Текст книги "Затруднение Джареда"
Автор книги: Кей Хупер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Откинувшись назад и прикрыв глаза, Даника пробормотала:
– Такое ощущение будто, сегодня, наконец, наступило лето. Ты помнишь то лето в Париже? Первое время, я имею в виду. В начале.
– Конечно, я помню.
Его тень упала на ее лицо, когда Джаред приподнялся на локте рядом с ней и закрыл солнечный свет.
Даника открыла глаза и посмотрела на него, чувствуя как сердце начало биться в ускоренном ритме. Только смотреть на него, видеть настойчивое, голодное выражение в его глазах, этого было достаточно, чтобы пробудить желание.
– Я помню, какой сладкой ты была тогда – пробормотал Джаред хрипло. – Застенчивой и наполовину испуганной мною. Помню, как солнечный свет создавал всполохи огня в твоих волосах, такие же, как и сейчас. Помню свежий запах летней грозы, проникающий в окно нашей спальни ночью, пока ты лежишь в моих объятьях. Я не забыл, как просыпался в раскаленной от жары квартире, сбрасывал ногой простыни с нас, и наблюдал, как ты спишь, расслабленная и доверчивая, и настолько прекрасная, что мне было больно смотреть на тебя…
Даника хотела спросить его, помнил ли он месяцы, которые последовали затем, увеличивающуюся напряженность в их отношениях, споры, враждебное молчание, и растущее расстояние между ними, но подумала, что плохие воспоминания исчезали у него так же, как у нее. Почти невозможно было помнить все это, с любой эмоцией кроме слабого удивления, казалось, все плохое случилось с двумя другими людьми, не с ними.
Девушка дотронулась до лица своего мужчины, любя ощущение его кожи под кончиками пальцев.
– Иногда я замечала, что ты наблюдаешь за мной, как сейчас, и хотя я, по – настоящему, не понимала, что значит этот взгляд, он заставлял меня ощущать странные вещи. Я чувствовала себя горячей и затаивший дыхание, и обнаженной.
Джаред повернул голову, чтобы поцеловать ее ладонь, его веки отяжелели. А потом наклонился к ней и очень медленно начал расстегивать бледно – зеленую блузку.
Даника задержала дыхание, и рукой скользнула к его затылку.
– Мы не можем… это общественный парк.
– И этот уголок парка весь наш – пробормотал Джаред хрипло. Когда ее блузка была расстегнута до талии, он медленно распахнул полы и проследил губами вдоль кружевной чашечки лифчика. Застежка не устояла перед прикосновением, и его рот оттянул материал со своего пути.
Даника закрыла глаза и едва удержалась от стона невыносимого желания, пока Джаред дразнил ее отвердевшие соски легкими ударами языка. Он всегда мог легко пробудить желание в ней, но здесь с густой травой под спиной и солнечным светом, согревающим тело, голод, который зажегся в ней, был мгновенным и непреодолимым.
– Кто-нибудь может застать нас здесь – бормотала Даника, расстегивая пуговицы его рубашки, и распахивая ее так, чтобы можно было запустить пальцы в густые волосы на груди и исследовать твердые мускулы. – Нас могут… нас могут арестовать.
– Ты забываешь. Я – полицейский. Он потянулся вниз, поймал подол ее юбки, подтягивая его наверх, скользя при этом рукой по голой ноге, пока светлая, в цветочек ткань не собралась на талии.
Даника не могла поверить, насколько невероятно чувственным было это ощущение – лежать там, на согретой солнцем траве, с распахнутой или сдвинутой, но не сброшенной одеждой. Ничего не было снято, кроме ее трусиков. Когда он стягивал их вниз по ногам, единственное, что Даника могла сделать – это издать задыхающийся стон желания и раздвинуть бедра для его прикосновения. Боже, она была такой распутной, так абсолютно и полностью потеряла контроль, что когда Джаред тронул ее, ничто больше не имело значения, кроме прикосновений его рук, и его рта, и дикого желания ощутить его внутри. Даника, наверное, не заметила, если бы кто-то прогуливался рядом, единственное, что она могла видеть, слышать или чувствовать, был Джаред….
Джаред скинул рубашку, но брюки и трусы стянул вниз только до необходимости, и когда вошел в нее, вторгаясь в пульсирующую жаркую плоть, Даника вскрикнула и сжала ноги, чтобы притянуть его еще глубже.
Они оба были не в состоянии долго заниматься любовью. Тела дико стремились к разрядке, потерявшие голову от желания, связанные в грубом, примитивном акте обладания. На душистой летней траве и под безграничным куполом ясного летнего неба, они взяли друг друга с абсолютной страстью.
Когда все закончилось, когда их сердца прекратили бешено биться, и дыхание выровнялось, а одежда была приведена в порядок, оба не произнесли ни слова. Возвращаясь назад в квартиру, влюбленные все время прикасались друг к другу, держась за руки или касаясь другим способом, и часто и подолгу встречаясь глазами.
Они не говорили о том, что случилось, но произошедшее изменило их. Что-то соединилось, возможно, прошлое и настоящее, и предварительная первая стадия отношений была закончена. Это было почти, как если бы они были вместе в течение десяти лет, от невинности и самонадеянности молодости к опыту и сочувствию зрелости.
Они перестали быть незнакомцами.
Даника осторожно переупаковала великолепное изумрудное ожерелье в коробку и смотрела на проделанную работу, когда Джаред вышел из спальни, где разговаривал по телефону. Было почти десять часов утра вторника.
– Какие-нибудь новости? – спросила Дани.
– М-м-м… Макс сказал, что Moрган в музее этим утром, и она не очень-то разговорчива.
– Куинн?
– Морган сказала, что когда проснулась, он уже ушел.
Даника сняла рабочие белые хлопковые перчатки, и слегка покачала головой.
– Из того, что Moрган рассказывала мне, он в лучшем случае походит на очаровательного негодяя. Куинн пришел к ней, когда ему причинили боль – но не причинит ли он боль ей?
– Честно говоря, я не знаю. – Джаред снял со спинки кушетки пиджак и надел его. Постепенно он переместил большую часть своих вещей из гостиницы в эту квартиру, и Даника прошлой ночью предложила ему закончить переезд, потому что Макс разрешил им занимать квартиру, пока они находятся в Сан-Франциско.
Переезд был самой близкой темой к разговору о будущем, которой они осмелились коснуться.
– Ты увидишься с Куинном сегодня вечером? – спросила она. Джаред рассказывал, что до того как Куинна ранили, они или встречались, или разговаривали каждую ночь, обсуждая развитие дел.
– Да, если он позвонит. Я должен буду проверить автоответчик в гостинице, но пока звонков не было. Ни я, ни Макс не подумали о том, чтобы дать ему твой номер.
Даника знала, что Джаред хотел сказать Куинну, в него стреляли из того же оружия, что и ранее использовал Паслен; эта информация пришла от эксперта по баллистике поздно в понедельник, и ни у кого не было возможности рассказать об этом Куинну.
На самом деле точное знание, что Паслен действительно был в Сан-Франциско, заставило всех заинтересованных еще больше нервничать. Даника знала: коллекцию доставят в музей в пятницу, транспортировка придирчиво запланирована Джаредом, Максом и Вульфом, и после этого ловушка будет с наживкой и готова захлопнуться.
– Я, скорее всего, уйду до полудня. – сказал ей Джаред, притягивая к себе. – Я рассчитываю, что ты будешь ужасно по мне скучать.
Как всегда отзывчивая на его прикосновение, Даника ответила на поцелуй, а затем улыбнулась.
– Мне кажется, я буду очень скучать.
Когда он ушел, девушка действительно очень скучала по нему, но заставила себя закончить работу. Обычно они вместе ели, и Джаред оставался с ней по вечерам – кроме тех случаев, когда мужчина, два раза, за последние несколько дней, выходил, чтобы встретиться с Куинном – так что, им все еще удавалось проводить друг с другом довольно много времени.
В пятницу, коллекция Баннистера была без шума перевезена из тайника квартиры в музей, тем же способом, каким ее уже перевозили: невинно выглядевшие вооруженные эксперты по безопасности везли коллекцию, упакованную в ложно маркированные коробки.
Транспортировка прошла без сучка, без задоринки.
Большую часть пятницы Даника провела в музее, помогая, Морган распаковать коллекцию, сверить каждый предмет с его оценкой и оригинальной описью, разместить экспонаты в специально разработанных витринах. Если директор выставки и была подавлена, то не показывала этого; фактически, она казалась довольно веселой и совершенно не отягощенной унылыми мыслями об очаровательных грабителях, которые приходят и уходят ночью. Крыло, в котором размещалась выставка, хорошо охранялось вооруженным персоналом, пока коллекцию готовили для показа. Электронная система безопасности могла быть полностью задействована только после того, как все предметы займут свое место. Единственные посетители были кровно заинтересованы в «Тайнах Прошлого». Джаред и Вульф, оставаясь во все еще немного натянутых отношениях, крутились поблизости в полной боевой готовности, и Макс тоже провел в музее весь этот день.
Даника понятия не имела, где Куинн и не спрашивала об этом, но думала, что, скорее всего, он поблизости.
Хотя коллекция была на месте ко времени закрытия в пятницу, крыло останется закрытым в течение следующих двух недель. Через неделю будет проведен закрытый показ, во время которого музей откроют только для приглашенных гостей, а потом, еще через неделю, «Тайны Прошлого» покажут широкой публике.
Никакие происшествия не мешали этим планам осуществиться. Коллекция была благополучно расставлена, и разработанная Шторм система безопасности, заработала гладко.
Уикенд прошел достаточно спокойно, и как и планировалось, утром в понедельник газеты объявили, что коллекция Баннистера находится в Музее искусств Сан-Франциско и готовится для демонстрации.
– Ты надеешься соблазнить его прежде, чем откроется выставка? – с любопытством спросила Даника у Джареда.
– Честно? Нет. Я думаю, что было бы глупо с его стороны так скоро пытаться заполучить коллекцию, она ведь проведет на выставке целых два месяца. Но, на всякий случай, мы должны быть готовы.
Они говорили об этом ранним утром во вторник. Даника лежала в кровати, наблюдая, как одевается Джаред. Он должен был быть в музее до открытия, Шторм предложила делать ежедневный тест, чтобы удостовериться, что кроме запланированных, в их системе безопасности больше нет слабых мест.
Лениво потягиваясь, Даника сказала:
– Ну, раз ты все утро будешь занят вашим тестом и той последней проверкой имен в списке для закрытого показа, я думаю пойти по магазинам. Не планировала задерживаться здесь дольше, чем на несколько недель, и, кроме того, мне нужно, что-нибудь нарядное для закрытого показа. Moрган сказала, что все должны быть наряжены до зубов.
Джаред склонился над кроватью, и, опираясь руками по обе стороны от нее, поцеловал Дани.
– Ты будешь выглядеть прекрасной даже в мешковине – пробормотал мужчина.
– Мне кажется, что-нибудь расшитое блестками больше подойдет – ответила ему высокомерно девушка.
– Ты будешь выглядеть замечательно и в этом тоже – торжественно согласился Джаред. И снова ее поцеловал.
Когда он ушел, Дани еще немного полежала в кровати прежде, чем встать. Она приняла душ и небрежно оделась в брюки и свитер; день обещал быть солнечным, но холодным согласно прогнозу в утренних новостях. Она и Джаред совершили набег на кухню в середине ночи, поэтому завтракать не хотелось, и Даника решила, что может подождать до обеда, который был уже запланирован.
Вокруг их дома были множество магазинов, не было никакой необходимости вызывать такси. Скорее всего, она закончит с больными ногами от восхождения на холмы, уныло подумала Даника, но свежий воздух, несомненно, пойдет на пользу.
Было почти девять часов, когда девушка спустилась в вестибюль. Она как обычно отметилась; меры безопасности в здании остались в силе, хотя теперь в вестибюле был только один охранник, а второй в скрытой комнате, проверял видео от камер по всему дому.
– Выходите одна, мисс Грей? – спросил слегка удивленный охранник.
Она улыбнулась ему.
– На этот раз, да.
– Вызвать вам такси?
– Нет, я думаю, что пойду пешком. Со всеми здешними магазинами, я смогу найти то, что мне нужно не уходя далеко.
– Да, если вы сможете выдержать холмы.
Выходя из здания, Даника все еще улыбалась. Она подумала: воздух, определенно, прохладный, но скорее бодрящий, чем холодным, и солнечный свет так приятен.
– Самая холодная зима, которую я когда-либо видела – пробормотала она – это лето в Сан-Франциско. Эта старая шутка, оказывается, чистая правда.
Дани обдумала маршрут и повернула налево. Во время переезда сюда она, что вокруг много магазинов, и, ей к припоминалось, что в этом направлении располагался очень элегантный бутик, в витрине которого было множество великолепных платьев.
Но когда она повернула, то наткнулась совсем не на магазин.
– Привет, Даника.
Пораженная, она остановилась на углу и посмотрела на человека, который, сначала показался ей только смутно знакомым. Немного выше её, крепко сбитый, с широкими плечами и очень короткой шеей. Не красавец, без запоминающихся примет, за исключением странной решимости, застывшей в синих глазах.
А потом Даника вспомнила, но было уже слишком поздно. Револьвер, деловито зажатый в его руке, сделал побег невозможным.
Охранник не мог точно определить, почему почувствовал себя неловко. Он знал, что коллекции Баннистера больше не было в здании, и не заметно подозрительных личностей поблизости – но на затылке у него шевелились волосы, а он работал охранником слишком долго, чтобы проигнорировать такой сигнал опасности.
Мужчина не мог оставить здание, не сменившись, но он мог пойти к передней двери и выглянуть наружу, так, чтобы увидеть оба угла дома. И сначала посмотрел налево, потому что, как раз туда повернула мисс Грей.
Если бы он опоздал, хотя бы на минуту, то, скорее всего ничего не увидел бы. А так, все, что предстало взору, это темно-синий седан, отъезжающий от тротуара. У мужчины был не тот угол зрения, чтобы даже мельком увидеть номер, но он заметил кое-что, что точно было неправильным.
За рулем сидела мисс Грей.
Поколебавшись только секунду, когда автомобиль исчез, охранник попытался восстановить в уме то немногое, что видел. Пассажиром был мужчина, в этом сомнения не было, и этот мужчина держал что-то чертовски похожее на оружие.
При обычных обстоятельствах охранник, возможно, не доверился бы своим глазам и придумал бы объяснение тому, что видел. Но меры безопасности вокруг мисс Грей были слишком серьезными, Джаред Шевалье принадлежал к тому типу мужчин, которые могут разнести город на куски, если с его женщиной что-нибудь случиться.
Не заняло много времени найти номер, оставленный Шевалье на случай крайней необходимости, и через минуту кратко доложить о происшедшем.
Глава 8
Она исчезла.
Два слова, всего два слова, но такие мучительные. Звучали в его голове снова и снова, нанося глубокие, как удары кинжалов, раны. Она исчезла. Почему он раньше мало думал об опасности, о ее охране? Тогда бы не было страшного «Она исчезла». С такой легкостью забрали у него Дани – раз и все. Утреннюю прекрасную улыбку, волосы, рассыпанные по подушке блестящим темным шелком, горящие глаза… Она исчезла.
– Не вижу в этом никакого смысла, – невозмутимо произнес Вульф и посмотрел на Джареда внимательным взглядом. – Коллекция здесь, в музее, и об этом весь вчерашний день сообщали газеты и телевидение. Зачем сейчас кому – то похищать Дани?
Она исчезла.
– Скорее можно было бы предположить, что цель – один из нас, – согласилась Шторм, тоже глядя на Джареда. – Мы знаем побольше Дани об охране музея. Она была здесь всего пару раз.
Она исчезла.
Макс тихо сказал:
– Как бы там не было, за ней следили. Несколько дней, если не дольше. Не могу поверить, что удачливый похититель оказался рядом в первый же раз, когда она вышла одна.
Она исчезла.
Морган просунула голову в слегка переполненную комнату, ее слова предназначались Максу.
– Это Кейн, – пояснила она телефонный звонок, заставивший ее торопливо пересечь холл в сторону собственного офиса. – Он вернулся. Без результатов. Несколько часов прочесывал ближайшие улицы, как и те детективы, которых ты вызвал сюда. Единственным свидетелем происшествия на углу этим утром оказался тот охранник. У нас есть его описание машины.
Было три часа дня. Все собрались в самом просторном офисе музея – комнате куратора – так как хозяин отсутствовал, а остальные помещения не вместили бы всех заинтересованных: Макса с Дайной, Вульфа со Шторм, Морган и Джареда.
Непривычно молчаливый Джаред присел на край большого стола красного дерева. Он ни на кого не смотрел и не открывал рта больше часа.
Сидящий за столом Вульф покачал головой по поводу новостей Морган. Его голос стал еще ниже:
– Дьявол, ну и как можно найти темно – синий седан в городе таких размеров?
– Никак, – сухо ответил Макс. – Значит, есть что-то еще. Что мы проглядели.
Макс положил руки на спинку стула и немного наклонился к своей рыжеволосой красавице – жене, когда та подала голос.
– Помнишь, что случилось с вором, который попытался меня использовать?
– Вряд ли я когда-то это забуду, – ответил Макс. Его голос как всегда звучал спокойно, но в глубине серых глаз сверкнул опасный огонек.
Дайна быстрым движением дотронулась своей маленькой рукой до его более крупной. – Я имею в виду… на некоторое время он избавился от всех нас, потому что мы искали в другом месте. Мы думали, что он нацелился на коллекцию.
– И ошибались. – Голос Джареда звучал утомленно. Он смотрел на Дайну, и стало понятно, что ее слова пробились сквозь туман страданий. – Он охотился не на коллекцию.
Все снова посмотрели на него, но вопрос озвучил Вульф:
– Если не коллекция, то почему…
– Что-то другое, – пробормотал Джаред скорее для себя, чем для других. – Боже, почему я не подумал об этом раньше! Что-то другое… что-то личное… может обида или … – Внезапно Джаред выпрямился и уставился на Макса. – Что ты говорил в самый первый день? О ее предыдущей работе несколько недель назад? О чем она не могла говорить из соображений конфиденциальности. Про обнаруженную подделку.
Макс медленно кивнул.
– По моим сведениям, Дани пригласили определить подлинность одного европейского набора свадебных украшений. Кто-то пытался подсунуть фальшивку, а она не позволила.
– Мошенника нашли? – с нажимом спросил Джаред. – Поймали того, кто принес фальшивку?
– Не знаю.
Вульф уже поднял трубку телефона и нажимал на кнопки.
– Могу поспорить, в Страховом обществе Ллойда обязательно кто-то знает.
Макс повернулся к Морган по-прежнему стоявшей в дверях.
– Может и моему источнику известно больше. Это Невин Шеридан, Морган. Не могла бы ты с ним связаться от моего имени?
– Из Британского музея? Скорее всего, в такое время он дома, там уже восьмой час.
Макс одним духом выпалил номер и добавил:
– Если дозвонишься, позови меня. С тобой он не станет разговаривать.
– Бегу, – ответила Морган и тотчас исчезла из виду, направляясь через холл к своему офису.
Джаред посмотрел на часы и тихо выругался. Боже, каким же беспомощным он себя чувствовал. В это время в Парижском офисе никого не найдешь, а где еще можно получить информацию без доступа в интернет. Компьютерная система музея была автономной, чтобы предотвратить доступ извне.
Словно читая его мысли, Шторм тихо сказала:
– Если Вульф и Макс не добудут информацию из своих источников, я могу обеспечить доступ к сети Интерпола с одного компьютера. Но нам нужно имя, Джаред. Или даты. Хоть что-то.
– Знаю.
– Не волнуйся. Мы ее найдем.
– Ладно.
Он должен найти Дани. Все другие варианты не подлежат рассмотрению.
Все случилось так быстро, что поначалу Даника даже не испугалась. Изумилась, да, но не испугалась. Ни когда он не заставил ее вести машину на юг, ни когда они выехали из густонаселенного центра, ни когда припарковали машину около маленького, изолированного, старого дома, стоящего в глубине от дороги.
Впервые страх появился, когда они вышли из машины.
Он повел ее в сторону дома, деловито держа пистолет наготове. Не давая времени бросить более одного взгляда на взятую в аренду потертую мебель и невыразительное убранство помещения, мужчина поторапливал девушку идти в глубину дома. На кухне они задержались ровно настолько, чтобы зажечь старую масляную лампу. После чего он заставил Данику открыть дверь подвала и спуститься по скрипучим ступенькам с лампой в руках, а сам пошел следом.
– Поставь лампу на пол, – скомандовал мужчина, когда они спустились до последней ступеньки. Он загораживал дорогу наверх и стоял слишком далеко, чтобы попытаться воспользоваться лампой как оружием. Даника подчинилась. – Отойди назад, пока не упрешься в стену.
Она повиновалась. К этому времени отвратительный, ледяной страх уже закручивался внутри тугими кольцами.
– Зачем вы привезли меня сюда? – спросила Даника как можно увереннее.
– Потому что это место идеально подходит для моих планов.
– О чем вы? Каких планов?
Освещенное снизу мерцающим светом масленой лампы, затененное лицо мужчины казалось грубым, почти демоническим. Глаза светились ненавистью. Он заговорил мягким, зловеще ласковым голосом.
– После того, как я увидел тебя в аэропорту и проследил до самого отеля, я провел много времени, думая о том, как заставить тебя заплатить. У меня было много времени, ведь он так старательно тебя оберегал. Пока следил за тобой, я все думал, размышлял. Конечно, ничего не стоило тебя пристрелить, но такая смерть – слишком быстрая. И слишком легкая.
– У меня не было цели преднамеренно вас уничтожить, и вы это знаете, – сказала Даника. – Должны знать! Определять подлинность украшений – это моя работа. Я понятия не имела, что именно вы заменили оригиналы копиями.
Он слегка наклонил голову, будто прислушивался, но когда заговорил, стало ясно – аргументы защиты судью не интересуют.
– Помню, как ты смотрела на меня, когда в самый первый день я пригласил тебя провести со мной вечер, – задумчиво произнес он. – Застыла от удивления. Словно не верила, что я посмел подумать о встрече.
Ошеломленная Даника закрыла глаза. Он неправильно истолковал ее удивление, увидел надменный отказ в привычке избегать мужского внимания. В такие минуты Даника всегда пряталась за стеной сдержанности, и не подозревала, что отстраненность может быть принята за оскорбление.
– Нет, – осторожно ответила она, – все было совсем не так. Просто я никогда не встречаюсь с теми, с кем работаю…
Мужчина резко и неожиданно рассмеялся.
– Да ну? Здесь ты быстро начала встречаться. Не могла дождаться, когда упадешь к нему в кровать.
В отчаянной попытке сбить все разгорающийся гнев, Даника попыталась пояснить:
– Вы не понимаете. Много лет назад мы с Джаредом были женаты. Задолго до того, как встретились здесь. После того, как мы расстались, я ни разу ни с кем не встречалась. Сейчас мы пытаемся восстановить отношения.
Мужчина пожал плечами.
– Можешь говорить что угодно. Думаешь, я не знаю женщин? Все вы прирожденные лгуньи. Но я достаточно опытный человек, чтобы поверить в обман. Я выбрал дорогу, и ничто меня не собьет с верного курса. – Он улыбнулся. – Ты поплатишься за зло, которое мне причинила.
Даника хотела отшатнуться от угроз, исходящих от мужчины волнами, но оказалась загнанной в угол, прижатой к стене. Потребовалось собрать каждую унцию самоконтроля, чтобы голос звучал спокойно.
– Что вы собираетесь делать?
– Собираюсь сломать тебя, – очень мягко ответил он. – Уничтожить это надменное презрение. Надеюсь, понадобится много времени, и я буду наслаждаться каждой секундой. Слой за слоем буду сдирать твою защиту, пока не останется ничего, кроме примитивного желания выжить.
Ее кожа покрылась мурашками, в животе закрутило, поднялась тошнота. Даника беспомощно покачала головой.
– Нет, пожалуйста, не надо. – Она должна сохранять спокойствие. Спокойствие. – Пол, вы же понимаете, что это неправильно.
– Сначала я не понимал, что делать со всем этим, – охотно продолжил он, – но потом я много читал о путях и средствах. Менталитет заложника. Методика пыток. Приемы психического воздействия. У нас будет все. Например, темнота. Любой человек, который не боится темноты, на самом деле еще как боится. Только дайте ему время подольше посидеть одному в полной темноте. С этого и начнем.
– Не делайте этого. Не надо ухудшать свое положение, Пол, пожалуйста.
Он проигнорировал просьбу, так как продумал линию защиты в будущем. Казалось, Пол ее даже не слышал.
– Как хорошо, что я вспомнил про это место. Когда в детстве мы приезжали к тете, я здесь часто играл. И помню его именно таким. Подвал идеально подходит: небольшой, влажный, достаточно теплый и звуконепроницаемый. Ты не поверишь, как в нем станет темно, когда я уйду. Не будешь знать, сколько прошло времени, и что происходит во внешнем мире. А скоро и не захочешь знать. Скоро, Даника, ты будешь думать только об одном – как мне угодить. Отчаянно будешь стараться удовлетворить меня, потому что только я смогу дать тебе то, что необходимо для выживания: пищу, воду, свет.
– Нет, – прошептала она.
– Да! Ты будешь делать для меня все, Даника. Все, что я захочу. А я буду этим наслаждаться. Сначала сделаю тебя своей личной шлюхой. Буду тобой пользоваться, унижать и оскорблять. Научу валяться в ногах. А когда надоест, найду другие способы лишать рассудка и разрушать плоть. Много способов.
Даника не проронила ни слова, когда он поднял масляную лампу, и сумела сдержать слезы, пока мужчина нес драгоценный свет к лестнице, а потом наверх.
– Доброй ночи, Даника, – насмешливо пожелал похититель. – Долгой «доброй ночи».
Затем массивная дверь закрылась с глухим стуком, крепкий засов скользнул на место. Опустилась полная темнота.
Тьма оказалась настолько абсолютной, что на ощупь чувствовалась плотной и тяжелой. Бесконечно долгое мгновение Даника не могла даже вздохнуть, придавленная тяжестью темноты. Она чуть не упала, опираясь на стену, и резко втянула воздух. По крайней мере, угрюмая тьма неохотно, но снабжала кислородом.
Но только им. Подвал был совершенно пустым, Дани заметила это до того, как похититель унес свет. Не на чем было сидеть или лежать, за исключением жесткого цементного пола.
Ощущение пространства вокруг с невозможность видеть хоть что-нибудь лишало сил, внушало ужас.
Единственным звуком оставалось прерывистое дыхание, слишком громкое. Дани попыталась дышать тише, слушая и надеясь уловить любой другой звук. И через секунду или чуть больше ее напряженный слух уловил какой – то шорох. Возможно реальный, а может быть существующий только в воображении. Легкое скольжение, слабое, почти неразличимое ухом, но достаточное, чтобы у Даники замерло сердце. Боже, нет!
Пауки!
– Нашел! – воскликнул Вульф, разговаривая с Джаредом и одновременно набирая еще один номер. – Только один человек мог заменить копиями оригиналы, подлинность которых пригласили проверить Дани, и он исчез до того, как его схватили. Имя мужчины – Поль Голлоуэй.
Шторм нахмурилась.
– Если он сбежал, то с какой стати пытается поквитаться с Дани?
В это время Макс и Морган вернулись в офис. Она выглядела совершенно расстроенной, а взгляд Макса, хоть он и редко показывал свои чувства, казался остекленевшим. Именно он мрачным голосом ответил Шторм:
– Потому что настоящие драгоценности были найдены до того, как мошенник успел до них добраться, а это значит, что он потратил все свои деньги на копии. И потому что Голлоуэй уже неоднократно возлагал ответственность за свои неудачи на окружающих, особенно женщин. Власти об этом не знали, пока он не сбежал. Только тогда удалось обнаружить, что он так хорошо сфальсифицировал данные о себе, что прошел достаточно серьезные проверки. Но у нас есть одна зацепка. Поль Голлоуэй – американец.
– И это зацепка? – недоверчиво спросила Морган.
– Если он американец, значит мы легче и быстрее получим информацию о нем, – объяснил Макс.
Вульф закончил тихий разговор по телефону и пояснил присутствующим:
– Кейн проверяет базы данных полиции и Национальный криминалистического центра.
Джаред посмотрел на Макса.
– Твой источник в Британском Музее знает точное место рождения ублюдка?
Макс заколебался, но затем уверенно сказал:
– Точных данных нет, но он вспомнил, что Голлоуэй однажды упоминал про родственников из Сан – Франциско.
Шторм нахмурилась, откинулась на деревянную полку картотеки и задумчиво произнесла отсутствующим голосом:
– Итак, он, похоже, вернулся домой, чтобы обрести надежную опору под ногами. И кого он видит в одном из пренеприятных совпадений, случающихся в жизни? Женщину, разрушившую его планы, а возможно и всю жизнь. И времени прошло совершенно недостаточно, чтобы успокоится.
И тут раздался ровный голос Морган.
– Обычно, месть тщательно вынашивают и планируют. Это растянутый во времени процесс, дело не одного дня. Он не убьет Данику, Джаред. У нас есть некоторое время, чтобы ее найти.
Джаред на секунду прикрыл глаза, а когда открыл, казалось, что его взгляд устремлен в ужасное место, которое никто из окружающих не захотел бы видеть по собственной воле.
Никто из присутствующих не стал говорить об очевидном, хотя все об этом подумали. И так же как у Джареда, мысли остальных были мучительными.
Человеческому разуму и телу может быть нанесен ужасный урон. Есть вещи, которые если не убивают, то разрушают до основания.
Даника не представляла, сколько ей понадобилось времени, чтобы справиться с бессмысленной паникой. Возможно минуты, возможно часы. Сначала она не могла спокойно сидеть или стоять, хотя до смерти боялась двигаться в полной темноте. Дани отступила от стены на шаг – мысль, что пауки спустятся на нее по стене, внушала ужас – и обнаружила, что без опоры чувствует не менее пугающую дезориентацию.
Было очень, просто неправдоподобно темно. При каждом натужном вздохе у нее появлялось кошмарное ощущение, что в плотной тьме кроется зло, которое она вдохнет и которое задушит ее изнутри. Дани обхватила себя руками, не понимая, что раскачивается, пока верхней половиной тела не ударилась о стену.
Пауки!
Только в эту секунду Даника начала приходить в себя. Ее натуре были чужды панические настроения, девушка слишком многому научилась у отца, чтобы отказываться от этого даже под огромным давлением. А еще Даника понимала, что сумасшедший наверху будет ликовать и наслаждаться местью, если она позволит управлять собой при помощи ужаса.
Поэтому шаг за шагом, осторожно, она сделала все, чтобы взять себя в руки.
Не было никаких пауков! Воображение разыгралось. Даника повторяла это снова и снова, напоминая себе, какими пустыми были стены и пол при свете масляной лампы. Совершенно пустыми и чистыми. Никаких призрачных сетей. Никаких пауков.
Прислоняясь спиной к стене, она осторожно опускалась до тех пор, пока не села на пол. Потом подтянула колени к груди и охватила их руками. Даника закрыла глаза, потому что так она могла притвориться, что именно по этой причине темно. Девушка мало что знала о медитации, но умела сосредотачиваться. Дани подумала о самой любимой мелодии и начала ее тихонько напевать.
