Текст книги "Брюки не требуются (ЛП)"

Автор книги: Ким Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 22. Пожиратель пурпурных человечков

Кам

Аэропорт округа ориндж такой знакомый.

В этот раз перелет был совсем не похож на мой предыдущий, и воспоминание о том, что я чуть не вступил в клуб «Майл Хай» только подстегивает мою потребность увидеть Макайлу. Она и Лагуна-Бич поселились в моем сердце. Каждый раз, когда я возвращаюсь в Нью-Йорк, я все меньше и меньше чувствую себя там, как дома, и все больше и больше влюбляюсь в это место.

Пройдя мимо статуи Джона Уэйна, я оглядываюсь. Осматриваюсь. Затем снова. Макайлы нигде нет. Это место не такое огромное, в сравнении с «Ла Гуардиа», но оно достаточно большое, чтобы привлечь довольно многочисленную толпу. Семьи ждут объявления посадки в самолет. Бизнесмен в костюме проверяет свой «Блэкберри». Пожилые дамы с сумками апельсинов и в футболках с изображением пальм обнимают своих внуков на прощание. Но ни одна из них не Макайла.

Наконец, я замечаю ее улыбку и длинные каштановые волосы, поднимающиеся по эскалатору, и она выглядит чертовски сексуально в коротком фиолетовом платье. Я никогда раньше его на ней не видел. Оно без рукавов и с вырезами по бокам. Я уже представляю, как провожу языком по швам и облизываю ее сквозь них, чтобы добраться до ее сладкой киски.

Я стою на месте, пытаясь отдышаться, как слабак. Как раз в тот момент, когда я собираюсь послать все к черту и наброситься на нее, как это делают в кино, она бросается ко мне. Она оказывается рядом со мной прежде, чем я успеваю даже двинуться в ее сторону.

Поймав ее, когда она прыгает в мои объятия, я кружу ее, как это делает каждая счастливая, слащавая пара в кино. Черт, я смотрю слишком много романтических комедий. Нужно выделить время для страха и запекшейся крови.

Наслаждаясь ее мягкостью, ощущая ее в своих объятиях, я утыкаюсь лицом в ее шею и вдыхаю ее запах. Я крепко сжимаю ее, и она так же крепко сжимает меня в ответ.

Через несколько мгновений я отстраняюсь, чтобы посмотреть на нее. Прошла всего неделя, но в то же время прошло слишком много времени. У меня на шее леи (гавайское цветочное ожерелье (гавайские бусы), которое носят на шее. Традиционное гавайское украшение в виде надеваемой на шею гирлянды в виде бус; современные леи изготавливают из цветов (чаще с запахом) или листьев, реже – плодов, семян и других материалов), которые я купил в сувенирном магазине в «Ла Гуардии». Я думаю, это для тех людей, которые хотели бы поехать на Гавайи, но оказались в Нью-Йорке. Нелепо, правда? Кто бы стал покупать что-то подобное? И все же я поймал себя на том, что делаю именно это. Я снимаю их со своей и оборачиваю вокруг ее шеи.

– Для тебя, – говорю я.

Она с усмешкой смотрит на украшение сверху вниз, а затем поднимает взгляд на меня.

– Это твой способ сказать мне, что ты надеешься перепихнуться?

Соскучившись по ее чувству юмора и дерзости, я снова притягиваю ее к себе, снова кружу, просто потому, что мне этого хочется. Делая это, я шепчу ей на ухо:

– Таков план.

Она шепчет в ответ:

– Не могу дождаться.

Когда я опускаю Макайлу на землю, то целую ее, сначала нежно, потом гораздо крепче. Губы. Зубы. Языки. Руки. Соединение тел. Теперь это сцена из фильма.

– Черт, я скучал по тебе, – говорю я ей.

– Я тоже по тебе скучала. Как Нью-Йорк?

– Много семейных драм и всякой ерунды, но было приятно провести время с моей сестрой.

Я наклоняюсь вперед, чтобы снова поцеловать ее, но она держит меня на расстоянии вытянутой руки, почти изучая.

– Хочешь поговорить об этом?

Я беру ее за руку и направляюсь к стойке выдачи багажа. Из-за продолжительности моего пребывания мне пришлось регистрировать багаж. Я ненавижу, когда мне приходится это делать.

– Не особенно.

– А ты бы стал? – спрашивает она.

Я позволяю ей пройти вперед и следую за ней.

– Лучшая новость в том, что у меня не было никаких встреч с моим стариком. Я держался на расстоянии, а он – на своей территории. Моя сестра отнеслась к этому немного подозрительно и начала задавать много вопросов. За исключением похорон Брэндона, мы не были все вместе с тех пор, как я узнал, что он трахал мою девушку.

Макайла вздрагивает.

Поднося ее руку к своему рту, я целую ее.

– Бывшую девушку, – уточняю я. – Но я действительно разговаривал с ним наедине.

Она сходит с эскалатора и ждет меня.

– Я ходил к нему, чтобы поговорить о моем трастовом фонде и сказал ему, что хочу, чтобы деньги перешли под мой контроль. Хочешь верь, хочешь нет, но он сделал это – без споров, без вопросов о том, что я запланировал на этот счет.

Я уже рассказывал ей о деньгах. Как родители моего отца оставили каждому из его троих детей приличную сумму денег с оговоркой, чтобы мы использовали их для инвестирования. Чтобы зарабатывали деньги. Не тратили на всякую хрень, связанную с образом жизни. Мой отец управлял нашими счетами. Что случилось с фондом Брэндона, я понятия не имею. Как бы то ни было, он передал мне управление. Должен сказать, я был шокирован.

Мы идем к назначенной багажной ленте, и когда добираемся туда, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.

– Черт возьми, Макайла, я так сильно по тебе скучал. Все, что я хотел сделать, это подрочить на твою обнаженную фотографию, но почему-то сдерживался.

Она приподнимает бровь.

– Почему?

Я поднимаю бровь в ответ.

– Я просто знал, что при встрече будет намного лучше.

Она обвивает руками мою шею и шепчет мне на ухо:

– Я заставляла себя кончать каждую ночь, думая о тебе.

Каждая мышца моего тела напряглась.

– Нет… ты этого не делала! Ты купила новый вибратор?

– Нет, – смеется она. – Просто использовала свои пальцы.

– Трахни меня, – отвечаю я. – Господи, это так чертовски сексуально. Я хочу видеть это.

Она прижимается ко мне своим горячим маленьким тельцем и дышит в ухо.

– Отвези меня поскорее домой, и пока ты будешь дрочить, глядя на меня, может быть, я покажу тебе, как обходилась без вибратора.

Срань господня. Я бросаюсь к ленте выдачи багажа. Но не могу достаточно быстро получить свой чемодан.

Подъем на лифте в гараж, кажется, занимает миллион лет. Мой член тверд, как сталь, и более чем готов к работе. Неделя безбрачия после месяца безостановочного секса заставляет меня пожалеть, что я не могу нанять вертолет, чтобы доставить нас из Санта-Аны в Лагуну, или, по крайней мере, нанять водителя.

Ее ярко-синий джип припаркован посреди гаража, в окружении десятков машин. Как только я сажусь за руль, то хочу завести не машину, а ее.

Испытывая неконтролируемую потребность ощутить ее сладкую киску, я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее. Это не намеренно, но, взвинченный, я не могу остановить рефлекторную реакцию провести рукой по ее бедру. Выше. Еще выше. Мне чертовски нравится, что она в платье.

Легко просунуть пальцы ей в трусики.

Как только я прикасаюсь к ее скользкой плоти, мне конец. Я ласкаю центр ее влажности. Только один раз, говорю я себе.

Макайла издает какой-то звук.

И когда этот звук смешивается с моим дыханием, у меня нет другого выбора, кроме как ввести в нее палец.

– Так хорошо, не могу дождаться, когда окажусь там, – шепчу я ей на ухо.

– Кам, – отзывается она, ерзая на своем сиденье.

Убрав палец, я откидываюсь на спинку сиденья, но оставляю руку там, где ей положено быть.

– Никто не узнает, детка. Просто сядь поудобнее и сделай вид, что мы беседуем.

– Я не знаю. Не знаю, смогу ли…

Я провожу подушечкой большого пальца по ее клитору маленькими кругами. Хотел бы я уткнуться лицом ей в колени и есть ее так, словно она моя последняя еда, наброситься на это фиолетовое платье и тереться о него всем телом. Думаю, скоро. Скоро.

– О, Боже, – стонет она.

– Так и есть, детка, просто говори со мной и расслабь свое тело.

Ее бедра начинают покачиваться в такт движениям моей руки.

Я продолжаю движения.

Однако выпуклости в моих штанах придется подождать. Ее невозможно скрыть. Внезапно я возненавидел себя за то, что убедил Макайлу купить джип с открытым верхом. Прости, приятель. Это происходит прямо здесь, прямо сейчас, и тебе просто придется подождать.

Она шире раздвигает свои ноги для меня.

Нуждаясь в том, чтобы мои пальцы были вкусными и влажными, я начинаю трахать ее сначала одним пальцем. Затем добавляю еще один и, наконец, третий.

Ее глаза становятся стеклянными, когда похоть овладевает ею.

Вскоре я чувствую, как ее киска сжимается вокруг моих пальцев, и я знаю, что она вот-вот взорвется.

– О, Кам. О, Боже. О, Боже, – стонет она, кончая.

Готовый продолжить свое возвращение домой, я поворачиваюсь к ней и облизываю свои пальцы.

– А теперь я собираюсь отвезти нас домой, потому что это, – я указываю вниз, – требует некоторого внимания.

Проводя руками по своему раскрасневшемуся лицу и выглядя более чем довольной, она улыбается мне.

– Я могу позаботиться о тебе по дороге домой.

Не думайте, что эта идея не приходила мне в голову.

– Ну, если ты настаиваешь, – говорю я ей с лукавой ухмылкой и запечатлеваю поцелуй на ее губах, прежде чем дать задний ход ее джипу.

К тому времени, когда мы сворачиваем на нашу улицу, я чувствую себя невероятно. Как будто я на вершине мира и миллион баксов в одном флаконе. Нет, я чувствую себя человеком, которого только что короновали королем в его собственном королевстве.

Мне действительно это было нужно.

Хотя неделя прошла без драм, она не была свободной от стресса. Моя сестра задавала мне миллион вопросов, и мне очень не хотелось говорить ей правду, но я не мог рассказать ей о нашем придурке-отце, не сейчас, когда она в ссоре с нашей матерью. Я не оставлю ее без родителей, к которым можно было бы обратиться. Я отказываюсь это делать.

Вереница машин на подъездных дорожках как к моему дому, так и к дому Макайлы – первый признак того, что здесь намечается вечеринка. Я указываю вперед.

– Что здесь происходит? – спрашиваю я.

Макайла начинает смеяться.

– Мэгги порвала с Дереком, и это ее способ оплакать их отношения.

– Вечеринкой? – уточняю я, почесывая затылок.

– Ну, она сказала, что собирается приготовить индийскую еду для Бруклина и пригласить несколько человек.

– Несколько человек, – смеюсь я. – Больше похоже, что она пригласила весь город.

– Ты знаешь Мэгги: делай все на максимум или иди домой.

Смеясь, я проезжаю мимо наших домов, разворачиваюсь и, наконец, паркуюсь в самом конце улицы. Вот и все, что нужно для того, чтобы затащить Макайлу в постель как можно скорее. По крайней мере, у меня не будет стального члена всю ночь.

Оставив свои вещи в машине, я открываю ее дверцу и украдкой целую, прежде чем схватить ее за руку.

– Мэгги, наконец, надоело, что Дерек валяет дурака? – спрашиваю я.

Ее голова поворачивается ко мне.

– Ты знал?

Я притягиваю ее ближе.

– Не уверен, но все признаки были налицо. С другой стороны, она, казалось, спокойно относилась к отношениям без обязательств. Вот почему я ничего не сказал.

Тротуар блестит от песчинок, когда мы идем по нему.

– Да, ну, она была готова стать моногамной, а он нет, поэтому она с ним и рассталась.

– Хорошо для нее, – говорю я.

– О, смотри. – Макайла указывает на красный «Мерседес» с откидным верхом на подъездной дорожке. – Кэтрин здесь.

Мать Мэгги, должно быть, одна из самых крутых женщин, которых я знаю.

Макайла взволнована и спешит мимо открытых ворот в открытую парадную дверь.

Рука об руку мы пробираемся сквозь толпу. Играет музыка. Все, с кем мы с Мэгги работаем, здесь. Повсюду валяются пивные бутылки. И бутылки вина тоже. Настоящая спонтанная вечеринка.

– Я не вижу ни Мэгги, ни Кэтрин, – говорит мне Макайла, как только мы заходим на кухню и видим Бруклина, засунувшего блокнот в передний карман, как будто он сделал вид, что записал речь той, что, должно быть, является еще одной поклонницей MTV. Все они выглядят одинаково. Их можно распознать за милю по их фальшивым улыбкам и таким же фальшивым сиськам. Они всегда загорают в дизайнерской одежде, такое нельзя пропустить. И эта тоже не та, даже когда она уходит.

У Бруклина в руке миска с чем-то отвратительно выглядящим.

– Что это, черт возьми, такое? – спрашиваю я его.

– Нут с карри, – отвечает он с набитым кашицей ртом.

И тут до меня доходит, что нас окружает запах карри.

– Чувак, это просто отвратительно.

– Нет, это действительно вкусно. Попробуй, – предлагает он, протягивая миску в мою сторону.

Я тут же отодвигаю ее от себя.

Бруклин предлагает ее Макайле.

Она выглядит испуганной.

– Ммммм… нет, спасибо.

Этот взгляд сводит меня с ума.

– Тоже не фанат?

– Абсолютно. Один лишь запах вызывает у меня отвращение.

– Кажется, я тебя люблю, – говорю я, не осознавая, что именно сказал, пока Бруклин практически не роняет миску из своих рук. – Я имею в виду, потому что ты так похожа на меня, – уточняю я, хотя это неправда. Я просто люблю ее.

Макайла пристально смотрит на меня.

Я смотрю в ответ и ничего не говорю, чтобы сгладить возникшую неловкость.

– Выпьем? – спрашивает она.

Что касается меня, то я, черт возьми, не знаю, что делать, поэтому, как тупица, отвечаю:

– Да, звучит заманчиво.

– Тупица, – бормочет Бруклин.

Макайла подходит к холодильнику и достает мне пива, а затем передает одно Бруклину. Наливая себе бокал вина, она смотрит в окно.

– Черт возьми, братан, я думаю, она нравится мне больше, чем ты, – говорит Бруклин, ставя свою миску, чтобы открыть бутылку. – По крайней мере, она знает, как справиться с неловкой ситуацией. Если ты любишь ее, скажи ей об этом по-настоящему – не относись к этому легкомысленно.

– Ты даешь мне советы по отношениям?

– Да, даю, чувак, потому они нужны тебе.

Когда я бросаю взгляд в сторону Макайлы, она выходит за дверь.

Я выхожу за ней.

– Куда ты идешь?

– Я увидела Мэгги и Кэтрин на твоей кухне. Я собираюсь выяснить, что происходит.

– Я иду с тобой. – Я беру ее за руку и иду впереди, используя тропинку, чтобы добраться туда, что не только быстрее, чем на пляж, но и более уединенно.

Примерно на полпути по выложенной камнем дорожке я останавливаюсь и прижимаю ее к дому.

– Я знаю, мы никогда не говорили о том, что происходит между нами, и я понятия не имею, что ты чувствуешь ко мне, но я на самом деле имел в виду то, что сказал. Я знаю, что сделал вид, будто этого не говорил, но это так. Я люблю тебя, Макайла Александер. Я люблю тебя. – Я обхватываю ее лицо ладонями. – Я люблю тебя.

Слезы текут по ее лицу, и когда она ничего не говорит, я начинаю думать, что она не испытывает ко мне тех же чувств, что я к ней. Я выставляю себя на всеобщее обозрение и ничего не получаю. Ничего. Я должен был бы смириться с этим. Но это не так. Я отрываюсь от нее и пристально смотрю на нее. Я не знаю почему, но я начинаю отдаляться от нее.

Она стоит неподвижно.

Я продолжаю отходить.

Как только я дохожу до конца дорожки, ведущей на задний двор Мэгги, она бросается ко мне.

– Я тоже люблю тебя, Камден Уотерс. Я тоже тебя люблю.

Ошеломленный, шокированный и чувствующий себя самым счастливым парнем на свете, я спотыкаюсь, и мы оба падаем на землю. Я лежу на спине, она сверху – именно там, где ей самое место.

Ее губы прижимаются к моим, и я беру ее за затылок и провожу рукой по волосам. Клацающие зубы. Губы сливаются воедино. Сливаются рты.

Раздается звук хлопков.

Мы оба поворачиваем наши головы.

Там стоит Бруклин.

– Браво, чувак, именно так это делают по телевизору. Я так чертовски горжусь тем, что могу называть тебя другом.

– Пошел ты, – говорю я ему, поднимаясь на ноги и поднимая Макайлу за собой.

– В любое время, братан, в любое время. – Он смеется и уходит.

Плач из открытого окна на кухне моего дома отвлекает наше внимание от наших признаний в любви и возвращает к тому, к чему мы стремились до того, как все это началось.

Макайла поднимает на меня глаза, и я киваю ей. Она идет на кухню, я следую за ней.

У меня на кухне Мэгги выглядит слегка потрясенной, а ее мать держит ее за руку, пытаясь успокоить.

– Все в порядке? – спрашивает Макайла.

Я закрываю дверь и встаю у нее за спиной.

Мисс Мэй – красивая женщина, высокая, с короткими светлыми волосами. И она всегда разодета просто в пух и прах. Сегодняшний день ничем не отличается. На ней черный костюм и туфли на высоких каблуках.

Она улыбается Макайле.

– Привет, Макайла. – Она отпускает руку Мэгги, чтобы обнять ее.

– Привет, я не знала, что ты приедешь, – говорит Макайла.

– Это не было запланировано. Я просто хотела поговорить с вами обеими, пока это не стало достоянием общественности.

– Что не стало достоянием общественности? – спрашивает Макайла, и ее голос полон беспокойства.

– Привет, Кам, – машет мне мисс Мэй.

Я прочищаю горло.

– Привет, мисс Мэй. Оставлю вас троих поговорить.

– Нет, все в порядке. Ты можешь остаться, – говорит она.

Я смотрю на Макайлу, затем на Мэгги.

Они обе кивают, давая мне понять, что я могу остаться.

– Пожалуй, присядем, – предлагает Кэтрин.

Как только мы все рассаживаемся, она садится тоже.

– Я уже говорила Мэгги об этом, Макайла. У «Саймон Уоррен» финансовые проблемы. Я не знаю, что произойдет, но я собираюсь остаться с ним, а это значит, что мне, возможно, придется вернуться в Нью-Йорк.

– Мам, я уже говорила тебе, но я думаю, что следует все обдумать. Ты ненавидела город, когда мы там жили. – Голос Мэгги мягок. – Возьми то, что у меня осталось в моем фонде. Ты можешь использовать те деньги, чтобы продержаться, пока не найдешь новую работу.

У мисс Мэй на глазах слезы.

– Я ценю это, но не могу их принять. Это твои деньги, и когда-нибудь они понадобятся тебе. Я не хочу, чтобы ты беспокоилась обо мне. Со мной все будет в порядке.

Макайла и Мэгги встают и обнимают ее.

– Мы знаем, что так и будет, – слышу я шепот Макайлы ей на ухо. – Ты самая крутая женщина, которую я знаю.

Примерно через десять минут все, кажется, достаточно успокоились, чтобы вернуться на вечеринку.

Макайла достает из холодильника бутылку вина, которую открыла ранее, и «Корону».

– Пойдем со мной, – говорит она.

Я поднимаюсь за ней по лестнице в ее комнату.

Оказавшись внутри, она снимает свое фиолетовое платье, а затем трусики и лифчик, а затем и леи, которые я ей подарил.

– Вот кто я есть, – говорит она.

Мои глаза оглядывают ее с головы до ног.

– Я знаю, кто ты, – отвечаю я ей.

– Я люблю, когда вещи на своих местах. Я странная. Я не люблю пробовать новые продукты. Я всегда довожу дела до конца и расставляю точки над i. У меня странные фобии. Я всегда задаюсь вопросом, что если. Я ненавижу спать допоздна и люблю ложиться пораньше.

Я смотрю ей в глаза и вижу все в ее взгляде. Страх. Надежда. Гордость. И любовь. И тепло тоже. Это такое знакомое и желанное тепло. Я подхожу к ней.

– Я люблю тебя, – тихо говорю я ей. – Я люблю в тебе все.

Она выдыхает воздух, как будто до этого задерживала его.

– Я тоже люблю тебя, но, думаю, мне следует также сказать тебе, что я не думаю, что когда-нибудь смогу впустить тебя через заднюю дверь.

Ничто не может остановить раскатистый смех, который вырывается из меня, когда я поднимаю ее и укладываю на кровать.

– Все в порядке, детка. Пока я могу входить через парадную дверь, это все, что мне нужно.

Она – все, что мне нужно.

Глава 23. На красном ковре

Макайла

Такое чувство, что все, что я сделала, это моргнула, а лето уже подходит к концу.

Продажи в магазине для серфинга не увенчались успехом. И хотя у меня было достаточно денег, накопленных на лето, я все больше и больше нервничала по поводу своего будущего. Калифорнийский беззаботный образ жизни, должно быть, существует только в кино. В любом случае, именно из-за беспокойства я в конечном итоге устроилась на работу в галерею драгоценных камней. Это не самое лучшее, но и не настолько ужасное место. Я управляю бизнесом, и Эрик даже позволил мне продемонстрировать несколько моих собственных дизайнов.

Мэгги взяла столько дополнительных смен на станции спасателей, сколько смогла, чтобы сохранить свои сбережения, если те понадобятся ее матери. К сожалению, «Саймон Уоррен» сейчас не в лучшей форме, чем был, даже с учетом того, что Кэтрин руководит розничной торговлей в Нью-Йорке. Существует вполне реальная вероятность того, что к концу года компания закроет свои двери навсегда.

Помимо этого, у меня все идет на удивление хорошо, за исключением одной маленькой проблемы… у меня задержка.

Я поворачиваюсь к Каму.

– Я не могу уснуть.

Он со вздохом проводит пальцами по моим волосам.

– Макайла, детка, я люблю тебя, но ты сводишь меня с ума. Пятнадцать тестов на беременность, которые мы использовали, были отрицательными. Тест на беременность в кабинете врача оказался отрицательным. Перестань думать об этом. Ты не беременна.

Я приподнимаюсь на одном локте.

– Я знаю, но у меня задержка. У меня никогда не было задержки. Что, если анализ крови, взятый в кабинете врача, окажется положительным? Что, если я беременна? Что, если они скажут, что это близнецы? Или тройняшки? Что, если мы станем следующими «Джоном и Кейт» (американский реалити-сериал с Кейт Госселин, Джоном Госселином и их восемью детьми в главных ролях, который шел с 4 апреля 2007 года по 24 июля 2017 года)? Мы не готовы к чему-то подобному.

Кам выглядит серьезно больным.

– Послушай, засыпай и перестань волноваться. Завтра наступит достаточно скоро, и тогда ты прекратишь все это безумие.

Переворачиваясь на спину, я смотрю в потолок. Я знаю, что Кам волнуется так же сильно, как и я. Он старается этого не показывать, но я знаю.

Что, если… я беременна?

Что, если… он не сможет с этим справиться?

Что, если… я не смогу?

Что, если тот факт, что я хочу съесть соленые огурцы прямо сейчас, является знаком?

Что, если…

Рано утром следующего дня я просыпаюсь от приглушенного звука рвоты, доносящегося из ванной. Сначала я думаю, что это утренняя тошнота, но потом понимаю, что там должна была быть я, а не Кам.

Я прислушиваюсь, а потом слышу, как спускают воду в туалете и включается вода в душе. Вода течет так долго, что я уже собираюсь встать и проверить, как он, когда она выключается.

Минуту спустя, Кам возвращается в темную комнату и забирается в постель позади меня голышом.

– Ты в порядке? – спрашиваю я через плечо.

От него пахнет мятой, как от жидкости для полоскания рта.

– Да, я в порядке. Баклажаны Мэгги с пармезаном, должно быть, расстроили мой желудок. Со мной все будет в порядке.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, – отвечает он, притягивая меня ближе к себе. – Все, что мне нужно – это ты.

– Я всегда здесь.

– Прямо сейчас, – рычит он. – Я хочу тебя прямо сейчас. Я хочу твоих раздвинутых ножек и трахать тебя до самого рассвета.

Грязный, грязный мальчишка.

Желание взрывается в моем животе, когда эти грубые слова проходят сквозь меня.

– О, Боже, Кам, я тоже этого хочу.

Все, что угодно, лишь бы отвлечь меня.

Мышцы его верхней части тела напрягаются, прижимаясь к моему телу, и он переворачивает меня, чтобы сжать мои груди и прикусить их кончики. Я не могу не задаться вопросом, связана ли чувствительность, которую я испытываю, когда он это делает, с беременностью. Может быть, моя грудь набухла и болит. Я не уверена. Нет, я думаю, что это так. Потом он снова прикусывает мой сосок, и я думаю, что нет, они чувствуют то же самое.

Выбрось это из головы, Макайла. Выбирайся из этого. Там опасно. Воспользуйся этим отвлечением.

Я знаю, что Кам думает о том же, о чем и я. Если мы будем трахаться до тех пор, пока не позвонит врач, это уменьшит наше беспокойство.

Я позволяю ему поглотить меня своим ртом. Через несколько мгновений мне кажется, что мои кости распались внутри его тела. Как будто мы одно целое.

– Хочешь, чтобы мой член был в тебе? – грубо спрашивает он.

Да. Да. Да. Местечко у меня между ног горит и жаждет его. Мой голос болезненный и нуждающийся, полный возбуждения.

– Я хочу, чтобы ты трахнул меня… жестко, – выдыхаю я.

Он прерывисто выдыхает. Его большой палец царапает мои губы, спускается вниз по подбородку, обводит твердые точки моих сосков.

– Ты уверена?

– Кам, – говорю я, мое сердце сжимается от желания, когда я обхватываю руками его член. – Трахни меня сейчас же, или я трахну себя сама.

Низкое, рокочущее рычание вырывается из его горла, когда он разворачивает меня.

– Макайла, – хрипит он, потираясь своим членом о мой вход. – Я хочу, чтобы мои руки были на тебе повсюду, а мой член внутри тебя, и после того, как я заставлю тебя кончить так сильно, что ты увидишь звезды, я собираюсь провести языком по всему твоему горячему маленькому телу, а потом я буду часами тереться им о твой клитор.

Такой грязный, непристойный мальчик.

– О, Боже, Кам. – Мой клитор пульсирует между бедер, когда я прижимаюсь задницей к его члену.

– Жестче, – хрипло требует он, и когда я прижимаюсь к нему, возникает легкая боль, которая вскоре превращается в чувство невероятного удовольствия.

– Еще? – спрашиваю я, ожидая его команды.

– Сильнее, – говорит он снова, и на этот раз от этого по моим венам пробегают мурашки возбуждения.

Мы двигаемся. Сильнее. Быстрее. Интенсивнее, чем когда-либо.

В то время как одна его рука крепко сжимает мою грудь, другая потирает мой клитор, он кричит.

– О, черт.

– О, Боже, я кончаю. Я кончаю, – стону я от невероятного удовольствия. Мое тело покидает эту планету, как ракета, и отправляется в открытый космос. Кометы, планеты, звезды и луна – все это я могу видеть.

Прежде чем я возвращаюсь на землю, Кам, как и обещал, переворачивает меня и проводит языком по всей моей груди, облизывая мои соски, скользя ниже и захватывая мое лоно одним гигантским движением.

Мои руки на его волосах прижимают его ко мне.

Он приподнимает мои колени и вскоре поднимает меня, положив руку мне на задницу.

– Оставайся в таком положении, – приказывает он.

Упражнения Кегеля. Я делаю упражнения Кегеля.

И он наслаждается мной, лижет меня, сосет меня.

О Боже, это так невероятно приятно.

Как будто его язык должен быть чем-то незаконным.

Как будто зная мои мысли, он проводит своим языком от моей промежности вверх по складочке моей задницы. Кружит им вокруг этой запретной зоны, а затем прокладывает себе путь обратно вниз.

Приподнимаясь на ладонях, он облизывает губы, и в его глазах появляется озорной огонек.

– Ты чертовски хороша на вкус.

Мой пульс бешено бьется в горле, в то время как жар, который он разжигает внутри меня, начинает полыхать, как ад.

Кам, не колеблясь, снова пикирует вниз и отправляет меня на Марс, Юпитер, Венеру и Уран, снова, и снова, и снова.

– Кам, я не могу, не могу, больше не могу, – кричу я, когда он снова доводит меня до оргазма.

Глядя на меня снизу вверх, он с усмешкой вытирает рот.

– Кам, – выдыхаю я, – теперь моя очередь. Я хочу поцеловать тебя… там, внизу.

Его ухмылка порочная, и он переворачивается на спину, его член торчит прямо вверх.

Вид его в таком состоянии разжигает во мне желание.

– Я собираюсь съесть тебя всего, и после того, как ты кончишь себе на живот, я хочу скользнуть на тебя сверху и кататься в твоем желании.

И это именно то, что я делаю.

Через час после пробуждения мы оба совершенно измотаны и пресыщены.

Глядя на себя сверху вниз, скользкую, нежную и набухшую, я резко вдыхаю.

– Думаю, будет болеть еще несколько дней.

Его голос мягче, чем был раньше, его рука обхватывает мое лоно, нежно лаская его.

– Я позабочусь о том, чтобы этого не случилось.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.

– Уверена, что так и будет.

Пока мы, тяжело дыша, лежим, пытаясь прийти в себя, я прижимаюсь к нему, целую в губы и чувствую его кожу, горячую и твердую, на своей. Нас связывает общая связь, которая, я надеюсь, никогда не прервется. Что бы ни случилось.

Он на мгновение замолкает, затем мягко, нежно говорит:

– Все будет хорошо, Макайла.

В моей груди есть боль, которую я хочу вырвать из себя, но она такая глубокая, что я могла бы вырвать свое сердце, но она все равно было бы там.

Это чувство вины.

Что, если… я беременна?

Что, если…

Вернулись вопросы с «что, если?».

Я кладу голову ему на грудь и наслаждаюсь его запахом.

Стук в мою дверь заставляет меня подпрыгнуть.

Должно быть, я заснула.

Я смотрю на время – восемь утра.

– Макайла, – зовет Мэгги.

Я смотрю вниз на Кама, который тоже только что проснулся.

– Входи, – говорю я ей, натягивая на нас простыню и одеяло.

Дверь открывается, и она стоит там, а прямо за ней Ноа, ее новый парень.

– Что происходит, Мэгс? – спрашиваю я.

В своей полосатой майке и шортах в виде рождественской елки она бросается к кровати с телефоном в руке.

– Ты должна это увидеть.

Я моргаю несколько раз и тянусь за очками на прикроватной тумбочке.

– Ты случайно не можешь показать мне это позже?

Сунув свой телефон мне в лицо, она садится рядом со мной.

– Нет. Это не может ждать.

Кам лежит там и наблюдает за нами слегка удивленный.

Я надеваю очки и беру ее телефон. На нем изображена Саша Гомес на красной дорожке в элегантном черном платье, а ожерелье и браслет, которые на ней – мои работы. Они обведены кружком, а в середине напечатано мое имя. Я смотрю на нее.

– О, Боже мой, это мои работы.

Счастливая, как пирожок, она кричит:

– Ты знаменита! Ты знаменита!

Кам садится.

– Дай-ка мне взглянуть на это.

Я протягиваю ему телефон. Он тихо присвистывает.

– Ноа. – Мэгги щелкает пальцами.

Одетый в боксеры с сердечками, он подходит к Мэгги с ее ноутбуком в руке и отдает его ей. Она берет его. Нажимает несколько клавиш и пододвигает его ко мне.

Держа простыню одной рукой, я беру ноутбук другой. Это форма заказа на веб-сайте, которую я создала, когда впервые приехала в Лагуну, и в графе «для обработки» находится более десяти тысяч заказов.

Не может быть.

Не может быть.

Этого, бл*дь, не может быть.

Мне кажется, я сейчас упаду в обморок.

Подождите! Это симптом беременности? Если так, забудьте, что я так думала.

– И, – говорит Мэгги, нажимая еще несколько клавиш, – это сообщения от людей. Надеюсь, ты не возражаешь, но я кое-что прочитала. Они от людей, интересующихся твоей следующей репликой. Ты можешь в это поверить? Твоя следующая реплика! Насколько это круто?

Кам отдает Мэгги ее телефон и кладет голову мне на плечо.

– Черт возьми, это же куча электронных писем.

Как раз в этот момент звонит мой сотовый.

Я замираю, когда Кам тянется к нему.

Я смотрю на Мэгги и возвращаю ей ноутбук.

– Мне нужно ответить на звонок. Дай мне одеться, и я спущусь вниз.

Она выскакивает.

– Поторопись. Я свободна от работы до десяти, и поэтому хочу прочитать электронные письма вместе с тобой. Я так волнуюсь за тебя. Ты станешь следующей Кендрой Скотт, я просто знаю это.

Вау. Просто вау.

Это нереально.

Мой сотовый все еще звонит, когда Кам протягивает его мне.

– Спасибо, Мэгс, – говорю я ей и затем отвечаю на звонок. – Алло.

Мое сердце вырывается из груди.

Этот телефонный звонок может изменить всю мою жизнь.

– Здравствуйте, мисс Александер?

Я включаю свой телефон на громкую связь.