Текст книги "Секретное оружие блондинок"

Автор книги: Ким Лоренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Финн не хотел спрашивать, но не удержался:

– Мебели?..

– Дети с их липкими пальцами – сущая погибель для обивки... Кстати, для справки. – Она провела рукой по глазам. – Посмотрите, что вы наделали: довели меня до слез... Господи, и эта дрянь называется влагостойкой?..

Люси проверила в зеркале состояние своего макияжа и нашла его неудовлетворительным. Она не видела (а то получила бы большое удовольствие), что этим совсем смутила Финна.

– Слезы – разумный аргумент, когда других не хватает...

Люси повернулась, ее глаза вспыхнули.

– Вы забыли бы о разумности, если бы такая авария стряслась с вами!

Его губы чуть-чуть покривились.

– Испытанный и проверенный способ, но должен признать, что это не ваш стиль.

– Что вы знаете о моем стиле?..

– Я знаю, почему вы так агрессивны. Как бы вам этого ни хотелось, невозможно любить ребенка, который не является вашим собственным.

Люси протестующе выставила вперед руку. Если она услышит еще какой-нибудь вздор, то взорвется.

– Мне очень неприятно прерывать этот поток, но вы не ответили на мой вопрос. У вашего брата есть ребенок? Кстати, я не согласна почти ни с чем из того, что вы только что сказали, – произнесла она с ослепительной, но прохладной улыбкой.

– Вот так так! Это сюрприз!

– Чрезвычайный, – подтвердила Люси, не обращая внимания на сухость реплики. – Я думаю, вы несете много чепухи.

– Не сдерживайтесь, пожалуйста.

Она и не стала.

– Не нужно далеко ходить, чтобы найти примеры того, какими потрясающими родителями могут быть те люди, которые генетически таковыми не являются, – горячо возразила она. – А теперь скажите, есть ли у вашего брата дети?

Наступила тревожная тишина, нарушаемая только ее взволнованным дыханием.

– Нет. – Все-таки есть предел тому, как далеко Финн был готов зайти в очернительстве брата, чтобы сделать его менее привлекательным для охотниц за женихами.

Люси облегченно вздохнула, потом озадаченно взглянула на него. Если детей нет, то... Но тут ее осенило:

– А у вас есть.

– Кон рассказывал вам о Лайаме?

Люси покачала головой.

– Только то, что вы сами сказали... не думаю, что мне есть до этого дело, – добавила она, смущенно пожав плечами.

Энни права, бывают случаи, когда не стоит говорить первое, что приходит на ум.

– Именно.

А Люси-то думала, что его презрительная насмешка не может стать еще более презрительной, но она ошибалась.

Ее карие глаза сузились.

– А сколько браков у вас?

– Я никогда не был женат. Есть только я и Лайам.

По его позе было абсолютно ясно, что изменять эту ситуацию он не собирается.

– Какая жалость, – вздохнула Люси, – что мне не хватает сил преследовать обоих парней из семейства Фицджералд одновременно. – Она одарила Финна ободряющей, типа «не отказывайтесь от надежды», улыбкой. – Я уверена, вы найдете кого-нибудь, кто не придаст значения тому, что вы являетесь родителем-одиночкой... Итак, – оживленно добавила девушка, – вы находите время заботиться о сыне и играть роль няньки при брате... это так занятно ...

Абсолютно не выведенная из равновесия такой сладкой неприязнью жертва ее сарказма смотрела на Люси так, будто только что ее увидела. Оценивающий огонек интереса, появившийся в голубых глазах, заставил Люси внутренне поежиться от неловкости.

– Как давно вы знаете друг друга? – подозрительно осведомился Финн.

Чем больше времени он проводил с этой беспокойной женщиной, тем меньше она казалась ему похожей на тот тип, который вызывал интерес Кона. И еще Кон, один из самых любящих дядюшек, никогда не умолчал бы о Лайаме.

– Я совсем его не знаю, – рассеянно отозвалась хмурая Люси.

О чем думала Энни, связываясь с таким мелким и непостоянным человеком, как этот Кон Фицджералд?.. Кроме того, если Энни выйдет замуж за Коннора, это означает, что она, Люси, в некотором роде будет связана с Финном Фицджералдом, у которого есть сын, нет жены, и, кажется, такое положение дел ему нравится.

Один из братьев – вечный жених, другой – женоненавистник. Господи, если Энни сделает сестру родственницей этой парочки, Люси никогда не простит ее.

– По крайней мере, вы начинаете это понимать, – кивнул Финн удовлетворенно.

Незнакомая теплая нотка, появившаяся в его голосе, заставила Люси удивленно поднять глаза. Финн Фицджералд внимательно наблюдал за ней.

– Понимаю что?

– Привлекательность часто ослепляет, что мешает видеть свою несовместимость с предметом желаний... И даже если вы в глубине души убеждаете себя, что разницы нет... – Финн нахмурился, почувствовав, что его аргументы теряют логичность. Верхняя пуговка ее жакета расстегнулась, открывая край кружевной блузки.

Люси, уверенная, что способна написать целую книгу о пороках Финна Фицджералда, открыла рот, дабы сообщить ему, что если он считает, что она увлечется им, то такая мысль нелепа... абсурдна... смехотворна... Она посмотрела на его выразительные горячие губы...

Подбородок ее дрогнул. О, Энни определенно была права, когда обвиняла ее в том, что она сначала открывает рот, а потом думает!

Жизнь стала бы много-много проще, если бы бездумный секс был самой надежной базой для долгих отношений.

Воображение Финна услужливо снабдило его яркой картинкой того, какой великолепный секс был у его единственного брата с этой блондинкой, и в животе у него что-то сжалось.

Звук его голоса опять привлек внимание Люси к смуглому худому лицу.

– Вы что-то сказали?

– Вы говорите, что не испытываете к Кону ничего, кроме вожделения?

При сложившихся обстоятельствах его, казалось бы, справедливое негодование потрясло Люси.

– Не одобряете вожделение? – невинно спросила она. И с удовольствием увидела появившуюся в его глазах досаду. – А вы попробуйте. Прекрасный секс помог бы вам чувствовать себя лучше даже после по-настоящему тяжелого дня.

Его взгляд из-под длинных подрагивающих ресниц блуждал по стройному телу Люси, а она обнаружила, что ей плохо удается скрывать тяжелое, как будто она только что пробежала марафон, дыхание.

– У меня действительно был трудный день.

Она не столько расслышала, сколько почувствовала ленивое мурлыканье в его голосе, от этого все ее тело охватила дрожь.

– Ну, если говорить о том, как проходит мой день, то обвалившийся потолок, протечку в туалете, одним словом, любой сценарий я предпочту сексу с вами! – Люси встревожилась, поняв, что в ответе прозвучал намек на отчаяние.

– Я хотел бы принять ваше предложение, милая, но лишь для того, чтобы узнать, умеете ли вы заниматься сексом или только говорите о нем.

Люси была шокирована.

– Это не предложение, – возразила она, ерзая от унижения и обиды. Что он мог подумать!.. Будто она...

Финн пристально наблюдал за этой демонстрацией невинности, кстати, очень хорошей демонстрацией.

– У меня на уме более важные дела. Вы, может быть, играете, но мой брат верит, что любит вас. Когда Кон влюбляется, то он действительно влюбляется...

– Ему полезно! – выпалила Люси, не желая сдаваться. – Он женится на всех, в кого влюбляется? – потребовала она ответа, ее грудь вздымалась от праведного негодования. Она защищала Энни.

Наступила тишина, и затем раздался звук, подозрительно похожий на клокотание смеха в глотке Финна Фицджералда. Впрочем, смех был немедленно подавлен. Финн объяснил:

– У Кона довольно старомодные понятия, которые не представляли бы большой проблемы, если бы его не столь фатально влекло к женщинам, которые ему не пара.

– Не пара?.. – Люси оглядела себя, наряженную в красивый, позаимствованный у сестры костюм. – Вы говорите, что Эн... что я кому-то не пара? – В душе Люси решила, что не примет его высказывание на свой счет, она просто защищает сестру, заполучив которую, по ее мнению, любой мужчина обязан полагать, что ему чертовски повезло.

В основе ее взглядов на современного мужчину лежало твердое убеждение: поскреби самого лучшего из них – и обнаружишь старомодного шовиниста... конечно, есть и такие, которых даже скрести не нужно, и Финн Фицджералд, бесспорно, из их числа.

– По существу, Кону следовало бы быть более ответственным в своих отношениях с женщинами... И ему, и очень многим другим мужчинам, – ехидно пробормотала она.

– Он никогда не искал счастья с женщиной, которая сможет выделять ему время между другими встречами. Брату нужен человек мягкий, теплый и великодушный, а не какой-нибудь прагматик...

С губ Люси сорвался какой-то булькающий звук, прошло несколько секунд, прежде чем она смогла заговорить.

– Это вы обо мне так выразились? – спросила она опасно мягким тоном.

Слегка склонив голову набок, Финн оглядел ее с двусмысленной, нахальной усмешкой. Люси уже начинала думать, что он постоянно усмехается.

– Ну что ж, внешне вы не похожи на женщину, которая поменяет гардероб от кутюрье на ребенка, не так ли?

– Оставим в стороне мои материнские инстинкты. Вам никакого дела...

– Послушайте, – нетерпеливо прервал Финн, – я тот, к кому Кон вернется, когда вы порвете с ним. Мы управляем бизнесом вместе, а последний развод довел его до того, что утром он не способен был встать с постели, не говоря уж о появлении в офисе.

Люси презрительно хмыкнула и подбоченилась.

– Ах, вот что, а я-то думала, ваше оскорбительное поведение вызвано искренним беспокойством за брата. Но теперь вижу, что вас больше волнует коэффициент собственной прибыли.

Если верить Энни, невероятным успехом ирландская компания программного обеспечения обязана именно Коннору Фицджералду. Собственно, Люси даже не интересовало, чем занимается его брат. Она просто искала возможность исправить ситуацию, в которую угодила ее сестра.

– Чем вы занимаетесь?

Финн, привыкший слышать о себе, что именно он является движущей силой, именно его вдохновенная мысль стоит за самыми успешными разработками, аж заморгал от удивления.

– Некоторые считают, что я вполне хорош в вычислениях, – снисходительно пояснил он. В число этих некоторых входили и журналисты, писавшие восторженные колонки в респектабельных финансовых журналах о его харизматическом лидерстве и технических познаниях.

– Вы не похожи на бухгалтера, – фыркнула Люси, недовольная тем, что он не ответил на ее колкость.

– Ну вот, и вы грешите стереотипами.

– Я?.. – Она поперхнулась. – Мой бог, да есть ли у вас нервы?

– Они необходимы, когда заполняешь колонку особенно неприятных цифр.

Люси оценила тот невинный вид, который Финн пытался напустить на себя.

– У вас создалось впечатление, что я действительно интересуюсь, чем вы занимаетесь? Извините.

Он вздохнул.

– Каждый раз одно и то же: женщины выспрашивают, что я делаю, а потом меняют тему.

– Я почти готова согласиться, что нахожусь в обществе великого таланта, так что давайте вернемся к актуальному предмету нашей беседы... именуемому вашим братом.

– Конечно.

– Итак, вы говорили, что ему нужна женщина, которая положила бы жизнь на управление домашним хозяйством, которая производила бы младенцев и пекла хлеб в промежутках между массажами мужского «эго»? – поинтересовалась Люси.

– Выпечка хлеба – это не обязательно... но в основном я думаю, этот сорт женщины подошел бы Кону больше всего, – согласился Финн, по-видимому не заметив сарказма в ее голосе.

– Признаться, меня не удивляет, что он уже дважды разведен, – Люси задыхалась, ее просто трясло от возмущения. – Но вы совершенно уверены, что не выдаете свои собственные потребности за запросы вашего брата? Я вижу, вы – классический пример задержки развития. Невозможно поверить, что Кон подражает неандертальцу.

Увидев, как Финн рассердился, Люси получила большое удовольствие, но длилось это лишь до тех пор, пока не выяснилась одна вещь: он не из тех, кто не принимает ответных мер.

И он принял ответные меры, но не в той манере, которой она ожидала.

– Мои потребности? – протянул Финн, словно пробуя слово на вкус.

Его тон неожиданно вызвал у Люси острый приступ возбуждения. Конечно, он как раз того и добивался. Финн использовал свою сексуальность в качестве оружия, чтобы привести противника в замешательство. Впрочем, замешательство было наименьшей из ее проблем.

Она спешно спряталась за маской равнодушия. Хотя, несмотря на все усилия, у нее было жуткое ощущение: Финн явно знает, что она испытывает.

– В мои потребности брак не входит. – Тусклая интонация опять бросила ее в дрожь, а безразличное выражение лица стало рассчитанным ударом.

Она уже ненавидела Финна Фицджералда.

– Как и в мои.

– Все так говорят.

Люси сдержалась... нелегко это было! Уж не думает ли он, что все стремления женщин сводятся тому, чтобы подцепить мужа? Проснитесь, на дворе двадцать первый век! В наши дни у женщин есть выбор, хотелось крикнуть ей. Они могут погрузиться в рутину замужества, пеленок-распашонок, если это то, чего они хотят; могут просто наслаждаться сексом или даже, как она, спрятаться от всех. Секс хорош, но ничего особенного в нем нет... Впрочем, целоваться ей нравилось... Ее лукавый взгляд скользнул по губам Финна Фицджералда. Он, наверное, умеет целоваться.

Размышления привели к тому, что по всему ее телу распространился жар.

– Я уверена, найдется большое количество женщин, причем в здравом уме, которым эта новость может испортить жизнь.

– У вас очень острый язык.

– Благодарю вас, – Люси задумчиво нахмурилась. – Так вы говорили, что мне следует сосредоточить свои усилия на Конноре?.. – спросила она, надув губы.

– Нет, – рявкнул Финн, – не следует!

Она с нескрываемым отвращением впилась в него взглядом.

– Я только сейчас поняла, что разговариваю с настоящим, неисправимым шовинистом.

– Я не считаю себя шовинистом.

– Разумеется. Я полагаю, невеста вашего брата должна быть также и девственницей?

– Давайте будем реалистами... если только это не попытка внушить мне, что вы – девственница, – предположил Финн с презрением, отчего Люси стиснула зубы.

– Я – нет, но Энни... – Люси вдруг замолчала. Как далеко зашли отношения Энни и Коннора? От беспокойства за сестру, которая, несмотря на свою блестящую карьеру, так и осталась великим романтиком и идеалисткой, голос Люси стал пронзительным. Она вплотную подошла к высоченной фигуре. – Вы должны что-то сделать! Энни не может выйти замуж за вашего брата!

Только когда Финн вынул статуэтку из ее пальцев, она осознала, что свободной рукой вцепилась в его рубашку.

– Извините, – хрипло пробормотала Люси. Неловко разглаживая помявшуюся ткань, она уголком сознания отметила твердость его груди. – Извините...

– Так вы не Энни Фостер?

Такая неспособность разглядеть очевидное окончательно вывела Люси из себя.

– До чего же вы сообразительны. Конечно, нет, – уничтожающе объявила она. – Разве я утверждала, что я – Энни?..

Они в упор смотрели друг на друга, на его длинной шее начала пульсировать жилка.

– Вы не сказали, что вы – не она, – мрачно уточнил Финн.

– Значит, вы просто предположили, что я из тех женщин, которые готовы выйти замуж за едва знакомого человека.

– Просто я ожидал увидеть нечто подобное, – оправдываясь, возразил Финн.

– Что?

Он отвел от нее взгляд.

– Позвольте только сказать, что именно такими женщинами увлекается Кон.

Пухлые губы Люси сжались.

– Не слишком ли поздно беспокоиться о том, как бы меня не оскорбить? Какими такими? Будьте откровенны, я это перенесу.

– Прекрасно. – Он пожал широкими плечами. – Если хотите знать, мой брат увлекается бесчувственными блондинками с высокой грудью и длинными ногами.

Люси слова не могла вымолвить от ярости. Ее опороченная грудь бурно вздымалась.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Люси подняла руку к своим серебристо-пепельным волосам.

– Я – натуральная блондинка!

Он подождал, пока алые пятна, покрывшие ее шею, поднялись выше и залили лицо, а после этого ответил, дьявольски растягивая слова:

– Уверен, что так оно и есть.

– Может быть, я и отвечаю всем этим определениям, – сказала Люси, пожав плечами и всем своим видом показывая, что она никого ни в чем не упрекает, – но Энни – нет.

Пухлые губы Люси задрожали, когда она взяла с полки фотографию Энни в позолоченной рамке и сердито протянула ее Финну.

– Энни – ярко-рыжая, – тихо сказала она.

– Кажется, вы обе довольно яркие. – Он холодно рассматривал фотографию, потом перевел взгляд на Люси, которая смотрела на него так, словно искренне желала убить.

Он не хотел, но все же заметил, что от гнева она похорошела, стала очень симпатичной и нежной.

– Известно ли вам, что кончик вашего носа порозовел?

Люси коснулась пальцем сей части тела, сурово нахмурилась и опустила руку.

– Вы – самый неприятный человек, какого я когда-либо встречала.

– Вы всегда впадаете в такой драматизм? – поинтересовался Финн.

– Я не впадаю в драматизм, – сердито заявила Люси. – А вам, может быть, не так хорошо известны вкусы собственного брата, как вы думаете, – язвительно закончила она.

Финна окатила мощная волна облегчения, связанная, должно быть, с тем, что перед ним больше не стояла задача убедиться, влюблен ли Кон в эту женщину. Ведь даже он, не разделяющий слабость брата к блондинкам, определил бы ее как чрезвычайно... Морщинка, пролегшая между темными бровями, немного углубилась, когда он попробовал проанализировать, что же такое, не поддающееся определению, есть в этой блондинке, которая, он это знал, сулила одни тревоги...

Вскоре Финн отказался от попыток объяснить необъяснимое, но все еще испытывал глубокое сочувствие к тому дураку, которому она вздумает действовать на нервы. На полке он заметил еще одну фотографию.

– Это вы?

– Да. – Люси тут же прикусила язык и забормотала что-то извиняющееся, вроде того, что в отличие от Энни, которая чрезвычайно фотогенична... хотя, вообще-то, это не самая лучшая фотография...

Люси хмуро наблюдала, как Финн наклонился, чтобы лучше рассмотреть снимок. Она не хотела, чтобы он видел то, чем заинтересовался.

А выражение лица Финна стало откровенно недоверчивым, потому что он видел веснушчатую блондинку в обрезанных джинсах и обтягивающей футболке. Она, косясь на камеру, отводила назад взъерошенные порывом ветра волосы и совершенно не походила на статную особу с гладкой прической и безупречной фарфоровой кожей, что стояла возле него в костюме от дорогого модельера.

– Я этому не верю, – сказал Финн, опять поглядев на девушку с веснушками, и покачал головой.

Потом потянулся за фотографией, чтобы рассмотреть ее подробнее, но Люси оказалась проворнее и прижала снимок к груди.

– Я не желаю вам на радость подвергаться тестированию. – Про себя она решила не смотреть на свое отражение в зеркале, хотя, судя по тому, как пристально он разглядывает ее губы, может возникнуть подозрение, что у нее размазалась губная помада. – Я – это я. Зачем мне врать? – горячо добавила она.

– В том-то и дело, что незачем. Вы не сказали, кто вы, – воинственно проворчал он. – Вы просто позволили мне...

– Болтать языком? – Люси подбоченилась и стала бесцеремонно разглядывать его.

– Болтать языком?.. – повторил Финн.

– Возможно, – подсказала она, игнорируя его, – я не объяснила, кто я есть, потому, что вы не оставили мне выбора, поскольку слишком стремились ворваться сюда и устроить мне выволочку.

– А как же я, простите, должен был называть вас, если не подружкой Кона?

Люси сделала глубокий вдох, вздернула подбородок и раздраженно улыбнулась.

– Я – плоскогрудая, эмоционально неуравновешенная натуральная блондинка. – Она торопилась перечислить все обидные слова, которые он, может, и не говорил, но мог сказать. – Я – Люси Фостер, – с достоинством закончила она.

– Фостер?.. Ее сестра?!

Люси кивнула.

Он раздраженно присвистнул.

– Какого черта вы не сказали об этом сразу? – Он сощурился. – Или это не входило в ваши намерения?

– Ну да, я еще и участница заговора! – Теперь Люси стало понятно, как работают мужские извилины. – Я дала любовникам время, чтобы они могли улизнуть... – Она покачала головой. – Вы всегда были таким параноиком?

– Послушайте, милая, сейчас мы на одной стороне. – (Люси скрестила руки на груди и позволила себе презрительный смешок.) – Вы хотите, чтобы ваша сестра вышла замуж за Кона?

Столь прямолинейный вопрос стер улыбку с ее лица, но она, несчастная, не умела лгать убедительно и при этом категорически не желала признать, что согласна с ним... хоть в чем-нибудь!

– Я думаю, моя сестра в миллион раз лучше вашего брата, но Энни – взрослый человек и вполне способна сама принимать решения...

И ошибаться, уныло добавила про себя Люси.

– И вы считаете, что выйти замуж за человека, с которым вы едва знакомы, мудрое решение?

Выдержав небольшую паузу, Люси глухим, раздраженным голосом бросила:

– Неважно, что я думаю.

В его холодных голубых глазах сверкнул победный огонек.

– Другими словами, вам так же, как и мне, не нравится эта идея.

Она встревожилась, поскольку Финн слишком близко подошел к ней.

Люси почувствовала, как участилось ее дыхание, она хотела отойти, но отступать было некуда: за ее спиной кофейный столик и стена. Тогда Люси попыталась вести себя как можно беспечнее.

– Знаете, я думаю, мы могли бы действовать вместе.

Люси убеждала себя, что презирает Финна Фицджералда – хотя бы за то, что он обладает способностью так смотреть на женщину, что это сразу делает ее самой важной персоной в мире.

Догадываясь, что он, скорее всего, миллион раз и без зазрения совести использовал этот циничный прием для достижения цели, Люси испытывала жгучий стыд за слабость своего тела. Если Кон Фицджералд обладает хотя бы долей обаяния, присущего его брату, тогда понятно, почему Энни решила, что берегла себя именно для этого мужчины.

Люси скривилась, когда сильные руки Финна легли на ее плечи.

Бросив взгляд на разъяренную девушку, он сразу убрал руки и отступил на шаг назад.

– Боюсь, я отношусь к париям с обостренным чувством осязания.

– Рада за вас, но была бы очень благодарна, если бы, находясь рядом со мной, вы держали под контролем ваше впечатлительное осязание. – Люси немного помолчала и добавила: – Я так понимаю, что «совместные действия» – ваша шутка?

Она все еще ощущала тяжесть его рук и тепло длинных пальцев на своих плечах. Ничего мистического, она просто представила его раздетым...

– Кон уехал с вашей сестрой, и, вероятно, вы знаете, где они?

Так вот в чем причина этой очаровательной атаки, догадалась Люси.

– Если бы и знала, то не сказала бы. Я не позволю вам разрушить жизнь моей сестры. – Если Коннор именно тот, о ком мечтает Энни, значит, Люси должна сделать все, что от нее зависит, чтобы надежды Энни не разбились.

– Господи помилуй! Женщина, можете вы отложить в сторону глупую неприязнь ко мне?

Глаза Люси округлились.

– В этом нет ничего глупого! – сделав усилие над собой, выговорила она.

– Я чувствую изрядную антипатию, – признал Финн с ленивой улыбкой, – но начинаю понимать, что это ваш способ доказать преданность сестре.

– Я знаю людей, которые заняты только собой, – едва не поперхнувшись, промямлила Люси, – но вы, без сомнения, единственный в своем роде! Всех превзошли!

– Спасибо.

– Господи, ну и тип же вы! Не понимаю, что изменится, если вы найдете брата... Или он всегда делает то, что скажет ему великодушный Финн?

Невероятно красивое лицо Финна потемнело от неудовольствия.

– Конечно, нет.

– Вы хотите сказать, что он вовсе не обязан предъявлять вам своих подружек, чтобы сам Финн Фицджералд в случае одобрения поставил печать «годится»? – Она покачала головой. – Я думаю, вам лучше воздержаться от тотальной слежки за братом и предоставить ему возможность самому, без вашей помощи, совершать ошибки.

На несколько секунд у него буквально отвисла челюсть. Но выражение растерянности и негодования быстро сменилось улыбкой, которая не обещала Люси ничего хорошего.

– Вы сказали, что я веду тотальную слежку? – небрежным тоном спросил Финн.

– Я говорю то, что нахожу нужным, – беззаботно ответила Люси.

– И вы считаете меня... – Он ждал ответа, мрачно поглядывая на девушку.

– ...немного истеричным. – Поскольку в этот момент их взгляды встретились, комната слегка поплыла перед ее глазами.

– Так вас нисколько не тревожат... мучительные сомнения?

– Но у меня есть только ваши слова о том, что они собираются пожениться, – раздраженно возразила она.

– Если не верите, позвоните сестре и спросите у нее. – Финн прищурился.

– Видите ли, Энни не оставила мне номер своего мобильного телефона... – Забыв про безукоризненный макияж, Люси почесала нос. – К тому же я недавно разговаривала с ней, и она не упомянула о том, что в скором времени собирается выйти замуж.

– Ну, если вы так говорите...

– Я так говорю.

– У вашей сестры нет от вас секретов?

– Нет, – отрезала она, размышляя о том, что, если бы не его вторжение, она бы все еще пребывала в состоянии блаженного неведения... спокойная и довольная... А собеседование?!

– Я опаздываю! – завопила Люси. – Это вы виноваты, – добавила она, одарив Финна убийственным взглядом, и бросилась к кожаному кейсу, который Энни настоятельно просила взять с собой.

– Опаздываете куда?

В этот момент зазвонил телефон. Предполагая, что это звонят по поводу ее задержки, Люси подняла трубку.

– Да, – сказала она как можно мягче и дружелюбнее.

– Что ты там до сих пор делаешь? – услышала она строгий голос сестры. – Вот тряпка-девка, Кон! Я была права.

Люси повернулась спиной к Финну.

– Я не тряпка. Я сейчас выхожу, – прошептала она.

– Говори громче, я тебя не слышу, – так же строго потребовала сестра.

– Я сказала, что сейчас выхожу, – повторила Люси громче.

– Это ваша сестра? – встрял в разговор Финн.

Люси закрыла ладонью трубку и с невозмутимым лицом повернулась к нему.

– Нет. Извините, но это частный разговор.

– Вы не будете возражать, если я проверю? – буркнул он, приближаясь.

– Возражаю! – закричала Люси, прижав трубку к груди и отворачиваясь.

Тут она почувствовала его руки на своих плечах и запаниковала.

– Отпустите меня! – завизжала она и вцепилась в него.

– Я вас не держу, – запротестовал Финн и громко охнул, потому что ее кулак угодил ему прямо в грудь.

Люси открыла глаза и увидела, что он говорил правду: руки его были опущены. Покушение на ее свободу оказалось чистой игрой воображения.

– Что с вами? – проскрипел он, ловя ее за руку, когда она пошатнулась, теряя равновесие.

Люси зажмурилась, уткнувшись в его грудь. Ее ноздри затрепетали, она ощутила теплый, мускусный аромат сильного мужского тела.

Затаив дыхание, взволнованная, она отступила на шаг назад. Каким-то образом во время этого короткого поединка она умудрилась опрокинуть на пол столик и горшок с геранью, а телефонный аппарат и вовсе отлетел в другой конец комнаты.

– Вы меня ударили, – сказал Финн, пристально разглядывая следы на запястье.

Он вытянул руку, и Люси смогла рассмотреть упомянутые им тяжкие телесные повреждения.

– Не ударила, а оцарапала, – поправила она и подчеркнула: – Нечаянно. – Она с отвращением посмотрела на свои красные когти, которые были виноваты в его ранах. – Кроме того, вы первый начали. Я просто защищалась, – упрямо оборонялась она.

– От кого? Я пальцем вас не тронул, вы сумасшедшая!

Люси, разглядывая погром, царящий в комнате, начинала понимать, что его версия более соответствует реальности.

– На что же вы способны, защищая что-нибудь действительно важное?

Она старалась не смотреть на Финна. Подошла к столу, под которым валялся сломанный телефон, и, подтянув стильную узкую юбку выше колен, опустилась – ни на минуту не забывая о сохранении имиджа – на колени, чтобы подобрать обломки аппарата.

Люси поднесла трубку к уху.

– Сдох.

Энни, наверное, решила, что я сделала это нарочно, подумала она.

– А я предполагаю, что это действительно была Энни, – тоном, не терпящим возражений, заметил Финн.

Люси подняла голову и обнаружила, что он смотрит на ее бедра. Фыркнув, она одернула подол юбки.

– Вы совершенно отвратительны! – бросила она, не желая признаваться себе в том, что где-то, в самой-самой глубине ее души, таится частица симпатии к этому отвратительному типу.

Финна, казалось, вовсе не задела уничтожающая реплика.

– По уши в разврате, – согласился он и прищурился. – Теперь вы скажете мне, где они?

– В отеле на Озерах. Теперь вы знаете столько же, сколько знаю я, – зло выпалила Люси, подумав: «Боже, может, он теперь уйдет?»

– Если бы вы набрали один-четыре-семь-один...

Люси заскрежетала зубами и отрицательно покачала головой. Ожидая схватки, она была удивлена тем, каким небрежным пожатием великолепных плеч он принял ее отказ.

– Что это?

Глаза Люси расширились, когда она обнаружила, что он держит первую часть ее недописанной книги, которую она оставила на диване.

– Отдайте! – закричала она, вскакивая на ноги. – Это личное.

– Это рукопись. – Финн просмотрел несколько страниц.

– Моя рукопись, – прохрипела она, выхватывая листы у него.

– Только без насилия, – взмолился он, подняв руки. Его недобрая улыбка стала шире, потому что Люси, покраснев, отступила. – Вы пишете книгу?

– А вы находите это забавным?.. – Именно по этой причине она никому не говорила о своем творчестве. Никто не примет ее всерьез...

– О чем она?

– Вам неинтересно.

– Попробуйте.

Люси раздраженно вздохнула.

– Прекрасно... это история юной девушки. Счастливы теперь?

– Автобиографическая?

– Ни в малейшей степени.

– У вас есть договор на публикацию?

– Я едва закончила первую часть.

Только жутко нечуткий человек не заметил бы, что она не хочет говорить на эту тему.

– А теперь, если не возражаете, я должна идти. – Она начала перебирать бумаги, пытаясь найти адрес, по которому следовало явиться на собеседование.

Зазвонил дверной звонок, и Люси застонала.

– Энни никогда не простит мне, если я опоздаю.

– Я займусь дверью, если хотите, – неожиданно предложил Финн.

Она коротко кивнула.

Люси продолжала лихорадочные поиски и в то же время прислушивалась к голосам в прихожей. Наконец она нашла нужный адрес.

– Мне в самом деле пора уходить... – Люси подняла голову и увидела двух полисменов, вошедших в комнату следом за Финном.

– О господи! – Она ловила ртом воздух. – Что произошло... что случилось? Несчастный случай? С Энни? С мамой? Не предлагайте мне сесть. Просто скажите...

Тревожные слова бессвязно срывались с ее губ. Вошедшие ошеломленно смотрели на Люси.

Наконец Финн положил ладонь на ее руку и сказал:

– Ничего не случилось. Они волнуются за вас.

Люси тряхнула головой и перевела взгляд с него на полицейских.

– За меня?.. Не говорите глупости, зачем им волноваться за меня?

Финн бросил бесстрастный взгляд на людей в форме, и безрадостная улыбка появилась на его губах.

– Думаю, я смогу все объяснить.

– Мисс... э... – плотный полисмен сверился с блокнотом, – Энни Фостер – съемщик этого помещения, я полагаю? – Люси кивнула, в ее голове сразу все прояснилось. – Мисс Фостер сообщила, что здесь случилось что-то ужасное; она думает, сюда кто-то проник.

Люси прижала руку к губам и широко раскрыла глаза, начиная понимать, что произошло.