Текст книги "Советую полюбить меня"

Автор книги: Ким Лоренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Мне ясна твоя позиция... Но у ребенка есть отец, у которого не меньше обязательств по отношению к Сэму, чем у тебя.

– Увы, – ответила Скарлет.

– Нет, Скарлет, ты не поняла меня... Ведь от кого-то Эбби забеременела.

– Безусловно, – согласилась женщина. – Но кто этот человек, мне неизвестно.

– Вы с сестрой были близки, не так ли?

– Тем не менее она не говорила, кто отец Сэма.

– Она знала, насколько плохи ее дела и не попыталась связаться с отцом ребенка?

– Не посчитала нужным, – уточнила Скарлет.

– И ты не постаралась ее переубедить? – удивился Роман.

– Я привыкла доверять суждениям своей сестры. Если она считала, что в этом нет проку, следовательно, у нее были на то основания.

– А та мысль, что отец ребенка имеет право знать о существовании сына, не подтолкнула ни одну из вас к пересмотру позиций? – сухо поинтересовался Роман.

– Я не считала, что у меня в этом вопросе есть право голоса, – тихо отозвалась Скарлет. – Мы говорили об этом только однажды, когда Эбби узнала о беременности. Мне известно лишь, что это была случайная связь. Человек, от которого она забеременела, не был заинтересован в стабильных отношениях. Поэтому Эбби сочла, что не стоит смущать его признаниями. Они расстались, и каждый пошел своей дорогой, не имея желания возобновлять общение. Решившись рожать ребенка, Эбби сделала свой выбор, и его вряд ли поддержал бы отец Сэма... Я уважаю решение своей сестры, – подытожила Скарлет.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Ты даже не предполагаешь, кто этот человек?

– У Эбби было много поклонников, но она не беспутная. Я не представляю, кто это может быть. Среди ее постоянных приятелей я такого не знаю. Вероятно, это действительно была случайная связь.

Роман задумался, чем весьма озадачил свою собеседницу. Она изучающе смотрела на него, пытаясь понять, что явилось предметом его размышлений.

– Все это кажется мне странным, – подвел итог Роман.

– Полагаю, Эбби сознательно никому не говорила, кто отец Сэма. Она не хотела, чтобы он об этом узнал. Трудно сказать, что заставило ее так поступить... Однажды я спросила сестру, что, если ему станет известно о беременности и он сам обо всем догадается? Она тогда убежденно ответила: он не узнает, а если узнает, то не догадается. Я и не спорила, – вздохнула Скарлет.

– Почему она была в этом так уверена? – поинтересовался Роман.

– Все, что мне известно об этом человеке, – был он кутила и гуляка. Эбби сказала, что он основательно нагрузился, прежде чем добрался до ее квартиры. Да и она добавила в его кофе скотч.

– Поэтому она считала его не лучшим отцом для ребенка?

– Эбби вообще была не самого высокого мнения о своих кавалерах, – деликатно сообщила Скарлет.

– Иными словами, она их просто использовала? – спросил Роман.

– Уверена, они тоже немало получали от общения с ней, – парировала Скарлет.

– Возможно...

– Я предпочитала не вдаваться в подробности этой стороны ее жизни. Эбби была взрослой рассудительной женщиной и в моем одобрении не нуждалась. Тем более что в части отношений между полами меня вряд ли стоит считать экспертом. А потом, ее круг друзей существенно отличался от моего и законы в нем действовали совершенно иные.

– И по этим законам ребенка можно отлучать от отца? – уточнил Роман.

– Не думаю, что тот мужчина будет счастлив узнать о Сэме, – отозвалась Скарлет. – И не думаю, что Сэму пойдет на пользу общение с биологическим отцом.

– Ты не знаешь этого наверняка, но считаешь возможным принимать такие серьезные решения, – обличительным тоном проговорил он.

– Повторяю, мне неизвестно, кто отец Сэма. Поэтому и решения принимать мне не приходится.

* * *

Скарлет не забыла своих разговоров с Эбби. Она не забыла всех тех шокирующих признаний, которыми засыпала ее сестра, узнав о беременности.

Эбби решила родить ребенка от случайного знакомого, потому что знала – детородный возраст промелькнет раньше, чем она успеет насладиться вольной жизнью, карьерой, найти того единственного, с кем пожелает разделить жизнь. Это решение было сумбурным и осмысленным одновременно, но для сестры все же стало настоящим потрясением, как и известие о болезни.

Эбби не называла имени своего любовника, но уверенно заявляла, что он из хорошей семьи, родители наградили его прекрасный наследственностью, оба сильные, здоровые, моложавые.

Скарлет слушала свою сестру и поражалась ее деловитости. Упрекать Эбби она не могла. Та была предельно честна. Помешать ей не представлялось невозможным, поэтому Скарлет приняла решение помогать во всем. И ни разу не пожалела об этом.

Еще когда Эбби была жива, Скарлет испытывала беспокойство – вот объявится отец ребенка и внесет смятение в их размеренную тихую жизнь. Когда же сестры не стало, она успокоилась, решив, что никакой опасности больше нет.

Скарлет была уверена, что Эбби имела достаточно оснований для того, чтобы сохранить рождение ребенка в тайне от отца...

– Что ты станешь делать, если объявится отец Сэма? – прямо спросил ее Роман.

– Ему придется доказать, что он отец.

– Сейчас это легко делается, – заметил он.

– Ну, вот когда он это сделает, тогда и поговорим, – хладнокровно отозвалась женщина. – Вне зависимости от его намерений, мои права как матери Сэма закреплены юридически.

– А если он изъявит желание участвовать в воспитании ребенка? – деловито осведомился он.

– Ну, что же... Докажет свое право, значит, будет его иметь. Как я могу утверждать что-то определенное, если мы говорим гипотетически?

– А если не гипотетически?

– То есть? – изумилась она. – Я вообще не думаю, что такое возможно.

– И все-таки это нельзя исключать.

– Наш разговор с самого начала показался мне странным. Теперь же я совершенно не понимаю причину твоей заинтересованности, – проговорила Скарлет, пристально воззрившись на оппонента.

– Все предельно понятно. Жизнь не стоит на месте. Произошло событие, которое может все изменить, – философски заметил Роман.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду судьбу, Скарлет. Ты сама спровоцировала это. Благодаря твоим усилиям по учреждению университетских яслей, этим проектом заинтересовалась моя мать. Она выделила средства, а затем посетила официальное открытие и увидела там кое-кого... кое-кого узнала. В тот же день ты связалась со мной, чтобы сообщить о нездоровье миссис О'Хэген. Мать рассказала мне о своей смутной догадке, которая показалась совершенно невероятной. Но она умеет уговаривать. И вот я здесь и убеждаюсь, что моя мать была совершенно права... Так что, все возможно, Скарлет, – резюмировал он.

– Но кого она увидела? Кого узнала?

– Конечно же, Сэма, – ответил Роман.

– Не понимаю... – пробормотала женщина.

– Сэм, по утверждению моей матери, вылитый я в три года. Она прямо заявила, что Сэм – мой сын... Я принялся убеждать ее, что это невозможно, что нет у меня детей и быть не может, в противном случае я бы знал об этом. Но если моя матушка в чем-то уверена, разубедить ее не представляется возможным. Она послала меня к тебе, надеясь, что при встрече я узнаю тебя. Этого не случилось. Тогда она заставила меня познакомиться с Сэмом. И я пришел в ясли с мишкой и мешком подарков. Однако лично меня и эта встреча не убедила, хотя, безусловно, я не мог не заметить, что мальчик очень на меня похож. Это ничего не значит... Но твое отношение к нему заставило меня насторожиться. Ты заботливая и самоотверженная, но то, как ты общаешься с ним, как беседуешь, все проясняет.

– То есть?

– Ты ведешь себя с ним как с ровней, так общаются с другом или братом, к примеру. Меня тотчас поразило это. Полное отсутствие назидательных и покровительственных интонаций, словно у тебя нет на это права... Моя мама до сих пор разговаривает со мной как с недоумком, несмотря на то, что мне уже немало лет и я успел многого достичь. Ты же, наоборот, обращаешься к Сэму уважительно.

– Но таков мой воспитательный принцип, – пояснила Скарлет.

– Будь он твоим сыном, и принцип был бы другим, – убежденно проговорил Роман.

– Так ты утверждаешь, что с Эбби был ты, и что Сэм – твой сын? Ради этого ты затеял все выяснения?

– Верно, Скарлет. Именно это я и утверждаю. Эбби была моей любовницей, и одна безумная ночь в подпитии – тоже правда. И то, что Сэм – мой сын, это очевидно.

– И ты намерен отстаивать свои права? – испуганно спросила Скарлет.

– Вне всяких сомнений, – ответил Роман.

– Но этого не может быть! – воскликнула она.

– Почему тебе так трудно в это поверить?

– Эбби утверждала, что отец Сэмми не тот человек, которому нужны дети и обязательства. Она была уверена в том, что он, то есть ты, в этом не заинтересован. Она...

– Она ошибалась. Если бы мне стало известно о ее беременности, я бы, ни минуты не задумываясь, признал этого ребенка и сделал для него и матери все необходимое.

– Это ты сейчас так говоришь. Прошло четыре года.

– С этим сложно спорить. Но и теперь я не намерен отказываться от Сэма... Эбби должна была поставить меня в известность. Она этого не сделала. Из-за ее гордыни долгие годы мой сын был обделен.

– Все эти годы Сэм ни в чем не нуждался. У него было все, что необходимо для жизни и развития! – воинственно объявила Скарлет.

– Но у него не было отца, дедушки, бабушки!.. Уверен, Скарлет, ты очень хорошая мать. Но он имеет право на полную любящую семью. И дело не в моих финансовых возможностях, а в том, что мой сын и внук моих родителей был насильственно лишен общества близких людей... Мне неизвестна причина, по которой Эбби считала меня недостойным отцовства. Однако, уверяю, ее мнение ошибочно. Я не утверждаю, что Сэму было плохо без О'Хэгенов, но обещаю тебе, что с нами ему будет значительно лучше. В ближайшее же время я организую проведение ДНК-исследование. И если подозрения моей матери оправдаются, в чем я теперь не сомневаюсь, обратного пути уже не будет. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы занять должное место в жизни своего сына. Говорю об этом открыто и не советую мне мешать. Я не угрожаю – лишь декларирую свои намерения. Собственно, ты уже и не сможешь ничего изменить. Я осторожно взял у Сэма волос с луковичкой для теста. Утром, когда был у вас в группе. Хотя лично для меня уже все ясно. Делаю это лишь для того, чтобы юридически обосновать свое право на отцовство.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Скарлет Смит, сознавая свое полное бессилие, смотрела на Романа. Казалось, все, чему она посвящала себя, все годы тревог, нужды и испытаний, все отняли у нее одним махом.

– Я знаю, как влиятельны О'Хэгены, но не откажусь от Сэма только потому, что объявился ты. В нем вся моя жизнь. Он мой сын, в конце концов!

– Не драматизируй, – неуклюже попытался успокоить ее Роман.

– То есть как это, не драматизируй!

– Я ценю твое участие в судьбе моего сына. Но ты определенно переоцениваешь свои возможности, Скарлет. Ты выбилась из сил. Тебе одной не справиться. Ты еле держишь себя в руках. Я понимаю, это от усталости, но не хочу, чтобы судьба моего ребенка зависела от истерички.

– Никогда... Слышишь? Никогда в жизни я не была истеричкой! – воскликнула оскорбленная женщина.

– Тогда тебе стоит отнестись к этому поспокойнее. У меня нет намерения отлучать его от тебя. Это было бы совершенно несправедливо по отношению к Сэму. Ты за эти годы стала для него самым близким человеком. Но и я не собираюсь быть в тени. Это ты должна четко понимать. Я намерен войти в его жизнь на правах отца – и юридически, и фактически! – объявил Роман.

Скарлет закрыла лицо руками. Услышанное стало для нее шоком.

Она сумела создать для себя и Сэма маленький уютный мир, в котором им было хорошо обоим. Но этот мир, не предусматривавший вторжения чужих, неожиданно оказался хрупким. Она никогда не руководствовалась собственным интересом. Ей было важно исключительно благо Сэма, и теперь она больше всего боялась потерять его. Теперь, когда он мог не зависеть от нее, живя в довольстве у О'Хэгенов. Скарлет Смит стало жаль себя. Что бы ни обещал ей сейчас Роман, как бы ни уверял в том, что Сэма у нее никто не отберет, она чувствовала, что однажды мальчик не вспомнит, что именно с ней он был от рождения и до дня обретения отца. Это лишь дело времени. Конечно, Сэм навсегда останется ее племянником, сыном ее сестры, но она привыкла думать о нем как о собственном сыне, и отвыкать не собиралась.

– В Сэме моя жизнь, – робко проговорила Скарлет. – И он знает из близких только меня. Он считает меня своей матерью.

– Я понимаю. Но он мой сын. Мы должны быть единодушны в этом вопросе. Нам следует стать друзьями, – убежденно заявил Роман.

– Друзьями? Сомневаюсь, что такое возможно.

– Придется постараться ради нас всех, – отчеканил мужчина.

– Ты крепко взялся за дело, я вижу. И все предусмотрел. Даже волос с луковичкой. У тебя есть деньги и связи, чтобы отстаивать свои права. У тебя есть родители, тоже влиятельные люди, которые не станут возражать против внука. Возможно, ты даже выделишь время для общения с ним в твоем напряженном графике. И только поэтому ты считаешь, что для мальчика будет лучше жить с вами, чем со мной?

– Я не утверждаю, что со мной ему будет лучше, но знаю, что моему ребенку необходим отец. Я могу много дать ему.

– Деньги?!

– Я называю это финансовой стабильностью, безопасностью, уверенностью в завтрашнем дне.

– Странно, что от такого идеального мужчины Эбби решила держать в секрете факт своей беременности!

– Это было четыре года назад. Тогда все мы, включая и тебя, Скарлет, были другими. Ты изменилась в силу обстоятельств. Почему ты отказываешь в этом мне?.. Несколько дней назад я и допустить не мог, что со мной случится что-то подобное. Теперь же, увидев Сэма, удостоверившись, что он действительно мой сын, я совершенно иначе воспринимаю себя... Поверь, у меня нет никакого желания портить тебе жизнь, как-либо вредить. Но ты должна понять – раз судьбе было угодно, чтобы я узнал о Сэме, придется смириться с моим участием в его судьбе... Посмотри на это иначе, Скарлет. У тебя появится возможность устроить собственную жизнь. У тебя еще будут собственные дети. Ты более, чем кто-либо, достойна счастья. Я готов стать тебе другом и всемерно помогать.

– Ты надеешься выкупить у меня Сэма?! – с подозрением воскликнула она.

– Зачем мне это? Он мой вне зависимости от того, сможем мы поладить или нет, – холодно парировал Роман. – Я сумею доказать в суде, что в интересах ребенка ему лучше быть с биологическим отцом.

– У меня тоже найдутся аргументы, – объявила Скарлет.

– Ты сама неоднократно упоминала о моих возможностях, – напомнил Роман. – Но, повторяю, я не собираюсь тебя принуждать, подкупать или шантажировать. Уверен, сообща мы найдем удовлетворяющее всех решение... В ближайшее же время, как только у меня будет положительный результат ДНК-теста, я отдам своим юристам распоряжение объявить Сэма моим главным наследником и учредить для него фонд... Я уже сейчас готов возместить тебе все расходы на его воспитание.

– Не смей этого делать, – враждебно процедила Скарлет. – И не смей говорить со мной с позиции благотворительности. Сэм – мой законный сын. Я официально усыновила его. У меня есть все необходимые документы. А тебя я вижу третий раз в своей жизни. И прав у тебя нет никаких!

– Это только пока... – спокойно уверил ее мужчина. – И советую тебе четко определиться с чувствами по отношению ко мне.

– У меня нет к тебе никаких чувств, да и быть не может. Ты случайный человек в моей жизни.

– Но не в жизни Сэма... А это немало значит, – заметил Роман. – Ты агрессивно настроена. Это можно объяснить лишь твоей убежденностью, что Эбби приняла верное решение. Но если ты на секунду допустишь, что твоя сестра ошиблась, устранив меня из жизни моего ребенка, то поймешь, каково мне сейчас... Ты хорошая женщина, Скарлет, и, поразмыслив, рассудишь правильно. Просто сейчас тебе не следует бросаться необдуманными заявлениями, чтобы не навредить нашим будущим отношениям.

– Ребенок не игрушка, ты представления не имеешь об отцовстве. Сейчас тебе может казаться, что ты готов к этому, что справишься. Но Сэм уже не бессловесное существо. У него свои привычки, свои предпочтения. В чем-то он упрям, в чем-то непреклонен. Сможешь ли ты спокойно сносить это, ты, привыкший к полному повиновению со стороны своих подчиненных? Можешь представить, каково трехлетнему упрямцу сменить обстановку, принять, что у него есть еще и отец, которого он прежде видел всего лишь раз?..

– Не стоит мне это объяснять. Я знаю, что ребенок – не игрушка. Но если я его отец, если он действительно так своенравен, как ты говоришь, то мне ли не понять его? Я, с твоей помощью или без, намерен поступить правильно, а тебе настоятельно рекомендую быть на мой стороне. Если мы станем враждовать, то пострадает именно Сэм. Мы оба не желаем этого, не так ли, Скарлет? – настойчиво обратился к ней Роман.

Скарлет хранила суровое молчание, внимательно всматриваясь в своего упорного собеседника.

– Чего ты от меня хочешь? – сухо спросила она.

– Сотрудничества, – ответил он.

– Полагаю, сотрудничества на твоих условиях... – заключила она. – Что, если я отвечу отказом?

– Мы ведь желаем добра Сэму? – (Скарлет молчала.) – Положительный результат анализа ДНК даст мне все права кровного отца, ты понимаешь? Твой отказ от сотрудничества в данном случае будет означать отказ от Сэма. Ты на это не пойдешь, уверен. Ты любишь своего племянника. Поэтому будь благоразумной, – снисходительно порекомендовал Роман, полагая, что у него есть все основания разговаривать с ней таким тоном.

Скарлет снесла это. Она понимала, что произошло невероятное. Произошло то, чего она меньше всего ожидала, чего, однако, не следовало исключать совершенно. Когда Сэм был еще крохой, она часто обдумывала свое поведение в подобной ситуации, тогда для нее все было предельно ясно. Но теперь, три года спустя, Скарлет и помыслить не могла, что кто-то встанет между ней и Сэмом, кто-то предъявит на ее сына свои права. Ни о каком хладнокровном решении и речи не могло быть. Она понимала, что ведет себя неразумно, однако отчаяние мешало ей рассуждать спокойно.

– Если ты действительно заботишься о Сэме, если тебе небезразлично его душевное спокойствие, – сквозь слезы проговорила Скарлет, – то лучше уйди сейчас и больше в нашей жизни не появляйся.

– И это мне говоришь ты, которая считает своим долгом быть во всем честной?! А как годы спустя, когда Сэм пожелает выяснить, кто его родители, ты объяснишь ему, что его родной отец все это время был рядом и не общался с ним, причем, заметь, не по своей вине? И как к этому отнесется тот, кого ты зовешь своим сыном? Будет ли он тебе благодарен за все твои жертвы, за всю твою заботу и любовь? Как бы ты сама к этому отнеслась, будь ты на его месте?.. Учти, если я пришел сегодня и заявил о своих правах, то уже не отступлюсь, не передумаю, не перерешу... Скарлет, подумай! У Сэма может быть большая любящая семья. И ты, я это обещаю, станешь частью ее.

– А твои родные знают о Сэме? – робко спросила Скарлет.

– Мама, как тебе известно, – да. Остальные узнают, как только будут результаты анализов. Маме же эти формальности не нужны совершенно, она сердцем почувствовала, стоило ей увидеть его среди других детей, что Сэм – родной человечек. Она уже любит его. Можешь в это поверить. Стать бабушкой – сейчас главная и, пожалуй, единственная ее настоящая мечта.

– А твой отец, как он к этому отнесется? – обеспокоенно поинтересовалась Скарлет.

– Отец! О, отец, он как ты. Не различает оттенков, для него не существует ничего промежуточного, только черное и белое. Уверен, вы поладите, – насмешливо проговорил Роман. – Отец абсолютно бескомпромиссен. Все должно быть правильно, без малейшего отклонения... Стоит отцу сказать, что у него есть внук, он распорядится: ведите его сюда.

– А насколько эта атмосфера подходит для маленького ребенка?

– А мы ее скорректируем. Ты ведь поможешь? – (Скарлет тяжело вздохнула.) – Идеальных семей не бывает, Скарлет. Мы все такие, какие мы есть. Конечно, Сэму будет непросто привыкнуть, как и всем нам... Но это необходимо. Ты ведь не хочешь, чтобы Сэм рос, оберегаемый тобой, не зная, какова жизнь и каковы люди вокруг. Это было бы ему худшей услугой, в особенности учитывая, какой он развитый. Он справится, Скарлет, я уверен в этом.

– Но откуда у тебя такая уверенность?!

– Не забывай, это ведь мой сын, – с улыбкой ответил Роман.

– А какие у тебя отношения с твоим отцом? – задала вопрос Скарлет.

– О, у нас всегда были странные отношения. Мы занимаем противоположные позиции, вечно спорим, никогда не приходим к общему решению, он до сих пор поучает меня, как несмышленыша, я по-прежнему не соглашаюсь. До встречи с моей матерью отец собирался стать священником. Он человек строгих консервативных взглядов. И эти взгляды не стали менее строги с годами. Есть все основания думать, что ты ему понравишься. Мной же он категорически недоволен, как был бы недоволен любым представителем моего поколения. Его не устраивает все, начиная с моего внешнего вида, образа жизни, заканчивая тем, как я веду свои дела. Он постоянно подчеркивает это. Но такое бывает сплошь и рядом. Наша семья ничем не отличается от многих прочих. Однако мы с отцом любим друг друга. Это неоспоримый факт.

Скарлет пребывала в очевидной растерянности. Ее высохшие после мытья волосы, освобожденные из полотенца, беспорядочно торчали в разные стороны. Роман положил ладонь на ее плечо. Она невольно откинулась на спинку дивана. Он вкрадчиво заговорил:

– Дело в том, что некоторое время назад я был помолвлен с девушкой по имени Сэлли. Мы провели вместе пять лет. Для меня это достаточно длительный срок, – доверительно сообщил он.

– Твоя семья не приняла ее? – спросила Скарлет.

– Как раз наоборот. Отец обожал ее, словно дочь. И до сих пор обожает. Я знаю Сэлли с детства. Загородные поместья наших родителей соседствуют. В колледже мы стали встречаться, многолетняя дружба переросла в юношескую влюбленность. Родители были на вершине блаженства, уже тогда мама начала предвкушать скорое появление внуков.

– Так что же вам помешало пожениться?

– Да, я в очередной раз всех разочаровал. Сэлли вовремя поняла, что я не тот человек. Она просто ушла с другим, более достойным. И случилось это накануне нашей свадьбы. Можно сказать, сбежала из-под венца. Даже ее родители ничего не знали об этом Джеке, которого она предпочла. Уехала во Францию, никому ничего не сказала. Нетипичный, согласись, поступок для школьной учительницы. Вернулась только через три недели с новостью, которая шокировала всех. Но такова уж любовь.

– Но... по-моему, это подло, – робко проговорила Скарлет.

– Подлостью было бы лицемерно согласиться стать моей женой, любя другого человека. Конечно, моя семья обвинила в случившемся меня. Они не высказывали этого вслух, но я-то понимаю, что, по их мнению, если бы я был внимательнее к ней, Сэлли не оставила бы меня у алтаря. Может быть, они и правы, но я думаю, мы были хорошими друзьями, однако совместная жизнь нам противопоказана, – рассудил Роман.

– Тебя обидел ее поступок?

– Не скрою, я переживал случившееся. Но потом решил, что оно и к лучшему. А теперь это кажется таким далеким. Мы с Сэлли по-прежнему в хороших отношениях. Отец же продолжает напоминать, что я не оправдал любовь идеальной женщины, что я безнадежен, что никогда ничего путного из меня не выйдет... Непрестанное ирландское ворчание. Видно, так он заставляет меня взяться за ум. Старый хитрец... Я не спешил ставить в известность отца относительно Сэма, предварительно не уладив этот вопрос с тобой, поскольку знал – он отец захочет видеть внука немедленно.

– И ты считаешь, что со мной все уже уладил? – в новом порыве враждебности спросила Скарлет.

– Ты чересчур вспыльчива для воспитательницы малышей, – с упреком заметил мужчина. – Тебе стоит уничтожить антипатию ко мне в зачатке. Ты не в силах бороться с тем фактом, что я – отец Сэма, также не в твоих силах противостоять моим намерениям. Мы уже стали частью жизни друг друга, придется смириться. Я не намерен мешать твоему участию в воспитании моего сына.

– Мне неприятен твой покровительственный тон. Можно подумать, мои отношения с Сэмом могут зависеть от твоего великодушного соизволения. Этот ребенок зовет меня матерью, а тебя он видел всего лишь раз. И не думай, что положительный ДНК-тест дает тебе больше, нежели мне, моральных прав решать его судьбу.

– Послушай, Скарлет! Мы должны хотя бы до чего-то договориться, прийти к минимальному взаимному соглашению. Ты это понимаешь? Тобой движут бурные эмоции. Похоже, ты не в состоянии с ними совладать. Я могу помочь тебе, – предложил Роман.

– Каким же это образом, интересно?

– Давай представим, что между нами царит полное согласие. Хочешь, я поцелую тебя так, чтобы у тебя не возникло никаких в этом сомнений? Я могу... – проговорил он, подавшись вперед.

– Не смей! – резко запретила женщина, отстраняясь.

– Один поцелуй...

– Зачем это? – испуганно пролепетала она.

– Так надо, – заверил ее Роман.

– Вовсе нет, – покачала она головой.

– Не спорь, Скарлет. Один поцелуй – и страсти улягутся, – убежденно пообещал он, угрожающе приблизив свое лицо к ее лицу.

– Это глупо, – растерянно сопротивлялась Скарлет. – Даже если... Что это изменит?

– Попробовать стоит, – прошептал он, скользнув губами по ее губам. – Просто эксперимент...

– Нет! – повысила она голос и с силой оттолкнула его. – Я тебе запрещаю. Не знаю, к чему ты клонишь, но даже не думай манипулировать мною таким образом. Это не сработает.

– Я и не собирался, но твой настрой на бескомпромиссное противостояние совершенно не годится в сложившейся ситуации. Как еще я могу смягчить тебя? Это всего лишь невинная попытка расположить к себе воинственную дамочку. – Он обреченно вздохнул.

– Ты циник! – объявила она.

– Уверяю, Скарлет, этот метод работает. Мы должны продвинуться в нашем общем деле. Конфронтация нам совершенно ни к чему. И ты обязана понимать это.

– Мы должны достичь понимания переговорами!

– В ходе переговоров ты спустила на меня уже всех собак, Скарлет!.. И учитывая, какие привлекательные у тебя губы, я вряд ли смогу переключиться на другую тему, если ты не позволишь мне поцеловать тебя прямо сейчас!

– Нет, Роман! – строго проговорила женщина.

– И волосы у тебя красивые. Мне всегда шатенки нравились больше блондинок.

– Я сказала «нет»!

– Я слышал, Скарлет, не нужно кричать в такой поздний час... У тебя милое личико, когда ты не сердишься. Очень милое.

– Прекрати, Роман, – прошептала она.

– Но это правда. Ты...

Он не договорил, прервав поток лести сладострастным поцелуем. У Скарлет от неожиданности перехватило дыхание. Не задумываясь, она бессильно опустила руки на его плечи.

Роман оторвал свои губы от ее лица, но тотчас возобновил поцелуй.

Скарлет испытывала странное ощущение – желание продлить эти мгновения. Роман умел целоваться, он делал это неспешно, обстоятельно... неповторимо. Скарлет обняла его за шею.

– Это безумие...

– А по-моему, это самый разумный и приятный поступок с момента нашего с тобой знакомства. Давай придерживаться этого настроения.

– Но это всего лишь поцелуй, который вряд ли в силах переломить ситуацию, – возразила женщина.

– Значит, мы пойдем дальше, чтобы разногласиям не осталось места.

– Дальше? – испугалась она.

– Я назначаю тебе свидание, Скарлет.

– Это абсурд, – вновь возмутилась она.

– У тебя есть мужчина? – спросил Роман.

– Нет, – честно ответила она.

– В таком случае не вижу никаких помех.

– Но к чему это притворство, Роман?

– Это не притворство. Поцелуй, свидание – и мы постепенно подойдем к полному взаимопониманию не только ради Сэма, но и ради нас самих. Ты возражаешь?

– Роман, так нельзя. Ты... Ты... – попыталась возмутиться Скарлет.

– Что? – терпеливо поинтересовался он.

– Ты рассчитываешь купить мою покорность, соблазняя меня?

– Я рассчитываю доказать тебе свою правоту, я рассчитываю привлечь тебя на свою сторону, я рассчитываю объединить наши усилия. Вот так.

– Нет, Роман. Ты полагаешь, я впаду в экстаз от желания и перестану мыслить критически. Но не так уж ты неотразим.

– Ты ошибаешься на мой счет, Скарлет, судишь обо мне несправедливо. И если ты продолжишь придерживаться своего мнения, мы не сможем договориться и пострадает от этого самый близкий тебе человек – Сэм. Ты ведь не хочешь этого?

– Ты не понимаешь слова «нет», Роман, просто не уважаешь чужое мнение. Это совершенно очевидно. Почему я должна хотеть целоваться с тобой, встречаться с тобой?

– Спать со мной... – добавил он.

– Об этом даже и не думай! – испуганно бросила Скарлет.

– Ну почему же? Разве не в этом состоит логичная кульминация интимных встреч?

– Только не для меня! – неосторожно объявила Скарлет.

– Ты девственница? – резонно осведомился Роман.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

– Ха! – выкрикнула она. – Тебя это совершенно не касается!

– Но я это узнаю, – заверил он.

– Интересно, каким образом?

– Я знаю верный способ, – осклабился мужчина.

– Фу! Ты мне категорически неприятен!

Роман рассмеялся в ответ, совершенно убежденный, что имеет дело с существом, неискушенным в плотских наслаждениях.

– Неприятен или опасно притягателен, как запретный плод? – пошел он в наступление, полностью уверенный в близком успехе.

– Оставь эти попытки! – потребовала Скарлет, поднимаясь с диванчика.

Но Роман успел удержать ее за руку.

– Я закричу, – предупредила она.

– От наслаждения, – прошептал он, развязывая поясок ее халата. – Просто обними меня.

– Но как так можно, Роман?.. Ни с того ни с сего?.. Я этого не понимаю, – пробормотала она, тем не менее обняв его.

– Не думай об этом, – порекомендовал он.

Роман поспешно рванул на себе рубашку, пуговицы не выдержали натиска, разлетелись в стороны.

– Боже! Ты порвал ее, – изумленно произнесла Скарлет.

– У меня много других, – проговорил он, укладывая ее на спину. – Это все не имеет значения...

– Ты горячий, – сказала она, проведя ладонью по его груди вниз, до плоского живота.

– Да, – поспешно согласился он, расстегивая ремень на брюках.

Другой рукой Роман распахнул махровый халат на ее груди, маленькой, девичьей, с розовыми крохотными сосками. Он тут же приник к одному из них губами.

– Ты сладкая. Какая же ты сладкая... – смакуя, прошептал он.

– Не говори так, – тихо попросила она, положив руку ему на голову.

– Прости, если смутил тебя, – извинился Роман, приподняв голову и заглянув в ее раскрасневшееся лицо.

– Больно, – призналась Скарлет.

– Что больно? – непонимающе спросил он.

– Больно ждать, – ответила женщина. – Так странно, – заметила она, вслушиваясь в свои ощущения, и улыбнулась.

Ее грудь тяжело и часто поднималась и опускалась. Она приоткрыла ротик и внимательно следила за Романом.