Текст книги "Школа Джедаев-1: В поисках силы"

Автор книги: Кевин Джей Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 15

Они попытались угнать второй шаттл.

Хэн с Чубаккой только потеряли драгоценное время на борту первого грузового шаттла, пришвартованного возле фабрики воздуха. Они попытались закоротить зажигание, пока Кип Даррон стоял на стреме у открытого люка. Воздух Кессела был отнюдь не тропическим: пальцы коченели, и одной Черной Прорве да атмосферным экранам было известно, сколько радиации они успели получить за то время, как выбрались из шахт. Воздух предательски шипел под кислородными масками. Никто не заметил их. Пока.

Всего несколько минут – и Хэн привел в действие автоматическую систему запора шаттла. Он с досадой грохнул кулаком по панели:

– Ну как я мог забыть про замки безопасности высшего уровня! Они же перестраховывают всю систему!

Чубакка выдрал панель доступа и отшвырнул ее в задний отсек со звуком, который способен издать только потерпевший крушение транспорт. Прорычав Что-то на языке вуки, он стал вырывать провода из гнезд и впихивать их куда попало, однако несколько огоньков на контрольной панели упрямо продолжали гореть красным огнем.

– Брось, Чуви. Попробуем другой, – сказал Хэн. – На этот раз промашки не будет.

Кип тем временем не сводил глаз с крошечных дверей громадного здания атмосферной фабрики.

– Изнутри ни шороха. Нас еще не засветили.

Они бросились по насквозь просматриваемой посадочной полосе ко второму шаттлу, старой имперской модели, с покореженной обшивкой и длинными спаренными крыльями, отчего корабль походил на летающую рыбу. Хэну с Чубаккой уже приходилось летать на машинах класса «лямбда» во время партизанской миссии на Эндоре, но эта модель выглядела еще архаичнее, – Хэну на миг почудилось, что он грабит музей ракетостроения. Впрочем, вся техника планеты-тюрьмы представляла собой сплошное скопление экспонатов.

Чубакка взломал люк, и Хэн юркнул в командирский отсек, сразу приступив к делу. Буки карабкался следом, когда на территории фабричного комплекса появилось четверо охранников, одетых довольно просто, но с большим вкусом: в старые штурмовые бронежилеты поверх шахтерских теплокомбезов.

Кип прилип к обшивке за открытым люком. Сквозь щель он заметил, что они забыли захлопнуть люк первого шаттла, так что теперь их афера в любую секунду могла стать до боли очевидным фактом. Он сглотнул ком в горле.

– Поторопись, Хэн. К нам сейчас могут прийти гости. Правда, они пока еще не знают, что мы их ждем.

– Если и на этот раз не сработает, мы в глубоком болоте бантха, – пробормотал Хэн, включая командные экраны и склоняясь над панелью доступа.

Отделение охраны вяло маршировало по периметру, вероятно изображая патруль. Хэн наблюдал за ними в обзорный экран – стекло с односторонним отражением успешно скрывало факт его присутствия в командирском отсеке. Он пораскинул мозгами о том, сколько же раз в день совершается обход территории, и решил, что в это время дня караульные должны брести точно лунатики.

Зажигание не сработало. Контрольная панель высветила надпись «ОШИБКА». «Бантха тебя копай», – выругался он, но затем решил попробовать еще раз.

Направляющий – видимо, начальник патруля – внезапно остановился и указал на открытый люк первого шаттла. Он пробормотал что-то в нашлемный микрофон и осторожно двинулся к трапу. С собой он прихватил еще одного охранника, а оставшиеся двое достали оружие и грозно вскинули стволы, бдительно оглядываясь по сторонам.

– Кранты, ребята, – прокомментировал Кип. Хэн перебросил контакты, замыкая систему паролей, так что, адресуя запросы к себе самой, она окончательно заблокировалась, затем вернул панель в исходное положение.

– Ну, попытаем счастья еще раз. Кип, будь готов задраить люк. Если сработает, караул будет разочарован. Если нет – разочарован буду я!

Двое охранников высунулись из первого шаттла, дико размахивая руками. Диверсия не укрылась от их глаз. Другие двое тут же забормотали в нашлемные рации и припустили ко второму шаттлу, грозно потрясая оружием.

Кип хлопнул по кнопке блокировки люка. Стражники устремились еще проворнее, еще целенаправленнее выставляя бластеры на подозреваемый шаттл.

Хэн пробежал пальцами по клавиатуре, набирая программу старта. Двигатель, мощно гудя и жалостливо попискивая, завелся. Корабль, точно былинный витязь, очнулся, ожил ото сна и встрепенулся, преисполняясь молодецкой силой. Хэн вскочил было с радостным воплем, однако Чубакка тут же, от греха подальше, вбил его обратно в кресло пилота: его волосатые лапы трудились без устали над программой взлета.

Охранники открыли огонь из бластеров. Донеслось шипение в броне, однако Хэн знал, что обшивка выдержит атаку ручного оружия.

В самом основании корпуса атмосферного комбината распахнулась дверь, и на серый плац высыпалась целая рота охранников. Ослепительно яркий лазерный заряд разбился об иллюминатор как раз перед глазами Хэна.

– А не пора ли нам пора? Что-то мы засиделись… – проговорил Хэн, зажмурившись.

Чубакка оторвал шаттл от земли, ловко огибая прочие летательные приспособления, торчащие на взлетке.

Двое охранников тем временем привели в состояние боеготовности бластерное орудие и уже наводили его на цель. Чубакка предупредительно взревел, и Хэн набросился на панель управления с удвоенной энергией.

– Знаю, дружище. Эта штуковина может доставить нам массу проблем.

Ураган взрывов пронесся по нижней части обшивки. Хэн повел корабль на гигантскую трубу и начал спиральный подъем, используя ее круглую стену в качестве прикрытия. Охранники пока только один раз пальнули из бластерной пушки, но Хэн успел «отгородиться» от них трубой. Войска обходили его по периметру, зажимая в кольцо огня, однако Хэн уже вывел шаттл из радиуса действия ручного оружия.

– Проскочили! – заорал он. – Жми, Чуви! Массивная лазерная турель, вмонтированная в башню газогенератора, начала бить по ним прямой наводкой.

– Что? – завопил Хэн. – Зачем им это на атмосферном комбинате? Это же фабрика воздуха, а не гарнизон!

Изумрудный луч срезал крыло шаттла по правому борту, направив судно в «бочку». Хэн с Чубаккой тут же повисли на панели управления, а Кип, как в маму родную, вцепился в кресло.

Они боком вошли под прикрытие белого туманного выхлопа из трубы газогенератора, мотаясь из стороны в сторону в волнах свежевыработанного воздуха.

– Держись кто может! – прокричал Хэн. Ему явно не хотелось еще раз сверзиться на эту негостеприимную планету.

Выжав предел ускорения, он пристроился к воздушному потоку, точно опытный капитан, поднимающий корабль на штормовой волне.

Башня продолжала изрыгать зеленые стрелы смертоносных разрядов, однако, выносимый воздушной стремниной, Хэн сумел нащупать слепое пятно аппаратуры самонаведения.

Они неслись «свечой» к границе атмосферы. Хэн осмотрел Кипа с Чубаккой.

– Прощание вышло довольно бурным. Теперь Морус Дул просто так не отпустит.

Словно в подтверждение, раздался треск оперативной связи, и до них донесся надтреснутый голос Дула:

– Ну, теперь точно тот канал?

– Да, комиссар.

– Соло! Хэн Соло, ты слышишь меня?

– Ба, да это же старина Морус! – откликнулся Хэн. – Как поживаешь, дружище? Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше, чем твой верный подельщик Скинкснекс?

– Слушай, Соло, – шипел Дул, – ты доставляешь мне неприятностей больше, чем любая другая форма жизни во всей галактике, включая покойника Джаббу Хатта! Мне надо было сразу раздавить тебя – еще тогда, на пороге моего кабинета.

Хэн печально закатил глаза:

– Да, Морус, пожалуй, ты упустил свой шанс, и в мои планы не входит предоставить тебе следующий.

Дул захихикал – тонко, мерзко: шипящее «хе-хе-хе» донеслось, словно голос тонущего в песчаной трясине.

– Тебе не улететь, птичка. Я мобилизовал против тебя весь флот. Пора тебе подумать о своей послежизни.

Кип бросил искоса взгляд в сторону космопорта, словно размышляя о чем-то чрезвычайно абстрактном и трансцендентном. Атмосфера разрежалась вокруг корпуса все больше, поскольку корабль выходил за пределы гравитации Кессела. Хэн увидел луну Кессела, и внезапная дрожь пробрала его тело. Он зажмурился в полном смятении.

Чубакка яростно рявкнул в сетку микрофона.

– Ты прав, Чуви, – заметил Хэн и выключил радио.

Кип прокарабкался вперед и начал торопливо перебирать кнопки на пульте; взревели маневровые дюзы, и шаттл рванулся вперед, вдавливая Хэна и Чубакку в сиденья. Самого же Кипа попросту отбросило назад, поскольку он не смог сохранить равновесие.

– Какого хрена? – грозно вопросил Хэн, уставившись на Кипа.

Но тут Чубакка издал возглас тревоги, сволакивая Хэна к консоли. Прямо под ними с шипением и треском распахнулся непроницаемый ионный экран, точно зонтиком заслоняя планету.

– Экран заработал! – воскликнул Хэн. Военные инженеры на лунной базе все-таки отремонтировали защитный экран и заблокировали планету-тюрьму. И если бы Кип вовремя не бросил корабль вперед, они неминуемо и мгновенно растворились бы в ливне энергии или оказались бы в ловушке.

– Но откуда ты знал? – озадаченно спросил Хэн, оглядываясь через плечо на Кипа. Тот с трудом поднимался с пола, усиленно тряся головой.

– Сам не понимаю. Вы-то в порядке?

– В порядке, в порядке… А теперь все, смываемся. – Хэн снова обернулся к приборам: – Чуви, соединись с Новой Республикой. Не тяни резину хоть на этот раз. Они должны обо всем узнать, даже если нам не суждено вернуться.

Вуки целиком отдался рации, в то время как Хэн насиловал навигационный компьютер. Хэн остолбенело пялился на командный столбец перед глазами.

– Проклятье! Это старая модель, экс-пятисотка! Первый раз встречаю такой арифмометр вне музея. Может, они хоть счеты на борту оставили?

Чубакка застонал и двинул по панели кулаком с силой, достаточной, чтобы разнести ее вдребезги. Хэн бросил на него взгляд искоса:

– Какие еще помехи? Что ты имеешь в виду? Повернувшись х боковому иллюминатору. Кип ответил:

– Они. Идут за нами.

Лунный гарнизон Кессела вновь изверг истребители, десятки чудом возвращенных к жизни единиц военной техники, бронированных грузовозов, легко и тяжело вооруженных крестокрылов и «сид»-истребителей. В большинстве своем это были корабли, сбитые во время последней войны и впоследствии реанимированные. Вот и защитный экран Дулу удалось включить. Теперь Кессел вполне мог противостоять любой атаке.

Потоки крестокрылов и косокрылов расширялись, сопровождаемые сбоку эскадрильей «сид»-истребителей. Они метнулись сквозь косматый хвост атмосферы Кессела по кильватеру орбиты, оставив за собой светящееся окно ионизированного газа, вырвавшегося из субсветовых двигателей.

– Пристегнуть ремни! – веско скомандовал Хэн. – Сейчас начнется чертова гонка. – Он потянулся к панели управления, готовясь к бою, но тут у него внутри так екнуло, словно в желудок ему уронили булыжник. – Что-о? На этой тачке нет даже пулемета! – Он яростно зарыскал глазами по панели. – Ничего! Даже самого вшивого лазера! Даже рогатки!

Кип навалился на спинку кресла Хэна, для прочности.

– Мы же сперли хозяйственный корабль, а не штурмовик. Чего же ты хотел?

– Чуви, качай все, что найдешь, все наши ресурсы – в защиту – я говорю все, включая систему жизнеобеспечения. Скорей выставляй экраны, пока нас не взяли на мушку. Надо во что бы то ни стало опередить их.

Первая волна «сидов» спланировала к ним, к сдвоенные ионные двигатели, за которые они получили свое название, яростно взвыли в динамиках обратной связи. Лазерные стрелы ударили в шаттл, однако экраны выдержали. Крестокрылы зашли в атаку с тыла.

– А может этот корабль двигаться хоть чуточку быстрее? – спросил Кип. Свет померк, когда Чубакка усилил кормовые экраны.

– Как ты уже говорил, малыш, мы стибрили хозяйственный шаттл. Это тебе не гоночный корабль, и уж точно не «Сокол». Приготовься к прыжку в гиперпространство, как только эта электронно-вычислительная окаменелость выдаст нам ответ. – Хэн уставился на выкладку цифр и задумчиво постучал по панели. – Понадобится еще десяток минут, чтобы он вычислил безопасную траекторию. Проклятье! Кластер черных дыр собьет все наши калькуляции!

Чубакка присовокупил свой, краткий и энергичный, комментарий, напоминающий рев хищного тараканоида с планеты Идим.

– Что он говорит? – поинтересовался Кип.

– Он говорит, что нашим экранам осталось жить пару минут, не больше… А что, может, нам спуститься да набрать булыжников побольше – все ж какое-никакое оружие– пролетариата… Взгляд Хэва стал пустым и безнадежным. – Да, ребята, похоже, кранты: второй раз Дул в плен брать не станет. Так что прости, малыш, что втравил тебя в эту заваруху…

Кип прикусил губу и вдруг ткнул в иллюминатор:

– Тогда давай туда. Он показывал на Прорву.

Перекрученные в водовороте облака газа просачивались в бездонные колодцы черных дыр, превращая пространство в паутину раскаленной пряжи. Гравитация у входа в кластер, точно Цербер, так и норовила схватить всякое зазевавшееся судно. Черная Прорва была проклятием системы Кессела и должна была проглотить ее окончательно через какую-нибудь тысячу лет, однако Хэн не собирался потакать ее аппетитам раньше срока.

Чубакка прорычал что-то, что не нуждалось в переводе.

– Ты свихнулся? – честно и прямо спросил Хэн у мальчика.

– Ты же сказал, что нам все равно ничего не светит.

Четыре косокрылых выстрелили одновременно, и шаттл опасно завибрировал. Фонтан искр брызнул из бортовой рации, и Чубакка бросился перемыкать цепь.

– Но ведь есть же, наверное, безопасные пути сквозь эту штуковину, – как-то очень уверенно сказал Кип. – Должны же быть.

– Да, и еще миллион других, ведущих к быстрой смерти!

– Я пройду и по острию ножа, – спокойно заметил мальчик. В глазах его снова светилась старость. – Не торчать же нам здесь, они ж нас первым выстрелом"

Гигантские гравитационные колодцы Прорвы представляли собой лабиринт, где намертво перепутались гиперпространственные и пространственные каналы, пронизывающие кластер. Большинство из них были тупиковыми или же уводили в глотку черной дыры.

– Нам никогда не отыскать верного курса, – заметил Хэн. – Это самоубийство. Кип схватил его за плечо:

– Я могу показать тебе путь.

– Ты? Каким образом?

Истребитель сделал перед ними петлю, заходя в атаку. Со стороны лунной базы приблизились менее скоростные глиссера, замыкая ловушку. Под мощным натиском турболазеров беглецам предстояло в считанные секунды превратиться в пар и устремиться в таком виде к звездам. Чубакка застонал: его кормовые экраны сели окончательно.

Хэн лихорадочно возился с управлением: они с Чубаккой пытались защитить слабые места увеличением мощности передних экранов. Свет померк – экраны высосали из корабля буквально всю энергию.

– Ведь я же помог тебе отыскать дорогу в спайсовом туннеле, когда мы уносили ноги от твоего приятеля, помнишь? – настойчиво убеждал его Кип. – И заранее знал, когда Дул включит защитный экран над планетой! И верный путь я тоже смогу отыскать.

– И все же, малыш, это ничего не говорит мне. Ты до сих пор не сказал – как!

На лице Кипа на секунду появилось озадаченное выражение, затем он быстро заговорил.

– Это звучит дико – какие-то религиозные заморочки, – но работает! Одна старая женщина, которая тянула срок в спайсовом туннеле, сказала, будто во мне есть источник чего-то там такого чудовищной мощности. Она научила меня, как этим всем пользоваться. Как же эта штука называется? То ли «энергия», то ли «мощь» – не помню

– Сила?! – обнадеженно воскликнул Хэн. Он принялся обнимать и трясти Кипа, словно тряпичную куклу. – Что ж ты сразу не сказал, чудак? И кто эта женщина?

– Имя ее – Вима Да Бода. Там, внизу, она успела научить меня нескольким приемам – потом охранники забрали ее. Больше я ее никогда не видел, но постоянно занимался тем" чему она меня научила. Несколько раз это уже пригодилось, но пока я еще мало понимаю в том, как это действует.

– Вима Да Бода? – воскликнул Хэн, припоминая ту поблекшую, иссушенную старостью женщину, которую они с Леей обнаружили на Нал-Хатта. Терзаемая виной и прячась от преследования, Вима Да Бода действительно провела в шахтах некоторое время, вполне достаточное, чтобы обучить Кипа. Хэн надеялся, что мальчик оказался способным учеником.

– Не нравится мне все это, – задумчиво произнес Хэн. Еще пара истребителей зашла на обстрел. – Хотя в этом что-то есть, – поспешно добавил он, – по сравнению с нынешним положением.

Он изменил курс, разворачиваясь к бурлящему кластеру черных дыр. Хэн надеялся, что мощности экранов хватит, чтобы некоторое время прикрывать их.

Первый из флагманских кораблей приблизился и, прочертив дугу, подверг их мощному обстрелу, после чего стал заходить на таран. Формы штурмовика показались Хэну знакомыми, и кровь его превратилась в воду на целую секунду, прежде чем он нашел в себе силы выпалить:

– Да это же «Сокол»! Мой корабль! «Сокол» меж тем пер прямиком на них, паля без передышки в энергетические экраны, пока они не выдохлись. В последний момент Хэн направил шаттл в пике, оцарапав переднюю часть обшивки «Сокола». Один из лазерных зарядов прошел сквозь остывающий экран, изрядно покалечив броню.

– Ну все, ладно! Кажется, я наконец свихнулся. Чуви, по моей команде вырубай экраны и бросай все на двигатели. Выжми все, до последнего эрга, и жми к Прорве. – Хэн бросил взгляд на выкладки мониторов: – Экраны все равно через секунду сдохнут, а компьютеру понадобится не менее шести минут, чтобы закончить калькуляцию. Чума возьми эти экс-пятисотки!

Еще одно звено штурмовиков открыло по ним ураганный огонь и умчалось в сторону, оставив незакрытым путь с кормы, когда исполинский фрегат «Улан» замкнул кольца. Накатила волна патрульного транспорта, затем – «карраки», высовывая армады турболазеров. В этот раз Морус Дул явно не собирался просить форы.

– Ну, Чуви! – вдохновенно произнес Хэн. И вуки вырубил все экраны и так же вдохновенно переключил все энергетические источники к субсветовым двигателям. Шаттл рванулся вперед, не на шутку удивив преследующие корабли своей ретивостью.

– Вот будет чудо, если что-нибудь поможет нам продержаться еще несколько секунд, – обронил Хэн. – А потом мы уж как-нибудь сами.

– Потом мы окажемся в объятьях Прорвы, – еле слышно прошептал Кип.

– Но если у тебя не получится, малыш, мы никогда об этом не узнаем.

Завесы закипающего газа светились перед ними, выкручиваясь спиралью по замысловатым орбитам через лопасть Роча одной черной дыры и в глотку другой. Радиоактивное излучение наполняло пространство – лобовое стекло потемнело, оберегая глаза пассажиров.

– Только полный идиот пойдет на такое, – изрек Хэн. Чубакка не спорил.

Корабли Кессела дернулись наперерез беглецам, на пути к Прорве. Хэн выжал рычаги так, что побелели костяшки пальцев.

Штурмовики выплеснули очередную лазерную бурю, но сильнейшие гравитационные искажения увели ее в сторону, обрамляя мишень размашистыми огненными кривыми.

– Будем надеяться, что эти ребята не окажутся такими же идиотами! – сказал Кип, и Хэн рванул в сверкающие лохмотья горящего газа, точно цирковой тигр в огненное кольцо.

Флот Кессела преследовал их до последнего мгновения, устремившись затем на попятный во всю мощь маневровых двигателей, бросая беглецов на произвол судьбы.

Корабль Хэна сдавили неумолимые гравитационные жвала кластера черных дыр.

ГЛАВА 16

С трудом подавляя снисходительную улыбку, Лея вела Ганториса в проекционку. Молодой брюнет двигался неуклюже, точно марионетка, пялясь и натыкаясь попутно на предметы, которые он пытался одновременно разглядеть и обойти.

Ганторис был блистателен и просто неотразим в своей новой униформе, сделанной точь-в-точь под заношенный поколениями колонистов китель, который он носил в бытность вождем на Эол Ша. Лея загрузила дройда-портного выкройками из архивов и преподнесла эту униформу Ганторису в подарок. Теперь Ганторис пребывал в состоянии крайнего восторга, изредка отдуваясь от восхищения.

Даже узнав его ближе, Лея все равно чувствовала себя возле него не в своей тарелке. Хотя Люк убедил ее, что причиной тут просто небывалый потенциал Джедая, Лея не могла забыть, каким страшным испытаниям подверг Ганторис Люка, прежде чем согласился покинуть Эол Ша. Да, конечно, Ганторису выпала нелегкая доля, в жизни ему пришлось несладко, но слишком уж много было в нем напряжения – точно в мече, для которого еще не подобрали ножен. И все же он был слишком неподатлив, его черные глаза пылали смолой концентрированной ярости. У него был взгляд человека, привыкшего к власти, которому вдруг показали, насколько скромное место отведено ему в общей схеме мироздания.

Однако, с другой стороны, Ганторис заинтриговал Лею. Она наблюдала за тем, как он зыркает глазами по сторонам, как вытягивает шею, запрокидывает голову, разглядывая высокие спирали зданий, поднимающихся вплоть до самых границ атмосферы Корусканта. Он зачарованно пялился на искрящиеся стены залов для аудиенций, на услужливость персонала в апартаментах, предоставленных ему Люком. Он в жизни не встречался с тем, что для Леи было столь привычным и само собой разумеющимся.

Теперь же, когда они вошли в проекционную, Ганторис ошарашенно уставился на гигантские окна, в которых красовались широкие перспективы Корусканта, с его столетними зданиями, что опоясывали весь горизонт. Однако окна на самом деле не были настолько просторными для подобного кругозора: на самом деле проекционная располагалась внутри здания и была окружена стенами, а так называемые «окна» были просто экранами высокой разрешающей способности, которые получали видеосигнал от камер, расположенных на крышах Дворца.

– Что это? – ошарашенно спросил Ганторис. Лея улыбнулась, складывая руки на груди красивым аппетитным вензелем.

– Пока что. просто комната, одна из многих. Но сейчас, буквально через секунду, она превратится в… Короче, я открою тебе новый мир.

Она шагнула к пульту в центре комнаты и запросила изображения, которые удалось собрать в архивах: видеозаписи отчетов оставшиеся со времен Старой Республики, и досье, собранные во времена оккупации Содружества.

Окна-экраны мигнули, и изображение изменилось – Ганторис застыл в восхищении. Он пришел в полное смятение, озираясь и рассматривая ландшафт совершенно иной планеты. Глаза его стали большими, и в них сверкнул испуг, в то время как Лея запросто вела его по галактике, открывая все новые чудеса.

– Демонстрирую тебе новый твой дом. Это Дантуин – место, которое мы избрали для проживания народа Эол Ша.

Экраны показали широкие луга и колючие деревья. Бледно-фиолетовые холмы заслоняли далекий горизонт. Стада маленьких волосатых животных бродили по саванне; в небе парили стаи шарообразных предметов, не то растений, не то примитивных рудиментарных животных, несколько из них болтались на ветках колючих деревьев. Две луны, лиловая и зеленая, парили над головой.

– На Дантуине мы разместили одну из первых повстанческих баз. Климат умеренный, изобилие всякой живности, а также водных ресурсов. Несколько кочевых племен скитаются по берегу океана, большая же часть планеты остается необитаемой.

Лея уже один раз использовала Дантуин – в качестве приманки, когда Мофф Таркин допрашивал ее на борту Звезды Смерти. Чтобы спасти свою любимую планету Альтераан, Лея предпочла раскрыть старую повстанческую базу на Дантуине, чтобы не назвать координат действующей базы на Явине-4; однако Таркин все равно уничтожил Альтераан, поскольку Дантуин оказался слишком удален, чтобы удостоиться эффектной демонстрации мощи Звезды Смерти. И вот теперь представлялся случай воспользоваться этой планетой во второй раз, в качестве нового дома беженцев с Эол Ша.

– Как вы думаете, понравится здесь вашим людям? – Лея приподняла брови.

Ганторис, видевший на своем веку лишь родную планету-бомбу, газовый Беспин да густозастроенные мостовые Корусканта, искренне восхитился:

– Да это же рай, с виду по крайней мере. Без вулканов. Без землетрясений. Полно жратвы, и нет этих несносных городов, где дома и люди точно шпроты в банке. Верно?

Лея кивнула в ответ. И прежде чем Ганторис успел добавить что-либо к своему восторженному отзыву, дверь проекционной распахнулась. Лея обернулась, с удивлением увидев, что глава государства Мон Мотма явилась собственной персоной разделить их общество.

Лидер Новой Республики протянула Ганторису руку:

– Вероятно, вы – один из будущих учеников Люка Скайвокера. Позвольте приветствовать вас на Корусканте и пожелать всяческих успехов на поприще становления Ордена.

Ганторис пожал протянутую руку и чуть заметно кивнул – от Леи не ускользнуло, что, по его мнению, в данный момент два вождя разных народов встречались на равных.

– Мон Мотма, – обратилась Лея, – я только что показала Ганторису виды Дантуина. Мы решили переместить беженцев Эол Ша на место нашей старой базы.

Мон Мотма улыбнулась.

– Добро. Меня давно беспокоило положение колонистов, и я тоже предпочла бы поместить их куда-нибудь в безопасное место. Я всегда считала, что это одна из самых замечательных баз, хотя и не столь неприступная, как Хот или Шпиц-базы, и еще там нет таких непроходимых джунглей, как на Явине-4. – Она обернулась к Ганторису:– Если этот мир встретит ваше одобрение, я направлю министра Органа Соло немедленно приступить к работам по перемещению. Ганторис кивнул:

– Судя по представленным картинкам, это место – Дантуин вы, кажется, его назвали? – вполне сойдет для моего народа.

У Леи тут же словно гора с плеч свалилась.

– Я тут подумала, а что, если предложить Виджу– то есть генералу Антилесу, заняться переброской беженцев? Он уже несколько месяцев руководит работами по реконструкции нижних ярусов города, и, честно сказать, думаю, впустую растрачивает свои таланты.

– Согласна, – сказала Мон Мотма. Донельзя загруженная дипломатическими и бюрократическими заботами, Мон Мотма неведомым образом умудрялась оставаться спокойной и энергичной. – И еще – мой календарь только что напомнил мне: каридский посланец должен прибыть в ближайшие двое суток. Как проходит подготовка к визиту? Может быть, требуется моя помощь?

– Если можно, включите в свои планы пребывание здесь. Это самое большее, о чем я могу вас просить. Я решила перенести прием в Купол Садов, вместо Императорского Дворца. Поскольку посол Фурган настроен явно враждебно, не хотелось бы раздражать его видом бывших покоев Императора. К тому же посол пытается официально представить свой визит как паломничество по местам боевой славы Императора.

Мон Мотма едва заметно кивнула, однако улыбнулась:

– По крайней мере, он в пути. И это главное.

– Да уж, – со вздохом отвечала Лея.

– Кстати, я так и не получила твоего рапорта об успехе миссии Хэна на Кесселе. Это была блестящая идея – послать его вместо формального посланника. Хэн умеет говорить с этими людьми на их языке, а легализация торговли спайсами повлечет за собой фантастический успех новой экономики. Кстати, удалось ему добиться успеха?

Почувствовав, как душа ее уходит в пятки. Лея потупила взор.

– Он задерживается. Мои Мотма, так что в настоящий момент я не имею о нем информации. Я представлю вам исчерпывающий отчет немедленно после его возвращения. Надеюсь, что задание выполнено успешно.

– Договорились. – По выражению лица Мон Мотмы трудно было догадаться, не подозревает ли она, что подчиненная чего-то не договаривает, однако дальнейших вопросов президент не задавала. – Я должна обсудить тут кое-что с представителями угнотов, речь идет об их правах на разбитые корабли, оставшиеся на орбитах Корусканта. Я боюсь, что решение этого вопроса затянется далеко за поддень, и поэтому, раз уж представился такой случай, просто хочу заранее поздравить вас и, увы, откланяться. Ганторис, это было прелестно.

Мон Мотма повернулась было к выходу, однако оглянулась еще раз на Лею.

– Кстати, прекрасно сработано. Лея. Правительство буквально захлестывают потоки жалоб от представителей различных фракций, которые никак не могут договориться между собой, – слишком много их, этих жалобщиков, так что волей-неволей мы забываем о достигнутых успехах. И изрядная доля этого успеха – твоя заслуга, Лея.

Лея не могла скрыть своей смущенной улыбки. Если бы она не потеряла мужа, она бы ощущала себя, быть может, на верху блаженства.

Близнецы заорали в унисон, как только Винтер шагнула на платформу, где стоял ее шаттл без опознавательных знаков. Наперсница Леи остановилась и медленно повернулась к малышам.

Лея обнимала за плечи своих детей, но они все еще боялись собственной матери, все еще видели в ней чужую тетю, даже по прошествии нескольких дней. Она накрепко вцепилась в них, что было, наверное, не самым лучшим выходом из положения и не самым мудрым из педагогических приемов, однако именно в этот момент она почувствовала свою власть над близняшками.

Лицо беловолосой Винтер оставалось холодным и бесстрастным.

– Дети, прекратите плакать сию же секунду. Джесин засопел, шумно и сердито:

– Винтер, мы хотим, чтобы ты осталась. Винтер вытянула руку, указывая на Лею:

– Вот ваша мать. И только она будет заботиться о вас. Вы уже достаточно выросли, и пришло время вернуться домой. А я позабочусь о вашем младшем брате.

Лея еле сдерживала дрожь. Она знала Винтер давно, и все, что хранилось в ее памяти, было так или иначе связано с подругой – эта женщина была живым дневником ее детских и отроческих впечатлений, безмолвной и бесстрастной хранительницей ее воспоминаний и надежд. Теперь Лея думала о том, что ее подруга, должно быть, очень опечалена разлукой со своими подопечными, хотя и не показывает виду.

Лея присела на корточки перед близнецами:

– Вы останетесь со мной – оба вместе, понимаете? И папа тоже скоро вернется. И нам будет так весело вместе.

Близнецы повернули головы в сторону матери, и Винтер воспользовалась этим моментом, чтобы прошмыгнуть в свой шаттл. Не успели Джесин с Джайной заметить ее исчезновение, как она начала герметизацию, огораживаясь от своих подопечных толстой обшивкой корабля.

Лея стояла перед детьми на посадочной платформе, и одежду их яростно раздувал ветер. Репульсоры шаттла засвистели, поднимая корабль. Лея отступила назад, увлекая детей за собой.

– Пойдем отсюда. Там будет безопаснее. Джесин и Джайна по-прежнему хныкали, готовые каждую секунду всерьез разреветься. Все свои слаботренированные телепатические способности Джедая Лея употребила на то, чтобы послать им успокаивающие, полные любви -и материнской нежности импульсы Силы.

Она бросила в микрофон на лацкане дипломатического костюма:

– Разрешаю взлет шаттлу без опознавательных отметок с северной платформы Дворца. Министр Органа Соло.

Орбитальный диспетчер принял ее сообщение, и шаттл Винтер медленно оторвался от платформы, качнулся и под углом устремился в небо. Лея подняла руку в прощальном приветствии.