Текст книги "Дилемма любви"

Автор книги: Кейт Дэнтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Кейт Дэнтон
Дилемма любви

Пролог

– Я так давно не держала Эшли на руках… с тех пор, как моя малышка… – Бет залилась слезами. – Я три месяца умоляла его… а он запретил мне даже видеться с ней.

Мэкки Смит сделала глубокий вдох, чтобы подавить закипающий гнев. Что себе позволяет этот Гэллоуэй? Почему он не считается с беззащитной женщиной, не позволяя ей видеться с дочерью? Мэкки с трудом удержалась, чтобы не разразиться гневной тирадой по поводу поведения зарвавшегося эгоиста.

– Мы выиграем дело, – спокойно сказала она Бет. – Обязательно. Обещаю вам.

– Вы не знаете Гордона. Он пойдет на все! Он будет беззастенчиво лгать, чтобы очернить меня! Да, я совершила ошибку, но до каких же пор должна расплачиваться за нее?

– Пусть мистер Гэллоуэй продолжает в том же духе, – сказала Мэкки. – К счастью, есть такой судья, который не воспримет всерьез ни его болтовню, ни бредовые заявления. Я имею в виду судью Филлмора.

– Но Гордон обладает удивительной способностью убеждать людей в своей правоте… – Бет недоверчиво покачала головой. – А теперь он еще и разбогател. Он очень богат и может оказать влияние на судью.

Мэкки вскочила со стула, подошла к Бет и обняла ее за плечи.

– Будь у вашего бывшего мужа денег больше, чем во всех швейцарских банках, даже это не заставит судью Филлмора изменить свое решение. – Мэкки дружески похлопала Бет по плечу. – Не расстраивайтесь. Если все пойдет так, как я предполагаю, к выходным ваша малышка уже будет у вас.

– К выходным?! – разочарованно протянула Бет. – Я думала, раньше!

– Я понимаю ваше нетерпение, Бет. Но чем осмотрительнее мы будем действовать, тем скорее добьемся успеха.

– Но…

– Бет… – Мэкки взяла клиентку за руку. – Раз я ваш адвокат, то вы должны доверять мне.

Бет понимающе кивнула.

– Сейчас вам лучше пойти отдохнуть. Встретимся завтра в суде ровно в девять. – Она проводила Бет до двери.

Случай с Гэллоуэем не шел у Мэкки из головы, и она никак не могла сосредоточиться на деле другого клиента. Заправив за уши каштановые пряди, выбившиеся из прически, Мэкки стала смотреть в окно на далласские небоскребы. «Господи, сделай так, чтобы я смогла помочь Бет», – с мольбой подумала Мэкки. Она испытала на себе, как важен хороший адвокат, когда перед ней встала необходимость освободиться от пут неудачного брака. Теперь Мэкки считала своим долгом помогать другим женщинам, попавшим в ту же ловушку. «Имела ли бы я право уйти с ребенком на руках?» Ей стало не по себе от этой мысли. Она старалась не думать об этом.

Светало. Гордон сидел в кресле-качалке, боясь пошевелиться, и смотрел на свою спящую дочурку. Он просидел здесь всю ночь, засыпая и тут же просыпаясь.

– Я не перенесу разлуки с тобой, – прошептал он, поморщившись от острой боли в сердце. У него были все основания для беспокойства – Бет и ее не в меру прыткий адвокат Мэкки Смит могли отнять у него ребенка.

Эти двое превратили его жизнь в сущий ад. Но он чувствовал, что на этом они не остановятся. Гордон представил, как будет себя вести сегодня утром Бет на приеме у своего адвоката. Она любила все драматизировать и играть роль незаслуженно обиженной девочки. Можно вообразить, в каком невыгодном свете выставит его Бет. Наверняка это произведет впечатление на судью и повлияет на его решение.

Его адвокаты советовали ему не волноваться, уверяя, что у Бет нет никаких прав на ребенка. Им легко говорить – ребенок-то не их! И к тому же они плохо ее знают. Стоит ей захотеть, и она станет изворотливой и коварной, как змея.

Разумеется, Гордон и не думал сдаваться. Он будет бороться за Эшли и, если надо, не остановится ни перед чем. Но в глубине души он боялся, что проиграет. В современных судах при рассмотрении дела об опеке предпочтение отдается матерям, а не отцам. Даже таким матерям, как Бет.

Он посмотрел в окно. Горизонт стал нежно-розовым. Наступил самый ужасный день в его жизни.

Бесшумно выбравшись из кресла-качалки, Гордон потянулся, чтобы размять затекшие мышцы, и подошел к кроватке Эшли. Посмотрев на нее долгим взглядом, он поправил сбившееся одеяльце и нехотя пошел принимать душ и одеваться. Если он не хочет, чтобы его обошли, нужно явиться вовремя.

Глава первая

В боевом настроении Мэкки вышла на середину зала. В нескольких шагах от нее сидели ее противники – Гордон Гэллоуэй и три его адвоката: Александер, Мотт и Перси, призванные давить на нее своим непререкаемым авторитетом. Это был уже явный перебор.

– Ваша честь, – начала Мэкки, обращаясь к судье, – как уже сообщалось в нашем ходатайстве, цель моей клиентки – совместная опека над ее дочерью. Прошу учесть, что она осознала свои прошлые ошибки и хочет искупить вину. Вот почему я представляю на рассмотрение уважаемого суда новое предложение.

Просьба, с которой Бет Гэллоуэй обращается к суду, состоит в том, чтобы ей было дано разрешение видеться с дочерью два раза в месяц по выходным дням в течение последующих шести месяцев, что даст ей возможность общаться со своим ребенком и утвердиться в качестве полноценной матери.

Адвокаты Гэллоуэя были настолько потрясены, что утратили дар речи. Мэкки ожидала именно такой реакции. Прикинувшись скромной и прося меньше, чем от нее ожидали, она лишила команду Гэллоуэя возможности навредить ее клиентке.

Взглянув на судью Филлмора, Мэкки заметила, что он заинтересовался ее требованием. Утро было на исходе, а перед ним лежал длинный список дел, подлежащих рассмотрению. Он поддался искушению и решил не тянуть хотя бы с этим делом.

– Я должен прочитать ваше предложение, – сказал судья.

Мэкки тут же воспользовалась неожиданной паузой, чтобы хорошенько разглядеть бывшего мужа Бет. Ранее она успела заметить только, что его темно-каштановые волосы модно подстрижены. Теперь ей представилась возможность рассмотреть его получше.

Никто бы не рискнул назвать его красивым или сексапильным в общепринятом смысле слова. Удлиненное лицо с довольно резкими чертами. Очки в тонкой металлической оправе. Но в то же время что-то в Гордоне привлекло ее. Захотелось подойти поближе и лучше рассмотреть этого человека. Наверное, ее заинтересовал его серьезный вид или живой взгляд голубых глаз, который был заметен, несмотря на расстояние и стекла очков. Этот мужчина чем-то притягивал. Теперь понятно, почему такая простодушная женщина, как Бет, могла жестоко обмануться.

Как только судья отложил документы, представленные Мэкки, Соня Мотт, одна из команды адвокатов Гордона, поднялась, чтобы заявить протест, но Филлмор резко оборвал ее на полуслове.

– У вас есть какие-нибудь доказательства, что эта мать представляет опасность для своего ребенка? – спросил он.

– Ну…

– А как, по-вашему, назвать поступок матери, которая бросила без присмотра свою новорожденную дочь? – прогремел на весь зал заседаний голос Гордона Гэллоуэя.

– Адвокат, успокойте вашего клиента! – сурово проговорил судья, пронзив Гэллоуэя и его команду недовольным взглядом. – Просьба заявителя удовлетворена. Разрешается посещение ребенка в первые и третьи выходные каждого месяца в течение полугода. По истечении этого срока данное заявление будет рассмотрено заново, с учетом оценки поведения матери, – провозгласил судья и, ударив молотком, покинул зал заседаний.

– Мы выиграли! – воскликнула Бет и кинулась поздравлять Мэкки, бросив торжествующий взгляд на своего бывшего мужа.

Мэкки понимала желание ее клиентки позлорадствовать, но было глупо подливать масла в огонь. Она взяла Бет под руку и повела к выходу.

– Сосредоточьтесь на предстоящей встрече с малышкой, Бет, а мне надо уточнить с вашим бывшим мужем некоторые детали.

Мужественно выслушав решение суда, постановившего отнять у него дочь на предстоящие выходные, Гордон, дойдя до лифтов в сопровождении своих адвокатов, дал им понять, что хочет остаться один. Подойдя к питьевому фонтанчику, он стал с жадностью глотать прохладную воду, чтобы утолить мучившую его жажду. Неужели Бет выиграла дело из-за его, Гордона, возгласа о безответственности матери? Если бы можно было повернуть время вспять, он, скорее, дал бы вырвать себе язык. Теперь вот расплачивается за минутную слабость, когда потерял самообладание.

В других обстоятельствах Гордон производил впечатление спокойного, уравновешенного человека, каким и должен быть университетский профессор. Теперь же он походил на психопата, утратившего способность соображать. Но, черт возьми, речь шла о его дорогой Эшли!

«Я должен что-то предпринять! Наверняка эта Смит все еще в зале суда», – подумал Гордон и, вернувшись, открыл дверь… и столкнулся лицом к лицу с Мэкки. Мало того, он почувствовал, как ее руки уперлись ему в грудь.

Гордон сделал вид, будто никакой неловкости не случилось.

– Я предложил Бет деньги, но она отказалась, – начал он прерывающимся от гнева голосом. – Очевидно, этого недостаточно. Так скажите, сколько она хочет, и мы покончим с этим.

Мэкки стояла и размышляла, что ее так взволновало – внезапное возвращение Гордона или нечаянное прикосновение к нему. И мгновенное столкновение, и эти необыкновенные голубые глаза, обрамленные густыми темными ресницами… Из равновесия ее вывели не только его глаза, но и упоминание о деньгах в качестве отступного. Что ж, это новость! Бет ничего ей не сказала! Но не это беспокоило сейчас Мэкки. Главное – выбрать правильную линию в отношениях между нею и Гордоном.

– В самом деле, мистер Гэллоуэй, это неуместное предложение.

Он возмущенно сверкнул на нее глазами:

– Такое же неуместное, как и этот судебный иск. Повторяю: сколько?

– Не нужны ей ваши деньги!

– Не нужны? А вам не кажется подозрительным, что Бет вспомнила о дочери именно тогда, когда узнала, что я получил наследство от богатой тетушки? Это что, простое совпадение?

– Бывают еще и не такие совпадения, – сказала Мэкки, стараясь подавить нарастающее раздражение. – Даже если все, что вы сказали, – правда, мы можем вести этот разговор только в присутствии вашего адвоката. До свидания.

Она проскользнула мимо него, вызвала лифт и поспешно вошла в него. Двери лифта почти закрылись, когда Гордон, бросившись за нею, с силой раздвинул их и вошел в кабину.

– Наш разговор закончен, мистер Гэллоуэй!

– Нет, не закончен! – возразил он.

Мэкки не ответила. Нажав на кнопку первого этажа, она уничижительно посмотрела на Гордона.

Выражение ее лица было красноречивее всяких слов. «Она считает меня стопроцентным наглецом», – подумал Гордон. Ну и пусть. По крайней мере не надо будет извиняться. Когда дело касается Эшли, он способен на все.

Надо же, какая она неприступная! Того и гляди, лопнет от возмущения! Правильнее сказать, взорвется! Если бы не этот злобный взгляд, она выглядела бы сногсшибательной: глаза – как два сверкающих изумруда, стройная и ухоженная, пожалуй, даже слишком: прическа – волосок к волоску, макияж такой, словно его наложили в дорогом салоне, ногти покрыты светло-розовым лаком. Прямо оживший манекен из дорогого магазина.

«Гэллоуэй, ты что, рехнулся? Эта женщина – твой заклятый враг! Тебе должно быть все равно, как она выглядит! Соберись с мыслями, Гордон!»

– Бет не свойственны высокие порывы, она материалистка, – сказал он. – Она только притворяется, что хочет оформить опеку над дочерью, а на самом деле ждет, когда я ей заплачу. Она ведет двойную игру, и ее отказ принять от меня деньги – просто хитрая уловка.

Мэкки стояла молча, придав лицу отсутствующее выражение. Это взбесило его еще больше. Он вскрыл коробку экстренной остановки лифта и нажал красную кнопку. Кабину качнуло, и она остановилась.

– Вы соображаете, что делаете?! – пронзительно закричала Мэкки.

– Я пытаюсь заставить вас понять, что мое предложение вполне приемлемо!

– Повторяю вам еще раз: оно неприемлемо, мистер Гэллоуэй!

– Нет, приемлемо! Как вы не можете понять отца, отстаивающего свое право растить и воспитывать дочь?

Мэкки протянула руку к кнопке «пуск», но Гордон заслонил ее собой.

– Мистер Гэллоуэй! Вы напрасно тратите время! Я не намерена обсуждать подробности этого дела в лифте! Даю вам пять секунд на пуск лифта. Если вы не сделаете этого, я закричу во все горло, зовя на помощь.

– Хорошо, хорошо, – сказал он, поднимая руки вверх. – Мне следовало бы догадаться, что вы слишком упрямы и будете стоять на своем до победного конца.

Мэкки собралась закричать, но Гордон уже нажал кнопку пуска.

– Поберегите свои голосовые связки, леди. Они вам еще понадобятся в суде. Сегодня вы выиграли, но это ничего не значит. Битва только начинается. И, – добавил Гордон, – я сделаю все возможное, чтобы моя дочь осталась у меня.

– Это что, угроза?

– Ну что вы! Просто дружеское предупреждение.

В эту минуту двери лифта открылись, и Гордон быстро вышел, не оглядываясь, оставив Мэкки стоять с разинутым ртом. Дружеское предупреждение? Ничего себе!

Этот парень совсем спятил. Спорил с судьей, преградил ей дорогу из зала суда, держал ее взаперти в остановленном лифте… Мэкки шла к своей машине, припаркованной на стоянке, продолжая, как ни странно, думать о Гордоне.

Что ни говори, он твердо убежден, что Бет ведет двойную игру. Можно ли допустить, что он прав хотя бы наполовину? Но ведь Бет даже не обмолвилась о том, что хочет заполучить часть богатства, неожиданно свалившегося на ее бывшего мужа. Если она действительно в этом заинтересована, то почему не сказала, что ей уже предлагали какую-то сумму?

Нет, Гордон несет сущую чепуху. И причиной этого является всего лишь ущемленная мужская гордость. Уход жены больно ударил по его самолюбию, лишив способности трезво рассуждать. «Я должна все время помнить об этом и не дать Гордону испортить мои отношения с клиенткой», – подумала Мэкки.

В конце концов, Бет и не ждет многого от своего адвоката. Она только хочет, чтобы адвокат удержал ее от неразумных действий, вызванных депрессией, связанной с разводом. На днях она призналась, что совершила тяжелый проступок в первый месяц материнства. Гордон не простил ей этого и сурово наказал, запретив видеться с дочерью, хотя по закону Бет имеет на это полное право. А насчет прав мистера Гэллоуэя пусть беспокоятся Александер, Соня Мотт и прочие его адвокаты. У нее – Мэкки Смит – своих проблем хоть отбавляй.

– А что, если он не привезет ее? – с тревогой воскликнула Бет, глядя на подъезжающие к автостоянке машины в окно конференц-зала, смежного с кабинетом Мэкки. – Сегодня пятница, вечер, без пяти минут шесть – выходные уже наступили.

– Привезет! – с подчеркнутой убежденностью проговорила Мэкки, чтобы скрыть от клиентки закравшееся в душу сомнение. От Гордона стоит ожидать чего угодно. Он мог взять инициативу в свои руки и оспорить постановление суда или тянуть время, просто чтобы помучить несчастную Бет. Мэкки посмотрела на свои часы – без одной минуты шесть.

Ровно в шесть в дверь постучали. Вероятно, он оставил машину прямо на улице.

– Входите, – сказала она, отворив дверь, и невольно залюбовалась картиной, открывшейся ее взору, – Гордон бережно держал на руках свое сокровище.

– Придется, – печально сказал он, и тон его голоса заставил Мэкки вернуться в реальность.

Она распахнула дверь настежь, жестом приглашая пройти в конференц-зал, и, идя рядом, пристально оглядела пришедших.

На Эшли было розовое пальтишко, отороченное искусственным мехом. Из-под розовой шапочки выбивались завитки шелковистых каштановых волос. У нее были голубые глаза – точно такие же, как у отца, – смотревшие на Мэкки с высоты папиного плеча.

Бет стояла, не шевелясь, у противоположной стены зала. Гордон подошел к длинному столу и, сняв с плеча сумку с памперсами, поставил ее перед собой. Ни тот, ни другая не сказали ни слова.

– Подойди, поздоровайся с дочерью, – сказала Мэкки, поторапливая Бет, с которой она уже успела перейти на «ты». Бет осторожно подошла и протянула руки, чтобы взять девочку.

Будто желая угодить отцу, Эшли, как только Бет прикоснулась к ней, издала оглушительный рев и протянула ручки к… Мэкки. Растерявшись, та опасливо взяла плачущую девочку, словно это был кактус, сплошь усеянный колючками.

– Ну, ну, не плачь, – проговорила Мэкки, чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом Гордона.

– Господи, да вы ее сейчас уроните! – испуганно закричал Гордон. – Вы такая же нескладная, как и ваша клиентка! – сказал он, бросив презрительный взгляд на Бет. – Ни вам, ни Бет нельзя доверять детей!

На мгновение Мэкки утратила дар речи, но вскоре взяла себя в руки.

– Мистер Гэллоуэй, оскорблениями делу не поможешь, – сказала она ему как можно спокойнее, одновременно вскидывая голову, чтобы крошечные пальчики не могли дотянуться до ее золотых сережек.

– Ладно, я постараюсь молчать, только отдайте мне ребенка!

Мэкки не послушалась и отдала девочку Бет. Эшли недовольно скривила губки, но плакать не стала. Обернувшись к Гордону, Мэкки сухо объявила:

– Мы вас больше не задерживаем, мистер Гэллоуэй. Согласно постановлению суда, акт передачи состоялся.

– Акт передачи?! – возмущенно воскликнул Гордон. – И вы называете это «актом»? – Он прямо-таки кипел от негодования. – Боже мой! Да вы с Бет – родственные души!

– Мистер Гэллоуэй! Вы проиграли и должны это признать. Бет долго и терпеливо ждала воссоединения со своей дочуркой. Мы не имеем права препятствовать этому!

– Да… долго и терпеливо… – неожиданно тихо проговорил он, опустив голову. Его поза выражала отчаяние. – Бет, все выходные я буду абсолютно свободен, так что, если понадобится, тут же приеду. Я привез ее одежки и игрушки, составил список того, что она любит и чего не любит. Я оставлю ее креслице, в котором она ездит в машине… да, и вот еще что…

Вынув две визитные карточки, он отдал одну Бет, а другую – Мэкки.

– На обороте номера моих телефонов – домашнего и мобильного. Вы должны немедленно поставить меня в известность, если случится что-то непредвиденное.

– Не волнуйтесь, ничего не случится, – уверенно ответила Мэкки, провожая его к двери.

Гордон обернулся, помахал дочери рукой и ушел.

– Ну, благодарите Бога, что все позади, – сказала Мэкки, едва Гордон ушел, но улыбка мгновенно исчезла с ее лица, как только она увидела, что Бет посадила Эшли на стол. Малышка уже успела опрокинуть графин с водой – и Мэкки увидела, что еще немного, и визитные карточки окажутся в воде. Бет, казалось, ничего не замечала. – Убери визитные карточки, пока они не размокли, – сказала Мэкки, понимая, что будет с ней, если, не дай Бог, с Эшли что-нибудь случится и Гордону об этом не сообщат.

Бет послушно выполнила ее просьбу.

– Ну, теперь садись в машину и вези свое сокровище домой. У тебя целых два дня на знакомство с подросшей дочерью, – сказала Мэкки, собирая сумки с детскими вещами. – Теперь ты в ответе за ребенка.

– Мне даже не верится, что все получилось. Я до самой последней минуты не думала, что это возможно… – растерянно сказала Бет, хотя на ее месте следовало бы громко кричать «ура» от радости, что долгожданная встреча с дочерью состоялась.

– Я же говорила тебе, что мы выиграем, так что можешь не беспокоиться, – убежденно сказала Мэкки, желая подбодрить свою клиентку.

– Ну… все не так, как ты думаешь, – проговорила Бет, слегка смутившись.

– В чем дело? – спросила Мэкки. – Ты что-то скрыла от меня? Ты имеешь в виду предложение Гордона?

Бет смутилась еще больше, не смея взглянуть Мэкки в глаза.

– Нет, не это, – сказала она и, взяв Эшли на руки, устало опустилась на стул. – Мне страшно признаться тебе…

– Что за глупости! – воскликнула Мэкки, махнув рукой. – Ты можешь полностью довериться мне. Что бы ни случилось, верь, мы с тобой все преодолеем! – Несмотря на бодрый тон, Мэкки была озабочена таким заявлением Бет.

– Я ожидала, что ты это скажешь, Мэкки. Я стольким тебе обязана! Твоя поддержка, твой…

– Да говори же! Как я смогу помочь тебе, если не знаю, что случилось? – нетерпеливо воскликнула Мэкки.

Я бы хотела попросить тебя посидеть с Эшли вместо меня. – Что?!

– Мне необходимо вернуться в ресторан. Понимаешь, я не знала, что именно в эти выходные должна буду выйти на работу… Представляешь, как нарочно, у нас очень большой наплыв посетителей… поэтому Тамми позвонил мне и сказал, что без меня никак не справиться… Кто-то должен улыбаться, резервировать столики, встречать людей, принимать заказы… Рик сказал, что я обязательно должна прийти, иначе он меня уволит. Тебе придется побыть с ней всего несколько часов. В десять я уже освобожусь… В крайнем случае в половине одиннадцатого. Я держусь за эту работу и боюсь ее потерять.

– Только на несколько часов? – испуганно спросила Мэкки, будто ее просили посидеть с ребенком несколько лет. Откуда ей знать, как обращаться с маленькими детьми? Она впервые взяла ребенка на руки всего несколько минут назад. Нет, она ничего не имеет против детей, просто не приходилось сталкиваться с ними… Когда-то она предпочла материнству карьеру адвоката… – Я не знаю, как обращаться с детьми, – сказала Мэкки. – Почему ты не предупредила меня? Мы могли бы отложить…

– Отложить?! – воскликнула Бет срывающимся голосом. – Да Гордону только того и надо! Это станет лишним доказательством, что его обвинения против меня – правда! Ты же знаешь, у меня здесь больше никого нет… Умоляю, посиди вечером с Эшли. Ну пожалуйста!

Мэкки вздохнула. Она только что заверила Бет, что не бросит ее в беде. Ей ничего не оставалось, как согласиться.

Эшли производила впечатление очаровательного ангелочка, однако оказалось, что за ней нужен глаз да глаз – она была подвижна и любопытна, как маленькая обезьянка. С первых же минут своего появления в квартире Мэкки малышка стала активно протестовать против договоренностей взрослых. Она категорически отказалась ужинать, не давала поменять подгузники и не хотела оставаться в манеже, который Мэкки попросила на время у соседки. Эшли отчаянно порывалась выбраться из него и начать обследовать незнакомую комнату.

Хорошо еще, что дорогие книги по искусству и мраморные и хрустальные фигурки, стоявшие на каминной полке, были вне досягаемости Эшли. Но, слыша жалобное «па-папа» малышки и глядя на ее грустное личико, Мэкки согласилась бы пожертвовать одной из этих безделушек, если бы они могли утешить плачущего ребенка.

– Не плачь, солнышко, не плачь, – уговаривала Мэкки, беря малышку на руки. – Господи, когда же вернется эта Бет! – в отчаянии вырвалось у нее.

Она ходила по комнате быстрым широким шагом в надежде, что ребенок, сидящий у нее на руках, успокоится. Спустя какое-то время она испуганно взглянула на личико малышки: ей показалось, что у Эшли поднялась температура. Щечки девочки горели, от маленького тельца так и веяло жаром.

– Что-то ты слишком горячая! – испуганно прошептала Мэкки. – Не вздумай у меня заболеть!

В половине одиннадцатого, перепуганная и измученная, Мэкки позвонила в ресторан, где работала Бет.

– Позовите, пожалуйста, Бет Гэллоуэй.

– Извините, но Бет уже ушла.

– Слава Богу, твоя мама уже едет! – воскликнула Мэкки, вешая трубку.

С ребенком на руках она ходила из угла в угол еще полчаса, время от времени с надеждой глядя на часы. Где же Бет? Что могло случиться? Уж не попала ли она в автомобильную аварию? Или по привычке поехала к себе домой? Мэкки набрала ее домашний номер. Никто не отвечал. Нет, Бет не могла забыть о дочери. Что-то случилось.

Стараясь отогнать тяжелые предчувствия, Мэкки, как могла, развлекала не перестававшую плакать Эшли. Теперь она беспокоилась уже о двоих – и о дочери, и о ее матери.

– Нет, я больше этого не вынесу! – наконец воскликнула Мэкки, посадив Эшли в манеж и дав ей в ручку бутылочку с теплым молоком. Взяв затекшими руками свою сумочку, она нашла там визитную карточку Гордона и позвонила ему домой. – Мистер Гэллоуэй, это Мэкки Смит, адвокат Бет. Я понимаю, что уже очень поздно, но…

– Что с Эшли?

– Я думаю, что ничего серьезного. Мне кажется, у нее жар. Если бы вы сказали, как к вам проехать, я бы сейчас же привезла ее вам.

– Какая у нее температура?

– О, я не догадалась поставить ей градусник… – виновато проговорила Мэкки.

– Как? Вам даже это не пришло в голову?!

– Нет, если честно. Вот уже четыре часа я только и делаю, что хожу с ней по комнате, чтобы хоть как-то успокоить ее…

– Скажите мне ваш адрес, я немедленно выезжаю к вам, – отрывисто бросил Гордон. – Так будет быстрее, – добавил он.

Мэкки назвала ему улицу и номер дома.

– Через пятнадцать минут я буду у вас, – сказал он и сразу же повесил трубку, не дав Мэкки рассказать, как быстрее проехать.

Когда телефон зазвонил снова, Мэкки решила, что это звонит Гордон, чтобы уточнить ее адрес. Но это была Бет.

– Мэкки, это я.

– Бет, ты где? Я себе места не нахожу!

– Со мной все в порядке… Я потом тебе расскажу, – сказала Бет.

– Нет, говори сейчас, да покороче, – велела Мэкки.

– Ну… Нет, ты расстроишься, – медлила с ответом Бет.

– Ты уже меня расстроила, и давно. Сначала – когда сослалась на непредвиденные обстоятельства на работе, потом – когда не приехала вовремя за дочерью…

– У меня заглох мотор прямо на скоростном шоссе. Я больше часа стояла и умоляла остановиться и помочь мне, но все проезжали мимо. Сейчас здесь полицейские, и мы ждем аварийную машину.

– Какой ужас! – От одной мысли о том, что могло бы случиться при внезапной остановке машины на скоростном шоссе, Мэкки похолодела.

– И не говори! Но у тебя, надеюсь, все хорошо? – спросила Бет.

– Эшли что-то капризничает. Наверное, у нее температура.

– Ну, у малышей это бывает, – ответила Бет. – Послушай, Мэкки, я не знаю, когда приедет аварийка и сколько все это займет времени. Мне кажется, что будет лучше, если Эшли останется у тебя, а утром я за ней заеду. А-а, вот и аварийная машина! Ну пока, я побежала.

– Постой, не вешай трубку! – Но ответом ей были только монотонные гудки.

Гордон схватил ключи с кухонного стола и уже через минуту после звонка Мэкки Смит был у своего гаража. Он старался не поддаваться панике из-за такого поворота событий. Ему хотелось вернуть Эшли домой, но не таким же образом! Что могло случиться? Разговаривая с Мэкки по телефону, он хорошо слышал плач своей дорогой крошки. Несмотря на поздний час, на нем был деловой костюм, так что не пришлось тратить время на переодевание, да и жила Мэкки не очень далеко.

Не успел Гордон нажать на звонок, как Мэкки тут же открыла тяжелую парадную дверь.

– Где Эшли? – с тревогой в голосе спросил он и быстро вошел в дом.

– Ш-ш-ш. – Мэкки приложила палец к губам. Стараясь не шуметь, они на цыпочках прошли в гостиную, посреди которой, в манеже, засунув пальчик в рот, лежала Эшли и крепко спала. – У нее все прошло, – сказала Мэкки шепотом.

Гордон наклонился и пощупал лобик Эшли – он был прохладным.

– Жара нет, цвет лица хороший, – сказал он, выпрямляясь. – Наверное, на нее повлияла перемена обстановки, – добавил он и, убедившись, что Эшли в порядке, огляделся. – А где же Бет? Почему Эшли у вас? – Когда Мэкки позвонила, ему было не до расспросов. Теперь он хотел выяснить, в чем дело.

– Видите ли… случилось непредвиденное, – нашлась наконец Мэкки.

– А, непредвиденные обстоятельства, – повторил Гордон. С минуту помолчав, он добавил с горькой усмешкой: – Вся жизнь Бет состоит из сплошных «непредвиденных обстоятельств». Я пытался открыть вам глаза на ее «причуды». Для достижения своей цели Бет не останавливается ни перед чем. Поверьте мне…

– У меня был очень трудный день, я очень устала и не в состоянии спорить с вами.

Мэкки произнесла это таким усталым голосом, что Гордону стало искренне жаль ее. Перед ним была уже не та самоуверенная особа, которую он видел в зале суда, одетая в великолепный, сшитый на заказ шерстяной костюм, дополненный золотыми серьгами и дорогими черными туфлями. Несколько часов назад он относился к ней с неприязнью – она не оставила камня на камне от его уютного мирка, который он создал для своей горячо любимой дочери. Теперь эта женщина выглядела подавленной и беззащитной. Шелковая блузка измялась, одна сережка потерялась, на ногах старые домашние тапочки – одним словом, ничего общего с прежней Мэкки Смит.

Заметив, что он смотрит на нее, она пригладила растрепавшиеся волосы и поправила блузку.

– Тревога, к счастью, оказалась ложной, так что возвращайтесь домой. У нас все в порядке.

– Позвольте с вами не согласиться, – возразил Гордон.

– Вы же сами видели, что Эшли абсолютно здорова. Извините, что я вас побеспокоила, но, рассуждая здраво, вам незачем здесь оставаться.

– А я и не собираюсь оставаться. Я забираю дочь и возвращаюсь с ней домой, – заявил Гордон.

– А я не разрешу! – возразила ему Мэкки.

– Ну что ж, попробуйте помешать мне.

– Лично я не могу помешать вам, а вот постановление суда – может!

– Суд постановил отдать Эшли ее матери, а никак не нанятой сиделке! К тому же вы сами всего лишь час назад собирались вернуть мне Эшли.

– С тех пор многое изменилось, – сказала Мэкки, лихорадочно подыскивая доводы. – Подумайте, в какое положение вы меня ставите?!

– Простите, но меня это совершенно не волнует, – стоял на своем Гордон.

– Хорошо, тогда подумайте о себе. То, что мать Эшли нарушает условия постановления, еще надо доказать. Но если вы самовольно заберете Эшли, то уж точно пойдете наперекор решению суда. Вы что, хотите усилить позицию Бет при решении вопроса о совместной опеке?

– Без дочери я отсюда не уйду. Поскольку вы правильно подметили, что ее не надо будить, я останусь здесь до тех пор, пока не появится Бет.

– Никоим образом! Вы будете в ответе…

– Я буду в ответе только перед Страшным судом. Я не оставлю дочь на попечении совершенно чужой женщины, которая понятия не имеет, как обращаться с маленькими детьми. Надеюсь, вы не собираетесь вышвырнуть меня вон?

– Очень хотелось бы.

– Тогда срочно вызывайте Бет. Как только она приедет, я тут же уеду. В противном случае я заночую здесь.