Текст книги "Предел желаний"

Автор книги: Кей Торп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Дороги были забиты транспортом, несмотря на праздники. В порт они приехали почти в половине десятого. На расстоянии ста тридцати футов от берега красовалась «Хестия», одна из самых крупных частных яхт. Классический дизайн, полированное дерево, начищенная медь и всегда надраенная палуба. На борту их приветствовал капитан Димитрис Драгомис. Относясь к Алексису с должным уважением, он явно не терял чувство собственного достоинства. Капитан понравился Зои сразу.

Внутри их ожидал комфорт, присущий классу «люкс». На яхте имелось все, о чем можно только мечтать. В каюте Зои находились двуспальная кровать, встроенные шкафы с выдвижными секциями и маленькая, но красиво оформленная ванная. Все это казалось ей божественно красивым. София расположилась в точно такой же каюте, за соседней дверью.

– Мне тоже нравится на «Хестии», – согласилась она с Зои, когда та выразила ей свое восхищение. – После того как Алексис приобрел ее шесть лет назад, яхту полностью реконструировали Мой брат считает, что время от времени нужно покупать более совершенное судно, но, когда этот вопрос встает, останавливается на «Хестии». Мне кажется, он будет плавать на ней, пока старушка не развалится на части.

– Думаю, это произойдет еще не скоро! – воскликнула Зои. – Яхта здорово оснащена.

– Капитан Димитрис тоже так считает. Он любит «Хестию» как свою собственную. Она будет в плавании, как обычно, июнь и июль.

Чтобы содержать такую яхту, думала Зои, нужно целое состояние. Поистине Алексис Теодору живет в другом мире!

На главной палубе располагался комфортабельный салон, который переходил в ресторан Их разделяла лишь раздвижная дверь. На корме были расставлены мягкие шезлонги и стулья и располагался маленький круглый бассейн, который по вечерам закрывался настилом, получалась танцевальная площадка.

Прямо под капитанским мостиком, за зашторенными окнами, находилась каюта хозяина яхты, Алексиса. Зои едва сдержалась, чтобы не заглянуть внутрь, когда София вела ее к правому борту, где они поднялись по коротким сходням, ведущим на другую палубу.

Молодой и очень симпатичный член экипажа, шедший им навстречу, весело поприветствовал их и произнес несколько фраз по-гречески. Зои поняла без перевода, их ожидает отличное путешествие, сказал юноша. По блеску в его глазах, когда он смотрел на девушек, можно было заключить, что их присутствие на яхте делает для него это путешествие особенно привлекательным. Молодого человека звали Адонис.

– Новенький, – кивнула София вслед юноше. Девушка вся сияла. – Я так счастлива здесь, с тобой, Зои, ты даже не представляешь!

– Когда сестра и брат проводят вместе две или три недели, это тоже прекрасно, – спокойно ответила Зои. – Мне интересно познакомиться с твоими родственниками на Санторине. Вы родные по отцу или по матери?

– По отцу. Дедушка приехал в Афины много лет назад очень бедным, но с горячим желанием организовать свой бизнес. Это качество унаследовали от него отец и Алексис. А брат дедушки остался на Санторине, и там же живут двое его сыновей со своими семьями.

– Вы все эти годы поддерживаете с ними связь?

– Да, стараемся. Они очень отличаются от родственников в Афинах.

Будь по-иному, подумала Зои, мне бы не очень-то хотелось встречаться с ними.

Две другие пары, также приглашенные в путешествие, приехали около одиннадцати. Они были примерно одного возраста с Алексисом и занимали сходное положение в обществе. Зои боялась, что будет чувствовать себя среди них не в своей тарелке, но этот страх быстро прошел.

Она подозревала, что Орест Антониу тоже приглашен, хотя его имя до сих пор не упоминалось.

Они отчалили во второй половине дня, направляясь к острову Сифнос, где должны были сделать первую остановку, прежде чем плыть на Санторин. Стоя на борту, Зои наблюдала, как тает береговая линия, не замечая, что к ней подошел Дэвид Таунсенд.

– Вы когда-нибудь бывали на островах? – поинтересовался он.

– Только на Идре и Поросе, – отозвалась она. – Разумеется, совсем в других обстоятельствах. А вы?

Он покачал головой:

– Я тоже первый раз на борту «Хестии». Меня бы здесь не было, если бы не настояла Криста. – Легкая улыбка скользнула по его лицу. – Это, по существу, мои первые настоящие каникулы за последние два года, поэтому она имела все основания настаивать.

– Чем вы занимаетесь? – спросила Зои.

– Работаю в банке, – ответил он.

– Директор? – предположила она. Он замялся:

– Не совсем. Выполняю его обязанности до следующих перевыборов через пять лет. – Дэвид посмотрел на Зои. – Я думаю, вы способны на большее, чем быть нянькой для Софии.

Она внезапно помрачнела и пробурчала:

– Я вовсе не нянька.

– Ну, компаньонка. Это почти одно и тоже. Не подумайте, что вы плохо выполняете свою работу. Наоборот, я заметил, что с Софией произошли значительные перемены – с тех пор, как я ее последний раз видел. Она стала более сдержанной. – Улыбка опять появилась на его лице. – Если бы в свое время Криста не изменилась, мы бы никогда не были вместе.

– Она, должно быть, сильно любила вас, – произнесла Зои, – раз оставила свою семью и уехала с родины.

– Не больше, чем я ее. У нас не было выбора. Ее отец не хотел даже видеть меня. В конце концов она пришла ко мне в чем была, когда ее хотели отправить к дяде на Санторин для «перевоспитания». Больше она не видела ни отца, ни матери. Вы знаете, что мать Кристы умерла после рождения Софии?

– Да. – Зои помолчала немного, представив себе молодую Кристу, готовую пожертвовать всем ради любви. А смогла бы она поступить так же, как поступила эта гречанка? – Ваша жена, конечно, была счастлива, когда Алексис вернул ее в лоно семьи? – спросила девушка.

– Естественно. Алексис отличный парень, как говорят янки! – Дэвид выдержал паузу. – Между вами что-то есть? Не так ли?

Зои почувствовала, как мышцы живота стянуло в тугой узел. Она могла бы посоветовать Дэвиду заниматься своими делами, но это было бы равносильно подтверждению его слов. Заставив себя оставаться спокойной – по крайней мере внешне, – Зои произнесла:

– Я думаю, вы делаете из мухи слона. Алексис ведет себя со мною так потому, что считает меня, как и Софию, своей собственностью. У него нет ко мне другого интереса.

Дэвид оценивающе посмотрел на нее, разглядывая копну ее рыжих волос и широко открытые зеленые глаза.

– У него есть интерес, бесспорно. Он вел себя как уж на сковородке, когда вы потерялись тогда вечером… И я могу его понять. Вы очень привлекательны, и я бы не хотел, чтобы вас обижали или третировали.

– Почему вы это говорите? – с трудом произнесла Зои. – Ведь вы меня совсем не знаете – Она покачала головой, снова взглянула на него, и внезапно в ней проснулся гнев – Ваша жена просила узнать это, не так ли? Тогда передайте ей, что если между мною и ее братом и есть что-нибудь, то это наше дело и никого больше не касается.

Зои оставила Дэвида, уже сожалея о своей вспышке, когда поднималась наверх. Вдруг она заметила Алексиса, спускающегося с мостика, и подумала, что он мог слышать весь разговор, однако не подала вида.

– Я искал тебя, – сказал он.

– Еще слишком рано, – произнесла она раздраженно. – Я уже говорила тебе: ты можешь оставить меня в покое?

Он стиснул зубы.

– Я и не собирался говорить об этом. И не пытайся мне врать, что у тебя еще нет уверенности, – я все равно все узнаю.

Понимая, что Дэвид стоит внизу, и довольно близко, Зои взяла себя в руки.

– Я и не думала врать, – сказала она, всем своим видом желая показать, что обсуждение этой темы ей неприятно. – Пожалуй, я пойду, – добавила она. – Мне нужно побыть одной, если это возможно.

– Как хочешь. – Алексис посторонился, пропуская ее. Его глаза метали злобные искры. – Мы будем на Сифносе вечером. Там можно погулять. Надень что-нибудь подходящее, в чем можно садиться где захочется.

Зои ушла, даже не дослушав его. Сходить на берег и гулять по острову она не собиралась. Когда перед отъездом она позвонила домой, то сделала над собой усилие, чтобы в голосе не звучала тревога, но мать, кажется, догадалась и спросила у дочери, все ли в порядке. Та ответила: да; но, кажется, мама не совсем поверила.

Ее родители придут в ужас, узнав о ее беременности, думала Зои в отчаянии. Когда дело касалось таких вещей, ожидать от них проявления современных взглядов не приходилось.

Они с Софией позагорали немного на верхней палубе, оставив всех заниматься своими делами. Судя по голосам, доносившимся с кормовой части судна, весь народ собрался там.

– Ты когда-нибудь думала о замужестве, София? – внезапно спросила Зои.

– Конечно, – последовал тут же ответ. – Все девушки думают об этом. Я хочу иметь четверых детей, не меньше.

– А какого мужа?

– Алексис выбрал мне в мужья Ореста Антониу.

– Не ты сама? – Зои помолчала. – Он подходящий парень, но ведь ты не любишь его?

– Я не уверена, – сказала София задумчиво, – что любовь имеет такое большое значение. По сравнению с другими вещами. Многие считают, что Орест – блестящая партия, которая осчастливит любую девушку.

– Не делай этого, – попросила Зои. – Он тебе не пара, да ты еще и молода для замужества.

– Ну, нет, ведь я хочу иметь детей до того, как стану старой, – чтобы наслаждаться ими, быть с ними рядом. Моя мама поздно меня родила – и вот что из этого вышло.

– Ей было всего за тридцать. Разве это старость? Осложнения при родах могут быть в любом возрасте…

– Но их гораздо меньше в девятнадцать или в двадцать лет, – возразила София. – А за кого еще я могу выйти? Насколько мне известно, у Алексиса нет других предложений…

– Это не значит, что их нет вообще. – Зои села, обхватив колени руками. – Даже если ты думаешь, что любовь не обязательна, тебе должен хотя бы нравиться этот человек. Что-то я не заметила, когда вы общались, чтобы Орест тебе нравился.

София помолчала, затем глубоко вздохнула:

– Да, он слишком самоуверен. Он и Леда были бы прекрасной парой, – сделала она неожиданный вывод.

София во многом еще ребенок, подумала Зои с любовью. Только ребенок может так быстро переходить из одного состояния в другое, от огорчения к веселью. Если ей удастся отказаться от брака с Орестом, будет хорошо. Что касается последнего высказывания, то Зои не хотелось сейчас думать о Леде Казанти.

Расположенный в горном ущелье маленький порт Камарес был очень живописен и оставался пока тихим и спокойным местом: туристический сезон только начинался.

Напряженными бывают здесь июль и август – время, когда паромы, соединяющие острова, забиты людьми и работают на полную мощность. Вытянутые вдоль побережья бары и рестораны оказываются тогда переполненными туристами, в гавани стоят суда всевозможных форм и размеров. Сейчас пока такого ажиотажа не было.

Они заняли пару столиков в таверне рядом с гаванью. Огни «Хестии», стоявшей на якоре в четверти мили, светились издалека. Решение поужинать на берегу было принято Алексисом, также он решил, что до утра они никуда не поплывут.

Две греческие пары довольно неплохо говорили по-английски. Зои было неловко, что ее присутствие вынуждало всех общаться на английском, но ее греческий все еще оставлял желать лучшего, хотя кое-какие простые фразы она понимала. Намеренно Зои выбрала такое место, где можно было избежать проницательного взгляда Алексиса. Из-за внутреннего напряжения ей с трудом удавалось поддерживать непринужденный разговор.

Сидевшая напротив нее Криста была странно молчалива и невозмутима. Зои не думала, что, говоря с ней, Дэвид выполнял поручение жены. Как бы то ни было, он не казался тем человеком, кто будет потворствовать недоброжелательству Кристы. Держался он весьма дружелюбно.

Пища была превосходная, вина – в изобилии. Подали блюда с салатом из сочной красной кефали и жирного сыра, который они запивали прекрасным «Кот де Мелитон», которое произвело настоящий фурор.

Зои удалось на время забыть о своих проблемах и проникнуться настроением общего благодушия. Совершенно спонтанно началось настоящее представление, когда один из местных жителей стал двигаться в ритме бузуки, а другой запел одну из меланхоличных мелодий, известных как ребетика. Насколько Зои удалось понять, песня была о потерянном сыне, и она растрогала ее до слез. Я становлюсь настоящей плаксой, нервно подумала Зои и обрадовалась, когда песня закончилась.

Таверна была наполнена до отказа, а люди продолжали заходить, вынуждая хозяев ставить дополнительные столики и стулья. Появились музыканты, которые усилили общую атмосферу веселья. Повинуясь какому-то внутреннему импульсу, один человек встал и исполнил сольный танец, понятный только ему одному: его глаза были устремлены в пол, а руки широко раскинуты. Никто не аплодировал, когда он закончил; казалось, танцор и не ждал этого: возвратившись на свое место, он продолжил разговор, будто ничего и не произошло.

Мне нравятся греки, вдруг подумала Зои, в них есть какая-то изюминка, чувствуется вкус к жизни и осознание собственной значимости. Алексис тоже в этот вечер показал себя греком больше, чем когда-либо. Его лицо оживлялось, когда он говорил или начинал неуемно смеяться. В эти минуты она так сильно любила его, что было больно даже думать об этом.

Они возвратились на яхту лишь ранним утром. Зои чувствовала себя словно парящей в воздухе.

Лежать в постели, которая плавно покачивалась в такт движению волн, было приятно. Зои унеслась в фантазиях к Алексису, который говорил ей, что любит ее и не может без нее жить, что хочет ее больше, чем какую-нибудь другую женщину на свете.

В следующий момент она почувствовала, что объятия становятся реальными и прикосновение губ уже не плод ее фантазии. Она поцеловала его в ответ страстно, жадно, испытывая потребность быть с ним, быть частью его. Уверенные движения рук Алексиса вызывали в ней восхитительный трепет ожидания. Ее сжигал огонь страсти.

Они не заметили, как открылась дверь. Голос Софии вывел их из забытья.

– Мне послышалось, ты звала меня, – произнесла она. – Ты… – Слова замерли у девушки на устах, когда она увидела, что Зои в постели не одна. В каюте хватало света, чтобы разглядеть, кто с ней. – Алексис! – вскрикнула София, боясь поверить своим глазам.

Она отскочила от двери и захлопнула ее прежде, чем они успели опомниться. Потрясенная до глубины души, Зои была неподвижна несколько секунд, потом оттолкнула Алексиса.

– Я должна пойти к ней, – произнесла она, задыхаясь, – и все объяснить.

– Что «все»? – спросил Алексис низким голосом. – София не ребенок, она понимает то, что видела. Я как раз собирался ей о нас рассказать, но не успел…

– Этого бы не случилось, оставь ты меня в покое, как я просила! – горячо воскликнула Зои.

– Нечего сваливать с больной головы на здоровую! – Алексис резко поднялся, подошел к иллюминатору и стал смотреть вдаль. На нем был белый махровый халат, и, судя по голым ногам, – больше ничего. Зои почувствовала, что ее горло пересохло.

– На Сифносе есть аэропорт? – спросила она в отчаянии.

Он повернулся и посмотрел на нее.

– Зачем тебе это?

– Я не смогу после этого смотреть в глаза Софии. Будет лучше, если я просто исчезну.

Его рот скривился:

– Оставить меня, чтобы не смотреть ей в глаза? Да если бы даже самолеты и летали отсюда, ты никуда не полетишь. Утром мы объявим о нашей скорой свадьбе. Это не смоет позора, но уменьшит его.

– Ты не сделаешь этого.

– У тебя будет возможность отказаться, – хмыкнул Алексис. – А сейчас, я думаю, мне лучше уйти.

Зои не могла найти ни сил, ни слов, чтобы остановить его. Когда за ним закрылась дверь, она медленно опустилась на подушки, чувствуя себя между молотом и наковальней: вернуть уважение Софии необходимо любой ценой, но в то же время – как отвергнуть предложение Алексиса?.. А она должна это сделать ради примирения со всеми Теодору.

От сильных переживаний ее сморил сон, и, когда Зои проснулась, голова ее раскалывалась.

«Хестия» двигалась вперед, она поняла это, услышав шум в машинном отделении. Мысли о случившемся вернулись к Зои с удручающей непреклонностью. Она заставила себя подняться и обнаружила, что пришли месячные. То, что она не беременна, вызвало в ней двойственное чувство: с одной стороны, облегчение, с другой – грусть. Это уже не имело большого значения, если Алексис решил сдержать свое слово.

Аспирин немного снизил головную боль, но не возбуждение, в котором Зои находилась. Когда она поднялась наверх, все пили кофе. Алексис разговаривал с Дэвидом и не сразу заметил ее появление. Зои посмотрела на Софию – юная гречанка усердно старалась избегать ее взгляда.

Заметив это, Криста вопросительно уставилась на Зои. Та отказалась от кофе, подошла к бортику и стала наблюдать за морским пейзажем за кормой.

Прибытие на Санторин ожидалось в полдень. Они остановятся там дня на два, затем отправятся на Крит, а куда поплывут потом, Зои не знала. Хотя София упоминала о Родосе… Но не спросишь же у нее сейчас об этом!..

Боковым зрением Зои наблюдала за Алексисом. Он закончил разговор с Дэвидом и сидел один со своей чашечкой кофе. Возможно, полагала она, он изменит свое решение – когда речь идет об Алексисе, то здесь жди чего угодно.

Тут ее бросило сначала в жар, а потом в холод: Алексис поднял глаза и посмотрел в ее сторону. Твердость его намерений, сквозившая во взгляде, не вызывала сомнения. Потом он встал и подошел к ней, в его глазах светилась нежность, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, прежде чем повернуть к пораженной аудитории.

Он сделал заявление по-гречески, но Зои без труда поняла, о чем говорил Алексис. Она оказала ему честь, сказал он, согласившись стать его женой. Вот так, и ничего больше.

Наблюдая за реакцией собравшихся, Зои почувствовала себя обособленной от всех. Кажется, только София старалась поскорее примириться с услышанным – она смотрела на них обоих с явным облегчением. Зато ее сестра выглядела совершенно ошеломленной.

Спустя какое-то время овладевший наконец собою Дэвид очень сердечно произнес:

– Вы, судя по всему, решили не откладывать это в долгий ящик, любовь с первого взгляда, да?

– Если не с первого, то со второго точно, – коротко ответил Алексис. Он посмотрел на старшую сестру: – Мы должны поблагодарить тебя, Криста, за то, что ты нас свела. Если бы ты не приняла участия в судьбе Софии, мы бы с Зои никогда не встретились. Не так ли, агапи му? – Говоря это, он привлек Зои к себе.

Криста, похоже окончательно придя в себя, прощебетала:

– Мне придется поменять свое имя на Эрос. Поздравляю вас обоих!

София подошла к Зои и, поцеловав ее в щеку, пробормотала:

– Я так рада!.. Надеюсь, вы будете счастливы. – Объятия, в которые она заключила своего брата, оказались достаточно сдержанными, в них легко прочитывались смущение, замешательство и легкий упрек.

Если Зои и намеревалась отказаться от предложения, то сейчас это уже невозможно было сделать – в первую очередь из-за Софии, свято поверившей в их любовь.

– Свадьба будет в Афинах или в Англии? – спросили у Алексиса.

– Мы это еще обсудим, – ответил он. – Сначала я должен встретиться с родителями Зои.

Криста посмотрела на нее.

– Ты слишком спокойна для такого события, – заметила она.

– Да все произошло настолько быстро, – сказала Зои, – что я никак не могу поверить в это.

– Не намного быстрее, чем в свое время у Кристы и Дэвида, – улыбнулся Алексис.

– Это правда. – Голос его сестры смягчился, она поискала глазами мужа. – Мы оба помним момент нашей первой встречи. – Она обняла сначала Зои, потом брата. – Я рада за вас.

– Ну вот, я увязаю все глубже и глубже, подумала беспомощно Зои. Благословение Кристы во многом решило исход дела: мышеловка захлопнулась.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Зои с трудом удалось улучить момент для разговора с Алексисом. Она подошла к его каюте, когда остальные отправились освежиться перед ленчем, и, поборов в себе нерешительность и желание отложить разговор, тихо постучала в дверь.

Он удивился, увидев ее на пороге, и пригласил войти, закрыв за нею дверь.

– Если ты пришла сказать мне, что не хочешь за меня замуж, то ты опоздала, – заявил он. – Надо было говорить об этом в момент объявления.

– Ты не дал мне этого сделать. – Она помолчала, подыскивая нужные слова, а потом коротко произнесла: – Я не беременна.

Его глаза вспыхнули, но тут же погасли.

– Ну и что?

– А то, что ты должен почувствовать некоторое облегчение.

В его слабой улыбке промелькнула ирония.

– Оттого, что я оказался неполноценным?

Только мужчина может так все воспринимать.

– А я и есть мужчина и не раз докажу тебе это: у нас впереди еще много времени.

– Не стоит больше беспокоиться, – сказала Зои. – Мы ведь в любой момент можем объявить, что слишком поторопились, и отменить свадьбу, не так ли?

– Я не собираюсь отменять свадьбу, сколь бы красноречива ты ни была. Раз я стал твоим первым мужчиной, мой долг предложить тебе руку и сердце.

– Это по меньшей мере смешно! – взволнованно возразила она. – Я же не первая девственница, с которой ты занимался любовью.

– Так оно и есть, но я не хочу, чтобы после меня у тебя был кто-то другой.

Как бы в подтверждение своих слов Алексис приблизился к Зои, обнял ее, нашел губами ее губы и поцеловал так страстно, что поцелуй, кажется, проник в самое ее сердце. Он может быть таким ласковым, когда захочет, и таким чувственным! – подумала Зои.

Он держал ее лицо в своих ладонях и покрывал легкими поцелуями ее глаза, лоб. Губы Алексиса медленно продвигались по щеке Зои, вдоль линии скулы, чтобы снова прильнуть к губам. Зои показалось, что она начинает куда-то медленно проваливаться, все ее тело было наполнено одним желанием – отдаться Алексису, слиться с ним в единое целое. Любил он ее или нет, ей было все равно – главное, что она любила его сильнее, чем могла себе представить.

– Ты уже принадлежишь мне, – сказал Алексис мягко, когда оторвался от ее губ, – и не обязательно спешно устраивать свадьбу. Но пожениться мы должны. Как только вернемся в Афины, сразу же поедем к твоим родителям и обо всем им скажем. Согласна?

– Согласна. – Зои не могла больше сопротивляться.

– Наконец-то мы поняли друг друга! – Он отпустил Зои. – А страсть нам придется пока сдерживать.

– В таком случае я пойду и подготовлюсь к ленчу, – сказала Зои после некоторого колебания, – а то могу не успеть до прибытия в Санторин.

– Мы, пока не будем готовы сойти на берег, не станем на якорь. Димитрис следует моему расписанию, а не своему собственному.

Еще бы! Ведь Алексис – хозяин «Хестии», и Димитрис Драгомис во всем ему подчиняется. Он будет и ее хозяином, когда они поженятся, хотя в роли подчиненной Зои себя не представляла.

Надев белые хлопковые брюки и топик, она некоторое время не решалась войти в каюту Софии. Молодая девушка робко поприветствовала ее.

– Я хочу поговорить с тобой, – сказала Зои. – Ты, должно быть, плохо подумала обо мне прошлой ночью.

Лицо девушки вспыхнуло.

– Я была в смятении. Я знаю, такие вещи случаются между мужчинами и женщинами. – София напряженно всматривалась в Зои. – Вы вынуждены пожениться?

– Я не беременна, если ты это имеешь в виду.

София облегченно вздохнула.

– Значит, это любовь! Но Алексису надо было подождать, пока ты согласишься стать его женой, а не давать волю своей страсти.

– Мы оба виноваты, – мягко заметила Зои. – Он не применял силу.

– Но он же мужчина, а мужчины ловки в искусстве соблазнения.

Это явно подхваченное с чужих слов выражение заставило Зои улыбнуться.

– Кто тебе такое сказал?

– Да это же неопровержимый факт, которого всем нам, женщинам, нужно опасаться. – София с облегчением вздохнула. – Я чувствую себя сейчас такой счастливой, поняв, что ты и Алексис по-настоящему любите друг друга. Я не хочу никого, кроме тебя, в невестки.

– И даже не хочешь Леду Казанти? – невзначай спросила Зои.

София улыбнулась:

– Хотела бы я сейчас увидеть ее лицо! Она найдет кого-нибудь еще, кто женится на ней.

– У Леды наверняка множество восхищенных поклонников, из которых она может выбрать себе достойного.

– Но никого, кто будет оплачивать ее огромные счета, как делал бы мой брат… Уж теперь ей придется смириться с этим.

Алексис обрадовался, увидев Зои и Софию вместе во время ленча. Зои была ему благодарна за то, что он не упоминал больше о предстоящей свадьбе. Постоянно думая о том, что скажет своим родителям, она не могла проглотить ни кусочка за ленчем. Наверное, лучше будет написать письмо, нежели заказать телефонный разговор, решила она. Если отправить его, например, с Крита, родители получат сообщение до того, как она вернется в Афины, и таким образом будут подготовлены к их совместному с Алексисом приезду. Как мама отнесется к тому, что Зои останется в Греции, предположить нетрудно: как бы ей ни нравились эта страна и эти люди, она будет против. Она не хотела отпускать Зои даже на год. Ведь ее дом не там…

Дом там, где мое сердце, а оно здесь, рядом с Алексисом, подумала Зои под впечатлением внезапно нахлынувшего на нее счастья.

Пассажиры перебрались с яхты на берег и, выбрав себе в качестве дальнейшего транспорта мулов или осликов, отправились в путь. Погонщики животных вели здесь свой бизнес не хуже торговцев или коммивояжеров. Алексис, решительно заявивший, что ослики подходят для поездок лучше, чем мулы, устроился с максимальным комфортом и наблюдал, как обе девушки садятся на понуро стоявших животных.

Ослик Зои начал тяжело подниматься по широким ступеням, образующим дорогу. Погонщик шел сзади и подстегивал кнутом животное. Он удивился ее просьбе не делать этого и прекратил подстегивания, равнодушно пожав плечами. Зои представились его мысли в тот момент: уж если кто и заслуживает сочувствия, то это он сам. По мере подъема их взору открывался потрясающий вид: два небольших островка, образовавшихся в результате извержения вулкана. Всюду, насколько хватало глаз, простирался огромный кратер. Вдали блестело и переливалось без конца и края лазурное море.

Внезапно впереди послышались стук копыт и крики. Зои с ужасом увидела, что у спускающихся им навстречу животных спины исполосованы кнутом. Ее ослик автоматически отступил в сторону, чтобы дать дорогу встречным туристам. Зои взглянула вниз, и у нее закружилась голова: жуткая пропасть разверзла перед нею свою пасть, готовая проглотить неосторожную жертву. Она зажмурила глаза и не открывала их до тех пор, пока группа не проехала мимо и ее ослик не отошел от края пропасти.

Когда они наконец высадились на последней, пятисотой, ступеньке, Зои почувствовала слабость в ногах. Она поделилась своими страхами с Софией, и та сказала ей, что несчастные случаи здесь бывают крайне редко.

Алексис уже ждал их наверху, где размещались туристические магазины всех мастей.

– Пойдем сразу в отель? – спросил он.

– Я думаю, нам не помешало бы посидеть, выпить чего-нибудь, прежде чем присоединиться к остальным, – предложила София и рассказала об испуге Зои.

– Знай я о твоем плохом вестибулярном аппарате, не позволил бы тебе это путешествие!

– У меня все нормально, – возразила Зои. – Я думаю, меня больше напугал мой ослик: его копыта зависли у самого края пропасти!

– Ну, это очень надежные животные, – заверил ее Алексис. – Зря ты волновалась. Однако, в чем бы ни заключалась причина, мы больше не будем так рисковать.

Что означает его «мы»? – подумала она с внезапно охватившим ее раздражением. Она пока еще может решать все за себя сама!

Зои почувствовала, что у нее снова появляется аппетит, когда они сели за столик на открытой террасе в таверне, из которой открывался великолепный вид. Алексис настоял, чтобы она расположилась подальше от балюстрады.

– Я уже полностью пришла в себя, не стоит возвращаться к этому вопросу, – улыбнувшись, сказала она. – Обычно головокружениям подвержены блондинки, а не рыжеволосые, вроде меня…

– Упади ты с седла, было бы не до смеха, – со всей серьезностью произнес Алексис. – Никогда себе этого не прощу!..

Глядя на него, Зои почувствовала, что ее раздражение проходит, уступая место глубокому, нежному чувству. Она злилась из-за пустяков, а ведь во всем, что делал Алексис, сквозила забота о ней. Ей нужно быть благодарной ему за это, а не раздражаться.

Он заказал кофе для всех и предложил Зои на выбор новые для нее блюда. Кофе принесли несколько минут спустя – он имел удивительный и неповторимый вкус!

Когда она поблагодарила за него Алексиса, тот сказал:

– Да, я знаю: он нравится всем туристам.

Эти слова укололи Зои: наступит ли время, подумала она, когда этот мир станет для нее своим?..

«Хестии» уже не было на приколе в бухте, она спустилась на несколько миль южнее.

Город, расположенный на нескольких разных горных уровнях, соединенных между собою лестницами, произвел на всех неотразимое впечатление. Почти в каждом доме на окнах стояла герань, усыпанная красными или белыми брызгами цветов.

– Мне здесь так нравится! – восторженно воскликнула София.

– Ты хотела бы здесь остаться? – спросил Алексис.

София в ответ с улыбкой произнесла:

– Пожалуй, нет. Мне нравится приезжать сюда, но жить я бы тут не стала. – Выражение ее лица внезапно изменилось. – Если, конечно, вы не захотите после свадьбы остаться в «Мимозе» одни…

– Ты имеешь в виду – без прислуги? – лукаво улыбнулась Зои. Алексис же не проронил ни слова. – Без тебя «Мимоза» уже не будет тем милым домом, как сейчас.

– Так же, как и без тебя, – подхватила София. – Я очень хочу иметь рядом сестру. Ведь Кристу я вижу очень редко…

– Может быть, мы навестим ее в Англии, – предположительно высказалась Зои и посмотрела на Алексиса, не вызовут ли ее слова недовольства с его стороны. – Правда?

– Вполне возможно, – кивнул тот утвердительно.

Лицо Софии так все и засветилось.

– Это было бы чудесно!

Зои в разговоре с Алексисом и Софией была осторожна, ей не хотелось навязывать свое мнение. В тех случаях, когда дело не касалось чего-нибудь серьезного, она умела остановить себя, ибо проводить всю жизнь в спорах и выяснениях отношений она не собиралась.

Отель «Аполлон», в котором они должны были поселиться, располагался рядом с собором и выглядел фантастически красиво. В нем имелось двадцать комнат и ресторан. По комфорту «Аполлон» отвечал самым высоким требованиям, и принадлежал он родственникам Алексиса, которые с типично греческим восторгом приветствовали его. Софию они тоже расцеловали, как родную дочь, которую не видели тысячу лет. Двоюродный брат Алексиса, Ставрос, и его жена, Кариклия, уже разместили остальных гостей в апартаментах. Все семейство, включая и другого двоюродного брата, Костаса, участвовало в туристическом бизнесе.

Сопровождаемая Алексисом, Зои предчувствовала реакцию родственников, когда он представит ее как свою будущую жену, но сюрприз был воспринят с искренней радостью. Что бы Алексис ни делал, подумала Зои с благодарностью, у него все получается отлично.