей их лидеров. Это был порочный круг, и с тех времён на моих руках слишком много крови.

– Ты… вы сломали им мозги?

– И не горжусь этим. Мой отец наслаждался, ему нравилась видеть, как они близки к концу здравомыслия. Он показал им их самые большие желания, предложил свободу, дал всё, что они хотели, только для того, чтобы разрушить созданную.

– Он говорит как настоящий принц, – говорю я с едким сарказмом.

– Ни без причины я не испытываю чувства вины за то, что убил его.

– Ты убил его? – Я не могу поверить, что он убил собственного отца, но опять же, я едва его знаю. Может, он так постоянно делает.

– Я убил его прежде, чем он смог убить меня. Прежде чем он смог прийти за тобой. Как только он поймёт, кто ты, ничто его не остановит.

Я хмурюсь. Меня здесь никто не знает, за исключением Сары и Сайласа.

– Что ты имеешь в виду?

– Он знал, что ты моя. Ты пахнешь мной, моей кровью. Теперь, когда мы сблизились, наши сердца бьются в унисон.

– Подожди. Связаны? – Я дрожу от холодного ночного воздуха и обхватываю себя руками, пытаясь согреться. Сайлас подходит ближе, протягивая руки, как будто собирается обнять меня.

– Нет. Не прикасайся ко мне, – говорю я, отступая слишком быстро. Маленький каменный полуостров, на котором мы стояли, внезапно перестаёт существовать позади меня, и я падаю.

Я испуганно вскрикиваю, но Сайлас хватает меня за руку и поднимает на ноги, прежде чем я падаю в воду.

– Осторожнее, ведьма.

Ощущение его пульса под моей ладонью успокаивает. Я не знаю почему, но потом приходит осознание. Тот момент в доме, что мы провели, занимаясь любовью, безумный момент, когда мы разделили кровь. Теперь мы связаны вместе не проклятием, а судьбой.

– Ты действительно связал нас?

– Да. Твоя кровь бесполезна для других, запятнана нашей связью. Никто не заберёт то, что принадлежит мне.

– Нужно было спросить.

Он ухмыляется.

– Я спросил.

– Нет.

– Да. Я просил тебя быть моей, а я стану твоим. Я предложил свою кровь. Ты согласилась.

– Я не знала, на что подписываюсь. Вечная связь с вампиром Блэкторн.

– Можно рассматривать это как бонус. Ты думала, что получаешь вампира. Но получила мятежного принца.

Я закатываю глаза к небу и бормочу:

– Богиня, помоги.

– Ты не обязана оставаться со мной. Мне будет больно отпускать тебя, но я могу, если это тебе нужно. Другие вампиры не тронут тебя, что делает мир безопаснее для тебя, но тебе больше не придётся меня видеть. – В этих словах столько боли, потери и трепета, и, честно говоря, мысль о том, что я никогда больше не увижу его, заставляет что-то болеть в моей груди.

Черт бы всё это побрал. Я не понимаю, почему судьба так поступила со мной.

– Когда мы выберемся из этого, если вернёмся в наше время, мы должны выяснить, как разорвать нашу связь. Я не могу прожить жизнь, привязанной к другому существу. Это не…

Я замолкаю, не зная точно, как объяснить ему, как жил мой ковен. Чистота в родословной кажется такой странной. К чему она? Я чистокровная ведьма, как и Тру, и у нас свои проблемы. Она едва может наскрести магии, чтобы сотворить простое исцеляющее заклинание, в то время как мои способности непредсказуемы и сильнее, чем должны быть. Этого мы и пытаемся достичь чистотой? Я сомневаюсь в этом.

– Это не?..

– Не то, что я должна сделать.

Однако он всё ещё не отпустил меня. Он обнимает меня, его глаза прикованы к моим, напряжённые и окрашенные тоской.

– Кто говорит, что ты должна делать? По-моему, ты выглядишь сильной, умной женщиной. Разве ты не должна принимать такие решения?

– Да. Но именно этот выбор привёл меня сюда. Меня чуть не повесили за колдовство и помощь Блэкторну.

– Повезло тебе.

– Что? – Я начинаю сдавленно смеяться.

– Ты выжила и нашла то, чего не дано большинству существ.

– Что же?

– Того, кто будет заботиться о тебе вечно. – Сайлас напрягается, держа меня на руках, задержав дыхание, пока осматривает линию деревьев, скрывающих нас от вида на деревню. – Разберёмся с этим позже. Они приближаются.

Глава 19

Сайлас

Натали замирает, округлив глаза, а сердце колотится со скоростью колибри. Я напугал её. Черт возьми.

– Кто приближается? – спрашивает она, впиваясь пальцами в мою руку.

– Кэшел и другие. Я их слышу.

И чувствую их грёбаный запах. Запах застарелого пота, страха и болезни. Одна из этих женщин больна. Настолько больна, что умрёт в течение года, от петли палача или нет.

– С ними всё в порядке? Мы можем их вытащить?

Кэшел появляется из темноты, как кошка, крадущаяся к добыче. Его глаза светятся в отражении луны и делают его похожим на дикаря. Две ведьмы следуют за ним, обе бледные, с темными кругами под глазами, но с выражением благодарности на лицах. Они сидят вместе на упавшем бревне, тяжело дыша, от них исходит усталость. Кэшел даже не смотрит на них. Он сосредоточен на женщине в моих объятиях. Мой кузен опасен, смертельно опасен, и мне не нравится, как он пялится на мою Натали.

– Ты нашёл себе настоящую красавицу, Сайлас. Даже если она ведьма.

– Может, если выйдешь из-под контроля отца, сможешь найти свою. – Не сдерживаюсь я. Все эти годы ему было легко. Средний сын, у которого нет ответственности, и правление не тяготит его. Он бесцеремонен практически во всём, кроме одобрения отца. Это он воспринимает всерьёз.

– Каллум у отца под каблуком. Он говорил, что считает Ингрид из Норвегии своей парой? Ледяная принцесса.

Натали усмехается.

– Как бы ни было неприятно прерывать семейную встречу, но нас только что чуть не убила банда бешеных, управляемых вампирами людей. Они не позволят нам так легко уйти.

Я сплетаю наши пальцы вместе, не желая отпускать Натали.

– Они не тронут тебя.

Кэшел смеётся и прислоняется к стволу дерева.

– Я никогда не видел тебя таким, кузен. Я бы даже рискнул назвать тебя мягким. У неё, вероятно, волшебное тело в дополнение к магии в крови.

Я рычу, прежде чем могу остановить себя.

– Не смей так говорить о ней. Она моя. Однажды ты поймёшь. Ты сделаешь то, чего никогда не ожидал, когда найдёшь свою пару.

– Ты изменился. Мне ещё предстоит увидеть, были ли годы добры к тебе или разрушили.

Натали не отпускает мою руку, а усиливает хватку и наклоняется чуть ближе. Энергия потрескивает вокруг неё порывами и толчками.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я.

– Она направляет свой гнев в нужное русло. На твоём месте, Блэкторн, я бы отошла в сторону, – предупреждает Сара с ухмылкой. – Она призовёт бури ещё до того, как закончится ночь.

– Бури? – спрашивает Кэшел. – Ты на это способна?

– Она – моя кровь, и предназначена для большего, чем ты думаешь. – Сара встаёт и медленно шагает по неровной поверхности скалистого берега. – Дай мне руки, Натали. У меня есть подарок.

Я напрягаюсь. Конечно, ведьма не может желать ей зла. Не после всего, что они пережили вместе. Натали отпускает мои пальцы и подходит ближе к Саре. В тот момент, когда они взялись за руки, небо прорезала молния. Воздух наполняется электричеством, отчего волосы на моих руках встают дыбом. Воздух наполнен ароматом озона. Тяжёлая магия.

– Закрой глаза, дитя моё. Ты должна быть расслабленной, лишь так всё получится. – Слова Сары успокаивающие и нежные. – Сайлас, не порть всё. Неважно, что ты услышишь.

Дурное предчувствие накатывает на меня волной. Что она собирается с ней сделать?

– Не причиняй ей вреда, и у меня не будет причин останавливать тебя.

Я бросаю взгляд туда, где только что стоял Кэшел, и вздыхаю, глядя на пустое место. Он ещё не готов. Пока нет. Но однажды он узнает, что значит любить другого больше, чем себя. Он изменит свои привычки. Он уже начал с того, что помог мне разобраться с ведьмами.

Между сцепленными пальцами Сары и Натали появляется свет, громкий гул сменяет плеск волн о берег. Затем Сара начинает шептать, и я не разбираю её слов, хотя должен. Но она, вероятно, использует магию, чтобы замаскировать их. Натали кивает, её нижняя губа дрожит, по щеке скатывается слеза. Затем вспышка света наполняет воздух, и моя ведьма запрокидывает голову и кричит. Всё во мне хочет остановить это. Но я прирос к месту. Я не могу пошевелиться, даже если кто-то бросится на меня с колом или солнце взойдёт без предупреждения. Сара. Она околдовала меня. Глубокое синее сияние начинает гореть в груди Сары, рассеиваясь по венам в виде дерева из светящегося сапфира. Натали кричит, и Сара кричит, ветер вокруг них превращается в мощный торнадо, пока я не перестаю видеть их.

Марта всхлипывает, её крики переходят в мучительный кашель, но это не моя забота. Я должен добраться до Натали, убедиться, что с ней всё в порядке. Она – всё, что сейчас имеет значение. Всё вокруг нас ярко-голубого цвета. И только это я сейчас вижу – свет, обжигающий мои глаза. У меня звенит в ушах, пока я не слышу ничего, кроме белого шума. Затем мир погружается во тьму, прежде чем ко мне возвращается зрение.

– Натали! – Я кричу, путы, удерживающие меня на месте, рвутся, когда ветер стихает, и мир приходит в себя. Только моя Натали скорчилась на земле, её тело дрожит, кончики пальцев испускают снопы голубых искр в свете уличного фонаря, которого несколько мгновений назад не было.

И Сара с Мартой пропали. Потерянный для любого заклинания, которое сотворила Сара. Я падаю рядом с ней, холодный камень впивается в колени и напоминает, что сердце всё ещё бьётся для неё.

– Открой глаза, любовь моя. Посмотри на меня.

Я её не спрашиваю, а приказываю. Она должна вернуть мне здравомыслие, которого я так отчаянно хочу.

– Что случилось? Как я могу всё исправить?

Она моргает большими голубыми глазами, и я вижу сапфировые искорки внутри радужки. Там горит сила, которой раньше не было.

– Сара вернула нас. Мы сняли проклятие.

Трепет пробегает по мне.

– Каким образом?

– Я всё видела. Всё до последней детали, Сайлас. Ты причинил ей боль. Ты оставил её умирать.

У меня внутренности сводит.

– Да, и буду сожалеть об этом до последнего мгновения своей жизни.

Затем она протягивает руку и обхватывает мою челюсть.

– Но она простила тебя, ведь знала, что, в конце концов, ты пытался спасти её. Из-за тебя испытания прекратились.

– Но мы – причина, по которой испытания начались.

– А потом ты спас её. Ты помог мне встретиться лицом к лицу со своим страхом и выжить.

– С тобой всё в порядке? – спрашиваю я, пытаясь сменить тему.

– Теперь у меня её сила. Она отдала мне всё – магия, знания, воспоминания. Я ещё знаю, какую доброту ты проявил к Саре. В тебе было что-то хорошее ещё до того, как признал. Она видела.

– Единственное хорошее во мне умерло в тот момент.

– Неправда. Если бы так, ты бы не пришёл за мной, а убил. И уж точно тебе не удалось бы заставить меня влюбиться в тебя.

На долю секунды у меня замирает сердце.

– Что?

– Я влюбилась в того, кого боялась больше всего. Вампир Блэкторн, наследник трона, запрещённый сын короля-тирана.

– Я понимаю, к чему ты клонишь.

– Я люблю тебя, Сайлас. Будь ты Сайлас Блэк или Блэкторн, законный король вампиров Блэкторн. Я не могу отрицать, что это правда, и больше не пытаюсь.

Чистый восторг пробегает у меня по спине от её признания. Возможно, у неё на устах колдовство, но эти чары она наложит на меня и только на меня.

Эпилог

Сайлас

Мы стоим вместе у мемориала ведьм в Салеме, Натали накрывает ладонью имя Сары, вздыхает и шепчет, свет выбивается из её руки, прижатой к камню. Затем, когда она поднимает пальцы, я вижу остатки пентаграммы, светящейся над тем местом, где выгравировано имя Сары. Золотое сияние исчезает, а вместе с ним и пентакль.

– Куда он делся? – спрашиваю я.

– Его видят только ведьмы. Ты его никогда больше не увидишь. Но любой из нас, кто посетит её, увидит. Её не похоронили, как заслуживала. Никого из них. Это меньшее, что я могу сделать.

Я провожу пальцами по её плечам и заправляю прядь темных волос за ухо. Натали по-прежнему самая захватывающая дух женщина, которую мне доводилось видеть.

– Ты готова вернуться в мир, который знаем? – Она наклоняется ко мне, её сердце колотится, а не бьётся ровно. – В чем дело? – спрашиваю я.

– И всё? Мы сняли проклятие, я обрела силу, ты искупил прошлое. Неужели наши пути расходятся? Увижу ли я тебя когда-нибудь снова?

В её голосе такая печаль. Как она может думать, что я брошу её? Я путешествовал сквозь грёбаное время ради неё.

– Ты с ума сошла, женщина? Я связан с тобой узами.

– Я не хочу, чтобы ты оставался со мной из-за этого. Теперь я сильна, я уверена, что смогу сломать…

– Нет, даже если сможешь, я не хочу. Я хочу тебя навечно.

– Но… как у нас всё получится? Я живу в Портленде. Ты в…

– Я перееду к тебе. Где бы ты ни была, я буду рядом.

– Ты действительно переедешь в Орегон?

Я пожимаю плечами.

– Я жил во многих местах, но у меня веками не было причин пускать корни. Я хочу пустить их с тобой.

– А как насчёт других Блэкторнов? Разве они не захотят чего-нибудь от тебя, если будут знать, что ты рядом?

– Возможно. С тех пор как меня не стало, все кардинально изменилось. Мы точно справимся. На данный момент я точно хочу быть с тобой.

– Тебе придётся познакомиться с моей сестрой.

– И что она подумает о том, что ты приведёшь домой вампира?

Она тихо хихикает.

– Она назовёт меня лицемеркой, а потом спросит, есть ли у тебя братья.

– Мне придётся её разочаровать. Я единственный ребёнок, паршивая овца в своей семье, и я не могу поручиться за своих родственников. Лукас немного повеса. Кэшел… ну, такой же предатель, как и я.

– Из-за чего?

– Это ему рассказывать. Но мы с ним не так уж отличаемся друг от друга, как я когда-то думал.

Её глаза расширяются.

– О.

Я притягиваю её ближе.

– Но иногда нужно отказаться от того, кем ты себя считал, чтобы найти то, кто ты на самом деле. Я стал лучше благодаря тебе.

– Ты и до меня был хорошим. Ты видел, что делает твоя семья, и пытался остановить их.

– А если бы я этого не сделал, я бы носит корону Блэкторн. Кто знает, что бы я сделал с ведьмами за эти столетия. Я содрогаюсь при мысли об этом.

Она смотрит на меня с глубокомысленным выражением в выразительных глазах.

– Не сбрасывай со счетов себя. Ты чуть не умер за нас. Ты отказался от своей семьи ради нас. Это совсем не мелочь.

– И всё же она умерла. Они все. И я никак не могу это исправить.

– Ты положил этому конец. Ты из прошлого. Ты из настоящего. Ты. Так что перестань чувствовать себя виноватым и поцелуй меня уже. Я устала ждать нашего будущего.

Вызов, искрящийся в её глазах, посылает порыв желания по телу.

– Может, мы вернёмся в отель, чтобы начать наше будущее уже сегодня?

Она улыбается.

– Я сделаю кое-что лучше. – Затем она кладёт ладонь мне на грудь, и мы двое не столько исчезаем, сколько мир тает и восстанавливается вокруг нас. Гостиничный номер в точности такой, каким мы его оставили после заселения. Темно, уютно, тихо. Она быстро справляется с моей одеждой, срывая её неистовыми движениями. Когда я обнажаюсь перед ней, она вспышкой силы посылает искры света в воздух над нами. Звезды покрывают потолок и окутывают её холодным голубым сиянием.

– Ты так поразительна в темноте, когда только звёздный свет освещает твои черты, – бормочу я. Как же мне так повезло? После столетий одиночества магия свела нас друг с другом.

– А ты такой… Боже, ты – это всё.

Моя грудь сжимается от эмоций в её голосе. Затем у меня перехватывает дыхание, когда она опускается на колени и проводит ладонями по моим бёдрам, пока не достигает выпирающего члена. Затем обхватывает меня, и она начинает медленно поглаживать от корня до кончика. Я ахаю, и мои пальцы запутываются в её волосах.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я, не в силах скрыть надежду в своём голосе. Она никогда не брала меня так, и я хочу этого больше, чем её крови.

– Ты прекрасно знаешь, что я делаю.

Ухмылка приподнимает уголки её рта, а затем она, чёрт возьми, прикусывает нижнюю губу. Красные, полные и просящие моего члена, её губы дразнят мой слабый самоконтроль. Она наклоняется и прижимается поцелуем к моему бедру, её длинные волосы касаются меня и посылают отчаянную потребность.

Мои яйца болят от желания освободиться. Она двигает головой, пока не оказывается прямо над кончиком, высовывает язык и пробует каплю возбуждения, которую вызвала сама. Это пытка и рай в одном флаконе.

– Проклятье, Натали. Ты порочная.

– Ну, я же ведьма.

Моё ответное рычание прерывается, когда она вбирает меня в себя, и я могу сосредоточиться лишь на влажном жаре и ощущении её языка на нижней стороне моего члена. Я сжимаю шелковистые пряди её волос, и она стонет, вибрация передаётся прямо к моим яйцам. Чёрт возьми, я уже близко. Я пока не могу кончить. Не сейчас. Я хочу быть внутри неё, прижимая её к кровати, наблюдая, как она извивается подо мной, сжимаясь вокруг. Она двигается, принимая меня глубоко, издавая стоны, и я клянусь, я самый счастливый мужчина в мире.

Мой оргазм надвигается, как чёртов товарняк, и если я не остановлю её сейчас, я не получу того, чего хочу больше всего – её криков удовольствия.

– Остановись, сладкая. Я не могу этого вынести. – Я нежно оттаскиваю её, заставляя встать, чтобы я мог снять с неё одежду и насладиться изгибами.

– Я хотела дать тебе…

– Ты это сделаешь, обещаю. Но я хочу, чтобы мы кончили вместе. Я хочу посмотреть в твои глаза и сказать, как я тебя обожаю. – Моя грудь сжимается, и я выдавливаю из себя слова, которые отчаянно хочу признать. – Как я люблю тебя.

Её глаза наполняются слезами.

– Ты любишь меня?

– А ты не знала?

Она качает головой.

– Ты не… после того, как я это сказал… Я думала…

Чёрт возьми, она права. Я никогда не говорил ей об этом, потому что был застигнут врасплох её признанием.

– Я… я никогда этого не говорил, – шепчу я.

Это не потому, что не люблю, а исключительно потому, что я никогда не мог найти слов, чтобы по-настоящему выразить глубину моих чувств к ней.

– Нет.

– Тогда позволь мне точно сказать, как я люблю тебя, поскольку мои действия не показали этого. Я столкнулся лицом к лицу со своим прошлым ради тебя, стал тем, кем суждено стать благодаря тебе, был готов умереть, чтобы увидеть, как ты живёшь. Все это время я любил тебя.

Её губы дрожат, и она шепчет:

– Любовь не меняется с быстротекущими часами и неделями, но остаётся неизменной до рокового конца.

– И кто кого соблазняет Шекспиром?

Она смеётся и крепко прижимает меня к себе.

– Я просто вспомнила страницу из твоей книги.

– Хорошая книга.

– Да.

Её губы касаются моих, мягко и медленно, но огонь, который мы уже разожгли, быстро разгорается, пламя поднимается, пока мы не воспламеняемся. Я хватаю Натали за задницу и приподнимаю, пока она ногами не обнимает меня за талию, а мой член настойчиво толкается в её вход. Мне нужно погрузиться в тугой жар, который она обещала только мне. Мы вместе падаем на кровать, наши рты соединяются, тела дразняще близки. Затем я прерываю наш поцелуй и наблюдаю за ней, пока вхожу в тело. Маленькая морщинка между её бровями и тихий стон желания подстёгивают меня. Мы здесь занимаемся не томной любовью, это – страстный, отчаянный и наполнен обещанием греховных ночей между простынями секс.

Когда мы находим своё освобождение, пристально смотрим друг другу в глаза и говорим всё, что чувствуем, без слов. Наша связь говорит только об этом, о нас двоих, соединённых вместе.

Моя ведьма завладела мной, сердцем и запятнанной грехом душой. Но из-за неё я буду доживать дни до тех пор, пока смерть не заберёт её. Когда этот день настанет, я встречу солнце и присоединюсь к ней в наших следующих жизнях, потому что наши души обречены, и мы найдём друг друга среди звёзд.