Текст книги "Моя родословная (ЛП)"
Автор книги: Кей Си Кин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
(Оскар)
Трахни меня, она – чистое совершенство.
Я мог бы сидеть с ней, согнувшись передо мной, задрав ее задницу кверху, целую вечность. Или с ней, сидящей у меня между ног, как она. Это было… Я не знаю. Я не знаю, как это выразить, но мне это понравилось. Очень.
Несмотря на то, что мой длинный язык может привести к неприятностям с ней, я не могу сдержать желание рассказать ей все, и мой разум не всегда достаточно быстро обрабатывает то, что я пытаюсь сказать правильным образом. Я просто подхватываю словесный понос рядом с ней.
Всякий раз, когда я не вмешиваюсь, она понимает мои шутки или смеется над моими ухаживаниями. Никаких промежуточных моментов, никакой фальши, только чистые эмоции. Она либо счастлива со мной, либо нет.
Вот почему я думаю, что на днях с Рен она так сильно слетела с катушек. В ту минуту, когда она ступила на Физерстоун, она твердо стояла на своем, не позволяя никому помыкать ею. Затем на нее нападают, и все вдруг предлагают ей поиграть в игру, которая ей неинтересна. Ну и пошли они к черту за то, что недооценивают мою девушку. Она гребаная королева, и я поддержу ее, что бы она ни сделала.
Это место не такое реальное, как она. Здесь все темно и пиздец. Я тоже немного вижу темноту в ее глазах, но только потому, что она была там помещена. Ничто из того, что она сказала, не было ложью или просто какой-то ерундой, чтобы сказать вам то, что вы хотите услышать.
Знаете, сколько девушек говорили нам, что они все о сексе и никаких обязательств, а потом разворачивались и начинали сходить с ума? Слишком, блядь, много. Знаете, сколько девушек говорили то же самое и на самом деле подкрепляли это действиями, чтобы доказать это? Только одна, и она игриво бежит к воде, желая, чтобы я погнался за ней. И я ставлю свою чертову задницу на то, что я это сделаю, и я даже проиграю, просто чтобы увидеть ее ход.
Снимая футболку, я направляюсь к воде, любуясь каждым дюймом ее тела. С распущенными волосами она выглядит по-другому, такая беззаботная и веселая, без напряжения в плечах. Она стоит по колено в воде, позволяя волнам обрушиваться на нее. Эта женщина вызывает зависимость.
Я подхожу к ней сзади и слегка провожу руками по ее талии, проводя пальцами по ее животу. Я чувствую, как дрожь пробегает по ее телу и передается прямо к моему члену, но она только что выставила меня сукой за то, что я проиграл. Поэтому, хотя она меньше всего этого ожидает, я крепче сжимаю ее талию и поднимаю с земли. Вырвавшийся у нее визг дает мне понять, что я определенно застал ее врасплох, и прежде чем она успевает нанести мне один из своих жестоких ударов, я швыряю ее дальше в воду.
Она погружается всего на мгновение, затем ее лицо показывается над волнами.
– От тебя одни неприятности, – кричит она, и я не могу удержаться от ухмылки.
– Тебе это нравится.
Она не отвечает, и я тоже этого не ожидаю. Я не думал, что для нее возможно выглядеть сексуальнее, но влажный взгляд ей идет. Когда я приближаюсь к ней, она из ниоткуда брызгает в меня водой и оглушает меня, я не думал, что увижу в ней такую игривую сторону.
Желая извлечь максимум удовольствия из того, что она распустила волосы, я брызгаю ей в спину. Мы расслабляемся и валяем дурака в воде, пока не выдыхаемся. Это потрясающее чувство – какое-то время не быть серьезным.
Все еще достаточно тепло, чтобы радоваться, что солнце высушит тебя, поэтому мы сидим и поглощаем закуски, которые я бросил в холодильник. Я откидываюсь на спинку, наслаждаясь ветровкой и уединением, которое она нам предлагает, не то чтобы в этой части пляжа много людей, но такое ощущение, что мы в пузыре.
Проверяя свой телефон, я пропустил множество сообщений от всех парней и не могу удержаться от ухмылки, ревнивые ублюдки. Луна замечает мою усмешку и приподнимает бровь, она даже не спрашивает, но я все равно показываю ей. Под фотографией, которую мы отправили, ребята сходят с ума.
Роман: Где ты, блядь, находишься?
Паркер: Это нормально – ревновать к твоей щеке?
Кай: Черт.
Роман: Где
Роман: Блять
Роман: Ты?
Паркер: Это нормально – завидовать байку?
Роман: Богом клянусь, Оскар!!!
Кай: Роман, мы все знаем, что ты с ней уже был. Оставь его в покое.
Роман: Отвали Кай. Оскар, тебе лучше не позволять своему языку сводить ее с ума, клянусь!
Кай: Зеленый – не твой цвет, мой друг.
Паркер: Окей, это официально, я ревную к Оскару. Оскар! Кто б мог подумать?
Паркер: Мне грустно это признавать. Пришлите помощь или Луну. Желательно Луну!
Смех, который она издает, заразителен.
– Вы, ребята, сумасшедшие, и я думаю, что ваш групповой чат просто пугает даже меня, – говорит она, когда переводит дыхание.
– Знаешь, лучше сделай еще одно селфи, чтобы они не волновались.
Я пытаюсь напустить на себя невинный вид, но знаю, что это не работает, и все же она по-прежнему развлекает меня.
На этот раз я фотографирую нас обоих, прижатых друг к другу, с зачесанными назад волосами, широко улыбающихся в камеру. Эта фотография – счастье. Радость, это то чувство, с которым я борюсь с тех пор, как мы здесь. Радость. Черт возьми, мне это нравится.
Я держу телефон между нами, ожидая их ответов, и нам не приходится долго ждать.
Кай: Как красиво. Только не ты, мудак. Она невероятно красива с этой улыбкой на лице.
Роман: Тебе лучше убедиться, что она продолжает вот так улыбаться, иначе это все твоя вина.
Роман: Не думай, что я не понял, где ты находишься.
Паркер: Вау. Зачем тебе понадобилось стоять так близко, что я не могу убрать тебя из кадра!?
Она улыбается и закатывает глаза на их ужимки, пока я отвечаю.
Оскар: Ты можешь отвалить, она моя прямо сейчас. Не заставляй меня спрятать ее.
Она отступает и оставляет меня подшучивать над ними. Когда она откидывается на подушки, я больше обращаю внимания на татуировку у нее на ребрах.
Срань господня, это…
– Черт возьми, у вас с Паркером одинаковая татуировка, да?
Ее глаза расширяются, и она выглядит испуганной.
– Он выбрал ее из моего портфолио, пока я готовилась. Я показала ему, что у меня точно такая же, и это, казалось, придало ему еще большей решимости.
– Успокойся, детка. Не нужно объяснять, но мне тоже можно такую?
Она не может понять, шучу я или нет, и, по правде говоря, я тоже.
– Что означают твои татуировки? – спрашиваю я.
Она окидывает меня застенчивым взглядом.
– Сначала ты должен рассказать мне о своих.
– Я могу это сделать, без проблем.
Протягиваю свою левую руку, покрытую рукавом с татуировкой.
– Каждая татуировка здесь представляет видеоигру. Пакман, Крэш Бандикут, Соник. Это все игры, в которые я играл в детстве, прежде чем узнал о реальном мире, в котором жил. Это постоянное воспоминание о том времени, когда я был по-настоящему счастлив и позволял себе быть самим собой, до того, как появились все обязательства.
Указывая на свою грудь: – Эта татуировка, символ моей родословной.
Это кельтский символ, который каждый наследник рода должен обязательно получить на протяжении многих лет. Я ненавижу ее.
– Итак, теперь твоя очередь.
– Ты видел мое перо. Не многие знают, что перо может символизировать силу. Его недооценивают, как и меня, – шепчет она, заставляя меня чесаться от желания прикоснуться к нему.
Она переворачивается, показывая мне спину. Приподнимая волосы с ее шеи, я вижу три стрелы и перевернутый полумесяц.
– Это символ Дианы, богини охоты. На самом деле это выбирала не я, а Раф, и когда ты говоришь, что у тебя есть символ родословной, это заставляет меня задуматься, – вздыхает она.
Я провожу взглядом по ее позвоночнику, где у нее изящно расположены пять символов.
– А символы – это поговорка, которую постоянно повторяла моя старая подруга. Потом она ушла, и я получила это на память о ней.
Я могу сказать, что она не хочет объяснять дальше, поэтому я не настаиваю.
Вместо этого я ложусь рядом с ней, и она поворачивается так, что мы оказываемся лицом друг к другу. Я мог бы потеряться в ее глазах. Что сводит меня с ума, обычно я хорош для того, чтобы потеряться в пизде, а потом откланяться, но в ней есть что-то такое, что заставляет меня чувствовать больше.
Сегодня было все, чего я не знал, что мне нужно. По счастливой случайности я оказался именно там, где должен был быть. Так вот, я не хотел давить и попадать в неприятности, но я так сильно хотел ее.
Словно почувствовав мои мысли, она приподнимается на локте и смотрит на меня сверху вниз. Она не говорит ни слова, она просто смотрит мне в глаза, когда поднимает руку, чтобы провести по моим губам. Девушки никогда не делают первый шаг, и это моя ошибка новичка, потому что она явно настоящая женщина. Она толкает меня локтем и устраивается сама у меня на коленях.
Черт.
Мне нравится, когда она там. Медленно дразня, я провожу руками по ее бедрам, наблюдая, как они скользят вверх по ее телу. Когда я опускаю руки на ее бедра, я вытягиваю пальцы, пытаясь коснуться как можно большего количества кожи. Ее кожа горит рядом с моей.
Ее руки обводят мои плечи, когда она поднимает мое лицо, чтобы встретиться со мной взглядом. Ее язык проводит по моей нижней губе, пробуя ее на вкус. Это чертовски горячо. Берет и дразнит, как хочет. Единственное, что Роман сказал мне, когда они оба, спотыкаясь, выходили из машины на днях, это то, что она взяла все сама.
Она взяла у него то, что хотела, и он позволил ей сделать это снова. Теперь она сидит передо мной, готовая сделать то же самое, но сначала должно быть достигнуто соглашение, прежде чем я потеряю себя в ее прикосновениях.
– Детка, тщательно принимай решение. Если ты возьмешь на себя ответственность здесь и сейчас, перед нашим отъездом будет второй раунд, и тогда все, что я скажу, будет исполнено. В любом случае, прежде чем мы уйдем, мы оба немного подчинимся, – выдыхаю я, находясь в нескольких миллиметрах от ее губ.
Она надавливает на мою эрекцию, и ее киска становится похожей на лаву, даже несмотря на весь материал между нами.
– То есть ты хочешь сказать, что мы должны пойти на компромисс? – спрашивает она, и я киваю в ответ.
Улыбка, появляющаяся на ее лице, говорит мне, что ей нравится это напряжение между нами.
– В таком случае, чья сейчас очередь? – мурлычет она, и я достигаю своего предела.
Я больше не могу сдерживаться. Перевернув нас, она через несколько секунд оказывается подо мной, ее ноги обвиваются вокруг меня, а мой член идеально расположился у нее между ног.
Сейчас никто из нас не произносит ни слова. Время для этого прошло. Я прижимаюсь своим ртом к ее рту, пытаясь поглотить друг друга, борясь за контроль. Это чертовски горячо. Я зажимаю ее руки над головой, а другой рукой медленно развязываю завязки на ее бикини, желая растянуть это на дольше. Пока она борется с моей хваткой, чтобы освободить руки, и, наконец, показываються ее соски. Пирсинг? Роман не предупредил меня об этом.
Бля. Я мог бы кончить в штаны, как похотливый подросток.
Они нужны мне во рту. Мне нужны два рта, чтобы они оба могли завладеть моим вниманием. Дерьмо, которое дает мне представление о себе внутри ее киски, пока парни заботятся о ее сосках. Черт. Мы никогда по-настоящему не делили кого-то подобным образом. Мы позволяли девушке ходить по кругу и делать нам всем минет в одной комнате, но она вызывает у меня желание доставить ей больше удовольствия.
Ныряя вниз, я беру в рот ее сосок, обводя его языком, заставляя ее стонать. Я переключаюсь на другой, когда моя свободная рука нащупывает шнуровку на ее трусиках. Я хочу, чтобы она была обнажена, на открытом месте. Я свободен для исследований, и мне нравится получать адреналин от перспективы того, что за мной наблюдают.
Когда я стягиваю с нее трусики бикини, я отпускаю ее руки, чтобы откинуться назад и насладиться ею всей. Она – прекрасное зрелище. Мои глаза действительно не знают, на чем еще сфокусироваться. Ей нравится, когда я смотрю, и, кажется, она приготовила для меня шоу. Она обхватывает руками свои груди, проводит большими пальцами по их вершинам, издавая тихие стоны. Я встаю и сбрасываю шорты, желая, чтобы между нами ничего не было.
Ее глаза опускаются на мой член и расширяются, когда она видит моего принца Альберта. Ее рука скользит вниз по животу, направляясь прямо к моему призу, и я загипнотизирован ее движениями. Кончиком пальца она касается своего клитора, и она дрожит, проводя пальцем вниз к своему входу и поднимая влагу вверх, чтобы обвести вокруг клитора, вызывая негромкие вскрики удовольствия.
Я не могу удержаться, чтобы не взять в кулак свой член от ее маленького шоу, она чертовски сногсшибательна.
– Я не могу решить, хочу ли я прямо сейчас тебя у себя во рту или твоих губ на мне, – шепчет она.
– Для тебя детка все что угодно, – отвечаю я.
Похоть в ее глазах говорит мне, что она увлечена, затем она поднимается на колени, соединяя наши губы. Я медленно опускаюсь и ложусь на спину, стараясь не разорвать нашу связь. Она прокладывает дорожку поцелуев по моему телу, пока ее губы не останавливаются на кончике моего члена, слегка дуя, и я едва сдерживаю стон. Облизывая его от кончика до основания, я мычу от удовольствия. Просто дразнит, а потом она приподнимается надо мной и опускает свою сладкую киску к моему лицу.
Она буквально мечта.
Мой рот мгновенно соприкасается с ее сердцевиной, мои руки сжимают ее ягодицы и притягивают ее к своему лицу, пока она берет меня в рот.
Это рай.
Срань господня.
Она скользит верхом по моему лицу, используя мой язык, вводя меня все глубже и глубже. Отводя руку назад, я пронзаю ее пальцами, пока мой язык кружит по ее клитору. Ее движения становятся неровными, и я знаю, что она близко, поэтому я поддерживаю заданный темп, и через мгновение она выпускает меня изо рта, вскрикивая в экстазе, заливающем все мое лицо.
Все еще стоя на четвереньках, я приподнимаю ее бедра, чтобы выйти из-под нее. Встав позади нее, я крепче сжимаю ее бедра. Оглядываясь, я ищу синюю подушку, быстро расстегиваю ее и запускаю руку внутрь, вытаскивая резинку, которую я там хранил.
– Ты не просто так вытащил презерватив из этой подушечки.
Я оборачиваюсь и вижу раздражение на лице Луны из-за моих выходок, я просто подмигиваю, надеваю его и становлюсь у ее входа.
– Разве ты не рада, что я это сделал? – поддразниваю я, поглаживая ее по ее складочкам.
– Боже, да, – стонет она в ответ.
Потом я погружаюсь в нее до упора.
Черт.
Мне приходится задержаться на минуту, чтобы дать нам обоим секунду. Крепче сжимая ее бедра, я медленно выхожу и толкаюсь обратно внутрь. Я не могу сказать, чье это ворчание, кто сейчас рядом, я просто знаю, что мы потерялись в блаженстве вместе. Я не ускоряю шаг, желая затянуть это. Я накрываю ее тело своим, оборачиваюсь вокруг нее, хватаю за грудь и врываюсь в нее, как зверь.
Мне нужно больше, и мне нужно, чтобы она кончила снова, прежде чем я это сделаю, поэтому я откидываюсь назад, увлекая ее за собой. Выглядывая из-за ее плеча, я вижу парочку далеко в воде, которая наблюдает за нами.
– Детка, кажется, у нас есть зрители, почему бы тебе не прижать ладони к своим сиськам, пока я буду опустошать тебя, покажи им, что мы зажигаем, а?
Я не дожидаюсь ее ответа, поскольку нахожу, что ее киска сжимается, когда я вхожу в нее быстрее и жестче. Одна ее рука обхватывает грудь, в то время как другая отводится назад, обхватывая меня сзади за шею.
Срань господня.
Это шоу. Черт возьми, я бы с удовольствием посмотрел, как это воспроизводят.
Я близко, и в ту секунду, когда ее киска плотно сжимается вокруг моего члена, я перехожу грань, кончая, как мне кажется, целую вечность, издавая звуки, которых я никогда раньше не издавал.
Лучший трах на свете.
Я медленно вытаскиваю и снимаю презерватив, она ложится рядом со мной, и я вытираю ее одним из полотенец.
– Что ты делаешь? – спрашивает она, странно глядя на меня.
– Я, честно говоря, понятия не имею. Ты заставляешь меня совершать безумные поступки, моя богиня.
– Богиня, да?
– Да.
Я склоняюсь над ней, встречаясь с ее губами.
– Ты вызываешь зависимость Луна Стил, – бормочу я.
– Я могу ответить тебе тем же, – отвечает она, – а теперь накорми меня, чтобы мы могли повторить.
Да, пожалуйста.
Выйдешь за меня?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
(Луна)
Это были лучшие выходные, которые у меня были за долгое время. В итоге мы провели ночь в пляжном домике, занимаясь сексом везде, где только можно. Мы не могли насытиться друг другом.
Мы возвращаемся в Академию пораньше, мне нужно было выяснить, на чем все остановилось после всего, что было с Рен, а Оскар хотел зайти в лабораторию, пока она пуста. Он заехал в маленькую закусочную недалеко от кампуса, и я последовала за ним. Я рада, что вчера положила в сумку брюки для йоги вместе с футболкой оверсайз, на всякий случай, потому что сейчас они мне определенно были нужны. Я бы не смогла прийти сюда в одном бикини, и я решила взять с собой и свою кожаную одежду.
Следуя его примеру, двигаясь внутрь, я была голодна и готова к чему-нибудь по-настоящему существенному. Он придержал для меня дверь, думая, что он джентльмен, кланяется и все такое прочее, и я должна была тогда понять, что на это есть причина.
– Оскар, я собираюсь нокаутировать тебя, просто иди сюда, – громыхает Роман из угловой кабинки.
Я поднимаю бровь, глядя на Оскара, который выглядит смущенным.
– Я волновался, что если бы сказал тебе, что это воскресная традиция, ты бы не пришла.
– Ты был бы прав.
Я бы этого не сделала, но сейчас я здесь и я не злюсь.
– Но я умираю от голода, Оскар, так что пока могу смириться.
Беспокоясь, что я могу передумать, он кладет руку мне на поясницу и ведет к остальным.
Когда мы подходим к столику, они встают, жестом приглашая меня сесть в середине кабинки, Кай и Паркер по обе стороны, а Роман и Оскар занимают концы.
– Мы еще ничего не заказывали, – говорит Кай, нарушая тишину, и протягивает мне меню.
– Что здесь хорошего? – спрашиваю я, не поднимая головы от страниц.
– Ты, – говорят они все синхронно.
Боже мой. Я на самом деле чертовски краснею. Я не краснею. Я поднимаю меню, чтобы прикрыть лицо.
– Я говорила про еду.
– Все еще ты, – кричит Оскар, заставляя остальных хихикать.
«Тузовая задница.»
Даже Роман не дает ему пощечину.
Отличная идея.
Я не думаю, что возможно еще больше вжаться в свое кресло. Я действительно чувствую жар на своем лице. Паркер заглядывает в меню, оценивая меня.
– Луна Стил, ты краснеешь? – спрашивает он со смешком.
Взгляд, который я посылаю в его сторону, заставляет его снова крутить педали. Он поднимает голову, оглядывая стол.
– Нет, ребята, она вообще не покраснела, – говорит он с дерьмовой ухмылкой на лице.
Я начинаю думать, что он худший из группы. Я собираюсь ущипнуть его за ногу, но он ловит мою руку прежде, чем я успеваю приблизиться. Переплетает свои пальцы с моими и поднимает мою руку, чтобы нежно поцеловать костяшки пальцев.
Как ему всегда сходит с рук такое количество КПК? Обычно мне это не нравится, но из-за его невинного выражения лица я не могу отказать ему. Должно быть странно держать его за руку после того, как я провела ночь с Оскаром, но на самом деле это не так. Рука на моем бедре также привлекает мое внимание, и я смотрю на источник, встречаясь взглядом с Каем, который уже смотрит на меня.
– Здесь готовят лучшие блинчики, Сакура, – говорит он, затем целует меня в щеку.
– Я чувствую себя обделенным, – ворчит Роман, и я не могу удержаться от смешка.
Я приехала с Оскаром и теперь имею физический контакт и с Паркером, и с Каем. Другие ребята хихикают, что, кажется, усугубляет ситуацию. Я наклоняюсь вперед через стол и намекаю ему, чтобы он тоже придвинулся поближе. Что он и делает в одно мгновение. Не нужно больше ничего делать или говорить, он просовывает свой язык мне в рот, клеймя меня на глазах у всех. Черт, когда Кай и Паркер прикасаются ко мне, становится еще жарче, хотя это и легкие ласки. Поднять его на ступеньку выше и добавить Оскара, в микс было бы мечтой.
Боже, мне нужно успокоиться.
В этот момент у меня урчит в животе, и Роман откидывается назад, рыча на Оскара.
– Ты что, черт возьми, ее не покормил?
На его лице появляется вина, он переводит взгляд с меня на Романа, я просто закатываю глаза и смотрю на Кая.
– Какие блинчики ты заказываешь?
– Всегда шоколадная крошка, – отвечает он, не сбиваясь с ритма.
– Тогда я возьму что-нибудь из них и кофе.
Словно услышав мои слова, подходит официантка, чтобы принять наш заказ. Все ее внимание сосредоточено на Романе, и взгляд, который я ловлю, говорит мне, что она видела, как он целовал меня, и она далеко не рада этому. Роман говорит то, чего хотят все.
– И тебе не мешало бы помнить свое место и кто мы такие. Она "Туз".
Краска немного отливает от ее лица, и она убегает.
Всегда драма, куда бы я ни пошла.
Паркер сжимает мою руку, привлекая мое внимание.
– Итак, мы хотели кое о чем с тобой поговорить.
Он выглядит взволнованным, поэтому я просто киваю, чтобы он продолжал. Он напевает и запинается, пытаясь придумать, как высказать все, что у него на уме, когда Кай берет верх.
– Мы хотим, чтобы ты попробовала наладить отношения со всеми нами.
Безмятежный, как всегда, он спокойно выкладывает мне их желания.
Я смотрю на каждого из них, и все они смотрят в ответ с некоторым беспокойством в глазах. Словно почувствовав грядущий отказ, Роман тоже вскакивает.
– Я знаю, что после боя на ринге ты сказала "никаких обязательств", но это было только для меня. Мы просим тебя попробовать это вместе со всеми нами. Это четыре члена, намного больше, чем один, как ты сказала.
Он думает, что у него такой умный мыслительный процесс. Я все еще не знаю, как ответить. Я наслаждаюсь тем, что есть между нами по отдельности, и тем, как расслабленно мы все еще можем чувствовать себя группой. Я просто беспокоюсь, что до сих пор недостаточно знаю обо всем, что происходит вокруг меня, и это может сильно отвлечь меня.
– Мы просто просим тебя дать этому шанс, Луна. Это было бы именно так, остальное мы выясним по ходу дела. Мы просто хотим, чтобы нас было пятеро, больше никого, – добавляет Паркер.
Паркер всегда вмешивается, играя с моей душой и заставляя меня соглашаться со всем, что он говорит.
До того, как я приехала сюда, я была непреклонна в том, что вообще не хочу никаких обязательств, но тогда у меня тоже не было лучшей подруги. Моя жизнь висит в воздухе, смерть сознательно поджидает за углом, но эти парни заставляют меня забыть обо всем этом.
– Хорошо, я попробую, – вздыхаю я, не уверенная, что уже жалею об этих словах.
– Ты не пожалеешь об этом, Сакура, – шепчет Кай, целуя меня в шею.
Черт, я могла бы привыкнуть к такому уровню внимания.
*****
Возвращаясь в "Туз", каждый из нас идет своей дорогой, за что я получаю быстрый, но страстный поцелуй от Кая, Паркера и Оскара, когда мы добираемся до их этажа. Оставляя нас с Романом одних подниматься на верхний этаж. В ту секунду, когда лифт закрывается, он прижимает меня к углу.
– Ну, как прошел твой день на пляже? – фыркает он.
– Это было именно то, что мне было нужно. – он пристально смотрит на меня, что-то ища.
– Он хорошо заботился о тебе, принцесса?
Эээ, я должна ответить на это? Думаю, если мы будем откровенны, я должна.
– Да, – честно отвечаю я, и по какой-то причине его плечи расслабляются, как будто он доволен этим ответом.
– Я хочу, чтобы это сработало между нами всеми, Луна, если ты почувствуешь, что отступаешь, тебе нужно сказать мне, в чем проблемы, чтобы мы могли попытаться это исправить, хорошо?
Решимость на его лице говорит мне, что он серьезен, и я киваю в ответ.
Выйдя из лифта, я удивленно останавливаюсь, когда вижу Уэста, сидящего перед моей дверью. Роман переводит взгляд с меня на него.
– Ты хочешь, чтобы я от него избавился?
– Нет, со мной все будет в порядке.
Прежде чем я успеваю направиться к двери, Роман крепко обнимает меня и прижимается губами к моим губам, пожирая меня. Это так приятно, что я даже не могу заставить себя беспокоиться о том, что кто-то смотрит.
– Если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где я, или зайди в групповой чат, – говорит он, когда мы отступаем.
Я киваю в ответ, было странно, что мы не обменивались номерами до сегодняшнего дня, а теперь у нас появился долбаный групповой чат. Моей голове нужно немного подумать, но вместо этого я иду к Уэсту.
Обойдя его, я открываю дверь, оставляя ее открытой, чтобы он мог последовать за мной.
– Ты можешь включить кофеварку, пока я быстренько приму душ, – говорю я, оглядываясь на него через плечо, и он кивает в ответ.
Его молчание говорит мне, что он знает, что с меня хватит.
Выскочив из душа, я надеваю новые леггинсы и укороченный топ с завязками. Решив дать волосам высохнуть естественным путем, я оставляю их распущенными по спине. Захожу на кухню, где меня ждет кофе, так что я сажусь напротив него. Я не знаю, что он хочет от меня услышать, поэтому жду, пока он заговорит первым.
– Дитрихсон попыталась преподнести свой вариант истории, и рассказала что случилось Кольцу. Сказала им, что ты дикая и не подходишь для этой Академии, и она хотела получить разрешение убить тебя после твоего нападения на Рен.
Он оставляет это висеть в воздухе. Я знала, что это чертовски сумасшедшее место, но тот факт, что Глава действительно хочет разрешения убить меня, камнем ложится у меня в животе. У меня сейчас нет слов, поэтому я киваю, чтобы он продолжал.
– Ты знаешь, кто состоит в Кольце?
– Нет, я знаю, что родословные "Тузов" соответствуют фамилиям в составе Кольца, но настоящие имена, похоже, есть в твоем списке дел "Я расскажу тебе это в другой раз". – язвлю, но просто ничего не могу с собой поделать. Он не поддакивает мне, просто кивает, по-прежнему не разглашая информацию.
– Ну, отец Барбетт – один из них. Он выступает за фамилию Дитрихсон в Кольце, и, к счастью для нас, когда он услышал реальную историю от очевидца, ему было противно слышать, что его внучка нападала на кого-то из-за мальчика с самого начала. Сказал, что она заслужила все, что получила, за то, что играла в детские игры в мире больших мужчин.
Ха.
Точь-в-точь мои слова.
– При этом ему не нравится, когда его родословная кажется слабой, и он согласился, что хочет добиться разрешения.
Мудак, я начала думать, что не все Дитрихсоны были гребаными идиотами, но неважно, я беру свои слова обратно.
– Итак, каков вердикт? – я спрашиваю, он плетет историю, и это действует мне на нервы.
– Вердикт остается 6 против 2 в твою пользу. Было решено, что нечто подобное в более низком блоке даже не достигло бы их ушей и было бы оставлено для разрешения между основными сторонами, а не родословными в целом.
– Что ты мне недоговариваешь?
Я вижу это по его глазам. Я знаю его, и Раф сказал, что я многого не знаю, и они согласились, что больше никаких секретов, но, похоже, я все еще на дне бочки, когда дело доходит до того, чтобы быть в курсе.
– Многое, и на данный момент это ради твоей же безопасности, – отвечает он так небрежно, что меня это раздражает.
– Тогда ладно. Что ж, если я не являюсь мишенью и тебе больше не нужно ничего мне говорить, ты можешь уйти.
Я не могу скрыть эмоции в своем голосе, но я расстроена всем этим дерьмом. Я встаю из-за стола, призывая его уйти.
– Луна, ты многого не знаешь, потому что так безопаснее для тебя. Возможно, ты не веришь или тебе не хочется это слышать, но все, что мы делаем, делается для тебя. Могу я быть с тобой честен? – он вздыхает, и я киваю в ответ.
– Если мы не рассказываем тебе что-то ради твоей же безопасности, мы не рассказываем тебе, потому что считаем, что это заставит тебя вспомнить о твоем прошлом. Похоже, ты все еще не готова снова открыть свой разум для этого.
Мой мозг работает на полную мощность.
– Уэст, что ты можешь знать о моем прошлом? – я не могу сдержать лед в своих словах. Он понимает, что сказал больше, чем, вероятно, следовало, потому что он явно кое-что знает обо мне. Вещи, которые я отказываюсь вспоминать, вещи, которые я просто скрываю даже от себя.
– Я помню все это, – шепчет он.
Помнит?
Что, черт возьми, это значит.
– Что, черт возьми, ты имеешь в виду, Уэст?
Он просто качает головой, как будто знает, что этот разговор со мной бессмыслен, и, скорее всего, так оно и есть. Он собирается обойти меня, но я толкаю его в грудь.
– Я спросила, что, черт возьми, ты имеешь в виду? – рычу я.
Я дрожу, не знаю, от страха ли это перед тем, что он собирается сказать, или потому, что он просто вообще ничего не говорит.
– Ты был в моем прошлом Уэст? – я кричу, нуждаясь в чем-то, в чем угодно от него.
Он смотрит вниз, на свои ноги, по-прежнему ничего не говоря мне.
– Ты гребаный трус, Уэст, убирайся. Убирайся нахуй, с меня хватит. – кричу я, распахивая дверь.
Он выглядит обиженным, когда подходит ко мне. Я вижу, как у него чешутся руки протянуть руку и прикоснуться ко мне, а его мозг работает сверхурочно, пытаясь сказать правильные вещи.
– Ты была моей Мун, – едва слышным шепотом, и с этими словами он выбежал за дверь.
Я была слишком ошеломлена, чтобы догнать его. Моя Мун, сказал он. Как тогда, когда я испытала то чувство дежавю, когда была ранена. Место, куда это меня привело… было реальным. Он действительно так сказал. Почему?
Мой страх перед необходимостью открыться своей истории был прямо на поверхности, и дрожь в моих руках сказала мне, что я не готова к этому. Черт, мне нужно было взять себя в руки. Мне нужно было направить свои эмоции в нужное русло. Мне нужно было ударить по чему-нибудь.
Готовясь отправиться в спортзал, я выглядываю из своей открытой двери, и мне в голову приходит идея получше. Я выхожу босиком и стучу в дверь Романа, он тут же замечает борьбу на моем лице.
– Где он, черт возьми? Я убью его, – рычит он, в каждом слове слышится яд.
Я просто отчаянно качаю головой.
– Мне нужно, чтобы ты спарринговал со мной.
Черт, даже мой голос дрожит.
– Ты уверена?
Я киваю, не желая снова слышать свой голос таким.
– Пойдем, – говорит он, хватает меня за руку и тянет к лестнице.
Только на полпути вниз я осознаю, что мы оба босиком, и почему-то это, кажется, немного успокаивает меня. Зная, что я пришла к нему, когда он был мне нужен, а он бросил все так быстро, что хвататься за кроссовки ему и в голову не пришло. Просто хотел дать мне то, в чем я нуждалась. Он даже не понимает, что именно эти мелочи нужны мне больше всего.
Меня пугает, как сильно он меня достает, но я жажду этого.
