Текст книги "Советую полюбить меня"

Автор книги: Ким Лоренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Дети, – тихо, но четко произнесла Скарлет, обращаясь к малышам. – Как вы уже успели заметить, у нас сегодня щедрый гость. Я хочу, чтобы вы познакомились с ним поближе. Зовут гостя Роман О'Хэген... Роман О'Хэген, – повторила она отрывисто. – Это он принес вам игрушки. Нам есть за что его поблагодарить.

– Это совершенно не обязательно, – скромно проговорил бизнесмен.

– Даже если вы и не ждете от нас благодарности, мы обязаны ее продемонстрировать, потому что в нашем заведении подрастают настоящие леди и джентльмены, – шутливо пояснила Энджи, подталкивая малышей к проявлению искренней признательности.

В группе были ребятишки, которые легко и с радостью шли на контакт с новым взрослым. Они-то и принялись частить неразборчивые истории о своих любимых потехах и развлечениях, об игрушках, которые составляют предел их мечтаний и, обещанные родителями, ожидаются к Рождеству.

Романа в момент накрыло волной невнятного лепета. Нескольких говорунов вполне хватило, чтобы контузить его. Он тотчас отбросил всякую надежду понять своих картавых собеседников и быть услышанным ими. Он просто смирился с участью, кивал, отвечал эмоциональными междометиями, раздавал похвалы. Кто-то уже повис у него на руке и отчаянно раскачивался, девчушка прямо перед ним энергично вертелась вместе с новой куклой, маленький мальчишка с треском заводил паровозик.

– Вы отлично справляетесь, – насмешливо заметила Скарлет, поддержки которой он искал обезумевшим взглядом.

– В ваших силах меня спасти, – прошептал Роман.

Скарлет и Энджи сдержанно улыбнулись, не торопясь предпринимать какие-либо действия.

– Такова благодарность, – скорбно посетовал Роман. – А что-то я Сэма не вижу.

– Сэм застенчив, – объяснила Скарлет, рукой указав в сторону мальчика, тихо игравшего на ковре. – Сэм! – позвала она сына. – Подойди, пожалуйста.

Сэм серьезно посмотрел на нее и затем опасливо покосился на незнакомца.

– Все нормально, Сэм. Подойди, – просительно произнесла мать. – Поздоровайся с мистером О'Хэгеном, сынок.

Мальчик поднялся и осторожно приблизился, пристально глядя на мужчину.

– Мистер О'Хэген принес игрушки. Мистер О'Хэген – сын Наталии, которую ты уже знаешь.

Мальчик понимающе кивнул, продолжая молча всматриваться в гостя.

– Мистер О'Хэген хотел бы знать, понравился ли тебе мишка? – спросила Скарлет.

– Привет, – проговорил Сэм. – Игрушка хорошая, – раздумчиво добавил он.

– Привет, Сэм, – отозвался Роман. – Я рад. Я так и передам миссис О'Хэген... Меня зовут Роман, – объявил мужчина и протянул Сэму руку.

Сэм с серьезным видом протянул маленькую ладошку, которую Роман крепко потряс и отпустил.

– Но я люблю футбол, – решительно сказал мальчик.

– Вас тут столько, что можно было бы легко составить две команды, – показав на малышей произнес Роман.

– Эти не годятся, – отрезал Сэм.

– Почему же? – изумился старший собеседник.

– Они малышня, – пояснил мальчик и снисходительно осмотрел своих сверстников.

– Интересы Сэма, к сожалению, не совпадают с интересами большинства наших воспитанников, – поспешила вмешаться заведующая и по совместительству мать. – Объективно говоря, уровень его развития чуть выше. Порой на этой почве возникают некоторые сложности, – осторожно констатировала Скарлет. – Но мы стараемся в меру возможностей образовывать наших малышей. А это требует индивидуального подхода.

– Сложно удовлетворить страсть парня к футболу в стенах вашего заведения, – отметил Роман. – Я посмотрю, что можно сделать для исправления этого недостатка, – серьезно проговорил он.

– Я буду футболистом! – приосанившись, объявил парнишка.

– Ты уже решил? – спросил Роман.

– Да, – ответил тот. – Вы мамин друг?

– Можно и так сказать, – согласился мужчина, всматриваясь в толкового мальчишку.

Сейчас Роману льстило то обстоятельство, что мать посчитала их поразительно схожими. Помимо великолепной речи и очевидной развитости, Сэма отличала еще и самоуверенная, почти надменная стать.

Роман протянул Сэму руку со словами:

– Уверен, мы с тобой будем частенько встречаться, парень. Обещаю не забывать о твоем интересе к футболу, тем более что с твоей мамой мы действительно большие друзья.

– Ну для чего вы ему это сказали?! – вознегодовала Скарлет, вызвавшись проводить щедрого посетителя до машины. – Он ведь этого не забудет, несмотря на то, что ему всего три.

– Просто потому, что это правда. Я отвечаю за каждое сказанное мною слово.

– Вы забываетесь, мистер О'Хэген. Ваше обещание выходит за рамки благотворительности. Это касается частной жизни моей семьи. О таких вещах следует договариваться со мной, а не давать обещания, которые не могут быть исполнены.

– Но что мешает этому, мисс Смит? – серьезно спросил Роман.

– Начнем с того, что мне непонятен ваш интерес ко мне и моему сыну, он неприятен мне...

– Равно как мне неприятна ваша подозрительность, Скарлет. Иногда вы бываете чрезвычайно нервны. Это отталкивает, – резко объявил Роман и хлопнул дверцей своей машины.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Вечер пятницы трехлетний Сэм намеревался провести с лучшим своим другом Томасом. Родители Томаса привечали мальчика. Он часто оставался в их доме на ночь и даже приучился не просить, подобно малышне, отвезти его к маме посреди ночи, что частенько случалось в первое время.

Однако Скарлет проводила эти ночи неизменно беспокоясь, постоянно думая, как там ее сыночек и не нужна ли ему помощь. В такие ночи ее чувствительность обострялась до предела и начинало мерещиться всякое. Усилием воли она запрещала себе набирать телефонный номер родителей Томаса, зная, что те уже спят. Она не противилась этим визитам лишь потому, что считала своего сына, вынужденного расти без отца, в определенной степени обделенным. А в доме Томаса и его родителей Сэм наблюдал должную модель семейного поведения. Скарлет считала это полезным для своего ребенка:

Когда же Сэм возвращался и в запале начинал делиться с ней впечатлениями, она с грустью, стараясь не подавать вида, отмечала, что он в свои три года уже неплохо себя чувствует вдали от дома и любящей заботливой матери. У него появляется множество интересов, привитых отцом Томаса, поддерживать которые она не в состоянии по причине нехватки времени и материальных возможностей. Порой ей становилось больно и обидно до слез, когда Сэм азартно начинал делиться своими планами, реализовывать которые предполагал на стороне.

Скарлет с большой признательностью относилась к родителям Томаса, те в свою очередь с чуткостью и пониманием относились к ней. Сэма они любили почти как родного. Она могла ни о чем не тревожиться, зная, под чьей защитой он находится. Но ее не оставлял страх. И этот страх она частенько подавляла весьма неординарными средствами.

Даже решив посвятить освободившееся время себе: принять пенную ванну с ароматическим маслом, проделать все необходимые манипуляции с ногтями и волосами, нанести толстый слой маски на усталое лицо, посмотреть хороший фильм, она все равно заканчивала вечер на кухне, высматривая на полках холодильника то, что можно было бы съесть, а затем снова и снова, обложившись печеньем и конфетами, пыталась почитать книжку и ежесекундно мысленно укоряла себя за невоздержанность и отсутствие воли. На сей раз она велела себе держаться.

Проделав все гигиенические процедуры, призванные сохранить красоту и молодость, она склонилась над DVD-проигрывателем с тем, чтобы запустить очередной голливудский фильм, но вынуждена была с раздражением отложить пульт и, запахнув поплотнее свой махровый халат, узнать, что за незваный гость трезвонит в ее дверь.

– Восхитительно! – воскликнул Роман, когда перед ним предстала женщина в пушистом халатике с колоритно обмотанным вокруг головы полотенцем.

Ее личико смотрелось посвежевшим, миленьким, ясноглазым.

Скарлет Смит подслеповато сощурилась. Ее миленькое лицо тем не менее выражало недоумение. Она не считала нужным изъявлять хозяйское радушие. Поэтому немая сцена на пороге заметно затянулась, пока она и гость мерялись взглядами.

Скарлет не мог порадовать визит кого бы то ни было уже по той причине, что она старалась не афишировать регулярные отсутствия своего сына по пятницам. Для нее не являлось секретом то, что есть люди, которые могут придать этому обстоятельству негативный оттенок. Да она и сама знала – Сэм слишком мал, чтобы проводить ночи вдали от дома в обществе посторонних людей, тем более что отношения с кровными родственниками у него в силу ряда причин не сложились. Однако для себя Скарлет все решила. Она знала, как позитивно отражается на ее довольно замкнутом ребенке расширение круга общения. И не могла быть эгоисткой. Она однажды дала себе слово поступать в интересах Сэма, и только его интересами руководствовалась с тех пор, как взяла на себя ответственность стать мальчику матерью.

Скарлет нахмурилась. Она ждала от гостя объяснений, но тот, похоже, с объяснениями не торопился.

У нее было время разглядеть, что мужчина одет роскошно и выглядит отменно. Он весел, он доволен собой, он на что-то рассчитывает. Скарлет молчала.

– Ты впустишь меня наконец? – весело проговорил Роман О'Хэген.

– А тебе не кажется, что время не подходящее для визитов, да и не в тех мы отношениях, чтобы наведываться друг к другу без предупреждения.

– Ой, приношу свои извинения! – притворно сконфузился гость. – Но не такой теперь час, чтобы смущаться. А Сэм? Где он? Он ведь еще не спит? – засыпал ее вопросами Роман, проходя в квартирку, так и не дождавшись разрешения.

– Сэм сейчас в гостях в доме своего друга.

– У Брэдли? – невзначай спросил тот.

– Ты их знаешь?! – воскликнула Скарлет.

– Так... Немного... Если Нэнси Брэдли – это та, что похожа на ангелочка и исключительно готовит, а Том Брэдли – нечто надежное и весомое, то мы имеем в виду одну и ту же чету, – предположил Роман.

– Боже! Тебя прислали Брэдли? Говори немедленно, что стряслось с Сэмом?! – испуганно воскликнула женщина.

Роман выжидающе посмотрел на нее, после чего холодно спросил:

– Ты не в курсе, что с твоим сыном?

– Прекрати. Ты можешь сказать мне все как есть?!

– А ты предложи мне пройти и сесть. И приготовь кофе, – предложил он сделку. – У тебя есть без кофеина?

– Располагайся, только не терзай меня, а говори, зачем пришел! – потребовала Скарлет.

– Успокойся, – проговорил Роман. – Я не знаком с Брэдли лично, и они меня к тебе не посылали. И полагаю, с твоим сыном все в порядке.

– Но ты сказал...

– Ну да... Кое-что о тебе и Сэме мне стало известно. Ничего удивительного в этом нет. Я всегда использую свои каналы, чтобы узнать побольше об интересующих меня людях. В моем кругу все так делают, даже всеми уважаемая Наталия О'Хэген не пренебрегает такими средствами, – доверительно сообщил ей Роман, удобно располагаясь среди набросанных на диван пестрых подушек. – Так что мой визит не следует считать ни случайностью, ни совпадением. Собственно, я знал, что ты будешь одна... Надеюсь, тебя это не испугает.

– Нет, Роман, испуг прошел. Теперь я в гневе. И делать тебе кофе не собираюсь. Я не поощряю незваных и вероломных посетителей.

– И все же, признайся, я тебя порадовал. Я заметил, с каким облегчением ты услышала о том, что я не от Брэдли! – довольно отметил ОН.

– Но перед этим ты меня изрядно напугал, – напомнила женщина.

– Прости, – виновато проговорил Роман, встал с дивана, подошел к ней и ободряюще обнял. – Теперь уже лучше? – спросил, ослабив хватку.

– Во что ты играешь? – негодующе поинтересовалась хозяйка дома.

– Какая же ты напряженная и настороженная, даже теперь, в халатике и шлепанцах! – укоризненно проговорил он. – Неужели ты и в домашней обстановке не расслабляешься?

– Скажи, что тебе нужно, и уходи! – категорично потребовала Скарлет.

– А ведь я пришел к тебе домой вечером пятницы, зная, что Сэма, скорее всего, не будет дома, именно для того, чтобы спокойно и обстоятельно поговорить. Думал, в неофициальной обстановке мне с большим успехом удастся найти к тебе подход.

– Подход? Ко мне?.. Но зачем?!

– Есть разговор! – коротко и сухо подытожил Роман, вновь заняв место на диване. – Успокойся, женщина, и присядь! – фамильярно распорядился он.

– Не смей со мной так разговаривать в моем же доме! – возмутилась Скарлет.

– Что я такого сказал? Разве ты не женщина? – не без удовольствия поддел ее Роман.

– Во всяком случае, не твоя! – гордо произнесла она.

– Пока... – добавил он.

– Не пока, а в принципе!

– Странные у тебя принципы, – невзначай заметил он, не спеша переходить к делу.

– Твои ремарки весьма неприятны. И вообще, ты противен мне, запомни! – объявила она. – Не знаю, какое у тебя ко мне было дело, и знать не хочу. Выметайся немедленно! – потребовала хозяйка дома.

– Какая ты вспыльчивая, Скарлет!

– Я не намерена обсуждать это с тобой! И по-хорошему прошу покинуть мой дом, в противном случае мне придется действовать более решительно! – пригрозила она, вооружившись мобильником.

– Неужели тебе не интересно, по какому поводу я пришел к тебе в пятницу вечером? – недоверчиво спросил мужчина.

– Абсолютно!.. Если это касается дел университета, то советую обращаться напрямую к Дэйвиду Андерсону.

– Университета это не касается ни в малейшей степени. Это касается только меня, тебя и Сэма! – чеканно проговорил Роман.

– А при чем тут Сэм?!

– При том, что именно о нем и пойдет речь! – в нетерпении повысил голос бизнесмен и благотворитель.

Скарлет настороженно затихла.

– Все! – подытожил Роман. – Больше никаких споров и криков. Я прошу у тебя прощения за неуместные шуточки и ремарки, которые тебя так возмутили, и требую, чтобы ты спокойно выслушала меня и искренне ответила на мои прямые вопросы.

– Я готова сделать так, как ты просишь, Роман. Но все же хочу, чтобы ты знал: твои уловки на меня не действуют. Я больше не поддамся ни на твои извинения, ни на твои уверения. Ты ведешь себя недопустимо, таково мое убежденное мнение, – строго произнесла Скарлет.

– Когда ты так говоришь, я чувствую себя воспитанникам яслей, – не удержался от шутки Роман, но Скарлет оставила его реплику без внимания. – Сложно доверительно разговаривать с человеком, который столь неприветлив, – укорил он.

– Видимо, в этом проявляется наша взаимная антипатия, – предположила Скарлет. – Итак, Роман, я тебя внимательно слушаю. О чем ты хотел со мной поговорить и при чем тут Сэм?

Роман откинулся на спинку дивана и испустил вздох нешуточной озабоченности.

– Вижу, ты не торопишься, – подстегивала его хозяйка.

– Куда торопиться? Не думаю, что мне или тебе удастся уснуть этой ночью.

Скарлет враждебно нахмурилась и тщательно затянула пояс на халате.

– Где у тебя тут можно освежиться? – спросил Роман, поднимаясь.

Он стремительно вышел в коридор и огляделся.

– Ты вздумал разгуливать по дому, в который тебя даже не приглашали! – взбудораженно крикнула ему вслед Скарлет.

– Ну, что я могу поделать? Ты как воспитательница могла бы проявить больше понимания и такта! Физиологическая нужда...

– Тебе не два года, чтобы я с пониманием и тактом относилась к твоим физиологическим отправлениям! – заметила она.

– Просто скажи, где туалет! – потребовал Роман.

– Направо! – гневно бросила она.

– Спасибо! – точно таким же тоном отозвался мужчина.

– Сумасшествие! – констатировала Скарлет, когда тот удалился.

Она дожидалась его в гостиной. И ждала достаточно долго, чтобы заподозрить неладное. Тогда хозяйка отправилась разыскивать запропавшего визитера.

– Какого...

– Тихо, не ругайся. Маленькое человеческое любопытство, – проговорил мужчина, которого хозяйка обнаружила в своей спальне. – Просто хотел кое-что проверить.

– Роман, что ты себе позволяешь?! Твое поведение не поддается никакому разумному объяснению...

– Лучше ответь, – легкомысленно перебил негодующую женщину поздний гость. – Давно ли ты занималась этимздесь или в любой другой спальне?

– Чем этим?

– Давай не будем разыгрывать невинность, Скарлет, – дружелюбно предложил Роман.

Скарлет напустила нервный смешок. Она исчерпала запасы гнева и изумления, прочее же в этой ситуации совершенно не годилось.

– Что такого смешного я спросил?

– К сожалению, это и в самом деле не смешно, Роман, – вынуждена была согласиться с ним Скарлет.

– И все-таки ты рассмеялась. Я хочу знать, почему?

– Смеюсь я потому, что меня посетила одна догадка. И если я права, то это все объясняет, – предварила она свое признание. – Ты пьян, Роман? Определенно, ты пьян или под кайфом.

– Я не пил! – возмущенно бросил он.

– Уверен? – с недоверчивой усмешкой спросила его Скарлет.

– Прекрати. Я совершенно трезв.

– Ты трезв, но тем не менее счел возможным ввалиться в спальню малознакомой женщины без всякого приглашения, а теперь еще осмеливаешься задавать интимные вопросы, словно тебе кто-то дал на это право, – последовательно перечислила все его провинности Скарлет.

– Я в растерянности. И только поэтому тебе могло показаться, что я веду себя странно.

– Мне не показалось, Роман. Ты действительно ведешь себя очень странно для человека твоей репутации, – строго проговорила она.

– У меня есть только догадки, Скарлет. Я надеялся найти этому подтверждение либо опровержение, прежде чем высказать свои подозрения, – счел возможным признаться гость.

– И чего же конкретно касаются эти догадки, могу я спросить?

– Но ты сама еще не ответила откровенно ни на один из заданных мною вопросов, – напомнил ей Роман.

– Видимо, потому, что мы в разном положении и не я ворвалась к тебе домой, а наоборот, – пояснила свою позицию женщина.

– Для тебя столь важно соблюдение всех этих условностей?

– Сложно рассчитывать на соблюдение элементарных условностей, когда тебя застают в халате и затевают какую-то идиотскую игру, не объяснив правил. Но я все же надеюсь уразуметь, что происходит в моем доме.

– Только не говори, что собиралась ложиться спать в половине восьмого.

– Без комментариев, – отозвалась Скарлет.

– И ты никого не ждешь этим вечером?

– Без комментариев, – повторила она.

– В таком случае мы сможем спокойно и обстоятельно обо всем поговорить, – подытожил наконец визитер.

– Я уже не уверена, что этот момент когда-нибудь настанет, – обреченно молвила женщина, вздохнув намеренно тяжко.

– Хочешь напрямик? Пожалуйста! Мне известно, что ты не мать Сэма... Вернее, не его биологическая мать! – отчаянно выдал мужчина.

Скарлет напряженно посмотрела на него. Он уже намекал на свою осведомленность, говоря про собственные информационные каналы. Теперь прозвучал итог сих изысканий. Но как такое возможно, учитывая, что службы усыновления заботятся о конфиденциальности подобных сведений? Или же они ограничиваются тем, что обнадеживают усыновителей, подобных Скарлет, на деле не заботясь об обеспечении секретности?

– Как ты узнал? – спросила она. – Дэйвид сказал?

– Забавно, что ты зовешь проректора университета и своего босса Дэйвидом, – заметил Роман.

– Он и мой дядюшка – одноклассники. Я очень давно знаю его и время от времени зову Дэйвидом, потому что обращаться к нему так постоянно не представляется возможным. Он своеобразный человек, как ты мог заметить. Но я люблю его и уважаю.

– И Дэйвид Андерсон в курсе, что Сэм тебе не сын?

– Он входит в число моих самых близких знакомых.

– И он знает, кто настоящие родители Сэма? – изумленно спросил Роман.

– Ему известно, что Сэм – сын моей сестры Эбби, – тихо ответила женщина.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Эбби... – вдумчиво протянул Роман и на некоторое время сконцентрировался на этой информации, так что разговор прервался, да и Скарлет не спешила его возобновлять, наблюдая за своим собеседником.

Конечно, всегда можно ограничиться ДНК-тестом, дающим исчерпывающий ответ на конкретный вопрос об отцовстве, но Роман стремился разобраться самостоятельно.

– Эбби... – тем же тоном проговорил он несколько минут спустя. – И что же Эбби? Где она? Что с ней?

Скарлет с трудом втянула в себя воздух, щурясь, огляделась, инстинктивно разыскивая взглядом очки в роговой оправе, чтобы скрыть за поблескивающей толщей стекол покрасневшие глаза.

Такова была всегдашняя ее реакция на упоминание о судьбе сестры... Неизменная в течение нескольких лет.

Если бы Роман не сконцентрировал свое внимание на обыске спальни Скарлет, то, пройдя в детскую, обнаружил бы там большую и красивую фотографию Эбби, многое понял бы сам, но он и теперь догадался по лицу Скарлет. Она понимала, что рано или поздно... когда Сэм будет к этому готов, он узнает все о своем рождении, о своей матери, но пока она была ему самым родным и близким человеком...

– Эбби больше нет? – тихо спросил Роман. Скарлет опустила взгляд незащищенных глаз. – Мне очень жаль, – произнес мужчина.

– Ты даже не знал ее, – проговорила Скарлет.

– Присядь, пожалуйста, – попросил ее гость.

– Надо же, ты сказал «пожалуйста», – съязвила она. Роман нахмурился, но промолчал. – А что же сам ты не присядешь? – спросила Скарлет.

– Я не хотел тебя расстраивать, заговаривая о твоей сестре.

– Но ты не виноват в том, что с ней случилось. А я скучаю без нее. С тех пор, как ее не стало, я чувствую себя одинокой. Только Сэм спасает меня от полного отчаяния, – призналась она.

– Это был несчастный случай или болезнь? – осторожно осведомился гость. – Ты можешь говорить об этом? – спросил он чуть погодя.

– Мне сложно понять причину твоего интереса, Роман. Ты знал мою сестру?

– Не уверен, что был знаком с Эбби Смит, – ответил мужчина.

– Нет, конечно. Эбби – не Смит. Она всегда говорила, что на Смит она не похожа, в отличие от меня. Сестра была убеждена, что ей эта фамилия не идет, и использовала артистический псевдоним. Люди знали мою сестру под именем Эбби Диверелл.

В этот миг Романа словно осенило. Да и как могло быть иначе?

– Эбби Диверелл была твоей сестрой?! – воскликнул он.

Скарлет улыбнулась.

– Да, Эбби Диверелл была моей сестрой, красивой, талантливой, известной. И пусть тебя это не удивляет. Хоть мы не похожи внешне, но были всегда близки... Подозреваю, ты был знаком с ней?

– Да, – согласился Роман.

– Эбби была милая. Ее все любили.

– Да, это так, – подтвердил мужчина.

– Насколько хорошо ты ее знал? – спросила его Скарлет.

– Не очень хорошо, – неопределенно ответил он. – А Сэм знает, кто его настоящая мать?

– Сэм, как ты мог заметить, мальчик умный, развитый не по годам. Но я думаю, было бы большой несправедливостью по отношению к нему пытаться втолковать это именно сейчас, когда он так мал и неискушен. Он просто ребенок, который заслуживает беззаботное детство. Я не вправе отнимать у него этот дар. Настанет время, когда он все узнает о своей матери. Но этот момент еще не настал, – убежденно проговорила Скарлет.

– Однако ты не намерена от него это скрывать? – настаивал Роман.

– Даже если бы и захотела, вряд ли у меня это получится. Не одной мне известно, чей он сын. Да и желания такого у меня нет, – заверила Скарлет своего въедливого собеседника.

– Как ее не стало?

– Лейкемия... Эбби узнала об этом тогда же, когда узнала о беременности. Она решила сохранить жизнь сыну. Отказалась от опасного для ребенка лечения. Она была непоколебима. Ни доводы врачей, ни мои мольбы не смогли разубедить сестру. И поэтому Сэм обязан узнать, на что пошла его мать, чтобы он появился на свет. В свое время. Трехлетнему этого не объяснишь...

– Согласен, – отозвался Роман.

– Она страдала от болей... Сэму тогда было три месяца. После ее смерти я сделала то, что обещала. Усыновила Сэма. Она готовила меня к этому решению всю свою беременность. И когда малыш появился, сама уже не могла заботиться о нем. Это делала я. И все же, оставшись один на один с малышом, я первое время пребывала в страшном замешательстве, не чувствовала в себе сил, боялась оказаться скверной матерью. Но отступиться от данного сестре обещания я не могла.

– Кто-нибудь разделил с тобой эту участь? – спросил Роман.

– Только мои тетя и дядя, да и то лишь отчасти. Эбби вела очень насыщенную и шумную жизнь – до своей беременности, до того момента, пока не узнала о страшном диагнозе. Когда же это произошло, она сознательно общалась только с членами семьи. Сестренка категорически не хотела, чтобы посторонние знали и видели, как она умирает.

– А у твоей сестры не было намерения отдать сына под опеку дяди и тети?

– С финансовой точки зрения, может, этот поступок и был бы оправдан. Но следует понимать, что Эбби вообще не хотела никому отдавать своего ребенка. Она стала бы ему прекрасной матерью... И заручилась моим обещанием усыновить Сэма именно по той причине, что мы с ней были очень близки. И еще сильнее сблизились в тяжелый для нее период беременности и болезни. Теперь я часто спрашиваю себя, как бы в той или иной ситуации, касающейся воспитания Сэма, поступила Эбби. И стараюсь соответствовать. Не думаю, что тетя и дядя способны на такое, – рассудила Скарлет. – Они деловые и категоричные. Очень похожи на тебя, кстати. Живут на юге Франции. Бывают здесь. Видятся с Сэмом. Но я не заметила у них большого рвения участвовать в его воспитании.

– А собственные дети у них есть?

– Нет. Таково их решение. Они любят друг друга. Брак достаточно крепок. Они не считают, что ребенок может в него что-то привнести.

– В таком случае они совершенно не похожи на меня, – шутливо заверил собеседницу Роман. – Когда я вырасту и стану взрослым, у меня будет большая семья и много детишек!

– Рада это слышать, – улыбнувшись, отозвалась женщина. – А я об этом и не мечтаю. Предпочитаю оставаться реалисткой. Тем более, что и с единственным ребенком справляться мне нелегко.

– Ты сейчас одна. Оттого тебе тяжело. Ты не видишь перспективы. Но, возможно, встретив однажды хорошего человека, ты сама захочешь изменений.

– В теории, Роман, это возможно, – возразила она. – На практике же все обстоит иначе.

Когда Роман вот так слушал ее, Скарлет говорила свободно, она не сожалела о своей внезапной откровенности, ей казалось, что она может открыть ему все без опасения, что сказанное может обернуться против нее. Он был странен, непредсказуем, но явно не был подлецом, что бы ни вытворял. Скарлет не знала, откуда проистекает эта уверенность, но прислушалась к своему внутреннему голосу, который редко ее подводил.

– Я всегда и во всем сомневаюсь. И категорически не верю в чудеса... – чистосердечно призналась женщина. – Много раз пробовала, но не получается.

– Ты мыслишь как-то обреченно, словно тянешь лямку. По сути, это даже не твой выбор. А если случайно жизнь вдруг станет легкой и радостной, тебя это разочарует? – весело спросил Роман.

– Сомневаюсь, что такое происходит вдруг. Стоит ли думать об этом, когда есть заботы понасущнее?.. Скажу лишь, что считаю глупым отказывать себе в праве на личное счастье, но я знаю много женщин, свято верящих в целительную силу любви. Они ищут свою любовь всюду и непрестанно, тратят на это жизни, попутно совершая ошибки. И многие ли достигли того, к чему стремились? Увы... Но моя ситуация принципиально иная. Я ничего для себя не ищу. Жизнь распорядилась так, чтобы я делала то, что должна, не отвлекаясь на грезы и фантазии. И я, представь себе, всем довольна. У меня есть дом, работа, семья. По сути, я уже счастливый человек.

– Но не чувствуешь себя такой, – заметил Роман.

– Чувствовала бы, если бы имела возможность дистанцироваться от маленьких бытовых проблем. Я связываю свою загруженность с тем, что Сэм еще мал. Уверена, когда он подрастет, станет более самостоятельным и независимым от меня, я в полной мере оценю степень своей удачливости. Считай меня умеренным оптимистом.

– И материалистом, – добавил собеседник.

– Романтизм – всего лишь приятная концепция в искусстве. Это как погожие дни у природы. Они случаются нечасто и всеми любимы. Но гораздо большее количество дней нашей жизни окрашено иными тонами, и всякое случается. Это не повод для отчаяния, но готовым нужно быть ко всему.

– Я понимаю, откуда у тебя такой взгляд на вещи, Скарлет. Ты потеряла единственного по-настоящему близкого человека. Боль никогда не утихнет. К счастью, мне это неведомо, но я могу такое себе представить.

– Я с этим смирилась, Роман. Меня воспитывали так, чтобы искать и находить выходы из любой ситуации, владеть собственными эмоциями, не подчинять им свою жизнь. И Эбби, узнав о том, что ее ждет, тоже не делала из этого трагедию. Она трезво оценила свои шансы и вместо того, чтобы клясть судьбу и сетовать на несправедливость, трепетно вынашивала своего сына. Она вложила в него всю свою любовь, душу, всю свою жизнь. У нее была цель. И с уходом Эбби эта цель осталась неизменной.

– Ты унаследовала ее.

– Можно и так сказать, – с улыбкой согласилась Скарлет.

– Но если ты не жаждешь романтики, тебе тем более следовало бы подумать о замужестве, именно исходя из сугубо практических соображений, – высказался Роман. – Допустим, ты встретишь человека, который разделит с тобой твои тревоги.

– Но ради чего другой человек способен пойти на это? – резонно поинтересовалась Скарлет. – И вообще, всерьез рассчитывать на чью-то помощь в моей ситуации это верх эгоизма...

– Я думаю, такое вполне возможно. Представь, что у человека есть все: деньги, карьера, комфорт. Он успел насладиться своим успехом в одиночестве и в полной мере оценил бесперспективность такого существования. Неужели он не воспользуется шансом окружить себя милыми сердцу людьми, создать семью, принять на себя часть чужих забот, поделиться с любимыми своими благами? Разве ты не сделала бы то же самое для другого человека?

– Никогда не думала об этом, да и ставить себя на место другого человека никогда не было просто... Я отметала это еще и потому, что поиск спутника жизни требует больших усилий и времени, которого у меня нет... А если я совершу ошибку на этом пути, то пострадаю не одна. Именно это-то меня и останавливает, Роман. Я не могу рисковать спокойствием ребенка ради призрачных благ.

– А что касается благ не призрачных, а вполне осязаемых? – поинтересовался Роман. – Полагаю, Эбби зарабатывала немало. Разве она не завещала деньги тебе и сыну, чтобы хоть так облегчить вашу участь?

– Эбби действительно хорошо зарабатывала, но и тратила соответственно. Конечно, если бы она планировала ребенка, то была бы более бережливой. Однако беременность оказалась неожиданной, а болезнь – тем более... То немногое, что было у нее скоплено, ушло на медицинский уход, без которого она могла и не выносить Сэма. Так что к моменту ее кончины денег практически не оставалось, – обстоятельно разъяснила Скарлет.

– Понятно...

– Она оставила Сэму кое-что на обучение. Я считаю эти деньги неприкосновенными.

– Скарлет, в твоей жизни есть что-нибудь, помимо забот о Сэме? – спросил мужчина.

– Скажу так: Сэм и есть моя жизнь. Я, как любая мать, одержима счастьем своего ребенка. То обстоятельство, что не я родила его, никак не влияет на мое отношение к нему. Для меня Сэм не только племянник, но и сын, которого мне доверила любимая сестра. Я живу ради мальчика.