Текст книги "Женись на мне, незнакомец"

Автор книги: Кей Грегори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА 11

Бранд заметил чужого мужчину с красным пятном на губах. Громовым крещендо взревела музыка, потому что ковбой, скакавший по экрану телевизора на белой лошади, как раз в это время бросил героиню поперек седла и умчался в багровый закат.

Великолепно, подумала Изабелла. Такое уж мое счастье. Бранд тоже ускачет в закат, бросив поперек седла вместо меня то, что останется от Феликса.

– Извини, Бранд. – Ничего более идиотского ей не пришло на ум. – Конни уже спит.

Бранд, все еще не сводивший глаз с Феликса, сказал: – Я не к Конни, а к тебе.

– Ох, – Изабелла услышала, как напряжен его голос, и со страхом посмотрела на его большое тело в рабочих брюках и мягком сером свитере. – Я… я оставила записку в кабинете. Ты видел?

– Видел. – Он продолжал разглядывать Феликса. – А это, полагаю, твой приятель.

Он произнес это так, словно Феликс был ручной змеей.

– Да, – ответила Изабелла. – Феликс, познакомься с Брандом. Мой… э… мой муж: Бранд.

От взгляда, которым смерил ее Бранд, ей захотелось провалиться сквозь пол, покрытый серовато-коричневым ковром. Если Феликс был змеей, то она, несомненно, стала тем, что змея поглощает на обед.

– Добрый вечер. – Бранд преувеличенно вежливо поклонился. – Насколько понимаю, вы хотите жениться на моей жене.

О Господи! Изабелла с трудом удержалась, чтобы не убежать из комнаты, как перепуганный кролик. Феликс уже начал раздуваться. Этакий драчливый петух. Бранд…

Бранд напоминал кружащего над добычей ястреба.

– Да, – ответил Феликс, не сдавая позиций. – Надеюсь, Белль окажет мне такую честь.

– Белль? – Бранд ухитрился как непристойность произнести ласковое имя, которое Феликс придумал для нее.

– Я ее так называю.

Феликс выпятил грудь, весьма довольный собой. Бранд опустил уголки губ и повернулся к ней.

– У твоего поклонника есть воображение. Но ты не думаешь, что он староват для тебя, Белль?

– Эй, послушайте… – Феликс согнул колени, принимая боксерскую стойку. – Пора бы вам узнать…

– Нет, – сказал Бранд, – это вам пора узнать, что Изабелла моя жена и я несу за нее ответственность…

– Не несешь, – с горячностью возразила Изабелла. – Я взрослая женщина, и сама несу за себя ответственность.

На мгновение Бранд растерялся.

– Ты права. Я иногда это забываю, – с ласковой улыбкой сказал он.

Когда он снова повернулся к Феликсу, у него был такой взгляд, какой Изабелла видела лишь однажды… Заметив, что он бьет себя кулаком по бедру, она поняла, что пора вмешаться.

– Феликс, – сказала она. – Прошу прощения. Очень мило с твоей стороны, что ты зашел, и я очень рада видеть тебя, но ты же понимаешь… Ничего не получится. Я знаю, я обещала, но тогда я не представляла…

– Ты хочешь сказать, что до ужаса боишься этого кроманьонца. Так ведь? – Насмешливый тон Феликса удивил ее. – Что ж позвольте тогда сказать вам, миссис…

– Не надо, – вмешался Бранд. – Вы ошибаетесь. Она не боится. Хотя должна бы бояться. А теперь, друг Изабеллы, вам лучше послушаться леди и убраться отсюда.

– Что? Оставить ее? Ну, нет. Вы не можете…

– Он может, – сказал Изабелла, живо вспомнив, как Гари летел из их квартиры. – Тебе лучше уйти, Феликс. Мне очень жаль. Правда. И я… ну, я надеюсь, ты найдешь кого-то… кто… – Она не знала, как сказать Феликсу, что желает ему счастья с другой женщиной.

Бранд шагнул к нему, и Изабелла торопливо встала между ними. Она хотела сказать, что не позволит устраивать драку в своей гостиной, и с облегчением вздохнула, когда после секундного замешательства Феликс пожал плечами и неприязненно заметил:

– Хорошо, если ты так решила, Белль. Я оставляю тебя этому пещерному человеку. Анни-Белинда будет мне рада.

Нанеся этот прощальный удар, он прошел мимо неподвижного Бранда и захлопнул за собой дверь с такой силой, что висевшие на стене пять обрамленных свадебных фотографий сестер Изабеллы принялись отплясывать ча-ча-ча.

– Анни-Белинда? – прошептала она, глядя ему вслед. – Анни-Белинда!

Неужели Феликс все время придерживал про запас другую женщину? На случай, если с ней не выйдет?

– Он встречался с Анни-Белиндой, – громко сказала она, все еще не в силах здраво рассуждать. – С секретаршей Браунсона-Винга…

– А ты… – мрачно заговорил Бранд, – встречалась со мной. Ты не могла найти себе никого получше, Белль?

В телевизоре началась пальба. Изабелла вздрогнула. Почему ей всегда трудно дышать рядом с Брандом?

Повернувшись к нему, она поняла ответ. Он был великолепен. В сером свитере и в темных, отлично сшитых брюках, подчеркивавших твердую линию бедра, он походил на языческого бога, спустившегося с Олимпа, чтобы баламутить людей. Его глаза таили в себе нечто неподдающееся ее разуму.

Однако пот, стекавший с его ушей, был вполне прозаическим.

– Получше? – переспросила она.

– Получше этого похотливого старого козла.

– Ему только сорок один. И он не козел. – Она облизнула губы. – Бранд, что тебе здесь надо? Я написала тебе…

– Ты написала… по-моему, ясно… что не видишь себя в роли временной хозяйки Болот.

– Нет. То есть да. Я не могу.

– Понятно. И ты решила закончить то, что начала с Феликсом?

Он говорил так, словно у него в горле застряла острая кость.

– Я ничего не начинала с Феликсом.

Изабелла шагнула назад и схватилась за кресло.

– Феликс был моим клиентом в Эдмонтоне, – торопливо заговорила она. – Он работает в нефтяной компании, а познакомилась я с ним у Браунсонов-Вингов. Потом готовила у него, когда он решил устроить прием, и познакомилась с его детьми. Он вдовец, и они ужасно невоспитанные, но мне все-таки удалось привести их в чувство и выставить из кухни. В общем, я с ними более или менее справилась. Феликс это заметил и стал приглашать меня к себе. Он говорил, что я понравилась детям. Несколько раз он приглашал меня на свидание. Но когда он спросил, не могла бы я получить развод и выйти за него замуж, я… я не поверила своим ушам. Ведь мы едва знали друг друга…

Бранд жестом остановил ее.

– Насколько я помню, это тебя не беспокоило, когда ты выходила замуж за меня. – Он уселся на диван и показал рукой на обитое твидом кресло, в которое она вцепилась, словно испуганный осьминог. – Садись.

Изабелла неохотно подчинилась.

– Значит, – сказал Бранд без всякого выражения, – вы едва знали друг друга. Полагаю, это не должно меня удивлять.

Изабелла нахмурилась.

– Почему?

– В этом ведь нет ничего нового. Очевидно, тебе все еще нравится целоваться с незнакомцами.

– Ох!

Он как будто ударил ее в живот, и у нее перехватило дыхание. Она не могла говорить, поэтому закрыла глаза и стала ждать, когда пройдет боль. Через пару минут она открыла глаза, переполненная одним всепоглощающим чувством dйjа vu [1]1
  Уже виденное (фр.)


[Закрыть].

– Я не целовалась с Феликсом, – сказала она. – Это он поцеловал меня. – Она крепко ухватилась за ручки кресла, чтобы с безрассудной яростью не броситься на Бранда. – Старая история. Ты не замечаешь меня, делаешь вид, будто я существую, только когда тебе хочется, а стоит кому-то посмотреть на меня, и я сразу превращаюсь в преступницу.

– Посмотреть? Знаешь, мне известна твоя губная помада. На вкус она… – Бранд внезапно замолчал и тыльной стороной ладони провел по глазам. – Изабелла, я ведь не дурак, – проговорил он уже не так резко.

– Это мне известно. – Она вскочила, не в силах больше терпеть его несправедливые обвинения. – Я же сказала, Феликс поцеловал меня. И попросил меня стать его женой, а не домоправительницей с дополнительными обязанностями. – Она тряхнула головой. – В любом случае, какое тебе дело? Ты же не любишь меня! И никогда не любил.

Выражение его лица не изменилось. Зато глаза… Изабелле показалось, что она заметила в них нерешительность… И что-то еще, чего не поняла.

– Неужели? – спросил он.

Изабелла обхватила себя руками.

– Зачем ты пришел? – спросила она так тихо, что едва услышала сама себя.

Бранд долго не отвечал.

– Я прочитал твою записку, – сказал он наконец, уставившись куда-то поверх ее головы. – Она заставила меня задуматься.

– О чем?

– О нас. О тебе и обо мне. И о Конни.

– При чем тут Конни? – вскипела Изабелла.

– Я хочу, чтобы она жила со мной.

– Нет! Я не…

– Подожди. – Бранд протянул руку. Его лицо все еще было словно изваяно из гранита, но Изабелла подумала, что он отчаянно борется с самим собой. – Мне пришлось признаться себе, что я хочу не только Конни. И это желание не дает мне спать по ночам.

Он ждал, что она скажет. Но она молчала.

– Мне надоело спать одному, Изабелла.

Изабелла молчала, не зная, что сказать. По крайней мере, это лучше, чем истерически хохотать.

Бранд бросил на нее острый взгляд и продолжал так, словно они обсуждали предстоящие покупки:

– Тебе не нравится временное соглашение, и я не виню тебя за это. У меня был туман в голове. Так часто бывает, когда ты рядом. – Он криво усмехнулся и забарабанил пальцами по подушке. – Но, Изабелла, ты моя жена. Я заметил, что не противен тебе, и пришел к выводу, что если ты берегла свое привлекательное тело для мужа, то я, да поможет мне Бог, должен попросить тебя вернуться в мою постель. Навсегда.

Изабелла бездумно крутила на пальце кольцо. Она оцепенела. Бранд сказал, что он собирался просить ее вернуться, но потом он приехал и увидел ее с Феликсом…

Это не имело значения, но она должна была знать:

– И что теперь? – спросила она. – Чего ты теперь хочешь от меня?

Он долго не отвечал.

– Полагаю, – бесстрастно произнес он, – что ничего принципиально не изменилось. Я все еще хочу тебя.

Изабелла пристально смотрела на него, постепенно приходя в себя. И на сей раз любопытство спасло ее и возвратило к жизни. Что он имел в виду? Он говорит, что хочет ее, но говорит так, словно на самом деле вовсе ее не хочет. И по его глазам ничего не поймешь. Она никогда не видела ничего подобного. Голодный взгляд. И в то же время отчужденный.

Ей пришло в голову, что мужчина на ее диване совершенно ей незнаком, почти так же незнаком, как в ту ночь, которая решила ее судьбу. Она посмотрела на его крепко стиснутые зубы и непринужденно развалившееся тело. Неужели это он сказал те слова, которые она услышала, или ей показалось, что она услышала? Неужели он совершенно серьезно, но как бы между прочим и даже неохотно, предлагает ей греть его постель?

Нет. Она не могла, боялась в это верить.

– Что ты сказал? – дрогнувшим голосом переспросила она.

– Я сказал, что хочу тебя в моей постели. Я говорю о браке. О настоящем браке. Не о таком, как прежде.

Он произносил слова жестко, уверенно, но она услышала в его голосе тревогу и гнев. Получалось, будто он делал ей предложение против своей воли.

Изабелла в изумлении покачала головой. Ей не показалось. Она смотрела на прядь густых волос, упавшую ему на лоб. У него был совсем не деловой вид, к которому она уже привыкла… Но, Господи, до чего же она хочет его.

Она понимала, что надо что-то отвечать. Он сидел, откинувшись на подушку и небрежно скрестив ноги, словно всего-навсего приглашал ее на свидание.

Ей не удалось выдавить из себя ничего, кроме недоверчивого: «Ох!».

Бранд закинул руки за голову.

– «Ох» – это не ответ, – заметил он.

Громкий смех в телевизоре привел Изабеллу в чувство. Бранд говорил серьезно. Он сказал то, что хотел сказать.

– Не стоило спрашивать.

Изабелла не смотрела на него. Ее неожиданно заинтересовала капелька засохшей крови на уколотом пальце.

– То есть?

Она подняла голову. Он выжидательно смотрел на нее.

– То есть меня не интересует свободная вакансия в твоей постели. – Она заставила себя говорить твердо и четко произносить слова. – У меня уже есть работа, спасибо.

– Я не прошу тебя бросать твою проклятую работу.

– Нет. Но ты забыл о моем самоуважении.

– О твоем что?.. – Бранд оборвал себя. Она видела, как у него на шее раздулись вены. – Ты хочешь убедить меня, что тебе отвратительно вновь оказаться со мной в одной постели? У меня создалось другое впечатление…

– Не отвратительно…

Она смотрела на серый свитер, поднимавшийся и опускавшийся в такт его дыханию. Вопреки всякой логике, ей страстно захотелось погладить мягкую ткань.

О, ей совсем не отвратительно заниматься любовью с Брандом.

Она хотела этого больше всего на свете. Но Мэйрид права. Он хочет ее только потому, что она отказывается от него. Для него она навсегда останется хитрой маленькой соблазнительницей из чужой страны, на которой он счел своим долгом жениться. И никогда не будет женщиной, достойной называться его женой. Эта честь была предназначена милой, бесхарактерной Мэри. Теперь выбор не за ним, и он вдруг обнаружил, что хочет заполучить Изабеллу обратно…

– Изабелла! Извини, что прерываю твои размышления, но я ведь не многого прошу – всего лишь ответа. Или ты размечталась о милом Феликсе? – с сарказмом вопрошал Бранд, влезая в ее мысли.

Изабелла вскочила и быстро взглянула на него, надеясь, что он шутит. Однако он не шутил, и она, покачав головой, вновь медленно опустилась в кресло.

– Нет, Бранд, я не могу вернуться к тебе. На твоих условиях.

– А на каких можешь?

Не хватает нам еще торговаться. В конце концов, речь идет не о поместье и не о племенной корове. Изабелла натянула рукав грубого черного свитера на пальцы.

– Я не могу, – заговорила она, уставившись на заплату на своих джинсах, – жить с мужчиной, который… не любит меня. Которому я нужна только в постели…

Бранд раздраженно тряхнул головой.

– Мне ты нужна не только в постели.

– Возможно, еще как мать Конни. Ну и как домоправительница и хозяйка дома.

– А ты ожидала большего? Когда я женился на тебе, ты не была такой разборчивой.

Он смотрел на нее так, словно она просила Луну с неба с Венерой и Нептуном в придачу. И все же… было что-то еще… какое-то отчаяние…

Изабелла вздохнула. Это ничего не значит. Бранд не любит ее… Она ему даже не нравится.

– Я не ожидала большего. Но когда ты женился на мне, я была ребенком, Бранд. Наивным ребенком. Я думала… – Она запнулась. – Я думала, что в моей власти сделать так, чтобы ты полюбил меня.

Ну вот. Она призналась. Не чересчур ли для ее гордости? Изабелла вызывающе подняла голову.

Бранд не сводил с нее глаз, но она не могла понять, о чем он думает. Помолчав, она продолжала ровным, бесцветным голосом:

– Теперь я знаю, этого не могло быть. Я никогда не смогу убедить тебя поверить мне. А без доверия какая может быть любовь?

– А почему я должен тебе верить? Ты хочешь все, да, Изабелла?

В его низком и хрипловатом голосе, заполнившем всю комнату, не было даже намека на то, что она когда-либо сможет тронуть его сердце.

Она закрыла глаза, чтобы не видеть насмешки, наверняка появившейся на его лице. Когда она вновь открыла их, он уже стоял, а в телевизоре круглолицый ковбой оплакивал свою потерянную любовь.

Как всегда, Бранд показался ей слишком большим в маленькой комнате.

– Да, – нечеловеческим усилием выдавила она из себя. – Я хочу все, Бранд.

– Ну, всего ты не получишь, – почти спокойно заметил он. – Ты хочешь слишком многого, Изабелла.

Она не ответила и перевела взгляд на свитер, где пряжка пояса слегка оттопыривала его. В следующее мгновение он схватил ее за руки.

– Что это? – спросил он, и голос у него сорвался, словно что-то застряло в горле и мешало говорить.

– Что… А…

Она проследила за его взглядом и поняла, что речь идет о серебряном браслете, о котором она совсем забыла.

– Ты мне его подарил, – пробормотала она. – Я знаю, мне не надо было его брать, но…

– Почему? Он твой. Да и нельзя сказать, что он совсем ничего не стоит.

Бранд справился со своим голосом, и сейчас он был лишь чуть более хриплым, чем обычно.

– Я не поэтому храню его. Дело не в деньгах.

– Тогда почему?

Изабелла хотела отвернуться, но он взял ее за подбородок.

– Почему, Изабелла? Почему ты хранишь браслет, который я подарил тебе в знак перемирия?

– Наверное, потому, что люблю мир.

Он покачал головой.

– Скажи правду.

Но ей не хотелось говорить ему правду. Это могло стать еще одной стрелой в его луке. Кроме того, она не сомневалась, что он знает ответ.

– Я его ни разу не надевала до сегодняшнего дня, – попробовала она уклониться от ответа. – Извини. Вот.

Она хотела снять браслет, но Бранд не позволил.

– Мне он не нужен, – сказал он. – Что я буду с ним делать?

– Не знаю. – Она растерянно улыбнулась, глядя, как он решительно нагнулся к ней. – Что… что ты делаешь? Я не хочу…

– Чего ты не хочешь? – Его горячая рука скользнула под свитер, потом легла на тонкую ткань, прикрывавшую ей грудь. – Меня?

– Я…

Она не могла притворяться, что не хочет его.

– Ну?

Он слегка отодвинулся от нее, и ей страстно захотелось вернуться в его объятия.

– Конечно, я хочу тебя, – сказала она. – Ты ведь всегда это знал.

– Честно говоря, моя дорогая Изабелла, я никогда ни в чем не уверен, если это касается тебя. – Он положил руки ей на плечи. – Ничего, – проговорил он, неожиданно улыбаясь. – Теперь, когда мы убедились, что оба хотим друг друга, я уверен, мы найдем общий язык.

Он как будто поддразнивал ее, но его пальцы не отрывались от ее тела, и на мгновение у нее мелькнуло в голове, что, возможно, она значит для него больше, чем он хочет показать. Все-таки она покачала головой. Иначе она не могла.

– Нет, не думаю. Видишь ли, это не зуд, который пройдет, если я хорошенько почешусь.

Брови Бранда взлетели вверх, и он рассмеялся, смутив ее еще больше.

– Зуд? Изабелла, клянусь, я никогда так не думал о тебе. Ты сказала, зуд проходит. – У него дрогнули губы. – Не похоже.

– Меня не было. Пять лет.

– Это верно. – Он уже не смеялся. – Но ты всегда сидела у меня в печенках.

Как репей, с тоской подумала Изабелла. Она попыталась вырваться, но он крепко прижал ее к себе.

Когда его губы почти коснулись ее волос, он многозначительно произнес:

– Изабелла, я хочу большего, чем всего лишь почесать тебя. И, надеюсь, ты тоже. Поэтому…

– Не сомневаюсь, – прервала она его, с трудом стараясь отогнать рой неотступных эротических видений. – Я не могу, Бранд. Не могу сделать то, что ты хочешь.

Он запустил руку ей в волосы и оттянул ее голову назад, чтобы она смотрела прямо ему в глаза.

– Не можешь? – ласково переспросил он. – Посмотрим.

Он отпустил ее и принялся осматривать с головы до ног, будто видел в первый раз.

– Отлично. Оставим это. Нам все равно придется скоро увидеться. Тогда поговорим о дочери. Тебе не приходило в голову, кто больше всех выигрывает, получив дом, в котором есть и мать, и отец?

Ну конечно. О ком еще он мог думать? Конни. А ей-то на минуту показалось… От Конни он так просто не откажется.

Изабелла ощутила болезненный укол страха.

Бранд одарил ее легкой улыбкой и направился к двери. Внезапно он передумал, и его гибкое тело потянулось к ней.

– Прежде чем уйти, я все же оставлю тебе кое-что, чтобы тебе было о чем подумать.

– О чем?

Она не доверяла ему, когда у него так сверкали глаза.

– Об этом.

Он притянул ее к себе.

Она все еще стояла с открытым ртом, и он закрыл его жадным поцелуем.

Изабелла даже не пыталась освободиться. Она не хотела. Хотя в глубине души она понимала, что Бранд всего лишь берет то, что по его мнению, она ему задолжала. Знакомое страстное томление завладело ею, ослабляя волю к сопротивлению. Она ответила на его поцелуй, отдавая ему любовь в ответ на его приговор и нежность – на возмездие… Постепенно его губы стали мягче. Наконец он отпустил ее. Со стоном и чертыханьем.

Едва дыша, она стояла посреди комнаты и прижимала кулачки к груди. Потом она, будто во сне, увидела, как Бранд пересекает комнату и опирается на косяк. Он наклонил голову, и она в замешательстве смотрела, как он дважды стукнулся о косяк. Но он ничего не сказал, и через несколько мгновений дверь за ним захлопнулась.

Изабелла еще долго стояла неподвижно, как ледяная статуя, не сводя глаз с двери, за которой исчез Бранд. Понемногу она стала оттаивать. Дотронулась до своих губ, вспомнив, как Бранд заявил, что оставит ей кое-что, чтобы ей было о чем подумать. Как будто ей нужно напоминать о нем. Зачем он поцеловал ее? В своем бизнесе он безжалостен, это правда, но на него не похоже просто так без всякой причины делать больно.

Она закрыла лицо руками и упала на диван, на котором прежде сидел Бранд и который еще сохранял тепло его тела. Ей захотелось поплакать, но слез не было. И какой смысл плакать? Она сама отказалась от Бранда и от брака без любви. Сама предпочла жить так, как все последние пять лет – без мужчины, но зато с дочерью, которая приносит в ее жизнь радость и смех. И если Бранд решит бороться с ней за Конни, как он намекал… Что ж, она не сдастся без борьбы.

Изабелла кивнула, как бы подтверждая свое решение, потом взяла ножницы и начала распарывать штопку на блузке. Закончив с этим, она повернулась к телевизору. Молодая пара страстно обнималась на ярко-зеленом ковре. Понаблюдав за нею, она выключила телевизор и пошла спать.

Лежа на холодных простынях, она ждала, когда они нагреются от ее тела, и вновь и вновь прокручивала в голове предложение Бранда. Может ли она… Хочет ли изменить свое решение? Нет.

Она никогда не будет жить с мужчиной, который ее не любит.

Даже если этот мужчина Брандон Райдер.