Текст книги "Чистокровная ведьма"

Автор книги: Кейт Тирнан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

7. Символы

Мне надо сотворить ночью заклинание, которое защитило бы меня. Я воззвал к верховной ведьме и нарисовал на полу четыре руны, по одной с каждой стороны света: Ур, Зигель, Эолх и Тир. Потом забил четыре гвоздя по углам. Теперь я должен носить малахит для своей защиты.

Тот, кто следит за мной, уже здесь.

Но я не боюсь. Первый удар нанесен, и этот человек ослаблен. И чем слабее он становится, тем сильнее и сильнее моя любовь.

Сгат

В понедельник мы с Мэри-Кей опаздывали в школу. Я допоздна читала «Книгу теней» Мейв, а Мэри-Кей имела решительный и мучительный разговор с Бэккером. Поэтому мы обе проспали. Мы отметились в канцелярии и получили замечание – так уж заведено в общественных школах нашего штата.

Коридоры были пусты, мы проскочили к нашим шкафчикам, а потом направились в свои классы. У меня голова шла кругом от того, что я прочитала. Мейв любила изучать все, что связано с магией. Ее «Книга теней» была наполнена длинными рассуждениями о магической силе растений, о том, как на них влияют времена года, дожди, расположение звезд и фазы луны. И мне показалось, что я становлюсь последовательницей учения клана Брайтенделов, клана, который обрабатывал землю, чтобы получить целительную силу растений.

В классе для приготовления уроков я скользнула за свой стол. Случайно взглянула на Бри, но она проигнорировала меня, и я почувствовала раздражение от того, что это все еще огорчает меня. Забудь ее, сказала я себе. Где-то я прочитала, что, для того чтобы оправиться после потери друга, необходима половина того времени, что длилась дружба. Вот так и с Бри. Я, наверное, буду огорчаться еще целых шесть лет. Колоссально!

Я подумала о Дагде и о том, как Бри стала бы обожать его. Она так любила свою кошку Смоки и так убивалась, когда та умерла через два дня после четырнадцатилетия Бри. Я помогала ей похоронить кошку у них на заднем дворе.

– Эй, поздно легла? – тихо спросила моя подруга Тамара Притчетт с соседней парты. Я давно с ней не виделась – Викка завладела всем моим временем. Я кивнула и принялась собирать учебники и тетради для утренних занятий. – Ты пропустила главную новость, – продолжала Тамара, и я подняла голову. – Бен и Дженис уже официально вместе.

– В самом деле? Круто!

Я обернулась, чтобы посмотреть на влюбленных. Они сидели рядом, тихо разговаривали и улыбались друг другу. Я была счастлива за них. Но мне стало как-то грустно: они были моими друзьями, с которыми я в последнее время едва виделась.

Я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и посмотрела в сторону Бри. Увидев ее темные глаза, я испугалась их напряженного выражения. Мы обе заморгали, и на этом все кончилось. Она отвернулась, а я подумала, не померещилось ли мне. Я расстроилась. Кэл сказал, что у магии Викка нет темной стороны. Но разве стороны круга не противостоят друг другу? И если одна сторона хорошая, то какая же другая? Я невзлюбила Скай с первого взгляда. И что только Бри делала вместе с ней?

Послышался звонок на первый урок. Мне не хотелось идти туда, и я позавидовала Дагду, который остался дома творить свои кошачьи безобразия.

Во время урока американской литературы за окном заморосило, пошел было сильный дождь со снегом, но скоро прекратился. Мои веки отяжелели. Утром мне не хватило времени даже на то, чтобы выпить диетической колы. Я представила себе свою кровать и подумала, как хорошо было бы удрать с уроков и пойти к нам вместе с Кэлом. Мы могли бы лечь в мою постель, читать «Книгу теней» Мейв и говорить о Викке…

Какой соблазн! Ко времени ланча я совсем вымоталась, но я никогда не пропускала школу. Да и тот факт, что мама иногда появляется дома посреди дня, помешал мне поделиться с Кэлом своей идеей, когда я увидела его.

– Ты купила ланч? – спросил он, увидев мой поднос.

Мы встретились глазами. И так же отчетливо, как если бы я слышала шум дождя за окном, в голове у меня раздалось: «Мне так не хватало тебя сегодня утром!»

Я улыбнулась и кивнула, садясь рядом с Шарон, как раз напротив него.

– Я проспала, поэтому ничего не успела захватить из дома.

– Эй, Морган, – сказала Дженна, перекидывая за спину свои пшеничного цвета волосы. – Знаешь, о чем я думаю? О том песнопении, которое ты декламировала ночью. Оно просто потрясающее. Я никак не могу отделаться от него.

Я пожала плечами.

– Ну да, это забавно. Я сама удивляюсь, откуда знаю его, – ответила я, открывая бутылку содовой. – Но у меня не было времени разобраться во всем этом. Мне иногда кажется, что это заклинание, придающее силу. Но точно я не знаю. Слова в нем из очень древнего языка. – Шарон неуверенно улыбнулась.

– Они какие-то страшные, сказать по правде, – призналась она, открывая свой термос с супом и доставая булочку. – То есть они красивые, но становится не по себе, когда у тебя вырываются слова, значения которых ты сама не понимаешь.

Я посмотрела на Кэла:

– А ты узнал их?

– Я думал об этом и вспомнил, что где-то слышал их раньше. Я записал их на пленку. Дам послушать их маме и выясню, может, она знает их.

– Класс! Вы разговариваете на каком-то наречии, – пошутил Итан. – Совсем как та девчонка в фильме «Заклинатель».

Я поморщилась.

– Великолепно, – сказала я, и Робби рассмеялся.

Кэл бросил на меня изумленный взгляд.

– Хочешь? – спросил он, предлагая отрезанный кусочек яблока.

Не раздумывая, я откусила немного. Яблоко оказалось на удивление вкусным. Я посмотрела на него: на вид обычное яблоко, но необычайно сочное и сладкое.

– Просто суперяблоко! – воскликнула я. – Надо же!

– Яблоки вообще очень символичны. Особенно для Богини. Он вынул перочинный нож и разрезал яблоко, но не вдоль, а поперек. – Вот видите эту магическую фигуру? – Он показал нам на узор из зерен.

Это была пятиконечная звезда, заключенная в круг – сердцевину яблока.

– Ух ты! – вырвалось у меня.

– Клево! – сказал Мэтт.

Дженна посмотрела на него, но он не ответил на ее взгляд.

– Все что-то означает, – сказал Кэл, взяв кусочек яблока.

Я уставилась на него, вспомнив то, что произошло вчера в церкви.

В противоположной стороне буфета я увидела Бри, которая сидела рядом с Рейвин, Лин Грин, Чипом Ньютоном и Бэт Нилсон. Я удивилась: неужели Бри получала удовольствие, общаясь с этими людьми, которых она прежде считала болванами и негодяями. Ее прежняя компания – Нелл Нортон, Алессандра Спотфорд, Джастин Бартлетт и Сьюзен Герберт – все они сидели за столом у окна. Они, наверное, думали, что Бри совсем спятила.

– Интересно, как прошел у них круг в субботу, – пробормотала я почти про себя. – У Бри и Рейвин. Робби, ты знаешь? Ты говорил с Бри?

Робби пожал плечами и прикончил свою пиццу.

– Он прошел хорошо, – рассеянно бросил Мэтт и тут же нахмурился, будто не собирался этого говорить.

Дженна покосилась на него.

– А ты откуда знаешь? – спросила она. Мэтт слегка покраснел, пожал плечами и сосредоточился на своем ланче.

– Ну, я поговорил с Рейвин во время урока английского языка, – наконец признался он. – Она сказала, что все было просто здорово.

Дженна в упор посмотрела на Мэтта и начала собирать свой поднос. И я снова вспомнила, что видела машины Мэтта и Рейвин на обочине дороги. Соображая, что это могло бы значить, я услышала смех Мэри-Кей, которая сидела через несколько столов от нас вместе с Бэккером, своей приятельницей Джейси и ее старшей сестрой Брендой и целой оравой друзей. Мэри-Кей и Бэккер не отрываясь смотрели друг на друга. Я покачала головой: он снова завоевал ее. Ей следовало быть осторожнее.

– Что ты делаешь сегодня днем? – спросил меня Кэл после уроков на школьной автостоянке.

Дождь прекратился, но ледяной ветер все не унимался.

Я посмотрела на часы.

– Кроме того, что мне придется подождать сестру? Ничего. Только сегодня моя очередь готовить обед. – Робби пробирался сквозь стоящие машины, направляясь к нам.

– Слушайте, что такое происходит с Мэттом? – крикнул он. – Он как-то странно себя ведет, словно чокнутый.

– Да, я тоже заметила, – поддакнула я. – Похоже, он хочет порвать с Дженной, но в то же время не хочет. Если в этом есть хоть какой-нибудь смысл.

Кэл улыбнулся.

– Я не знаю их так хорошо, как вы, – сказал он, обнимая меня. – Что, Мэтт делает что-то не так?

Робби кивнул:

– Ну да. Мы не были с ним слишком уж близкими приятелями, но теперь он совсем отдалился от меня. Обычно он был прямым и непосредственным. – Робби развел руками.

– Я знаю, – согласилась я. – С ним явно что-то происходит.

Я хотела было рассказать о стоявших рядом машинах Мэтта и Рейвин, но подумала, что это слишком уж смахивает на сплетню. Я даже не была уверена, что это что-то означает. Вдруг стало жаль, что мы с Бри разошлись. Она быстро разобралась бы во всем этом.

– Морган! – позвала Джейси. – Мэри-Кей просила передать тебе, что поедет с Бэккером.

Девушка махнула рукой и пустилась прочь, и ее светлые волосы, собранные в хвост, так и подскакивали на бегу.

– Проклятье! – выругалась я, освобождаясь из объятий Кэла. – Мне надо ехать домой.

– А в чем дело? Хочешь, я поеду с тобой? – спросил он.

– Буду рада, – с благодарностью ответила я. Неплохо иметь помощника на случай, если снова придется пинками выгонять Бэккера из нашего дома.

– Увидимся, Робби, – крикнула я на ходу, спеша к своей машине.

«Черт побери, Мэри-Кей! – думала я. – Какую еще глупость ты можешь совершить?»

8. Муирн-беата-дан

Остара, 1993 год

Тетя Шелах сказала мне, что видела какое-то странное явление, когда еще девочкой навещала бабушку в Шотландии. Местная ведьма продавала яды, заговоры и заклинания, которые могли причинить людям зло. Когда тетя Шелах была там как-то летом, явился сиккер, человек, который что-то ищет.

Шелах говорила, что однажды ночью она проснулась от стонов и криков. Вся деревня высыпала на улицу, и люди увидели, как он похищает женщину, которая торговала колдовскими травами. В свете луны Шелах заметила, как сверкнули серебряные кольца на запястьях торговки и как светилось все ее тело. Этот человек забрал женщину и с тех пор ее никто не видел, хотя многие шепотом говорили, что она скитается в Эдинбурге.

Шелах не уверена, что та женщина в состоянии снова заниматься магией, к добру или во зло, поэтому не знала, сколько времени ей захочется остаться ведьмой. Но Шелах также сказала, что один только ее вид в момент похищения говорил о том, что она больше никогда не рискнет заниматься черной магией. Это было что-то ужасное, говорила тетя. Она рассказала мне эту историю месяц назад, когда сиккер был здесь. Но он больше никого не забрал с собой, и наш ковен остался пока невредимым.

Я был рад, что он ушел.

Джиоманах

Я ехала домой и вела машину так быстро, как только могла, учитывая, что дорога была покрыта сплошной ледяной коркой. Температура падала, и холод пробирал до самых костей, что, впрочем, было характерно для нашего городка.

– Я думал, что Мэри-Кей порвала с Бэккером после того, что случилось, – сказал Кэл.

– Она так и сделала, – проворчала я. – Но он умолял ее вернуться к нему, сказал, что все это было ошибкой, что он сожалеет, что это никогда не повторится, и так далее.

От злости мой голос задрожал.

Когда я сворачивала к дому, машину немного занесло. Машина Бэккера стояла перед нашим домом. Я захлопнула дверцу машины и увидела сестру и Бэккера. Они сидели на крыльце, прижавшись друг к другу, дрожащие и посиневшие от холода.

– Что вы здесь делаете? – спросила я, испытав облегчение.

– Я решила подождать тебя, – пролепетала Мэри-Кей, и я мысленно зааплодировала ее здравому смыслу.

– Так входите же! – пригласила я, открывая дверь. – Но вам лучше остаться внизу.

– Ладно, – пробормотал полузамерзший Бэккер, – посидим, пока не согреемся.

Кэл взялся приготовить для нас горячий сидр, а я осталась на улице посыпать солью дорожку, чтобы родителям было не скользко возвращаться домой.

Вечером я готовила обед. Вымыв картофелины, я проткнула их вилкой и поставила печься в духовку.

– Эй, Морган, можно нам подняться наверх на одну секундочку? – нерешительно спросила Мэри-Кей, держа в руках кружку. После того как я встретила Кэла, я стала пить сидр тоннами. Он так согревает в холодные дни! – Все мои компакт-диски там, в моей комнате.

Я покачала головой.

– Нет, – коротко ответила я и подула на сидр, чтобы немного остудить его. – Вы, ребята, оставайтесь внизу, а не то наша мама доберется до моей задницы.

Мэри-Кей вздохнула, и они с Бэккером разложились на обеденном столе и с добродетельным видом принялись готовить домашнее задание. Или, по крайней мере, притворялись, что делают его.

Как только моя сестра удалилась, я провела левой рукой над сидром, сделав кругообразное движение против часовой стрелки, и прошептала:

– Остуди огонь.

И тут же отпила немного. Сидр стал как раз таким, как надо, и я расплылась в улыбке. Мне нравилось быть ведьмой!

Кэл усмехнулся и спросил:

– Ну что? Мы тоже должны оставаться внизу?

Я испытывала адскую муку, имея такую возможность побыть с Кэлом наедине, но уж коль скоро я взяла на себя роль блюстительницы нравов, я только вздохнула и сказала:

– Думаю, что так. Мама сойдет с ума, если увидит, что я наверху с порочным парнем, когда ее нет дома. Я полагаю, что у тебя на уме только одно.

– Ну да. – Кэл приподнял брови и рассмеялся. – Но это вовсе неплохая штука, должен тебе сказать.

В кухню приковылял Дагда и замяукал.

– Привет, малыш!

Я поставила свой сидр на стойку и наклонилась над ним. Он начал громко мурлыкать, и все его тельце задрожало.

– Вот ему можно пойти наверх, – заметил Кэл. – А ведь он мальчик.

– Родители не беспокоятся, даже если он спит со мной, – поддразнила я.

Кэл добродушно усмехнулся, когда я с котенком на руках прошла в гостиную и села на диван. Он расположился рядом со мной, и я почувствовала ногой тепло его ноги. Я улыбнулась ему, но его лицо осталось печальным. Он погладил рукой мои волосы и провел пальцами по подбородку.

– Что-то не так? – спросила я.

– Ты постоянно удивляешь меня, – сказал он, будто издалека.

– Как?

Я поглаживала мягкую шерстку Дагда, а он, мурлыкая, перебирал лапками у меня на колене.

– Ты… совсем не такая, как я представлял себе, – сказал Кэл.

Он, положив руку на спинку дивана, нагнулся и взглянул на меня, словно пытаясь запомнить мое лицо. Он казался таким серьезным.

Я не знала, что подумать.

– А какой ты ожидал меня увидеть? – Я ощущала свежесть его только что выстиранной рубашки и представляла себе, как мы лежим на диване и целуемся. А почему нам не попробовать? Я знала, что Мэри-Кей и Бэккер в соседней комнате и они не потревожат нас. Но вдруг я почувствовала неуверенность, вспомнив, что мне еще нет семнадцати лет, а он первый парень, обративший на меня внимание и впервые поцеловавший меня. – Скучной? – спросила я. – Бесцветной? – Его золотистые глаза блеснули, и он приложил палец к моим губам.

– Нет, конечно, нет. Но ты такая сильная и интересная. – Он тут же наморщил лоб, будто пожалел о сказанном. – Я имею в виду, что когда встретил тебя, то подумал, что ты хорошенькая, и сразу понял, что ты обладаешь внутренней силой. Мне захотелось сблизиться с тобой. Но оказалось, что ты гораздо сильнее, и чем больше я узнаю тебя, тем больше мне кажется, что ты можешь сравняться силой со мной как настоящий партнер. Как говорят, моя муирн-беата-дан. Это грандиозная идея! Я никогда еще так себя не чувствовал, – добавил он, покачав головой.

Я не нашлась что ответить ему. Смотрела на его лицо, удивляясь его красоте, трепеща от чувств, которые он пробудил во мне.

– Поцелуй меня, – услышала я свой шепот.

Он нагнулся и приник к моим губам.

Спустя несколько мгновений Дагда нетерпеливо зашевелился у меня на колене. Кэл засмеялся, покачал головой и оторвался от меня, будто решив попробовать что-то другое. Он потянулся, вытащил из портфеля бумагу и ручку и передал мне.

– Посмотрим, как ты сможешь записать свои руны, – сказал он.

Я кивнула. Это совсем не то что целоваться, наступил магический момент. Я начала чертить двадцать четыре руны по памяти. Они дошли до нас из древних времен, но эти двадцать четыре руны содержали самое главное.

– Фех, – тихо сказала я, начертив вертикальную линию и две короткие, вправо от ее верхнего конца. – Это для здоровья, – объяснила я.

– А еще для чего?

– Для процветания, богатства, успеха, А это Эолх, для защиты, – сказала я, рисуя значок «Мерседеса» в перевернутом виде. – Это все положительные руны. Вот Геофу помогает в партнерстве и соединяет Бога с Богиней. Укрепляет дружбу и другие взаимоотношения.

– Очень хорошо, – сказал Кэл, кивая.

Я изобразила все руны и даже оставила пустое место для Уирда – руны, которую не рисуют: она означает то, чего ты не хочешь знать, путь, по которому ты не должен идти. В венке рун для него оставляется пустое место.

– Просто великолепно, Морган! – прошептал Кэл. – А теперь закрой глаза и думай обо всех рунах сразу. Проведи пальцами по странице и задержись там, где, по-твоему, ты должна остановиться. А потом посмотри на руну, которую ты выбрала.

Мне эта идея понравилась. Я закрыла глаза и дала пальцам волю. Сначала я ничего не чувствовала, а потом собралась, стараясь отрешиться от всего, кроме того, что я делаю. Я отстранилась от воркования голосов Мэри-Кей и Бэккера в гостиной, тиканья часов с кукушкой, которые сделал мой дед, и тихого жужжания отопления.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем мои пальцы ощутили нечто особенное. Я почувствовала обволакивающее тепло… Неужели это было действие рун? Я почувствовала, что все глубже погружаюсь в магию, растворяясь в своем могуществе. Вот! Вот оно, это место, где я ощущаю самое сильное чувство. И каждый раз, когда я проводила по нему пальцами, оно взывало ко мне. Я опустила руки на бумагу и открыла глаза.

Мои пальцы остановились на руне Ир, что означало смерть.

Я нахмурилась:

– Что бы это значило?

– М-да, – хмыкнул Кэл, глядя на бумагу и потирая рукой подбородок. – Ну, символ Ир может быть интерпретирован по-разному. Он не означает, что ты или кто-то из тех, кого ты знаешь, должны умереть. Он может символизировать окончание чего-то и начало нового. Какое-то большое изменение, и не обязательно плохое.

Двойной, похожий на рыболовный крючок символ Ир ярко светился на белой бумаге. Смерть. Важность конца. Мне это казалось дурным предзнаменованием. Я ощутила приток адреналина, отчего мое сердце тяжело забилось.

И тут же я услышала, что открылась входная дверь.

– Хэлло? – раздался мамин голос. – Морган? Мэри-Кей?

Послышались шаги в столовой. Мое напряжение будто испарилось.

– Эй, дорогая! – воскликнула она, обращаясь к Мэри-Кей. А потом, после небольшой паузы, спросила: – Мэри-Кей, твоя сестра дома?

Я поняла, что она имела в виду: уж не одна ли ты здесь с молодым человеком?

– Я здесь, – сказала я, засовывая лист бумаги с рунами в карман.

Мы с Кэлом вышли из гостиной. Мама быстро взглянула на нас, и я тут же прочитала ее мысли: «Мои девочки одни дома с молодыми людьми». Но мы находились внизу, одетые, а Мэри-Кей и Бэккер просто сидели за обеденным столом. Я поняла, что мама перестала волноваться.

– Ты пекла картофель? – спросила она, принюхавшись.

– Ну да, – ответила я.

– А может, лучше сделать из него пюре? Я позвала Эйлин и Полу на обед. – Она показала проспект. – Здесь много советов по ведению домашнего хозяйства.

– Здорово! – сказала я. – Ну, мы можем сделать пюре, и нам всем хватит. Я могу приготовить еще гамбургеры.

– Вот и хорошо. Спасибо, дорогая. – И мама поднялась наверх, чтобы сменить рабочую одежду.

– Я лучше пойду, – с неохотой сказал Бэккер.

«Слава богу!» – подумала я.

– Я тоже, – решил Кэл. – Бэккер, ты смог бы подкинуть меня до школы? Я оставил там свою машину.

– Нет проблем, – ответил Бэккер.

Я проводила Кэла до крыльца, и мы обнялись. Он поцеловал меня в шею и прошептал:

– Я позвоню тебе попозже. Не переживай насчет этого символа Ир. Это было всего только упражнение.

– Ладно, – прошептала я в ответ, хотя не была уверена, что уже успокоилась. – Спасибо, что зашел.

Первой прибыла тетя Эйлин.

– Привет! – сказала она, входя и снимая пальто. – Пола звонила и сказала, что задержится: тяжелые роды у одной чихуахуа.

Я неловко улыбнулась, стоя в передней. Я не видела ее с тех пор, как допытывалась, почему она не сказала мне, что я приемная дочь. Это было на семейном обеде недели две назад. И я немного смутилась, увидев ее, но была уверена, что мама уже успела поговорить с ней и все уладить.

– Привет, тетя Эйлин! Мне… очень жаль, что в прошлый раз я устроила такую сцену. Вы понимаете, о чем я говорю.

Она обняла меня.

– Все в порядке, деточка, – прошептала она. – Я понимаю и ничуть тебя не виню.

Мы отодвинулись друг от друга и улыбнулись. Потом она посмотрела вниз и чуть не задохнулась от страха, увидев под папиным креслом какой-то серый комочек с дергающимся хвостиком. Я рассмеялась и вытащила Дагда наружу.

– Это Дагда, – объяснила я, почесывая котенка за ушками. – Мой новый котенок.

– О, боже! – воскликнула тетя Эйлин. – Извини. Мне показалось, что это крыса.

– Вам лучше знать, – пошутила я, кладя котенка на кресло. – Вы встречаетесь с ветеринарным врачом.

Тетя Эйлин рассмеялась:

– Ну ладно, ладно.

Вскоре приехала Пола с растрепанными ветром волосами и покрасневшим от холода носом.

– Привет! – поздоровалась я. – Ну, как там чихуахуа?

– Прекрасно, она гордится своими двумя щенками, – сказала она, обнимая меня. – О, какой прелестный котенок! – Она погладила его, присев рядом с ним на папино кресло.

Я расцвела: наконец-то кто-то понял, что это за сокровище, мой Дагда! Мне всегда нравилась новая подружка тети Эйлин, а теперь я поняла, что они – прекрасная пара. Может быть, для Эйлин Пола даже муирн-беата-дан.

От этих мыслей я широко улыбнулась. Каждый получает того, кого достоит. Но никто не счастлив так, как я. У меня был Кэл.