Текст книги "Три поцелуя"
Автор книги: Кейт Лондон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
– Не подходи ко мне, – скомандовала она, зная, что он не послушается.
Майкл вдруг схватил ее за кисть, притянул к себе, и у нее сбилось дыхание от неожиданности. Она уже забыла, каким большим и сильным он был. Теперь он стал еще массивнее, еще опаснее и с удовольствием демонстрировал сейчас свое мужское превосходство, не позволяя ей вырваться.
– И что все это значит? – с вызовом спросила она. Майкл положил другую руку ей на талию, и ее тепло возбуждало Кло. Она судорожно набрала воздух в легкие. «Уже несколько месяцев до меня не дотрагивался мужчина, и мое тело среагировало вполне естественно», – объяснила она себе, чувствуя, как внизу живота разливаются жаркие волны.
Вполне естественно?.. Разве когда-нибудь Росс действовал на нее так? Разве его прикосновения будили в ней такие жаркие волны? Разве ее кожа когда-нибудь была готова расплавиться, как сейчас под руками Майкла?
Она смотрела в темные непроницаемые глаза, в которых вдруг вспыхнул завораживающий золотой огонь, и ненавидела его всей душой за то, что он заставил ее почувствовать себя… женщиной.
Майкл всматривался в ее глаза, затем перевел взгляд на губы. Его дыхание было ровным, почти усыпляющим, но она все равно чувствовала за его нарочитым спокойствием напряжение и обжигающий жар.
– Ты не должна так вызывающе вести себя с мужчинами. Тебе никогда этого не говорили? Особенно когда ты одна и беззащитна.
В его тоне не было ничего доброжелательного, заботой здесь и не пахло. Только гнев, который он пока сдерживал, пряча за вежливыми словами, но она ощущала исходившие от него волны ярости, заставлявшие ее сердце учащенно биться.
– Я и сама умею защищаться, – бросила она, чувствуя, что они оба балансируют на грани и ей пора сматываться. Надо оставить Майкла в покое, пока не поздно.
Он изучал ее лицо, читая как в открытой книге все ее чувства. Она с детства ненавидела, когда он так на нее смотрел.
– Где вещи моей матери? – напомнила она ему.
Майкл вдруг отпустил ее и отступил назад с самым невозмутимым видом.
– Они в спальне в верхнем ящике комода. Когда ты последний раз ездила верхом? – неожиданно спросил он.
Кло терпеть не могла этот его тактический прием, когда он вдруг словно прятался за неприступной стеной, в то время как она стояла перед ним с обнаженными, как на ладони, чувствами. Обычно их уже невозможно было спрятать. Только он всегда умел доводить ее до полной потери самообладания!
– Мне сейчас не до верховых прогулок, – отрезала Кло, направляясь к большой спальне рядом.
Она хорошо помнила этот дом по детским визитам вместе с родителями. Хотя и не хотела вспоминать о тех поездках. А еще она помнила, как в детстве Майкл сажал ее впереди себя на лошадь, и она чувствовала себя так уютно и защищенно… Теперь находиться здесь с Майклом было опасно. У нее было такое чувство, что их незавершенный поцелуй притаился в воздухе между ними.
Занавески на окнах были раздвинуты, и вся панорама гор и городка в долине лежала перед ней. Солнечный свет заливал комнату и огромную самодельную кровать с цветастым покрывалом. Кло обхватила руками плечи. Вряд ли Уэйд мог сделать свою спальню такой уютной. Судя по подобранным в тон занавескам на окнах и покрывалу на кровати, здесь не обошлось без рук ее матери.
Она посмотрела на Майкла, который стоял в дверном проеме и с кривой усмешкой наблюдал за ней, затем решительно выдвинула ящик комода и стала вытаскивать белье. Увидев среди вещей фотографию в рамке – Стелла и Уэйд стоят, обнявшись, с сияющими лицами, – она несколько мгновений колебалась.
– Он держал их связь в тайне от всех, даже от меня, – бросил Майкл.
Кло не удивилась. Она знала и уважала Уэйда с детства, и для него было естественным защищать свою женшину от грязных сплетен. Один из его предков лютой зимой спустился со Скалистых гор, преследуя незнакомцев, укравших его жену и изнасиловавших ее. Джедидия Бирклоу догнал их и убил охотничьим ножом. Он вернул жену домой и прожил с ней счастливо до конца жизни. Гордость была присуща всем мужчинам этого рода, они всегда защищали свои семьи и честь своих жен. Майкл был сыном такого же гордого и сильного мужчины.
Кло достала из ящика черную шелковую ночную рубашку. Дома мать носила удобные простые вещи, и эта легкомысленная прозрачная рубашка с кружевами на груди и большими разрезами по бокам шокировала Кло. Она оглянулась на ухмылявшегося Майкла через плечо и торопливо прижала рубашку к груди.
– Доволен, да?
– А тебя это оскорбляет? Ты ожидала, что они тушили при этом свет во всем доме? – скривился он, и Кло вспомнила, каким честным всегда был Майкл. Честным и надежным. Даже если бы он знал об отце и Стелле все эти годы, он никому бы ничего не сказал.
– Заткнись, – буркнула Кло, направляясь в ванную.
Открыв дверь, она уставилась на маленькие элегантные красные шлепанцы, стоявшие рядом с черными мужскими. В резком контрасте между ними было что-то очень интимное. «Моя мать спала с Уэйдом Бирклоу…» – пронеслось в голове Кло.
– Между прочим, шлепанцы мои. Я отдал все вещи отца в церковь. Они были старыми, но удобными и аккуратно заштопаны твоей матерью. Думаю, ему больше нравилось носить то, к чему прикасались ее руки, чем покупать что-то новое. Она предлагала и мне недавно чинить мою одежду…
– Не вздумай приносить свои вещи в наш дом! Не сомневаюсь, у тебя хватает женщин, чтобы пришивать тебе пуговицы и ставить на задницу заплаты! – зло крикнула Кло. Она схватила шлепанцы матери и прижала их к себе.
Майкл усмехнулся, явно довольный.
– Я прикидываю, которая из них наиболее достойна этой чести.
– Уверена, ты выберешь самую лучшую, – мрачно буркнула Кло, разозлившись еще больше. Его самоуверенность просто бесила ее.
– Ты же не ожидала, что все эти годы я буду ждать тебя? – хмыкнул он.
Майкл шагнул к ней, и Кло невольно отступила. Его темные, вновь вспыхнувшие золотым огнем глаза и близость мужского горячего тела испугали ее. Она почувствовала, как между ними пробежал электрический разряд, и быстро отвернулась, ужаснувшись тому, что вдруг почувствовала дикое желание крепко прижаться к нему. Ей захотелось изгнать из памяти все полные самообмана, напрасные годы без него, сжечь дотла всю накопившуюся боль в том огне, который вспыхнул в глубине его глаз.
Кло обхватила себя руками за плечи, словно защищаясь. Буря чувств, поднявшаяся в душе, и жар, охвативший тело, поразили ее. Была ли в ее браке хоть одна десятая того огня, который вспыхнул в ней, который полыхал за ресницами Майкла?
Настоящее исчезло, горькие воспоминания сжали сердце.
– Мне так жаль твоего отца… – выдохнула она, чтобы снять напряжение.
Майкл осторожно перевел дыхание, как будто до этого долго не дышал.
– Он был хорошим человеком. А Стелла – потрясающая женщина. Они с отцом очень подходили друг другу.
Кло внимательно посмотрела на Майкла. Его лицо стало резче, как будто все линии вдруг кто-то глубже прорезал.
– Ты действительно так считаешь?
Майкл расхохотался, откинув голову назад.
– Кло, ты просто ханжа! Моя мать, умирая, боялась, что отец будет страдать от одиночества; она хотела, чтобы он нашел себе жену. И ему страшно повезло. Посмотри на эту кровать. Он сделал ее для Стеллы, это наша семейная традиция. Взгляни, там есть их инициалы, вырезанные на спинке в изголовье.
Кло подошла к кровати и провела пальцами по вырезанному вензелю, где красиво сплетались первые буквы имен. Романтический знак любви был весомее, чем брачное свидетельство, и это потрясло ее. Только очень влюбленный человек мог сделать эту кровать для женщины в знак любви и уважения к ней. Уэйд был порядочным человеком из рода Бирклоу, который бы не смог оскорбить ее мать легкомысленной связью. Она знала, что мужчины этого рода по традиции делали брачное ложе для своих невест собственными руками. Для этого они шли в лес с топором и пилой, валили подходящее дерево, очищали его, выдерживали положенное время, а затем сами, в одиночку, делали кровать, Уэйд относился к Стелле как к своей жене. И эта кровать была свидетельством отношений куда более глубоких, чем Кло испытала в своем браке.
Ей стало больно и обидно до слез. Она вспомнила тихий шепоток отца за закрытой дверью родительской спальни, тишину, в которой слышался скрип кровати, и счастливое лицо матери по утрам. Это была настоящая, теплая, живая любовь, которой озарялся весь дом…
Кло затуманившимися глазами осмотрела солнечную спальню еще раз. Интимное, романтическое место, хранившее память о страстных ночах и счастливых утренних пробуждениях влюбленных. Как она могла не видеть, каким непорядочным был Росс?! Она должна была это понимать, имея таких родителей!..
Майкл некоторое время наблюдал за игрой чувств на ее лице, потом взялся за ручку двери.
– Мне пора идти.
Кло быстро отвернулась к окну, избегая его взгляда. Ее сердце громко колотилось.
– А где Нимо, овчарка твоего отца? Мама сказала, что пыталась оставить его у себя в городе, но у нее ничего не получилось.
Хорошие собаки-пастухи были на всех ранчо на вес золота, а, по словам Стеллы, Нимо – прямой потомок того Нимо, которого хорошо помнила с детства Кло, – был лучшим в Лоло пастухом и преданным другом, готовым яростно защищать своих хозяев от непрошеных гостей.
Майкл нахмурился и посмотрел вдаль на пастбище, где паслись остатки некогда огромного табуна породистых лошадей.
– Нимо сейчас здесь нет.
– А почему ты не уезжаешь? – спросила Кло.
– Не знаю, но я еще останусь на какое-то время, – ответил Майкл, и резкость его тона убедила ее, что он прекрасно знает, почему не уезжает из Лоло.
7
Куинн Лайтфезер дышал дымом через старое орлиное перо, которое подарила ему Мэгги. Он вдыхал запах шалфея глубоко, медленно и ритмично. Очищение помогало прояснить мысли, а возникающие перед ним видения позволяли интуитивно определить свой путь. Вместе с холодным ветром через открытое окно в его комнатку над баром врывалось знакомое уханье совы, давая ему необходимый настрой. Теперь оставалось только расслабиться и ощутить ритм вселенной.
Он осторожно подул через перо на угли в глиняном горшке перед собой. Когда над горшком поднялось тонкое пламя, Куинн кинул туда катышек конопли и задышал глубже, наполняя сладковатым дымом легкие и силясь изгнать из головы все мрачные мысли о боли и мести.
Где-то на краю сознания он вдруг услышал плач ребенка, и это удивило его. Когда Ломази умирала, она не была беременной. Она вообще была бесплодна и страшно переживала, что оказалась для него плохой женой.
Куинн почувствовал, как вокруг него завихрился ледяной ветер, и, наконец, появились видения. Какое счастье, что они всякий раз посещают его, хотя он не учился этому искусству у предков! Видения соединяли душу и тело, в тюрьме они просто спасли его.
Куинн отогнал мрачные воспоминания и еще раз глубоко вдохнул сладковатый дым. Перед ним возникла Огненная Женщина, а в ушах настойчиво звучал плач ребенка, который сжимал ему сердце. Он уже полюбил этого ребенка, его переполняла нежность, хотелось бережно прижать к себе маленькое тельце…
Еще две женские фигуры появились рядом с Огненной Женщиной. Одна воинственная – холодная, суровая, много пережившая. Другая помягче – женщина, у которой сердце болело за всех.
Куинн медленно добавил в горшок шалфея и конопли. Женщины обнялись и втроем вступили в огонь, а затем из дыма появились два волка. Молодой сильный волк терзал клыками старого, матерого. Он рвал на части окровавленное тело, пока все не исчезло.
Но почему плачет женщина?..
Ритм ее рыданий сотрясал Куинна, и, наконец, боль пронзила его сердце. Он понял, что эта женщина потеряла ребенка. Но она плакала слишком тихо для такой боли – сдерживая и контролируя себя, страдая очень глубоко внутри.
Женский и детский плач слились воедино, загремел гром, и молния прорезала черные тучи. Затем появилось солнце, и радуга взметнулась над речными ивами, ветви которых клонились под порывистым ветром до самой воды. Перед Куинном вдруг возникла горная примула, расцветающая на глазах. Она душила старую траву, увеличиваясь в размерах. Сухие стебли травы превращались в скелеты, которые тут же рассыпались на ветру…
Куинн очнулся от холода. Он дрожал, ледяной пот проступил на лбу. Кто этот ребенок, которого ему так хотелось взять на руки? И почему женщина плакала так тихо, пряча свою боль?
Он откинул назад длинные черные волосы, а затем, улыбаясь, добавил конопли в горшок. Он понял значение своих видений: Кло Мэттьюз была Огненной Женщиной, а вместе с ней Дикие Ивы выходили на тропу войны.
Клубу не поздоровится.
Анжелика Гилкрист не была приятной. Образ холодной, суровой женщины опять появился перед ним. Она так стыдилась, что провела с ним одну ночь, когда он приехал в отпуск из армии, что вскоре сбежала в Европу. Стыдилась, что именно индеец лишил ее девственности и насладился ее белым телом.
Теперь, спустя годы, Куинн добился, что она первая отводит глаза при встрече с ним. Она до сих пор стыдится, что он знает ее прекрасное тело. Значит, помнит о той ночи. И ему нравилось думать, что она до сих пор вспоминает, как стонала от наслаждения в его руках, когда ей было девятнадцать лет.
Было уже первое апреля, и у Кло была запарка. В июне надо было отправлять в Чикаго каталог «Пинто Бин», представляющий ремесленные товары Лоло и его окрестностей. Сергей Чеславский, всемирно известный фотограф из Нью-Йорка, работавший на солидные журналы, был другом Кло. Он обещал найти время приехать и сделать фотографии для ее каталога.
Взамен он хотел испытать на себе прелести жизни ковбоя на Диком Западе. Чисто по-дружески Сергей назначил именно такую цену за работу, что Кло вполне устраивало сейчас.
Они с Анжеликой лежали на холме над домом Эдварда Ливингстона. Аромат трав и луговых цветов наполнял ночной воздух. Анжелика привезла из дома толстый спальник.
– Мне нужны инвесторы, – сказала Кло, всматриваясь в светящиеся окна дома Гейба немного в стороне. – Как ты думаешь, можно найти кого-нибудь?
– Я сама первая вложу деньги. Я достаточно богата, но меня это не радует, – заявила Анжелика, наводя видеокамеру с ночным объективом на дом Эдварда. – А для чего?
– Для издания каталога деревенских товаров. На них будет рекламный знак «Пинто Бин» – на фартуках, салфетках, травяных чаях, кожаных поделках, одежде и прочих изделиях, сделанных вручную.
– Я знала, что ты придумаешь что-нибудь грандиозное. А потом ты собираешься смыться из Лоло? Приехала, сорвала жирный куш – и до свидания, провинциальные простофили?
– Ты говоришь так, как будто я… – начала Кло, так как язвительный тон подруги задел ее.
– Ладно, проехали. Сегодня нам надо в первую очередь позаботиться об Эдварде.
– Не могу видеть, как Джози страдает от страха потерять сына.
– Не переживай. Мы заставим его заплатить за это. Я не такая изобретательная, как ты, но кое-что умею делать. Этому негодяю стоит дважды подумать, прежде чем отбирать у нее Коди, моего крестника. Я знаю, как она забеременела от него. Он подпоил ее и накачал таблетками так, что она не стояла на ногах. Ей потом несколько дней было плохо.
Внезапно со двора Ливингстонов послышались крики. Посмотрев вниз, Кло обнаружила, что Эдвард с женой выбежали из дома. Анжелика присвистнула, включила камеру и тут же сообщила Кло подробности. Одетый в черный женский лифчик и бикини, в красном коротком пеньюаре и женском поясе с чулками, Эдвард вскрикивал и грязно матерился. Его новая жена в кожаном лифчике и шортах держала в руках хлыст.
– Ну, в Лоло становится все интересней! – довольно хмыкнула Анжелика. – Ты только послушай эти крики: у мужика просто настоящее сопрано! – Она отложила камеру и посмотрела на Кло. – Ну вот, теперь у меня собраны компрометирующие материалы на всех членов Клуба. Оставайся, и мы устроим большую стирку грязного белья этих вонючих «отцов города».
– Как только смогу, я уеду отсюда, – мрачно бросила Кло.
Анжелика нахмурилась и глотнула вина из бутылки.
– А я не собираюсь уезжать. Я собираюсь когда-нибудь заставить их заплатить за все. Ладно, расскажи мне подробней об этом каталоге.
Кло вдохнула поглубже ароматный воздух. Она неплохо поработала в марте: нашла хорошую идею и смогла воплотить ее в жизнь.
– Мы начнем с малого. Сначала будем брать заказы и выполнять их. Мать даже начала писать кулинарную книгу, которая тоже будет объявлена в каталоге. Уже сейчас на основные товары дана предварительная реклама. Я смогла это устроить! Все будет хорошо, я уверена.
– Быстро ты обернулась, – Анжелика снова присвистнула. – Не сомневаюсь, у тебя все получится. Сколько тебе нужно денег, чтобы выпустить этот каталог?
* * *
– Черт возьми, Кло, я не собираюсь везти эти горшки в фургоне! Там слишком мало места, – возмущалась Анжелика неделю спустя.
Она стояла с чашкой любимого капуччино Стеллы, опираясь на кухонную стойку. Подмигнув Джо Айссексу, Анжелика благосклонно подставила чашку Стелле, которая добавила туда лишнюю ложку сбитых сливок. Пакет с двумя шоколадными батончиками уже нырнул в карман ее серого костюма от Армани.
– Хватит давить! У меня нет другой машины, – отрезала Кло, вытаскивая из коробки новую майку с эмблемой «Пинто Бин». Она быстро прошла в контору и переоделась, потом снова появилась на кухне и покружилась на месте, демонстрируя новинку. Кухню заливал солнечный свет и уютно пахло булочками с корицей. – Ну, как?
– Потрясающе! Готовьте сейф: денежки потекут рекой. Их расхватают, как горячие пирожки! – воскликнула Анжелика, схватив одну майку и направляясь в контору. Она вернулась с майкой под пиджаком и взглянула на золотые часы. – Все, пора бежать. Дэн сказал, что твой старый «БМВ» урчал, как котенок. Я хочу, чтобы ты ездила на таком же, и заткнись, пожалуйста! – Она встретила возмущенный взгляд Кло и хихикнула, как когда-то в детстве. – Представляю, как ты распушишь хвост, очутившись в нем!
– Эй ты, дырка в штанах!
– Грязный носок!
Кло улыбнулась. Только Анжелика могла быстро найти подходящий ответ. Они всегда были в этом на равных, и никто никогда не уступал.
– Крысиный хвост!
– Сушеная ящерица!
– Девочки, хватит, – прикрикнула Стелла, подхватывая блюдо с булочками одной рукой, большой кофейник другой и направляясь в зал.
– Дай мне одну майку для Джози. Она была в восторге от ваших фирменных кружек; представляю, в каком восторге будет от маек! – сказала Анжелика, ловко выхватила еще одну майку из коробки и торопливо направилась к выходу.
– Эй, а деньги? Ты должна мне за две майки плюс налог на продажу! Кто-нибудь, держите эту женщину, она воровка! – закричала Кло, наблюдая, как подруга, покачивая бедрами, спешит к двери.
Выйдя на Главную улицу, Анжелика сняла пиджак жестом опытной манекенщицы и повесила его на руку. В другой руке она высоко держала майку для Джози, как завоеванный трофей. Остановившись напротив витрины, она покрутилась, как на подиуме, перед спустившимися в зал Стеллой и Кло.
– Это хорошая реклама. Люди любят разглядывать, во что одевается Анжелика Гилкрист, – заметила Стелла, улыбаясь.
– Мы же не благотворительная организация! Джози работает на радио, а не на телевидении. Никто не увидит ее майку через микрофон. И я не собираюсь принимать милостыню от Анжелики. Не нужен мне этот «БМВ», – заявила Кло, невольно улыбаясь в ответ. – Ну… Может быть, я возьму разок это старое корыто, чтобы немного покрасоваться. Припаркуюсь в нем с шиком возле банка – пусть эти гады выпучат глаза!
– Это далеко не корыто, – пробормотала Кло, гладя гладкую поверхность машины цвета шампанского, стоявшей в небольшом, но хорошо оборудованном гараже Дэна.
Брат тщательно намылил черные руки хозяйственной пастой и смыл грязь щеткой, затем стряхнул их и вытер о джинсы.
– Ну, как? Гейб помог мне найти для нее детали. Майкл, кстати, тоже. Он привез коробку передач из Денвера, куда ездил заканчивать дело серийного убийцы. Заработал премию. Представляешь, смог определить убийцу по смазанному следу ботинка!
Кло, нахмурившись, посмотрела на брата. Интересно, сможет ли ее неприязнь к Майклу Бирклоу перевесить желание сесть в машину, которую Дэн собрал и починил для нее?
– А что, без этой коробки машина не поедет? – спросила она.
– Боюсь, что нет, – засмеялся Дэн.
– Дэн, я не хочу быть обязанной Майклу. Неужели ты не мог заказать эту чертову коробку сам? Я бы это оплатила…
– Но у тебя же нет больше колец с бриллиантами, правда? – ухмыльнулся он. – Не бери в голову, девочка. Майкл практически член нашей семьи. Он учит Карен криминалистике, а она влюблена в него, как когда-то в детстве ты. Говорит, что никогда не выйдет замуж и будет частным детективом, когда вырастет. А его отец и наша мать, как ты знаешь…
– Он не член нашей семьи, – сердито возразила Кло. – И нечего приплетать сюда Уэйда и нашу мать. Он мне не друг, и вообще непонятно, что ему здесь надо. С чего бы такой знаменитости торчать в этом богом забытом месте?
– Здесь его дом, – спокойно ответил Дэн, приглаживая волосы. – Он был бы членом нашей семьи, если бы ты тогда не запустила в него мячом, не удрала после этого в Чикаго и не выскочила замуж за своего придурка. Может, из-за этого шрама Майкл и остался одиноким.
– Не болтай ерунды, – возмутилась Кло, пронзая его грозным взглядом. Она, как в юности, готова была дать брату отпор. – Он сам отказался зашить тогда рану – наверное, назло мне. Матери рассказала медсестра из госпиталя. И таким же остался сейчас – упрямым и злобным. Он просто такой по натуре, поэтому ни одна нормальная женщина не хочет иметь с ним дела.
Дэн театрально схватился за сердце.
– Да, бедный, никому не нужный мужчина, предвидя свою дальнейшую судьбу, решил оставить на память знак от руки единственной влюбленной в него женщины и попросил врачей не зашивать его порванную губу, – ухмыльнулся Дэн и ловко поймал тюбик с хозяйственной пастой, которым запустила в него Кло. Затем бросил ей ключи от машины. – Окажите мне честь, леди.
Брэдли Гилкрист хозяйским взглядом окинул Главную улицу Лоло. Это была его улица, его город, его вотчина. Его прадед основал первый банк в Лоло, и весь город тогда зависел от него. С тех пор все поколения Гилкристов удерживали власть в своих руках, но Брэдли пошел еще дальше. Он поддерживал тех, кто был этого достоин, и разорял тех, кого, по его мнению, надо было убрать из городка. Как его дед и отец в свое время, он был тут единовластным правителем. И станет вообще королем, если новые выборы в Сенат пройдут так, как это запланировано.
«Пинто Бин» – единственный магазин в городе, который был независим от него. Стелла Мэттьюз, эта старая курица, уже почти разорилась на своих булочках, но приехала Кло – и дела пошли в гору. К тому же эта женщина опасна сама по себе. Она может взбаламутить весь город.
Брэдли обратил внимание на шикарный «БМВ» цвета шампанского, который заметно выделялся в потоке старых грузовичков-пикапов и подержанных машин жителей Лоло. Автомобиль проехал мимо окон банка, и Брэдли приподнялся, чтобы рассмотреть водителя за рулем. Эту машину он еще не видел в городе и нахмурился, узнав за стеклом точеный профиль Кло Мэттьюз. Распущенные отросшие волосы были перехвачены банданой.
Он обернулся к дочери, невинно рассматривавшей маникюр на ногтях.
– Анжелика, скажи честно, откуда у этой нищенки такая машина? Она же вернулась сюда в разбитом фургоне. Откуда у разведенной дочери Стеллы Мэттьюз деньги на такую шикарную модель? Я просмотрел ее счет в банке. Единственное, что у нее есть, это доля в деле матери.
– Деньги на машину дала ей я. Вернее, я купила разбитую машину на аукционе, а ее братья позаботились об остальном. В этом, кажется, участвовал и Майкл Бирклоу. Помнишь Майкла? Доктора Майкла Джедидию Бирклоу, сына Уэйда?
Брэдли знал свою дочь. Она с детства была скрытной, но в последнее время она стала слишком самонадеянной для женщины из его окружения и зашла слишком далеко. Привыкший контролировать всех и все, Брэдли просто пока выжидал. Когда потребуется, он прижмет ее к ногтю и поставит на место. Придет время и он напомнит ей, что она бежит в его упряжке. А пока можно сделать благодушный вид.
– Никак не могу понять, что связывает тебя с такими женщинами, как Кло и Джози. Эта дружба не очень разумна в твоем положении. Ты слишком добра к ним, и они пользуются этим, девочка.
Анжелика приподняла бровь и смерила его ледяным взглядом. Он сам научил ее этому – смотреть на всех свысока, быть хладнокровной и держать чувства в узде. Она унаследовала материнскую элегантность и красоту, но у Сьюзен никогда не было такого стального, несгибаемого стержня внутри. В этом Анжелика была похожа на отца. Недаром же она всегда была «его девочкой»… Брэдли вспомнил, какой чудной девочкой была Анжелика до того, как связалась с Кло и Джози, как доверяла ему в своей маленькой кроватке…
– Держись подальше от этой Мэттьюз. И от Джози, которая вообще полное ничтожество. Я не хочу, чтобы кто-то из моей семьи соприкасался с такой швалью.
– В самом деле? – сладким голосом спросила Анжелика.
Брэдли метнул в нее злобный взгляд, стараясь сдержать гнев, затем вновь занялся списком неотложных дел. Он управлял делами так же, как своей жизнью и семьей: следил за всем и контролировал все.
– Кстати, почему бы тебе не вернуться домой? Твоя мать сможет позаботиться о тебе лучше, чем ты сама. Ты слишком похудела в последнее время.
– Вернуться в особняк Гилкристов? Никогда! – холодно отрезала Анжелика. – А теперь относительно тех расценок, которые снизились. Я считаю, что нам нужно быстро издать брошюру с новыми ценами. У тебя есть какие-нибудь пожелания?
Брэдли порадовался, что у них так много общих дел и есть что обсудить. «Она всегда будет моей», – подумал он.
В кабинет вошли Лайл Давенпорт и Джеффри, и Брэдли недовольно взглянул на своего наследника. Почему его сын не обладает таким блестящим умом и хладнокровием, которые делают дочь незаменимым специалистом в банке? Ведь со временем Джеффри придется не только возглавить банк, но и унаследовать его положение в Клубе. А у него нет ни малейших способностей к делам и ни капли властности.
Брэдли вынул из ящика стола документ, подготовленный дочерью.
– Вот, джентльмены, Анжелика предложила издать новую брошюру уже в следующем месяце, учитывая новые тенденции в расценках, – гордо сказал он, размахивая бумагой перед носом Джеффри. – Она всегда работает с учетом будущего, стараясь сделать наш Первый банк самым лучшим в городе. Мои дед и отец гордились бы ею, а все наши вкладчики должны быть ей просто благодарны за такую плодотворную работу. Есть какие-нибудь предложения?
«У меня есть серьезное предложение, – подумала Анжелика про себя. – Этот город нуждается в промышленности. В крупном предприятии, до которого не смогут дотянуться руки Клуба. В независимом новом бизнесе с привлечением посторонних инвесторов, не связанных с деньгами и властью Клуба. Каталог Кло – только начало, он принесет прибыль лишь ремесленникам, а нужно дело, в котором смогут работать простые горожане, которые сейчас зависят только от Клуба».
– Ты не получишь эти дискеты, Росс, – громко крикнула Кло, вылезая из новой машины и захлопывая дверь.
Как похоже на ее бывшего мужа – появиться в Лоло как раз тогда, когда она ехала по единственной Главной улице, узнать ее, развернуться и поехать вслед за ней! И нагло остановить, прижав к обочине деревенской дороги. Он всегда считал, что должен получать все, что ему хочется. Росс с детства был избалован. Сначала с ним нянчились родители, затем она сама… Но сейчас она поставит его на место!
Кло посмотрела на толстых херефордских коров с телятами, которые стояли за оградой пастбища и лениво пережевывали траву, уставившись на них.
– Вы – почетные гости на нашей вечеринке, – буркнула она им.
Кло была в эти последние дни на взводе, держалась на нервах и кофе. Но добилась потрясающих результатов за такой короткий срок. Анжелика сумела найти подходящих инвесторов, которым доверяла и которые поверили в новый каталог. Сергей Чеславский должен был появиться в Лоло на следующей неделе. После этого останется отправить материалы каталога вместе со снимками издателю, который согласился напечатать его вне очереди.
Теперь пришло время разобраться окончательно с бывшим мужем, который догнал ее на деревенской дороге в большом, сверкавшем новой краской черном джипе. Кло боролась с волной ярости, которая поднялась в ней при виде Росса. Он вышел из кабины в модных темных очках и подошел к ней.
Кло стояла перед ним, не шелохнувшись. Он поднял очки на лоб и улыбнулся ей своей самой обаятельной улыбкой; холеное лицо было покрыто ровным слоем тонального крема цвета загара. Она хорошо знала эту невинную улыбку хорошенького мальчика, которого все должны любить.
Солнце уже начало клониться на запад и золотило хорошо подстриженные белокурые волосы Росса. Он был, как всегда, в прекрасной физической форме. Посещение тренажерного зала, бассейна, ежедневный теннис и карате два раза в неделю были у него, пожалуй, главными занятиями в жизни. Новый дорогой пуловер и узкие джинсы, сшитые на заказ во Франции, прекрасно сидели на нем. Тоненькая золотая цепочка поблескивала на шее. Стоимости его стильных кожаных ботинок хватило бы на уплату всех текущих счетов матери. На его черном джипе никогда ничего не перевозили, и он выглядел замечательно новым. Над кабиной торчала антенна. Росс обожал путешествовать с комфортом, телевизор и телефон были обязательными предметами во всех его поездках.
– Ты выглядишь цветущей деревенской девушкой, – мягко сказал он.
Росс посмотрел на ее потрепанные джинсы, на запылившиеся ботинки от Гуччи, затем перевел взгляд на красно-каштановые корни светлых волос, собранных в практичный конский хвост.
Кло промолчала, не собираясь обсуждать с ним свою внешность. Она наблюдала, как Росс встал на подножку, достал новую ковбойскую шляпу – стетсон – и надел на голову. Кло не выдержала и презрительно фыркнула.
– Если, по-твоему, именно так должен выглядеть настоящий западный владелец ранчо, то ты попал впросак. Большинство мужчин здесь сейчас занимаются севом, отелом, ремонтируют тракторы и укрепляют изгороди. Им часто приходится совать свои руки в животы коров, чтобы помочь телятам родиться, если они неправильно лежат. Потом им приходится вытирать свои руки и лица от крови и слизи какой-нибудь тряпкой, потому что коровы иногда рожают прямо на пастбище, где нет воды. Промокшие от пота рубашки они заправляют в потертые джинсы, и у них, как правило, очень старые, мятые шляпы. Вряд ли французские джинсы от кутюрье смогут такое выдержать, – съязвила она.
