Текст книги "Отважная Дестини"

Автор книги: Кэтти Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Через восемь дней в Англию прибыл Генри. Все это время Дестини вплотную занималась делами компании, ежедневно встречалась с кем-нибудь из правления, дважды виделась с Дереком, несколько раз обедала со Стефани и вообще занималась чем угодно, лишь бы не думать о Кэллуме.

До определенной степени у нее это получалось.

Легче было не думать о нем, когда она пыталась вникнуть в сложности различных отчетов, которые, даже на ее неопытный взгляд, выглядели ужасно пессимистично. Но в минуты, когда мозг не был занят, ее мысли тут же уносились к тому злополучному вечеру и не менее ужасному воскресенью, когда они осматривали земли, соблюдая строгую дистанцию, и вели себя так, будто ничего не произошло. У Кэллума, похоже, это получалось само собой. И рядом со Стефани он, кажется, не испытывал никакого напряжения. Наоборот, они чувствовали себя друг с другом свободнее, чем когда были помолвлены. Может, он пытался что-то доказать. Но единственное, что он доказал этим молчанием, – то, что произошедшее между ними было прискорбным недоразумением и не более того.

С тех пор он позвонил ей только один раз, чтобы узнать, приняла ли она решение относительно его предложения. На это Дестини ответила отрепетированной речью – ей нужно еще немного времени, необходимо проконсультироваться с Дереком. Также она уверила его, что либо сама, либо через адвоката непременно свяжется с ним. Это был блестящий пятиминутный спектакль, но после него она долго дрожала.

Итак, сейчас Дестини надеялась, что Генри восстановит ее душевное равновесие.

Кэллум Росс так разбередил ей сердце, что ни о каком душевном равновесии и речи не шло. Она с грустью подумала, что начинает походить на какого-нибудь персонажа из мыльной оперы.

Генри появился в проходе вместе с другими пассажирами своего рейса, везя чемодан на тележке и беспокойно оглядываясь по сторонам в поисках Дестини.

Девушка почувствовала прилив нежности, энергично замахала и, когда наконец добралась до него, порывисто обняла.

– Ты выглядишь по-другому, Десси, – сказал он, отодвигая ее, чтобы рассмотреть. – Очень нарядная. Где моя маленькая девочка в пестрой одежде? – Он тепло улыбнулся ей.

– Она временно в отъезде, – ответила Дестини на испанском, потому что начинала чувствовать, как ее яркая, блестящая, сложная новая жизнь отдаляет ее от вещей, которые были ей так близки. – Расскажи мне обо всем, что делается в поселке. Как папа? Разобрался со своей документацией? А как Марта с Джоном? – Она нежно взяла его под руку, когда они пошли к выходу из аэровокзала.

Она, возможно, и изменилась, но Генри все тот же. Чуть меньше и худее, чем она помнила, но такой же привлекательный в своих круглых очках и с очаровательной улыбкой на лице.

– Я так рада, что ты приехал, – сказала она ему час спустя, когда они стояли в холле ее городского дома. – Правда рада, что ты решил провести часть отпуска здесь, а не в Париже.

– Соблазн увидеть малышку Дестини в окружении, отличном от джунглей, был неудержим, – ответил он, оглядываясь вокруг с интересом, а затем повернулся снова к ней. Генри стоял меньше чем в двух шагах от нее, их глаза встретились, но она не почувствовала ничего, кроме сестринской любви. Совсем не то она чувствовала, когда была рядом с Кэллумом, – головокружение, возбуждение, ощущение, что она живет.

– И, кроме того, твой отец беспокоится за тебя, – признался он.

– Почему? – воскликнула Дестини испуганно. – Разве есть причина для беспокойства? Здесь все идет гладко.

– Поэтому ты была в таком отчаянии, что попросила меня приехать?

– Я не была в отчаянии. Я хотела тебя увидеть. Я не собираюсь оставаться здесь навсегда и подумала, что было бы здорово вместе посмотреть Лондон, вот и все.

– Уверена, что все?

– Вполне, – пробормотала Дестини, уводя его на кухню. – Хочешь чего-нибудь перекусить? Выпить? Как прошел полет? Устал? Я могу показать тебе твою комнату, если хочешь.

– Ответ на твои вопросы: нет, да, отлично, да и через минуту.

Ему не терпелось узнать, что же на самом деле с ней случилось. Они беспечно болтали обо всем на свете. Но Генри отмечал, что выражение ее лица, когда они заговаривали о ней, становилось озабоченным.

– Я устроила для тебя осмотр медицинского оборудования компании, – сообщила она ему, пока они поднимались наверх.

– Едва ли это пригодится, если ты все-таки решишь продать компанию.

– Может, и не продам. – Она раздвинула занавески в его комнате, скользнула рукой по покрывалу и отвела глаза. – Вообще-то есть одно предложение. От того же человека, который хочет купить компанию. Кэллум Росс. Я упоминала о нем?

– Ни словечком с тех пор, как я здесь.

– Нет? В общем, он предлагает финансовую помощь в обмен на дом в деревне, который тоже отошел мне по завещанию.

– Давай-ка проясним, Десси… Этот мужчина, упоминание имени которого ты старательно избегала весь вечер, предлагает вложить миллионы в компанию, которая в настоящее время является убыточной, в обмен на… дом?

– Это большой дом.

– Уверена, что в обмен он хочет только дом? – Кажется, он ее дразнил. – Уверена, что он не хочет тебя как часть сделки?

Дестини развернулась к нему, руки в боки, грозное выражение лица.

– Нет, он абсолютно точно не хочет меня как часть сделки! То, что ты говоришь, ужасно! Он совсем не в моем вкусе, и я далека от мысли принадлежать ему! И вообще, он наглый, самоуверенный и высокомерный тип!

Генри вскинул руки, показывая, что сдается.

– Ладно, ладно, я понял! Наглый, самоуверенный и высокомерный. Именно тот тип мужчины, который действует на нервы сильной, решительной и самостоятельной женщине!

– Вот именно. – Дестини слабо усмехнулась. – Как бы там ни было, он только что разорвал помолвку с моей сводной кузиной – или, лучше сказать, она указала ему на дверь, что давно пора было сделать, на мой взгляд. Стефани говорит так, словно сбросила тяжелый груз с плеч, хотя они остались друзьями.

– Ты, похоже, здорово влезла в жизнь богатых и красивых, Десси… Сдается мне, малышка взрослеет…

– Заткнись, – засмеялась она, – не то я стукну тебя по башке чайником!

– Ой, боюсь!

– Ладно, сейчас тебе лучше поспать. Болеть некогда, ведь у тебя всего десять дней. Я все распланировала, и завтра вечером мы идем в театр с моей сводной кузиной. Ей не терпится познакомиться с тобой.

– Надеюсь, ты ничего не насочиняла про меня, а? – пошутил Генри. – Как тогда, когда мы поехали в город и ты попросила меня забрать рубашку, которую купила. Помнишь? Я стою там с цветастой рубашкой в руке, а тут появляешься ты и говоришь, что у меня слабость к женским вещам.

– Я тогда была ребенком!

– Девятнадцатилетним ребенком!

Вечер они закончили спокойно, что очень устраивало Дестини, так как и малейший намек на какие-то иные отношения с Кэллумом помимо деловых непременно долетел бы до отца со скоростью света и поверг бы того в ужас. У него был долгий и счастливый брак, чего он желал и своей дочери. И одна лишь мысль о том, что дочь может завести интрижку с мужчиной, которого едва знает, свела бы его с ума.

Вечером они встретились со Стефани перед началом пьесы.

Когда Дестини появилась внизу без пятнадцати шесть в своем лучшем платье, она была встречена громким свистом и аплодисментами.

– Великолепно, дорогая, бесподобно! – с чувством сказал Генри, подходя, чтобы поцеловать ей руку. – Твой отец был бы горд.

– Видеть меня размалеванной как клоун? – рассмеялась она, заметив одобрительный блеск в его глазах. Возможно, Дестини чувствовала себя шутом, но знала, что совсем на него не похожа. Ни капельки. Гардероб, который она неохотно приобрела и носила с неуклюжей стеснительностью, теперь увеличился и включал много платьев, которые первая продавщица искренне одобрила бы.

Сегодня она надела темно-зеленое платье, слегка приталенное и доходящее до середины икр. Вырез у него был достаточно глубокий, чтобы приоткрывать взору соблазнительную ложбинку. Дестини надела туфли на каблуках, которых никогда не носила в Панаме. Каблуки делали ее еще выше, поэтому она удивилась, что никогда раньше не замечала, как Генри невысок. Она смотрела на его макушку и с трудом сдерживалась, чтобы не шлепнуть легонько по ней.

Они заказали такси, но, добравшись до театра, не обнаружили никаких признаков Стефани. Ее не было до тех пор, пока они не сели. Лишь тогда состоялось эффектное появление кузины – мастерски обставленное шоу женщины, обожающей привлекать к себе внимание. Правда, глядя на нее, о таком и не подумаешь, потому что она пробиралась к их месту с выражением полной растерянности, как человек, не уверенный, где именно находится. Дестини усмехнулась про себя, представив, сколько мужчин будут наблюдать за прекрасной незнакомкой, готовые броситься на помощь по первому зову.

Она повернулась, чтобы показать своему спутнику Стефани, и обнаружила, что тот пялится на нее открыв рот. Он, словно зачарованный, наблюдал за суетой, которую она устроила, чтобы пройти к своему месту. Однако Стеф, похоже, не слишком озаботило причиненное ею беспокойство, поскольку не заставило ни в малейшей степени поторопиться. На ней было короткое бледно-голубое платье, которое выгодно подчеркивало каждый дюйм ее маленького, изящного тела. Волнистые волосы, были доведены до идеальной гладкости и струились вокруг лица и плеч.

Выход что надо, улыбнулась про себя Дестини. Если все это акт пьесы под названием «Ищу партнера», Стефани сорвала аплодисменты, потому что, только представления были сделаны, Генри впал в столбняк.

– Ты про спектакль не забыл? – пришлось напомнить ей, когда она заметила, что Генри, не отрываясь, смотрит лишь на профиль женщины, сидящей рядом с Дестини.

– Ты должна была сказать мне, как она выглядит, – прошептал он.

– И что бы ты сделал?

– Использовал бы крем после бритья.

– Тебе надо сменить профессию, Генри. Писать сексуальные пособия, например. Особенно если, по-твоему, секрет половой привлекательности заключен в трех словах: крем после бритья.

– Только подумай, сколько денег я мог бы сэкономить тем беднягам, которые тратят их, покупая цветы и шоколадки.

Он влюбился в Стефани. Если честно, тот случайный интерес, который был у них с Генри друг к другу, являлся, как Дестини и подозревала, искусственно выращенным на почве отсутствия маломальского выбора в их поселке. У них было взаимопонимание, симпатия и немного поцелуев. Но ничего больше.

Дестини чувствовала, как Генри беспокойно ерзает рядом, остро реагируя на женщину, сидящую по другую руку от нее, но не испытывала ни ревности, ни зависти, только любопытство.

Во время антракта они, к облегчению Дестини, отправились в бар. По крайней мере там ее друг может нормально поговорить со Стефани, вместо того чтобы пыхтеть и бросать тайком взгляды каждые три секунды.

Но разве он говорил? Говорила Стефани. Болтала с той живой непосредственностью, которая делала ее такой милой и родной.

В конце концов именно Стефани, а не Генри сделала первый шаг.

– Мне не хотелось бы вмешиваться в ваши планы… – Она выразительно подняла брови и смотрела на друзей, пока Дестини твердо не заверила ее в полном отсутствии таковых. – Тогда мне очень хотелось бы поближе познакомиться с вами, Генри… – Стефани мягко приподняла его очки, улыбаясь его смущению. – Это совершенно неподходящее место. Слишком многолюдно, слишком оживленно…

– Мы можем уйти, – с готовностью подхватил он. – Пойти куда-нибудь перекусить… – В спешке Генри перешел народной французский, отчего Стефани была в восторге.

– Но мы же не можем оставить Дестини одну, – тихо заметила кузина.

В этот момент прозвучал звонок, и Дестини решила взять инициативу в свои руки. Она никогда не играла роль свахи, но все в жизни бывает в первый раз, да и что в этом сложного?

– Вы двое идите. Я прекрасно досмотрю спектакль одна.

– Но…

– Идем, Генри. – Стефани ухватила его за галстук, тихонько потянула, и он послушно отправился за ней. Когда Дестини уже выходила из бара, вернулась запыхавшаяся Стефани. – Я должна сказать тебе, Десси: это было так приятно!

– Что?

– Самой всем заправлять! – И она унеслась, задержавшись лишь на секунду, чтобы помахать Дестини рукой.

Второе действие уже началось, когда Дестини вернулась в зал, смущенная из-за того, что придется беспокоить кучу народа. Но только она села, как тихий бархатный голос произнес:

– Надеюсь, ты не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?

– Что ты здесь делаешь?

Вопрос остался без ответа, Кэллум просто пересел на соседнее место и положил локоть на их общий подлокотник.

– Что ты здесь делаешь? – повторила она свистящим шепотом. Попытки выбросить его из головы не увенчались успехом. Скорее, они привели к обратным результатам. Она почувствовала шум в ушах, когда посмотрела на его профиль и вдохнула мужской аромат, который не шел ни в какое сравнение ни с каким кремом для бритья.

– Шш. Пьеса. – Кэллум вальяжно развалился в кресле, а Дестини кипела от злости, пытаясь понять, как Судьба могла быть настолько коварной, что привела его к ней снова. – Тебе не нравится? – пробормотал он тихо. – Я прямо чувствую, как ты дымишься, словно испорченный утюг.

– Мне нравилось.

– Пока я не пришел? – Было незаметно, чтобы он был этим обескуражен, и, когда Дестини опять открыла рот, он сказал: – Шш.

Так она и сидела до конца спектакля, который потерял свою привлекательность. Она держалась и молчала до тех пор, пока не загорелся свет. Она едва замечала людей, протискивающихся мимо нее к выходу. Дестини шла и не оглядывалась на Кэллума. Ей почти удалось убедить себя, что он затерялся где-то в толпе, а еще лучше – сбит ею с ног, когда она почувствовала, как его рука сжала ее локоть.

– Итак, куда теперь?

– У меня заказано такси…

– А, отлично. Ты не против, если я поеду с тобой? Чертовски трудно поймать такси у театра в этот час. – Он вышел на улицу, покорно позволив ей первой подойти к своему такси, но, когда они сели в машину, повернулся и спросил: – Где ты планировала поесть?

Первоначально, чуть не спросила она, или сейчас, когда мой спутник испарился? Тут до нее дошло, что Кэллум, вероятно, прекрасно знает, почему два соседних с ней места пустовали. Должно быть, он увидел ее еще в начале спектакля. От мысли, что он наблюдал за ней все это время, волосы у нее на затылке зашевелились. Наблюдал и… смеялся?

– Вообще-то я решила не ужинать и просто еду домой.

– Не ужинать? Ты?

Она рассерженно подняла глаза, хотя Кэллум, скорее всего, намеренно ее злил.

– Время от времени со мной это случается, – сообщила она ему холодно, но глаза ее в это время захлебывались в море сексуальной притягательности этого мужчины.

Кэллум все понял. Она пыталась утолить безумную жажду глотком воды, пыталась отдалить его, и осознание этого факта наполнило его острым, первобытным триумфом. То, что произошло между ними неделю назад, – это всего лишь аперитив. Он растревожил голод, и неделя разлуки отнюдь не успокоила его.

Любовь и животная похоть росли, причиняя боль в паху, и Кэллум изо всех сил старался, чтобы это не отразилось на его лице. Малейший намек заставит ее бежать без оглядки. За всю свою жизнь он еще никогда никого не хотел так, как хочет ее, и его счастье, что она из тех женщин, чьи консервативные принципы стоят барьером между ними.

– Но не сегодня. – Он наклонился к водителю, чтобы сообщить адрес, затем откинулся назад в ожидании вопроса, который последовал незамедлительно:

– Куда мы едем?

– В одно местечко, где мы сможем слегка перекусить.

Кэллум прислонился к дверце и стал наблюдать за ней. Это доставляло ему особое удовольствие. Даже сейчас, когда она отвернулась, опустив плечо, словно человек, пытающийся отразить нападение жестом, Дестини была прекрасна. Кожа словно атлас, гладкая и загорелая, в сравнении с которой волосы казались еще светлее. Он представил ее в своих объятиях, как она прижимается к нему грудью, едва прикрытой низким вырезом платья. Мешковатая одежда, в которую она обычно одевалась, не способна была скрыть изгибы ее пленительного тела.

Тот хлюпик, которого Дестини привела с собой в театр, ей не пара. Ей нужен мужчина, настоящий мужчина. Он, другими словами. И она это чертовски хорошо понимает. Это чувствуется в каждом слове, которого она не произносит, и в каждом движении, которое пытается скрыть.

Генри. Так его зовут. Кэллум виделся со Стефани накануне вечером. В их разговоре больше не было напряжения из-за того, что они помолвлены и непременно должны забраться в ближайшую постель. Тогда ему удалось выкачать из своей бывшей невесты необходимую информацию. Они обсудят этого Генри, как только доберутся до места. Скорее всего, ни о каком сексуальном влечении между ними речи нет, но что-то уж очень им было легко друг с другом. А это уже дурной знак.

– Это ресторан? – Ее голос прервал его размышления, и он увидел, что такси остановилось и Дестини внимательно смотрит на дом.

– В некотором роде. – Он открыл дверцу, расплатился с водителем, оставив щедрые чаевые, и стал нетерпеливо ждать, когда Дестини выйдет из такси.

– Что значит «в некотором роде»?

– Это значит, что там есть еда. – Он приготовился к взрыву, который последовал, как только они переступили порог.

– Это ведь твой дом, да? – Она повернулась к нему с пунцовыми щеками.

Вместо ответа он включил свет в холле.

– Как он тебе? Нравится?

– Ты привез меня в свой дом! Ты же сказал, что мы едем в ресторан!

– Я этого не говорил, – возразил Кэллум. – Я сказал тебе, что знаю, где мы можем перекусить.

– Ты солгал! Я требую, чтобы ты отвез меня ко мне домой! Немедленно!

– Почему?..

– Как «почему»? Потому что…

– Обещаю… никаких ласк… – Он вскинул руки ладонями вверх. – По крайней мере если ты сама не захочешь… – добавил он очень тихо себе под нос. – Еда и немного бизнеса. Мне нужно уладить это дело с компанией в течение недели.

– Да? – неуверенно спросила Дестини. – Почему? Ты не говорил, что существуют сроки.

– Всякий бизнес – это сроки, – сообщил ей Кэллум, импровизируя на ходу. – Правление дышит мне в затылок, желая знать, будем ли мы приобретать «Фелт фармацевтиклз».

– Но я не могу дать тебе ответ, – проговорила она в то время, как Кэллум начал доставать кастрюли, сковородки и продукты из различных шкафчиков и холодильника.

– Почему? В чем проблема? – Он решил для себя, что не стоит настаивать на своем без надобности. Она забыла, что была привезена в его дом против воли, и не надо напоминать ей об этом.

– Да, в общем… – Дестини нерешительно подошла к кухонному столу, погладила ладонями его гладкую поверхность, потом вздохнула и посмотрела на Кэллума: он резал овощи и ловко бросал их в сковороду. – Тебе помочь? – неуверенно предложила она.

– Нет. Посиди. Не уверен, как еда будет на твой вкус, но это все же лучше, чем ничего.

– Пахнет хорошо, – вежливо сказала Дестини, повышая голос, чтобы перекричать шипение.

Через десять минут, когда все было готово, он разрешил ей помочь накрыть на стол.

– Теперь ешь, – приказал ей Кэллум, когда наконец сел напротив, приглушив верхний свет.

– Вкус… восхитительный. – Он смешал овощи со сливками и сыром «Пармезан», которые пропитали лапшу как соус.

– Хорошо. Итак… я заметил, что ты приехала в театр с мужчиной. На вид симпатичный парень… Кто он? Друг Стеф?

– Как тебе удалось разглядеть нас в такой толпе?

– Думаю, все заметили Стефани, когда она вошла в зал. Должно быть, неловко было приехать с ее парнем, в то время как она безбожно опоздала.

– Вообще-то Генри остановился у меня, – неохотно призналась Дестини. – Он работает со мной в Панаме, и я пригласила его в гости.

– О, теперь понимаю. Как обидно. Он, похоже, потерял голову от моей бывшей… а, ну, он ведь ушел с ней, верно?

– Ты шпионил за нами? – резко спросила Дестини. – Если ты все еще неравнодушен к Стефани, так ей об этом и скажи.

– Я не шпионил за вами, и ты ошибаешься относительно моих чувств к Стефани. Я буду просто счастлив, если кто-то достойный займет мое место. Мне лишь жаль, что вышеупомянутый парень оказался твоим парнем.

– Генри не мой парень! Он друг! Представь себе, что у некоторых бывают друзья противоположного пола!

– Очень хороший друг, как мне показалось…

– Значит, ты все-таки шпионил за нами!

– Я совершенно случайно увидел вас в театре.

– А сам-то ты с кем там был? – подозрительно спросила Дестини.

– С сослуживцами. Поела? – Убирая со стола, он вынужден был напомнить себе, что должен испытать облегчение. Этот очкарик – не более чем друг? Да. Тогда почему же он все еще ревнует? Может, потому, что она призналась, будто Генри хороший друг. Друг, с которым они вели долгие интимные беседы, каких она никогда не будет вести с ним, потому что не доверяет. – Десерта нет, – сказал он. – Извини.

– Я помогу тебе вымыть посуду.

– Не беспокойся…

– Никакого беспокойства. – Она подошла к раковине и встала рядом с ним, ожидая, когда он наполнит раковину теплой мыльной водой.

– Ты ведь не думаешь, что я поверю, что ты… и этот парень… просто хорошие друзья, а? Несмотря на то, что ты сказала, я полагаю, ты большая девочка. Ты должна знать, что так не бывает. – Вместо того, чтобы мыть посуду, он опустил руки в мыльную воду и уставился на их искаженное очертание.

Не стоило ему продолжать эту тему. Он ведь знает, что Дестини не была близка ни с одним мужчиной. Но он хочет услышать, как она скажет, что Генри ничего для нее не значит. Хочет услышать, что сам он интереснее и лучше, чем его очкастый неопытный соперник.

Дестини ничего не ответила, и он повернулся, гадая, слышала ли она его вопрос. В зеленых глазах светилось любопытство и удивление.

– Ты ревнуешь к Генри? – спросила она, запинаясь, на что он рассмеялся.

– Я? Ревную? Да я никогда в жизни никого не ревновал.

Синие глаза, встретившие ее взгляд, гордо блестели, но Дестини все поняла. Она поняла, что он ревнует, пусть даже это простой эгоизм – неприятие самой мысли о том, что кто-то другой мог касаться ее, предмета его интереса. И ее сердце возбужденно забилось.

Она хотела сказать, что у него нет оснований для ревности. Что она любит только одного мужчину, и это он. Дестини впервые призналась в этом себе. Она уставилась на него застывшими глазами, слегка приоткрыв губы, потом отвернулась, но он успел заметить вспышку чувственного голода – яркое отражение его собственного.

– Тебе это приятно? – мягко усмехнулся он. – Что такой большой и сильный мужчина, как я, мог пасть жертвой ревности? – Он вытащил руку из воды и повернул лицо Дестини к себе. Теперь ее щека была мокрой и скользкой.

– Да, – честно ответила она. – Мне это приятно.

Теперь обе руки оставили воду и начали гладить скулы Дестини. Она почувствовала, что все ее благие намерения испаряются. Она больше не будет с ним бороться. Ее чувства так сильны, что разрушат до основания те хлипкие оборонительные укрепления, которые имелись в резерве. Ей надоело смотреть на него, желать прикоснуться к нему и говорить себе, что она не должна, что это неправильно. Ей надоело бояться. Она любит его, и этого достаточно. Очень скоро она покинет Англию. Зачем же сожалеть о том, что не сделано?

Кончиком языка она облизала губы, сознавая, какой откровенно призывный сигнал подает, и, когда он со стоном наклонился к ней, вздохнула и шагнула в пропасть.