Текст книги "Дитя эльфа"
Автор книги: Кейт Тирнан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Если честно, мне было немного жаль всех его детей.
– Только ты одна, на мой взгляд, сможешь оценить мой ковен, – продолжил он. – Только ты одна, я чувствую, смогла бы понять. Мы кое-что планируем...
Я, молча, задержала дыхание, молясь, чтобы он продолжил. Он остановился и выглянул из окна, как будто бы и не намеревался продолжать.
– Мне действительно нужно вернуться, – отстраненно сказал он.
Я подавила своё разочарование и досаду. Будет слишком легко для него почувствовать их. Без слов я завела свою машину и задним ходом покинула парковочное место. Мы ехали обратно сквозь ночь по направлению к городу. Я пыталась даже не думать о том, что он едва не сказал, когда мы говорили. Для этого будет еще достаточно времени.
Я отвезла Кьярана туда, где, как он сказал, остановился Киллиан. Дом был очень далеко от того места, где когда-то заставил меня высадить его Киллиан. Должно быть, его сейчас не было там – в доме не горел свет.
– Ну что ж, до свидания, – сказал он. – Но, надеюсь, ненадолго. Пожалуйста, позвони мне поскорее.
Я кивнула и наклонилась ближе. Низким голосом я сказала:
– Папа, я хочу делать то, что делаешь ты. Я хочу творить то, что творишь ты. Я хочу, чтобы ты всё показал мне.
Он захлопнул дверцу, его лицо покраснело от волнения, когда я произнесла слово «папа». Я уехала, не оглядываясь, и плакала весь путь домой. Я назвала его отцом. Я ненавидела саму себя.
Глава 15
Обвинение
Брат Колин, когда вы получите это письмо, вы уже наверняка будет знать о моем последнем мучении. Не знаю, почему Бог выбрал для меня такую судьбу. Все что мне остается – следовать Его воле.
Я приехал в Барра-Хэд десять дней назад. Отец Бенедикт совсем не изменился и поприветствовал меня с большой любовью, из-за чего я едва не заплакал. Аббатство во многом улучшилось: окна застеклили, построили свинарник, завели еще двух молочных коров. Братья (теперь их восьмеро) как раз планировали торжественное празднование Пасхи, воскрешения нашего Бога, с той горсткой местных жителей, что разделили их веру.
Еще до утренней службы я покинул свою келью и в темноте направился в деревню. Не знаю, о чем я думал, когда шел по той безлюдной, темной дороге, но внезапно что-то сбило меня с ног, и черный, с блестящей шерстью волк разорвал мою сутану, впиваясь в плечо. С Божьей помощью я на мгновенье удержал его, и то, что я увидел перед тем, как упасть в обморок, боюсь, может быть только плодом моего безумия. Когда луна осветила глаза этого существа, смотрящие на меня, в этом взгляде я узнал Нуалу. Бедный брат Колин, как вы, должно быть, жалеете меня из-за этого сумасшествия!
Сейчас я в больнице. Завидую вам, брат мой, что избежали вы этого адского существования. Как только я смогу путешествовать, меня отправят в хоспис в Баден.
Брат Синестус Тор Колину, март 1771 г.
– Ну, это был хороший день, – сказала Бри. Она поставила ногу на каменную скамейку рядом со мной. – Снег не идет, почти сорок градусов, и я пропустила и тригонометрию, и химию из-за той фальшивой пожарной тревоги. Не плохо для среды.
– Кто-нибудь знает, кто ее включил? – спросила я.
– Говорят, это Крис Холи, – ответил Робби, подходя к нам сзади. Крис был экс-бойфрендом Бри, то есть с хорошей, как у атлета, внешностью и с IQ не выше, чем у обычной садовой жабы.
– Черт побери, – простонала Бри.
Робби улыбнулся.
– Еще слышал, что он не сделала задание на английский и запаниковал. К сожалению, его заметили, когда он тянул за ручку.
Я покачала головой.
– Вот неудачник.
Приглушенный звонок телефона перебил их смех.
– У тебя в сумке телефон звонит, – сказал Робби Бри, которая уже вытаскивала его. Она сказала «алло», послушала минутку и протянула телефон мне, беззвучно, произнося: «Киллиан».
– Сестренка! – услышала я его веселый голос. – Давно не виделись! Как дела?
– Все хорошо, – ответила я, улыбаясь. – А чем ты занимался?
– Много чем, – легкомысленно произнес он, и я внутренне застонала, задаваясь вопросом, что еще он натворил. – Хочешь встретиться сегодня? Может, все вместе?
– Ага, давай встретимся, – сказала я, отходя на несколько шагов от своих друзей. – Только давай только я и ты, хорошо? Я хочу немного развеяться и поговорить.
– Конечно, – ответил Киллиан. – Вдвоем тоже хорошо. Буду ждать тебя в кофейне в том ряду магазинов, куда ты меня водила. Там уже и решим, что делать дальше.
– Великолепно, – согласилась я. – Встретимся там в восемь. – Я положила трубку и отдала Бри ее телефон.
– Ну все, я пошел, – Робби поцеловал Бри в щеку и пошел к своей машине, не замечая, как почти каждая девушка вокруг обернулась, чтобы посмотреть на него.
Бри наблюдала за ним, пока он не забрался в свой красный «Фольксваген Битл».
– Ты хорошо поработала, – сказала она, очевидно вспоминая, что Робби раньше был малопривлекательным, а сейчас выглядел, как бог, благодаря тому моему маленькому заклятию, у которого были и другие, не запланированные мной последствия. Еще один урок для меня.
– Как у вас все? – спросила я.
– По-разному, – ответила она, явно не желая говорить об этом. – А у тебя? Как ты справляешься с тем, что твои родители не в городе, разрывом с Хантером и с целой кучей новых родственников, о которых ты раньше даже не слышала?
Я долго смотрела на Бри. Еще четыре месяца назад я знала ее так же хорошо, как и себя. Но теперь у нас появились большие секреты, которыми мы не делились. Да я и не могла поделиться с ней, рассказать ей о своей миссии, о неминуемом предательстве Киллиана и Кьярана, о страхе, что меня неизбежно затянет черная магия.
– По-разному, – произнесла я, и она улыбнулась.
– Ага. Ну, увидимся позже. Позвони мне, если захочешь встретиться.
– Позвоню, – ответила я.
В восемь часов я вошла в кофейню, где мы с Киллианом договорились встретиться. Я заказала латте без кофеина и кусочек торта «Наполеон».
Час спустя я была уже здорово рассержена и репетировала в уме, как я его стукну, когда он соизволит принести сюда свою задницу. Только вот я не смогла бы его стукнуть, потому что меня там уже не было – я направлялась домой. Я пошла к DasBoot и только открыла дверь, когда побитое черное «Пежо» Рейвин припарковалось рядом.
– Где твой друг Киллиан? – спросила она, открыв окно.
– Шляется где-то, опоздав на час на нашу встречу, – рыкнула я.
Ее глаза сузились.
– Что ты имеешь в виду? Он должен встретиться со мной.
– Напротив, – ответила я. – Мы договорились на 8 часов.
– Ну, принцесса, – произнесла она, – твое время закончилось. Мы договаривались на 9. Увидимся.
Я нахмурилась. Это было слишком странно. Зачем Киллиану меня дурить? Что если он что-то натворил, вывел кого-то из себя – и Кьяран что-то ему сделал? Или разрешил кому-то другому это сделать?
Я посмотрела на Рейвин.
– Сделаешь мне одолжение? Не последуешь ли ты за мной к дому, где он остановился?
Она нахмурилась.
– Зачем? Мы должны встретиться здесь, а не у него.
Я жестом указала ей на пустую парковку.
– И ты его где-то видишь? Кроме того, если он уже едет, мы увидим его по дороге, и ты сможешь развернуться и поехать за ним. У меня просто какое-то странное предчувствие.
Нахмурив брови, Рейвин в последний раз осмотрела пустую парковку.
– Хорошо, – наконец сказала она. – Но если мы увидим его, я еду за ним, а ты едешь домой.
– Договорились. – Я запрыгнула в DasBoot и выехала с парковки.
Это был один из тех случаев, когда мне нужно было замедлиться, обдумать все, задать себе вопросы типа «умно ли это?». Есть ли вероятность того, что меня убьют или покалечат? Нужно ли мне было придумать какой-то план отступа? Или вообще какой-то план?
С визгом я остановилась перед домом, где, как я знала, остановился Киллиан. На подъездной дорожке не было машин, но в доме горел свет, и даже снаружи было слышно громкую музыку. Мы с Рейвин уставились друг на друга.
Я четыре раза нажала на дверной звонок, но никто не ответил. Представляя Киллиана, лежащего в луже крови, я использовала маленькое открывающее заклинание, которому меня научил Хантер, и открыла дверь. В нос сразу ударил запах ладана. Дом был небольшим, но старым, и я даже могла сказать, что он был красиво обставлен. Сотни разноцветных свечей горели в гостиной. На кофейном столике стояла бутылка скотча и пара использованных бокалов.
Рейвин нахмурилась, и я проследила за ее взглядом. На противоположном конце коридора, на полу лежал черный кожаный жакет. Мы подошли к нему: улика. Я подняла брови. Этот был жакет Скай – я узнала серебряный пентакль, свисающий с собачки молнии. Мы с Рейвин, удивлённым дуэтом, одновременно посмотрели в глубину коридора. На полу стояли черные ботинки Скай.
– Что за черт? – пробормотала Рейвин, продвигаясь вперед.
Рядом с ботинками Скай лежала мужской ремень. Я подумала, что видела такой у Киллиана, но все же не была в этом уверена. Как два щенка, которых тянут на шнурке, мы с Рейвин пошли дальше. Дверь была слегка приоткрыта. Я услышала шум голосов, и тогда мной, наконец, овладел здравый смысл, и я решила убраться оттуда. Чем бы Киллиан не занимался, с ним все было в порядке.
Но Рейвин, не придя к такому же выводу, кулаком пихнула дверь, распахнув ее настежь. Я знала, что это должно было быть больно, но все же не так, как сцена, представшая перед нами. Скай сидела на кровати, Киллиан стоял рядом. Они удивленно подняли головы, когда дверь открылась, и, увидев нас, начали смеяться. На Киллиане были только трусы. Скай была в кофточке и в нижнем белье. От шока мой рот открылся. Совершенно нелепо я внезапно вспомнила, как Хантер говорил, что не думает, что Скай на самом деле лесби – ей всего лишь нравятся те, кто нравится. Очевидно, прямо сейчас ей нравился Киллиан.
– Привет, – произнесла Скай, и так сильно засмеялась, что едва не упала на бок. Она была пьяна! Я не могла в это поверить. Киллиан, однако, казался немного более собранным.
– Сестренка! – воскликнул он и икнул, что заставило его смеяться еще больше. – Упс, я забыл о нашей встрече, да? – По всей комнате я могла почувствовать слабые следы покалывающей магии, в воздухе, на кровати, на полу. Одна Богиня знает, чем они занимались.
– И о нашей тоже, ты, ублюдок! – взвизгнула Рейвин, нацеливаясь на Киллиана. Он был не подготовлен и тяжело опустился под ее гневом. Она со всей силы влепила ему пощечину, и я вздрогнула, когда его голова дернулась на бок.
– Оу, оу, – произнес он, но, все же продолжая слабо смеяться.
– Ой, прекраати, прекраати, – нечленораздельно бормотала Скай с английским акцентом. Оставив Рейвин и Киллиана, непристойно распластавшегося на полу, я ушла искать телефон. И позвонила Хантеру.
– Приезжай, забери Скай. Она в стельку пьяная, – сказала я ему и дала адрес.
Когда я вернулась в комнату, Рейвин кричала на Скай, а Киллиан все так же лежал на полу, зачаровано наблюдая за разыгравшейся перед ним сценою; Скай в ответ начала говорить Рейвин ужасные вещи, личные вещи про их отношение, от чего у меня горели уши.
– Прекратите! – закричала я, размахивая руками. – Я не хочу этого слышать!
Что удивительно, все трое остановились, посмотрев на меня. Я схватила черные кожаные штаны Скай и, как я надеялась, ее рубашку. Наклоняясь над кроватью, я сильно схватила ее за руку.
– Ты идешь со мной! – твердо сказала я, и она послушалась, едва не упав с кровати.
Я потянула ее в коридор, а оттуда в ванную, где я грубо натянула на нее вещи. Как раз когда ее руки оказались в правильных рукавах, я услышала, как во входную дверь ворвался Хантер, выкрикивая имя Скай.
Я вывела ее, протягивая ему ее ботинки и жакет.
В этот же момент со спальни появились остальные комедианты. Лицо Рейвин было все еще искаженное от злости, но Киллиан выглядел уже чуть менее веселым. Увидев его, Скай рассмеялась, и когда Хантер начал тянуть ее до двери, она крикнула:
– Набросься на него, Рейвин! Он классно целуется!
Я прикрыла лицо руками. Они мне были так противны. Неужели все сошли с ума? С презрением посмотрев на Киллиана и Рейвин, я вышла из дома, чтобы узнать, нужна ли Хантеру помощь запихнуть Скай в машину.
Он как раз наклонял ее. Она выглядела утомленной и измученной, но уже точно не несчастной. Он обернулся ко мне, на его лице был гнев.
– Ну что, теперь ты счастлива со своим очаровательным братцем?
Мой рот открылся.
– Я не…
– Когда он научится принимать во внимание других? – крикнул он. – Он думает, что это игра, творить магию в такой ситуации? Он думает, что это смешно – сделать такое со Скай?
Я стояла в шоке, когда он залез на водительское место и громко захлопнул дверь. Я знала, что ему было плохо из-за Скай, но мне казалось, как будто он винит меня в таком поведении Киллиана. А я ведь была самой невиновной в этой противной сцене!
Бесполезные гневные слезы начали падать по моим щекам, когда Хантер исчез в ночи.
Я рассталась с любимым человеком, чтобы защитить его от зла, заложенного во мне с рождения, и тут меня обвиняют из-за родственников, когда я даже не имела никакого дела до их поступков. Я рисковала своей жизнью, чтобы попытаться спасти Старлокет, а он думал, что я хорошо провожу время, играя с этими тремя идиотами.
Все еще плача, я начла переходить дорогу, чтобы добраться к DasBoot, когда прямо передо мной засигналила машина, от чего у меня едва не случился сердечный приступ.
Я отскочила на тротуар как раз в тот момент, когда мимо меня на большой скорости пронеслась машина с прыщавым подростком за рулем. Я наблюдала, как он сбавил скорость, и, высунувшись из машины, показал мне средний палец.
Наверное, в девятый раз за сегодняшний вечер у меня упала челюсть. Даже не задумавшись, я быстро подняла руку и пробормотала всего пять слов. Мгновенно его машина закрылась, он начал терять над ней контроль; машина повернула на бок и направилась прямо в ограждение рядом с глубокой канавой. Я была потрясена.
– Нул ра, нул ра! – быстро произнесла я, и следующую секунду подросток получил контроль над машиной и сразу же остановился. Мгновенье спустя он снова завел ее и продолжил ехать, но уже медленно.
У меня подкосились ноги, и я села на бордюр. Что я наделала? Я едва не убила кого-то, потому что была расстроена из-за Хантера. Невообразимо. В прошлом месяце я видела две смерти. Что со мной было не так, конечно, кроме того, что я дочь Кьярана? Может, так я и перейду на сторону зла? Посмотрев направо и налево, я перешла улицу и села в машину. Я довольно долго плакала, слишком расстроенная, чтобы куда-то ехать, и тут я услышала голос, голос Кьярана, говорящий мне: « Источник силы».
Глава 16
Перевертыш
Вчера я получил твое письмо, и благодарю тебя за беспокойство обо мне. Отвечаю на твой вопрос: этот хоспис совсем не похож на тюрьму; пока мы твердо стоим на земле и не бредим, нам много чего разрешают. Здесь нет опасных личностей для себя или кого-то другого, хотя мы все испытываем муки. Я благодарю Бога, что имение отца Бенедикта способно финансировать мое пребывание здесь. Мне позволили носить сутану, и за это я тоже благодарен.
Я не хочу отвечать на другие твои вопросы. Прости меня, брат, но я не могу об этом даже думать.
Саймон (брат Синестус) Тор Колину, июль 1771 г.
На старом методистском кладбище было темно и холодно, пронзительный ветер хлестал сквозь низкие сосны и всё еще зеленые кедры, окружавшие его. Я шла вперед, сильно выбросив сенсоры, и почувствовала Кьярана, ждущего меня.
– Спасибо, что пришла, – спокойно и выразительно сказал он. Внезапно я снова разрыдалась, смущаясь из-за того, что он видит мои слезы, и его руки обняли меня; он прижал меня к своему жесткому твидовому пальто и стал гладить мои волосы.
– Морган-Морган, – бормотал он. – Расскажи мне всё. Позволь мне помочь.
Я не могла вспомнить, когда в последний раз папа успокаивал меня, когда я плакала. Я была слишком спокойной для этого. Я плакала тихо, одна в своей комнате. И теперь объятие Кьярана казалось настолько приятным и утешающим.
– Помочь? – я задыхалась. – Помочь с тем, что я Вудбейн и католичка, с тем, что у меня есть друзья и среди ведьм, и среди людей? Помочь с Киллианом, Скай и Рейвин? Кэл и Селена умерли, мне стало спокойно, но все же иногда я скучаю по Кэлу. Точнее по тому Кэлу, который не пытался меня убить. – Я снова зарыдала, но Кьяран продолжал держать меня, позволяя мне опереться на него. – Кроме того, у меня ведь такие хорошие родители, и я чувствую себя последней мразью, потому что хочу узнать своего биологического отца! – Я всхлипнула и вытерла нос тыльной стороной перчатки. – А знаешь, как бы я хотела узнать Мейв лично, но это невозможно, ведь ты убил ее, ублюдок!
Я быстро подняла кулак и ударила Кьярана по груди. Он немного наклонился назад, но я была слишком близко к нему, чтобы вложить в удар все свои силы. Я снова замахнулась, но он поймал меня за запястье, сильно сжав его, и остановил меня.
– Я так сожалею об этом, Морган, – сказал он, его голос сорвался. – Каждый день своей жизни я мучаюсь из-за смерти Мейв. Она – все то лучшее и худшее, что когда-либо случалась со мной, и не проходит и дня, когда бы я не чувствовал боли и мучения из-за того, что случилось. Единственное, что хорошо в том, что ее больше нет, – это то, что она не может чувствовать боль; теперь она не уязвима, и ее больше нельзя ранить.
Я оперлась на высокую надгробную плиту и спрятала лицо в своих руках.
– Это слишком тяжело, – закричала я. – Слишком. Я не смогу этого сделать. Я не смогу вынести это.
В ту секунду все это казалось абсолютно верными утверждениями.
– Нет, – сказал Кьяран, мягко держа мои запястья. – Твой путь совсем нелегок. Сейчас твоя жизнь кажется тебе тяжелой и трудной, и я могу пообещать тебе, что все будет становиться только хуже.
Я как-то непонятно в отчаянии застонала, но он продолжал, его слова, как туман, просачивались в мое сознание.
– Но ты неправа, думая, что не сможешь сделать этого или не вынесёшь, – говорил он. – Ты, безусловно, сможешь. Ты – дочь Мейв и моя дочь. В тебе есть сила. Ты способна творить невообразимые вещи.
Я продолжала плакать, напряженность прошлой недели через слезы выливалась из меня в темную ночь. Воспоминания об ужасной сцене сегодня вечером, все мои противоречивые эмоции растворялись в соленой волне слез.
– Морган, – произнес Кьяран, убирая волосы с моего лица. – Я забочусь о тебе. Ты – моя связь с единственной женщиной, которую я когда-либо действительно любил. Я вижу Мейв в твоём лице. Из всех моих четырех детей, ты больше всего похожа на меня – я вижу себя в тебе, чего не вижу в остальных. Я хочу доверять тебе. Я хочу, чтобы ты доверяла мне.
Меня затрясло в ознобе, и Кьяран потёр мои руки. Мой плач медленно стихал, и я вытерла глаза и нос.
– И что теперь будет? – спросила я. – Ты собираешься исчезнуть из моей жизни, как ты делал со своими другими детьми? – я увидела, как Кьяран вздрогнул, но все же продолжила. – Или ты останешься со мной, будешь учить меня, позволишь мне узнать тебя?
Сколько нужно правды, а сколько манипуляции, чтобы выполнить мою миссию? Богиня, я уже не знала. Он колебался, и мое небольшое дрожание переросло в содрогание с ног до головы.
Наконец он ответил:
– Ты еще молода, Морган. Ты все еще собираешь информацию. Ты не должна принимать какие-либо жизненные решения сегодня вечером.
Собираю информацию? Мороз пробежал вверх и вниз по моей спине. Что он подразумевал под этим? Как много он знал? Я медленно кивнула, не в состоянии заглянуть в его глаза.
– Что бы я действительно хотел, – сказал он, – так это чтобы ты осознала, что может значить быть Вудбейном – радость, власть, красота чистоты клана, восторг от возможностей.
Я подняла голову, и одна пара ореховых глаз встретилась взглядом с другой.
– Что ты имеешь в виду?
– Я хотел бы поделиться кое-чем с тобой, моей самой младшей дочерью, – ответил он. – С тобой, настолько близкой моему сердцу и такой далекой от моей жизни. Я чувствую в тебе что-то сильное, чистое и бесстрашное, кое-что мощное, но все же мягкое, и я хочу показать тебе, как все может быть. Но я нуждаюсь в твоём доверии.
Теперь я была напугана, но все же меня невероятно тянуло к тому, о чем он говорил. Я почувствовала какой-то вкус во рту, и облизала губы, затем поняла, на самом деле этим вкусом была тоска: тоска за тем, о чем говорил Кьяран.
– Я не понимаю, – почти шепча, произнесла я. – Это о…?
– Я говорю о перемене формы, – спокойно ответил он. – О принятии физической формы какого-то другого существа, чтобы достигнуть усиленного понимания собственной души.
Внезапно я поняла, что он имеет в виду. Я попыталась не разинуть рот. Я слышала о том, что некоторые ведьмы могут менять облик – я даже знала, какими были другие облики членов Эмиранта, – но я поняла, что это, как правило, запрещено, это называют черной магией. Конечно, это никак не может остановить Кьярана.
– Ты шутишь, правда? – спросила я.
– Нет. Морган, тебе столько всего еще нужно узнать о самой себе. Ты должна доверять мне – нет лучшего способа узнать себя, чем через взгляд со стороны другого существа.
– Перемена формы? В ястреба? Или кошку? – Он не мог говорить это серьезно. Что он хотел этим добиться?
– Не обязательно в ястреба или кошку, – объяснил он. – Ни одна ведьма не может изменить себя или кого-то еще в существо, не связанное с ним. Например, если ты чувствуешь близость к лошадям, хочешь знать как это, когда мчишься через равнины, тогда довольно легко перевоплотится в лошадь. Но если ты не чувствуешь близости к животному, не имеешь ничего от этого существа в себе, тогда это невозможно. Вот почему ведьмы обычно не принимают облик рептилий или рыб.
О, Богиня, он говорит серьезно. Я попыталась потянуть время.
– И все ведьмы могут это делать?
– Нет. Совсем мало кто. Но я могу, и, думаю, ты тоже можешь.
Он проникновенно смотрел в мои глаза до тех пор, пока я не почувствовала, что весь мир вокруг нас исчез.
– Что ты чувствуешь во мне? – прошептал он. – Что ты чувствуешь в себе?
Перед глазами появился образ животного. Я колебалась произнести его имя вслух. Это было животное, которое приходило ко мне в ужасных снах в Нью-Йорке – животное, которое олицетворяло Кьярана и всех его детей, включая и меня. Я была так напугана тем, что могло произойти здесь, произойти сейчас, что не могла даже переварить все это. Но если я не смогу понять, то я не смогу почувствовать это.
– Волки, – сказала я. – Мы оба.
Его улыбка была как луна, выглянувшая из-за большого скопления облаков.
– Да, – выдохнул он. – Да. Произнеси эти слова, Морган: «Анниал нат рек, аернан сил, лок мэйм, лок холлен, сил бейта…»
Даже не думая, позднее задаваясь вопросом, не была ли я заколдована Кьяраном, но уже об этом не заботясь, я повторила старые, пугающие слова. Перед моими глазами Кьяран начал меняться, но трудно сказать, как – его зубы стали острее, больше? На его руках появились когти? Я увидела новую, особую дикость в его глазах?
Его голос становился все тише и тише, и я выбросила свои сенсоры, чтобы услышать слова, чтобы повторить их. Затем я услышала что-то, что не было словом из заклинания. Это был... звук, и форма, и цвет, и символ, все сразу. Это было невозможно описать. Нет. Это было настоящее имя Кьярана, имя его сущности. Не знаю, как я узнала его… это был инстинкт. Я узнала настоящее имя Кьярана, туманно подумала я… Это значило…
В следующую секунду я задохнулась и согнулась, замученная иссушающей, неожиданной болью. Я посмотрела на свои руки. Они изменялись. Я изменялась. Я превращалась в волка. О, Богиня, помоги мне.
Я крикнула, но мой голос уже не был моим. Я упала на свои руки и колени, чувствуя мягкую землю под собой, едва замечая изменившегося Кьярана, выскальзывавшего из одежды, его толстую серебристо-черную шерсть. Его умные ореховые глаза смотрели на меня с волчьей морды. Я попыталась закричать от ужаса и боли, но мой голос как будто сдавили и сломали. Мое тело было напряжено, что-то вынуждало его согнуться и виться неестественными способами, словно каждая кость растягивалась, сжималась или искривлялась, как будто в кошмарном сне. Беспомощно скуля, я закрыла глаза и упала на бок, неспособная бороться и сопротивляться этому подавляющему процессу. Когда Кьяран ткнул в меня своим носом, я нехотя открыла глаза, поднялась на четыре лапы. Я стала волком. Мой мех был толстым и красновато-коричневым. Я взглянула вниз и увидела четыре сильные лапы, оканчивающиеся острыми, не выдвигающимися когтями. Я посмотрела на Кьярана и узнала его: он остался полностью собой, но все же он был волком. Я чувствовала себя собой, но когда я начала исследовать свое внутреннее состояние, то ощутила себя другой. Чужой. Волком вместо человека. Казалось, как будто моя человечность – это веревка, которая начала торочится с одного конца, и теперь я наблюдала, как она распадается. Скоро она полностью исчезнет. У меня было две мысли: «Как я превращусь обратно в человека?», «И что мне делать со своей миссией?»
Я подступила ближе к Кьярану, мои четыре ноги двигались гладко, точно, без усилия. Я чувствовала, какой я была сильной, какой мощной – моя челюсть стала тяжелее, на лапах работали тонкие мышцы, и я дышала легко, хотя превращение было ужасным. Кьяран раскрыл свой рот в зловещем, волчьем оскале, как будто говоря: «Разве это не великолепно?» Я тоже оскалилась, и меня наполнил иступленный восторг и взволнованность от того, что я испытывала. Я инстинктивно ткнулась носом в его шею, и он сделал так же.
Тогда я вспомнила. Наблюдательный знак. Волк во мне хотел бежать, бежать далеко, бежать в течение всей темной ночи. Последняя частичка человека Морган помнила наблюдательный символ. Я надавила на толстый мех на шее Кьярана и выдохнула на него слова заклинания. Быстрым, отчаянным движением своим волчьим носом я нарисовала символ на его шее.
Кьяран ничего не сделал в ответ, как будто не заметил и не почувствовал этого. Я понятия не имела, «прилипнет» ли этот символ, так как он был превращен. Тут Кьяран подтолкнул меня своей головой и, повернувшись, прыгнул в ночь. Чувствуя себя счастливой, без мыслей о Морган, миссиях и заклинаниях, я прыгнула следом за ним. Мои мускулы сократились и легко расширились; так легко было догнать его, и я бежала бок об бок с ним, ощущая, как миллионы новых запахов заполняли мой животный мозг. С моим магическим зрением я всегда очень хорошо видела в темноте, но теперь все было иначе, как будто вещи были выдвинуты на первый план, а их очертания светились инфракрасным. С каждым новым вдохом ветер нес мир запахов, ароматов, от которых я становилась все сильнее, все взволнованней, и это было невозможно описать словами.
Когда Кьяран оглянулся назад, я открыла рот и показала ему свои заостренные клыки. Он сделал мне подарок ценой в целую жизнь, я знала это. Мы пробежали мили через леса, оставив кладбище позади, следую за запахами, чувствуя свежий воздух, проходящий сквозь наш мех. Я счастливо бежала по следам Кьярана, пытаясь впитать так много этих запахов, насколько это было возможно. Я не знала, произойдет ли это снова, и я хотела насладиться каждой секундой.
Я даже не начала уставать, когда Кьяран начал останавливаться и вдыхать воздух. Я нетерпеливо стояла рядом с ним, плечом к плечу, подняв свою голову. Мои глаза расширились, и я посмотрела на него, увидев осознание в его глазах.
Я тоже почувствовала ее. Добыча.
