Текст книги "Хирургический выбор"
Автор книги: Кэтти Спини
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Это история о героях в синем/зеленом/белом/фиолетовом халате, ангелах на земле, о тех, кто бросается на спасение чьей-то жизни и борется за нее до последнего вдоха: о Медиках с большой буквы.
Глава 1
На маленькой железнодорожной станции царило небывалое оживление. Несметное количество туристов с рюкзаками и чемоданами шумно разговаривали и смеялись, отчего над платформой стоял гул, как над пчелиным ульем. Или как над вокзалом крупного города. Только эта станция, затерявшаяся среди красивейших горных склонов, вовсе не располагалась в современном деловом центре, а приютилась в долине доломитовых Альп, и если бы не толпа туристов, здесь царила бы идиллическая тишина. Но покоя в этом крошечном городке почти никогда не бывало: зимой сюда стекалось несметное количество любителей покататься на горных лыжах и сноубордах, а в теплое время года – любителей отдыха в горах.
В воздухе витал аромат наступающей весны, солнце ласково припекало, согревая и растапливая редкие прогалины снега. Почти в самом конце одной из платформ в ожидании поезда стояла молодая пара. Мужчина что-то спешно набирал на смартфоне, а женщина грустным взглядом созерцала теряющиеся вдали железнодорожные пути. Ее глаза блестели от слез, правда, было неясно, чем они вызваны: тоской или ярким светом.
– Дани, что такое? – позвал ее мужчина, убирая в карман смартфон. Он взял ее за плечи и развернул к себе. На лице его отразилось искреннее недоумение. – Почему эта грусть?! – воскликнул он.
Даниэла вздрогнула и перевела взгляд на своего возлюбленного. Она очень его любила. И очень боялась потерять.
– Ничего, Алессио, – тихо проговорила она, опуская глаза.
– Что «ничего»? – настаивал он. – Конечно, если ты грустишь из-за закончившегося отпуска, я могу тебя понять. Для нас это такая роскошь! – улыбнулся он. – Но если есть другие причины, я хочу о них знать.
Но как сказать ему о причине своей тоски? Они провели вдвоем чудесную неделю в горах. Дни были наполнены любовью, красотой природы, покоем, солнцем, заставили выбросить из головы работу и полностью погрузиться в атмосферу отдыха, царящую на горнолыжном курорте. Даниэла с Алессио не говорили о проблемах, а только о простых радостях жизни, о своих чувствах и мечтах. Этот отпуск был таким долгожданным и волшебным! Они целый год не могли себе позволить хотя бы на несколько дней забыть обо всем и просто съездить куда-нибудь вместе, и вот мечта сбылась. Как испортить чудесное послевкусие от отпуска своим упавшим настроением?
– Если ты не можешь рассказать мне о причине своей грусти, значит, между нами нет бесконечного доверия, – произнес Алессио с горечью, видя, что Даниэла слишком долго молчит, не решаясь открыть ему свою душу.
– Нет-нет, Але, это вовсе не так! – горячо возразила Даниэла. – Просто…
– Просто?
Отправляясь в отпуск, она была полна надежды, что Алессио наконец-то сделает ей предложение. Они уже несколько лет жили вместе в любви и гармонии, но он не предлагал ей пожениться, и Даниэла всегда винила в этом себя, хотя Алессио никакого повода для подобных умозаключений не давал. Когда он предложил ей еще в рождественскую ночь взять отпуск и отправиться в Альпы, она была счастлива, полагая, что эта романтичная поездка задумана для того, чтобы сделать незабываемым предложение руки и сердца. Но, увы, отпуск закончился, а предложение так и не было сделано.
– Я буду всегда грустить из-за того, что никогда не смогу подарить тебе радость отцовства, – сказала она со слезами в голосе. – И, очевидно, поэтому ты никогда не женишься на мне…
Алессио в ступоре уставился на Даниэлу. Так вот в чем причина!
Они познакомились шесть лет назад на работе. Ей тогда было двадцать восемь, и она покорила его энтузиазмом и нескончаемой энергией, которой заряжала всех своих коллег. Через несколько дней Алессио столкнулся с ней на парковке и пригласил на ужин. За трапезой он понял, что Даниэла к тому же умная, интересная и очень симпатичная, и по уши влюбился в нее. Впрочем, как и она в него.
Через пару недель она переехала к нему жить, потому что времени на романтичные прогулки, разговоры часами в баре за чашечкой кофе, походы в кино и театр у них вообще не было. Единственное, что они могли себе позволить, – это завтраки и ужины дома, совместные ночи и редкие выходные.
О свадьбе Алессио никогда не задумывался. У него банально не было времени об этом подумать. Конечно, если бы Даниэла вдруг забеременела, он немедленно сделал бы ей предложение, чтобы ребенок родился в официально зарегистрированной семье. Но пока этого не случилось, для чего нужна свадьба, особенно в условиях острой нехватки времени?
– Дани… – произнес он растерянно. – Я не думал, что для тебя это так важно… Но если это делает тебя несчастной, мы можем отправиться в церковь, когда хочешь.
Нет. Не таким она представляла себе предложение выйти замуж. Как многие девушки, Даниэла была романтичной натурой, несмотря на жестокую закалку работой. Поэтому она мечтала о праздничном ужине, за которым любимый, волнуясь и проникновенно глядя на нее, подарит ей колечко… Она мечтала о пышном белом платье с длиннющей фатой, о классическом бракосочетании в храме, полном гостей, благоухающих свадебных букетов и возвышенной музыки, о празднике до полуночи, о медовом месяце. А потом о малыше…
На глаза ей навернулись слезы и побежали по щекам. Последнее было несбыточной мечтой. Ее состояние здоровья не оставило никаких надежд.
– Да что с тобой, Дани?! – в отчаянии воскликнул Алессио.
Видеть слезы в глазах любимой женщины было для него, закаленного суровой профессией мужчины, нелегким испытанием. К тому же он до конца не понимал их причину. Он любил Даниэлу до безумия, практически носил ее на руках. Все свободное время Алессио посвящал ей, старался быть внимательным и нежным, и она чувствовала, что он делал ее по-настоящему счастливой женщиной.
– Я всегда боюсь, что однажды ты меня оставишь… – понуро опустила она голову.
– Да ты с ума сошла?! С чего я должен тебя оставить?
– Потому что я не могу иметь детей! – выпалила она.
– Мадонна! Ты становишься параноиком, Дани! – искренне возмутился Алессио. – Ты не должна вечно мучиться этой мыслью! Я принял этот факт и нисколько не чувствую себя обделенным, – пылко заверил он, искренне веря в свои слова.
– А если ты встретишь женщину, которая сможет сделать тебя отцом?
– Их вокруг сотни, и что? – резонно спросил Алессио.
В самом деле, вокруг существовало множество симпатичных молодых женщин, но с тех пор, как он встретил Даниэлу, ни одна его не интересовала.
– Брось, Дани. И потом, с нашей работой даже лучше…
Оглушительный гудок оборвал его фразу, и мимо пронесся поезд, замедляя ход у платформы. Разрисованные граффити вагоны мелькали так быстро, что голова начинала кружиться. Наконец поезд остановился, и толпа туристов хлынула внутрь, спеша занять свободные места.
– Мамма мия! – вдруг воскликнула Даниэла, испуганно озираясь. – Где красная сумка?!
Алессио окинул пространство вокруг себя быстрым цепким взглядом. Сумки нигде не наблюдалось.
– Где же она? – недоумевал Алессио. – Может, ты забыла ее у кассы?
– Может быть…
– Садись в поезд с чемоданами, а я сбегаю к кассам.
– Но поезд стоит всего три минуты! – в отчаянии заломила Даниэла руки.
– Может, я еще успею. Залезай! – требовательно сказал Алессио, помогая ей втащить два чемодана. Потом сломя голову бросился в здание вокзала.
Тут царило броуновское движение, и Алессио с трудом протискивался к кассе, лавируя меж туристов и их чемоданами. Красной спортивной сумки у той кассы, где они покупали билеты, не оказалось. Алессио хорошо понимал, что если задержаться еще на несколько секунд, поезд уедет, но бросить сумку он тоже не мог: там ведь было дорогое снаряжение. Алессио кинулся к дежурному полицейскому, который неспешно ходил туда-сюда, пристально следя за порядком.
– Синьор, я оставил здесь спортивную сумку и не могу ее найти, – запыхаясь, сказал Алессио.
– Случаем, не красная? – уточнил блюститель порядка с ироничной ухмылкой.
– Она самая, – с радостью кивнул Алессио.
– Идите вон в ту комнату, справа, я отнес ее туда для проверки, – указал он нужное направление.
Алессио бросился к двери, но та оказалась запертой. Меж тем, поезд отъехал от станции. Алессио узнал об этом из смс, полученного от Даниэлы.
«Поезд уже уехал, – сообщила она, сопроводив свое послание рыдающими смайликами. – Что же делать?!»
«Успокойся, – быстро написал Алессио в ответ. – Я дождусь следующего поезда и догоню тебя. Не плачь! Ничего ужасного не случилось».
«Ты нашел сумку?»
«Почти».
«Я сойду на следующей станции и подожду тебя», – написала Даниэла.
«Даже не думай! Мой следующий поезд может поехать другим путем или не делать остановку там, где будешь меня ждать ты! Езжай домой! Я вполне способен найти дорогу и не заблудиться», – поставил он смеющийся смайлик.
Алессио глянул расписание. Поезд до Больцано должен был отправиться через полчаса, а вот подходящий поезд оттуда до Перуджи поедет лишь через четыре часа, и к тому же придется делать несколько пересадок. Домой Алессио попадет только поздним вечером. Конечно, непредвиденная задержка была крайне досадной, но никакого конца света не случилось, поэтому Алессио и не думал унывать. Метаться по станции уже не имело смысла, времени у него было более чем достаточно, чтобы спокойно дождаться проверки багажа.
Вернув сумку и добравшись до Больцано, он вкусно пообедал в ближайшей траттории, а затем сел в скоростной поезд, помчавший его в Болонью. Алессио отыскал местечко у самого окна и погрузился в созерцание весенних пейзажей. Крошечные предальпийские городишки, залитые солнцем, расположились посреди зеленеющей горной равнины в окружении могучих Альп, одетых в белоснежные шапки. Стройные кампанеллы взмывали в ярко-синее небо, а вокруг них толпились невысокие домики, разомлевшие в теплых весенних лучах.
Время от времени поезд с ревом влетал в темный тоннель, отчего несмолкаемая болтовня в вагоне тут же заглушалась громким свистом. Шум стоял невообразимый. Пассажиры недовольно кривились и наклонялись ближе друг к другу, стараясь перекричать гул и голоса других путешественников. Тот, кто непрестанно болтал по телефону, повышал голос, и теперь рассказы о его жизни мог слышать весь вагон. Разрозненные фразы переплетались, сливаясь в единый невразумительный гам, впрочем, это никого не смущало, ведь разговаривать одновременно с другими – не проблема для жителей Апеннин. А вот Алессио не любил вслушиваться в чужие жизни и, прислонив голову к окну, он всунул в уши наушники, чтобы избавить себя от необходимости вникать в чьи-то радости и горести.
Горный регион Альто-Адидже вскоре сменился на более равнинный регион Венето, а затем – на холмистые ландшафты Эмилии-Романьи. Но разглядеть пейзаж за окном стало затруднительно: сумерки уже накинули на Италию свое туманное сиреневое покрывало, и окружающие просторы утонули в вечерних тенях.
Мысли Алессио вернулись к Даниэле. «Что на нее нашло, что она даже сумку забыла у кассы?!» – подумал он с удивлением. Эти повторяющиеся разговоры о детях его начали напрягать. Он хотел бы помочь ей, но в данной ситуации был бессилен. Конечно, он кривил душой, заявляя, что смирился и не хочет иметь детей. Инстинкт продолжения рода у него работал хорошо, и он мечтал о сыне. Но Алессио не строил из этого трагедии. «Если ей это так важно, можно было бы усыновить ребенка, – рассуждал он, рассеянно глядя в окно. – Но с нашей работой что это будет? Ребенок, усыновленный для бабушек и дедушек? Для няни? Дурацкая идея…»
Алессио уже мчался по Умбрии, в очередной раз пересев на другой поезд и все ближе подбираясь к Перудже, когда неожиданно сидящие вокруг пассажиры вскочили на ноги, с тревогой глядя куда-то за его спину. Алессио обернулся и увидел, что в конце вагона столпились люди. Он вынул наушники.
– Ей плохо!
– Есть здесь медик?!
– Пожалуйста, помогите кто-нибудь!
– Врача, срочно врача!
Алессио поспешно поднялся и бросился в толпу.
– Я медик! Что случилось? – крикнул он.
– Женщина! Ей плохо!
Толпа расступилась перед ним, как воды перед Моисеем, и Алессио увидел распростертую на полу молодую женщину. Рядом с ней стоял мальчик лет пяти с огромными от страха глазами. Он явно не понимал до конца, что происходит, и был крайне напуган. Он смотрел на лежащую на полу, очевидно, свою маму, а глаза неудержимо наполнялись слезами. Этот отчаянный взгляд заставил сердце Алессио и всех остальных пассажиров сжаться от сострадания.
Стремительно опустившись на колени перед женщиной, Алессио приложил пальцы к ее шее. Пульс отсутствовал. У женщины не билось сердце11
Похожий случай в действительности произошел в поезде на Доббьяко 27 августа 2019 года. Медиком, который 40 минут проводил реанимационные действия, пока не прибыл вертолет, был 34-летний Карло Сантуччи. Благодаря ему, женщину удалось спасти.
[Закрыть]. Вокруг царил хаос: кто-то давал ценные советы, кто-то причитал, кто-то хватался за голову. На борту поезда не оказалось ничего: ни дефибриллятора, ни адреналина. Совсем ничего. Оставалась только одна возможность…
Алессио посмотрел в глаза ребенку. Потом сделал глубокий вдох и начал реанимационные действия. Тридцать нажатий на грудную клетку, два вдоха. Тридцать следующих нажатий и два следующих вдоха. Алессио бесконечно повторял эти незамысловатые манипуляции, не останавливаясь ни на мгновение.
Прошло уже сорок минут! Пот лился с него в три ручья, но Алессио не сдавался. Вверх-вниз, вверх-вниз – продолжал он отчаянно бороться, профессионально и эффективно поддерживая в бездыханной женщине жизнь.
Его организм почувствовал кислородное голодание, готовясь отозваться на эту пытку отключением сознания. Силы Алессио были на исходе, когда женщина, наконец, начала дышать. Над застывшим посреди умбрийских полей поездом раздался звук снижающегося вертолета. В вагон ворвались медики со всем необходимым оборудованием и принялись колдовать над женщиной. Она оставалась без сознания, но дышала самостоятельно. Алессио перевел дух, в изнеможении прислонившись к стене, сквозь звон в ушах слыша аплодисменты.
– Невероятно!
– Герой!
– Потрясающий человек!
– Браво! – то и дело раздавалось со всех сторон.
Кто-то безудержно радовался, кто-то плакал от счастья, кто-то молча в восхищении смотрел на него. И никому не приходило в голову, что герой был на грани потери сознания. Но это не имело значения. Важно, что он это сделал: дышал за нее и тем самым, возможно, спас.
Алессио приподнял веки и затуманившимся взором посмотрел перед собой. Взгляд его встретился с испуганными глазами мальчика. В следующий миг ребенок бросился к нему на шею и разрыдался.
Глава 2
«У нее такой чудесный сын, она не должна умереть…» – проплыла в голове Алессио неясная мысль.
– Все будет хорошо, верь мне, – произнес он вслух и с надеждой взглянул на медиков, перекладывающих женщину на носилки.
– Если бы не вы, она бы уже была мертва. Только массаж сердца спас ее, – с восхищением сказал медик.
– Я знаю, – устало ответил Алессио, поднимаясь на ноги с ребенком на руках. Отдышавшись, он почувствовал себя значительно лучше. – Куда вы ее везете?
– В больницу Перуджи.
– Мы уже в Перудже? – несказанно изумился Алессио, глядя, как медики торопливо покатили носилки к выходу из вагона.
– Нет, полетим туда на вертолете, – последовал ответ. – Там ближайшая больница с отделением кардиохирургии.
– Я работаю там кардиохирургом. Могу я полететь с вами? Может, оперировать придется… – хмыкнул Алессио.
Глаза медика зажглись изумлением. Теперь, по крайней мере, стало понятно, откуда взялся такой профессионализм в оказании первой помощи, хотя это, разумеется, не умаляло героизма спасателя.
– Так вот почему… – пробормотал он. – Конечно, такой специалист на борту был бы очень кстати.
– А ребенок? Куда его девать? – сказала немолодая женщина, слышавшая разговор.
– Нужно позвонить родственникам, – предложил кто-то.
– Но где взять телефон?
– Он лежал здесь, на столике, вместе с паспортом! Я видела!
– Позвоните в полицию!
Хаотичные крики вновь наполнили вагон. Алессио посмотрел на ребенка, которого до сих пор прижимал к себе. В глазах его вновь отразился страх.
– Я не хочу в полицию! Я хочу к маме! – закричал малыш.
На миг Алессио представил, как полицейские заберут его, невероятно напуганного, в квестуру22
Квестура – в Италии департамент полиции, занимающийся вопросами общественной безопасности.
[Закрыть]. Куда они его денут на ночь, если не удастся найти родственников? Или если родственники живут на другом конце Италии и не смогут быстро приехать в Перуджу…
– Ты не боишься летать на вертолете? – внимательно заглянул мальчику в глаза Алессио.
– С тобой не боюсь, – замотал малыш головой, а слезы полились из его глаз еще сильнее, и он еще яростнее вцепился ручками в Алессио, будто в спасательный круг.
– Все успокойтесь. Ребенок пойдет со мной, – твердо заявил Алессио и решительно направился вслед за медиком.
– И куда ты его денешь? – обернулся тот уже в дверях. – Операционная не место для ребенка.
– Я оставлю его с медсестрой. Там разберемся, – отмахнулся Алессио.
Затем выскочил из поезда и бросился к вертолету, крепко прижимая к себе ребенка. На борт уже подняли носилки с женщиной. Едва все забрались в кабину, дверь захлопнулась, и вертолет плавно взмыл в воздух, оставляя в ночной темноте светящийся поезд.
****
Будто ветер, Алессио влетел в ординаторскую и поставил мальчика на пол. Из вертолета он уже позвонил в клинику и сообщил о случившемся, а также о своей готовности выполнить хирургическое вмешательство. Коллеги несказанно обрадовались: последние дни в больнице выдались напряженными, и возвращение Алессио было очень кстати. Он также не забыл попросить вызвать кого-нибудь, кто мог бы заняться ребенком, потому в ординаторской их ожидала молоденькая девушка в голубом халате: медсестра из другого отделения. Алессио догадывался, что она может быть и практиканткой, но ее профессиональные качества в данный момент не имели значения. Важно, чтобы она присмотрела за мальчиком. Больше в ординаторской никого не было.
– Присмотри за ребенком, пожалуйста, – распорядился Алессио, скидывая с себя куртку. – Не отходи от него ни на шаг, пока я не вернусь.
– Конечно, не волнуйтесь, – заверила медсестра.
Алессио бросился к выходу, услышав, как медсестра спросила, как зовут мальчика. Ответа Алессио не дождался: он уже мчался в операционную спасать маму, а перед взором неотступно стояли испуганные глаза ребенка.
Женщина дышала самостоятельно, а медики, подключив ее к необходимым приборам, контролировали работу сердца. В артерии обнаружился тромб, который и вызвал остановку сердца. Теперь следовало удалить его.
Облачившись в хирургический халат, натянув перчатки и шапочку, Алессио шагнул в операционный зал. Женщина уже лежала на столе, и анестезиолог отдавал торопливые указания своему ассистенту. Медсестры накрывали пациентку голубыми простынями и раскладывали блестящие инструменты.
– Луиджи или кто-нибудь другой? – осведомился Алессио.
– Все на операциях, – сообщил анестезиолог. – Такое ощущение, что сегодня кардиохирургическое отделение работает только у нас, а остальная Италия ушла в отпуск. Но Луиджи обещал прийти минут через пять.
Мгновение спустя в зал влетел перфузиолог33
Перфузиолог – врач, обеспечивающий искусственное кровообращение при хирургическом вмешательстве.
[Закрыть] и принялся готовить АИК44
АИК – аппарат искусственного кровообращения.
[Закрыть]. Пока все ждали прихода помощника хирурга, ассистент анестезиолога занялся установкой канюлей, чтобы ввести в организм препараты, подавляющие боль, сознание, дыхание и прочие виды жизнедеятельности. Алессио в этот раз предстояло оперировать в роли главного хирурга. Эта роль не являлась для него новой, но без ассистирующего коллеги было бы затруднительно начинать операцию.
Ожидая, он на миг прикрыл веки, вспомнив глаза мальчика. Они были светло-серыми, полными ужаса. «Ради него, прежде всего, я должен ее спасти», – подумал Алессио, упрямо стиснув зубы.
Когда введенные препараты возымели свое действие, анестезиолог приступил к масочной вентиляции, чтобы посредством кислородной маски создать в легких резервы воздуха. Подождав четыре минуты, он убрал маску и аккуратно и сосредоточенно ввел в гортань эндотрахеальную трубку. Затем проверил правильность ее расположения и наличие дыхательных шумов и струй воздуха, потом прочистил дыхательные пути. Завершив свою процедуру, он подключил аппарат вентиляции легких.
В операционной материализовался второй хирург, и Алессио отдал распоряжение подсоединить АИК. Перфузиолог тут же ввел трубки аппарата в вену и артерию на ноге и замер в ожидании дальнейших команд. Медсестры подали необходимые инструменты, Алессио вскрыл грудину, а Луиджи раздвинул ретрактором ребра.
– Включить АИК, – отдал распоряжение Алессио, и перфузиолог тут же запустил свой аппарат.
Алессио сосредоточился на артерии. Работа была кропотливой, но Алессио выполнял ее уже не раз, потому руки его уверенно совершали почти ювелирные действия, аккуратно освобождая кровеносные сосуды от закупорки. Удалив один немаленький тромб, он принялся за удаление остальных, расположенных совсем близко. Прошло немало времени, когда беспрепятственная циркуляция крови была восстановлена, и Алессио отдал новое распоряжение:
– Вентиляция легких.
Анестезиолог закачал в легкие воздух, и на кардиомониторе тут же появилась пульсовая волна.
– Отключай АИК, – сказал Алессио перфузиологу.
Когда команда была выполнена, сердце спонтанно встрепенулось и забилось. Кровь свободно побежала по сосудам, не встречая на своем пути никаких препятствий. Алессио облегченно вздохнул.
– Перелей кровь и плазму, добавь сосудосуживающие препараты, – распорядился анестезиолог, озвучив своему ассистенту необходимые дозы.
Алессио с Луиджи внимательно осмотрели сильно кровоточащие разрезы.
– Зашивать? – спросил Луиджи.
– Давай, – кивнул Алессио. – Приготовьте дренажные трубки55
Дренажные трубки устанавливают после операции, чтобы выводить жидкость или кровь, которая может накапливаться в ранах, что приведет к осложнениям.
[Закрыть], – попросил он медсестер.
Через некоторое время кровотечения были остановлены. Еще раз проверив состояние пациентки по показаниям приборов, Алессио разрешил выводить ее из наркоза и перемещать в палату интенсивной терапии. Он был вымотан неожиданно свалившейся сложной и многочасовой операцией, но невыразимо доволен. Спасенная пациентка пребывала в весьма тяжелом, но стабильном состоянии, и если не случится что-то непредвиденное, в копилке кардиохирурга будет еще одно чудо. Алессио трепетно коллекционировал их и всегда играл на победу, ненавидя поражения, которые, увы, были частью его работы.
– А ты, собственно, как оказался в операционной? – устало полюбопытствовал Луиджи, своим вопросом выводя коллегу из прострации. Они уже покинули операционную и устало шагали к ординаторской.
– На вертолете, – просто ответил Алессио.
Луиджи почему-то не удивился. Люди разными путями попадали в операционный зал, иногда совершенно непостижимыми, потому опытного хирурга было сложном чем-либо удивить.
– Черт подери, почти три часа ночи, – сокрушенно покачал головой Луиджи, взглянув на часы, висящие в коридоре. – Завтра в девять уже консилиум.
Алессио не ответил. Что тут скажешь? Это привычный режим.
Хирурги вошли в ординаторскую и застыли. Луиджи – пораженный присутствием спящего ребенка. Алессио – только сейчас вспомнивший о том, что оставил его с медсестрой. Малыш, свернувшись калачиком, спал на диване, а медсестра дремала над книгой. Услышав стук открывшейся двери, она вздрогнула и выпрямилась, старательно делая вид, что и не спала.
– Как он? – тихо спросил Алессио.
– Он давно заснул. До этого постоянно плакал и ничего не ел, – расстроенно сообщила она.
– Ясно, – коротко сказал Алессио и принялся натягивать куртку.
– Но что это за ребенок? – изумленно поинтересовался Луиджи.
– Сын только что прооперированной синьоры, – пояснил Алессио, а затем коротко рассказал Луиджи, что случилось в поезде. – Кстати, как его зовут? – повернулся он к медсестре.
– Не знаю, он не разговаривал, – сказала она с состраданием, сильно впечатлившись услышанным рассказом.
– Он немой? – уточнил Луиджи.
– Нет. Со мной он разговаривал, – ответил Алессио.
– И что с ним теперь делать? – недоумевал Луиджи. – Мы же не можем оставить его здесь на ночь…
– Очевидно… – согласился Алессио. – Я заберу его к себе домой.
Сказав это, он понял, что не сообщил Даниэле о происшествии в поезде. У него не было времени, он даже не подумал об этом. «Наверняка, она волнуется. С другой стороны, ей ли не знать, как непредсказуема жизнь хирурга…»
Осторожно взяв на руки мальчика, Алессио направился к двери. Утомленный и переживший сильный стресс ребенок даже не проснулся, только неосознанно обнял его за шею. Он был маленьким, легким и очень трогательным. Алессио неожиданно для себя ощутил странное волнение в груди.
Детского кресла в машине, разумеется, не имелось. Хорошо, хоть сама машина ожидала на парковке клиники, ведь в отпуск они с Даниэлой уезжали из Перуджи, потому доехали до вокзала на автомобиле, а затем Алессио отогнал его к больнице.
Алессио положил мальчика на заднее сиденье в горизонтальное положение и кое-как пристегнул ремнем безопасности. Впервые в жизни он ехал медленно и аккуратно, несмотря на то, что мог бы гнать по пустым ночным дорогам в свое удовольствие. Этой ночью он был самым дисциплинированным водителем во всей Италии.
Мысли его рассеянно скакали с одной темы на другую, ни на чем особо не сосредотачиваясь, кроме, пожалуй, малыша, спящего на заднем сиденье. «Почему я вообще взял его с собой? – с неким недоумением подумал Алессио. – Я ведь медик и не обязан заботиться о том, куда деть маленьких детей или беспомощных бабушек пациентов, пока они в больнице… Но его глаза меня просто заворожили. Я не мог его оставить…» – ответил Алессио на свой вопрос.
Свободных мест на парковке у дома не было. Никогда не было. И Алессио безропотно направился на платную стоянку в километре от дома. Взяв мальчика на руки, он торопливо зашагал вдоль темной спящей улицы. Через десять минут спина возмутилась и начала стонать. После нескольких часов, которые Алессио провел в сгорбленном положении над операционным столом, позвоночник пронзила резкая боль. Теперь ребенок вовсе не казался легким, но Алессио, стиснув зубы, шел к дому, спотыкаясь о булыжники мостовой. За поворотом показались каменные двухэтажные дома, плотно прижавшиеся друг к другу. В одном из них и жили они с Даниэлой.
Когда Алессио подошел к двери своего дома и остановился, раздумывая, как бы изловчиться и достать из кармана ключи, дверь сама распахнулась. На пороге стояла встревоженная Даниэла.
– Куда ты делся? – нервно воскликнула она, не заботясь, что может разбудить соседей, но вдруг резко замолчала, уставившись на ношу в его руках. – Что случилось?! Кто это? – понизила она голос.
– Позволь мне войти и уложить его на диван, а потом я тебе расскажу, – прошептал Алессио.
Даниэла посторонилась, освобождая ему проход, и закрыла входную дверь, щелкнув замком. Алессио прошел в гостиную и попросил Даниэлу разобрать диван.
– Послушай, но его нельзя здесь оставлять, – вполголоса сказала Даниэла. – Если он проснется посреди ночи и увидит вокруг незнакомую комнату, подумай, как он перепугается.
– Что же делать? – растеряно спросил Алессио.
– Не знаю…
– Наверное, лучше, если я останусь спать с ним… – сказал он.
– Но… что ты говоришь?! – возмутилась Даниэла.
– У тебя есть другие предложения? – поинтересовался Алессио, а, видя, что Даниэла молчит, проговорил умоляюще: – Дани, прошу тебя, приготовь диван, я не могу его больше держать, у меня сейчас спина сломается!
Даниэла бросилась раздвигать диван, а потом достала из шкафа плед. Алессио безмерно осторожно опустил малыша. Спина отозвалась болезненным прострелом. Выпрямившись, Алессио перевел дух. Затем принялся снимать с мальчика ботинки и укутывать пледом. Даниэла, застыв, следила за манипуляциями возлюбленного, и сердце ее наполнилось невыносимой горечью. Роль отца ему определенно очень шла.
– Что случилось? – не выдержала она.
– В поезде женщина упала на пол. У нее остановилось сердце. Сорок минут я делал ей массаж сердца и искусственное дыхание, пока не прибыли медики в вертолете. Это ее сын.
– И… женщина умерла? – со страхом спросила Даниэла.
– Нет! – горячо воскликнул Алессио, ужаснувшись такому предположению. – Нет, – добавил он тише. – Вертолет переправил нас всех в больницу. В нашу больницу. Потому я без проблем смог провести операцию, тем более у нас там какой-то аврал с испорченными сердцами, и коллеги несказанно обрадовались, что я был готов поработать. Операция сделана. Состояние у нее, конечно, крайне тяжелое, но стабильное. Анестезиолог, наверное, уже вывел ее из наркоза. Надеюсь, все прошло успешно.
– Что у нее было?
– Тромбы в артерии.
– А ребенок? Почему ты не оставил его с мужем? – допытывалась Даниэла.
– Мужа с ней не было. Мы даже паспорт ее в этой толпе не обнаружили. Впрочем, как и телефон. Может, она держала сумочку и телефон в руках, а когда упала, выронила, и все это куда-то затерялось в вагоне… Там такой хаос творился. В любом случае, искать ее вещи у нас не было времени.
– Почему же вы не спросили ребенка, как связаться с родственниками? – не унималась Даниэла.
– Дани, в вертолете я был сосредоточен на том, чтобы она дотянула до больницы. А в больнице я оперировал! Я с ребенком не разговаривал, я оставил его с медсестрой. А она сказала, что он всегда молчал.
– Он немой?
– Нет. Просто сильно напуган.
– Я так волновалась за тебя, – невпопад произнесла Даниэла с некоторым упреком, закусив губу. – Не знала, что и думать…
Алессио обнял ее и притянул к себе.
– Я понимаю, но с тех пор, как я бросился спасать ее, у меня не было ни секунды свободной. Я ни о чем не думал, кроме спасения жизни. Ты ведь тоже медик, работающий в экстренных ситуациях, должна понимать…
– Конечно…
– А сейчас надо спать. Мне уже вставать через два часа… – кисло хмыкнул Алессио.
– Ты все-таки останешься здесь?
– Да, я не хочу оставлять его одного, – подтвердил Алессио.
– А меня хочешь оставить одну? – спросила она эмоционально, и Алессио показалось, что Даниэла подавила всхлип.
– Дани, прошу тебя. Я обессилен, сейчас не время для этих философских вопросов, – ответил он неожиданно резко. Он в самом деле страшно устал.
Даниэла развернулась и поспешно выбежала из гостиной, а Алессио осторожно примостился рядом с мальчиком, не раздеваясь и не приняв душ, и почти моментально заснул.
