сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 31 страниц)
Будучи вороном, мальчик весьма и весьма интересовался драгоценными камнями, но звезды его не слишком интересовали.
— Многие люди говорят то же самое.
— Правда? — воскликнул Маскет. — А я думал, я первый, кому пришло в голову это сравнение.
— Да нет, скорее миллионный.
— Ну, не важно. Я-то никогда не слышал этого раньше, поэтому можно считать, что я сам это изобрел. Ой, смотри, одна из них летит по небу. Я назову ее падучей звездой. Или это тоже не я придумал?
Солдат улыбнулся и ничего не ответил.
— А луна сегодня похожа на колыбель. Колыбель для младенца. Знаешь, Солдат, я стану поэтом, когда вырасту. У меня врожденный талант придумывать разные фантастические картины, правда? А вон там облако, похожее на слона, прямо под луной. Так что теперь луна — паланкин раджи или султана. Я вижу: там сидит принц в тюрбане. Правда, вижу… Ой, нет, это тоже часть облака, хотя выглядит как принц, да, Солдат? Ах, а вон там еще одна звезда несется как стрела. Она оставляет за собой путь, как… как блестящая дорожка от улитки. Я настоящий поэт, скажи, Солдат?
Тот лишь вздохнул.
— А луна — призрачный галеон, танцующий на облачных волнах…
Солдат поднял голову.
— Вот это поэтично. И, пожалуй, вполне оригинально. Да, ты сможешь стать поэтом, Маскет, — если найдешь свой стиль. Дерзай, юный рифмач! Призрачный галеон, стало быть? На облачных морях? Хорошо сказано, мой мальчик. Очень хорошо…
Глава шестая
Несколько дней спустя Солдат и Маскет подошли к огромной пропасти. Ящерица встала на ее краю и нерешительно оглянулась на Солдата. Маскет тоже смотрел на рыцаря вопросительно. Недавно мальчишка снова наелся червей, и теперь его подташнивало. Было совершенно очевидно, что решение придется принимать Солдату.
Он подошел к краю пропасти и заглянул в нее, прикидывая расстояние до дна. Расщелина была неимоверно глубокой, аж голова закружилась. Солдат поспешно отступил назад, испытав то странное чувство, которое овладевает людьми при взгляде вниз с большой высоты: жуткое ощущение пустоты и необоримое желание прыгнуть вниз.
— Давайте остановимся, мне надо подумать, — сказал он мальчику. Затем огляделся по сторонам. — Может, здесь есть какие-нибудь деревья? Тогда мы перекинем их через пропасть и сможем перебраться.
Но деревьев не было. Местность, по которой они ехали, отличалась скудной растительностью. Только скалы и пыль — да случайные цветы, временами выглядывающие из трещин в земле. Не так давно они миновали водопад, где наполнили свои бурдюки. Но даже этот гремящий поток не сумел напитать влагой бесплодную землю. По крайней мере, воды в почве было недостаточно, чтобы здесь могли выжить деревья. Увы! В поле зрения не оказалось ничего пригодного для строительства моста.
— Застряли, да? — сказал Маскет, подбоченившись. — И, похоже, у тебя нет никаких идей.
— Что ж, возникла небольшая проблема. И нужно время, чтобы ее решить, — терпеливо сказал Солдат. — Нечего насмехаться.
— Это не насмешка. Простая констатация факта.
Иногда мальчишка бывал чересчур уж умен…
Солдат сел на камень и огляделся по сторонам. Интересно, почему во время путешествия рано или поздно возникают гранитные утесы и преграждают дорогу искателю приключений?… Солнце выглядывало из-за скал на другой стороне пропасти, словно поддразнивая его. Слюда на камнях поблескивала озорным весельем. Горы знали: Солдат оказался в затруднительном положении, и именно они были тому причиной.
Он поднял глаза к синему небу. Ни облачка.
— Кто нам сейчас пригодился бы — так это гигантская птица Рух, — пробормотал Солдат. — Она перенесла бы нас через ущелье…
К сожалению, поблизости только две маленькие пичужки перепрыгивали с камня на камень. Птицы… Интересно, что здесь делают птицы? Чем они питаются? Тут нет ни семян, ни даже еловых шишек. Солдат задумчиво наблюдал, как они порхают и резвятся в вышине лазурного неба. Потом он понял, что птицы, должно быть, насекомоядные. Насекомые тут и впрямь водились. Какая-то мошка впилась Солдату в бровь. Мелкие твари досажали и Молнии: кобыла яростно хлестала себя хвостом по бокам. Да и Маскет постоянно прихлопывал кровопийц на руках и прочих оголенных участках тела. А по земле ползали жуки. Жуки всех видов, цветов и размеров. Они спешили перебраться из-под укрытия одного камня в тень другого… Жуки питались клещами, которые в изобилии водились повсюду — даже в самых жарких и засушливых местах.
Солдат разглядывал блестящего черного жучка, ползущего мимо его ноги. Казалось, тот очень торопится достичь близлежащего валуна…
— И к чему такая спешка? — пробормотал Солдат. — Могу поспорить, у тебя нет расписания.
Жук замер и посмотрел на него.
Солдат опешил. Не может быть, чтобы насекомое услышало его слова… И вдруг он вспомнил! Змея, спасенная от цапли, сказала, что он отмечен божественной благодатью. Это давало Солдату власть над насекомыми, птицами и рептилиями. Птицы?… Он снова глянул вверх. Здесь их было слишком мало, чтобы помочь ему. Но вокруг, должно быть, миллионы насекомых — и в воздухе, и на земле. Насекомые вездесущи, хотя их не всегда можно увидеть. Они за исключением комаров и повсеместных мух, как правило, не лезут на глаза.
Солдат встал и снова заглянул в пропасть.
— Ого. События начинают развиваться, — сказал Маскет, тоже поднимаясь на ноги. — Сдается мне, ты что-то задумал.
— Спокойно, малыш. — Солдат немного помолчал, а потом крикнул — да так, что его голос разнесся далеким эхом среди скал. — Насекомые неба и земли, я приказываю вам сотворить мост через пропасть! Я велю вам собраться вместе, как это сделали змеи в болоте, и помочь мне перейти на ту сторону!
В первый миг ничего не произошло. А затем насекомые начали собираться, прилетая и выползая из-под камней. Тараканы, пчелы, бесчисленные разновидности жуков, мухи, комары, мошкара, москиты, стрекозы, долгоножки, черно-желто-полосатые осы и оранжево-черно-полосатые шершни. Явились златоглазки, муравьи, трипсы, ногохвостки и — о великие боги! — скорпионы. Здесь же, само собой, были мотыльки, бабочки, вши и сороконожки. Последние — не вполне насекомые; но то ли сороконожки не знали об этом, то ли считали различия недостойными внимания. Так или иначе, они тоже откликнулись на зов. Явились сенокосцы на ножках-стебельках, пришли цикады и сверчки. Целый полк кузнечиков. Бригада уховерток. Эскадрон веснянок. Воздух сотрясался от жужжания, гудения и звона, которые звучали сладкой музыкой для уха Солдата.
Вскоре мост начал обретать форму. То была вибрирующая арка, составленная из мелких существ, из мельтешащих ножек и трепещущих крыльев. Жук вцепился в блоху, пилильщик ухватил на ноги таракана. Даже единственная улитка, которая приползла, захваченная всеобщим порывом, хотя отнюдь не являлась насекомым, — пристроилась к группе навозных жуков. По мере того как насекомые выбирались из норок и трещин, мост становился все толще и прочнее. Они соединялись, как причудливая мозаика, кусочек к кусочку, составляя из своих тел арку, что соединила берега расщелины. Наконец живой виадук был готов и ждал путешественников, ради которых и возник.
— Я туда не пойду, — крикнул мальчик, в ужасе глядя на извивающийся мост. — Можешь оставить меня здесь.
Солдат не удостоил его ответом, сгреб мальчишку за воротник и закинул на седло. Покорная кобыла безропотно пошла за хозяином. Солдат погладил ее по носу и долго успокаивал и шептал нежные слова. С лошадью Солдат обращался гораздо более ласково, нежели со строптивым подростком на ее спине.
Ящерица побежала вперед, не преминув заодно полакомиться. Солдат наблюдал, как неблагодарная тварь подхватила таракана и отправила в рот, ничуть не заботясь о том, что поедает опору, отделяющую ее от смерти. Рыцарь не мог ей помешать и лишь дожидался, когда варан окажется на противоположной стороне расщелины.
Затем Солдат сам вступил на мост. Когда он преодолел треть пути, возникла новая опасность. Птицы сбивались в стаи и устремлялись к мосту, предвкушая грандиозное пиршество. Тысячи и миллионы насекомых, собравшиеся в одном месте, не могли не привлечь их внимания. Дюжины пернатых созданий низвергались на беззащитных насекомых и пожирали их. Птиц становилось все больше. Они пикировали вниз и выдирали из моста тараканов, жуков и бабочек. В конце концов, живой виадук начал терять прочность и угрожающе заколебался.
— Скорей! — крикнул Солдат.
— Воспользуйся последней командой! — в ужасе крикнул Маскет, глядя на острые челюсти скал. — Прикажи птицам убраться отсюда.
— Эта команда еще может нам пригодиться, — сказал Солдат, балансируя на мосту, который ходил ходуном. — Нельзя ее расходовать.
Живая арка прогнулась посередине, оседая по мере того, как вываливались насекомые…
— Мы упадем! Мы сейчас упадем! — заорал Маскет. — Ох, зачем только я стал человеком? Будь я вороном…
— Будь ты вороном, ты бы присоединился к этим пернатым разбойникам и склевал нашу последнюю надежду, — проворчал Солдат. — Вперед, вперед! Давай, парень, не отвлекайся. Смотри, Молния почти добралась. Еще несколько шагов…
Мост распадался. Маскет изо всех сил вцепился в гриву кобылы. Последний отчаянный рывок — и они были спасены. Солдат прыгнул — как раз в тот момент, когда мост разлетелся на миллионы щелкающих, жужжащих и звенящих осколков. Рыцарь сумел ухватиться за ногу лошади и повис над пропастью. Ощутив рывок, Молния инстинктивно подалась вперед и вытащила Солдата на ровную поверхность. Переправа завершилась благополучно.
— Ишь ты! — крикнул Маскет. — Погляди-ка туда! Видишь?
Мост валился в пустоту. Он уже утратил свою выгнутую форму и стал просто роем разноцветных точек. Некоторые из насекомых летели на своих собственных крыльях, иные мягко парили на восходящих потоках теплого воздуха, поднимающихся из глубин вулканического разлома. Тысячи крылатых тварей поднимались к солнцу и садились на землю по обе стороны пропасти. Некоторые приземлялись на отвесные стены. Некоторые — бескрылые — валились вниз. Насекомые были легкими, невесомыми созданиями, и падение не приведет их к гибели. Они доберутся до дна и соорудят себе новые дома среди теплых скал и желтых камней…
— Мы победили! — сказал Маскет, снова воспрянув духом. — Мы обманули смерть! — Мальчик погрозил кулаком птицам, которые продолжали склевывать с земли тараканов и мошек. — Если бы я был вороном, я бы взлетел и всыпал вам как следует! Разрушители мостов! Ни стыда, ни совести! Ах, как я мечтаю, чтобы сюда прилетели орлы и закусили вами самими, глупые обжоры!
Солдат гладил Молнию, тихо говоря ей, что она — чудесное животное и настоящее сокровище. Кобыла слушала звук его голоса, не понимая слов, но знала, что они обозначают. Она сознавала, что все сделала правильно, и принимала заслуженную похвалу…
И тут опустилась тьма. Она окружила их со всех сторон — почти осязаемая, похожая на черный атлас. Она пала на путников, обернула их, как шелковое покрывало, и принесла с собой странную дремоту. Солдат и Маскет упали на землю и провалились в глубокий сон. Никто не знал, сколько времени он продлился, но, проснувшись, они обнаружили: кругом снова светло, а ящерицы нигде не видно.
— Произошло нечто странное, — сказал Солдат, озираясь по сторонам. — Скалы выглядят так же, как раньше, и все же нечто неуловимо изменилось. Свет будто бы стал ярче. Тебе не кажется? И вон те валуны… они, по-моему, приобрели более четкие очертания.
Так или иначе, приспела пора двигаться дальше. Солдат собрал свой маленький отряд, и путешествие продолжилось. Молния зацокала копытами по узкой тропе, петляющей среди гор. По большому счету, здесь они не так уж и сильно нуждались в проводнике: путь был только один. Узкая тропа бежала по горному карнизу. С одной стороны от нее вздымалась вертикальная скальная стена, с другой — опускался отвесный обрыв. Выбирать было не из чего. Только вперед или назад…
Маскет ухватил Молнию за хвост и использовал его, чтобы увереннее держаться на скользкой тропе. Несмотря на все годы, прожитые в облике ворона, он обнаружил в себе нелюбовь к высоте. Странное дело, без крыльев он чувствовал себя в горах голым и уязвимым. Один неверный шаг — и он упадет с обрыва в объятия смерти. Уж лучше сосредоточиться на крупе лошади, крепко держаться за хвост и просто переставлять ноги — одну за другой, одну за другой…
Вскоре добрались до линии снегов, но решили не делать привала. В одном месте дорогу преградил коварный ледник, однако Солдат извлек из ножен Кутраму и вырубил в нем ступеньки. Ледяной склон высотой не менее тысячи футов вел вниз, в затянутую туманом долину. После зыбкого моста из насекомых этот путь показался сущей ерундой. Скользкий? Зато прочный!… Маленький отряд миновал его без особых затруднений и благополучно спустился в долину.
Следующим препятствием оказалась бурная река. Мощный поток падал с гор и ревел между берегами. Эту реку питали снега, таявшие высоко в горах, да и ливневые дожди — частое явление в этих местах — тоже вносили свою лепту.
На берегу реки Солдата встретила ящерица. Она вынырнула из-за валуна и плюхнулась прямо в поток. Варану удалось проплыть несколько ярдов, затем течение подхватило его и выкинуло на берег.
— Все ясно, — сказал Солдат. — Здесь нам не перебраться. Ни вброд, ни вплавь. Надо найти какой-то способ переправиться, не отклоняясь на сотни миль от нашего пути.
Маскет пожал плечами:
— У тебя осталась последняя команда. Используй ее. Прикажи птицам перенести нас на тот берег.
Солдат покачал головой:
— Нет, эту возможность надо сохранить на самый крайний случай. Сами придумаем, как перебраться. Впереди еще путь домой. Мало ли какие опасности нас поджидают…
Пока Солдат рассуждал, на берег реки вышли семь девушек. Каждая из них несла на плече большой сосуд. Они остановились у кромки воды и созерцали быстрый поток, вздрагивая и перешептываясь. Некоторые бросали на Солдата короткие, робкие взгляды, но ни одна не попыталась с ним заговорить. Они были все похожи друг на друга — темноволосые, черноглазые, невероятно красивые, облаченные в одинаковые ярко-красные свободные одежды. Хотя с красных тюрбанов спадала своего рода паранджа, частично скрывая черты, Солдат видел, сколь они прекрасны. Изящные, точеные фигуры девушек не имели ни малейшего изъяна. Солдат оробел, не решаясь приблизиться к ним — так же, как и они к нему. Однако, в конце концов, он поборол смущение, подошел и попытался завести беседу.
— Дамы?
Девушки дружно захихикали.
— Простите, что пристаю к вам подобным образом…
Снова смех.
— …но мне и моим спутникам необходимо переправиться через эту реку. Не знаете, есть ли поблизости мост? Или место, где течение не такое бурное?
Одна из девушек казалась немного старше остальных, которым было не более чем по семнадцать лет. Она обратила к Солдату свои темные глаза.
— Сэр, мы дочери семи вождей трех равнинных племен и четырех племен холмов. А ты кто такой?
— Я? Я Солдат, принц-консорт королевы Лайаны из города Зэмерканда в стране Гутрум. Также я посвященный рыцарь и главнокомандующий карфаганских Красных Шатров, армии солдат-наемников.
Она улыбнулась уголками губ.
— Надо же, какой длинный титул. Я — Фианда, дочь вождя племени Исмилат. Я выучила ваш язык у одного путешественника, который проходил здесь пару лет назад…
— Язык? — переспросил Солдат, нахмурившись. — Это меня настораживает, но сейчас я не могу понять почему.
Он посмотрел на семерых женщин.
— У вас нет сопровождающих? Разве вы не боитесь разбойников? Или диких зверей? Многие женщины умеют сражаться, но — простите меня — не похоже, что вы владеете оружием. У вас такие стройные тонкие фигуры, и нет развитых мускулов, которые необходимы, чтобы обращаться с копьем или носить щит.
— Здесь не водятся дикие звери, и ни один человек в этих землях не посмеет оскорбить семь старших дочерей семи вождей семи племен.
— Возможно. Но чужаки вроде меня не знают о ваших отцах. И почему вы ходите вместе, коль принадлежите разным кланам?
Фианда обвела рукой своих спутниц, которые широко распахнутыми глазами смотрели на подругу.
— Наши отцы… — сказала она, — растят своих сыновей и дочерей вместе. Поэтому когда дети — особенно мальчики — вырастают, они остаются друзьями. Таким образом, между племенами не возникает вражды: не так-то просто пойти войной на друга детства.
— Очень мудро. А как насчет моего первого вопроса?
— Скоро ты получишь на него ответ.
Прошу прощения, леди, я не понимаю.
— Мы тоже хотим пересечь реку, но нужно немного подождать. Когда настанут сумерки, вода спадет, и течение замедлится. Если ты согласен потерпеть, то сумеешь переправиться через реку, когда закатится солнце.
— Любопытный феномен. А отчего же это происходит?
