Текст книги "Смертельные клятвы (ЛП)"

Автор книги: Киа Кэррингтон-Рассел

Соавторы: Т. Л. Смит
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

– Ты видел Энджел? – спрашиваю, вспоминая, что она должна была приехать ко мне.

– Энджел моя жена. Она забыла упомянуть?

Что?

Вежливо улыбаюсь, той улыбкой, которую использую в суде. Однако, мое молчание, является достаточным ответом. Я знала, что она и Доминик Монти были в центре внимания с тех пор, как я покинула Италию. Но с годами мы мало говорили об этом. И я никогда не спрашивала, сменила ли она партнера. Мы не особо углублялись в подробности о наших любовниках… или, возможно, это потому, что я была единственной, у кого их было несколько. В основном мы говорили о том, что смотрим по телевизору, о том, что происходит на работе, и об изменениях в семьях дома. Мелочи – ничего не значащие вещи.

Но как она могла не сказать мне, что вышла замуж? За Доминика Монти?

Доминик оглядывается через плечо и смотрит в сторону ресторана.

– Тебе лучше идти, пока он не убил нас обоих.

Киваю и прижимаю сумку к животу. Мои каблуки стучат по тротуару, когда я приближаюсь к двойным дверям. Как только они открываются, замечаю Крю за столиком в задней части ресторана. Его взгляд уже устремлен на меня, а руки стиснуты в кулаки на столе. Администратор ведет меня к нему, пока официантка ставит еду на стол.

– Что-нибудь еще? – спрашивает официантка, усаживая меня напротив него.

– Нет, все.

Она вежливо улыбается нам и уходит.

– Ты опоздала, – говорит он, сжимая челюсть.

Бесстрастно пожимаю плечами.

– Время в Нью-Йорке течет по-другому.

У него снова дергается челюсть, он берет нож и режет стейк.

– Ешь, – приказывает Крю.

Смотрю на еду передо мной и морщусь.

– Обойдусь.

– Не любишь стейки? – спрашивает он, откусывая кусочек. Наблюдаю, как он медленно жует, а его губы шевелятся с каждым укусом.

Он выглядит так, будто пытается сдержать свой гнев. Я не уверена, насколько долго это продлится, но мне приятно осознавать это.

– Нет, – отвечаю я.

– Мы в стейк-хаусе, – замечает он, глотая и поднося бокал вина к губам.

– Его выбрал ты, – напоминаю ему.

– А ты опоздала, – добавляет он с оттенком исходящего от него гнева.

Определенно из тех, кто держит обиду.

– И? – пожимаю плечами.

– Я предупреждал тебя, чтобы ты не опаздывала.

– А мне плевать, о чем ты предупреждал, – отвечаю я.

Он шипит сквозь зубы, прежде чем вернуться к нарезке стейка.

– Кто тебе сказал, что такое поведение – это нормально? – спрашивает он, и у меня вырывается нервный смех.

– Это шутка? – отвечаю я, наклоняясь.

– Ты забыла, откуда ты родом и что женщины должны делать для мужчин.

– И что же именно они должны делать? – откидываюсь на спинку стула, скрещивая руки на груди.

– Подчиняться и делать то, что говорят мужчины.

Разочарованно выдыхаю. Затем смеюсь, качая головой, не веря в то, как этот мир следовал за мной всю дорогу до Нью-Йорка.

Нет, это он следовал за мной всю дорогу сюда.

– И поэтому я здесь, чтобы ты указывал мне, что делать? – спрашиваю я, снова наклоняясь к нему и склоняя голову набок.

– Ты не боишься меня? – спрашивает Крю, тоже наклоняясь вперед, пока нас не разделяет лишь дыхание.

– Нет.

– А стоило бы, – его губы растягиваются в ухмылке.

Глава 5

Крю

Эта женщина.

Да кем, блядь, она себя возомнила?

Райя совсем не такая как в тех историях, которые мне рассказывали. Она дерзкая, независимая, такая какую мне не следует хотеть.

Такая какую я не хочу.

Я должен жениться на женщине, которая будет гармонировать с окружающими, которая без колебаний останется в тени и будет делать то, что ей говорят.

Так почему же мне кажется, что Райя не станет делать ничего из этого?

Она сидит напротив меня в своем маленьком черном платье, ноги длинные и загорелые, а ее волосы, напоминающие мне карамель, наполовину собраны, наполовину распущены.

Я, блядь, ненавижу карамель.

Но эти глаза.

Чертовы глаза, которые смотрят с таким количеством страсти, она просто вся источает секс.

Это странный контраст.

Серебро глаз и карамель волос.

Можно подумать, что они не гармонично смотрятся.

Но они сочетаются.

Блядь, они идеально сочетаются.

– Это все, ради чего я здесь? – Райя указывает рукой на еду, откидываясь назад и развеивая искушение. Почти развеивая. – Потому что мне нужно поесть, и это… – она смотрит на свою тарелку, – я есть не буду.

– Что ты хочешь? – спрашиваю я, – Гребаный салат?

– Все, что угодно, что не содержит мяса. И не животного происхождения.

Поднимаю руку, и официантка быстро возвращается к столу.

– Скажи ей, чего ты хочешь.

Райя осматривает другие столы и замечает тарелку с сезонными овощами.

– Можно мне, пожалуйста, такую же?

Официантка кивает и быстро уходит.

– Серьезно? – спрашиваю я, поднимая бровь.

– У тебя есть проблемы с моим выбором еды? – спрашивает Райя.

Осязаемая тишина наполняет пространство. Я ее никоим образом не волную, и нахожу это одновременно раздражающим и увлекательным.

– Почему я здесь, Крю? – спрашивает она, не впечатленная. То, как мое имя слетает с ее языка, снова привлекает мой взгляд к ее губам. К этим грязным, сексуальным губам. Хватаю свой стакан виски и выпиваю его содержимое. Она не должна быть такой чертовски соблазнительной. Но дерзким девочкам нужно преподать урок и сломить их – так заведено.

– Я планирую жениться на тебе, – заявляю я.

Райя бледнеет, и ее скрещенные руки падают.

– Нет, – отвечает она.

– Нет?

– Так я и сказала. Полагаю, ты не слишком часто слышишь это слово? – говорит она, и цвет возвращается к ее лицу.

– Думаешь, твой отец согласится с отказом?

– Он не имеет права голоса. Я уехала. Отец больше мной не распоряжается.

– Только тот факт, что ты уехала, не означает, что он не имеет над тобой власти.

– Именно это и означает.

– Ты знаешь, что это он заплатил за твое образование?

– Конечно, знаю.

– И ты знаешь, что он следил за тобой все эти годы, верно?

– Следил? – она качает головой, – Нет, он этого не делал.

– Конечно, делал, – ухмыляюсь я – Моника – идеальная подруга, верно? – я сбрасываю эту бомбу прямо на нее.

Райя смеется, но я знаю, что она умная девочка.

– Это не правда. Моника была бы эпически неудачной в роли шпионки.

– Она не шпионка, но ей много платят за то, чтобы она общалась с тобой. Была твоим другом.

Я изучаю Райю, пока она осознает мои слова, и по какой-то причине знаю, что она пытается со всем этим разобраться. Она начинает задумчиво стучать острым ногтем по столу. Райя умна, лучшая в своем классе на юридическом факультете, одна из самых высокооплачиваемых юристов в своей фирме и на пути к получению должности своего продажного мертвого босса.

Вот насколько она хороша.

Райя одерживает победы – вот в чем она преуспевает.

Простое уравнение, подобное этому, заставит ее понять, что она убежала недостаточно далеко, чтобы избежать влияния папочки.

Официантка возвращается и ставит перед ней тарелку с овощами, но она не делает попытки поесть. Вместо этого она смотрит на меня.

– Ты врешь, – ее голос мягкий.

Мой член дергается. Вся ядовитость уходит из ее злобного рта, оставив после себя что-то уязвимое. Что-то, что мне нужно сломать.

– Вру? – спрашиваю я, отрезая еще один кусок стейка.

– Я не выйду за тебя замуж.

– О, но ты выйдешь, – улыбаюсь ей.

– Нет! Не выйду, – она с громким скрежетом отодвигает стул и даже не оглядывается, когда уходит.

Я не бегаю за женщинами.

Но за этой, возможно, придется.

Глава 6

Райя

Я достаю телефон и игнорирую входящее сообщение.

Нахожу номер телефона отца и нажимаю на вызов. Мне плевать, который у них час, мне нужны ответы.

– Райя. – голос у него приятный, это радует слух.

– У тебя есть кто-то, кто следит за мной? – шепчу в трубку, идя по улице. Темно, и я знаю, что мне не следовало возвращаться домой одной, но не смогла удержаться от этого. Голова кружится, я пытаюсь собрать все факты воедино. И я чертовски зла, моя кровь кипит.

– Райя, о чем ты говоришь?

– У меня только что была встреча с Крю, – сообщаю ему.

– Крю? – спрашивает он, – Монти? – слышу задумчивость в его голосе.

– Да, – отвечаю я, сворачивая в тёмный переулок.

– Он сказал тебе это?

– Да, – отвечаю, шагая немного быстрее. Почему я не поймала гребаное такси?

– Мне жаль, – это все, что он говорит.

– Хочешь сказать, что это правда? – шепчу я, резко останавливаясь посреди тротуара.

– Я не мог отпустить тебя одну. Я должен был защитить тебя.

– Защитить меня? – отвечаю я в замешательстве. Я переехала в Нью-Йорк, потому что здесь никто не знал, кто я, и мне не нужна была защита. – Я не знала Монику все время, пока была здесь.

– Знаю. До нее были другие. Я знал, что ты начнешь подозревать, и потому выбрал самый безопасный путь… – он делает паузу, – Через друзей.

Ярость накрывает меня, как вулкан готовый к извержению. Все это время я думала, что свободна. А вместо этого была такой… Наивной?

– Мне не нужна защита! – кричу я в трубку.

– Нужна, если он там, – шепчет отец.

Слышу, как моя мачеха что-то говорит на фоне, но не жду, чтобы услышать, что еще этот человек хочет сказать. Вешаю трубку и сжимаю телефон чуть сильнее, чем нужно, прежде чем подойти к концу улицы, где есть больше света.

– Не могу разобраться, ты тупая или думаешь, что везучая.

Подпрыгиваю от голоса, раздающегося позади меня. Повернувшись, обнаруживаю преследующего меня Крю. Предполагаю его машина ждет на другом конце дороги. Он подходит ближе, а я отступаю.

– Ночная прогулка в одиночку кажется рискованной.

Шаг, затем еще один, его ботинки стучат по тротуару. По моей коже пробегают мурашки. Он останавливается, но только на мгновение, чтобы взглянуть на меня с головы до ног.

– Ты считаешь себя лучше всех остальных? – спрашивает он.

– Какого хрена?

Теперь Крю прямо передо мной, и я делаю еще шаг назад, мое тело ударяется о холодную кирпичную стену позади.

– Если ты не отойдёшь, я снова ударю тебя коленом по яйцам. Отвали от меня.

– Такая яростная. Мне это нравится.

– Отойди. От. Меня, – повторяю с большим напором, подчеркивая каждое слово, прежде чем поднять колено, но он уклоняется от него. Поднимаю руку, чтобы дать пощечину, но он готов к этому и ловит ее. Затем так же быстро хватает вторую мою руку и прижимает их к стене позади меня. Крю приближается до тех пор, пока наши тела не соприкасаются, и я больше не могу поднять колено, между нами, чтобы нанести какой-либо удар.

Этот засранец поймал меня в ловушку.

– Когда тебе было шестнадцать, я говорил, что женюсь на тебе.

– Мы были детьми. Повзрослей, – плюнула я в ответ.

– Я не бросаю слов на ветер. Что тогда, что сейчас я говорил серьезно.

– Кто захочет жениться на человеке, который его ненавидит? – злюсь я.

Крю посмеивается и наклоняется, его губы у моей шеи. Мое тело дрожит, и я знаю, что он это замечает.

– Ты меня не ненавидишь, во всяком случае, пока.

– Это потому, что я тебя не знаю.

– Но я знаю тебя.

– Ты знаешь только факты обо мне, а не то, кем я действительно являюсь.

Пытаюсь оттолкнуть его, но это только заставляет наши тела крепче прижаться друг к другу.

Это была ошибка.

– Тогда скажи мне кто ты.

– Я женщина, которая ненавидит, жестокое обращение. А теперь отъебись от меня.

С момента разговора с отцом и до сих пор моя кровь – лава, и ярость выходит на первый план.

– Нет, – говорит он, не двигаясь ни на дюйм, – Скажи, что ты выйдешь за меня замуж.

– Нет, – отвечаю ему.

Когда он не двигается, чувствую, что злюсь все больше и больше, не только потому, что он загнал меня в ловушку – а я ненавижу быть пойманной – но и потому, что в каком-то смысле мне это нравится.

Мое тело отвергает любую рациональную мысль.

Не то чтобы я призналась ему в этом.

Поэтому делаю все, что могу, чтобы выбраться из этой ситуации. Его лицо близко, и я наклоняюсь вперед, прежде чем успеваю отговорить себя от этого. И он, будучи абсолютно высокомерным, наклоняется ближе, думая, что я его поцелую.

Ха.

Не бывать этому.

Открыв рот, я захлопываю его, когда добираюсь до его щеки и кусаю. Жестко. Не настолько, чтобы содрать с него кожу, но достаточно, чтобы до него дошло и он отступил.

Крю стонет, и я чувствую, как его член твердеет подо мной.

Какого хрена?

Он отстраняется, я вижу отпечаток своих зубов на его лице, и розовую помаду, размазанную по его щеке.

– Злая маленькая принцесса, да? – Крю ухмыляется, и это меня только злит.

Собираюсь укусить его еще раз, на этот раз целясь в губы – глупо, знаю – но они находятся прямо передо мной. Если он собирается обращаться со мной как с диким животным в клетке, то я буду действовать именно так.

Мой телефон начинает звонить, но мы игнорируем его, поскольку он отпускает меня и отступает. Я почти падаю вперед, но успеваю удержаться. Как только освобождаюсь, вытираю рот и смотрю на него.

– Я ненавижу тебя, – рычу я, а он просто ухмыляется.

– Это нормально. Говорят, секс на почве ненависти – потрясающий. Не против проверить это прямо здесь?

– Иди на хуй, – кидаю слова, прежде чем развернуться и уйти.

Слышу, как он посмеивается мне вслед.

И все это вызывает у меня желание вернуться и снова ударить его коленом прямо между ног.

Кретин.

Глава 7

Крю

– Она тебя только что укусила? – спрашивает Доминик, изучая меня.

Чертова женщина сбежала, а я стоял и думал, стоит ли мне следовать за ней. Но я уже преследовал ее сегодня вечером, и даже это испытание моих пределов. Кроме того, было что-то восхитительное в ее бегстве – я поймаю ее позже, как в игре в кошки-мышки, – даже если ей придется пролить немного крови.

– Ты наблюдал? – спрашиваю. Я сказал ему оставаться в машине. Доминик явно не послушал.

– Конечно. Подожди, пока я расскажу Энджел, – он смеется, пока мы возвращаемся к машине. – О, кстати, Энджел все еще хочет навестить Райю. Лучше просто позволь ей.

– Энджел может подождать, – говорю ему. – Мне не нужно, чтобы она все испортила.

– Почти уверен, ты отлично справляешься с этим сам, – добавляет Доминик, и мне хочется ударить его по лицу. Он поднимает руки и качает головой.

– Как долго ты планируешь здесь находиться? Прошли уже годы.

– Я не планирую возвращаться в Италию, – сообщаю я ему, и его глаза расширяются.

– Ты должен.

– Когда-нибудь. Может быть.

– Семьи… – начинает он.

Я перебиваю его.

– У меня есть сила. Ты знаешь это. Если одна из семей решит пойти против меня, ты знаешь приказы.

– Убить их, – отвечает он.

– Именно.

– Ты нагнетаешь здешние проблемы с бандами, – Доминик открывает дверь машины и садится, я забираюсь на пассажирское сиденье, пока он заводит мотор.

– Проблемы – это то, ради чего я здесь. Некоторые из них получили свои места благодаря тому, кем являются их семьи. Некоторые этого недостойны, поэтому я забираю их места обратно.

– Большую часть ты уже забрал.

– Не все. Некоторые думают, что не подчиняться мне – это разумно. Или они пытаются манипулировать этим по-своему, – я наклоняю голову из стороны в сторону до хруста в шее.

– Ты убил всех их боссов… – он делает паузу. – Думаю, они поняли послание.

Прижимаю большой палец к щеке и стираю розовую помаду. Почти впечатлен. Не думал, что принцесса захочет пачкать руки.

– Что бы ты сделал, если бы меня кто-то убил? – спрашиваю я.

– Я бы выследил их всех и уничтожил, – без колебаний отвечает Доминик.

– Точно. Некоторые из этих семей были воспитаны на тех же ценностях, помимо этого, они адаптировались к американской культуре. Но семья? Что же, по крайней мере, они в это верят. И я просто вскрыл все это.

Я здесь уже несколько лет, возвращаю власть нашей семьи. Много лет назад, еще до моего рождения, прадедушка отправил сюда семью. Они поселились в Нью-Йорке и получили деньги на то, чтобы захватить улицы и предприятия. Но где-то по пути они стали жадными и решили, что смогут захватить все это без каких-либо последствий.

Они и не подозревали, что я жажду этого больше, чем они все вместе взятые.

Я обладатель всех титулов.

Они передаются из поколения в поколение.

Меня с юных лет учили быть безжалостным.

И я буду таким.

Даже по отношению к маленькой принцессе.

Глава 8

Райя

Дорогая мисс Риччи

Думаешь, ты бы кусалась так в спальне?

Ответь.

Крю

Ради всего святого.

Члены правления выжидающе смотрят на меня, пока я убираю телефон. Электронные письма от Крю приходят с самого утра и я сразу же удаляю их. Весь день я была на встречах. И, будто нахожусь в абсолютно дерьмовом шоу. Поскольку официального управляющего не было, другие члены совета директоров вмешались в вопрос о том, как нам следует общаться с прессой и кто должен временно за это отвечать.

Теперь все взгляды обращены на меня.

Когда сегодня мне предложили эту должность, я решила, что они шутят. Быстро сказала им, что мне нужно подумать об этом, что на меня не похоже. Это то, ради чего я работала и для чего становилась лучшей. Но мне также становится не по себе от мысли, что предложение на эту должность я получила только благодаря ему. И мне не хочется быть причастной к убийству своего босса.

– Вы ознакомились с письменным заявлением? – спрашивает меня мистер Лука. Он всего на несколько лет старше меня и недавно занял место своего отца в совете директоров.

– Я внесла несколько поправок, и оно готово к публикации.

Официально дело было закрыто полицией, но как юридическая фирма, защищающая некоторых из самых знаменитых преступников, мы готовимся удерживать линию обороны. У нас и раньше были враги, но никто и не догадывается, что один конкретный преступник пытается надеть кольцо мне на палец. Как нелепо.

– С этого момента продолжим работать над делами в штатном режиме, – объявляет мистер Лука. – Перераспределите клиентов Коры и Мэтью среди стажеров.

Двое наших адвокатов, которые были на моей вечеринке, уволились сегодня утром, слишком напуганные тем, что с ними может случиться то же самое, что с Брайаном.

В кармане снова гудит телефон, и я скрываю свое разочарование.

Клянусь Богом, если он пришлет мне еще одно письмо…

– Вы свободны, – говорит мистер Лука и звучит этот так, будто он может стать новым временным начальником.

Собираю свои папки, раздраженная жужжанием телефона. Когда наконец вытаскиваю его, понимаю, что Моника снова пытается дозвониться. И, так же как и каждый её предыдущий звонок, я его игнорирую. Не уверена, понимает ли она, что я знаю. Но мне нужно успокоиться, прежде чем поговорить с ней, чтобы не совершить то, что сделал бы мой отец, и не убить ее.

Потому что прямо сейчас мне хочется задушить ее голыми руками за то, что она лгала мне.

– Райя, – зовет меня Саманта, одна из моих коллег. – Это выглядело напряженно, – говорит она, имея в виду зал заседаний.

– Так и было, – отвечаю я. Мы разговаривали всего несколько раз, так как пустая болтовня – не то, на что я трачу много времени на работе.

– Это правда? – шепчет она, оглядываясь вокруг, стараясь, чтобы нас никто не услышал.

Мои брови хмурятся.

– Что правда?

– Брайана застрелили на вечеринке по случаю твоего дня рождения, и ты знаешь убийцу? Судя по всему, он супер горячий.

Мой острый взгляд останавливается на ней. Этого следовало ожидать, но мне не нравятся пустые сплетни о моей личной связи с преступником. Но что меня раздражает больше всего так это то, как она говорит о нем.

– Тебе следует знать, что не стоит сексуально объективировать преступников.

Она замолкает.

– Извини, я просто…

– Но да, однажды мы мимоходом встречались. Вот и все. Понятия не имею по какой причине он это сделал, но полиция закрыла дело, – говорю я, одаривая ее своей самой острой улыбкой.

– О, это имеет смысл, – вежливо говорит она, прежде чем снова быстро оказаться занятой работой. Если бы это был какой-нибудь другой преступник, возможно, было бы легче избежать сплетен. Но Крю слишком дерзко и равнодушно отнесся к тому, что любой мог видеть его той ночью. И я должна скрывать нашу связь как можно лучше на случай, если кто-то начнет раскапывать мое прошлое. Потому что тогда у меня не будет шансов сделать что-то самостоятельно. Вместо этого придется полагаться на имя моего отца.

Телефон снова издает сигнал, когда я иду в свой офис.

Открываю имейл…

Дорогая мисс Риччи

Разве ты не знаешь, что игнор – плохой тон? Мне бы не хотелось делать что-то радикальное для привлечения твоего внимания.

Ответь.

Крю

… и яростно удаляю его.

Глава 9

Райя

Неделя была водоворотом из вопросов, штатных перестановок и судебных дел, и тем не менее я так и не приблизилась к принятию новой должности, которую мне предложили. По правде говоря, я хочу сосредоточиться только на моем крупнейшем на сегодняшний день деле с семьей Торриси. А на этой неделе мой нынешний клиент серьезно облажался. Я говорила ему залечь на дно, а вместо этого он устроил еще одну серию убийств, оставив некоторые изобличающие доказательства, что превращает мою жизнь в настоящий ад для защиты. Но я справлюсь. Отмажу его, как и остальных.

Подходя к дому после работы, замечаю Монику, ожидающую у входа в здание. Она одета в свою обычную яркую одежду и, замечая меня, улыбается. После того дерьма, через которое мне пришлось пройти на этой неделе в офисе, я не готова разбираться еще и с этим, но, полагаю, теперь разговора не избежать.

Моника пытается меня обнять, но я протягиваю руку.

Она выглядит озадаченной и отступает назад, свесив руки по бокам.

– Я всю неделю пыталась дозвониться и написать тебе, – говорит она немного раздраженно. – Думала, что после прошлых выходных с тобой что-то случилось.

Теперь меня это просто злит. Неужели ей действительно не насрать?

– Неужели?

– Не надевай эту личину адвоката для меня. Не забывай, что я тебя знаю.

– А это так? – спрашиваю я. – Имею ввиду, знаешь меня?

Снимаю солнцезащитные очки с глаз и сдвигаю их на макушку.

– Что за настроение? Черт, Райя. – она отстраняется от меня и качает головой.

– Мне кажется забавным то, как ты можешь стоять здесь и притворяться. Ты брала уроки актерского мастерства?

– Уроки актерского мастерства? О чем ты?

А потом, когда я смотрю на нее, ее глаза расширяются от понимания.

– Я знаю, – это все, что я говорю. – Я все знаю.

– Послушай, давай поговорим об этом. Пожалуйста, – ее обычный веселый тон кажется почти отчаянным.

– Ты даже не собираешься это отрицать?

– Нет. Ты уже знаешь. И я знаю, что как только у тебя появляются факты, ты их используешь.

– Я так делаю, потому что факты никогда не лгут. В отличие от тебя.

– Вау, окей, – она оглядывается вокруг, прежде чем снова сосредоточиться на мне. – По крайней мере, дай мне объяснить. Позволишь?

– Тебе не кажется, что у тебя было множество возможностей объясниться? – спрашиваю я – Годы возможностей, – добавляю.

– Ладно. Хорошо. Понимаю. Ты злишься. И есть на что. Но хочу, чтобы ты знала: несмотря на это, я действительно считаю тебя подругой.

– Но такой, которой платили, так?

– Все было не так.

– Тебе платили или не платили за то, чтобы ты была моей подругой? – спрашиваю я еще раз.

Моника колеблется, затем тихо отвечает.

– Да, платили.

Что же, вот и ответ на мой вопрос.

– Удали мой номер и никогда больше со мной не связывайся, – поворачиваюсь, и швейцар открывает мне дверь. – Исключи ее из моего одобренного списка гостей, – говорю ему, и он кивает.

Я не забочусь о том, чтобы оглянуться назад, спешу к лифту и направляюсь в свою квартиру. Иду прямо к винному шкафу, наливаю щедрый бокал красного вина и на всякий случай делаю глоток из бутылки. Сбрасываю каблуки, падаю на диван и включаю телевизор. Прямо сейчас мне нужно сделать что-то бессмысленное. Было бы неразумно работать. Я слишком зла и могу что-нибудь испортить, а я не могу себе этого позволить. Особенно учитывая весь накал страстей в нашей фирме на этой неделе.

Есть люди, которые зависят от меня.

Мой телефон звонит. И звонит. В конце концов беру его и ставлю на «Не беспокоить».

Но, прежде чем осознаю, что делаю, уже читаю электронные письма.

Его имя всплывает.

Много раз.

Ненавижу его.

И, в момент, когда собираюсь убрать свой телефон, не могу ничего с собой поделать, потому что хочу увидеть, что он говорит, что он делает.

И почему он до сих пор пишет мне по электронной почте, когда я сказала ему, что не выйду за него замуж?

Потому что я не выйду.

Он может пойти нахуй.

Дорогая мисс Риччи

Помнишь, я знаю, где ты живешь?

Ответь.

Крю.

– ААА! – издаю я крик разочарования на его письмо. Этот придурок мне сейчас угрожает? Я была уверена, что сказанное «Я не выйду за тебя замуж» было так же ясно, как «Мне это не интересно, а теперь отъебись».

Телефон в руке звенит, указывая на то, что пришло еще одно письмо.

Дорогая мисс Риччи

Тук-тук.

Открой дверь.

Крю.

Мои руки сжимают телефон. Он ведь шутит, да? Не может быть, чтобы он на самом деле был здесь. И вот тогда я это слышу.

Тук. Тук.

В дверь моей квартиры.

Я застываю, но потом снова.

Тук. Тук.

Встаю, иду на кухню, хватаю первое, что могу найти в качестве оружия, им оказались острые ножницы, и тихо иду к двери. Смотрю в глазок и вижу Крю, стоящего с другой стороны.

– Я слышу твое дыхание, принцесса.

Этот парень сошел с ума. Выдыхаю и открываю дверь.

Взгляд Крю ловит мой, прежде чем он падает на то, что у меня в руках.

– Ты планируешь меня заколоть? – спрашивает он, подняв бровь.

– Да, – отвечаю без колебаний.

– Нет, нельзя так угрожать своему будущему мужу, – ругается он, вызывая у меня дрожь. Все мысли этого парня в одном направлении. Не знаю, впечатляться ли его особым вниманием или раздражаться из-за его неспособности уловить чертов намек.

– Я не выйду за тебя замуж, – чуть ли не рычу я.

Крю делает шаг вперед, и я поднимаю руку с ножницами. Он вырывает их из моих пальцев прежде, чем я успеваю что-либо сделать. Глядя на его лицо, вижу, что след от укуса все еще украшает его щеку.

– Пьешь без меня, принцесса? – он входит без приглашения, как будто квартира принадлежит ему, с ножницами в руке. Наблюдаю, как он идет на мою кухню и открывает холодильник несмотря на то, что бутылка красного вина находится на виду. Когда он не находит того, что ищет, он поворачивается ко мне, а я все еще стою у двери.

– В твоем холодильнике пусто.

– Я знаю.

– Как? Или еще лучше, почему? – он закрывает холодильник и идет к шкафу, а затем открывает его. Это больше похоже на обыск, чем на поиски алкоголя. Когда Крю понимает, что и там пусто, он качает головой.

– Ты моришь себя голодом?

– Нет.

– Тогда, где, блядь, твои продукты? – он вскидывает руки вверх, и тут же его рукав приподнимается, и я украдкой вижу еще тату.

Возможно, он ворвался в мой дом, но это не значит, что я должна отвечать на все его вопросы.

Меняя тему, с любопытством спрашиваю.

– Почему у тебя так много татуировок?

– Почему у тебя нет еды? – огрызается в ответ Крю. Он решает остановиться на красном вине, берет его и ищет бокал.

Издаю раздраженный вздох. Мы можем ходить вокруг да около всю ночь.

Время – это то, чего у меня нет.

Закрываю дверь и небрежно пожимаю плечами, беру свой бокал и выпиваю половину. Это понадобится мне для того, чтобы я смогла справиться с ним.

– У меня свидание, и я много работаю, поэтому по большей части ем в офисе. И я не говорила, что ты можешь взять хоть что-нибудь.

Самодовольно наблюдаю, как его тело напрягается. И чувствую себя вполне удовлетворенной тем, что бросила ему вызов напоминанием о том, что я ни в коем случае не его.

– И где твой ухажер? – спрашивает Крю, подходя ко мне и выхватывая бокал вина из моей руки, демонстративно допивая остаток с высокомерной ухмылкой.

– Тебе следует уйти, – говорю я, мило улыбаясь.

– Мы установили, что я не тот мужчина, которым можно командовать.

– И мы так же установили, что я не та женщина, – скрещиваю руки на груди. – А теперь уходи, чтобы я могла подготовиться к свиданию. Ты напомнил мне, что я голодна.

Если бы взгляды могли убивать.

Прекрасная буря, кружащаяся в его глазах, мощна, разрушительна и жестока.

– Настоятельно советую тебе не идти на свидание.

– А я настоятельно советую тебе уйти, – указываю рукой на дверь. – И все же ты здесь, все еще стоишь в моей квартире.

Сейчас он почти теснит меня, но я держусь. Я никому не подчинюсь, даже если это Монти.

– Твой отец давно обещал мне тебя, – напоминает он.

– Это похоже на проблему между «тобой и им», а не на мою, – говорю я, забирая бокал, уверенная, что он вот-вот лопнет в его руке.

Внезапно вся эта прекрасная ярость превращается в жестокую улыбку.

– Да, думаю, это так, – он проходит мимо меня и останавливается, подходя к двери. Чувствую, как мое тело облегченно расслабляется от того, что он уходит. – Думаешь, ты не будешь возражать, если я прикажу убить твоего отца за то, что он не выполнил свою часть сделки?

Облегчение сменяется холодным ужасом, который охватывает меня при его словах.

Он действительно только что угрожал моему отцу?

Нет.

Ни за что.

Он не может говорить всерьёз.

Или может?

– Ты не можешь, – говорю я.

Он открывает дверь и выходит, но оборачивается и говорит.

– Я бы посоветовал тебе спросить своего отца, кто я такой, а потом говорить мне, что я чего-то не могу.

Его улыбка, прежде чем он закрывает за собой дверь – яростное обещание. Холодный ужас охватывает меня лишь на мгновение, прежде чем я осознаю, кем является мой отец, и вспоминаю, что он может позаботиться о себе. Но я все равно беру телефон и звоню отцу, чтобы обсудить это. Он берет трубку после второго гудка.

– Милая, – весело отвечает он.

– Крю Монти. Насколько он опасен? – спрашиваю я.

Затем нарочитое молчание.

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что он только что вышел из моей квартиры. Пожалуйста, ответь мне.

Слышу, как он ругается себе под нос, и это никогда не было хорошим знаком.

– Он посрамляет нас, стариков. Он безжалостен. Ему плевать, кого он убьет. Или почему.

– Ты обещал меня ему.

– Как… – он снова замолкает. Неужели он действительно думал, что я ничего не знала после всех этих лет? Конечно, я слышала это в светской беседе и мимоходом – и слышала это непосредственно от самого Крю – но думала, что положила этому конец, когда не вышла замуж в восемнадцать, и это больше никогда не всплывет.

Молчание на другом конце провода свидетельствует о том, что, очевидно, у моего отца сложилось такое же впечатление. Но я знаю его лучше. Если семья Монти ожидает, что их соглашение будет выполнено, он выполнит его, даже за мой счет.

– Я не выйду за него замуж, – заявляю я и вешаю трубку. Сжимаю в руке телефон и хожу взад и вперед.

Я не собираюсь выходить за него замуж.

Никогда не хотела выходить замуж за кого-либо.

Брак и дети не входят в мои планы.

Все, чего я когда-либо хотела, – свободы делать то, что хочу и когда хочу.

И у меня это есть.

Так продолжалось до тех пор, пока Крю не вернулся в мою жизнь.

Сейчас я думаю, стоит ли мне вообще идти на это свидание. Но оно было запланировано так давно, и я уже дважды отменяла свидания с этим человеком. Я не смогу сделать это в третий раз. Мне он нравится. Ладно, «нравится» – немного преувеличено, но есть вероятность хорошо провести время в спальне. У меня есть потребности, и иногда мои игрушки просто их не удовлетворяют. И мне определенно нужно немного отвлечься, чтобы расслабиться после этой недели.