Текст книги "Не прячь своих мертвецов"

Автор книги: Кейти Макалистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Кейти Макалистер
Не прячь своих мертвецов

Глава 1

– Мозззгиии.

– Да, я знаю.

– Мооооозззгии!

–Изабель? – Входная дверь гулко хлопнула, и послышалось ворчание Ноэль, одной из моих двух соседок. – Нужно на днях сказать мистеру Синклеру, чтобы починил эту дверь… Изабель?

– Elle прямо здесь с ним в дамской комнате, – крикнула Салли, моя вторая соседка, проплывая через комнату. У Салли были кое-какие проблемы.

– Мооозги!

– Vous говорите с набитым ртом, – Салли лучезарно улыбнулась моему клиенту, пролетая мимо него и сквозь стену в соседнюю комнату.

– О. – Дверь гостиной открылась, и внутрь просунулась голова Ноэль, ее брови беспокойно хмурились. – Ты знаешь, что у нас в холле небольшая толпа зомби?

Я вздохнула, послав клиенту, как я надеялась, успокаивающую подбадривающую улыбку. – Да, я знаю, и пожалуйста, Ноэль – зомби – это политически некорректное слово. Предпочтительнее использовать термин «вернувшиеся с того света» или «индивидуумы с отсутствием жизненных функций».

– Ладно, у нас в холле толпа индивидуумов с отсутствием жизненных функций играет в покер на раздевание, и если мистер Синклер их увидит, у него случится припадок. Ты же знаешь, как он не любит, когда приносят работу на дом.

– Хм! Мозги! – Тим, новенький среди выходцев с того света, нуждающийся в совете, уставился на меня.

– Простите за заминку, – сказала я тихим успокаивающим голосом, махнув рукой, чтобы Ноэль вышла. Она закатила глаза и закрыла дверь, оставив меня с моим клиентом. – Вы рассказывали мне об издевательствах, которым подверглись в последнее время?

–Да, мозги. Или скорее, мозззгииии. – Произнесенные неприятным голосом слова сопровождались щедрым фонтаном слюны. – Вот и все, что они говорили, снова и снова, словно я сейчас пошатываясь наброшусь на них с вилкой или ножом и начну ковыряться в их головах. Я очень оскорблен стереотипом, изображенным в современных фильмах, который люди вроде тех, с автобусной остановки, целиком и полностью принимают. Неужели мы ничего не можем сделать? Неужели мы должны молча сносить такое? Разве нет никакого способа объяснить общественности настоящую природу вернувшихся с того света?

– Мы тщательно работаем над этим, но, как вам известно, общественное признание – это тяжелая битва, и честно говоря, я не вижу ей конца в ближайшем будущем.

– Что за дерьмо? – Салли, вплывшая обратно в комнату вслед за Ноэль, остановилась и выглянула из окна.

– Салли, следи за речью, пожалуйста!

– Pardonnez. Но святые угодники! Voici целая толпа зомби на улице. Достану-ка я биту для крикета, на случай, если ils попытаются ворваться в квартиру.

– Вот видите? – Том ткнул в Салли пальцем. Она весело улыбнулась нам и пронеслась мимо в соседнюю комнату. – Ваша… кем бы она ни была. Именно против такого отрицательного предвзятого отношения я и возражаю!

– Салли – мой духовный наставник, – ответила я. – Простите и ее тоже. Она недавно решила, что хочет быть француженкой, так что сменила имя на Флер и начала разговаривать на этом ужасном французском. Мы надеемся, что этот этап пройдет. Скоро.

Глаза Тима, напоминавшие мне о жженом сахаре какого-то особенно неприятного цвета вылупились на меня как у старого мопса. – Духовный наставник? У вас есть духовный наставник? Я думал, что вы работаете на Общество по Защите Прав Вернувшихся с Того Света?

– Это так, но консультации занимают лишь часть моего времени, – пояснила я. – Еще я иногда преподаю историю и порой подрабатываю медиумом для тех, кто хочет пообщаться с мертвыми. Наверное, у меня было бы больше подобных заказов, если бы мой духовный наставник была не такой... ну, вы же видели Салли. Но мои личные проблемы не имеют значения. Мы обсуждали ваше успешное возвращение к значимой и продуктивной жизни, полной удовлетворения.

– Пока что ее нельзя назвать ни успешной, ни продуктивной, ни значимой, – сказал он довольно раздраженным тоном. – Но ведь должно быть что-то, что можно сделать с предрассудками, с которыми мне пришлось столкнуться?

Я беспомощно пожала плечами. – Что вы предлагаете?

– Ну... я – пацифист, так что не пойду по пути насилия, несмотря на то, во что, по всей видимости, верит общественность. Может, устроить пикет или бойкот кампаний против вернувшихся с того света, или о! Знаю. Начать Интернет-кампанию по e-мэйл! Такую как та, что сотворила чудо для тех ребят, ратующих за Спасение Ежей! Вы должны предложить это Обществу.

Я открыла рот, чтобы объяснить, что ОЗПВТС провело десятки лет, работая над тем, как просветить людей насчет истинной природы своих членов, и безуспешно, но вовремя удержалась от неизбежной лекции. Толку от нее не будет. Тим был новичком среди возродившихся, как многие в это время. Позже он научится скрывать свое настоящее состояние. Моя работа была не учить его выдавать себя за смертного – а помочь ему преодолеть первые трудности второго рождения. – Я передам ваши предложения, но понимаете, для того, чтобы заняться чем-то подобным требуется кто-то с по-настоящему выдающимся талантом организатора. Возможно, вы захотите начать эту компанию сами? В вашем резюме сказано, что вы были активным участником организации по борьбе за свободу прав человека.

– Хмм. А это – идея, – сказал Тим, на минуту задумавшись. – Думаю, я мог бы сделать что-нибудь в этом направлении. Может, если бы мы начали с чего-то малого, скажем, сидячей демонстрации протеста новичков вернувшихся с того света вроде меня, чтобы показать, что мы вовсе не тупые, питающиеся мозгами зомби, какими нас рисуют популярные фильмы.

– Блестящая идея, – сказала я с облегчением от того, что он направил свою энергию на что-то стоящее. Большинство вернувшихся с того света проводили по несколько месяцев в прострации, не зная, как начать свою жизнь заново.

– Какое-нибудь популярное место, наверное. Лейчестер Сквер?

Я нахмурилась. – Там очень много ресторанов...

– Это плохо? – Какое-то мгновение он выглядел растерянным, затем кивнул. – А, понимаю, что вы имеете в виду. Вы считаете, что близость забегаловок фаст-фуд и других ресторанов для нас – слишком большой соблазн отказаться от вегетарианского стиля жизни.

– Было доказано, что вернувшиеся с того света гораздо лучше чувствуют себя в обществе, если прием ими животной пищи строго ограничить, – мягко сказала я. – Похоже, что те, кто умер, имеют склонность устраивать оргии в местных ресторанах фаст-фуд. Вот почему Общество настаивает на том, чтобы все члены придерживались строгой вегетарианской диеты. У многих членов нет никаких проблем, но для некоторых, может быть сложно удержаться от соблазна в виде четвертьфунтового куска говядины с сыром. Мы советуем вам избегать искушений первые два месяца.

– Но ведь от гамбургера время от времени вреда не будет?

– Вы так думаете, да? Но мы обнаружили, что мясо животных для вернувшихся с тог света все равно что наркотик – оно вызывает у них привыкание, и им нужно все большее и большее количество, чтобы удовлетворить голод. Вот откуда постная диета.

На какую-то секунду в глубине его глаз зажегся красный огонек, но тут же погас. – Ээ... да, принято к сведению, – мрачно сказал он. – Пожалуй, мы можем посидеть где-нибудь в не настолько обреченном на провал месте. В парке? В Гайд-парке?

– Звучит чудесно.

– Aх, да. Я так и сделаю. Спасибо вам, Изабель – это было замечательное предложение. Вы ведь поможете мне с демонстрацией?

Я улыбнулась. – Сделаю все, что в моих силах. Если будут проблемы, можете смело связаться со мной.

– Очень хорошо. – Коротко кивнув, Тим взял визитку и карточку члена организации, которые я ему дала. – Я хотел бы начать прямо сейчас, но полагаю, мне нужно взглянуть на свою жену и посмотреть, что она сделала с домом за шесть месяцев, что прошли с моей смерти. Зная ее, она запросто может все изгадить льном или чем-нибудь столь же омерзительным.

– Вашу семью на прошлой неделе известили о вашем воскрешении, так что они должны быть готовы вас поприветствовать, – сказала я, поднимаясь, чтобы проводить его. – Если у вас возникнут какие-нибудь вопросы или проблемы, пожалуйста, безотлагательно позвоните мне. Мой номер на визитке.

Он кивнул и попрощался.

Я проводила его и заспешила к двери Ноэль, постучав, прежде чем распахнуть ее. – Как прошла инвазия?

Она подняла глаза от лэптопа. – Хмм? О, все прошло хорошо, хотя там оказалось чуть больше гоблинов, чем я ожидала. Но если учесть, что сейчас Сальватикус, все это понятно. Кстати говоря, как ты держишься? Я знаю, это для тебя нелегкое время.

Я вздохнула и быстро потерла шею. – Я устала, но думаю, моя голова все еще над водой. Это так не похоже на все, что я испытывала как консультант, и я несколько подавлена.

– Так и должно быть. Со сколькими зомби тебе обычно приходится иметь дело?

Я снова потерла затылок и пожалела, что под рукой нет парочки таблеток аспирина. – Обычно не больше пяти в год просыпаются из-за интервенции.

– Интервенции? В твоих устах это звучит так, словно вернувшиеся с того света – наркоманы.

Я улыбнулась. – Интервенция в данном случае означает, что кто-то обращается с просьбой к какому-нибудь существу, обладающему силой воскрешать мертвых. Это – не простой процесс. Потому что Сальватикус – это традиционное время перерождения, Общество говорит, что мы можем нам следует ожидать еще не меньше трехсот новых вернувшихся в следующие несколько дней. Слава Богу, такое случается лишь раз в пятьсот лет. Все консультанты работают круглосуточно, чтобы справиться с таким наплывом. К слову сказать, если бы мои клиенты играли в покер в холле, я бы проследила за ними, прежде чем соседи начнут жаловаться о голых вернувшихся с того света. – Салли? – Я высунула голову в холл.

– Oui? Vous звала?

– Ты можешь позвать следующего? И, пожалуйста, – следи за языком. Некоторые из этих людей уже сто лет как умерли, и они будут шокированы любыми ругательствами.

Мой в прошлом духовный наставник фыркнула и округлила глаза, пролетая к входной двери. – Сотня du лет – это ничто. Вот мне, например, в марте будет сто восемьдесят два.

– Но ты не выглядишь ни днем старше ста пятидесяти, – сказала я. – Прошу, передай клиенту карточку члена Общества, и скажи ему или ей, что я скоро буду. Мне нужно сперва поговорить с Ноэль.

– Только быстро, – сказала Ноэль, поглядев на часы и сохранив файл. – Сегодня ночью я на вахте у портала в лондонском Тауэре. За прошлые несколько ночей оттуда вырвалось огромное количество бесят, и официальный Страж Тауэра слишком устал, чтобы справиться со всеми нарушителями.

Я нахмурилась. – Сальватикус – время перерождения для вернувшихся с того света. С какой стати бесам лезть в наш мир?

– Для этого есть множество причин, – сказала Ноэль, хватая сумку с инструментами и маленькую сумочку. – Осталась неделя до Вексамена, времени прихода Абаддона, когда лорды демонов бьются друг с другом за превосходство. Эти схватки порождают очень много темной силы, а бесы и другие твари пользуются ею, чтобы подобраться к порталам, что обычно им не по силам. И раз уж разговор зашел об этом, я хотела напомнить, чтобы ты была предельна осторожна, когда выходишь из дома.

– Я? – Я посмотрела, как она подошла к окну своей спальни и нарисовала на нем защитную руну, а затем зашагала вслед за ней, когда она вышла из комнаты и повторила свои действия со всеми окнами в квартире. – Что ты делаешь? Я думала, что ты чертишь защитные руны каждый уик-энд.

– То были обычные руны для защиты дома. Эти – совсем не такие – они не впустят внутрь ни одно из созданий тьмы. Они длятся не так долго как остальные. Я рисую их, потому что сейчас ты в группе риска.

Она повернулась ко мне лицом, как раз когда Салли ввела в гостиную женщину средних лет. Я сказала женщине, что буду через минуту.

– О чем ты говоришь? – шепотом спросила я Ноэль. – Почему это я в группе риска? Я ведь не какая-нибудь там нимфоманка или что-нибудь вроде того.

– Ты достаточно нимфоманка, чтобы поймать пятерых мужей, – сказала Ноэль со смешком.

Я поджала губы. – Я их не ловила. Все они были очень хорошими людьми, заботливыми и внимательными, разве что немного… ну, это беседа не для сегодня.

– Я говорю совсем о другом риске, но ты прекрасно знаешь, что привлекательна. У тебя ведь нет ужасных рыжих волос и веснушек.

Я улыбнулась. Волосы и светлая кожа Ноэль отравляли ей жизнь. – О, ты ведь не собираешься рассказывать мне, что мужчинам не нравятся рыжие волосы, потому что я знаю, что это неправда. У тебя куча бойфрендов.

– Возможно, но был лишь один, который значил для меня все. – Она остановилась у стола, лицо ее исказилось.

Я обняла ее. Я уезжала за город к родственнице, когда она встретила, безумно влюбилась и в конечном счете была отвергнута загадочным мужчиной, о котором она почему-то не любила говорить. – Прости, Бель – я не хотела портить тебе настроение, но это… просто, все еще больно.

– Мужчины – мерзавцы, – сказала я сочувственно. – Большинство из них. Тот, что бросил тебя – определенно он и есть.

– Он не бросал меня, скорее просто отказался от того, что я могла ему предложить, – сказала она с грустным смехом. – Я просто не понимаю, как он мог так поступить. Это кажется невозможным – это было против всех правил – но он это сделал.

Я бормотала какие-то банальности, чувствуя ее боль. – Я знаю, что тебе сейчас тяжело. Прошло всего, сколько, семь месяцев? Но в свое время, ты поймешь, что этот мужчина был просто не для тебя.

– В этом-то и проблема – он был создан для меня, – сказала она, отворачиваясь. – Он был… о, какое это имеет значение? Он отказал мне, и все, точка.

– Тем хуже для него. Ты очаровательна, привлекательна, умна и человек чудесный. И к твоему сведению, мне очень нравятся твои рыжие волосы и веснушки.

Она рассмеялась и обняла меня. – А мне нравятся твои темные волосы и серые глаза, но это к делу не относится. Ну что мы за парочка?

– Я все еще не понимаю, какое отношение все это имеет к Сальватикусу.

– Значит, ты удивительно недогадлива. Ты должна знать, что твоя двойственная душа представляет сильнейший соблазн для любых слуг лордов демонов, которые сейчас поблизости.

Моя улыбка померкла. Мне никогда не нравилось мое необычное положение.

– Любой с таким дефектом стал бы мишенью, – сказала я, сложив руки на груди, и выглянула из окна на дождливое лондонское утро. Мелкий дождик барабанил по окну, и улица влажно блестела, омрачая день, так что я передернулась.

– О, ради Бога, нет у тебя никакого дефекта. Ты уникальна! Таких как ты больше нет в округе, так ведь? – спросила она, склонив голову набок, продолжая изучать меня, очевидно, избавившись от своего хмурого настроения благодаря моей подавленности.

Я беспокойно переступила с ноги на ногу, почувствовав неловкость от такого внимательного осмотра.

– Это вовсе не недостаток, ты ведь знаешь, – тихо сказала она, и подскочила, когда пробили часы в гостиной. – Проклятье, я опаздываю. Просто будь осторожна. Оставайся дома и не выходи следующие несколько дней, просто на всякий случай.

Она направилась к двери, по пути схватив свои пальто и зонт.

– Я не могу оставаться дома – мне нужно сегодня днем идти к ученику, которого отчислили из школы.

– Отмени это.

– Я не могу! Мне нужны деньги. Я устала занимать их у тебя, просто чтобы купить еды или еще чего-нибудь.

Она остановилась у двери и скорчила гримасу. – Зачем ты продолжаешь проводить каждую свободную минуту своего времени с Обществом, если они тебе не платят…

–Тебе ведь известно, почему я вызвалась им помогать. Я нужна им. Не их вина, что у них нет денег, чтобы платить консультантам. Мне повезло найти работу репетитора, так что я не собираюсь отменять урок, рискуя потерять свой единственный источник дохода.

Она потрогала голубо-зеленый гобелен, висевший на стене в холле. – Ты всегда можешь продать драпировки.

Я обхватила себя руками, и боль кольнула меня изнутри. – Я продала свой ткацкий станок. Я продала всю пряжу и другие инструменты. Я продала все, что могла, но это – единственное, что у меня осталось от самой себя. Я не могу продать его, просто не могу.

Ноэль улыбнулась. – Я не прошу тебя об этом, Бель. Я знаю, как много он для тебя значит. Не волнуйся о деньгах – как-нибудь обойдется. Я всегда могу взять себе еще работу, если нужно. Просто оставайся здесь и присматривай за своими зомби.

– Вернувшимися с того света, – автоматически поправила я, но она уже выскользнула из комнаты, рыжие кудряшки неистово прыгали.

Мною завладела вездесущая тревога, грудь сдавило так, что каждый вдох был настоящей пыткой. Ноэль, конечно, могла внести и мою долю квартплаты, но я такого позволить не могла. Вопреки ее предупреждению о том, что я стала мишенью темных сил, мне все же нужно пойти к ученику. Девичья гордость не могла вынести еще больше ударов.

– Ты est идешь? – спросила Салли, просовывая голову сквозь дверь. Я потерла руки, которые покрылись гусиной кожей, пока слова Ноэль эхом отдавались в моей голове. – Que случилось? Ты выглядишь tres встревоженной.

– Ничего не случилось, и, да, я иду. Я не встревожена, просто… – Я снова потерла руки, пытаясь избавиться от мрачного предчувствия, оставшегося от предупреждения Ноэль. – Ничего. Просто кто-то ходит по моей могиле.

Салли поджала губы, но не сказала ни слова, когда я вошла в гостиную. При сложившихся обстоятельствах, я сочла это небольшим чудом.

Глава 2

– Йюп, йюп!

– О, Господи, только не сейчас… – С сотней, если не больше, крошечных желтых бесят следующих за мной по пятам, я словно одержимая рванула со станции метро и побежала вниз по улице, извиняясь через плечо, когда случайно врезалась в людей, спешащих домой. Был ранний вечер, и пасмурное небо вовсе не помогало мне разглядеть дорогу, пока я проносилась по улицам, пробегала по аллеям, перескакивая через ограды и мусорные баки, как какой-нибудь гиперактивный олимпийский барьерист. – Простите. Я так виновата. Мои извинения, сэр.

– Белль! Ты etre бьешь меня головой о бутылку с водой!

– Я немного занята в данный момент, Салли, – проговорила я, стиснув зубы. – Зпотясь о голове своей духовной наставницы, я свернула за угол как можно осторожнее, но все же поскользнулась на мокром тротуаре и налетела на крупную фигуру, возникшую из ниоткуда.

– Ау, – охнул мужчина, когда мы столкнулись, и полетел на землю. Из моей сумочки посыпались обильные проклятия Салли на ломаном французском.

Я взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, но толку было мало. Мы упали клубком рук и ног, мой нос уперся ему в щеку, его теплые губы прижались к моим. На мгновение я пораженно замерла – как от удара, так и от того, что я, хоть и нечаянно, но целуюсь с абсолютно незнакомым мне мужчиной.

Я открыла рот, чтобы извиниться, но его руки крепче стиснули меня. Губы шевельнулись, посылая волны возбуждения по моему телу. В какую-то секунду я даже почувствовала вкус крови, но в тот миг, когда его язык пощекотал мою губу, дразня, пробуя меня на вкус, все мысли вылетели из моей головы.

Он, должно быть, ел какую-то пряную конфету, или жевал жвачку, или еще что-нибудь, потому что его губы на вкус были словно божественная амброзия, и я не могла описать это словами. Где-то в глубине души я была в ужасе от того, что лежу на незнакомце посреди лондонской улицы в окружении прохожих, и отчаянно целуюсь с ним. Но в тот момент все, чего мне хотелось, это наслаждаться пряной сладостью его рта.

Тело его напряглось. На секунду я увидела, как в серо-голубых глазах под черными полями шляпы мелькнуло изумление, прежде чем он прищурившись произнес. – Возлюбленная!

Звук его голоса вернул меня к реальности. Щеки мои вспыхнули от смущения, когда я с трудом вырвалась из его объятий. Поднялась на ноги и подняла свой рюкзак оттуда, куда он упал. – Мне так жаль, сэр. Моим действиям нет оправдания, разве что земля была мокрая, а за мной гнались…

– Пресвятая богородица! Ты, видно, хотела убить moi!

Мужчина поднялся с грацией, которой мне так недоставало, и уставился на мой рюкзак, из которого доносился голос.

– Простите. Немного неловко вышло, да? Вообще-то, это мой духовный… – Начала объяснять я, все еще красная от своего раскованного поведения. Но в этот момент меня нашли бесята.

– Йюп, йюп, йюп, – кричали смертоносные маленькие чудовища (у бесят редко бывает что-то хорошее на уме), желтой угрожающей волной вырвавшись из-за угла.

– Черт возьми! – Я быстро оглядела улицу в поисках лучшего пути отступления, но прежде чем я успела принять решение, мужчина толкнул меня ко входу в узкую темную аллею.

– Туда. Быстро! – приказал он, развернувшись и перегородив аллею своим телом. Секунду я колебалась в нерешительности, не желая подвергать опасности своего Спасителя, волнуясь, что он может пострадать.– Беги же, глупая женщина. Со мной все будет в порядке.

Я не стала ждать, пока он повторит слова дважды. Я побежала, вытянув перед собой руки в попытке избежать мусорных баков и коробок с отходами, которые скрывались в темноте.

– Белль! Je слышала мужской голос. Кто это был?

– Салли, у меня правда нет времени… ой! Проклятье, это просто смешно.

Маленькая аллея вилась позади ряда примыкавших друг к другу зданий, не позволявших огням магазинов и улицы вторгаться в темноту. Судя по запаху гниющих отходов и мочи, я поняла, что эта аллея вовсе не спасительная гавань, как я надеялась. Я снова выругалась, зацепившись ногой за что-то твердое и острое, затем обернулась посмотреть, как там мой защитник, готовясь бежать на выручку, если он проигрывает. Все, что я смогла разглядеть, это его силуэт на входе в аллею, пока он приседал и уворачивался, отбиваясь от нападающих.

– Vous остановилась? Почему?

– Потому что мужчина может быть в беде.

– Беги! – закричал он, разворачиваясь ко мне. – В конце аллеи поверни налево.

Его голос был сильным и уверенным, совсем не похожим на голос человека, которого одолевали бесята.

– Делай, как он говорит, – посоветовал мне приглушенный шепот. – Судя по голосу он – мистер Классная Задница.

– Я и делаю, – бросила я, пустившись бегом через аллею, стараясь как можно реже задевать свои израненные ноги. Я рванула на шумную светлую улицу, не глядя свернула и врезалась прямо в демона.

Мою голову и плечо пронзила боль. Салли закричала, ее визгливые вопли прорвали туманный кисель в моей голове и вонь, окружавшую демона. Чувствуя как кружится голова, я осознала, что демон инстинктивно отбросил меня, по всей видимости, решив, что это я напала на него. Боль и резкий медный привкус крови во рту помогли моей голове проясниться. Он внимательно посмотрел на меня.

– Демон! Демон! Демон! – кричала Салли из рюкзака.

– Ты пахнешь вернувшимися, – сказал демон, принюхавшись. Он прищурив глаза следил за мной, пока я с трудом поднималась на ноги.

– Я не причиню тебе вреда, – медленно сказала я, показывая свои ладони, чтобы демон знал, что я не вооружена.

– Уходи, Белль! Демон! Черт побери! Il схватит тебя!

Моя демонстрация добрых намерений не помогла. Демон прорычал мне лишь одно слово, слово, от которого у меня кровь застыла в жилах. – Татту!

Я отскочила назад, когда он бросился на меня. Если бы только я не поехала на метро. Бесы никогда бы не нашли меня, и я никогда бы не налетела на восхитительно соблазнительного мужчину на улице, а он никогда бы не послал меня (нарочно или нечаянно?) прямо в лапы одного из немногих созданий, которое могло мне навредить.

Я крутанулась на месте, готовая бежать в отчаянной попытке ускользнуть от демона, но в этот момент мужчина, с которым я целовалась, вырвался из аллеи, оказавшись между мной и демоном.

Я не стала ждать, чтобы понять, на чьей он стороне – и рванулась вперед. Судя по проклятиям демона и крикам, которые неслись мне вслед, мужчина, должно быть, оказался моим союзником. Когда через три квартала я остановилась на небольшой площади, прижав руку к боку, чтобы умерить боль, и хватая ртом воздух, ни демона, ни бесят нигде не было. Не было и загадочного незнакомца в темной шляпе со сверкающими голубыми глазами.

– Qu'est происходит? Porquoi ты остановилась?

На мгновение я почувствовала разочарование из-за того, что незнакомец – которого я снова считала своим спасителем – не пошел за мной, но быстро собралась с мыслями.

– Черт бы побрал экономию, – мрачно сказала я, хромая к ближайшему ряду такси. – Улицы небезопасны для кого-то вроде меня.

– Vous сама это сказала, сестренка.

– Скажите, что вы учительница.

– Я – учительница.

– О, слава Богу. – Женщина, открывшая блестящую черную дверь трехэтажного дома бесцеремонно затащила меня внутрь. На вид ей было за двадцать, в глазах горел дикий, пугающий огонь. – Фу! Что это? – Спросила она, разглядывая бумажный пакет у меня в руках.

– Простите. Это был бесенок, который слишком близко познакомился с моей ногой. Знаете какие они – забираются на все, что движется.

– Бесы, – повторила женщина, округлив от ужаса глаза.

– Il был всего лишь один бес. – Я слегка тряхнула рюкзак, чтобы напомнить Салли, что мне не нужно, чтобы она разговаривала, пока мои новые работодатели со мной не расплатятся. Не все приходят в восторг от учителя, который везде таскает своего духовного наставника.

Женщина еще шире распахнула глаза, услышав голос из моего рюкзака.

– Не обращайте внимания, – сказала я.

– Да, думаю, не стоит, – ответила она, лицо ее было напряженным. Она больше ничего не говорила ни о моем грязном пакете, ни о моем говорящем рюкзаке, она просто втянула меня внутрь и захлопнула за мной дверь. Она на секунду нахмурилась, снова открыла дверь и бросилась туда, где водитель такси все еще пытался влиться обратно в уличное движение.

– Не пришлось вызывать еще одно, – сказала она шепотом, когда вернулась, остановилась передо мной и раздраженно провела рукой по волосам. – Что вас так задержало? Я думала, что вы никогда не придете.

Я взглянула на часы. Если ей не понравился рассказ о бесенке, который прятался в такси, сомневаюсь, что ей будет приятно услышать о демоне, на которого я натолкнулась еще раньше. – Я так понимаю, вы – миссис Томас? Я извиняюсь, что опоздала, но всего на пять минут…

– Неважно, вы наконец-то здесь, – сказала женщина, схватив плащ с ближайшего стула. Я оглядела маленькую прихожую и заметила темные панели на стенах, мраморную плитку и немногочисленную, но элегантную мебель. В агентстве частных репетиторов, на которое я работала, мне сказали, что ребенка, которого мне поручили, выслали из привилегированной школы-интерната. Связав это с тем, что я увидела в доме, я решила, что эта семья, должно быть, очень хорошо обеспечена. – Я на знаю, где он сейчас, и если честно, мне все равно. Наверное, расчленяет какую-нибудь кошку или планирует какое-нибудь злостное преступление, или придумывает, как свергнуть правительство. Не знаю и знать не хочу! Теперь он ваша проблема. С меня довольно!.

– Эххм… – Он, я так поняла, относилось к моему ученику. Что за странное отношение у женщины к собственному сыну. Она схватила две большие сумки и сумочку, прежде чем снова повернуться ко мне. – Вы – мать Дэмиана?

– Господи, нет! – Женщина даже вздрогнула, когда сказала это.

– А. Значит, вы, должно быть, его няня. Мне говорили, что с ним будет няня. Я – Изабель Роли.

– Была.

– Простите?

– Я была его няней. Меня наняли вчера, но сегодня я ухожу. Мне плевать, сколько мне платят, чтобы я оставалась с ним, пока они в отъезде, эти деньги не стоят того, чтобы терпеть это маленькое чудовище.

Громкий треск раздался с верхнего этажа, заставив меня вскрикнуть от неожиданности, но раздраженная женщина передо мной даже глазом не моргнула. – Передайте им, что они могут послать мне мою зарплату почтой. У них есть адрес.

– Простите, – сказала я, абсолютно растерявшись. – Я не совсем вас понимаю. Вы – няня, но вы уходите?

– Да. Теперь вы здесь. Я не оставляла его, пока не пришли вы – можете так им и сказать. Но теперь он – ваша забота!

– Ce qui est celui? 1

Мы обе не обратили внимания на мой рюкзак. – Моя забота? Я не совсем…

– В том-то и дело, как вы не понимаете? – Она крепко схватила меня за руку, глаза у нее стали дикими. Снаружи засигналил таксист. – Все кажется нормальным, но это не так. Ничто не нормально. И если вы не сможете увидеть это, пока не станет слишком поздно, все потеряно.

Прежде чем я успела попросить ее объясниться, няня схватила свои сумки и потащила их к такси. – Никуда не уезжайте, я сейчас вернусь, – попросила она его.

Я подождала, пока она вернется за оставшимися вещами. – Простите, мне кажется произошло какое-то недоразумение. Я здесь не для того, чтобы сидеть с ним. Я просто преподаватель… – Я вытащила учетную карточку. – Дэмиан Томас, мальчик, возраст десять лет...

Женщина в театральной позе остановилась дверях. – Послушайтесь моего совета и уходите сейчас же. Этот монстр и сам может о себе позаботиться.

– Монстр? – спросил приглушенный голос. – Que le монстр?

Я отчаянно цеплялась за остатки надежды, что все это просто недоразумение, но подлые щупальца страха сжимали мое сердце. – А как же его родители?

– Смылись, пока это было возможно. Умные люди. – Она схватила тканевую сумку и картонную коробку, послав ненавидящий взор в потолок, прежде чем пронзить меня взглядом, от которого у меня зашевелились волосы на затылке. – Осторожнее, мисс учительница. Берегите свою душу.

У меня от удивления открылся рот, но до того как я смогла произнести связное предложение, она сунула вещи таксисту и забралась в черную машину, захлопнув за собой дверцу.

– Черт! – сказала Салли.

Я посмотрела, как уезжает няня, и медленно повернулась к лестнице позади меня. – Не знаю, как ты, а я немного обеспокоена.

– Une лишь немного?

– Ну… хорошо, больше чем немного. Что может быть не так с ребенком, что он спугнул свою няню меньше чем за день?

– Дерьмо! – выругалась Салли. – Il est пора уносить ноги! Сейчас же! Но сперва выпусти меня из рюкзака.

– Я не стану выпускать тебя, пока не убежусь, что все в порядке…

Наверху что-то ритмично застучало, прервав и мое предложение, и мои размышления.

– Идем, идем! – приказала Салли, и рюкзак задергался.

Я расправила плечи. Странная тревожная тишина воцарилась в доме.

– Это n’est pas нормально.

– Тихо. – Я глубоко вздохнула. – Нам нечего бояться маленького ребенка, даже такого, который пугает нянек.

Салли фыркнула. Я опустила рюкзак и стала подниматься по лестнице. Но не успела я пройти и полпути, как из-за угла высунулась голова и посмотрела на меня.

– Привет. Я – Изабель. Ты, должно быть, Дэмиан. – Я наконец выдохнула, хотя даже не поняла, когда это я успела задержать дыхание. Не знаю, чего я ждала, но мальчик передо мной казался на удивление нормальным. Темно-синие глаза смотрели на меня из-под густых бровей. В одной руке он держал молоток, в другой – маленькую жестяную банку. – Рада с тобой познакомиться. Ты работаешь над проектом по ремонту дома?