Текст книги "Затруднение Джареда"

Автор книги: Кей Хупер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

К тому времени, когда песня была спета трижды, Дани почувствовала, как ее окружило спокойствие. Хорошо. Очень хорошо. Теперь, не прекращая машинально мурлыкать себе под нос, необходимо заполнить разум чем – нибудь захватывающим, что заполнит каждый уголок и вытеснит темноту.

Даника неосознанно улыбнулась.

Джаред, естественно. Мысленно представить, как он выглядит в одежде и как он выглядит обнаженным. Его прекрасные глаза, голос, страсть. Она припомнила каждый раз, когда они занимались любовью, дикое безумие и утонченную нежность. Смех, поддразнивание, серьезность, спокойствие. Пробуждение ночью от ощущения его внутри, бархат темноты после близости.

Изучение друг друга в душе мыльными руками. Поспешное, бурное соединение тел на полу перед камином. Первобытная близость на нагретой солнцем траве, рядом со сброшенной одеждой.

Постепенно, припоминая каждую проведенную вместе секунду, Даника поняла, что для нее теперешней произошедшее десять лет назад практически перестало существовать. Искусное манипулирование отца прощено. Боль растворилась. Сожаления ушли.

Это стало прошлым.

Имеет значение только настоящее и будущее. Будущее будет непременно. Обязано быть. И никто, никакой Поль Голлоуэй, не помешают ей сделать то, что требует сердце.

Она должна сказать Джареду, что с семнадцати лет любит только его.

– Что? – Вульф внимательно выслушал ответ, затем поднял на Джареда пронзительные синие глаза. – Да, только … Хорошо. Поторопись, ладно?

– Ну? – Голос Джареда звучал хрипло, надломлено. – Что сказал Кейн? Он что-то обнаружил?

Вульф кивнул.

– Кейн считает, что нашел наиболее вероятное место, где Голлоуэй может держать Дани.

С каменным лицом и горящими глазами Джаред вскочил на ноги.

– Где?

Вульф тоже поднялся, хотя и не так быстро. Его плечи были напряжены, как будто он ожидал нападения.

– Это старый дом на юг отсюда. Принадлежал тете Голлоуэйя. Несколько лет его сдавали, но в данный момент здание пустует. Или пустовало. Голлоуэй забрал ключи у агента около недели назад. Кейн уже в пути, он знает местность.

Джаред механически проверил пистолет, убедился, что обойма полная, после чего убрал оружие назад в кобуру.

– Мы сможем поехать туда только через несколько часов, Джаред.

– Что? – С каменным лицом Джаред смотрел через стол.

Вульф кивнул и уверенно продолжил.

– Этот дом стоит отдельно, и вокруг никакого прикрытия. Пока не стемнеет, мы не сможем незаметно проскользнуть мимо сукиного сына. Если он что-то заметит, то использует Дани, чтобы держать нас на расстоянии. Или убьет ее.

Джаред слегка шевельнулся, словно мышцы его тела слепо протестовали против задержки. Он хотел добраться до Дани. Должен был. И каждая секунда, не потраченная на попытку вернуть ее, приносила мучительные страдания. Джаред хотел заорать от боли и гнева, ударить кого-нибудь… Судя по подозрительной неподвижности, Вульф ожидал, что эта честь будет предоставлена ему.

«Застрелить гонца с плохими новостями», сумасбродно подумал Джаред. «Хотя бы избить его». Боже, как же это было заманчиво. Он скорее почувствовал, чем услышал шорох позади, и не глядя понял, что Макс шагнул в их сторону. Все смотрели только на него, ожидали взрыва, и Джареду стало интересно, как же выглядело его лицо, раз все так разволновались.

И в эту секунду Джаред почувствовал то, что не чувствовал ни разу в жизни. Своего рода спокойствие и мир, которое укутало его подобно одеялу. Но чувства были не его. А еще он услышал… еле – еле… почти неуловимо… знакомую мелодию. Как будто кто-то тихонько мурлыкал себе под нос

– Ее любимая песня, – прошептал Джаред, даже не понимая, что говорит вслух. – Песня Дани, самая любимая. Она постоянно ее напевала во время работы, и однажды объяснила, что так помогает себе сосредоточиться. Красивая песня, из бродвейского мюзикла…

– Джаред?

Он немного повернул голову и посмотрел на Макса, чувствуя себя очень спокойно.

– С ней все в порядке, – тихо ответил Джаред.

Макс кивнул. Одна из редких улыбок смягчила его напряженное лицо и зажгла серые глаза.

– Вот и хорошо.

Никто не озвучил мысль, что, даже если он каким – то образом узнал о состоянии Даники, в течение предстоящих нескольких часов ожидания оно может измениться. Все молча ожидали прибытия Кейна Тейлера на место.

Даника редко носила часы. Вот и сейчас она была без них и размышляла, хорошо это или плохо. Время потихоньку шло, это понятно. Она напевала любимую песню снова и снова с первой до последней ноты, поэтому считала, что скорее всего прошло несколько часов. Девушка сидела на полу, положив голову на колени и закрыв глаза.

И думала о Джареде.

Никаких разумных причин ожидать, что он ее найдет, не было. Как он мог узнать о Поле Голлоуэйе? Полностью сосредоточенный на сохранении коллекции Баннистера, он скорее свяжет ее похищение с этой проблемой. С другой стороны, коллекция успешно перевезена в музей, о чем трезвонили на всех углах. Возможно, это даст Джареду небольшую передышку.

Наверное, он страшно волнуется.

Продолжая тихонько напевать, Дани попыталась мысленно дотянуться до Джареда и сообщить, что у нее все в порядке. Для нее было очень важно, чтобы он знал. Осталось непонятным, достигла ли она успеха, – так как никогда не делала подобного – но Дани верила, что действительно возможно дотронуться до разума любимого, чтобы уберечь его от лишнего волнения.

Похоже, она вздремнула. Тело задеревенело. Даника, пошатываясь, встала, чтобы размять руки и ноги, прислонилась к стене и словно бегун перед гонкой потянулась. Большую часть времени девушка держала глаза закрытыми, потому что открыть глаза стало равнозначно открыть дверь и позволить страху по капельке просочиться внутрь. Когда боль в мышцах прошла, Дани снова опустилась на жесткий пол.

Кажется, она снова уснула. Неожиданный шум сверху заставил ее поднять голову, сильнее сжать руками колени и напряженно прислушаться. Раздался грохот, как будто разбилось окно, тяжелые глухие удары об пол над ее головой и что-то похожее на выстрел.

Потом снова грохот, словно сорвали с петель дверь, и торопливые шаги по скрипучей деревянной лестнице.

– Дани?

Девушка открыла глаза и подслеповато заморгала от лившегося сверху света. Джаред бежал к ней, окруженный светом, и она почувствовала невероятный восторг, когда он сгреб ее в свои объятья.

– Дани, – хрипло бормотал он ей в волосы.

Обвив руками узкую талию Джареда, Даника прошептала его имя, а затем сонно добавила:

– Что тебя так задержало?

Глава 9

– Ради всего святого, как будто ты совершенно не сомневалась, что я приду, – удивился Джаред, когда они лежали рядышком в кровати.

Было далеко за полночь, но света не выключали.

– Ни капли! – Даника плотнее прижалась к боку любимого, пока ее тонкие пальчики играли с жесткими волосами на его груди. – Я имела в виду, что не могла себе представить, каким образом ты узнаешь про врага в моем прошлом, а не станешь искать кого-то, нацеленного на коллекцию. Но это было не важно. Я не сомневалась, что ты меня разыщешь.

Рука, которой Джаред ее обнимал, напряглась.

– Найти тебя оказалось относительно просто, как только мы узнали, кого искать. Голлоуэй не смог замести следы. Но проникновение в дом достаточно быстро, чтобы у него не осталось времени навредить тебе, потребовало тщательного планирования.

Даника подняла голову с его плеча и серьезно посмотрела на любимого.

– Просто чудо, что никого не подстрелили, когда вы влезали в дом через окно. Я видела, позже ты благодарил Кейна и Вульфа. Ошибаюсь или напряжение между тобой и Вульфом чуть-чуть ослабло?

– Чуть-чуть, – улыбнулся Джаред. – Теперь я лучше понимаю, каково ему было видеть Шторм в опасности, причем частично по моей вине. И раз именно Вульф оторвал меня от Голлоуэйя, прежде чем я убил ублюдка, думаю, я ему задолжал.

– Еще как задолжал, – строго сказала Дани. – Что у нас был бы за медовый месяц, если бы ты все время проводил в решении проблем, возникших из-за превышения тобой полномочий?

Джаред потянулся, чтобы погладить ее по щеке, но его рука застыла на полпути.

– Медовый месяц?

– Понимаю, что ты обязан оставаться в Сан-Франциско, пока «Ночная тень» не попадется в вашу ловушку, – ответила Дани спокойным, рассудительным тоном. – Но я на самом деле думаю, что нам следует подумать о заключении брака. Понимаешь ли, не то чтобы я отказывалась жить в грехе, просто …

– Дани?

– Хмм?

– Ты случайно не пытаешься признаться мне в любви? – Голос Джареда звучал ровно, но чувствовалось старательно скрываемое напряжение.

Даника мягко улыбнулась.

– В любви? Я влюбилась в тебя, когда мне было семнадцать. Одиннадцать лет спустя, стоило только услышать имя и увидеть тебя своими глазами, как я поняла, что никогда и не переставала любить.

Одна его рука легла на затылок Дани, чтобы ее рот оказался достаточно близко для поцелуя. Его губы подрагивали, а голос прерывался, когда Джаред признался:

– Боже, Дани. Я так сильно тебя люблю… Каждую минуту, когда мы были вместе, мне хотелось сказать тебе это, но я не мог себе позволить давить на тебя, как в первый раз.

– Знаю, – тихим голосом произнесла она. – То же самое я поняла в том подвале, потому что больше всего на свете мечтала рассказать тебе, что я чувствую. И тогда же до меня дошло, что ты ничего не сказал только потому, что на этот раз серьезно настроился не повторять прежних ошибок.

Он обхватил лицо Даники обеими ладонями и посмотрел на нее сияющими даже при искусственном свете глазами.

– Я не мог допустить малейшего риска и потерять тебя снова, – хрипло сказал Джаред. Уверен, ты тоже знаешь, что принадлежишь мне, как я принадлежу тебе. Мы не могли быть рядом и не заниматься любовью, но, мне казалось, ты никогда не захочешь говорить о будущем.

– Я должна была сначала отпустить прошлое.

Джаред кивнул.

– Дани… ты уверена? Я имею в виду, насчет замужества. Я готов подождать, если тебе нужно время…

– Ты хочешь подождать?

Он неожиданно повернул ее так, что Дани оказалась на спине, а он завис над нею.

– Нет! Я бы вытащил тебя на улицу, чтобы найти священника прямо сегодня ночью, если бы только мог.

Джаред поцеловал Дани сначала нежно, затем со все возрастающим голодом. А когда, наконец, поднял голову, Даника улыбнулась и сказала:

– Я тоже не хочу ждать. Я люблю тебя, Джаред, и хочу быть твоей женой. На этот раз – быть твоей женой по-настоящему.

Он снова ее поцеловал.

– И я на этот раз обещаю быть твоим мужем, любимая, по-настоящему.

– В таком случае, как скоро нам удастся найти священника? – серьезно спросила Дани.

– Проблема не в поисках священника, а в месте жительства. Но Макс сказал, что ради нас будет счастлив потянуть за пару ниточек. Как ты смотришь на то, чтобы пожениться, как только получим анализы крови?

Даника закинула руки ему на шею и с энтузиазмом продемонстрировала, как она относится к предложению. Прошло немало времени, прежде чем они смогли связно говорить, и когда Дани продолжила беседу, ее голос звучал очень нежно:

– Я люблю тебя, Джаред.

– Я тоже тебя люблю, сердце мое.

Она подняла голову с его плеча и ласково улыбнулась.

– Достаточно для того, чтобы рассказать мне всю правду о «Тайнах прошлого» и вашей западне?

Джаред тихо застонал, но продолжал улыбаться. А потом подумал, что там и рассказывать-то особенно нечего. Кроме того, не хотелось хранить секреты от любви всей его жизни.

– Начни так: жил да был… – посоветовала Дани.

Джаред расхохотался.

****

Время перевалило за полночь, но Морган не могла заставить себя отправиться в постель. День оказался очень тяжелым и богатым на события. И хотя для заинтересованных лиц все завершилось счастливо – за исключением Поля Голлоуэйя, кого не стоило брать во внимание – Морган поняла, что никак не может расслабиться. Она послонялась по квартире, слушая ночной выпуск новостей по телевидению, потом в раковине на кухне помыла несколько тонких хрустальных бокалов и вернулась в гостиную.

Достаточно странно, но Морган не удивилась появлению Куинна, как и в ту ночь, когда он был ранен. Только на этот раз он пришел целым и здоровым, к тому же без маски. Красивое худощавое лицо показалось Морган непривычно утомленным.

– Добрый вечер, – сухо поприветствовала она гостя.

Куинн подождал, пока Морган пересечет комнату и остановится перед ним, после чего торопливо сказал:

– Я никогда по-настоящему не благодарил тебя за проявленную обо мне заботу, Моргана.

– Ты за этим пришел?

– Мне кажется, причина достаточно серьезная.

– Рада услужить.

Куинн смотрел на нее с легким раздражением.

– Ты не спешишь мне помочь.

Морган слегка улыбнулась.

– Понятно, хочешь облегчить себе жизнь. С чего бы мне захотелось тебе помогать?

– Мы оба говорим об одном и том же? – спросил он, прочистив горло.

– Да. Мы говорим о том, что вчера вечером я практически предложила себя, а ты сбежал так быстро, что чуть не загорелись подошвы ботинок.

Легкая улыбка искривила губы Куинна.

– Образы, которые ты воплощаешь своим колдовством, Моргана, не самые лестные. Для нас обоих.

– Согласна. Ты поэтому вернулся? Неужели передумал?

Куин помедлил, затем покачал головой.

– Нет. Очевидно, сегодня ты не в том настроении.

– Не в том? – Она положила руки на пояс и уставилась на гостя. – Уж не пытаешься ли ты спасти меня от самой себя, Алекс?

– Что-то вроде того, – тихо ответил он.

– Зачем ты вернулся?

– Поблагодарить тебя. За все.

Морган решила бросить перчатку ему в лицо. Этот спарринг продолжается слишком долго.

– Займись со мной любовью, – мягко попросила она.

Куинн напрягся. – Ты не знаешь, о чем просишь! – Хотя его голос звучал ровно, руки, опущенные вдоль боков, медленно сжались в кулаки.

– Разве это не истина: живи сегодня, завтра может ничего не быть?

– Это не причина, чтобы преднамеренно совершать ошибки, – напряженно ответил Куинн. – То, что ты предлагаешь, – ошибка. Можешь даже не сомневаться, Моргана.

– Потому что ты – Куинн?

Во время его выздоровления, они не говорили на эту тему, но у Морган имелась идея, почему он вернулся. Потому что пытался окончательно осмыслить, кто он и что он собой представляет.

– Разве этого мало? Назови любой крупный город Западного мира, и полиция каждого из них мечтает засадить меня за решетку. Чтобы не случилось, это никогда не изменится. Я – слишком известная личность, и Интерпол этим пользуется. Они держат меня накоротке. – Куинн искренне рассмеялся. – Жаловаться мне не на что. Я слишком долго танцевал, пришла пора платить музыкантам.

– Расширь метафору, – неохотно улыбнулась Морган. – Музыка не закончилась, просто мелодия чуть изменилась. Ты наслаждаешься танцем, Алекс. И Интерпол знает это, именно они заказали для тебя другую музыку.

– И позаботились, чтобы я продолжал танцевать для них? – рассмеялся он снова. – Может быть. – Внезапно голос и выражение лица Куинна стали безразличными. – Дело в том … что я никогда не собираюсь становиться респектабельным человеком, Моргана. Просто не хочу. Ты права, я наслаждаюсь этим танцем. И ни секунды не жалел о своем прошлом.

– Но они же тебя поймали, – едва слышно произнесла Морган.

Куинн кивнул.

– Да, поймали. Они могли запрятать меня за решетку, а вместо этого дали еще один шанс. Я сделал свой выбор, и буду придерживаться заключенной сделки. Потанцую под их музыку. Как ты упоминала, изменилась только мелодия, а танец по-прежнему забавный.

– Но теперь ты не можешь красть для себя, – указала Морган, не без интереса наблюдая за ним.

Мужчина небрежно пожал плечами.

– Полученные в прошлом средства позволят мне жить припеваючи еще долгие годы, дорогая.

Морган задумалась.

– Думаю, Интерпол заставит тебя вернуть деньги.

– Они пытались. – Куин сардонически улыбнулся. – Но я предупредил, что в этом случае разучусь танцевать.

– Значит, ты законченный негодяй, да?

Куинн смотрел на Морган с некоторой опаской.

– Понятия не имею, почему это так, – пояснил он, – но я настаиваю на сумасшедшем утверждении, что на самом деле я такой, как ты меня называешь.

– А так же эгоистичный, самовлюбленный и безрассудный. Без моральных принципов, сомнений, сострадания и стыда? Попирающий законы, бессердечный, безнравственный и непокорный. Правильно я понимаю?

– В точку, – ответил он сквозь зубы.

Морган серьезно кивнула головой.

– Итак… Ты – всемирно известный вор. В этом нет никаких сомнений. Ты преступил все возможные человеческие и небесные законы, согласно твоим словам, не раскаиваясь ни на йоту. И теперь находишься на стороне закона только потому, что это гораздо предпочтительнее, чем провести в тюрьме остаток жизни.

– Все верно, – мрачно ответил Куинн.

– А ты случайно не пинаешь щенков и не крадешь леденцы у детишек?

Куинн глубоко вздохнул.

– Только по нечетным четвергам.

Морган слегка улыбнулась.

– Знаешь, я бы гораздо быстрее поверила этой чепухе, если бы ты так старательно не заставлял меня в нее поверить.

– Моргана, да пойми же ты, наконец, что я плохой человек! – со вспышкой отчаяния в глазах воскликнул он.

– Я никогда не говорила, что хороший.

Куинн мигнул, но быстро оправился.

– Понятно. Ты – тайная наркоманка, поэтому нагло пригласила меня в любовники.

– Нет, – серьезно ответила Морган, – это причина, по которой я хочу войти с тобой в долю. А заполучить твое тело я хочу по совершенно другим соображениям.

Внезапно он скрестил руки на широкой груди жестом человека, который из последних сил держит себя в руках, но вот-вот начнет бушевать.

– Ты догадываешься, что ведешь себя просто нелепо? – четко выговаривая слова, поинтересовался Куинн.

Бровки Морган выразительно выгнулись.

– Алекс, неужели ты ожидаешь, что я поверю в злого людоеда, который даже не позволяет себе уступить настойчивому соблазнению?

Куинн наклонил голову и пробормотал тираду не самых забористых, но выразительных ругательств.

Морган с усилием сохранила серьезное выражение лица.

– Знаешь ли, я не идиотка. Ты преступаешь закон часто и не без налета щегольства. Как законопослушный гражданин, я не нахожу этому оправданий. Ты даже не дал мне утешения в том, что, как положено в мелодрамах, на преступный путь тебя толкнула ужасная трагедия. Вместо этого наслаждаешься своим прошлым и опасной игрой в настоящем.

– Об этом я тебе и говорил! По-моему, очень разумно описал ситуацию, так как все против меня.

– Всякая женщина, которая вступит с тобой в связь, напрашивается на неприятности. Она также рискует заполучить головную боль … не потому, что ты воплощение зла, как раз наоборот. – Куинн поднял голову и внимательно посмотрел на Морган. – Я старалась. Я так старалась. Но, похоже, мне мало что остается, кроме попытки сохранить лицо. В тебя чертовски легко влюбиться, Алекс. С жуликами всегда так, а ты, безусловно, к ним относишься. Но я не настолько глупа, чтобы попытаться удержать в руках ветер. Мне не нужно золотое колечко или сладкие обещания в спальне. Можешь не бояться, я не стану тебе мешать. Мне не нужно даже последнее «прощай», когда все закончится.

– Черт, ты когда-нибудь прекратишь…

– Быть благородной? – сухо прервала Морган хриплый голос Куинна. – Ведь ты именно это делаешь?

Он помолчал секунду и признался:

– Не хочу причинить тебе боль.

– Знаю, и за свои усилия ты заработал девять баллов из десяти.

Легкомысленное замечание не изменило мрачного выражения лица мужчины. – Скорее десять, так как все закончится здесь и сейчас. – Каждое слово звучало окончательным приговором. – Хочешь играть в опасной зоне – найди другого жулика, который тебя всему научит.

Куин ушел. Морган стояла, уставившись на то место, где он только что находился. Постепенно на ее лице стала расцветать улыбка. Как с удовольствием заключила Морган, дела определенно пошли в гору.