Текст книги "Сонное царство"

Автор книги: Кевин Джеттер (Джетер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 4

Часы у изголовья кровати показывали восемь утра, когда Ральф проснулся и отогнал прочь последние обрывки сна. Ему снились кровавые зубы чешуйчатой пасти. В комнате было уже светло.

Сквозь занавески пробивались лучи жаркого пустынного солнца. Он сел на постели и погрузился в раздумья, сосредоточенно разглядывая собственные колени, словно считывал с них свои мысли.

«Хельга, – сказал он себе. – Конечно, болван. Почему бы не пойти и не поговорить с Хельгой Уорнер? Ведь именно с ней Штиммиц совершил вылазку в Дом Тронсена. Она должна быть в курсе того, что происходит». Ральф свесил ноги с постели и потянулся за одеждой, которую вчера ночью сбросил прямо на пол.

По дороге в другой жилой корпус он случайно столкнулся с Кэти.

– Привет, Ральф, – зевнула она и лениво почесала локоть пониже голубой с золотом эмблемы базы, украшавшей рукав ее блузы. – Что-нибудь случилось?

– А? – Он затормозил и уставился на девушку непонимающим взглядом, от которого она просто попятилась. – Что ты сказала?

Она пристально посмотрела на него.

– Что с тобой случилось?

– Не обращай внимания. Ничего. – Он обошел ее стороной и торопливо зашагал к другому строению.

Квартира Хельги располагалась на третьем этаже. У нее в гостях он никогда не бывал – из всех наблюдателей она была наименее общительной. Адрес ее он знал только потому, что однажды видел, как она отпирает дверь. Сам он в это время болтал с Кэти в коридоре. Ральф нашел нужную квартиру и постучал. Поскольку ответа сразу не последовало, он немного выждал и снова постучал.

– Кто там? – послышался голос Хельги, но отпирать дверь она не спешила.

– Это Ральф. Ральф Метрик. Я хочу поговорить с тобой.

Несколько секунд с той стороны двери не доносилось ни звука.

– О чем? – после затянувшегося молчания с опаской спросила она.

– Может быть, ты меня сначала впустишь? Это очень важно.

Ответа не последовало.

– Это касается Штиммица.

Дверь на несколько дюймов приоткрылась, в образовавшемся зазоре мелькнуло широкое лицо Хельги. Она обшарила Ральфа взглядом с ног до головы, потом внимательно осмотрела видимую ей часть коридора. Не говоря ни слова, открыла дверь и отступила в сторону, давая ему пройти.

Пропустив его, Хельга продолжала внимательно наблюдать за ним. Ральф чувствовал на затылке ее пристальный взгляд. Повернувшись, он встретился с ней глазами, но тут же отвел их. «Боже, – подумал он, – у нее такой вид, словно она того и гляди откусит мне голову». Он выглянул из окна ее жилища, откуда открывался скудный пустынный пейзаж.

– Итак? – спросила Хельга. – Что ты хотел мне сказать?

Он обернулся к ней. Хельга стояла напротив, скрестив руки на груди и продолжала изучать его с прежним выражением неприязни на лице.

– По правде говоря, – начал Ральф, – я собирался спросить тебя о некоторых вещах…

– О чем именно? – грубо оборвала она.

– Например, что вы видели со Штиммицем в Доме Тронсена, когда тайком проникли туда? И…

– Следовательно, ты не справился с этой частью своего дела. Как плохо.

– Что? – Ральф недоуменно посмотрел на нее. – Дела?

Выражение ее лица не изменилось.

– Если тебе так любопытно узнать, что там творится, отчего же ты в счет уплаты за свои услуги не попросил дать тебе кое-какую информацию?

– В счет уплаты? О чем это ты говоришь? Хельга презрительно скривила губы.

– Брось. Я сказала Штиммицу, что не считаю, что тебя нужно ставить в известность об этом. Что доверять тебе не следует. Но он не послушался. Это была его последняя ошибка.

– Что? – Ральф резко повернулся и посмотрел ей прямо в лицо. – Ты считаешь, что я заложил Штиммица, или что-то в этом роде?

– Ты был единственным человеком, с кем он поделился о вылазке в Дом Тронсена. Кроме тебя об этом никто не знал.

– Но, послушай, это вовсе не означает, что я сказал об этом кому-то еще. У меня не было причины желать ему неприятностей.

Она ничего не ответила, только продолжала смотреть на него своим тяжелым презрительным взглядом.

Ральф почувствовал, как в нем поднимается волна гнева.

– Сколько же, по-твоему, они заплатили мне?

– Неужели ты такой болван чтобы сделать это бесплатно?

– Ладно, оставим эту тему. – Он подошел к двери и взялся за ручку. – Только Штиммица я не закладывал, и никто меня никуда не впутывал и не впутает.

– Убирайся, – с нескрываемой враждебностью сказала Хельга.

Ральф открыл дверь и вышел в коридор. Он повернулся, чтобы добавить еще кое-что, но дверь захлопнулась у него перед носом, и до его слуха донесся металлический лязг закрывающегося замка.

* * *

Положив руки под голову, Ральф лежал на спине и бесцельно изучал белый потолок над кроватью. «Я не знаю, что здесь происходит».

Штиммиц пропал, это он знал наверняка. На спортивном комбинезоне пятен крови не было, но это еще ничего не доказывало. «Что еще известно?» – думал он, рассматривая потолок. Хельга вела себя как ненормальная, – но он всегда чувствовал, что в ее поведении есть что-то странное. Вероятно, ее собственный мир замкнулся вокруг нее и она оказалась как бы в капкане.

«Перестань, Ральф, – говорил он себе. – Прими то, что сказал тебе Стайлз. Иди и вместе с остальными выпей пива». Ральф вынул руки из-за головы и увидел, что они сжаты в кулаки. Ногти оставили на ладонях глубокие следы. Он резко поднялся с кровати и прошел в гостиную.

От яркого света утреннего солнца, широкой полосой освещавшего комнату, все предметы в комнате казались выгоревшими. Ральф перевел взгляд с кушетки на стены, словно пытался отыскать там какое-то письменное сообщение, потом на дверь и снова на кушетку. «Дурацкая кушетка», – подумал он и, почувствовав тяжесть в желудке, отвернулся к окну.

«Если бы только у меня было что-нибудь материальное, – размышлял он, – что мог бы я принести с собой из сонного поля. Чтобы быть уверенным на все сто процентов. Что-нибудь, хоть ботинки!». Он резко отпрянул от окна и метнулся в сторону спальни. Ботинки, которые были на нем во время дежурства, лежали под кроватью – он не оставил их вместе со спортивным костюмом в раздевалке.

Опустившись на колени, Ральф полез под кровать и достал оттуда башмаки, торопливо принялся изучать их, внимательно осматривая каждый со всех сторон. Через пару минут он тяжело рухнул на кровать. «Снова поиски ни к чему не привели», – думал он. Никаких пятен крови на ботинках не было.

«Перестань, – думал он. – Но почему, почему я не могу согласиться с этим? Ничего не случилось. Возможно, Штиммиц уже в Лос-Анджелесе, в поисках новой работы изучает объявления».

Ральф опрокинул один ботинок, и ему на ладонь высыпалось горстка песка. Несколько секунд он безучастно пялился на крохотное напоминание о пустыне, когда вдруг его осенило.

«Этр невозможно, – подумал он. – Вся территория базы покрыта либо бетоном, либо дерном с травой. От дома до «лачуги» песка нет. Следовательно, мне негде было набрать его в ботинки, – но тем не менее он там есть».

Ральф взял в руки второй ботинок и тоже перевернул его. Песка высыпалось даже больше. Он сжал его в ладони. Потом осторожно поднялся и с песком в руке прошел в другую комнату.

Стоя у окна, Ральф смотрел то на песок в ладони, то на песок в пустыне за базой. «Ничего не понимаю», – думал он, совершенно сбитый с толку. Песок был вполне материален и необъяснимым способом беспокоил его, но он не мог понять, какая связь существовала между песком и всем остальным.

Возможно, это знак. Он внимательно рассматривал многогранные кристаллики. Он вернулся к кушетке и, вытащив из стопки старых газет одну, оторвал кусок бумаги. Положив на нее добытую горстку песка, он аккуратно свернул обрывок в виде пакета. Затолкав его в задний карман брюк, Ральф направился к двери. «Но опять же, – подумал он, – это может оказаться песок и ничего больше».

Добравшись до вершины одного из низких холмов, со всех сторон окружавших базу, Ральф повернулся и, прикрывая глаза от солнца, посмотрел на нее. С того места, где он стоял среди сухой колючей поросли, открывался вид на все строения базы, соединяющие их дорожки и забор, которым была обнесена территория.

Хрустнув камешками, попавшими под каблуки, Ральф повернулся на девяносто градусов.

И теперь взгляду его открывалась часть высокой охраняемой ограды, окружавшей Дом Тронсена. Самого здания за проволочной сеткой видно не было. По верхнему краю сетки шла колючая проволока, вокруг которой вился кабель электронной сигнализации. Где-то внутри пребывали ребята, чьи ночные сновидения улавливались и преобразовывались в сонное поле. «Что, если все их видения реальны?»– подумал Ральф. В противоположном от базы направлении он начал спускаться с холма.

У подножия холма пролегал небольшой, но достаточно глубокий ров. Ральф обвел его взглядом и двинулся в сторону востока. Интересно, узнает ли он то, что хочет? На небольшом валуне, высовывая раздвоенный язык, сидела ящерица песчаного цвета. Заметив Ральфа, она исчезла.

«Как странно, – думал Ральф. Он двигался вдоль рва уже несколько минут. – Здесь ничего нет, кроме песка и камней». И застыл на месте. В мертвой тишине пустыни его ухо уловило едва слышное металлическое клацанье. Несколько секунд он внимательно вслушивался. Звук был настолько тихим, что различить его где бы то ни было, кроме столь пустынного места, было невозможно. Источник его располагался где-то над холмом.

Тихо и осторожно, как только мог, Ральф вскарабкался по покатому склону. Устроившись среди камней на вершине холма, он высунул голову.

В нескольких метрах от него стояла женщина и фотографировала что-то, лежащее на земле. Несмотря на то, что она стояла к нему спиной, Ральф тотчас определил, что никогда прежде ее не видел. На ней были джинсы и линялая голубая рубашка. Волосы, стянутые на затылке, золотой гривой спускались на спину. Фотоаппарат, которым она пользовалась, видимо, многое перевидал на своем веку но несмотря на преклонный возраст, казался вполне работоспособным. Величиной он был с добрый окорок. Неудивительно, что древний механизм его затвора производил столько шума.

Фигура женщины не позволяло Ральфу рассмотреть, что именно она фотографирует. Она на несколько шагов отошла в сторону и сделала еще один снимок с другого ракурса. Ральф подтянулся повыше, чтобы хоть что-нибудь разглядеть, и из-под ноги у него сорвалось несколько камешков, со стуком покатившись вниз по склону.

Женщина, резко опустив фотоаппарат, повернула голову на шум. Ральф поспешно нагнулся, ему удалось на фоне неба разглядеть четкий красивый профиль женщины.

Он предусмотрительно выждал еще несколько секунд и только потом осторожно приподнял голову над камнем. Женщина исчезла. Ральф поднялся и направился к тому месту, где она только что стояла. При мимолетном взгляде на пустыню он ничего интересного там не обнаружил, кроме камней, жалкой бурой растительности и песка.

«Что могла она фотографировать? – недоумевал Ральф. – Может быть, мне следовало просто встать и подойти к ней?» Это был один из признаков паранойи – проблемы разрастались до таких объемов, пока совершенно не отрывались от действительности. «Тогда, – продолжал размышлять он, – почему она, услышав меня, сбежала? Что это значит?»

Солнце теперь стояло почти в зените. От нестерпимого жара у Ральфа слегка кружилась голова. Он вытер рукой пот, струями сбегавший по шее, и пошел прочь, не найдя то, что искал Интересно, увидит ли он когда-нибудь эту девушку снова.

Через несколько минут Ральф оказался у тщательно охраняемой ограды Дома Тронсена. Проволочная сетка поднималась на высоту десяти футов над землей. В лучах солнца ее переплетения сверкали бриллиантовым блеском. Казалось, что поперек пустыни натянута мерцающая сеть, сияющее совершенство которой портили то там, то здесь змеящиеся провода сигнализации. Ральф медленно пошел вдоль ограды, пока его взгляду не приоткрылся край одного из строений Дома Тронсена. Стараясь не задеть тонкие черные провода сигнализации, он остановился и внимательно принялся изучать проволочные переплетения. Жесткая проволока оказалась почти в палец толщиной. Потребовалось бы немало усилий, чтобы перерезать достаточное количество звеньев и не повредить при этом сигнализации. «В таком случае, как Штиммиц и Хельга могли справиться с этой задачей?» – задался Ральф вопросом.

В голове закружился ряд новых загадок. Ломая над ними голову, он продолжал идти вдоль ограды. Чем больше он думал над их разгадкой, тем многочисленнее становились вопросы.

Пройдя еще несколько метров, Ральф увидел, что в самом низу ограды вырезан небольшой аккуратный квадрат. Размер отверстия был достаточным, чтобы человеку проникнуть внутрь. Ральф нагнулся, чтобы посмотреть внимательнее. При ближайшем изучении он увидел, что края поврежденной проволоки были гладкими, словно оплавленными. Каждая из линий сигнализации была снабжена зажимом с проводком, идущим к небольшой металлической коробке на земле, служившей шунтом, как решил Ральф.

Он поднялся и на несколько шагов отошел от ограды. Устройство в целом оказалось более мудреным, чем он предполагал. «Вероятно, – заключил он, – Штиммиц был не таким простачком, каким казался».

Ральф нервно осмотрелся по сторонам. Ни с одной, ни с другой стороны ограды не было ни души. «Берег свободен», – поймал он себя на мысли, вплотную приблизился к ограде и дотронулся до перерезанной проволоки. Помедлив, он пробежал глазами по видневшемуся вдали комплексу Дома Тронсена.

Ральф размышлял, взвешивая все за и против. Если он проникнет внутрь, ничего предосудительного там не обнаружит и его не поймают, тогда можно будет обо всем забыть и вернуться к своей обычной жизни. В таком случае овчинка стоила выделки. Если его поймают, то вышвырнут с работы. И все же это лучше, чем попытка примирить два мира, которые в конце концов раздавят его.

«Ага, – остановил он себя, – а что, если там творится что-то неладное и меня поймают? Тогда то, что произошло со Штиммицем, случится и со мной. Простым увольнением тут не отделаешься».

По шее за ворот стекали струи пота. Ральф тряхнул головой и хотел уже было двинуться прочь от ограды.

«А что будет, если я не выясню, чем они там занимаются? А если это – что-то опасное?» Эта мысль поколебала его решимость. Несколько секунд он стоял, потом вернулся к ограде и опустился перед брешью на колени. «Хотя не знаю, что хорошего принесет мне эта выходка», подумал он помимо своей воли, пролезая в дыру.

Оказавшись по другую сторону ограды, Ральф согнулся в три погибели и побежал от одного чахлого куста растительности к другому. Внезапно положение, в котором он очутился, показалось ему нелепым, поскольку напоминало ситуации из старинных картин о войне не лучшего качества. «Если бы только Бленек мог видеть меня сейчас».

Несколько последних метров, отделявших его от ближайшего здания, Ральф преодолел с молниеносной быстротой. Тяжело дыша, он прижался спиной к серому бетону стены и прислушался. До сих пор до него не долетало ни единого звука. Осторожно он двинулся вдоль стены. Дойдя до угла, немного постоял в нерешительности, потом выглянул. Складной стул подпирал металлическую дверь, чтобы та не закрывалась. Там же был установлен большой электрический вентилятор, от которого исходило мерное гудение.

Секунды спустя Ральф уже стоял в дверном проеме. Заглянув в темный зев помещения, он обошел вентилятор и скрылся внутри.

В воздухе пахло озоном, что сразу же напомнило ему о «лачуге» связи. С одной стороны двери стоял письменный стол, за которым никого не было. Настольная лампа высвечивала на темном, усеянном щербинками полу небольшой круг света.

У Ральфа внутри все оборвалось – он услышал чье-то дыхание. Но звук перерос в раскатистое похрапывание, и у него отлегло от сердца. Стараясь двигаться бесшумно, Ральф обогнул стол и заглянул за него. По другую сторону стояла низкая больничная койка, на которой, подложив под голову руку, дремал мужчина. Здесь налицо были все те же признаки беспечного отношения к безопасности, с которым он уже столкнулся, обнаружил незаделанную в ограде дыру. «Возможно, – думал Ральф, – им и в голову не приходит, что кто-то попытается проникнуть сюда». Вероятно, Штим-мицу страшно не повезло, что его заметили.

Соблюдая все меры предосторожности, Ральф углубился в здание. Озоновый запах усиливался. Далеко впереди как будто замаячил неясный голубой прямоугольник: окошко в двери. Заглянув внутрь, Ральф увидел коридор, вдоль которого тянулись ряды и панели электронного оборудования. С потока струился флюоресцентный свет.

От легкого нажима дверь приоткрылась. Ральф ступил в длинный коридор, напичканный аппаратурой. Оборудование здесь, как и на базе, было помечено значком – РКД лаборатории. Только здесь аппаратные комплексы отличались более крупными размерами. Электронные машины громоздились до самого потолка. Чтобы рассмотреть их, Ральфу приходилось задирать голову.

В конце коридора, показавшегося ему бесконечным, он обнаружил вторую дверь, которая вела в Г-образный проход. Ральф свернул в него, но тут услышал шум приближающихся с противоположной стороны шагов. Вжавшись в угол Г-образной стены, он увидел, что вторая дверь коридора открылась и в ее проеме появился силуэт мужчины с блокнотом в руке. В темноте прохода Ральфа он не заметил; закрыв за собой дверь, прошел мимо и исчез за второй дверью. Ральф облегченно вздохнул.

Дверь, из-за которой появился мужчина, открывалась в другое, более просторное помещение. С высокого потолка свисало несколько рядов так, что в помещении царил полумрак. Ральф думал, что находится в комнате один, пока не услышал какой-то звук.

Это было чье-то дыхание. Медленное, поверхностное дыхание. Приглушенный вздох, напоминающий дуновение ветра.

Он обвел помещение взглядом. К недостатку света глаза уже начали привыкать. Дыхание доносилось со всех сторон. Оно исходило от открытых клетей, ярусами установленных вдоль стен. Ральф подошел к ближайшему из них и заглянул внутрь клети, доходившей ему до груди.

В ней лежал спящий подросток. К его носу была подведена пластиковая трубка, приклеенная к лицу лейкопластырем. Еще одна полоска пластыря, приклеенная ко лбу, содержала ряд цифр, нацарапанных черными чернилами. Различные трубки и провода тянулись по всему телу мальчика. Один черный проводок заканчивался на металлической пластине, которая как будто была пришита к его голове сбоку.

Пока Ральф смотрел на него, мальчик не просыпался. Дыхание его было настолько медленным и поверхностным, что голая грудь ребенка почти не поднималась.

Ральф попятился, по коже побежали мурашки. Клеть, в которую он заглянул, стояла на полу, над ней возвышалось еще две. Он обвел глазами комнату, подсчитывая ярусы. В итого оказалось около сотни клетей, и к обитателю каждой из них тянулись провода и трубки. Сотня детей пребывала в состоянии более глубоком, чем сон, повиснув между жизнью и смертью, от которой их отделяли пластиковые трубки с питающей жидкостью.

Ральф почувствовал, как в его душе что-то оборвалось и повеяло холодом. «Так вот что обнаружил Штиммиц, – подумал он. – Что-то здесь не так, они лгали нам, чем они тут занимаются».

Чтобы унять дрожь в руках, он стиснул кулаки. «Уматывайся, – сказал себе. – Отсюда нужно во что бы то ни стало выбираться, пока меня не заметили. Они убьют меня, если только узнают, что я видел все это».

Внутри у него уже свернулась пружина страха. Ральф лихорадочно принялся искать глазами дверь. Наконец, увидев ее, он направился к выходу. Но у него перехватило горло, и Ральф едва не задохнулся, когда, толкнув дверь, обнаружил за ней второе погруженное в сумрак помещение, уставленное аналогичными ярусами клетей с идущими от них трубками и проводами.

В какое-то мгновение Ральфу показалось, что он попал в сеть зеркальных отражений, подобных повторяющимся секторам провинциального городишки, в которых прохаживался в сонном поле. Только в данном случае он имел дело с неизвестным множеством темных комнат со спертым воздухом и едва слышным дыханием спящих детей…

Ральф лихорадочно отпрыгнул от двери. Теперь он понял, что потерял ориентацию в этом тускло освещенном помещении. Дверь, через которую он вошел, находилась по другую сторону комнаты. Ральф, стремясь как можно быстрее достичь двери, пересек свободное пространство и налетел на большой предмет, находившийся в центре комнаты.

Это был металлический шкаф для хранения дел. Судорожно глотнув воздух, Ральф оттолкнулся от него рукой. Но стоило ему убрать ладонь, как верхний ящик с глухим стуком выкатился наружу. Увидев его содержимое, он с ужасом для себя отметил, что картина эта ему знакома.

Серые скоросшиватели, которыми был набит ящик, представляли собой личные дела малолетних правонарушителей. Он видел их сотнями, когда работал в Доме Юношества южнее от Лос-Анджелеса. Повидавшие многое на своем веку, грязные, захватанные множеством рук, папки эти раздувались от избытка документов, справок и постановлений, протокольных выписок, составленных судами, медиками, а также должностными лицами, осуществляющими надзор за осужденными. Несчастные жизни, втиснутые в сухие чернильные записи на бумаге.

Личные дела кочевали с каждым ребенком, совершившим правонарушение, сопровождая его из одного исправительного заведения в другое. Теперь скоросшиватели хранились в непосредственной близости от бесчувственных тел малолетних преступников. Ральф, поддавшись импульсу, вытащил из ящика две папки и сунул их под мышку. Потом, найдя нужную дверь, он покинул полумрак душной комнаты.

Человека, повстречавшегося ему на пути некоторое время назад, нигде не было видно, а тот, который храпел на койке за столом, продолжал мирно спать. Ральф осторожно прошмыгнул мимо. В считанные секунды он очутился на улице. Обогнув угол, прижимая папки к груди, во весь опор мчался он по открытому участку двора к ближайшей чахлой растительности.

У бреши в заборе он первым делом протолкнул вперед украденные папки, а потом выбрался сам, отряхивая пыль с колен. Бросив прощальный взгляд на Дом Тронсена в дрожащем мареве раскаленного воздуха, Ральф увидел угол одного из строений. Но черный зев уходящего внутрь коридора оттуда виден не был. Подняв с земли папки с делами, он направился в сторону базы.

Подойдя к тому месту, где некоторое время назад он заметил женщину с фотоаппаратом, Ральф замедлил шаг. Свет теперь падал с другой стороны, и Ральф отчетливо увидел объект ее фотосъемки – красновато-бурое пятно неправильной формы. Земля в этом месте как будто была пропитана кровью. Казалось, что здесь кто-то разделывал тушу.

Медленным шагом обошел Ральф высохшую отметину. Что-то в ее очертаниях на мгновение напомнило ему окутанные сумраком внутренние помещения Дома Тронсена.

В голове у него промелькнула мысль. Ральф отвел взгляд от пятна и посмотрел в сторону базы. Вдали виднелся бетонный куб «лачуги». Он попытался как можно точнее припомнить, в каких направлениях передвигались они со Штиммицем во время прошлой ночной смены. Резко подскочивший в крови уровень адреналина заострил память. «Линия, – подумал он, – внутри здания тянется с востока на запад. Попав в поле, мы повернули, как мне кажется… направо…». Он закрыл глаза и мысленно нарисовал сектор маленького городка. Возникшее изображение представлялось ему более реальным, чем настоящий мир.

«Мы повернули направо». Мысленно Ральф увидел, как они вдвоем со Штиммицем медленно бредут по секторам сонного поля, временами останавливаясь, чтобы зафиксировать цепь развивающихся событий или передохнуть, вот наконец повернули за угол, чтобы догнать Слидера.

Ратъф открыл глаза и проложил воссозданную им в мыслях линию по земле, отделявшей его о «лачуги». Внезапно под полуденным солнцем пустыни его пронял озноб. Если его подсчеты верны, тогда расстояние, которое они прошли от места внедрения в сонное поле, до места, где Штиммиц подвергся атаке со стороны Слидера, совпадало с расстоянием от куба «лачуги» до кровавого пятна.

Он взглядом проследовал от серого здания «лачуги», казавшегося отсюда совсем маленьким, до красно-бурой отметины на земле. Мысли в голове словно смерзлись. Чем он располагал? Пятно, здание и пустыня, разделявшая их, – все же четкой связи между ними не прослеживалось. Чем в большей степени чувствовал Ральф на себе влияние мира Штиммица, тем запутаннее все становилось. Сильнее сжав в руках потертые папки, он пошел прочь от этого места, ускоряя шаг, который вскоре перешел в бег.