Текст книги "Возрождая пламя (ЛП)"
Автор книги: Кейт Мидер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Kate Meader | Кейт Мидер
Rekindle the Flame | Возрождая пламя
Hot in Chicago series – 0,5 | Горячие парни Чикаго-0,5
Количество глав: 10
Над переводом работали: Анна Матвеева (1-4),
Ирина Васина, Наталья Ульянова
Бета-ридер: Мария Суркаева
Русифицированная обложка: Мария Суркаева
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
Любая публикация данного материала без ссылки на группу и
указания переводчика строго запрещена.
Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного
ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой
никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует
профессиональному росту читателей.
Чикагский пожарный Бэк Ривера всегда знал , что его судьбу определяют два фактора : мечта последовать по стопам своего легендарного приёмного отца Шона Дэмпси и юношеская страсть к бо гатой наследнице Дарси Кокрейн – единственной девушке , которой с равным успехом удавалось тушить и разжигать в нём пламя . Любить её – означало отпустить на свободу , разбив сердце себе и ей . Но когда в семейном баре Бэка по воле пьяного Санта Клауса им представляется шанс на воссоединение , они больше не в силах противостоять судьбе .
ГЛАВА 1
“ Прошлым Рождеством я подарил тебе сердце …”
Бэк Ривера посмотрел на толпу порядком набравшихся людей, которые весело подпевали донельзя сентиментальной рождественской песне, и из его груди вырвался разочарованный вздох, на полпути превратившийся в рычание.
– Если еще хоть один придурок в красном костюме дыхнет на меня перегаром, я им покажу, что такое праздничный взрыв ядерной бомбы.
Его брата Люка рассмешила эта несвойственная Бэку драматичность. Если отбросить их старшенького, Уайатта, который не узнал бы драму, даже если бы та блеванула ему прямо в лицо, Бэк в семье считался самым спокойным, но сегодня вечером он явно был на грани срыва. Три недели до Рождества и такое чувство, что все эти ряженные Санта Клаусами люди, которые ежегодно кочуют из кабака в кабак и составляют одну из неотъемлемых черт предпраздничного Чикаго, решили осесть в стенах их семейного бара.
Хо-ди-хо-хо.
– А чем праздничный отличается от обычного взрыва? – спросил Люк, аккуратно вырисовывая крышечкой от “Гиннеса” в пене стаута (прим. – тёмный элевый сорт пива, приготовленный с использованием жжёного солода, получаемого путём прожарки ячменного зерна, с добавлением карамельного солода. Первоначально варился в Ирландии как разновидность портера. Очень популярен в Великобритании и Ирландии) изображение трилистника.
– Ну, поскольку взрыв праздничный, буйствовать я буду… с проказливой улыбкой.
Передав умирающему от жажды клиенту его пинту пива, Люк положил на плечо Бэка сильную руку.
– Не кипятись, задира. Не успеешь заметить, как снова окажешься в боевке.
“Не успеешь заметить” это было слишком долго. После недавнего столкновения со смертью и начальством Чикагского Пожарного Департамента, Бэк отправился в вынужденный отпуск и теперь не мог дождаться, когда вернётся на службу. Ему не нравилось просиживать диван сутками напролёт. Это его медленно убивало, и если бы не добавочные смены в семейном баре “У Дэмпси” на Дамэн-авеню, он бы наверняка лишился рассудка. А заодно и любви родственников – трёх приёмных братьев и приёмной сестры – последний месяц безвинно страдавших от перепадов его настроения.
Слава богу, он хоть остался жив, как и бедный ребёнок, вытащенный из наркопритона, прежде чем крыша с южной стороны здания обрушилась, словно в Ветхом Завете (прим. – Книга Судей 16:30. И сказал Самсон: умри, душа моя, с Филистимлянами! И уперся [всею] силою, и обрушился дом на владельцев и на весь народ, бывший в нем. И было умерших, которых умертвил [Самсон] при смерти своей, более, нежели сколько умертвил он в жизни своей. (В праздник филистимского бога Дагона, символизировавшего силу плодородия и изображавшегося с головой и руками человека и туловищем рыбы (1 Цар V:4), Самсон, приведенный для потехи празднующих во дворе храма, став среди двух колонн, поддерживавших крышу террасы, окружавшей храм Дагона, сдвинул их с места. Обрушившаяся вследствие этого крыша террасы храма придавила до смерти множество стоявших под ней филистимлян и среди них самого Самсона). Бэк всегда работал в стиле: сначала действовать, потом извиняться, и, да, пожалуй, нарушил приказ лейтенанта. Начальству обычно нравилось, как героизм смотрится в газетах, однако на этот раз из-за своего подвига Бэк оказался в глубоком дерьме.
И вот, поскольку до дисциплинарного слушания оставался ещё по меньшей мере месяц – бог ведь запрещает начальству принимать решения в праздники – у Бэка появилась масса времени, чтобы поразмышлять и отточить варианты извинений.
– Здорово, amigo (друг; приятель – исп. яз.), – раздался за спиной голос. Один из придурков в красных костюмах, типичный профессионал из делового центра города. Учитывая, что кожа Бэка, в жилах которого текла пуэрториканская кровь, была темнее, чем у большинства болезненно-бледных потомков ирландцев, подпиравших стены бара, его и впрямь можно было принять за чьего-нибудь «amigo», однако ему чертовски не понравилось, как бросается этим словом незнакомец. Красный костюм нагнулся за выпивкой и случайно толкнул локтем симпатичную блондинку.
Что ж, значит, не ищет с кем бы переспать.
– Эй, осторожно.
– Что ты сказал, amigo?
Серьезно , чувак ?
– Я сказал, что тебе надо быть осторожнее, – отчеканил каждое слово Бэк и повернулся к блондинке. – Вы в порядке?
– Хорошо, спасибо, – девушка метнула враждебный взгляд на Красный костюм, как раз в этот момент тот решил осклабиться в подобие улыбки, оставшейся совершенно без ответа. Мило.
Бэк снова переключился на этого неудачника.
– Что будешь?
– “Чивас”, без воды и содовой, двойную порцию, – Красный костюм обернулся к своим разгулявшимся, шумным дружкам. Пролитое чуть раньше на платье одной женщины пиво, было первым сигналом, что эти парни могут стать проблемой. Ещё по две выпивки каждому и больше не наливать, решил Бэк. – “Будвайзер” и “Гусиный остров”. Любую светлую праздничную хрень, что есть.
– Конечно, – ответил Бэк. – Как насчёт того, чтобы я добавил его к вашему счёту и принёс?
Красный костюм одобрительно моргнул, одёрнул куртку и неуклюже поплелся к друзьям.
– Эй, Ривера, как тебе целыми днями сидеть и жрать конфеты?
Бэк на мгновенье замер, наливая “Чивас”, но для Фрэнка Гиллигана, детектива из Департамента полиции Чикаго, постарался придать лицу и телу расслабленный вид. Малый обладал не только большим ртом, но и большим эго и, хоть считался другом, по большей части был для Бэка болью в заднице.
– Детектив, я сразу понял, что мы поладим. Ещё в нашу первую встречу.
Гиллиган усмехнулся той самой гаденькой улыбочкой, которой одаривал наркодельцов перед тем, как познакомить их со своими кулаками.
– Я тронут, Ривера. Правда.
– Да, ведь у копов и пожарных столько общего, – Бэк выдержал паузу. – И те и другие хотят быть пожарными.
Старенькая, да удаленькая, эта шутка вызвала гогот у Гиллигана, с наслаждением подтрунивавшего над отчасти шуточным соперничеством между полицейскими и пожарными. И всё же слова детектива действовали Бэку на нервы. Разве может что-то быть хуже, чем отстранение от работы в праздники? Трубы лопаются, проводка возгорается, рождественские ёлки воспламеняются, а горячие девчонки в коротких костюмах Санта Клауса, как обычно, не дают пожарному отделению № 6 (далее – ПО№6) скучать – положение дел, которое нравится не ему одному. После того, как умерли приёмные родители и брат Логан, семья предпочитала обосновываться на праздники в пожарной части. Что угодно, лишь бы ощущать себя полезными и почтить память близких.
Сидя на диване, полезным себя не почувствуешь. Твою мать, так и хочется по чему-нибудь вмазать.
Из угла донеслись громкие улюлюканья, а за ними отчётливый женский возглас:
– Эй, осторожнее, придурок!
За секунды Бэк вышел из-за барной стойки и оказался в половине пути от угла, где заседала компания Санта Клаусов.
– Бэк! – предостерегающе крикнул вслед Люк. Бэк поднял ладонь, попросив брата не вмешиваться. Чёрт, ему это нужно.
– Эй, Глотатель дыма, подсобить? – спросил Гиллиган.
Бэк ухмыльнулся через плечо.
– Смотри и учись, мистер Полицейский.
Как говорят, бог создал пожарных, чтобы и у копов появились герои.
Кулаки сами собой сжались, и Бэк почти почувствовал, как на костяшках натягиваются воображаемые боксёрские бинты. Троекратный победитель “Битвы значков” – благотворительного боксёрского турнира между пожарными и полицейскими, он мог драться как в перчатках, так и без. Однако в драке голыми кулаками было своё особенное удовольствие. Что-то первобытное.
– Ну что, парни, разберемся по-хорошему или по-плохому?
Красный костюм обернулся. Вид у него был не настолько упитый, чтобы сомневаться, надрать ли ему задницу.
Проказливая многозначительная улыбка. Да здравствует праздничный ядерный взрыв!
– Но должен предупредить тебя, amigo, – произнес Бэк, – что по-плохому мне нравится больше.
***
– Словно Лига справедливости из красавцев-барменов.
Карие глаза Мэл ярко блеснули красным так же ярко, как костюмы пьяных до состояния зомби Сант, в изобилии шатавшихся по Милуоки-авеню.
– И я положила глаз на Тора.
Дарси осторожно встала высокими каблуками своих сапог на коварный тротуар за винным баром, в котором они с подругой проболтали весь вечер. На кашемировое пальто падали и тут же таяли мягкие, безобидные снежинки, но синоптики обещали сегодня ещё пять дюймов снега, и Дарси не очень доверяла царящей вокруг атмосфере мира и спокойствия. Коренные чикагцы знали, как изменчива здешняя погода.
– Ты свалила весь супергеройский пантеон в одну кучу. Тор из Мстителей, а не из Лиги справедливости. Не исключено, что объектом твоего похотливого внимания стал Аквамен или Зелёный фонарь, а оба, как широко известно, находятся на второстепенных ролях.
– Всё-то ты знаешь, заучка.
– Такая у меня работа. Получаю столько заявок на мужчин в аппетитно облегающих трико, что могла бы написать диссертацию.
Мэл так сильно схватила Дарси за руку, что та чуть не шлёпнулась оземь задницей, обтянутой дизайнерской юбкой.
– Ты должна пойти со мной. В прошлый раз Тор...
– Или Аквамен.
Свободной рукой Мэл отмахнулась от слов Дарси.
– ...очень чётко выказал свой интерес. Я прямо-таки чувствую, сегодня та самая ночь. Сердце так и трепещет.
– Может, тебе у доктора провериться? – съязвила Дарси.
Мэл состроила гримасу, глянув из-под тёмно-русых кудрей. Она выглядела так мило, когда дулась.
– А вот и я, – объявила Дарси возле старенькой “Вольво” '96 года выпуска, одолженной её другом Брейди для предположительно недолгой поездки в Чикаго. Однако месяц, который Дарси рассчитывала вырвать из жизни, чтобы ухаживать за выздоравливающей после инсульта бабушкой, растянулся на три. Впрочем, теперь старушка вернулась к своему обычному саркастично-язвительному состоянию. К тому времени, как над Военно-морским пирсом (прим. – Пирс Navy Pier(Военно-морской Пирс в Чикаго) по праву считается одним из самых привлекательных мест в Чикаго. Ежегодно сюда приезжают сотни тысяч гостей и жителей города насладиться различнымии событиями, арт-выставками, посмотреть на водные и воздушные представления, сделать покупки в сувенирных лавках, повеселиться в открытых ночных клубах, поучаствовать в водных гонках, понаблюдать за международными водными мероприятиями, отдохнуть за спокойными обеденными круизами или взрывными вечеринками на яхтах) взорвётся последний фейерверк, впечатляющий чикагский пейзаж Дарси будет наблюдать уже в зеркалах заднего вида. А затем Остин, Техас, и крутая новая работа.
“Всегда в движении”, – вот её главный девиз.
“Этот город тесноват для меня и отца”, – примерно таков второй.
Впрочем, ей будет не хватать Мэл, которая всю осень развлекала её ужасными историями о своих свиданиях, заставляя писаться от смеха. Подруга была магнитом для всех любителей залезть в трусики в Чикаголэнде.
– Спасибо за компанию и за то, что выслушала, как я ною о своей родне, – обняла подругу Дарси.
После сегодняшней праздничной фотосессии Кокрейнов – первой в череде с ужасом ожидаемых семейных мероприятий, запланированных на ближайшую пару недель, Дарси была изрядно на взводе.
– Да ну, эти маленькие засранцы, мои ученики, хорошо меня натаскали. Но, знаешь, что хорошо лечит от нытья? Поцелуи. Тяжёлые вздохи. Страстные стоны. – Мэл крепче стиснула руку Дарси, подчёркивая каждое слово, произносимое хриплым голосом. – Тяжко скулить, когда у тебя во рту язык сексуального бармена или другие интересные части тела.
Дарси задумалась над словами Мэл. Пришлось признать, что прозябание в дорогом доме престарелых с бабулей, которая ходит с помощью ходунков и ест желе, точно не способствовало личной жизни.
– Моя сексуальная жизнь определенно близка к нулю.
– Вот поэтому тебе и надо пойти со мной в этот бар. – Мэл подхватила Дарси под руку, как будто всё уже решено. – Не могу поверить, что ты разоделась как принцесса с северного побережья...
– Следи за языком, сучка. Это Золотой берег, всё куда круче, – намекая на фешенебельный район Чикаго, в котором провела подростковые годы, пошутила Дарси.
– И ты не хочешь использовать эти жемчуга для флирта с каким-нибудь грубияном? – Улыбнулась во все зубы подруга. – Да брось, составь компанию плебейке в шмотках от непритязательного “J.Crew”.
– Да ладно тебе, я так упаковалась только, чтобы не напугать бабулю своим обычным прикидом.
На самом деле, приди Дарси к бабушке даже одетой а-ля байкерша, то она не обратила бы внимания ни на её одежду, ни на то, что та оставляет открытым. Чего не скажешь про остальных членов семьи Кокрейн. Хмурый взгляд отца вполне чётко давал понять, что Дарси для него по-прежнему источник глубокого разочарования. И как бы сильно ей ни хотелось заявиться на фотосъёмку в драных джинсах и футболке, для женщины двадцати пяти лет это слишком смахивало бы на подростковый бунт, так что во имя сохранения мира в семье пришлось надеть скучную дизайнерскую двойку.
– Составь мне компанию буквально на полчасика, – умоляла Мэл. – Я не могу пойдти туда одна. Как это будет выглядеть?
Дарси со вздохом оттолкнулась от машины. По правде говоря, вечер пока заканчивать не хотелось. Тем более до праздников и отъезда оставалось всего ничего, и возможности потусоваться с Мэл стремительно таяли.
– Что ж, показывай путь в нирвану, где нас ждут красавцы-бармены.
Поддерживая друг друга, чтобы не упасть на скользкой дороге, не предназначенной для женщин в обуви на высоких не по погоде каблуках, Дарси с Мэл без происшествий осилили пару кварталов.
По улице, пошатываясь брёл очередной пьяный Санта, на этот раз с огромной дыркой в штанах, выставляющей на всеобщее обозрение белую, как мел, ягодицу.
– Осторожно, а то кое-что отморозишь! – крикнула Мэл, и обе так покатились со смеху, что Дарси не сразу заметила, что они завернули за угол.
Этот отрезок Дамэн-авеню кишел людьми: неиссякающий поток любителей пошататься по барам, жителей пригородов и друзей, встретившихся, чтобы пропустить перед праздниками по рюмочке. А ещё он был до боли знакомым. С каждым похрустыванием утоптанного снега под ногами в грудь Дарси вонзались сосульки ужаса.
– Как называется этот бар, Мэл?
– Не знаю. Что-то ирландское. “У Деннихи”, а может, “У Доннели”.
Какова вероятность, что в одном и том же квартале сразу два ирландских бара?
Вот, блин.
– “У Дэмпси”, – объявила Мэл.
Из-за тяжёлой дубовой двери доносилась приглушённые звуки рождественской песни от ирландской панк-фолк группы "The Pogues".
“У Дэмпси”.
После возвращения Дарси проезжала мимо него несколько раз, и всякий раз чувствовала себя выбитой из колеи. Глупо, она знала. Бар это всего лишь бар, а он всего лишь парень. Точнее, уже мужчина.
Возможно, он даже больше здесь не работает.
Или у бара поменялись хозяева.
Но сердце трепыхалось под рёбрами, подсказывая, что ничего не изменилось. Дэмпси по-прежнему заправляют этим маленьким уголком зелёной Ирландии, и это также верно как и то, что тот парень из прошлого прочно обосновался в её мыслях. Огонек в груди, который загорается всякий раз, стоит ей увидеть пожарных или боксёров, или ирландцев, или... чёрт!.. Любопытство внезапно стало сильнее страха. Милостивые боги наверняка позаботились о том, чтобы он вырос в толстопузого тролля с залысинами и прыщавой кожей – результат диеты из хот-догов и пиццы. Должно же девушке повезти, в конце-то концов!
Разве выяснить это не её долг перед самой собой? Допустим, он окажется за этой дверью, разве она не должна ему показать, чего он лишился, оставив её много лет назад?
Ну же!
Решимость, сдобренная старой доброй жаждой реванша, стала топливом, которое поддерживало Дарси на пути к бару. Но не успела она взяться за кованую ручку, как дверь резко распахнулась и – бац! – на неё налетело большое красное пятно. Дарси пятой точкой шлёпнулась на холодный, твёрдый тротуар и при ударе подвернула лодыжку.
Пятно, а скорее мешок, скатился с её ноги.
И обрёл дар речи.
– Господи, извините, – невнятно произнес он через залитую пивом полоску белой ваты. – Я не хотел...
Что именно он там не хотел, она уже никогда не выяснит. "Красный мешок" был резко отброшен в сторону. Огромные руки опустились Дарси на плечи и помогли сесть.
О, боже! Вступив в сговор с сердцем, время и пространство обрушили на неё знакомые ощущения. Он пах так же – чистым, мужским пряным ароматом, от которого кружилась голова. Семь лет прошло, а он до сих пор пахнет как парень, чей образ всё это время хранило её сердце.
Он заговорил, но лихорадочный стук её глупого сердца мешал разобрать точный смысл слов. Тембр его голоса поменялся, стал более низким и хриплым, но сохранил свою власть над ней и всё так же заставлял трепетать от желания. А может, она просто дрожала от холода. Да, наверное от холода. Пальто нараспашку, если не считать единственной кое-как застёгнутой пуговицы, юбка задрана до середины бедра. Нелепый вид, и не только из-за того, что кто-то, оказавшийся очередным упитым Сантой, повалил её в снег. Серьёзно, такие подлянки судьбы нужно запретить законом.
Вздохнув для храбрости, Дарси подняла веки, готовая встретиться глазами с Бэком Риверой.
Однако тот на неё не смотрел. Он всецело сосредоточился на её ногах, уверенными руками гладя стопы в поиске повреждений.
Сердце Дарси забилось быстрее. Однако, хотя интимность прикосновений Бэка лишала покоя, у Дарси появилась возможность его незаметно рассмотреть.
Ятаганом изогнутые скулы, нос сломанный (ещё) несколько раз и – матерь божья! – густая борода, как у дровосека. Это было так чертовски сексуально, он совсем не похож на тролля. Бэк выглядел так же серьёзно, как и раньше, но сейчас, когда ему было уже двадцать шесть, это стало еще более выраженным. Те тёмные волосы, что некогда представляли собой копну греховных кудрей, в которую Дарси так любила запускать пальцы, теперь были коротко подстрижены и разделялись, но не пробором, а шрамом. Судя по его незажившему, покрасневшему виду, Бэк заработал его недавно.
Идиот.
– Вот мудак! – Мэл метнула убийственный взгляд на Санту. Скорее всего тот не упал, а его толкнули на Дарси. Мужчина что-то бормотал о судебном преследовании, обещая “отшвырнуть бар в Каменный век”, в то время, как троица в красном помогала ему подняться на ноги. С полным равнодушием к угрозам Бэк продолжал выискивать повреждения, проводя горячими руками по нежной коже под коленями и по дрожащим бёдрам Дарси.
– Что-нибудь болит? – спросил он, и Дарси поняла, что вот-вот столкнётся с заряженным на полную мощность взглядом Бэка Риверы. Скорее не синим, а цвета морской волны – оттенок менялся в зависимости от настроения Бэка. Однако увидела в его глазах лишь отстранённую вежливость. Больно ли ей? Нет, не физически. Просто захлёстывает злость, потому что парень, по которому она в прежней жизни два года сходила с ума, даже думать о ней забыл.
Тьфу ты, этот говнюк её даже не узнал!
– Вроде нет, – выдавила она.
– Стоять можешь? – Он уже поднимал Дарси своими мощными руками.
Ай! Лодыжку прострелила боль, и Дарси начала оседать на землю, но Бэк вовремя подхватил её на руки и одним плавным движением развернулся к бару. Ей не осталось ничего другого, кроме как обнять Бэка за шею и наслаждаться теплом его тела, бесподобно компенсировавшим замёрзшие ягодицы.
– Может, скорую вызвать? – озабоченно спросила Мэл.
– Нет, – резко бросил он. – Открой дверь.
Мэл забежала вперед и дернула за ручку. Почувствовав порыв тёплого, сдобренного воспоминаниями воздуха, Дарси поняла, что ей срочно нужно что-то сказать.
– Бэк, я – Дарси. – При мысли, что приходится представляться после всего, что они друг для друга значили, или скорее, как уже стало до боли очевидно, всего, что она для него не значила, Дарси внутренне поморщилась. Несмотря на все усилия сохранять ледяное спокойствие, ей не удалось скрыть горячность. – Дарси Кокрейн.
Не удостоив её взглядом, он криво ухмыльнулся.
– Я знаю, принцесса.
ГЛАВА 2
С пугающей лёгкостью пропахав красно-белую рождественскую толпу, Бэк добрался в дальний конец бара и многозначительно уставился в широкие спины двух мужчин на табуретах.
– МакЭлрой, – не выдержав, окликнул он.
Мужчина обернулся и, кинув один взгляд на Бэка, второй – на Дарси, тут же встал.
– Вот мисс, присаживайтесь, – вежливо предложил он, а второй мужчина освободил место для Мэл.
– О, вам вовсе не обязательно это делать. Со мной всё хорошо.
Бэк усадил Дарси на стул и расстегнул последнюю пуговицу, благодаря которой удерживались вместе полы её пальто. Было что-то непристойное в том, как оно распахнулось, а затем – вуаля! – Бэк сдёрнул его, словно фокусник чёрную ткань, и повесил на ближайший крючок для одежды.
Ого! Это было горячо. Эффектная демонстрация отточенных движений и впечатляющих рефлексов, навеяла Дарси эротические воспоминания и она покраснела. Мэл смотрела на всё это, распахнув от изумления рот.
– Ни слова, – прошептала подруге Дарси, и та, сразу закрыв рот, принялась разглядывать довольно-таки великолепного афроамериканца, уступившего ей место. На его могучей, как у Дуэйна "Скалы" Джонсона, груди красовался значок Чикагского Пожарного Департамента.
– Итак, ты пожарный? – кокетливо захлопала ресницами Мэл, тут же обратившись в саму блондинистую невинность.
Качок из Пожарного департамента открыл рот, собираясь ответить, но Бэк его опередил.
– Лейтенант МакЭлрой на этой службе уже четырнадцать лет, и двенадцать из них счастливо женат.
– Виновен. – МакЭлрой смущённо пожал широкими плечами.
Мэл добродушно вздохнула и уселась на соседний стул.
– Не тревожьтесь, мои гормоны нацелятся на кого-нибудь другого. – Удобно усевшись, она повернулась к Дарси: – Хорошо сидим, подруга. Ты как?
– Неплохо. Просто подвернула лодыжку.
– Не возражаешь, если я взгляну? – спросил Бэк низким голосом, от которого Дарси стало до нелепого жарко.
– Наверняка с ней всё хорошо.
“Взгляну” в понимании Бэка неизбежно повлекло бы прикосновения, ей же, увы, чересчур понравились предыдущие, на улице. Преисполнившись решимости доказать, что цела и невредима, Дарси поставила правую ногу на пол.
Плохой ход. Её лицо искривилось от боли, и это было невозможно не заметить.
– Прекрати геройствовать, пусть посмотрит. – Мэл прошлась глазами по Бэку с ног до головы и обратно, лаская одобряющим взглядом. – Уверена, их не только тушить огонь, но и оказывать первую помощь учат.
– Угу!
Дарси прикусила нижнюю губу, а Бэк ждал. Ждать... это у него всегда хорошо получалось.
– Ну, если он не возражает, – взяв бабушку за пример для подражания, чопорно разрешила она.
Он присел на корточки и, с удивительным почтением держа её ногу, словно пытался определить с какой стороны лучше приступить к искусному спасению. Затем неторопливо расстегнул мягкую замшу сапога и стянул с ноги. Вжик! Дарси вновь затрепетала от пьянящих ощущений.
Плотные колготки скрывали её ноги и свидетельства того, как она проводила все эти годы. Бэк со знанием дела прошёлся по лодыжке, прощупал и повращал в суставе.
– Ну как? – вскинул он серьёзные голубые глаза.
А можно ей сослаться на право хранить молчание? Чёрт, правда её слишком изобличит. Не говорить же о невероятно приятном томлении между бёдер вместе с невероятно приятной влажностью.
– Это просто вывих. – Её взгляд упёрся Бэку в макушку, сердце пульсировало так же, как и лодыжка. Этот шрам... откуда он у него?
– Припухлости, насколько вижу, нет, – пробормотал он.
В области лодыжки – нет, зато другие места набухли от прилива крови. Её грудь, чувствительное местечко между ног. Приходится прилагать усилия, чтобы не ёрзать на стуле.
Он встал, оставив её с разутой ногой и странной пустотой в сердце.
– Руки.
– Извини? – не поняла она.
– Покажи мне свои руки.
Ей не удалось выполнить приказ достаточно быстро, и Бэк взял её руки сам и стал осматривать. Они саднили после падения, но кожа была цела. Тем не менее, вместо того, чтобы выпустить, он сжал их своими длинными чувственными пальцами, и от нежности этого прикосновения к глазам Дарси неожиданно подступили слёзы.
– Дарси.
– Бэк.
– Как ты?
Дарси боролось с улыбкой. Едва сдержала. Бэк никогда не тратил слова впустую.
– Уложить семь лет в сто сорок символов, а то и меньше? Так, посмотрим... Колледж в Бостоне, поездки по миру, возвращение в Чикаго, потому что с бабулей три месяца назад случился инсульт. Она идёт на поправку.
Его глаза смягчились.
– Сочувствую на счёт бабушки. Она чудесная женщина.
Дарси недоверчиво выгнула бровь, словно говоря "чушь", а в изгибе греховных губ Бэка притаился намёк на улыбку.
– Ладно, твоя бабуля чокнутая, а язык у неё такой острый, что впору вскрывать консервы со сливами, и всё же, я её всегда любил. По-прежнему рисуешь?
– Нет.
Ложь далась легко.
– А что насчёт остальной семьи?
– Родители, в конце концов, всё же развелись, оно и к лучшему. А Джек заправляет отцовской империей в Лондоне.
В отличие от Дарси, на её брата никогда так не давили, пытаясь навязать более высокую роль в династии Кокрейнов. Не было нужды, поскольку он быстро становился вылитой копией папочки.
Теперь её черёд.
– А ты как?
– В сентябре уже семь лет, как служу в Пожарном департаменте. Работа и этот бар не дают мне скучать.
Значит, всего через месяц после того, как её бросил, Бэк добился, чего хотел, и последовал по стопам брата. Дарси кольнула ревность, которой она не гордилась.
– У вас в семье всё хорошо?
С трудом оторвавшись от его грубовато-мужественного неотразимого лица, она стала упиваться мальчишником за барной стойкой. Люк всё тот же, соболиные волосы волнами обрамляют приятные черты, только кожа вокруг глаз слегка огрубела. Высокий блондин, наверное, Гейдж. Ему не было и шестнадцати, когда они в последний раз виделись на похоронах Шона и Логана. А теперь с обаянием братьев Хемсворд пытается ловким обращением с шейкером впечатлить стайку девчонок на противоположном конце стойки. Видно, это его Мэл называла Тором.
– Отлично. Все в сборе, даже Александра.
– Ваш отец бы вами гордился. Логан тоже.
Его потрясающе голубые глаза вспыхнули. В пространство между Бэком и Дарси хлынули воспоминания о той ночи. Ночи, когда они оба что-то утратили, и всё изменилось.
Маленькими, эротичными кругами он погладил большими пальцами место, где бился пульс Дарси, и её накрыло чистейшее вожделение. Власть, которую Бэк сохранил над ней до сих пор... словно электрический ток, пронизывающий её тело до самого лона. Всего один взгляд – и она уже готова обнажиться перед ним, мысли путаются от желания.
Кто-то кашлянул, разрывая напряжённое молчание.
– Приветики, я Мэл, – протянула руку подруга.
Бэк выпустил запястья Дарси, пожал предложенную руку, и, небрежно бросив Мэл “Бэк Ривера”, тут же вернулся к объекту своего пылкого внимания.
Ладно , с ним было классно , но ...
– Нам пора, – сказала Дарси.
– Пойдём, но сначала чего-нибудь выпьем, пусть твоя лодыжка отдохнёт, – встряла Мэл. – Парочку джин-тоников, пожалуйста, и джина не жалей.
– Конечно, сейчас будут, – Бэк с ног до головы оглядел Дарси, и она почувствовала себя так, словно её приласкали... и слишком уж сильно этим наслаждалась. – Сапог пока не надевай, вдруг лодыжка опухнет. Позже я ещё раз её осмотрю.
Он зашёл за барную стойку и вернулся к работе.
– Ладно, давай, выкладывай все вкусные подробности, – пропела Мэл. – Сейчас же.
– Ну, лодыжка очень болит, когда на ногу становишься...
Мэл, наигранно закатив глаза, оборвала объяснения.
– Где и когда ты уложила на лопатки Росомаху? – Она резко махнула в сторону Бэка, чтобы не осталось никаких сомнений о каком именно бородатом секс-божестве идёт речь.
– Мы были детьми.
“Не отвертишься”, предупредила Мэл взглядом, который за годы с их первой встречи в Гарварде отточила до убийственной остроты.
– Это он сорвал твою вишенку?
Дарси тяжко вздохнула, разрываясь между досадой, что это так очевидно, и облегчением. Подруга, хорошо её зная, уже догадалась.
– Сорвал, а потом плюнул косточкой прямо в сердце.
– О, да ты из трущоб, подруга.
Что ж, забавно. Будь это действительно так, всё, возможно, сложилось бы иначе у принцессы с Золотого побережья и опасного, буйного парня, что сначала зажёг в её душе пожар, а потом окатил шквалом ледяного adios (исп. яз. – прощай).
Глаза Мэл расширились, и Дарси поняла: ей не понравится то, что она услышит через три, две, одну...
– Так он тот самый парень, по кому ты лила слёзы весь первый курс! Парень, которого твой отец ненавидел за членство в уличной банде.
Бывший уличный бандит, попавший в систему усыновления и спасенный ее активными участниками, Дэмпси, после смерти отца во время сделки по продаже наркотиков. Впрочем, подробности она узнала не от Бэка, он ничем таким никогда не делился. Её просветил Джек, когда пытался отвадить от этого парня.
– И как ты всё это помнишь? – поинтересовалась Дарси.
Мэл постучала себя по виску.
– У меня мозг, как бритва. Другие части тела не хуже, что я и надеюсь продемонстрировать до конца ночи. Она пошевелила бровями и, кокетливо надув губки, послала поцелуй в сторону Гейджа. – Итак, у нас в программе пожарные, братья-бармены...
– Сводные братья, их усыновили Шон и Мэри Дэмпси. Своих детей они иметь не могли, так что щедро изливали любовь на ребят, которые в ней нуждались, а именно, на пятерых мальчиков и девочку. Шон был начальником пожарного отделения, пока не погиб, чуть более семи лет назад, при исполнении долга. Его старший сын, Логан, погиб на том же пожаре.
