Текст книги "Невесты Шерраби"
Автор книги: Кей Грегори
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Стоп. Конечно. Судя по его характеру и прошлым занятиям, Саймон привык не действовать в лоб. На самом деле он вовсе не собирается жениться. Ни под каким видом. Единственное, чего он хочет, это переспать с ней. Оливия больно закусила губу, чтобы отвлечься от куда более сильной душевной боли.
– Мне очень жаль, что у вас ничего не вышло с… – Оливия прервалась и провела рукой по глазам.
– Ее звали Сильвия.
– С Сильвией, – продолжила она, гадая, что заставило Саймона говорить о бывшей подружке таким пренебрежительным тоном. – Но это еще не причина, чтобы вступать со мной в сделку. Саймон, я отношусь к браку серьезно. Для меня это не пустая формальность, которую нужно соблюсти, чтобы лечь в постель с очередным предметом увлечения, а затем развестись. Должно быть, вы имели в виду именно это?
– Должно быть? – бесстрастно повторил Саймон. – Да, я говорил о формальности. Но не пустой, а о той самой, которую вы якобы воспринимаете всерьез. До конца жизни и так далее. Я знаю, что вы не любите меня, Оливия. – Уголки его рта насмешливо приподнялись. – И вижу в этом определенное преимущество. Я считаю, что брак по расчету имеет гораздо больше шансов на успех, чем тот, который основан на мечтах и иллюзиях.
Лягушачий хор внезапно умолк.
О боже… Он говорил серьезно. У Оливии взмокли ладони и защипало глаза.
Саймон Себастьян просил ее выйти за него замуж. Не для любви. Не для того единственного, что имело смысл. И смотрел на нее так, словно предлагал прогуляться в лес или поиграть в крокет. Для него в этом не было ничего особенного.
Оливия поставила бокал с хересом на маленький овальный столик, поднялась, подошла к открытому окну, оперлась руками о подоконник и посмотрела на отражение комнаты в стекле.
– Почему? – спросила она.
Лягушки заквакали вновь.
Когда Саймон ответил, его тон был куда менее бесстрастным.
– Одну причину я вам уже назвал.
Оливия покачала головой.
– Нет. Этого мало.
– Согласен, это еще далеко не все. И даже не самое важное. Но надо было с чего-то начать.
– Ладно. Продолжайте.
И Саймон продолжил:
– Шесть лет назад Шерраби принадлежало моему брату Мартину. Конечно, это был и мой дом, и я был привязан к нему. Но не слишком задумывался о судьбе поместья, поскольку знал, что оно никогда не будет моим.
Оливия, глядя в стекло, увидела, что он провел рукой по лбу.
– О да, конечно, поместье приносило мне доход, – сказал он так, будто речь шла о дешевой однокомнатной квартирке. – В этом смысле Себастьянам повезло больше, чем многим другим. У наших предков хватило мудрости вкладывать деньги в разные предприятия, поэтому мы сумели сохранить земельные владения и кое-что получать от них. Но ответственность за судьбу Шерраби лежала не на мне.
– А сейчас лежит. – Оливия следила за севшим на подоконник мотыльком. – Это большая разница?
– Да. – Внезапно тон Саймона стал таким же бодрым, как его слова. – Пока я не умру, Шерраби в безопасности. Но если я не оставлю потомства, поместье отойдет к моему двоюродному брату Джералду. Такова традиция и условия майората, против которых я бессилен.
Мотылек вылетел в окно, и Оливия набралась смелости обернуться.
– Да, понимаю. Не понимаю только, какое это имеет отношение ко мне.
Саймон не изменил позы, но внутренне напрягся, и Оливия поняла, что сейчас он скажет нечто очень важное. Во всяком случае, для него.
– Я не хочу, чтобы Шерраби перешло к Джералду, – сказал он. – Мой кузен – жалкий паразит, который живет за чужой счет. Смазливая физиономия позволяет ему пользоваться успехом у женщин, но в конце концов они его раскусывают. Если Джералд станет хозяином Шерраби, через несколько месяцев от поместья не останется камня на камне. Он продаст все, что сможет, а в особняке будет проводить уик-энды куча безмозглых слизняков, точнее, туча саранчи. Поверьте мне, через несколько лет от Шерраби останутся одни стены. Я не хочу, чтобы это случилось.
– Конечно нет. – Оливия была искренне потрясена. – Но я все еще не понимаю…
Саймон поднял руку.
– Сейчас поймете. Естественно, выход заключается в том, чтобы произвести на свет наследника. – Он насмешливо изогнул губы. – Когда мать была здесь в последний раз, она твердила мне об этом по крайней мере ежедневно. И продолжает твердить в каждом письме, не считая звонков по телефону. – Он развел руками. – Я согласен, идея плодотворная. И задача приятная, при условии, если я найду подходящую женщину.
Подходящую женщину? Нет. Не может быть. Оливия отказывалась верить своим ушам. Саймон не мог считать ее подходящей. А если все-таки мог?.. Она прижала руку к груди, пытаясь унять сердцебиение.
– Да, это я понимаю… – осторожно начала она.
– Слава богу. Но для того чтобы произвести на свет законного наследника, нужна законная жена. Вы это хотели сказать?
Она думала совсем о другом, но на всякий случай кивнула.
– Совершенно верно, – подтвердил Саймон. – И тут, дорогая миссис Нейсмит, на сцене появляетесь вы.
Оливия закрыла глаза и попыталась осмыслить услышанное.
По какой-то непонятной причине Саймон Себастьян с неслыханной и непростительной дерзостью решил сделать ее своей племенной кобылой. Она с возрастающим гневом смотрела на загорелые пальцы, сжимавшие хрупкую ножку старинного хрустального бокала.
– Нет, – сказала она. И вновь повторила: – Нет. Я не корова, не лошадь и по требованию не размножаюсь. И не понимаю, с чего вы решили, будто я могу захотеть выйти за вас замуж. – У нее жгло веки, лицо вспыхнуло. Как смел этот высокомерный, властный, дерзкий человек думать, что ему достаточно кивнуть, чтобы она легла с ним в постель и начала размножаться?
Она гневно посмотрела на Саймона и увидела, что тот смеется. Ей-богу, он смеялся!
– Нет, не корова, – согласился он. – А вот на одну мою знакомую лошадь вы похожи. На моего Кактуса. Что же касается причин, которые могли бы заставить вас захотеть выйти за меня, то одну из них мы уже обсудили. Вторая – это ваши нынешние обстоятельства… И Джейми.
– При чем тут Джейми? – Оливии хотелось заплакать, но она понимала, что с таким человеком, как Саймон, это не поможет, и благоразумно сдержалась. На его смехотворное предложение нужно было отвечать с холодной, несокрушимой логикой. Если бы только она могла пересечь комнату, ущипнуть его аристократический нос и уйти из этого дома и из его жизни! Оливия бы так и сделала, не отнимись у нее ноги.
Саймон поставил бокал, откинул голову на спинку кресла и сказал так, словно не замечал ни ее густого румянца, ни сжатых кулаков:
– Вы сами говорили мне, что едва сводите концы с концами. И что переживаете из-за будущего Джейми. Я могу дать мальчику все, что ему требуется… включая место в привилегированной школе. Насколько я понимаю, ваш Джейми – сущее наказание. Он нуждается в отце, Оливия. Я могу стать ему отцом. А вы, я думаю, нуждаетесь в муже. И мужем я тоже могу стать.
Взгляд его холодных голубых глаз не был недружелюбным, однако явно призывал ее перестать вести себя по-идиотски и наконец взяться за ум.
Оливия опустила глаза. Да, ей следовало образумиться. Отчаянно хотелось крикнуть, что Саймон не имеет права вторгаться в ее жизнь и переворачивать вверх тормашками только потому, что Оливия случайно соответствует всем его требованиям.
Но в одном он прав. По крайней мере, в том, что касалось Джейми. Мальчику действительно нужен отец. И хотя Оливия едва знала Саймона, она почему-то была уверена, что с этой ролью он справится. Он прав и в том, что она постоянно тревожилась из-за денег, стремясь обеспечить сыну относительно нормальное детство. В этом Оливия была похожа на свою мать. Но старания матери очень часто кончались крахом.
Она же кончать крахом не собиралась. Оливия хотела вырастить сына, а со временем, если удастся, основать собственную фирму, которая занималась бы бухгалтерскими расчетами, чего ей хватило бы до конца жизни.
Но все это в будущем. А пока ее главной заботой оставался Джейми. Она поправила пояс. Да, все упиралось в сына. Пока местная школа ему вполне подходила. Но когда он станет старше, все может измениться…
Ее мысли приняли другое направление. Саймон сказал, что ей нужен муж. Но она уже знала, что такое семейная жизнь, и не собиралась выходить замуж вторично. Особенно за человека, которому была нужна только для того, чтобы рожать ему детей. Оливия рассеянно водила по ковру носком сандалии. Ну да, предположим, Саймон не испытывает к ней никаких нежных чувств, но это вовсе не значит, что их брак по расчету будет неудачным. Она бы с удовольствием родила еще нескольких…
А поскольку она не любит Саймона, он не сможет разбить ей сердце.
Оливия слегка приподняла подбородок, чтобы придать себе уверенности, и краем глаза заметила, что Саймон подобрал ноги и поудобнее устроился в кресле. Ноги были потрясающие. Оливия почувствовала, что у нее пересохло во рту. О да, его мужская притягательность не подлежала сомнению. Эта часть дела трудностей не сулила. Но выйти за него замуж, жить с ним до конца жизни, стать леди, хозяйкой поместья? Ей, Оливии Нейсмит, в жилах которой нет ни капли дворянской крови? Какой там брак! Наверное, Саймон сошел с ума…
– Оливия, – властно прервал ее мысли голос Себастьяна.
Она вздрогнула и очнулась.
– Да?
– Я человек терпеливый. Но, пожалуйста, не испытывайте мое терпение слишком долго.
– Что?
– Когда я задаю вопрос, то хочу, чтобы на него ответили. Желательно до полуночи.
Ох… Он снова насмехается. Неужели она действительно надолго замечталась? Оливия поправила локон и ответила вопросом на вопрос:
– Почему, Саймон? Почему из всех женщин, которые могли бы выйти за вас замуж, вы остановились именно на мне?
Себастьян встал с изяществом, в котором было трудно заподозрить такого высокого человека, и медленно направился к ней.
– Не самая удачная формулировка, – пробормотал он. – Я выбрал вас, Оливия, потому что вы соответствуете моим требованиям как никто другой.
Как пальто или пиджак. Как брюки. Взгляд Оливии скользнул по гладкой ткани, обтягивавшей его бедра.
– Не нахожу, – еле слышно промолвила она, когда Саймон подошел вплотную. – Допустим, я достаточно привлекательна. Но у меня ребенок.
– Так это же замечательно. Два-ноль в вашу пользу.
Оливия уже открыла рот, чтобы высказать все, что она думает о мужчинах, которые судят о женщинах по их внешности и умению рожать, но вовремя вспомнила, что она сама спросила его почему. Так что он был всего лишь честен. Жесток, но честен.
– Допустим, – ледяным тоном сказала она. – Итак, вы мечтаете лечь со мной в постель и знаете, что я могу иметь детей. То же самое можно сказать о миллионе других женщин, способных заботиться о Шерраби гораздо лучше меня. О женщинах из хороших семей, которые принадлежат к вашему кругу и разговаривают так же, как вы…
– Эмма не разговаривает так, как я, но это меня ничуть не заботит.
– Эмма – американка. Это совсем другое дело.
– Не вижу разницы. К тому же я не сужу о людях по их родословной. Мне нравится то, как вы говорите, Оливия. Вы забываете, что я провел двенадцать лет вдали от… – Он обвел рукой комнату и газоны, уступами спускавшиеся к озеру. – От всего этого. И прекрасно знаю, что отнюдь не все в этом мире рождаются с серебряной ложкой во рту.
Это был настоящий выговор. Как будто не он, а она страдала снобизмом. Что ж, возможно, он прав. Возможно, она действительно страдает комплексом неполноценности из-за того, что родилась в бедной семье, в то время как он ни в чем не знал нужды.
Она проглотила комок в горле. Если бы Саймон отошел, она могла бы мыслить более ясно.
– Да, – помолчав, сказала Оливия, – я верю, что вы знаете мир лучше меня. Но все еще не понимаю, что вы во мне нашли. Для такого предложения недостаточно одного лица и… плодовитости. – Увы, на последнем слове у нее сорвался голос.
– Да. Есть и еще кое-что. – Саймон положил ей руку на плечо, и Оливия едва не отпрянула. – Я знаю, что если вы согласитесь выйти за меня, то сделаете это не сгоряча. Вы уже были замужем. Вы знаете, что такое брак, и не станете убегать к родным или другому мужчине каждый раз, когда мы не сойдемся во мнениях. – Он слегка улыбнулся. – А я подозреваю, что такое иногда будет случаться.
– Только иногда? – Оливия задохнулась, потому что Саймон провел пальцем по ее щеке. Она помедлила, а потом неохотно призналась: – Вообще-то вы правы. У меня нет родных, к которым я могла бы сбежать.
– Нет? – Саймон взял ее локон и накрутил его на палец.
Поскольку он не сказал, что это еще одно ее достоинство, Оливия поняла, что обязана кое-что объяснить.
– Моя мать умерла вскоре после того, как я вышла замуж. Через несколько лет исчез отец. Потом его нашли мертвым в Йоркшире. Моя единственная сестра уехала с мужем в Австралию. Я ужасно скучаю по Эллен, но убежать к ней не могу. А что до другого мужчины… – Она попыталась улыбнуться, но, когда увидела поднятые брови Саймона, поняла, что так легко не отделается. – Что до другого мужчины, то опыт подсказывает, что мне и одного больше чем достаточно.
Палец Саймона коснулся впадинки под ее ухом.
– Именно это я и имею в виду. Вы верны. Если вы дали слово, то держите его. Мне нужна такая жена, которой я мог бы доверять. Женщина, которая будет относиться к браку серьезно и сумеет создать крепкую семью. Меньше всего на свете мне нужна сентиментальная дурочка, которая будет ждать от меня больше, чем я смогу ей дать. Поскольку работа отнимает у меня бездну времени, моей жене придется управляться с делами самостоятельно. А вы на это способны.
В Оливии снова проснулся гнев.
– Откуда вы знаете, может, я как раз такая и есть? – с досадой спросила она.
– Какая? Сентиментальная дурочка? – Он недоверчиво покачал головой.
– Да! – выпалила она. – Кстати, а как насчет моих потребностей? Меня вовсе не тянет замуж!
– Серьезно? – Рука Саймона двинулась к ее затылку. – Нет, у вас есть потребности, Оливия. Потребности, которые я могу удовлетворить. Например, вы стремитесь к финансовому благополучию, если не для себя, то для Джейми. Так что же нам мешает прийти к взаимовыгодному соглашению?
– Будьте добры, уберите руку, – сдавленным голосом попросила Оливия.
Саймон негромко засмеялся и послушался, как будто знал, что его прикосновение мешает Оливии собраться с мыслями и принять решение.
Оливии сразу полегчало. Она слегка расслабилась и смогла дышать. Правда, от этого мало что изменилось. Мысли продолжали метаться в голове, как взбесившиеся атомы.
– Не знаю, – пробормотала она. – Это настоящее безумие. Саймон, вы уверены, что не шутите?
– Совершенно уверен. Я давно думал об этом. Пожалуй… – он задумчиво погладил подбородок, – как минимум, со времен отъезда матери. А перед отъездом ей позвонил Джералд. Как всегда, клянчил деньги.
Оливия вздохнула.
– Ладно. Я верю, что вы думали об этом. Но не верю, что вы думали обо мне. Конечно, у вас были… – она запнулась, – подружки. Вам сколько, тридцать семь?
– Тридцать восемь.
– О'кей, тридцать восемь. Вы не могли хранить целомудрие со времен Сильвии.
– Нет, это во времена Сильвии я хранил целомудрие, – поправил он. – Честно ждал первой брачной ночи, которая так и не наступила. Но вы не ошиблись, после этого у меня была пара увлечений. Правда, я старался, чтобы они не переросли во что-нибудь серьезное. Не люблю возбуждать ложные надежды.
Саймон вел себя хладнокровно и расчетливо. Ничего удивительного, что в конце концов он оказался у разбитого корыта.
– Значит, никого доступнее меня вы не нашли, – с горечью сказала она.
– Нет. Я раздумывал над парой других кандидатур, – протянул Саймон. – Моей матери нравится Алтея Каррингтон-Коутс.
– Алтея кто?
– Каррингтон-Коутс. Чтобы сделать приятное матери, я несколько раз приглашал эту мисс обедать. Но Алтея не любит деревню, боится Риппера и видит во мне помесь Синей Бороды с агентом 007. Так что сами видите, вы лучше из доступного.
Он что, пытается вывести ее из себя?
– Спасибо, – кисло сказала Оливия. – Надеюсь, вы не ждете, что я приму это за комплимент?
– Не жду, – признался он. – Понимайте как хотите. Ну теперь вы готовы дать мне ответ?
Вот как. Как будто он нанимает ее в экономки.
– Это совсем не просто, – промолвила Оливия.
– А что здесь сложного? Вы говорите "да", мы назначаем дату, я звоню матери и священнику, и через месяц дело сделано. Где вы предпочитаете провести медовый месяц, в Париже? Или, может быть, в Нью-Йорке?
Оливия не хотела думать ни о каком медовом месяце. Мысль была эротическая и волнующая. Тем более что Саймон стоял в футе от нее и Оливия ощущала его слабый мускусный запах.
– Не знаю, – снова сказала она. – Саймон, это абсурд.
– Нет. Я никогда не делаю ничего абсурдного. Это тщательно рассчитанный и хорошо обдуманный план, который пойдет нам с вами на пользу. Я уже говорил, что большую часть времени провожу в городе, так что мы не будем путаться друг у друга под ногами.
– Точнее, я не буду путаться у вас под ногами, – поправила Оливия.
– Верно, – одобрительно бросил он. – Вы быстро соображаете, Оливия. Поэтому я и говорю, что вы мне подходите.
– А что, если вы не подходите мне?
– Подхожу. Хотите убедиться?
Оливия не доверяла этому вызывающему, ленивому взгляду. Она обернулась, ища спасения. Но спасения не было. Давно стемнело. В окно дул жаркий ветер и прикасался к ее обнаженной руке. Поняв, что это не ветер, а горячие пальцы Саймона, она повернулась к нему лицом.
– Нет, – прошептала она. – Мне не нужно убеждаться. Мне нужно время, чтобы подумать.
Он кивнул.
– Все равно. Это еще одна ваша черта, которая мне нравится. Вы ничего не делаете сгоряча.
– Приходится, – сказала Оливия, как зачарованная глядя на пальцы, которые гладили ее плечо.
– Да, – ничуть не удивился он. – Жизнь научила вас осторожности, верно? Завтра вечером.
– Что? – Она вздрогнула и подняла глаза.
– Подумайте и завтра вечером скажете мне, что вы решили.
– Ох… Да. Ладно. – Времени достаточно. Если она не решит это до завтра, то не решит никогда.
– Надеюсь, это поможет вам думать быстрее.
Оливия хотела спросить, чем вызвана такая спешка, но не успела: руки Саймона обняли ее за талию, а губы крепко прильнули к губам.
Однако до того она успела увидеть блеснувшие в полумраке белые зубы.
На этот раз она не пыталась сопротивляться. Просто не могла. Кровь бурлила, тело горело, словно погруженное в кипяток. Она положила руки на плечи Саймона и прильнула к нему, ощущая, как сокращаются мускулы под белой рубашкой. А когда Саймон крепче прижал ее к себе, Оливия ощутила еще кое-что… и поняла, что его тянет к ней не меньше. А затем – несмотря на то что губы Саймона продолжали жадно изучать ее рот – он отстранился. Когда Оливия слабо застонала от наслаждения, Саймон отпустил ее.
– Вот, – сказал он. – Думаю, так вам будет легче принять решение.
– Ох! – воскликнула Оливия, когда немного отдышалась. – Как вы могли? Вы серьезно думаете, что одного вашего поцелуя достаточно, чтобы заставить меня принять ваше предложение? Потому что, если вы…
– Нет, – поспешно сказал Саймон. – Вижу, что одного недостаточно. Сейчас исправлюсь.
– Нет! – Она попыталась отойти подальше, но Саймон держал ее за запястье. – Нет, Саймон. Чтобы привести меня к алтарю, потребуется что-то куда большее, чем поцелуи. Будьте добры отпустить мою руку.
– Подождите минутку. Я должен кое-что сказать вам до того, как отвезу домой.
– Что же? – Оливия пыталась казаться равнодушной, но у нее невольно перехватило дыхание.
– Я знаю, что для этого потребуется нечто куда большее. И обещаю дать его вам. А теперь идите и хорошенько подумайте. – В его ленивом взгляде читался прозрачный намек, и Оливия с неудовольствием ощутила, что краснеет.
– Самодовольный подонок, – пробормотала она, отводя глаза и глядя на портрет хорошенькой ясноглазой девочки.
У Саймона дрогнули губы. Он взял Оливию за подбородок и повернул лицом к себе.
– Это не так, сами знаете. Просто гнев вам очень к лицу, а искушение поддразнить вас иногда становится невыносимым. Но, поверьте, у меня не было намерения оскорбить вас.
– Нет, – сказала Оливия. – Я понимаю. У вас было намерение заставить меня принести приплод.
– Я бы сформулировал это по-другому, – сухо сказал Саймон. – Но если ваши котята будут хоть немного похожи на вас, моя кошечка… – Не закончив фразу, он отпустил запястье Оливии и жестом указал на дверь.
– Да? – сказала Оливия, не двигаясь с места. – Продолжайте. Если мои котята будут немного похожи на меня…
– Придется подрезать им когти. – Внезапно Саймон снова оживился. – Казинс наверняка дремлет перед телевизором, поэтому я не буду ему мешать и сам отвезу вас домой.
Дело сделано, подумала женщина. Он пообедал, потом сделал предложение, а теперь поскорее поезжай домой, Оливия, и принимай решение. Неужели Саймон всегда был столь же невыносимым?
Всю дорогу до дома миссис Кричли они промолчали. После такого ошеломляющего заявления как-то не тянуло говорить о пустяках.
В ту ночь Оливии было не до сна. Она лежала в своем алькове и смотрела в потолок. Только когда из спальни донеслось тихое посапывание Джейми, она поняла, что забыла выключить лампу. Оливия нажала на кнопку и погрузилась в темноту. Под крышей было жарко, а стоило пошевелиться, как становилось еще жарче.
Имело ли смысл думать над предложением Саймона?
Джейми что-то пробормотал во сне, и Оливия поняла, что по крайней мере одна причина у нее есть. Если она выйдет за Саймона, будущее сына будет обеспечено.
Мальчику нравился Саймон. Джейми сам так сказал. А иногда, когда Саймон заставлял ее смеяться, он нравился и ей. Но большей частью Саймон пугал ее. Он был такой собранный, такой уверенный в себе и так хорошо знал свое место в мире…
Не глупи, Оливия, сказала она себе. Именно это место позволит тебе обеспечить будущее Джейми. Кроме того, Саймон отнюдь не урод. Совсем наоборот. Она вздохнула и принялась крутить в пальцах уголок простыни. В этом и заключалась главная трудность. Именно это ранило ее больше всего.
А вдруг она привяжется к Саймону? Он никогда не привяжется к ней – разве что чисто физически. Об этом он сказал жестоко, но честно. Но для нее физическая сторона брака была неотделима от любви. А если она позволит себе полюбить его…
Нет. О чем она думает! Этого не случится. Она больше не собирается отдавать мужчине часть своего сердца. Потому что на горьком опыте научилась: надо не терять головы и рассчитывать только на себя.
Так что же ее останавливает? Оливия спустила простыню до талии и позволила себе ненадолго вспомнить поцелуй Саймона. Поцелуй, из-за которого она так неохотно думала о сделанном им предложении. Оливия сама не знала, чем ее так напугал этот поцелуй. Глупо. То, что Саймон физически привлекателен, это плюс…
Следующие три часа Оливия ворочалась с боку на бок, включала свет, чтобы посмотреть на часы, снова выключала его, возилась с волосами и отчаянно притворялась, будто у нее и в мыслях нет принимать предложение Саймона.
В половине четвертого, когда силы были на исходе, Оливия перестала бороться со своими инстинктами и приняла решение. Если Джейми не станет возражать, она с божьей помощью примет предложение Саймона. И смирится со всем, что из этого выйдет.
В ночи ухнула сова. Оливия повернулась на бок и попыталась – впрочем, без всякого успеха – обуздать демонов страха и возбуждения, которые заставляли безудержно колотиться сердце. Она перевернулась на другой бок. Это не помогло.
Остаток ночи она провела, лежа на спине и обливаясь потом.
Утром Оливия спросила Джейми, что бы он сказал, если бы Саймон стал его отцом.
– Потрясно! – ответил Джейми.
Днем, через пять минут после того, как Оливия и Джейми вернулись из бакалейной лавки, в дверях появился тщательно одетый Саймон. На нем были голубая рубашка и серые брюки.
После бессонной ночи и напряженного утра веки Оливии налились свинцом. Все надежды лечь и вздремнуть час-другой рассыпались в прах.
Едва Саймон вопросительно поднял брови, как она стремительно выпалила:
– Еще день, а вы сказали "вечером". Но раз уж вы здесь, ладно. Если вы еще не передумали, я выйду за вас.
– Нет, – сказал Саймон, стоя на пороге. – Давайте начнем сначала.
– О чем вы говорите? – Оливия почувствовала, что ее терпение вот-вот лопнет. Но зато глаза раскрылись.
– Я снова постучу в вашу дверь, – объяснил Саймон, словно разговаривая с ребенком. – Вы откроете ее не хмурясь и скажете: "Добрый день, Саймон, как я рада вас видеть". Потом я спрошу вас, приняли ли вы решение, и вы ответите: "Да, Саймон, приняла. Я буду счастлива выйти за вас замуж". После чего я обниму вас, и мы скрепим сделку подобающим образом.
Оливия уставилась на него, не зная, рассмеяться или посоветовать ему утопиться в собственном озере. Но в чем-то он был прав. Она вела себя не слишком любезно. А Саймон, стоя в дверях, наслаждался ситуацией; на его полных губах играла таинственная полуулыбка.
Она кивнула.
– Ладно. Закрывайте дверь.
Если Саймон и был удивлен ее неожиданной покладистостью, то не подал виду. Он вышел на площадку, захлопнул дверь и постучал костяшками пальцев в белую филенку.
Оливия растянула губы, повернула ручку и сделала шаг назад.
– Добрый день, Оливия, – сказал Саймон грудным, обольстительным голосом. – Ответ готов? – Из-под полуопущенных век он посмотрел на раскрасневшуюся женщину в черно-белом летнем платье.
У Оливии мурашки побежали по коже.
– Да, – ответила она, пытаясь справиться с голосом. – Как я рада видеть вас, Саймон. Я с удовольствием принимаю ваше предложение. – Тут у женщины дрогнули губы, и она не смогла сдержать улыбку.
– Так намного лучше, – кивнул Саймон. – Теперь переходим к пункту второму.
Не успела Оливия сказать, что второго пункта не требуется, как оказалась прижатой к его груди. Затем губы Себастьяна прильнули к ее рту, и Оливия забыла думать о сопротивлении. Вскоре она вообще забыла обо всем, кроме тепла его губ и сильного тела, которое так подходило к ее собственному. А когда язык Саймона стал нежно изучать ее рот, страстно отвечавший на его поцелуи, Оливия ощутила себя в волшебной стране, где Саймон был полным властелином. Она встала на цыпочки, обвила руками шею мужчины и притянула к себе его голову.
– Мама! Ma, ты не знаешь, где… Ох. – Детский голосок на мгновение запнулся, а затем деловито продолжил: – Я искал мою майку с бульдогом.
Оливия вырвалась из объятий Саймона так быстро, что едва не упала. Как можно было забыть, что Джейми переодевается в спальне? Наверное, она устала больше, чем думала.
– Твоя майка в прачечной, – пролепетала она. – Джейми, я должна тебе кое-что сказать…
– Ага, – ответил Джейми. – Я знаю. Ты выходишь замуж за мистера Себастьяна, правда? Ты сказала, что это может быть. А Дэйв сказал, что я узнаю точно, когда вы начнете эту муру с поцелуями. И вы начали. – Он говорил скорее укоризненно, чем осуждающе.
– Ты прав, Джейми. – Саймон опустился перед мальчиком на корточки и обнял его худенькие плечи. – Мы с твоей мамой действительно собираемся пожениться. Как ты к этому относишься?
– Это значит, что вы будете моим палой, да? – серьезно спросил Джейми.
– Угу. Ты согласен?
– И мы будем жить в вашем большом доме? С Риппером?
– С Риппером, Энни и миссис Ли. И моими лошадями. Они живут на конюшне.
– А мне можно будет на них кататься?
– Когда подрастешь. А пока придется обойтись пони.
– Пони? Моим собственным?
Оливия, увидев на лице сына отчаянную надежду и страх возможного разочарования, отвернулась, чтобы скрыть слезы. Но он смотрел вовсе не на нее. Джейми смотрел на Саймона с таким видом, словно тот подарил ему луну с неба. В глазах мальчика светилось обожание.
– Конечно, твоим собственным. – Саймон поставил ребенка между своими коленями. – И как мы его назовем?
Джейми наморщил лоб и через мгновение сказал:
– Перекати-поле. Как в ковбойских фильмах.
Саймон хмыкнул.
– Отличный выбор! На недостаток фантазии ты не жалуешься, правда, Джейми?
– Нет уж, – ответил Джейми и вдруг нахмурился. – Я должен буду звать вас папой?
Саймон, заметив недовольную складку у рта мальчика, сказал:
– Нет. У тебя был папа. Второго такого не будет, верно? Если хочешь можешь называть меня Саймон.
– А не мистер Себастьян? Или сэр?
– Боже упаси. И тем более не дядя Саймон.
Джейми кивнул.
– О'кей.
Саймон хотел было встать, но Джейми неуверенно добавил:
– А если вы не будете мне настоящим папой, это значит, что я не смогу жить в вашем большом доме, когда вырасту?
Оливия заморгала. Джейми лучше разбирался в тонкостях наследственного права, чем она думала. Должно быть, по деревне уже пошли слухи.
Саймон улыбнулся мальчику.
– Если ты захочешь остаться в Шерраби, то, конечно…
– Нет, – резко прервала его Оливия. – Он хочет спросить, будет ли поместье принадлежать ему. Джейми, это…
Саймон сделал жест, заставивший ее умолкнуть.
– Джейми, – промолвил он, обняв мальчика за плечи, – я не могу передать тебе поместье, как бы ни хотел этого. Но оно всегда будет твоим домом. По крайней мере, до тех пор, пока ты этого хочешь. А когда вырастешь, я помогу тебе получить профессию по вкусу…
– Классно, – сказал Джейми. – Я хочу быть шпионом, как вы. – Вдруг его лицо осветилось. – Потрясно, когда у тебя отец шпион!
– Джейми, – простонала Оливия, – я говорила тебе…
– Не волнуйтесь, – успокоил ее Саймон. – В свое время мы с Джейми потолкуем об этом. О том, как шпионы должны хранить секреты. И не говорить того, что может сорвать важную операцию. Но сейчас… – Тут он встал. – Сейчас, Джейми, я думаю, что твоей маме надо отдохнуть. Она выглядит так, словно побывала под паровым катком… то есть ей жарко и она устала, – быстро поправился он, увидев тревогу на лице мальчика. – Давай-ка мы с тобой съездим в поместье и прогуляемся с Риппером. Отвлечем его от мыслей о завтрашней почте. Тем временем мама немного поспит, а потом мы вернемся за ней и повезем обедать. О'кей?
Джейми радостно вздохнул и сказал:
– Потрясно.
Оливия благодарно улыбнулась Саймону. Он действительно мог быть очень хорошим, когда хотел. Взять хотя бы как он управился с Джейми. Заметил, что она устала, и тут же нашел способ дать ей отдохнуть. И во всем остальном он тоже был очень хорошим…
Перестань, Оливия! – прикрикнула она на себя. Ты выходишь за человека замуж, но это вовсе не значит, что в него непременно нужно влюбляться. Она мельком подумала, что еще не поздно сказать Саймону, чтобы он поискал кого-нибудь другого. А затем увидела лицо Джейми. Мальчик не сводил с Саймона сияющих глаз, и Оливия поняла, что не вынесет, если они погаснут по ее вине.
Кажется, Джейми слишком легко согласился заменить Дэна Саймоном. Но осуждать его не приходилось. Пусть он никогда не ломает себе голову из-за денег. И пусть мать всегда будет при нем… хотя бы до тех пор, пока он не сможет без нее обходиться.
