Текст книги "Брюки не требуются (ЛП)"

Автор книги: Ким Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 9. Столик на четверых

Макайла

Увидеть это лично – все равно, что сказать это в первый раз.

Маленькое бунгало в тропическом стиле, принадлежавшее бабушке Мэгги, было преобразовано в красивый, изысканный дом на пляже. Обои с фламинго исчезли, а некогда лиловые стены выкрашены в белый цвет, который идеально оттеняет темную мебель. Соответствующие розовые ковры 90-х годов были убраны, открывая красивые деревянные полы.

Прямо на шоссе Пасифик-Кост, в квартале от центра городка, это место просто великолепно. Расположенный на участке от улицы до пляжа, двойной навес для машины теперь занимает пустое пространство, на котором мы играли в детстве, и обеспечивает небольшое уединение от дороги. Старый гараж, который служил фасадом дома, был снесен и заменен расширенным жилым пространством на открытом воздухе внизу и новой спальней и ванной наверху, в комплекте с балконом с видом на город и небольшим боковым окном, выходящим на воду.

Это моя комната. Мэгги заняла комнату своей бабушки внизу, в задней части дома, с красивыми французскими дверями, через которые открывается великолепный вид на пляж.

Само пространство маленькое. Впрочем, для нас этого достаточно. Внутри чуть меньше тысячи квадратных футов, но все равно это больше, чем моя квартира в Нью-Йорке. Лучшая часть – это жилое пространство на открытом воздухе и вид; за них можно умереть. За стеной короткого буруна раскинулся белый, похожий на кристалл пляж и вечная синева Тихого океана.

Чего еще могла желать девушка?

Проводя рукой по блестящему черному граниту на кухне-камбузе, я снова с благоговением оглядываюсь вокруг. Раковина Franke farm, холодильник Sub-Zero, варочная панель Wolf и духовка. Все новое. Единственное, что осталось таким же, как и раньше, – это твердый деревянный пол под моими босыми ногами. Когда Мэгги сказала мне, что ее мать перестроила дом с намерением помочь ей продать его до того, как Мэгги решила вернуться сюда в прошлом году, я никогда не представляла, что это будет выглядеть так. Кэтрин живет в Лос-Анджелесе и никогда не хотела возвращаться в Лагуну; вот почему бунгало было оставлено Мэгги.

Мать Мэгги, как и сама Мэгги, была единственным ребенком, которого воспитывала мать-одиночка. Семья бабушки Мэгги жила на деньги, заработанные во время Калифорнийской золотой лихорадки, когда золотые самородки можно было собирать с земли. Деньги тратили поколение за поколением, но у нынешнего поколения они почти иссякли. Это бунгало – последнее, что осталось от богатства семьи Мэй. К счастью, у матери Мэгги отличная работа, и она хорошо зарабатывает.

Потратив несколько минут на то, чтобы осознать все изменения в доме, я не могу не думать о том, насколько сильно это место отличается от Манхэттена. На этот раз перемены не вызывают у меня крапивницы.

Меня это более чем устраивает.

Двигаться вперед единственно известным мне способом… без сожаления.

Распаковав вещи и вздремнув несколько часов, после приезда из аэропорта, Мэгги настояла, чтобы мы отправились на пляж. Хотя я еще далеко не закончила обустраивать свою комнату, я сдалась и пошла с ней. День был теплым и солнечным, и мне хотелось почувствовать тепло на своей коже и песок между пальцев ног. И, может быть, только может быть, я надеялась мельком увидеть некоего дежурного спасателя. Мы прошли пешком несколько миль. Каждый раз, когда мы проходили мимо вышки спасателей, я бросала быстрый взгляд на парня в красных шортах и белой футболке, но ни один из них не был Камом.

К тому времени, как мы вернулись и принялись валять дурака, поливая друг друга из шланга у стены дома, как мы обычно делали в детстве, мне нужно было еще немного поспать, и Мэгги тоже. Чувствуя себя невероятно измученной, я в несколько шагов прошла от двери своей новой комнаты до кровати. Я сбросила платье и нырнула на мягкий матрас с горой белых покрывал и подушек. Улыбаясь под простынями, я огляделась. У меня был чистый холст, который я могла украсить и сделать сама, и все это в свое время.

И все же, несмотря на усталость, я ворочалась с боку на бок.

Образы Кама всплыли в моем сознании.

Я задавалась вопросом, было ли это только потому, что я знала, что в конце концов я увижу его снова. Он же был моим соседом.

Спать не хотелось. Мне редко удавалось быстро засыпать, но на этот раз это было потому, что воспоминания о Каме пробуждали ту боль, которую он вызвал так много часов назад, пульсирующую, почти болезненную.

Я уже пожалела, что не купила вибратор, который Мэгги внесла в список. Я могла бы использовать его прямо сейчас. Моя рука тоже подойдет. Однако я не была уверена, спит ли Мэгги, и что, если кровать заскрипит? Я на полсекунды задумалась о смущении и отбросила его в сторону, чтобы найти облегчение.

Итог? Я была возбуждена.

Воспоминание о стоне Кама Уотерса скользнуло по мне и отправилось куда-то глубоко внутрь меня, прямо к моему клитору. Я не часто это делала, но знала, как сделать это быстро. Наличие соседки по комнате в течение стольких лет научило меня этому.

Повернувшись на бок, мои пальцы обхватили твердый бугорок, и я погрузила один палец внутрь, чтобы трахнуть себя. Пот стекал по линии моего позвоночника и останавливался чуть выше ягодиц. Затем он потек немного дальше, и это было так похоже на то, как язык облизывает мою кожу, и это приблизило меня к блаженному краю кульминации. Я чуть-чуть пошевелилась, прижимаясь к своей руке, один, два, три раза.

Сладкое напряжение скрутилось у меня в животе. Прежде чем я успела моргнуть, мое напряжение возросло, а тело напряглось. Вскоре я обнаружила, что переворачиваюсь быстрее, чем когда-либо, при мысли о том, что я была причиной того, что Кам издавал те звуки, которые у него были.

Я молча содрогнулась, а затем повернулась еще сильнее, чтобы зарыться лицом в подушку и заглушить собственные стоны. Обессиленная и удовлетворенная я погрузилась в сон.

Когда я проснулась, в доме было тихо, и, приняв душ, распаковала достаточно вещей, чтобы выбрать, что надеть на встречу с «мы еще не обозначили отношения» парнем Мэгги. Неуверенная в том, что предстоящий ночной воздух будет прохладным, я надела простое белое платье с запахом KVF и серебристые босоножки. Как только я оделась, нанесла немного макияжа и высушила волосы феном, я выскользнула на балкон. Посмотрев в одну сторону, затем в другую и обратно, я провела более пятнадцати минут, разглядывая дом слева от меня и другой справа.

В каком из них живет Кам?

Мэгги уклончива и намеренно не говорит о нем. Ладно, она не совсем уклончива. Я могла тогда сказать ей: «Я не хочу говорить о нем». А потом добавить: «Никогда больше».

Проблема в том, что мне очень любопытно, и, хоть убей, я не могу сказать, в каком доме он живет. В конце концов, я не выдержу и спрошу, но сейчас я собираюсь выпить бокал лимонада с пряностями в одном из шезлонгов во внутреннем дворике с видом на воду и дождаться захода солнца или пробуждения Мэгги, что бы ни произошло раньше.

Скидывая босоножки, я устраиваюсь на шезлонге. Жаль, что у меня нет с собой моей книги, которую я, как назло, оставила вместе со своим айподом в самолете. Да, я сама мисс Организованность. В свою защиту скажу, что все, о чем я заботилась в тот момент, – это убраться к черту из самолета. Я связалась с аэропортом, но ни того, ни другого не было найдено. Я добавила эти покупки в свой список дел. iPod придется подождать, но как-нибудь на следующей неделе я схожу в магазин и куплю еще один экземпляр «Летний менаж», хотя бы для того, чтобы притвориться, что это Кам читает мне его.

Я не уверена, во сколько Мэгги планирует куда-нибудь пойти, но урчание в животе подсказывает мне, что я должна встать и что-нибудь съесть. В холодильнике есть немного хумуса и моркови, и, кажется, я видела там немного натурального сыра, но в шкафчиках нет крекеров. Мэгги придерживается минималистской диеты для здоровья и, следовательно, мало ходит по магазинам.

Завтра я собираюсь заскочить в продуктовый магазин.

Мысли о довольно неаппетитной еде недостаточно, чтобы заставить меня сдвинуться с места, поэтому я решаю немного подождать.

Шум волн и ощущение теплого бриза заставляют меня чувствовать себя более расслабленной, чем когда-либо за последние годы.

– Эй. Так и думала, что ты здесь. – Мэгги стоит в конце дорожки вдоль дома, которая ведет от подъездной дорожки к патио, на ней красная бейсболка, узкие джинсы, закатанные до щиколоток, леопардовые туфли-лодочки, белый шелковый топ без рукавов и черный блейзер с блестками.

– Привет. – Я прикрываю глаза рукой от солнца, чтобы посмотреть на нее. – Я даже не знала, что ты уходила. Я кралась по дому, потому что думала, что ты все еще спишь.

Она смеется.

– Я выходила за едой нам на ужин.

– Ты готовишь? – спросила я в полном шоке и, возможно, с намеком на беспокойство по поводу того, что она могла готовить.

Она снова смеется.

– Нет, Дерек приготовит рыбу на гриле.

– Он готовит? – я делаю впечатленное лицо.

Сбросив блейзер, она бросает его на один из стульев у уличного столика на четверых и направляется к дому, но останавливается, чтобы обернуться.

– Не совсем. Он готовит на гриле. Остальное – из салат-бара «Вся еда».

Это больше похоже на Мэгги. Ставя свой напиток на стол, я опускаю ноги на землю.

– Позволь мне надеть босоножки, и я помогу тебе разгрузить машину.

– Нет, все готово.

– Тебе следовало сказать мне о своих планах; я бы помогла.

Мэгги открывает похожую на амбар дверь на кухню.

– Не говори глупостей – ты устала и тебе нужно было поспать.

Как только я надеваю босоножки, то начинаю приближаться к ней. Только когда я отхожу на шаг, слышу громкие мужские голоса внутри.

Мужские голоса.

Принадлежат двум мужчинам.

Должно быть, они зашли через главные двери, в то время как она прошла за домом.

Мои глаза вылезают из орбит.

– Мэгги?

Она поворачивается ко мне и прищуривается. Тем не менее я вижу смесь вины и озорства в ее глазах.

– Да, Макайла?

– Кто внутри?

Ее улыбка яркая, как заходящее солнце.

– Помнишь, я говорила тебе, что Дерек и его партнер хотели поговорить с тобой о продаже твоих дизайнов в их магазине для серфинга?

Я собираюсь убить ее!

– Да; однако ты не предупредила меня, что это то, чем мы займемся сегодня вечером. Ты сказала мне, что хочешь, чтобы я познакомилась с Дереком, и что мы ужинаем с ним.

Прежде чем я успеваю сказать еще хоть слово, в открытой двери появляется очень симпатичный блондин, волосы которого собраны сзади в небольшой конский хвост, в отглаженной белой рубашке и черных брюках. Костюм. Именно так я и думала. Хотя костюм выглядит сексуально. Он очень загорелый, очень высокий и очень хорошо сложенный мужчина.

Боже, он, должно быть, тренируется день и ночь.

Мэгги улыбается ему, и его руки обнимают ее за тонкую талию.

– Эй, детка, мне разжечь гриль?

Детка?

Он называет ее деткой.

Ладно, лично я думаю, что, когда используется это слово, это означает, что статус отношений прошел фазу отсутствия ярлыков.

Позволив мгновению нежности пройти между ними, она вскоре отталкивается от его большой, широкой груди и хватает его за руку, чтобы повернуть его в мою сторону.

– Дерек Хелмсли, я хочу, чтобы ты познакомился с моей самой лучшей подругой во всем огромном мире, Макайлой Александер.

Его улыбка искренняя, и я сразу понимаю, что он и сам такой же.

Я протягиваю руку, но он удивляет меня поцелуем в щеку.

– Итак, ты печально известная Макайла. Я много слышал о тебе.

Подавляя свое раздражение на Мэгги, я выдавливаю вежливую улыбку.

– Надеюсь, не все так плохо.

Его рука поворачивается, чтобы притянуть Мэгги ближе.

– Нет, ничего такого, кроме хорошего. Все здесь думают, что ты ходишь по воде.

Ладно, я уверена, он немного перегибает палку, но набрать очки девочки-скаута младшего возраста никогда не помешает.

– Ты заставишь меня покраснеть, – поддразниваю я.

В этот момент в дверях появляется другой мужчина, одетый в серую рубашку на пуговицах и черные брюки с каким-то черным кожаным ожерельем на шее. В одной руке у него бутылка вина, а в другой – четыре бокала на ножках, переплетенных между его пальцами. То, как ему это удалось, само по себе является подвигом.

Этот парень, возможно, даже выше Дерека, но он не такой широкий. В то время как Дерек – лишь материал для футболиста, этот молодой человек больше подходит под тип футболиста. Его темные, зачесанные назад волосы граничат с черным. Я предполагаю, что он итальянец или латиноамериканец. Он привлекателен в смысле соседского мальчика. Просто не тот мальчик по соседству, которого я по какой-то причине хочу видеть.

– Эй, я пропустил представление? – Он улыбается. У него действительно великолепная улыбка и действительно белые зубы.

Мэгги и Дерек спешат забрать у него открытое вино и бокалы. Без предисловий Дерек кивает в сторону своего делового партнера.

– Макайла, это Андре Рэндл. У нас есть магазин для серфинга в городке, здесь в Лагуне. Он также владеет другими магазинами для серфинга вверх и вниз по Тихоокеанскому побережью.

Андре пожимает мне руку, и его взгляд скользит по мне.

– Очень приятно познакомиться с тобой, Макайла.

Его рука теплая, а пожатие крепче, чем те, к которым я привыкла, когда встречаюсь с мужчинами.

– Приятно познакомиться. – Я улыбаюсь.

Сжимая мою другую руку своей другой, он практически заставляет нас держаться за руки. Как я уже сказала, он привлекателен; я просто не знаю, привлекает ли он меня.

– Вина? – спрашивает Мэгги, глядя на меня щенячьими глазами, которые умоляют меня «пожалуйста, не сердись на меня».

Мой взгляд отвечает ей, что я собираюсь убить ее.

– Давай я налью тебе бокал, – предлагает Андре.

С милой улыбкой на лице я отвечаю:

– Да, конечно. Было бы здорово, – хотя я могла бы сама пройти четыре фута до стола, чтобы взять себе бокал.

После того как вино разлито по бокалам, Мэгги объявляет:

– Я собираюсь готовить еду.

– Я помогу тебе, – отвечаю я, стараясь не скрипеть зубами.

– Нет, на самом деле Дерек и я сделаем это. Ты садись и отдыхай. Солнце вот-вот сядет. Завтра начнутся твои обязанности Золушки. – Дразнит она.

Мой смех натянутый, но эта шутка всегда заводит меня, и в конце концов с моих губ срывается настоящий смешок. Она знает, что я люблю убираться. Это моя фишка. И поскольку она ненавидит это, когда мы жили вместе в прошлом, она сделала бы все, чтобы избавиться от готовки и уборки.

С бокалами в каждой руке Андре протягивает мне один.

– Что ты скажешь, если мы посидим на пляже и полюбуемся этим закатом?

Закаты прекрасны, особенно на пляже. Учитывая это, я не могу отказать.

– Звучит здорово.

Андре предлагает свою руку, и я переплетаю свою с его. Ладно, он красив и обаятелен.

Насколько плохой может быть ночь?

Сидя на песке за стеной буруна, мы заводим непринужденную беседу.

– Итак, Мэгги сказала мне, что ты работала в доме моды в Нью-Йорке. Что конкретно ты там делала? – спрашивает он.

Мой взгляд останавливается на заходящем солнце.

– Я была дизайнером в отделе аксессуаров у Кейт фон Франценберг.

– Тебе нравилось работать в Нью-Йорке во всей той суматохе и всеми теми людьми?

Я зарываюсь пальцами ног в песок и смотрю на него.

– Это единственное место, где я когда-либо работала. Я не знаю ничего другого.

Андре потягивает свое вино.

– Так, – говорит он, – что заставило тебя уволиться и переехать сюда?

Дует ветер, и мои волосы запутываются у меня перед лицом. Я отталкиваю их прочь.

– Я была готова к переменам.

Он не отводит от меня взгляда.

– К счастью для нас. Кстати, я видел твои работы. Я думаю, что это фантастические вещи.

Чувствуя гордость за то, что я создала, я улыбаюсь ему.

– Спасибо.

– Что, если бы я мог продавать твои дизайны во всех своих магазинах, а не только здесь? Тебе было бы интересно данное предложение?

Мое сердце колотится от волнения.

– Да, конечно, но есть кое-что, что нужно обсудить.

– О чем ты беспокоишься?

Я делаю глоток вина.

– Продажа как таковая меня не беспокоит, но я думаю, все сводится к тому, за сколько ты будешь их продать и какова будет твоя доля?

Он качает головой с легким смешком и делает глоток вина.

– Что-то подсказывает мне, что я, возможно, с большей охотой буду обсуждать свои условия с тобой, чем с большинством моих поставщиков.

С волнением в голосе он продолжает рассказывать мне о своих магазинах. Что он продает, где он находит товары и насколько каждый товар уникален, а некоторые товары даже изготавливаются для него на заказ. Он молод и, кажется, очень хорошо зарекомендовал себя.

Глядя на угасающее желтое сияние, я заставляю себя подняться.

– Нам следует вернуться; они будут ждать нас.

Андре встает и берет мой пустой бокал для вина.

– Я надеюсь, что не кажусь назойливым. Я просто действительно думаю, что у нас здесь беспроигрышный вариант для нас обоих.

– Нет, не уверена. Я просто хочу убедиться, что это сделка, которая может сработать для нас обоих.

– Так и будет, – уверяет он меня. – Нам нужно придумать способ массового производства твоих изделий.

Ветер бросает мои волосы мне в лицо, и я отбрасываю их.

– В том-то и дело. Они изготовлены вручную, что делает их уникальными.

Он возвращается ко мне с ухмылкой.

– Мэгги говорила мне, что тебя будет трудно убедить. Я просто хочу, чтобы ты сохраняла непредвзятость. Как насчет того, чтобы мы согласились обсудить это в другой раз?

Чайки над головой пронзительно кричат, и я смотрю вверх, а затем на него.

– Звучит как план.

Мы идем бок о бок, и мой взгляд блуждает по дому справа, а затем по тому, что слева. Кам живет в одном из этих домов. Но в каком? Он дома? Видит ли он меня здесь? Что он сделает, когда узнает, кто я такая? Как я отреагирую, когда увижу его? Только время покажет.

– Вот, возьми их, – говорит Андре, протягивая мне бокалы.

Как только компромисс найден, он открывает ворота с пляжа в частную жилую зону Мэгги на открытом воздухе. Когда я прохожу мимо, он останавливает меня и шепчет мне на ухо:

– Больше никаких деловых разговоров сегодня вечером, я обещаю.

Я улыбаюсь ему и думаю, что он действительно очарователен.

– О, хорошо, все готово. Присаживайтесь, – взволнованно говорит Мэгги

Не в силах больше злиться на нее, я улыбаюсь ей и оглядываюсь по сторонам.

Андре ставит бокалы на стол рядом с моим лимонадом и спешит отодвинуть мой стул, прежде чем сесть рядом со мной.

Грохот шин по гравию заставляет мои уши напрячься. Весь день ни в одном доме справа или слева от нас не было никакой активности. В том, что справа, горел свет, когда мы возвращались с пляжа, но я никого не видела снаружи.

Это первый признак жизни, и я знаю, что машина только что подъехала к дому справа, потому что к тому, что слева, ведет мощеная подъездная дорожка, а не камни.

Попытавшись поднять голову, я сдаюсь и решаю, что отсюда ничего не видно.

Как только смогу, я извинюсь и сбегаю наверх посмотреть.

– Еда готова, – говорит Дерек, снимая рыбу с гриля.

Похоже, это займет какое-то время.

Я вздыхаю и решаю успокоить свои мысли. Вероятно, это все равно не Кам, и даже если это так, он не тот, на ком мне нужно зацикливаться. Скорее всего, я была просто еще одной почти зарубкой на его поясе. С этой суровой, холодной реальностью я клянусь наслаждаться ночью.

В конце концов, Мэгги усердно работала над этим. На заднем плане играет софт-рок; стол уставлен настоящими блюдами, а не бумажными; налито вино, и вокруг нас мерцают свечи.

Это почти романтично.

Жаль, что мужчина рядом со мной – не тот, с кем я хочу завязать романтические отношения.

Но потом я вспоминаю о списке. О десяти пунктах в нем и о том, как Андре мог бы помочь мне с номером два или номером три.

Носить бикини.

Заняться сексом с тем, кого ты не знаешь. – Андре?

Трахнуться на пляже. – Андре?

Вступить в клуб «Майл Хай».

Напиться и позволить кому-нибудь другому побеспокоиться о том, как ты доберешься домой.

Сделать парню лучший минет в его жизни и убедиться, что он об этом знает.

Купить вибратор.

Не строить планы на следующие тридцать дней.

Сделать селфи в обнаженном виде.

Прочитать эротический любовный роман на публике.

Просто глядя на него, я могу сказать, что он игрок, так что не похоже, что кто-то из нас пострадает, когда это ни к чему не приведет.

И, кроме того, как там говорится – бери то, что можешь получить?

Я смотрю на Андре, который ухмыляется мне.

Может быть, я так и сделаю.

Глава 10. Музыкальные стулья

Кам

Жить со знаменитым младшим братом ТВОЕГО ЛУЧШЕГО ДРУГА – это не так уж и здорово, как принято считать.

На самом деле иногда это чертовски отстойно.

Отработав двойную смену, чтобы заработать немного дополнительных денег, чтобы расплатиться с сестрой за билет на самолет, я вхожу в дом и хочу немедленно заткнуть уши.

– О Боже, быстрее, быстрее, вот так, быстрее! – раздается крик неизвестной мне цыпочки, и он такой же, как и у предыдущей, что была здесь до нее.

Серьезно, моя единственная реакция на происходящее – это смех. Снова. Потому что он трахает другую девушку. Снова. И снова она кричит о том, что на пике, не в буквальном смысле, но я готов предположить, что она бы так и сделала, если бы могла.

Не поймите меня неправильно, я не обломщик, но, черт возьми, каждая девушка, с которой встречается Бруклин, думает, что она достойна главной роли в его следующем сериале. И у него нет намерения когда-либо делать что-то еще, поэтому они устраивают шоу, не зная, что это напрасно.

Бывают моменты, когда мне действительно жаль этого чувака. Симпатичный молодой парень получает роль в реалити-шоу MTV о подростках-серфингистах, и даже несмотря на то, что шоу закончилось, каждая девушка все еще помнит его по «Погоне за солнцем». Они все хотят быть его исполнительницей главной роли в том, в чем он наверняка снимется в следующий раз.

Не похоже, что он заманивает их этим. Он не лжет. Он говорит им, что следующего не будет. Я слышал его; они просто не слушают. Ирония всего этого в том, что в конечном итоге слушать приходится именно мне.

Пока я все еще думаю о девушке из самолета – о сногсшибательном сексе, которым мы собирались заняться, о внезапном прерывании нас, а затем о ее более чем встревоженной реакции на то, что ее поймали, – я просто не могу справиться с этим сегодня вечером.

Желая убраться отсюда к чертовой матери, я быстро запрыгиваю в душ, провожу руками по волосам, надеваю чистые джинсы и футболку и на мгновение останавливаюсь, чтобы покачать головой.

– О Боже, о Боже, вот так, вот так, не останавливайся! – все крики одинаковые. Я начинаю всерьез задумываться, не выложил ли кто-нибудь где-нибудь на просторах интернета сценарий о том, как сыграть роль гребаной партнерши Бруклина Джеймса.

Засовывая ноги в ботинки, я делаю мысленную пометку поискать этот самый сценарий, а затем направляюсь к Мэгги, чтобы выпить с ней пива.

Дорожка, ведущая от дома Мэгги к кухонной двери, мокрее, чем обычно, и мои ботинки хлюпают по камням. Замедляя шаг, я с удивлением слышу, как играет музыка. Когда я смотрю вперед, от внутреннего дворика исходит тусклое свечение.

Не могу вспомнить, когда в последний раз я видел Мэгги ночью во внутреннем дворике; обычно она либо внутри дома на диване, либо на пляже.

– Эй, Мэгги, – окликаю я, заворачивая за угол, – как насчет пива? – Как только я собираюсь подойти к кухонной двери и положить упаковку из двенадцати бутылок, которую держу в руке, в холодильник, я останавливаюсь как вкопанный.

Ни за что, бл*дь.

Я не могу пошевелиться.

Что она здесь делает?

Может быть, солнце напекло мне голову сегодня, и мне что-то мерещится. Я моргаю пару раз, чтобы убедиться. Однако ничего не меняется. Образ передо мной по-прежнему принадлежит ей. Девушка из самолета, та, которую я думал, что никогда больше не увижу, та самая, о которой я не мог перестать думать.

На мгновение наши взгляды встречаются. Ее глаза широко раскрыты, не совсем так испуганно, как у меня, но почти, и ее рот приоткрывается. Есть слова, которые нужно произнести. Необходимо представиться друг другу. Однако прямо сейчас, кажется, я не могу ничего делать, кроме как пялиться на нее.

С той минуты, как я впервые увидел ее, в ней было что-то освежающее. Конечно, она настоящая красавица со всеми этими блестящими светло-каштановыми волосами и этим убийственным телом, ее мягко вздернутым носиком и этими потрясающими карими глазами. О, и я также не могу забыть ни ее длинные-предлинные ноги, ни ее розовые губы. Тем не менее не только ее внешность привлекла мое внимание.

Это был ее острый ум, ее способность смеяться над собой самым чертовски сексуальным смехом, который я когда-либо слышал, и та изворотливая защита, которую она выставляла, а затем так легко опускала. Что тоже было опасно, и я чертовски хорошо это знал. Вот почему я не старался изо всех сил преследовать ее. Я не был тем, в чем она нуждалась, и я знал, что она не была той, в чем нуждался я в моей гребаной жизни прямо сейчас.

Все за столом уже повернулись в мою сторону. Когда мой взгляд обводит расположение сидячих мест, вино, свечи, пустые тарелки для ужина и список гостей, я испытываю странное чувство возмущения. Девушка с самолета бросила меня, как будто я был никем, и теперь она заигрывает с этим придурком Андре Рэндлом.

Рэндл.

Гребаный мудак Рэндл.

Хреновый бизнесмен с плохой репутацией за то, что трахает каждую девушку, которая на него работает, и немного грубо, я мог бы добавить. Поговаривают, что его политика отношений строго соблюдается таким образом, что воспринимается как «трахни меня или будь трахнутой».

О чем думает Мэгги, приводя его к своей лучшей подруге?

С другой стороны, она могла и не знать. Я делаю это только потому, что слышал о том, насколько неэтичны его деловые отношения.

– Кам, – удивленно отвечает Мэгги, ее взгляд устремляется на девушку из самолета, которая, должно быть, ее лучшая подруга.

Мэгги знает о своей подруге и обо мне?

Если да, то как?

Никто не приглашает меня присоединиться к ним. Итак, у меня здесь два варианта. Первый вариант: я могу быть дружественным и сказать: «Извините, я не знал, что у вас гости», и уйти. Или второй: я могу обойтись и без приглашения, сесть и официально познакомиться с девушкой, о которой Мэгги говорит с тех пор, как я переехал по соседству шесть месяцев назад. С той самой, к которой я уже прикасался ртом и руками.

Первый вариант неприемлем. Второй – смелый. И я иду на это.

– Эй, – я поднимаю руку с пивом, – не возражаете, если я присоединюсь к вам? Пива хватит на всех.

Как они могут сказать «нет» этому? Верно?

Мэгги вскакивает на ноги, не сводя глаз со своей подруги.

– Нет, не возражаем. У нас осталось немного ужина, если ты голоден. Давай я принесу тебе тарелку.

Как я уже говорил, она бы мне не отказала.

Ерзающая на своем сиденье девушка из самолета выглядит так, словно может упасть в обморок в любую минуту.

Это будет очень интересно.

Подойдя ближе к столу, я качаю головой.

– Спасибо, но я перекусил на пляже.

Дерек встает и протягивает мне руку.

– Эй, чувак, как дела?

Я ставлю упаковку из двенадцати бутылок «Короны» в центр стола, ближе к моей почти трахнутой партнерше, чем к любому из трех других, а затем хватаю его за руку.

– Живу мечтой, чувак, живу мечтой.

Расчищая для меня место на столе, они с Мэгги начинают складывать грязную посуду.

– Кам, ты знаком с моим деловым партнером Андре Рэндл, не так ли? – говорит она.

Мудак встает, и девушка из самолета следует за ним.

О, хорошо, теперь мы все стоим вокруг стола. Идеально. Чертовски фантастично. Может быть, мы могли бы взяться за руки и произнести небольшую молитву.

– Да, мы встречались. – Я протягиваю этому придурку руку для обмена рукопожатиями.

– Камден Уотерс, – говорит Мэгги, и ее голос звучит более жизнерадостно, чем в начале встречи, – это моя лучшая подруга, Макайла Александр из Нью-Йорка.

Макайла.

Мне нравится.

Звучит заманчиво.

Быть мудаком – это не то, что вошло у меня в привычку, но нет смысла притворяться, что мы почти не трахались менее двадцати четырех часов назад. Преисполненный решимости убедиться, что и она не забыла, я обхожу Мэгги и Дерека и ныряю прямо к ней, чтобы поцеловать в щеку, мои руки сжимают ее руки, возможно, слишком сильно, пока я это делаю.

– Макайла, – рычу я ей на ухо, а затем отстраняюсь. – Не думал, что увижу тебя снова. – Учитывая то, как ты сбежала от меня, не утруждаю я себя добавлением.

Она дрожит от моего прикосновения, и я так близко к ней, что вижу, как поднимаются и опускаются ее плечи, когда у нее перехватывает дыхание.

– Мэгги сказала мне, что ты ее сосед, – признается она.

– Вы двое знакомы? – спрашивает Дерек, наполняя наши бокалы вином.

– Да, мир тесен, верно? Они познакомились в самолете, – говорит Мэгги Дереку.

Я бросаю на Мэгги смущенный взгляд.

Она пожимает плечами.

– Макайла видела, как ты разговаривал со мной в аэропорту, и спросила, знаю ли я тебя. – Мэгги, кажется, немного неловко говорить об этом.

Она знает.

Она определенно в курсе.

– Давай я налью тебе вина, – предлагает она.

– Нет, я справлюсь, – говорит Дерек и направляется к дому.

– Эй, чувак, у меня есть пиво, – окликаю я его.

– Тогда я принесу тебе стул.

– Спасибо, малыш, – говорит ему Мэгги, присаживаясь.

Либо это будет стул с кухни, либо я придвину шезлонг к их уютному столику на четверых и растянусь на нем. Может быть, в конце концов, это неплохая идея.

Андре смотрит на Макайлу и подбородком показывает, что ей тоже следует уже сесть. Кровь закипает в моих венах, когда она начинает делать это из-за его молчаливой просьбы. Знают ли они друг друга? Они не могут. Она новенькая и, должно быть, не знает о его репутации в бизнесе и среди женщин.

Не в силах контролировать себя, я двигаюсь, чтобы пододвинуть ее стул.

– Вот, позволь мне помочь тебе, – предлагаю я, вторгаясь в ее пространство.

Макайла выглядит так, словно ей все еще трудно дышать. Я готов к искусственной реанимации «рот в рот», если ей это понадобится. В конце концов, у меня для этого есть сертификат.

– Спасибо, но я в порядке, – отвечает она, запинаясь.

Довольный реакцией, которую я вызвал, я отпускаю стул, беру пиво и предлагаю его Мэгги.

– Холодное.

Она кивает, протягивая руку.

– Конечно, я буду.

Будучи джентльменом, каким я и являюсь, я открываю крышку, прежде чем вручить ее ей. Поднимая еще одну бутылку, я предлагаю пиво Андре, хотя мне бы не хотелось. Терпеть не мог этого чувака раньше, правда, не могу и сейчас. Он поднимает руку в знак отказа.

– Я буду пить вино.

Откручивая большим пальцем крышку, я откидываю бутылку назад, делая большой глоток. Мне это нужно.

Глаза Макайлы устремлены на меня, наблюдают за мной, и ее дыхание, кажется, становится немного более возбужденным с каждым моим глотком.