Текст книги "Америка, которую никто не открывал (СИ)"

Автор книги: Ким Хелен Грант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– Люблю ли я Америку?!– взвыл я. Мне остро захотелось найти Криса. Но даже если он здесь есть– а его здесь точно нет,– то как? Как найти друга в толпе идиотов?

Я чувствовал себя хреновее некуда. В глазах кружилось– калейдоскоп из пола, стен, людей, и потолка. Я не пил, но тянуло блевать.

Все комнаты были заняты парочками. Я даже не заметил, как у меня в руке оказалась бутылка вина. Мельком взглянув на этикетку, я понял, что это вино либо какое-то краденое, либо самодельное (а так как в округе никто винодельством не занимался, я осмелился предположить, что это остается только догадываться, что это на самом деле).

Грусть сдавила грудь и горло. Лучше бы я не знал Америку Джонс во все. Лучше бы... Не спас ее тогда. Пусть бы она умерла. Я бы не думал больше о ней...

Острый укол в сердце– воспоминание о том, как я был счастлив. Я был счастлив в тот момент, хоть и ужасно напуган.

От нечего делать я лег прямо в коридоре и начал пить. Вино не лезло в глотку, хотелось выплюнуть. Вкус был просто ужасен– очень сладкий, такой, что голова разболелась после первых двух глотков. Гадость!.. Но идти за другой бутылкой не было сил. Кроме того, пить пришлось не так уж много– зато опьянел я очень быстро. Ну и хорошо. Лучшее, что сейчас можно сделать– нажраться.

Я пил прямо как Америка.

Хочешь кого-то найти– думай как он.

Но думать как Америка не получалось. Почему?

Потому, что моя любовь была слепа. Я любил Америку, не зная о ней ничего. Что мне дает та история с отцом? Ничего. Я знаю о ней... Полный ноль! Пустоту, помноженную на бесконечность.

Наверное, ужасно глупо было лежать и выть как волк на луну, но мне было без разницы. Мне все стало без разницы.

Мне плевать, где она. Плевать!

И тогда я просто встал. Алкоголь дал о себе знать– я упал на дверь. Мой локоть пришелся прямо на дверную ручку и я почувствовал, как по нервам пробежала дрожь. В голова что-то взорвалось, непроизвольно потекли слезы.

Дверь распахнулась. Я, за неимением твердой опоры (таковая была, но ноги-то ее не чувствовали) неуклюже ввалился внутрь комнаты.

Как и до этого, тут была сладкая парочка.

Но я бы встал и ушел. Может, не ушел, а выполз. Может, не встал бы. Может, даже извинился бы.

Миллион «может» так и остались невозможными.

Вихрь цвета– черное, белое, красное и желтое пронесся перед глазами. Что было в гребаном вине? Меня чем-то накачали? Там был наркотик?

Яркая вспышка света затмила все мысли и вдруг мир стал необычайно четким– настолько были ясны очертания предметов, что у меня вновь закружилась голова. В ушах стоял дикий визг, и хотя я видел, что два полуголых человека сейчас кричат мне и пытаются что-то объяснить, я их не слышал.

Звук хлынул абсолютно внезапно– как если во время шторма стоять спиной по колено в море и волна абсолютно неожиданно накрывает тебя с головой. Вернулся слух– исчезло зрение. Вспышки света стали темнеть, и вскоре перед глазами опустился черный занавес.

Кто-то ударил меня по щеке,– мысли и слух и зрение и все, что надо, хлынули в меня обратно– как заполняются легкие воздухом, когда выныриваешь на поверхность после долгого пребывания под водой.

Это была она. Америка. С Локи.

И вместо того, что должен был сказать, в ответ на ее испуганный взгляд, я только равнодушно пробурчал:

– Я тебя ненавижу.

А потом исчезло все и сразу– и зрение, и слух, и мысли. Плохо только, что не исчез я сам.

Глава 13

Очнулся я вообще неизвестно где. Стоило мне попытаться подумать, как все тут же поплыло перед глазами. Я хотел застонать, но рвота подступила ко рту и пришлось изо всех сил сдержаться.

– Проснулась, спящая красавица. Доброе утро.

От этого голоса у меня мурашки по коже пробежали. Холодный и бесчувственный, ясный, спокойный– на меня тут же хлынули воспоминания о том времени, когда я был в изоляторе.

Ник Райсер.

Я перекатился (с превеликим трудом!) на спину и скосил глаза туда, откуда исходил голос. На стуле возле кровати сидел красивый брюнет– ну да, тот самый преступник Райсер.

Преступник. Дыхание перехватило от ужаса. Куда я попал?! Боже, я в руках бандита. Вот жопа, а.

Я еле как сел в кровати. Его темные глаза впились в мои. Мне казалось, я смотрю в плохо освещенные тоннели, и чем дальше я туда пялюсь, тем темнее они кажутся.

– Как... Где я?– хрипло спросил я. Райсер обвел руками комнату.

– У меня. Считай, у меня дома.

Пулей в мозг меня пронзило воспоминание– Америка и Локи.

Я заскрежетал зубами. Вот как эта шлюшка отплатила! Вот как она доказала свою любовь!

Я вновь посмотрел в глаза Райсеру. Он ждал вопросов, а получил требование:

– Немедленно расскажи, что к чему.

– Какой ты резвый,– по его лицу скользнула уже знакомая мне ухмылка. Это напоминало Локи и я зло шарахнул кулаком по подушке:

– Все! До единого слова!

– Ну как хочешь,– Райсер закинул ноги на тумбочку. Мне не понравилось то, что его пальцы ног были ближе ко мне, чем его лицо.

– Итак, ночью ты пошел искать свою подружку и набрел на дом, где шла вечеринка. Я заметил тебя сразу же– ты искал свою Америку. Я видел, что она пришла с другим парнем и судя по всему сейчас они с ним же и развлекались. Мне стало тебя жалко и я подкинул тебе бутылку вина, где была растворена таблетка экстази, но ты так удачно упал на дверь... Застал сладкую парочку во вдохновляющей позе и вскоре вырубился. Такие дела.

Значит, я был прав. В вине был наркотик...

Я потер виски.

– Зачем? Зачем тебе понадобилось это делать? Ты видел меня всего раз в жизни.

Райсер посмотрел на меня еще внимательнее. Это и раздражало, и смущало одновременно. Он небрежным движением изящной руки откинул со лба темные пряди и подался вперед, чуть сдвинув брови:

– А зачем тебе это знать?

Я мог на это сказать только «да так, просто».

– Мне нужно это знать.

Моя настойчивость была похожа на цветок без корня. Он пока еще цвел, но его конец был близок– не было корня, опоры. Так и у меня. Под настойчивостью не было уверенности в себе, так что при желании Райсер со своей тяжелой энергетикой мог меня просто уничтожить.

Но он не стал. Снова откинулся назад, выпрямилась спину. Я подумал, что его прадеды и прабабушки точно были аристократами– хоть внешне Ник мог показаться грубым, обычным уличным парнем, он также был изящен и высокомерен.

– Я не буду вдаваться в подробности, но я просто хочу, чтобы вы не расставались. Вы очень хорошая пара. Но, судя по всему...

Он врал, я это видел. Но внезапное головокружение отбило всякую охоту искать правду.

– Где сейчас они?– спросил я глухо, закрыв глаза.

– Америка и Локи? Точно не вместе.

– С чего бы тебе знать.

– Ты потом все поймешь.

– Потом? Мне надо сейчас,– процедил я сквозь зубы. Очень болела голова, а этот безжалостный голос никак не хотел замолкать.

– Я тебя хочу... Не попросить, а скорее, подсказать тебе. Начинай с Локи, понял?

Он говорил таким тоном, что мне захотелось подчиниться. Но нет.

– Конечно, не Америке же я зад надеру.

Райсер засмеялся. Я искренне удивился, услышив его смех– заливистый, легкий, никак не соответствующий его манерам и повадкам. Так смеются обычные мальчишки-студенты, которые подмигивают девушкам в парке и курят за углом, оглядываясь, не идет ли кто.

– Хах, парень, ты хочешь без слов сразу к делу. Так не пойдет.

– Да что такого и откуда ты знаешь, что так говоришь?

– Я– старший сводный брат Локи.

От этой новости я открыл глаза и посмотрел на Ника так, словно он спустился с небес.

Райсер вновь засмеялся, глядя на мое удивление.

– Да-да, Джеймс. И зная своего сводного брата, я все-таки бы хотел, что бы с Америкой был ты, а не он. Но рожу ему бить тоже не рекомендую. А то вдруг у меня проснутся братские чувства.

Он вышел из комнаты.

Я спал. Спал довольно долго и беспокойно. Стоило мне провалиться в сон, как ужасные вспышки цвета и света перед глазами вновь начинали свой адский хоровод. Когда я открывал глаза, они еще некоторое время прыгали, а потом медленно выцветали и исчезали.

Вот так вот принимать экстази.

Меня разбудили толчком в плечо. Это был снова Райсер.

– Чувак, пора бы тебе уже очухаться. Родители весь штат на ноги подняли.

Я сглотнул.

Вообще-то после сна я стал себя чувствовать относительно хорошо. Райсер довел меня до моего дома, у которого уже стояли три машины, и сказал:

– Слушай сюда внимательно. Вчера вечером к тебе в окно залез грабитель, ты его выгнал, но он успел кое-чего прихватить, ты его преследовал всю ночь но вот облом, мама, я снова дома.

Он похлопал меня по плечу. Теперь от него веяло добром, хотя он и оставался холодным.

Ник ушел. Я вздохнул и зашел домой.

Пока меня тискали, обнимали и спрашивали, где я пропадал (а в качестве звуковой заставки использовался нескончаемый рассказ, где и как меня искали) я думал о том, что нужно действительно все выяснить. Нужно найти Локи и поговорить с ним. Нужно сделать так, как сказал Ник Райсер.

На следующий день в школе я не мог смотреть на Америку, а она на меня. Увидев, что между нами что-то произошло, самые матерые сплетницы в школе начали распространять самые неожиданные слухи и доводы; в свою очередь «самцы» тут же начали подкатывать к Америке.

Я чувствовал дикую ревность. Какого черта? Она даже не хочет со мной поговорить об этом. Если она хочет расстаться– чтож, я и к такому готов.

Честно сказать, морально я себя настраивал на это еще с конца зимы. Я знал, я чувствовал, что долго наши отношения не продержатся. Просто Америка была не той самой мне необходимой (но я все равно ее любил, заметьте!), а я был точно не тем самым ей необходимым (а вот в том, что она меня вообще любила, я был неуверен).

Скорее всего, то, что мы чувствовали друг к другу– это любовь брата к сестре. Нет, ну не совсем это... Но близко.

Крис искренне не понимал, что с нами. Его заискивающий взгляд, обеспокоенное выражение лица, волнение, исходящее от него, когда он видел нас в одной части коридора почти рядом,– не могло не трогать меня. Он заботился о моих отношениях с Америкой едва ли не больше, чем о своих с Ники.

Да-да. Они встречаются.

Чтобы отвлечь самого себя от всех этих грустных мыслей, я спросил Криса:

– А как так произошло, что вы вдруг... Поняли, что хотите встречаться?

Видя, что я хочу поговорить о постороннем, отодвинув свои проблемы в сторону, он, разумеется, поддержал тему:

– Хм... Чистая романтика. Ну, это было конечно вообще необычно для меня... Просто мы пошли ко мне домой и тут начался дождь. Вокруг не было ничего, где можно было спрятаться. Я снял куртку и растянул над нами. А так как она была довольно небольшой по площади, Ники прильнула ко мне, а потом сказала, что я самый лучший парень, с которым она когда-либо ходила домой. Ну и тут я взял инициативу в свои руки.

Он ухмыльнулся, но не так, как обычно– я почувствовал легкое смущение, исходившее от него. Это сделало его лицо куда приятнее.

Локи я встретил по дороге домой. Он стоял, небрежно облокотившись о чей-то забор. Ярость вскипела в моей груди. Я решительно направился к нему, в голове стучала одна мысль: хорошенько проучить ублюдка!..

Но я остановился. Кулаки разжались. Он не изнасиловал ее. Это было по обоюдному согласию, поэтому, все что я должен сделать– узнать, почему.

Я догнал его. Локи обернулся на звук шагов. В его глазах мелькнули страх и тревога. Он ожидал, что я начну его лупить, но я лишь отдышался и сказал:

– Нужно поговорить.

Локи подвигал нижней челюстью– видимо размышлял о том, можно ли мне доверять. Учитывая его нынешнее физическое состояние, перевес сил в случае драки мог оказаться на моей стороне.

– Хорошо.

Мы отошли на детскую площадку. Я уже хотел было сесть на качели, как Локи резко вскинул голову:

– Мы гуляли здесь с Америкой, когда были детьми.

Я замер. Волна ненависти к нему вновь взбудоражила кровь, но я взял себя в руки и проигнорировал эту его реплику.

– Скажи мне, Локи. Почему?

Он смотрел куда угодно, но только не на меня. Его затуманенный взгляд блуждал везде,– я пытался перехватить его, но Локи упорно не хотел смотреть мне в глаза.

– Ты спрашиваешь меня: почему. Но ведь тебе интересно, почему Америка изменила, а не почему именно со мной, да?

– Да. И ты знаешь ответ.

Он молчал слишком долго. Далекие звуки мира иногда проникали в эту гнетущую тишину, делая ее менее напряженной.

– Нет.

Наконец-то он посмотрел мне в глаза. Не знаю, через кого они с Ником родные, но этот взгляд на себе я уже испытывал.

– Да.

– Нет. Она тебе не изменяла.

Я замер.

– Что? Что значит «она тебе не изменяла»?

– Она тебя спасла. И я тебя спас.

– Объясняй!– взревел я, что, в прочем, не возымело на Локи никакого эффекта.– Объясняй немедленно! Хватит говорить какими-то намеками!

– Успокойся и слушай.

Ты, парень, влип в серьезную историю, когда угнал машину Канье. Он узнал, что это ты. Америка просчиталась, думая, что ему будет безразлично. Канье все узнал и пообещал мне и еще одним парням, что найдет тебя и трахнет во все дыры.

Я сказал Америке. Она запереживала. Но вскоре ей стало не до этого, так как умер отец. Потом вы снова влипли в историю, теперь уже с Эмили.

Канье вновь напомнил о себе. Пока ты спокойно дремал в своей постельке, он прижал Америку к стене и сказал, что если вы и отделались от тюрьмы, то от него вы  точно не отделаетесь. Америка была напугана до смерти за тебя, а ты не видел этого.

Зато видел я.

И тогда она попросила Канье согласится на сделку. Вместо того, чтобы избить тебя, он получал возможность трахать ее. Конечно, он согласился. Но Америка Джонс не была бы Америкой Джонс если бы не знала, как обойти эту ситуацию. Она уговорила меня на одно дело.

Я должен был внушить Канье, что мы все заслужили право поиметь Америку. Мне это удалось. Так как я был типа ее лучший друг, то с меня весь этот круг и должен быт начаться. Он и начался. Но кто знал, что там окажешься ты.

Это... Не главное. Америка собиралась обмануть Канье– дать мне и еще парочке друзей и уехать. И она уедет, Джеймс.

Ник не знал всей этой истории, зато вскоре понял, что вы с ней наверняка разойдетесь. Видишь ли... Нику чертовски не повезло. Его девушка, единственная любимая, сейчас болеет раком. Он... Не мог допустить, чтобы еще кто-то был несчастлив. Ник решил, что нужно, чтобы ты  этого не знал,– прижал этого толстого хиппи к стене и под страхом смерти приказал не говорить тебе.

В тот день, когда мы с тобой встретились у ее дома... Видишь ли, когда она поняла, что уедет, то сказала, что нужно разыграть спектакль– мол, все, я тебя не люблю , Джеймс... Чтобы ты обиделся и легче перенес разлуку.

Локи замолчал. Он отвернулся и стал смотреть в даль. У меня слезы едва не хлынули из глаз.

– Локи... Локи, скажи, она ведь не уедет прямо сейчас?! Локи?  Ведь еще есть шанс?

– Нет,– сказал он дрожащим голосом.– Слишком поздно, Джеймс.

Я потерял Америку навсегда.

Глава 14

Америка не пришла в школу.

Все эти люди вокруг– девочки и мальчики, учителя– были словно заставкой. Меня абсолютно не интересовали их судьбы, их переживания, их любовь и их ненависть. Америки не было. Серая толпа потеряла того, кто ее так украшал своим ярким, броским присутствием.

Крис тоже видел это. Он не смотрел на меня– и, вероятно, размышлял, догадывался ли я о причинах исчезновения Америки. А я знал. Все знал. И от этого мне не было легче.

– Джеймс, Америка пропала,– сказал Крис прямо, глядя мне в глаза в раздевалке.

Я кивнул.

– Да.

– Надо ее найти.

– Нет смысла.

– Джеймс!– больше всего на свете я хотел, чтобы он перестал называть меня Джеймс, перейдя на свое любимое «Джеми».

Крис вывел меня за руку на задний двор и схватил за плечи.

– Что произошло? Почему ты больше не с Америкой?

– Не я не с ней– она не со мной.

– Говори прямо,– я вспомнил нашу с Локи беседу. Я тоже требовал от него прямоты.

Я вздохнул. Закрыл глаза и рассказал все. Начал с того момента, когда она не открыла мне дверь и закончил тем, что разревелся на пару с Локи.

Удивительно, как много всего произошло за три дня. Во рту пересохло. Под конец язык заплетался, а слезы сами по себе сдавили горло.

Когда я замолчал, прилагая все усилия, чтобы быть мужчиной, а не ревой, Крис еще секунд двадцать смотрел куда-то поверх моей головы. Потом он заявил:

– Давай убьем Канье? Америка тогда не будет уезжать.

На меня напал истерический смех. Я согнулся пополам, всхлипывая и постанывая.

– Все кончено, Крис. Мы уже ничего не сделаем...

– Ты! Ублюдок!– он вдруг бешено разозлился. Удар пришелся по скуле. Я и не знал, что Крис умеет так сильно бить. Я упал спиной на стену, ударившись затылком.

– Но это правда!– мне вдруг снова стало смешно.

– Нет! Это не правда! Я пойду, и убью Канье!

Эти слова возымели эффект,– я схватил его за грудки и притянул к себе.

– Не смей,– прошептал я, с ужасом глядя в его безумные глаза. Он усмехнулся.

– Ты даже не хочешь отстоять права своей девушки. Да ты ничтожество!

Он плюнул мне под ноги и развернулся, чтобы уйти. Я не знаю, куда он пошел. Я только чувствовал, что теряю его также, как уже потерял Америку.

Ничего больше не имело смысла. Я блуждал по улицам до самой темноты. Мне нужно было прийти в себя, а я даже не пытался. Свежий ветер не отрезвлял моих мыслей, темнота перед глазами не прояснила внутреннего взора.

Когда я вернулся домой, меня ждали ужасные новости.

Я постучался. Открыла мама. Я ожидал увидеть ее недовольные, или злое лицо– а встретился с полным тревоги взглядом. Ничего мне не говоря, она взяла меня за руку и провела в гостиную.

Там сидело шесть человек помимо моего отца. Крис, обхвативший голову руками, выглядел напуганным; двое, мужчина и женщина, я их узнал, это были родители Канье; мама его горько рыдала на плече у мужа, тот сдерживался, но его нижняя губа неимоверно тряслась; еще одна пара людей, черноволосая женщина то и дело взвывала, запрокинув голову, а высокий красивый мужчина сжимал ее ладонь так крепко, что у обоих побелели костяшки пальцев. Шестым являлся Ник Райсер. Он был просто в бешенстве,– стучал ногой, его глаза метали молнии (особенно в сторону родителей Канье), а подбородок ходил ходуном, Точь в точь, как у Локи.

– Что случилось?– спросил я, адресуя этот вопрос всем, но глядя на Криса. Он был настолько бледным, что подоконник за его спиной казался серым от грязи по сравнению с его кожей.

– Сегодня...  Случилась перестрелка. Канье и Локи застрелили друг друга...

Я замер. В этот момент Ник Райсер со всей дури ударил кулаком по столу и издал полузадушенный крик. Отец Канье тоже потерял самоконтроль и зарыдал на пару с женой. Мать и отец Локи, враждебно глянули на еще одного сына,– так, словно это он был во всем виноват.

– Как?.. Из-за чего сучилась перестрелка?– спросил я мнгновенно высохшими губами.

– Америка,– рыкнул Райсер. Ничего от него прежнего не осталось– ни холодного высокомерия, ни доброты, ничего.– Америка Джонс! Это ведь она всю эту кашу заварила!

Я очень хотел с ним поспорить, но не мог. Это была чистая правда.

– Так где тогда эта шлюха?!– заорала мать Локи. Я тут же осек ее:

– Она вашего сына не убивала! Не знаю, из-за чего это произошло, но если Америка и виновата, только косвенно. И следите за языком!

Женщина посмотрела на меня испепеляюще. Мне было наплевать.

Америка здесь не при чем,– закончил я, глядя по очереди каждому в глаза.

Ник Райсер издал истеричный смешок.

– Это похвально, что ты так защищаешь свою подружку, но ты хотя бы понимаешь, что погибло два человека из-за нее?

Я взвыл,  схватившись за голову. Эти бешеные три дня явно приблизили мою смерть. Перед глазами все плыло от объема поступившей информации и невозможности обдумать все в тишине.

– Скажите нам, где она живет,– требовательно сказал отец Канье. Мой папа устремил свой взгляд прямо мне в глаза. Я сжал губы.

– Нет,– ответили мы в унисон. Сейчас мы были не просто кровными родственниками– мы были одним целым, тем самым, что могло бы спасти жизнь Америке до того, как она станет моим самым тяжелым воспоминанием.

– Скажите немедленно!– закричала мать Локи. Эту женщину можно было назвать миловидной, если бы не нечто дьявольское, горящее в глубине ее черных бархатных глаз.

– Нет,– еще увереннее произнес я уже без папы. Мама сжимала руки, переводя взгляд с одного лица на другое. Я уставился на Криса в надежде, что тот поднимет глаза. Но он упорно смотрел в свои ладони, сложив их чашечкой перед лицом.

Ник Райсер по-тихоньку встал.

Он распрямили спину, вытянул длинную шею. Когда он подошел ко мне, я впервые за несколько лет осознал, что не такой уж и высокий. Краем глаза я проследил за отцом. Он встал и подошел к Нику сзади. Если Райсер захочет причинить мне вред, папа остановит его.

Но он не бил меня. Даже не кричал. Просто наклонил свое мертвенно-бледное лицо и прошептал так тихо, что услышали только я и он:

– Убирайся за ней следом,– а потом рявкнул так, что все вздрогнули:

– Я все равно ее найду, понял?!

Я кивнул. Все ясно. Райсер разыграл взбешенного брата перед родителями.

Когда он вылетел из нашего дома, его (не знаю, кто родной, а кто нет) родители тоже поднялись.

– Лучше Америке Джонс покончить жизнь самоубийством!– выплюнула мисс Райсер. Ее муж сурово взглянул на меня и добавил тем же тоном, который для Ника был естественным:

– И если ты с ней заодно,– то тебе тоже.

Родители Канье сидели у нас довольно долго. Они оказались совсем другими, нежели я считал. Может, просто, они были убиты горем и поэтому вели себя не как высокомерные снобы,– а может, им просто не повезло с сыном.

Когда мама Канье обняла мою, его отец повернулся от выхода и сказал мне, строго, но без зла:

– Здесь нет твоей вины.

Этой ночью Крис остался у меня. Мы не разговаривали с того момента, когда он объяснил мне, что случилось.

Я упал на кровать, Крис аккуратно присел на краешек сбоку. Мы и не собирались ложиться спать сегодня ночью. Нужно было поговорить и о прошлом, и о настоящем, и о будущем. Нужно было поговорить обо всем,– иначе мы можем сотворить еще более глупые вещи, особенно я.

– Как... И где...– я вроде начал задавать вопрос, но мой голос пропал, стоило мне взглянуть на убитое, потерянное лицо Криса.

– Я пошел к Америке домой. Вдруг я услышал крики на соседней улице. Это было похоже на драку или дикий скандал. Я был на взводе, твое поведение меня просто убило... А эти придурки все орали и орали. Я вспомнил слова Локи,– Америка исчезнет. Ну и к чертям, побежал туда. Там стояли Канье, Локи и еще пара каких-то парней. Эти парни просто смотрели, как Канье унижает Локи, а он молчал. Под конец черножопый так раскочегарился, что ударил Локи. Я не знаю, почему они ругались. Мне кажется... Нет, так оно и есть– Локи решил поставит Канье на место. Или сказал, что Америка исчезла.

Когда Локи упал, я подбежал к Канье и врезал ему сам. Я давно хотел это сделать,– и вот он, шанс!.. Но два ублюдка оттащили меня от нигера. Он начал издеваться и надо мной, сказал, что я гей и защищаю Локи. Я его почти не слышал... Канье достал пистолет. Я хотел закричать, как на зло ни одной души... Мне зажали рот рукой. Канье взял пистолет и прицелился в Локи. Я закрыл глаза. Черт, думал я,– если он выстрелит, у меня точно найдут шизофрению после этого. Но тут Локи сам вытащил пистолет. Канье рассмеялся, мол, что, дуэль? А Локи взял и выстрелил. И Канье прям следом. Он попал Локи в голову, а сам умер от выстрела в грудь. Два амбала бросили меня и убежали. Я очень напугался... Джеймс, почему? Почему так случается, что один человек переворачивает судьбы всех вокруг?

Америка изменила мою жизнь навсегда. Мне кажется, я всегда буду помнить этот звук– сначала один выстрел, а потом, когда последняя нота еще звучит– второй. Джеймс, мне кажется... Хорошо, что Америка уезжает. Она перевернула наши жизни не в лучшую сторону. Она посеяла страх и тревогу в наших сердцах.

Я сглотнул. Снова появилось желание спорить и доказывать, что Америка не виновата... Но Крис прав. Этой девушке лучше либо умереть, либо исчезнуть.

– Я все еще люблю ее, Крис.

– И она тебя все еще любит. Но Джеймс... Подумай только,– нормально ли, что из-за одной девушки произошло столько ужасных вещей?

А тем временем безмолвные кадры проносились перед глазами, восстанавливая хронологию событий и объясняя все.

Коридор. Красавица, зеленая майка, усмешка, вихрь черных волос.

Душ. Америка, белый кроссовок, вечеринка, размытая тушь.

Машина. Коньяк, слезы, ночь, разговоры, ее голова на моем плече.

Ванная. Синяя книга, бездыханное тело, холодная вода, пустая пачка таблеток.

Спальня. Таблетки от сердечной недостаточности, слезы. Похороны.

Дом. Эмили, Крис, Америка, Рокки Хоррор, магазин приколов, фотографии, интернет.

Кабинет. Инспекция, толстые папки, мисс Грэйг, заседание.

Закрытая дверь. Вино, наркотики, вечеринка, измена.

Эпизоды с Америкой... Действительно. Где здесь хоть капля счастья?..

Но ведь я чувствовал себя счастливым с ней...

Я не заметил как заснул. Когда я вновь открыл глаза, Крис свернулся клубком в кресле, хотя должен был спать на диване.

Я потер глаза. Была глубокая ночь. Подойдя к окну, я устремил взгляд туда, где должен был стоять дом Америки. Мне не было его видно, но странные, противоречивые чувства одолевали мою душу.

Птица хочет свободы. Нужно ее отпустить.

Холодный ветер освежил мое лицо. Его нежное, но бодрящее прикосновение вдохнуло в меня желание жить.

Можно жить не ради Америки, а ради таких вот ощущений– ночного ветра, ласки майского солнца, первого снега, звука далекой грозы, робкого взгляда скромной девушки. Можно жить ради исследования нового, ради улыбок близких и друзей.

Величайшей моей ошибкой стало то, что я попытался открыть Америку. Этого делать не стоило. Нужно было оставить все, как есть.

Так или иначе, я люблю тебя, Америка. Америка, которую никто не открывал.

Послесовие от автора

Специально для моей дорогой, милой, любимой и просто замечательной читательницы Мэри Кэш, я рассказываю о том, что произошло с героями книги дальше.

АМЕРИКА.

Она уехала в Новый Орлеан, туда, где, по ее предположениям, живет ее мать. Пошла в другую школу, но вела себя гораздо скромнее и тише. Днем училась, а по вечерам переворачивала интернет в поисках информации о матери.

Потом ей предложил помощь один из новых одноклассников. Америка нашла свою маму и стала жить с ней, ее новым мужем и сводным братом Америки.

Америка много лет не могла забыть Джеймса. Все ее отношения с парнями заканчивались бурными скандалами и Америка бросала всех. Однажды она случайно наткнулась на Ника Райсера. Джонс снова сбежала из дома и поехала с ним и его рок-группой обратно в Индианополис. Она хотела найти Джеймса и начать их отношения сначала. Но там ее ждало горькое разочарование,– Джеймс уехал в колледж в совсем другой город. Америка хотела остаться, но Райсер насильно увез ее обратно к матери. Они сильно сдружились с Америкой, но до отношений дело не дошло,– у Райсера уже была возлюбленная и находилась она в Бостоне, в онкологической клинике.

Через несколько лет Америка познакомилась с другим парнем, больше никогда не пила и не пыталась покончить жизнь самоубийством. Она жила счастливо со своей матерью, у нее снова было все.

Но жизнь Америки Джонс трагически оборвалась на двадцать четвертом году жизни,– неизвестно зачем она ночью поехала в родной город, и прямо в дороге у нее случился инфаркт. Наследственная болезнь забрала ее жизнь.

ДЖЕЙМС

У Джеймса все прошло гораздо более спокойно. Он доучился в школе,при помощи Криса нашел себе новую девушку. Поступил именно в тот колледж, в который хотел. Он больше не гулял по ночам и тем более не угонял машин.

Однако его порыв найти Америку все-таки пришел, правда, слишком поздно. К тому времени она уже была год как мертва, и Грэю оставалось только иногда навещать ее могилу, вспоминая дела давно минувших лет.

Он устроился на хорошую работу, быстро получил повышение, завел семью. Словом, его жизнь сложилась так, как и должна была сложиться.

КРИСТЬЯН

Кристиян Себ так же выучился в школе, с отличными отметками получил аттестат и поступил в престижный колледж. Он не стал режиссером, но зато состоялся как актер. Он женился на Ники, ее судьба тоже сложилась так, как она задумывала. К сожалению, девушка не могла иметь детей, но они решили эту проблему– взяли несколько приемных и завели собаку.

Но Америка Джонс отпечаталась и в его памяти. Он тоже начал ее искать, тайком, ничего не говоря Джеймсу,– и застал тот момент, когда она была еще жива и якобы, по слухам, встречалась с Ником Райсером. Крис успокоился, решив, что все хорошо, хотя до правды так и не докопался. Однако получив известие о смерти Америки немедленно примчался на место происшествия. Авария была настолько ужасна, что девушку пришлось хоронить в закрытом гробу.

По одному лишь Кристьяну известным причинам он не информировал Джеймса, хотя они поддерживали связь долгое время, пока в возрасте семидесяти восьми лет Кристьян Себ заснул и больше не проснулся. Он умер своей смертью, тихо и спокойно, рядом с любимой женщиной и в красивом доме.

Их дружба– образец. Она длилась до самой смерти одного из них. Остается только восхитится.

НИК РАЙСЕР

Судьба Ника Райсера могла бы поспорить в печальности с судьбой Америки Джонс.

После случая со сводным братом Ник организовал свою рок-группу. Он бросил все и уехал в Бостон. Там лежала его больная раком девушка.

Он всеми способами старался ей помочь. Но это тяжкое бремя подсадило его на самодельный амфетамин.

Как уже было сказано раньше, он еще долгое время общался с Америкой и частенько ездил в новый Орлеан к ней, но дальше дружбы отношения не зашли.

В один день пришло известие, что его девушка находится в критичном состоянии и все, что можно сделать– дождаться ее смерти.

Райсер вернулся в Бостон. Там он познакомился с девушкой, некой Кэттрин Вог. Абсолютно отчаявшись и разочаровавшись в жизни после смерти любимой Райсер предложил новой знакомой уехать прочь.

Он, его друзья и Кэттрин собрались в путешествие. Между ним и девушкой не было никакой романтики, однако мисс Вог оставила дом, школу и своего молодого человека ради Райсера.

За Ником уже водились грешки, при чем серьезные,– поэтому он выбрал не официальное шоссе, а заброшенную дорогу. Во время поездки пошел сильный ливень, река недалеко от дороги вышла из берегов и затопила все вокруг. Ник Райсер не справился с управлением мотоцикла и погиб, влетев в воду и захлебнувшись.

Его родители не явились на похороны. Там была лишь его новая знакомая, друзья по группе и Америка Джонс.

Пожалуй, это все, что я бы хотела рассказать о своих персонажах. Надеюсь, вам понравилось!