Текст книги "Дзен и искусство быть вампиром (ЛП)"

Автор книги: Кейти Макалистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Вы, кажется, не вполне понимаете последствия гибели предыдущей Зори, Пия. Она была безупречным членом Братства, и не имела врагов, от которых мы понимали, что спасем ее. Вы осведомлены о существовании Темных?

– Темных, что? – спросила Магда, явно поставленная в тупик.

Мои пальцы сжались вокруг подлокотника стула. Я заставила себя расслабиться.

– Да, Анники говорила мне о них.

– Кто они? – спросила Магда.

Все трое человек в комнате воззрились на меня, явно ожидая, что я снабжу их ответом.

– Они – вампиры, я говорила тебе об этом раньше, – сказала я, тщательно выбирая слова. – У них имеется долгая история вражды с людьми из Братства.

– Вражды? – фыркнула Кристьяна, тыкая ручкой в бумагу. – Это обманчиво мягкое определение. Наша цель – очистить мир от зла, что овладело Темными.

– Ох, тех вампиров, – глубокомысленно сказала Магда. Она в раздумье кивала несколько мгновений. – Вы те, что, считай, как Баффи, правильно?

– Считай, как Баффи? – с минуту Фредерик выглядел смущенным.

– Это ссылка на американское телешоу, – объяснила Кристьяна.

– А! Баффи! Да, теперь я вспомнил, да. Это не совсем то же самое, мадемуазель. В действительности, Темные беспощадные, бездушные монстры, нацеленные развратить наш мир, пока какой бы то ни было свет не перестанет существовать.

Я сидела, молча размышляя об Алеке. Он не злой. У Кристоффа, конечно, были острые углы, но даже он не был монстром. Он мог бы легко убить меня, но не сделал этого.

– Я понятия не имела, – сказала Магда, качая головой от своего недомыслия. – Ладно. Это, конечно, раскрывает глаза, но какое это имеет отношение к Пие? Вы, конечно же, не подозреваете ее в том, что она – вампир.

– Нет, конечно, нет, – быстро сказал Фредерик, делая неопределенный жест. – Мы бы узнали, если бы она им была, но как факт, единственные люди, что желали бы видеть Зорю мертвой – это Темные. Таким образом, тот, кто убил Анники, должен был быть одним из них. И это совершенно в пределах разумного, и, как вы тут очаровательно выразились, ваша подруга была использована ими.

– Вы думаете, что она переспала с вампиром? – спросила Магда с явным скептицизмом.

Я сотворила на своем лице удивленный вид от такой идеи.

– Думаю, что это немного притянуто за уши, не так ли?

– Возможно, – сказал Фредерик, быстро продвигаясь в мою сторону. Прежде, чем я смогла возразить, он отбросил мои волосы и обследовал с боку мою шею. – Но не настолько невероятно, как вы могли бы вообразить. Вы знаете о метке, которую тут носите, Зоря Пия?

– Метке? Она носит метку? – привстав, спросила Кристиана.

– Это просто засос, – возразила я, отталкивая Фредерика назад и вставая на ноги. – Мне нравятся укусы, если желаете знать. Не вампирские укусы.

– У нее есть! Она носит вампирскую метку, – сказала Кристьяна, бросая ручку и начиная двигаться ко мне.

Внезапно заволновавшись, что попала в переплет, я подняла руки, будто пыталась защититься от них.

– Вы, люди, раздули маленький укус совсем не по размеру…

– Пия Томасон, – сказал Фредерик, пресекая мои возражения, когда они втроем окружили меня. Было что-то в его голосе, какая-то не поддающаяся определению нота, что содержала принуждение. Несмотря на мое нежелание, я встретилась с его пристальным взглядом, мои глаза остановились на его, когда он прошел ко мне. – Вы правдиво ответите на все мои вопросы.

– Я… я…– я потянулась к задворкам сознания, к той части своего разума, кричащей мне бежать, пока другая часть спокойно соглашалась с тем, все равно чем, чего потребует Фредерик, и так будет лучше.

Трое человек остановились полукругом рядом со мной. Уголком глаза я могла видеть Магду за их спинами, ее лицо исказилось беспокойством.

– Вы ответите на мой вопрос, – повторил Фредерик, его взгляд пришпилил меня к стене, как жука к доске.

Волоски на моих руках встали дыбом, пока я боролась с принуждением, которое нахлынуло на меня, как волны в стремлении ударить.

– Да, – сказал я против своей воли.

– Мужчина, с которым вы были прошлой ночью, был Темным, или нет?

– Да, – услышала я свой ответ, как будто с какого-то большого расстояния. Я отчаянно хотела уйти, сбежать от неожиданно пугающего мужчины, но он удерживал меня в плену только силой своей воли.

Магда ахнула.

– Вы знали, что он был Темным и обеспечили ему доступ к Зоре Анники, – сказал Фредерик, больше как утверждение, чем вопрос.

– Нет, – я покачала головой. – Я до этого утра не знала, что он был вампиром.

– Почему Анники пришла в вашу комнату? – спросил Фредерик.

– Я не знаю. Я действительно не знаю. Может быть потому, что я была единственной, с кем она говорила прошлой ночью?

Фредерик замолк на мгновение. Я осознавала других, но, казалось, не могла отвести глаз от него, чтобы посмотреть на них.

– Где Темный сейчас?

– Я не знаю. Он ушел, пока я спала, как я вам и сказала.

Его пристальный взгляд буравил меня, создавая ощущение, что он продирается сквозь все мои мысли и раскрывает мое потаенное я. Я хотела увернуться, прекратить изучение, но была бессильна против его воли.

Внезапно он отвернулся, очевидно, удовлетворенный тем, что увидел. Я съехала вдоль стены, соскользнув на пол бесхребетной кучей, когда он вернулся к столу, рассеянно подняв один из листов, на которых писала Кристьяна.

– Полагаю, этого было достаточно. Мы проведем церемонию бракосочетания немедленно, чтобы не препятствовать вашей инициации.

Магда торопливо прошла в мою сторону и села на корточки рядом со мной, ее лицо было исполнено беспокойства.

– Ты в порядке?

Я кивнула, в моих руках и ногах ощущалась дрожь вследствие демонстрации силы Фредерика.

– Вы позволите этому произойти? – спросила Кристьяна, штурмуя стол и хлопая по нему руками. – Она осквернена Темным!

– Осквернена? Нет. Использована, да. Но возможно в этом будет наше преимущество. Она знает того, кто убил Зорю. Мы используем это, когда найдем его.

– Я не допущу этого! – объявила Кристьяна, кипя от гнева. – Я не позволю ей осквернить звание Зори.

– Вы не имеете права отвергать ее, – спокойно сказал Фредерик. – Она была избрана Зорей. Договор на крови был осуществлен между ними. Она должна иметь приоритет, не смотря на тот факт, что была осквернена Темным.

– Ну и дела, спасибо, – скривившись, сказала я, поднимаясь на ноги с помощью Магды. – Вы реально знаете, как заставить девушку почувствовать себя особенной.

Никто не обратил на меня внимания, пока мой желудок не зарычал так громко, что это было слышно всем.

– Мое слово решающее, – сказал Фредерик, направляя строгий взгляд на Кристьяну. – Если вы не желаете бросить этому вызов.

Я на мгновение решила, что она может просто сделать это, но через несколько мгновений ее челюсть напряглась, она сжала руки в кулаки и резко кивнула головой.

– Все будет так, как вы прикажете.

Фредерик улыбнулся, и я была поражена, насколько обычным он стал. Несколько минут до этого он удерживал меня узницей около стены, не используя ничего кроме собственной личности, а теперь он выглядел, как совершенно нормальный, среднего возраста бухгалтер.

– Я посоветовал бы вам покормить невесту перед церемонией, Маттиас. Вы же не хотите, чтобы она упала в обморок, прежде чем клятвы будут произнесены, не так ли?

Глава 10

– А ты уверена, что это хорошая идея? – спросила Магда час спустя, когда я извлекла себя с подоконника большого здания, находившегося за церковью, используемой Братством. – Не думаю, что твоему мужу понравится, если ты пропустишь вашу брачную ночь. То есть, твоему второму мужу, а не первому.

Я скорчила гримасу и позволила себе плюхнуться наземь, ухнув так тихо, как только смогла. Ноги Магды появились рядом с моей головой. Я поспешно сдвинулась прочь, чтобы она смогла встать.

– Моему мужу нечего будет сказать об этом. Любому из них. А когда последний пришел, я сказала ему, что слишком устала, чтобы играть в папу-маму сегодня ночью, и хочу спать.

– И он купился на это? – с сомнением спросила она.

– У него не было выбора, – я подарила ей короткую улыбку. – Одна из привилегий статуса Зори в том, что он в значительной степени должен делать то, что я скажу.

– Н-да.

– Скажу честно, я обрадовалась, что люди Братства были удовлетворены своей версией свадебной церемонии, а не гражданской, потому что я в самом деле не очень хотела бы объяснять им, почему они не могут выправить лицензию на брак на мое имя. Ты действительно хочешь сделать это? Одри и Рей должно быть волнуются о том, где ты провела всю ночь.

Магда отмахнулась от моих жалких попыток остановить ее и направилась из крошечного дворика на улицу, делая все возможное, чтобы держаться в тени.

– Я позвонила им в то время, пока ты беседовала со своим муженьком, и сказала, что мы увидимся с ними утром.

– Мы не могли бы отбросить ссылку на Маттиаса, как на моего мужа? Это заставляет меня чувствовать себя… не знаю, как-то некомфортно. Как будто я сделала что-то коварное. Я понимаю, это глупо, потому что точно так я и поступила.

– Исключая то, что ты делаешь это по серьезной причине, – сказала она, завершая мою мысль. Мы притормозили на перекрестке, осторожно озирая улицу на предмет полиции, членов тура, людей Братства или невероятно красивых вампиров. – Так что это не считается грехом, если это то, что тебя волнует.

Мы поспешили пересечь улицу, направляясь в ту часть города, где находилась наша гостиница. К счастью, в это время ночи тут не было большого движения, как пешеходов, так и транспорта.

– Я не слишком озабочена прегрешением – я просто не хочу, чтобы они узнали правду и отрубили мне голову, или поджарили у столба, или все равно, что их люди делают с теми, кого думают записать во враги. Это только одна из множества причин, почему я хотела убраться оттуда этой ночью – если что-то случится со мной, я не хочу, чтобы они пришли за тобой.

– Пфф, – пренебрежительно сказала она, награждая меня легким дружеским тычком. – Что я за подруга, если не устою перед, почти фактической, угрозой смерти, а?

– Достойная позиция, но ты не представляешь, как далеко могут зайти эти ребята, – ответила я, потирая руки. – Тот небольшой разговор с Маттиасом после церемонии не был просто дискуссией о договоре переспать. Знаешь, что даже при том, что Анники выбрала меня своей преемницей, и я могу позаботиться о призраках и все такое, я все еще официально не признана Зорей? Очевидно, они проведут какого-то рода ритуал инициации, где люди из Братства подтвердят мои полномочия. Только после того, как это произойдет, я буду в состоянии взять призраков к месту их упокоения.

– Ритуал? – спросила она. – Как введение в общину и тому подобное?

– Предполагаю, без диких оргий и пьянства.

Она усмехнулась мне.

– Но это же лучшая часть! А Маттиас сказал, что это за инициация?

Я снова потерла руки, не уверенная, отчего точно у меня была гусиная кожа: от холода или от нервов.

– Он, в действительности, не очень углублялся в это, разве что сказал, что Зоре просто требуется камень, как канал силы, если у нее есть необходимость в одобрении общины для признания Зори. Церемония, как предполагается, является последним штрихом, и после этого я должна перед всеми быть проверена в деле. Это, если честно, звучит несколько жутко.

– Очень по-масонски, – согласилась Магда, пока мы крались по теневой стороне улицы к следующему перекрестку. Я опознала парочку зданий, догадываясь, что мы были в нескольких кварталах от гостиницы. – Так это будет иметь место следующей ночью?

– Таков план. В руинах, куда мы собирались отправиться прошлой ночью.

– О, здорово. Я реально хотела увидеть это место. Надеюсь, никто не будет против, если я приду завтра? Ага. Это же почти в десять. Тебе лучше немного поспать, или ты будешь изнурена.

– Ага, я слегка вымоталась. Упс. Назад. Думаю, это полицейская машина.

Мы отступили за угол, который огибали, и обе с подозрением наблюдали, как мужчина прогуливается перед фасадом гостиницы, притормаживая, чтобы поговорить с кем-то сидящим в неприметной машине.

– Коп[28]28
  полицейский


[Закрыть]? – спросила я Магду.

– Определенно. Они, должно быть, поджидают тебя. Давай обойдем гостиницу с другой стороны. Может быть есть способ, войти там незамеченными.

Мы проскользнули вокруг квартала, натолкнувшись на вход в кухню, но там тоже стоял коп, также болтавший с женщиной, одетой в традиционный белый головной убор шеф-повара.

– Проклятье, о'кей, а как на счет этого? Я вхожу и отвлекаю копа в вестибюле, а ты прокрадываешься по черной лестнице и идешь в свою комнату.

– У меня нет ключа, – прошептала я, мои надежды рушились. Хотя люди Братства сказали, что они дадут мне денег, я хотела свою собственную одежду и вещи, которые, как думала Магда, были все еще в моей комнате. – Он был в моей комнате, когда я ушла, но уверена, управляющий или полиция забрали его.

Магда задумчиво извлекла свой гостиничный ключ – в действительности, пластиковую карточку с магнитной лентой.

– Есть еще ванная. Войди через нее.

Я вернулась мыслями к утру, вздрогнув от воспоминаний.

– Я оставила дверь открытой, когда отправилась в постель, на случай если тебе потребуется воспользоваться комнатой, но этим утром, когда я нашла Анники, она была заперта.

Она слегка скривилась, потом глубокомысленно изрекла, постукивая ключ-картой по губам:

– Что ж, может быть, но полиция открывала ее однажды. Я поймала их подсматривающими, пока одевалась. А если они не закрыли ее, держу пари, что ты сможешь попасть в свою комнату из моей, через ванную. Или, при худшем сценарии, воспользуйся балконом, общим для наших комнат.

– Все еще есть вопрос, как добраться в твою комнату.

Она улыбнулась и взбила существенную ложбинку меж грудей.

– О, не думаю, что будет настолько трудно взять верх. Девочки и я сможем удержать внимание целого вестибюля копов достаточно долго для того, чтобы ты прокралась и поднялась по черной лестнице. Хотя мне придется отказаться от лифта.

– А если нас схватят? Я не хочу, чтобы ты заработала неприятности с полицией из-за помощи мне.

– Если тебя заметят, я просто буду указывать на тебя и орать – убийца, – уверенно сказала она, отдавая мне свою ключ-карту. – Они ничего не смогут предъявить мне, так как я не сделала ничего плохого. Только легкое пособничество и подстрекательство, ну и что? На самом деле ничего.

Поскольку я уважала последнюю просьбу Анники, которая заставила меня сбежать с места убийства, меня преследовало чувство вины.

– Давай, вперед, через террасу, а я пойду ослеплять копов внутри моими легендарными грудями.

Ее план – груди – работающие, как обольщение. Ей было не трудно привлечь внимание полицейских достаточно надолго, чтобы я проскользнула внутрь вдоль дальней стены коридора, что вел к малоиспользуемой лестнице. На мою удачу, все же приведшую меня в комнату Магды, портье был слишком занят, наблюдая за Магдой, чтобы заметить меня. Быстро, с опаской взглянув вверх и вниз по коридору, я открыла дверь ее комнаты, позволив себе войти.

Я, было, собралась включить свет, когда с ее кровати донесся приглушенный храп. Очевидно, Реймонд решил подождать ее здесь. Я знала, где должна быть дверь в ванную, и осторожно прошла через комнату, но было темно и невозможно передвигаться, безболезненно преодолевая вещи. Когда я в третий раз стукнулась носком туфли о какую-то мебель и издала приглушенный визг, Реймонд всхрапнул и тихонько спросил:

– Медовый пирожок?

Я пробормотала что-то, что, надеюсь, звучало по-Магдински, и едва ли не вздохнула с облегчением, когда дверь в ванную легко открылась. Я закрыла ее за собой, перед тем как включить свет, с минуту колеблясь, взвешивая закрываться ли на случай, если Реймонд решит последовать за мной, но отклонила такой шаг. Было бы не честно препятствовать Магде пользоваться комнатой вторую ночь к ряду.

Ванная была отмыта, так как криминалисты из полиции, по-видимому, закончили свою работу. Я воззрилась на то место, где лежала Анники, молившая меня о правосудии, возрождая свое стремление исполнить ее последнее желание.

– Если тем, кто тебя убил, был Кристоф, он не уйдет безнаказанным, – сказала я пустой комнате.

«А если это был Алек?» – спросил меня мой внутренний критик. Я двинулась в сторону своей двери, мысленно качая головой. Это не мог быть Алек. А бы знала это.

Дверь ванной, ведущая в мою комнату, не была заперта. Я осела от облегчения за мгновение до того, как осмотрелась внутри. В комнате было темно.

– Спасибо небесам за полицию, которая не остается на месте преступления.

Я была на полпути в комнату, когда услышала голос:

– Не упоминая женщин, которые просто не могут прожить без своего барахла.

Я ахнула и повернулась на включившийся свет. Кристоф стоял рядом с кроватью, одетый полностью в черное, золотистый свет лампы бросал зловещие тени на его лицо.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я высоким дрожащим голосом. Я начала отступать от него, но поняла, что мне некуда было идти. Тут было небезопасно для беглянки.

– Жду тебя. У Алека возникла мысль, что ты вернешься. Я собрал твои вещи.

Я проследила за его жестом. Моя большая кожаная сумка стояла в кресле.

– Почему ты последовал за мной? – не подумав, спросила я.

– А почему ты убежала от меня? – задал он встречный вопрос.

– Ты убил человека! Прямо на моих глазах, – сказала я.

– Я убил жнеца, – поправил он. – Того, кто собирался убить тебя.

– Он не собирался. Он просто использовал меня как щит, так, чтобы ты не укусил его и не превратил в злобную нежить.

Кристоф принял мученическое выражение лица, которое я, по какой-то причине, нашла милым.

– Темные очень даже живые, и мы не обращаем людей без основательной причины.

Мои глаза расширились при его словах. До сего момента, я не была уверена, какая часть мифа о вампирах правдива.

– Ты имеешь в виду, что вы можете обращать людей в вампиров?

– Можем. Это лишает человека души, поэтому делается редко. Конечно же, мы не создаем своего рода армию Темных, чтобы завладеть миром, если это то, что ты собиралась спросить.

Я захлопнула рот. Фактически, я собиралась спросить эту самую вещь.

– А теперь, если у тебя нет больше никаких смехотворных идей, которые ты хотела бы развенчать, я желал бы убраться отсюда. Ночь еще молода, а мне многое нужно сделать. – Он шел ко мне, пока говорил.

– Не приближайся ко мне, – сказала я в поднимающейся панике, отступая и нащупывая вслепую какой-нибудь тяжелый предмет, чтобы использовать его для защиты.

Он остановился с мягким удивлением на лице.

– Почему? Что ты сделаешь? Позовешь полицию?

Мое сердце упало, когда я осознала правдивость его слов. Тут не было никого, кого я могла бы позвать на помощь. Магда теперь уже должна быть в своей комнате, но я, в самом деле, не хотела вовлекать ее в это дело. Не с вампиром.

– Я думал, ты хочешь увидеть Алека. Или ваша ночь с ним не была такой уж незабываемой?

Мой позвоночник напрягся от его насмешливого тона.

– Я хочу увидеться с ним, и не то, чтобы ночь, которую я с ним провела, сколько-нибудь твое дело. Есть несколько вещей, которые я хотела бы обсудить с ним, и, не в последнюю очередь, почему он счел необходимым отдать тебе мой паспорт.

– Тогда пошли, – сказал он, чуточку приоткрывая дверь в коридор. Но быстро захлопнул ее. – Мы должны уходить. Сейчас же.

– Кто-то идет? – спросила я, разрываясь между желанием позвать на помощь и пониманием, что мне будет лучше не связываться с полицией.

– Да. Полиция. Видно ты возбудила подозрение, забравшись сюда. – Он выключил свет, схватил мою сумку и выбросил ее в открытые на балкон французские двери.

– Но меня никто не видел… кроме портье заметившего мельком. Ой.

Кристофф ничего не сказал, просто спрыгнул с балкона. Я последовала за ним, закрыв за собой французские окна, нерешительно всматриваясь вниз, где, ожидая, с нетерпением во взгляде оттенка индиго стоял он, всматриваясь в ближайшие кусты. Никогда незаходящее солнце было все еще высоко, но в самой своей нижней точке, что заставляло все купаться в красивом сумеречном сиянии.

Все, кроме вампира, сверкающего глазами на меня.

– Поспеши. Моя машина припаркована за квартал отсюда.

– Для прыжка высоко, – тихо сказала я, пытаясь прикинуть расстояние между землей и балконом.

– Мне помнится, ты сказала, что прыгала отсюда раньше. – Раздражение начало явственно слышаться в его глубоком голосе.

– Да, но это было в критический момент. Я была напугана и паниковала. А сейчас я не паникую.

Он пробормотал что-то, что как я подозревала, было не самым хорошим мнением обо мне, опустил сумку и протянул руки. – Спрыгивай, я поймаю тебя.

– Ты, должно быть, шутишь.

Его бирюзовые глаза злобно сверкнули в лунном свете.

– Я слишком большая! И раздавлю тебя в лепешку, – подчеркнула я.

– Ради Бога, женщина, прыгай сейчас же, или я оставлю тебя полиции.

Я перекинула ноги через перила, присела на мгновение, пытаясь примириться со своим разумом.

Свет проник сквозь занавеси французской двери. Кто-то был в моей комнате.

– Я раздавлю… – начала снова говорить я.

– Прыгай! – скомандовал он, и, отбросив все предосторожности на ветер, я просто сделала это.

– Видишь? Я говорила тебе, что слишком тяжелая? – Я посмотрела вниз на лицо Кристоффа. Которого, как я и подозревала, свалила, как бита кеглю. Он лежал подо мной с ошеломленным выражением в глазах, что быстро полиняло в обычное раздражение.

– Все женщины думают, что они слишком полные. Как бы то ни было, я был вполне способен поймать тебя.

Его пальцы растопырились на моих бедрах, его дыхание легко касалось моих губ. Мы были притиснуты друг к другу чересчур близко, так, что становилось затруднительно думать. Его взгляд упал на мои губы, и у меня начало покалывать повсюду от мысли поцеловать его.

Голос, завопивший с балкона отрезвил нас обоих.

– Шевелись, – прорычал он, когда я скатилась с него, быстро поднимаясь на ноги.

Он схватил мою сумку одной рукой, а меня другой, увлекая за собой, когда помчался прочь из садика.

Звук чего-то, тяжело ударившегося о землю позади нас, удержал меня от протестов за бесцеремонное обращение. Я сконцентрировалась на удержании своих ног под собой, пока мы неслись вниз по кварталу, за угол и обратно позади маленького кирпичного здания. Кристофф кинул мою сумку на заднее сиденье в красной машине и пихнул меня внутрь прежде, чем забраться самому.

Полицейский в униформе появился в тот момент, когда Кристофф ударил ногой по газам, ракетой посылая нас прочь с маленькой стоянки. Он чертыхался и дергал руль, еле-еле уходя от копа.

– Срань господня! – Завопила я, когда он обогнул угол, как я почувствовала, только на двух колесах. – Ты пытаешься убить нас?

– Такая мысль приходила мне в голову, – вымучил он из себя, его глаза сверкали в темноте, когда он уносился из города.

– Куда мы едем? Ты и Алек остановились в гостинице в городе? – спросила я, оглядываясь назад, чтобы посмотреть, не преследуют ли нас.

– Да, но мы едем не туда.

– Думаю, это ясно. Но я не вижу ни одной машины, гонящейся за нами вверх по холму, – сказала я, посмотрев назад на город, когда Кристофф переключил передачу и послал нас лететь прочь от него по дороге, ведущей к главному шоссе. Я села, откинувшись на сиденье, расслабившись, чтобы избежать, по крайней мере, одного вида неприятностей. Я следила за иным. – Почему нет?

– Потому что ты так долго простояла перед высадкой с этого чертова балкона, что полицейский увидел мою водительскую лицензию. Не займет много времени отследить путь к Алеку, это означает, что они будут знать, где мы остановились.

– Мне жаль, я просто хотела воздержаться от того, чтобы расплющить тебя, – сказала я, обертывая вокруг себя изодранные остатки гордости.

Он фыркнул.

– Женщины.

– Ага, да ладно, ты должен признать, что я была права. Я же сбила тебя.

– Я не сохранил равновесие, – сказал он, его взор прилип к дороге. – И ты же заметила, что не расплющила меня.

– Это просто вопрос семантики[29]29
  смысла


[Закрыть], – праведно сказала я, гладя за окно. – Если мы не можем отправиться в комнату Алека в гостинице, куда же мы едем?

– Укрыться где-нибудь.

– Где это?

Но он не ответил. Он не сказал ни слова в течение следующих двадцати минут, пока мы ехали сквозь сумерки. Я проигнорировала его невнимание ко мне и вместо этого восхищалась красивыми мягкими красками неба.

– Почему мы остановились здесь? – Я прервала, наконец, молчание, когда Кристофф повернул и остановился перед высокими металлическими воротами.

– Добро пожаловать в наше ночное жилище.

Мой взор переместился за ним, когда он выбрался из машины и открыл железные ворота, по ту сторону которых находились контуры шаткого дырявого амбара, пьяно покачнувшегося на фоне горящего багрянцем неба.

Кристофф залез обратно в машину и повез нас вокруг дальней стороны разбитого строения, аккуратно поворачивая машину между ним и большим ржавым цилиндром, явно чем-то из фермерского инвентаря.

– Мы останемся здесь?

– Да. – Он вылез, схватил мою сумку и потащил ее вокруг фронтона здания.

Я осталась сидеть, уставившись на заднюю часть амбара мгновение или два, отмечая с умеренным интересом, как крыса наблюдает за мной с верхушки металлического цилиндра.

– Мы останемся тут, – сказала я крысе.

Она не выглядела сбитой с толку.

– Я тоже, – сказала я на это, когда собирала мое остроумие, маршируя через густую зловонную грязь ко входу в амбар. Кристоффа и моей сумки нигде не было видно, но слабый свет сиял изнутри. Я вошла через одну из двухстворчатых дверей, что была оставлена слегка приоткрытой.

Кристофф прижимал сотовый к уху, потом быстро, резким движением захлопнул его.

– Алек не отвечает.

– Думаешь, что-то не так? – спросила я, наблюдая за ним вблизи.

Его губы чуточку сжались.

– Нет. Вероятно прибыла полиция, и он срочно убрался. Возможно, он оставил свой телефон. Утром я попытаюсь снова.

– А. Гм. Почему мы здесь? – спросила я Кристоффа, пока он сдергивал пару пораженных плесенью тюков сена с платформы. Потом установил фонарик на перевернутом ведре, поскольку внутри амбар был абсолютно темен. – Другими словами, почему мы не в гостинице или в чем-то вроде того? Знаю, мы не можем пойти в твою, если они видели твои водительские права. Но это не значит, что мы не можем отправиться куда-то поцивилизованней.

Он набросил изъеденный молью мешок из-под зерна на верхнюю половину площадки их тюков.

– К сожалению, я не подумал прихватить с собой фальшивый паспорт, а как только полицейские получили мое имя – они получат и название гостиницы, где остановились я и Алек – они просто проследят за мной, и не будет иметь значения, в какой гостинице я зарегистрируюсь.

– Ох. – Я думала об этом в тот момент, когда с отвращением осматривала убежище, которое он нашел для нас. Позади тюков слышался подозрительный шорох. – Ты не… ты знаешь… не заставишь ли кого-нибудь дать нам комнату, не регистрируясь под своим настоящим именем?

Он уставился на меня.

– И как, предполагается, я сделаю это?

– Ладно, не знаю! – Я хлопнула руками по ногам в раздражении. – Ты же вампир, не так ли? Не означает ли это, что ты можешь слиться разумом с человеком? Или настроить его мозговые волны на исполнение того, что ты хочешь?

– Моей гипнотической силой, ты имеешь в виду?

– Да! Этим!

Он испустил мученический вздох.

– Я – Темный, Зоря.

– Меня зовут Пия.

– У меня нет волшебной силы, действующей на смертных. Так что нет, я не могу пристально и глубоко заглянуть кому-то в глаза, чтобы убедить его дать мне комнату без того, чтобы сперва не предоставить паспорт и кредитную карточку. – Он отошел к задней стене и принес реально мерзостно выглядящее одеяло.

– Хорошо, а что проку быть вампиром, если не иметь какой-нибудь особой силы?

– Я не говорил что у меня нет особых сил – просто я сказал, что у меня нет ничего против смертных. И единственная, с кем я могу слиться разумом, как ты выразилась, кем-то настолько близким ко мне, это – Возлюбленная, и я искренне сомневаюсь, что такая женщина существует. – Он плюхнулся на несколько тюков сена и натянул на себя одеяло.

– Что это ты делаешь? – спросила я, чувствуя себя несколько потерянной и одинокой. От холода я потерла руки – в амбаре было холодно и сыро, ночной воздух задиристо проникал сквозь дюжину или больше недостающих планок на стенах.

– Собираюсь спать. – Явились слова с резкой угрюмостью в них.

Я рассматривала темную груду, которую он соорудил в почти темном амбаре.

– А где, как предполагается, буду спать я? – спросила я, ненавидя жалостливый оттенок в моем голосе, но чувствуя себя особенно уязвимой в этот момент.

– Я сделал тебе кровать там.

Темная куча выпирала в направлении собранной груды тюков сена с грязным мешком из-под зерна. Я поглядела на, так называемую, кровать, и нерешительно двинулась в ее сторону. Шорох прекратился.

Может это был ветер, а не грызуны.

– Выключи фонарь.

– Не в этой жизни, – сказала я, прокладывая путь к «кровати». Один писк, один признак того, что тут, рядом с моей постелью, есть крысы или мыши, и я отправлюсь спать в машину, какой бы маленькой она не была.

– Прекрасно. Если ты хочешь, чтобы полиция приехала узнать, кто скрывается в амбаре, которому полагается быть пустым, оставь его.

– Ты умышленно стараешься быть настолько противным, насколько возможно? – спросила я, поднимая фонарь. Он приятно и твердо ощущался у меня в руке. Он послужил бы пригодным оружием в случае, если что-то на четырех ногах решило бы напасть.

Почему же у меня было ощущение, что те о ком я должна волноваться больше, были двуногими хищниками?

– А я считал, что был милым.

– Милым. – Я фыркнула. – Ты не знаешь значения этого слова. Я разве не получу одеяло?

– Нет.

Я осторожно села на краешек моей импровизированной кровати.

– У тебя же есть. А я замерзла. Почему я не могу получить его?

Кристофф тяжело вздохнул и перекатился, чтобы впиться в меня взглядом своих пылающих бирюзовым светом в полумраке амбара глаз.

– Потому что у меня нет чертовой сумки, полной одежды, как у тебя. А теперь может ты, наконец, выключишь свет и ляжешь спать?

Он перекатился обратно, оставив меня буравить взглядом его спину.