Текст книги "Раньше умрешь, раньше взойдешь (ЛП)"

Автор книги: Ким Харрисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Он не верил Рону. Все любопытнее и любопытнее.

Крылья Грейс пришли в движение, и она прошептала:

– Я же говорила, что я не шпионю за тобой. Серафимы увидели, что ему было предрешено встретиться с тобой сегодня вечером, и направили меня, чтобы убедиться, что вы оба переживете эту встречу.

О, в самом деле?

Я ощутила …беспокойство. Подавив это чувство, я выпрямилась.

– И?

За его спиной, игнорируя дождь, терпеливо сидела Сэнди. Её хвост становился все грязнее – она возила им по земле.

– Ну, ты темный хранитель времени, – угрюмо проговорил он.

– Быть темным не значит быть плохим, – с жаром заявила я. – Светлые – за выбор людей, его легко увидеть. Темные – за скрываемую серафимами судьбу, когда нет возможности что-то изменить.

Я сделала медленный вдох. Он мог бы сейчас уйти – фактически он уже все сказал. Или, быть может, это означает, что он чего-то хочет.

– Меня зовут Мэдисон, – сказала я на случай, если Рон не назвал ему мое имя.

Он помолчал, затем осторожно произнес.

– Я – Пол.

 
Я ангел-хранитель, Грейс имя мое
Я радость и смех вам всем подарю
Вызываю улыбки, грусть разгоню
И Мэдисон скажет, что я не лгу.
 

– Какая-то поэма получилась… – пробормотала Грейс, взмывая вверх и опускаясь.

Я чувствовала себя одинокой. Пол стоял под дождем. Прилипшие ко лбу волосы и стекающие по одежде струйки воды придавали ему глупый вид.

– Пол, сделай одолжение, – начала я, – передай Рону – я хочу, чтобы он отступил. Я попытаюсь спасти этого парня. Вмешательство Рона может поспособствовать тому, что Накита попытается…эх, сделать свое дело, – закончила я, не желая говорить «убить его».

– Независимо от того, что ты по этому поводу думаешь, я верю в выбор также сильно, как и ты.

– Выбор? – горько усмехнулся Пол. – Темные хранители времени не верят в выбор.

– Да знаю я, – простонала я. – Но это так, хорошо? Я пытаюсь найти способ делать свою работу таким образом, чтобы ни на дюйм не отступать от своих взглядов. Дай мне время, ладно? – я почувствовала разочарование – чем более взволнованной я становилась, тем большую самоуверенность обретал он – даже насквозь промокший и стоящий под дождем.

– Почему бы просто не сказать мне, кто помеченный, и мы дадим ему ангела-хранителя? – вода стекала по его шее, когда он говорил.

Я вспомнила, что около часа назад говорила Накита, и почувствовала себя плохо. Если бы я ей не обещала не делать этого, сказала бы я сейчас «Да?».

– И это твой ответ? – спросила я, желая, чтобы Барнабас поторопился. – Повесить на него ангела-хранителя? Ты не мог придумать что-нибудь более быстродействующее? Кроме того, парень – слизняк, Пол. Он собирается причинять боль и душевные муки до тех пор, пока не случится нечто, что изменит его путь.

– Ну, тогда загляни в будущее, – тихо сказал он.

– Нет, – ответила я, не желая признаваться, что не способна выполнять настоящие обязанности хранителя времени. – Серафимы мне все рассказали.

– И ты веришь им? – его лицо безобразно перекосилось, будто серафимы были плохими парнями.

– У них нет причин лгать.

Однако Пол уже не слушал меня. Я услышала скрип нашей входной двери, и бросила Сэнди последнее собачье печенье.

– Я пытаюсь поговорить с ним, – объяснила я, пока Барнабас и Накита заканчивали свой спор. – Если я смогу помочь этому парню изменить свою жизнь, то и судьба его изменится. Вот и все. Это все, что я планирую сделать. Ты не мог бы убедить Рона отступить и позволить мне попробовать это? Вместе со светлым жнецом и черными крыльями мне трудно будет удерживать Накиту от…

– Его убийства, – закончил за меня Пол. Его глаза сурово блеснули. – Каждый человек имеет право сделать выбор, правильный или нет.

– Я согласна с тобой, – сказала я, наблюдая за идущими к нам Барнабасом и Накитой. – Но почему кто-то должен делать неправильный выбор, когда совсем немного информации дало бы ему шанс поступить более правильным образом. Проснувшись, трудно увидеть солнце, когда жалюзи опущены. Я – это створки жалюзи, Пол. Пытаться остановить меня, значит, резко сдернуть жалюзи с окна.

Он задумался, не сводя глаз с приближающихся жнецов.

– Скажи мне, кого ты собираешься скашивать, – потребовал он, прежде чем они подошли достаточно близко, чтобы услышать. – Может быть, тогда я поверю тебе.

– Я не буду предавать Накиту, – тихо сказала я, едва перекрывая шум дождя. – Она моя подруга.

– Было бы легче, если бы ты так и сделала.

Послышался звук шагов Барнабаса, и я отступила на шаг, чтобы освободить ему место. Накита несла свою сумочку, размахивая ею так, будто хотела использовать ее в качестве молотка. Я знала, что выглядела растерянной, и когда Барнабас заметил мои пустые руки, он понял, что Пол вновь обрел свой меч. Барнабас вздохнул.

– Мэдисон, – недовольно проворчал он.

Очевидно, ничего нового мы уже не узнаем, и желая только, чтобы Пол убрался отсюда, я проговорила:

– Пол уже уходит, – затем повернулась к нему. – Правильно?

– В таком случае тебе лучше позвать Рона, – пробормотал Барнабас. – Я не собираюсь тащить его домой на себе.

– Мне нет необходимости лететь до дома, – сказал Пол, лукаво изогнув брови. Он вроде как скользнул в сторону и исчез в мерцающей полосе тьмы.

– Святое дерьмо! – воскликнула я, в шоке отступая назад. – Я так не умею!

Я обернулась на Барнабасу и Накиту.

– Почему я не умею так делать? Черт побери, он мог уйти в любой момент после того, как получил свой меч. Почему он этого не сделал?

– Ты так можешь, – заметила быстро пришедшая в себя Накита.

– Ты просто не знаешь как, – добавил Барнабас.

Рядом неожиданно вскрикнула Грейс:

– Получилось! Получилось! – звенела она.

 
Я ангел Грейс, посланник Неба,
Следить за Полом я должна.
Он ускользнул и мне пора,
Я улетаю, всем пока.
 

И также исчезла в боковой вспышке света.

Раздраженная, я с отвращением засунула свой амулет под промокшую футболку.

– Разве к подобным вещам не прилагается инструкция? – проворчала я.

Хотя одно, несомненно, было хорошо – если Грейс наблюдает за Полом, значит, она не наблюдает за мной.

Барнабас вздрогнул, в свете фонаря мелькнули его крылья.

– Мы улетаем? – спросила я, он кивнул, оборачивая крылья вокруг меня. – А как же мой папа?

Никто не ответил. Я обернулась к Наките и заметила ее плотно сжатые губы. Я мысленно вернулась к тому моменту, когда они выходили из дома – они спорили.

– Что насчет моего папы? – громче повторила я свой вопрос.

Барнабас взял меня за руку и привлек к себе.

– Он на диване, смотрит телевизор.

Он пах мокрыми крыльями, и я оттолкнула его руку.

– Что ты сделал с моим папой? – обвиняюще проговорила я, и он покраснел.

– Ничего! – воскликнул он. – Полетели. Я могу высушить тебя в полете.

Я не двигалась. Он посмотрел на Накиту, взглядом приказав ей молчать, и она перевела дыхание.

– Хорошо, хорошо, – сдался он. – Я просто вложил ему воспоминания, что вы уже спите. Я не могу оставить вас с Накитой здесь, и не могу надолго оставлять Шу. С твоим отцом все будет в порядке. Может, поднимемся над тучами, где нет дождя, пожалуйста?

Из тени темных крыльев доносилось ворчание Накиты о том, что она могла бы гораздо лучше справиться с обработкой моего отца.

Дождевая вода струилась по моему лицу, и я подумала – что, если Пол был прав? Я могла назвать ему имя Шу, и покончить со всем этим. Не считая того, что Шу провел бы остаток своей очаровательной жизни, причиняя всем увечья. И, что еще важнее, я бы предала доверие Накиты.

Поколебавшись, я взглянула на Барнабаса. Капли дождя стекали с концов его слипшихся волос, он молчал, вопросительно изогнув свои тонкие брови. Меня озарило – он намеренно увлек Накиту в дом, чтобы я сделала то, что сделала. Он дал мне возможность рассказать Полу о том, кем мы были.

И когда я улыбнулась и кивнула ему, его облегчение было очевидным. Он не хотел, чтобы я это делала, но он дал мне шанс. Вроде как для того, чтобы я почувствовала себя хорошо. Как если бы я, наконец, сделала что-то правильное.

Накита переводила взгляд с меня на него и обратно, понимая, что между нами проскользнуло что-то недосказанное, но не зная, что именно.

– Так мы летим? – медленно спросила она.

– Конечно, – сказала я, и Накита улыбнулась.

Я верила в выбор, но дать Шу ангела-хранителя – это был не выбор. Это был уход от решения проблемы.

Глава 7

Сидя под окнами Шу на карачках, я была рада тому, что мое физическое тело отсутствует, иначе колени просто бы отвалились. Я выпрямилась и, уткнувшись в окно, увидела аккуратно заправленную кровать. Рядом со мной стоял Барнабас, наблюдающий за Шу немигающим взглядом карих глаз. Накита бродила где-то во дворе, делая снимки листьев, деревьев, и даже трещин на тротуаре, что меня очень раздражало, даже притом, что вспышка была отключена. По крайне мере, здесь не было дождя. Хоть какое-то утешение.

Хотя во время полета я почти обсохла, одежда все еще была влажной и противно липла к коже, и я завидовала способности Барнабаса каким-то образом полностью высыхать. Накита тоже была в сухих джинсах и босоножках, ногти на ее ногах теперь были жемчужно-розоватого цвета. Она закончила наносить лак за несколько минут до нашего «путешествия», бурча себе под нос «как это ей надоело».

– Почему я просто не могу пойти к нему и поговорить? – прошептала я, когда Накита проходила мимо нас, фотографируя какую-то очередную белиберду. Мне надоело прятаться. Я имею в виду, что я вроде как должна спасти этого парня, но еще и слова ему не сказала. Со мной были двое жнецов, готовые прийти мне на помощь – но одна постоянно отвлекалась на новую игрушку, а другой был по самые уши укоренен в вековом регламенте, чтобы попробовать что-нибудь новое.

– Еще минутку, – проговорил Барнабас, примерно раз в шестой. – Я хочу посмотреть, что он делает.

Накита, чье лицо выглядывало из-за фотоаппарата, проворчала:

– Он человек, убивающий время. Время для убийства человека.

Барнабас хмуро посмотрел на нее из-под копны кудрей, я вздохнула. Мне не нравилось шпионить, и стоя между кустами и стеной, обитой сайдингом, я раздумывала об ошибках, заправив влажную прядь за ухо и вглядываясь в темноту двора. Район был хорошим, – даже лучше, чем мой, – и я задавалась вопросом, почему парень, у которого было все, чувствовал потребность отобрать что-нибудь у других.

Под ярким мерцанием звезд виднелись очертания крыши, и я опасалась, что Рон снова может появиться. Барнабас и Накита скрыли резонанс моего амулета, как только мы покинули мой двор. Все же мне стоит выкроить несколько часов для того, чтобы научиться закрываться щитом самостоятельно. Я не хотела постоянно зависеть от своих жнецов.

Стук клавиатуры привлек мое внимание, и заглянув в окно, я увидела Шу, ссутулившегося за компьютером. Комната парня была унылой, со светлыми стенами и серым ковром, который выглядел только что перекочевавшим с врачебного кабинета. Его стол был ужасно чистый. Все барахло хранилось на полке или в ящике стола. Никакого беспорядка, даже одежда не разбросана. И кровать заправлена. Помимо баннера с логотипом Гарварда, яркими пятнами выделялись лишь работы Эйса – на столе лежала аккуратная стопка музыкальных компакт-дисков, да большой плакат с кружащими вокруг друг друга орлами с огромными когтями, приклеенный скотчем к стенке шкафа. Может быть, у его мамы пунктик по поводу кнопок на стенах? Музыка, раздававшаяся с проигрывателя, навевала на меня скуку, и я покручивала кончики своих фиолетовых волос, пытаясь стряхнуть сонливость от релаксирующего нью-эйджа [2]2
  Совокупность музыкальных стилей, направленных на релаксацию, создание положительных эмоций и стимулирование творчества.


[Закрыть]. Представляете, сонливость! Я даже подремать-то ни разу не захотела со дня свой смерти.

– И вот этим вы занимаетесь на жатве? – спросила я, мельком взглянув на Барнабаса. – Шпионите за людьми?

– … их определяю и скашиваю, – голос Накиты слился с шорохом кустов, она приближалась к нам.

Не сводя глаз с Шу, Барнабас чуть сдвинулся, чтобы освободить ей место у окна.

– Это предотвращение скашивания, а не жатва, – сказал он тихо. – Я не уверен, что нужно делать, и нет ничего плохого в наблюдении, пока не появится идея.

Приглушенный звук, почти рычание, вырвалось из Накиты, когда она взглянула в окно.

– В комнате можно устроить больше сотни несчастных случаев, – зашипела она. – Я могу сделать так, будто шнур питания сгорел, и он погибнет от электрического тока.

– Нет! – в унисон тихо воскликнули я и Барнабас.

Шу похоже что-то услышал, так как поднял голову от клавиатуры. Я быстро присела, а Барнабас схватил Накиту и отдернул в сторону. Навевающая сон музыка стала громче, но только когда возобновился стук клавиатуры, я облегченно выдохнула и снова прилипла к окну.

– Ты не будешь его убивать! – сказал Барнабас, пока она убирала фотоаппарат в сумку, хмурясь на звук застегиваемой молнии.

– Ты понятия не имеешь, насколько я хорошая, – прошипела Накита, наблюдая, как Шу нажал кнопку на принтере, затем наклонился, чтобы поймать выползающую бумагу. – Хронос мог выследить нас. Клянусь, если я учую его запах, я убью его.

Кого – Рона или Шу? – подумала я, следя за Шу. Парень был настоящим компьютерным асом, но лишь из-за этого скашивание не казалось мне единственным правильным выходом. То, о чем пели серафимы, просто не соответствовало тому, что я видела сегодня. Я наблюдала, как он помог своему младшему братику с портативной игровой приставкой, – и не просто показал, а подробно рассказал, что к чему, так что десятилетний юнец сам прекрасно до всего додумался.

– Все же постарайся себя сдержать, – проговорил Барнабас, не сводя внимательных глаз с комнаты Шу.

Накита рассвирепела, и я закатила глаза. Ну вот, опять…

– Ты не можешь остановить меня, – заявила она надменно, и, на мой взгляд, слишком театрально. – Это наше предназначение. Привыкай к этому или уходи. Новый ангел здесь – ты. Не я.

Барнабас повернулся к ней, выглядя раздраженным.

– А знаешь, это хорошая идея, – кисло заметил он. – Скоси душу Шу и рассей в звездную пыль шанс Мэдисон следовать избранному пути.

Ее глаза сузились:

– Рон вполне может следить за нами в данный момент. И я не позволю ему прикрепить ангела-хранителя к Шу!

О ма-а-ам… Они так шумели, что Шу вполне мог подойти к окну и проверить что за шум-гам. А я бы не хотела, чтобы это произошло.

– На самом деле, – встряла я в разговор, воспользовавшись паузой в их перепалке, – у Накиты вполне обоснованные опасения.

Листва зашуршала, Барнабас с изумлением повернулся ко мне.

– Что?

Не встречаясь с ним взглядом, я посмотрела на Накиту:

– Почему бы тебе не сделать пару кругов, убедиться, что Рон или Пол не следят за нами?

Барнабас слишком поздно спрятал улыбку. Накита заметила ее и напряглась.

– Вы от меня избавляетесь, – обвинила она.

– Ну, да, – подтвердила я, не желая ее обманывать. Ей уже достаточно лгали. – Но ты права. Кто-то должен проверить. И я выбираю тебя.

Она нахмурила брови, и на мгновение в ее глазах замерцало серебро. Она бросила:

– Отлично. – И ушла.

Выдохнув с облегчением, я помассировала шею, наблюдая, как темный жнец раскрыла крылья и оттолкнулась от земли, листва и трава зашевелились от поднятого ветерка.

Барнабас потянулся.

– Интересно, в устах Накиты «отлично» имеет тот же смысл, что и в твоих?

– Думаю, да, – оглянувшись на Шу, на мгновение я ощутила всю бесполезность нашего дела. – Он просто заполняет заявление в колледж. Барнабас, жизнь Шу столь же захватывающая как овсянка. Ты уверен, что мы наблюдаем за правильным человеком? Даже если он компьютерный гений, он не выглядит парнем, способным убить людей ради анонимной славы.

Барнабас придвинулся ближе, и аромат кучевых облаков обволок меня.

– Ты так считаешь? – прошептал он. – Он открывает скрытые папки.

Теперь я заинтересовалась этим парнем намного сильнее. Резко обернувшись, я во все глаза уставилась на Шу, обнаружив, что он по-прежнему сидит за компьютером. Щурясь, я пыталась прочитать название файла в верхней части нового окна.

– Выглядит вполне безобидно, – шепнула я.

Барнабас приглушенно проговорил, переминаясь с ноги на ногу.

– Помнишь, что сказала Грейс? Вначале вирус поразит школьный компьютер. Преждевременные каникулы? Закрыть школу на пару дней?

О-о-ох, нехорошо. Однако меня не убедило даже то, что он вставил один из раскрашенных Эйсом дисков в ноутбук.

– Я должна поговорить с ним. Прямо сейчас.

Барнабас взглянул на меня, широко раскрыв глаза.

– Ты видела? – спросил он. – На диске нарисовано черное крыло!

У него был шокированный вид, но я махнула рукой.

– Прости. Я забыла сказать тебе. Это Эйс. – Я снова перевела взгляд на серо-белую комнату. – Он художник. Разве не жуть? Идею тающей вороны ему подкинул Шу.

– «Жуть» – это слабо сказано, – проворчал Барнабас, чуть изменив положение.

Я наблюдала, как Шу откинулся назад на спинку стула, когда начался прожиг диска. Почему он просто не закинет файл на флэшку, подумала я. Может быть, он собирался пронести его в школу, замаскировав под музыкальный диск?

Почему я все еще сижу тут? Внезапно спросила я саму себя. Он загружал вирус. Разве я должна просто наблюдать? И позволить ему?

– Все, я собираюсь поговорить с ним, – сказала я, собрав волю в кулак, и направилась через кусты к переднему двору.

Ветви оцарапали мои руки, и я замерла, когда свет от фар залил тихую улицу. Они были какими-то другими… синего цвета. Не фары, а свет.

– Подожди, – прошептал Барнабас, появившись рядом со мной, но я и так остановилась, почувствовав головокружение, наблюдая, как знакомый пикап припарковывается у дороги. Оглушительная музыка заглохла спустя пару секунд после отключения двигателя, и громко хлопнула дверь. Мягко шагая, серая тень обошла авто, и направилось прямиком к дому.

– Эйс, – проговорила я, положив руку на живот. Я почувствовала тошноту. Мы не могли видеть входную дверь с нашего пункта наблюдения, но в тишине улицы было хорошо слышны шаги, а затем мелодичный звонок в дверь.

Из комнаты Шу послышалось приглушенное проклятие. Барнабас прижал меня к дереву, и мы вместе следили, как парень стремительно вскочил из-за компьютера и почти свалился, натягивая ботинки, плохо удерживая равновесие на одной ноге.

– Ну же, быстрее! – бормотал он, но дисковод все еще шумел, прожиг пока не завершился.

Зрение слегка заволокло голубоватой дымкой, и я несколько раз моргнула. Покосившись на амулет, мне показалось, что камушек тоже слегка посинел – похоже, у меня разыгралось воображение. Барнабас крепче сжал мою руку.

– Мы должны уходить, – сказал он, не спуская глаз с окна.

– Почему? – спросила я, стараясь избавиться от гудения в ушах.

Он повернулся ко мне, в карих глазах плескалось беспокойное нетерпение.

– Потому что мне кажется, Шу собирается вылезти через окно, как только диск запишется.

Блин, ну да, Шу уже натянул свою толстовку и закрывал все окна на мониторе.

С другой стороны я слышала, как мама Шу приветствовала Эйса, приглашая его войти. Поморщившись, я нырнула за дерево и исчезла из виду.

Шум от крыльев привлек наше внимание – я не удивилась, когда Накита приземлилась на крышу.

– Оставайся там! – зашипел на нее Барнабас, а темный жнец послала ему недобрую улыбку, от которой я содрогнулась. Расширенными глазами я наблюдала, как она снова развела крылья и поднялась в воздух, чтобы иметь возможность проследить за Шу, который явно намеревался побыстрее слинять.

Из глубины дома послышался голос его матери, зовущей Шу. Да, скоро все станет совсем паршиво.

– Накита в курсе, что происходит? – спросила я, приложив ладонь к груди. Почему мое сердце не бьется? Оно всегда бешено колотится, когда я нервничаю.

Барнабас удерживал меня возле дерева.

– Я так не думаю, – прошептал он, и я уставилась на него. В его глазах переливалось серебро. – Мы должны уходить.

Вокруг все синеет, подумала я. Я ощущала какое-то оцепенение, зрение размылось. Шу, наконец, вытащил записанный диск и раскрыл окно. Занавески затрепетали от сквозняка, так как он задернул их, скрывая открытое окно.

– Мы должны выбираться отсюда, – сообщил Барнабас и бросился прочь сквозь кусты. Я перевела дух и заставила себя двигаться. Если бы ветерок не обдувал мое лицо, я бы подумала, что стою на месте. Это походило на сон, в котором вы бежите и бежите, не приближаясь к выходу ни на шаг.

– Мэдисон! – позвал Барнабас с дороги, и я остановилась. Моргнув, я посмотрела под ноги. Я все еще возле дерева. Подожди. Я же знаю, что бежала куда-то…

– Мэдисон, пойдем! – повторил светлый жнец, и я вздрогнула. – Он сейчас уже вылезет!

– Мне нехорошо, – прошептала я, глядя на него.

А потом все на улице стало синим. Будто чернила вылили в стакан с водой – вначале они тянутся на дно, затем поднимаются до середины и смешиваются с прозрачной водой, закручиваются и циркулируют, пока вода не окрасится равномерным синим цветом.

Ох, это не к добру.

– Ммм, – прохрипела я, когда Барнабас примчался обратно и взял меня за руку. – Я думаю, я попала в беду, – шепнула я. Мои колени подкосились, и я потеряла сознания.

– Мэдисон!

Сквозь туман в голове я чувствовала, как Барнабас подхватил меня.

– Жемчужная пята Габриэля, – пробормотал он, и я открыла глаза. Его лицо сияло, как показывают в кино, будто в облаке белого свечения. И я увидела его крылья. Я попыталась прикоснуться к ним, но они были только в моем видении, не в реальности. Он был похож на ангела, сбившегося с пути истинного. И он был единственным, что осталось реальным. Все остальное было синим, сливаясь в бесконечную сплошную синеву.

– Барнабас, – прошептала я, и лишь одно слово потребовало от меня огромных усилий, – что-то не так.

– Что такое? – спросил он в явной панике, и поднял меня на руки. – Что с тобой? Не ушиблась?

Мой взгляд упал на амулет, и я вытаращилась на него с изумлением. Он был абсолютно черным. Нет, вернее он был такого глубокого насыщенного фиолетового цвета, что казался черным. И тут меня осенило – сияние амулета сдвинулось по спектру.

Голова раскалывалась на части, и я ахнула, увидев звезды. Они излучали радужное сияние всех немыслимых оттенков. Я видела каждый луч, каждую волну света исходящую от них. Слезы полились из моих глаз. Это было слишком. Я всего лишь человек. Я никогда не должна была увидеть все это, я никогда не должна была узнать, что такие цвета существуют.

– Мэдисон! – Барнабас повернул мое лицо к себе, и я, рыдая, вцепилась в него, как в единственный оплот реальности в окружающем меня хаосе.

– Что-то… неправильно, – всхлипнула я. Я так хотела увидеть звезды еще раз, но мой человеческий разум был не в силах постичь это великолепие.

– Я найду Рона, – сказал Барнабас. Его голос был мрачным, и хотя зыби головокружения затягивали меня, я сфокусировалась на нем.

– Нет, – беззвучно шепнула я, потом чуть громче. – Нет! Только не позволяй мне смотреть на звезды.

Я плакала, и видела, как синие потоки исходят от меня, накрывая Барнабаса как волны на пляже.

– Не позволяй мне смотреть на звезды… – прошептала я.

Я почувствовала, что мой разум раскрывается навстречу синеющему хаосу, и ощутила панику светлого жнеца.

Как угасающий огонек, он превратился в синюю дымку и исчез. Мгновение спустя я оказалась одна, и все, что удерживало меня от объятий бесконечности, было тепло его ауры рядом с моей, ибо я полностью погрузилась в сосредоточие времен.