Текст книги "В чем секрет обаяния"

Автор книги: Кэтрин Тейлор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Послушайте, Шэннон...

Она распахнула дверь.

– Уходите! Мы оба сказали более чем достаточно для одного дня.

Йен поверить не мог своим ушам. Она его выгоняет"

Вероятно, ему действительно лучше уйти. Необходимо немедленно отдалиться от нее. Шэннон как-то странно на него действует. Притягивает? Вряд ли, хотя в других обстоятельствах он, вероятно, увлекся бы ее строгой красотой. Пожалуй, она вызывает к жизни худшее, что есть в нем. К тому же он начинает действовать необдуманно, чего с ним никогда раньше не случалось. Она обескураживает его, и в этом заключается серьезная опасность.

Шэннон стояла на лужайке и смотрела, как Йен садится в роскошный спортивный автомобиль. Кода он скрылся за поворотом, она собралась вернуться в дом и тут заметила Уэнди. Подруга сидела на своем парадном крыльце и озорно улыбалась во весь рот.

– О, какой потрясающий мужчина!

– Глупости, – пробормотала Шэннон.

– Надень очки, детка. Он великолепен.

– И к тому же брат Челси. Уэнди подошла к низкому частоколу, разделяющему лужайки перед их домами.

– Так это был таинственный Йен Брэдфорд! Неудивительно, что ты не хотела говорить о нем. С таким мужчиной неплохо бы поразвлечься.

– Я не развлекаюсь с мужчинами.

– Если ты совершенно не заинтересована, пришли его ко мне. – Уэнди лукаво подмигнула.

Шэннон приложила ладонь к груди и притворилась шокированной.

– Ты разрушаешь мои иллюзии о скромных провинциальных домохозяйках.

– А ты думала, что мы целый день проводим у телевизора, наслаждаясь "мыльными операми", и обмениваемся кулинарными рецептами, в то время как вы, деловые женщины, сидите на диете и претворяете в жизнь свои сексуальные фантазии?

– Я никогда не думала, что ты целыми днями бездельничаешь, и уж тем более я не претворяла в жизнь свои сексуальные фантазии.

Ее последний роман тихо увял сам собой. Регулярные субботние ужины в ресторанах и обязательный секс в ночь со вторника на среду стали такими рутинными, что хотелось выть от скуки. Теперь, оглядываясь на свою жизнь, Шэннон сознавала, что все ее любовники были скучными и предсказуемыми мужчинами. Правда, такие связи казались удобнее и безопаснее, чем отношения ее родителей, в которых пылкие страсти в конце концов завершились обоюдной местью. В общем, она предпочитала не рисковать.

Вот Йен точно непредсказуем. В этом Шэннон не сомневалась. Волнующий, даже опасный, но ни в коем случае не предсказуемый.

И черт побери, кто бы мог подумать, что она станет размышлять о нем как о любовнике? Она не видела в нем ни одной привлекательной для себя черты. Кроме, конечно, тела, за которое и умереть не жалко.

Ее губы сами собой расплылись в улыбке, мурашки пробежали по позвоночнику. Подобные имели способны навлечь на нее именно те неприятности, которых она до сих пор счастливо избегала. Шэннон потрясла головой и решила сменить тему.

– Ты сможешь присмотреть за Челси завтра? Мне нужно встретиться в городе с одним клиентом.

– Никаких проблем. – Уэнди наклонилась выдернуть сорняк со своей клумбы, а выпрямившись, протянула Шэннон желтую маргаритку и невинно спросила:

– Йен живет в городе? Если пожелаешь провести с ним ночь, Челси переночует у меня.

– Уэнди, оставь в покое мою личную жизнь!

– Если хочешь, чтобы я оставила в покое твою личную жизнь, сначала заведи ее.

Издав приглушенный вопль отчаяния, Шэннон решительно потопала к своему дому. Конечно, Уэнди желает ей добра, но Шэннон не привыкла обсуждать свою интимную жизнь даже с Тиффани. Она горячо любила сестру, однако они никогда не откровенничали друг с другом. В детстве обе одинаково страдали от вражды и вечных ссор родителей, но выбрали разные дороги в жизни.

Шэннон все свои силы, всю энергию посвятила учебе и карьере, чтобы обрести финансовую независимость. До того, как в ее жизнь вошла Челси, единственным ее обязательством была выплата денег за купленный в рассрочку автомобиль.

Сестра же бросилась на поиски мужчины, который смог бы содержать ее в роскоши. Если выбранный мужчина был женат, тем лучше. Познакомившись с Уэсли, Тиффани решила, что напала на золотую жилу, и действительно некоторое время жила прекрасно, а когда почувствовала, что Уэсли теряет к ней интерес, быстренько набросила на его бумажник сеть в виде Челси.

Вероятно, Йен имеет право на горечь и гнев, наверняка испытал шок, узнав о сестре, годящейся ему в дочери. Сможет ли он когда-нибудь преодолеть недоверие и открыть свое сердце Челси? Сможет ли понять и принять предложение Шэннон наладить родственные отношения с девочкой?

Йен вел машину вверх по извилистой дороге к дому деда. Большой особняк в колониальном стиле был единственным местом, где Йен чувствовал себя более-менее уютно. В детстве он почти всегда проводил здесь лето. Тогда Уэйкфилд считался захолустьем штата Коннектикут, а не отдаленной окраиной Нью-Йорка. Несмотря на разительные перемены. Йен все еще любил приезжать сюда.

Адам Уэстервелт возился со своими розами на лужайке перед домом. В семьдесят пять лет дед был активнее многих мужчин вдвое моложе его и полон жажды жизни, хотя судьба его не пощадила. Адам уже похоронил и жену, и обоих своих детей.

Йен вышел из машины, и старик тут же окликнул его:

; – Ты только посмотри. Йен! "Американская красавица". Нежная, изящная и прекрасная. Похожа на женщину, согласен?

– Вплоть до шипов.

– Ты циник.

– Я реалист.

– Мой мальчик, одиночество – далеко не реальность. Раздели радость жизни с кем-нибудь, вот это и будет реальность.

Йен не был настроен на очередную лекцию о прелестях брака.

– Я приехал не для того, чтобы обсуждать свою жизнь. Скажи, когда ты будешь готов снова взять на себя управление "Уэстервелт компани"?

– Я высоко ценю все, что ты делаешь...

– Всего лишь возвращаю то, что принадлежит тебе по праву.

Адам бросил на землю садовые перчатки.

– Я остро переживал предательство Уэсли только потому, что хотел оставить фирму тебе, и она теперь твоя. Круг замкнулся.

– У меня есть собственное дело, и, правду сказать, инвестиции, страхование и все такое меня не интересуют. Компания носит твое имя, и ты должен снова управлять ею.

Адам положил широкую ладонь на плечо внука. Его глаза засверкали прежним молодым блеском.

– Скажи, а сестра согласна с твоими распоряжениями?

– Что? – Йен чуть не задохнулся от неожиданности, Он не делился с дедом подробностями завещания и адвокату велел помалкивать.

– Неужели ты думал, что я ничего не узнаю, мой мальчик? Такие новости имеют обыкновение распространяться сами собой.

Йен глубоко вздохнул. Восемнадцать бывших любовниц отца, и каждая отхватила приличный денежный куш. Естественно, среди них нашлись охотницы поболтать.

– Я должен был сам рассказать тебе.

– Не удивляюсь, что у Уэсли остался незаконный ребенок. Если вспомнить, каким он был, удивительно, что только один. Итак, ты познакомился с ней?

– Да.

– Она интересуется фирмой?

– Возможно, заинтересуется лет через двадцать.

– Не понял...

– Ей два года, – с отвращением выдавил Йен.

Адам нахмурился.

– Не беспокойся. Рано или поздно я выкуплю ее акции.

– Я разочарован, но не по этой причине. Просто надеялся, что она примерно твоя ровесница. Тебе необходима семья. Я не вечен, а ты явно не собираешься остепениться и завести собственную семью.

– Мне не нужна семья.

И еще ему не нужны всплески эмоций, неизменно сопровождающие любые длительные отношения. Некоторые женщины используют секс, чтобы добиться исполнения своих желаний, другие отказывают в близости, если это помогает добиться цели. Однако и тем, и другим в конечном счете, нужно одно и то же: бриллиантовое кольцо на палец и неограниченный кредит в банке.

– Тогда зачем ты строишь свою транспортную империю? Кому ты ее оставишь? Даже Уэсли, при всех его недостатках, передал фирму своим детям.

Йен не захотел напоминать деду, что отцовское завещание стало просто последним звеном в длинной цепи оскорблений. Он получил почти все деньги, на которые ему было наплевать, а вот "Уэстервелт Компани", о которой он мечтал, была разделена пополам, при том что ответственность за управление фирмой была возложена на него.

А если бы Уэсли оставил деньги дочери, а фирму сыну, стал бы Йен так настойчиво отказываться от родства с девочкой? Может, и нет. Она – его сестра, и никакие отречения не изменят этого факта.

В общем, нравится ему это или нет, придется принимать участие в воспитании сестры и заодно присматривать за Шэннон Мур. Йен вспомнил золотистые глаза женщины, посмевшей выгнать его из дома, и рассмеялся. Новая роль начинала ему нравиться.

Глава 3

Шэннон снова обошла свой дом, проверяя, не разбросаны ли игрушки, вся ли одежда убрана. В третий раз за последние несколько минут она взглянула на часы, спрашивая себя, почему так нервничает из-за визита Йена. Неделю растить Челси и вести дела клиентов. Хота, если на полу валяется пара кукол и карандаши, это еще вовсе не означает, будто она плохой опекун.

Хорошо, что Челси по утрам в детским садике, подумала Шэннон. Не придется выбирать слова, когда Йен – а она в этом не сомневалась снова начнет подкалывать ее. И почему она так остро реагирует на его критику?

До прихода Йена оставался еще час, и, увидев на ковре пушинку, Шэннон снова вытащила пылесос. Домашние дела всегда казались ей скучными, и, чтобы развлечь себя, она включила магнитофон погромче. Стереоколонки взревели классическим диско, и Шэннон присела в реверансе перед пылесосом:

– Не хотите ли потанцевать?

Как партнер мощный пылесос был маловат ростом, но зато легко носился по ковру, впрочем без особого изящества.

Песня закончилась, и, выключив пылесос, Шэннон поклонилась:

– Благодарю вас, сэр.

Бурные аплодисменты нарушили воцарившуюся тишину. Шэннон взвизгнула и резко обернулась. Йен стоял в арочном проходе между прихожей и гостиной и насмешливо улыбался.

– Дверь была открыта. Знай я, что вы развлекаетесь, подождал бы снаружи.

– Вы приехали рано, – выдавила Шэннон.

– Машин было мало. Я быстро доехал. Убрав пылесос в стенной шкаф, Шэннон кивнула в сторону дивана:

– Присаживайтесь.

– Где Челси?

– В школе.

Иен опустился на диван с ленивой грацией.

– Не слишком ли она мала для школы? Шэннон пожала плечами.

– Детсадовская группа.

– А, понятно. И чем вы занимаетесь, пока она в школе?

– Я не жалуюсь на недостаток дел.

– В этом городишке?

Шэннон уперла кулаки в бока и вызывающе подняла голову.

– Что плохого в этом городе?

– Ничего. Обязательно начинать день со споров? Может, лучше оставим пререкания напоследок, когда вы снова решите вышвырнуть меня из дома?

Не зря ли она так кипятится? Не слишком ли стала чувствительной и обидчивой? Ведь она решила переехать с Челси в Уолтон именно потому, что это маленький городок. Тишина и безопасность – вот его главные плюсы. Глубоко вдохнув и выдохнув, Шэннон немного – успокоилась и опустилась в кресло напротив Йена.

– О чем вы хотели поговорить?

– О фирме. О вашем предложении. Но в основном о будущем Челси.

Шэннон удивленно выгнула брови.

– Что за внезапная перемена чувств? Когда вы были здесь в последний раз, у меня создалось впечатление, будто вы считаете, что Челси вообще ничего не заслуживает.

– Я вел себя неподобающим образом и прошу простить меня.

– Извинения приняты, – кивнула она.

– Я привез вам кое-какую информацию о фирме, – сказал Иен, выкладывая на журнальный столик пухлый конверт.

Шэннон протянула руку, и пальцы Йена легко скользнули по ее пальцам. Реакция последовала незамедлительно и оказалась такой мощной, что, еле сдержав изумленный возглас, Шэннон отдернула руку и пробормотала:

– Статическое электричество.

– Да, конечно. – Йен подавил смешок и с интересом взглянул на нее. Ее щеки обрели тот самый оттенок красного, который так нравился деду в "Американской красавице". И это уже была не та женщина, с которой он познакомился в офисе Дженкинса, и даже не та, которую навестил здесь пару недель назад. У Шэннон Мур оказалось множество граней.

Если честно, Иен нарочно приехал пораньше, чтобы захватить ее врасплох, и его план великолепно удался. Прочная броня невозмутимости, позволявшая Шэннон всех и вся держать на расстоянии, похоже, дала трещину.

– Итак, вернемся к документам. Если вы что-либо не поймете, я с радостью вам разъясню. Шэннон надела очки.

– Я не собираюсь вмешиваться в управление фирмой.

– В этом-то и проблема. Я не планирую управлять "Уэстервелт компани". Инвестиции – не моя стихия. Я хочу передать управление человеку более квалифицированному в данной области.

– Вы уже кого-то наметили?

Иен заметил искры интереса, осветившие ее глаза янтарным пламенем. Или вновь вспыхнуло недоверие?

– Да.

– Понимаю.

Йену послышались нотки разочарования в ее голосе. Неужели она ждала, что сначала он проконсультируется с ней?

Пока Шэннон просматривала документы. Йен воспользовался моментом и стал изучать ее. Несмотря на раннее утро, солнечный свет в избытке проникал в гостиную через окна эркера, и волосы Шэннон сверкали, как пламя костра. Вылинявшие джинсы обтягивали длинные ноги, которые она изящно подобрала под себя... Он вспомнил непринужденный танец с пылесосом и свою непонятную реакцию, когда вошел в дом и увидел Шэннон. Кого он пытается обмануть? Это же просто первобытное физическое влечение!

Иен неловко заерзал в кресле и тихонечко застонал.

Шэннон подняла на него глаза.

– Вы что-то сказали?

То, что происходило с ним от одного ее взгляда, было совершенно непонятно. Его планы рушились на глазах.

– Вам что-нибудь неясно? Я могу объяснить.

– Не надо.

Шэннон расправила плечи и потерла затекшую шею. От этого вполне невинного жеста футболка натянулась на полных грудях, и Иен судорожно сглотнул, затем откашлялся.

– Мне нужен номер карточки социального обеспечения Челси. Я не нашел его в бумагах отца.

– Зачем?

– Бизнес. В данный момент она – полноправный партнер. И, пока я не забыл, вы ежемесячно будете получать алименты чеками, так что...

– Нет, – решительно сказала Шэннон.

– Почему?

– Я не нянька, я не собираюсь получать деньги за заботу о своей племяннице.

– Моей сестре.

Шэннон соскочила с кресла и бросила документы на журнальный столик.

– Тогда и ведите себя как брат, а не как официальное лицо. Вы еще не провели с ней и десяти минут. Вы понятия не имеете о том, что ей нужно.

– Простите за нескромный вопрос, но как вы собираетесь содержать Челси?

Глаза Шэннон загорелись гневом и возмущением.

– До сих пор я прекрасно обходилась без вас, Йен. Этот дом принадлежит мне, и я работаю по договорам.

– Тогда я не понимаю, чего вы хотите от меня.

– Лично я ничего от вас не хочу. Мне казалось, что мы говорим о Челси.

Шэннон сунула руки в карманы джинсов, прислонилась к мраморной полке камина.

– А вам не кажется, что тридцатилетняя разница в возрасте несколько затруднит мою дружбу с ней?

– У нее будет полно друзей на разных этапах ее жизни. Семья же дается навсегда, и разница в возрасте здесь не имеет никакого значения.

Иен задумчиво уставился на застывшую в непреклонной позе Шэннон.

– Вы, конечно, сознаете, что мое постоянное присутствие в ее жизни заставит и вас постоянно терпеть меня.

– Что поделаешь, – сухо прокомментировала Шэннон.

– Ваш энтузиазм очень трогателен.

– Простите мой цинизм, мистер Брэдфорд, но мы оба прекрасно знаем, что вы здесь только для того, чтобы получить акции, принадлежащие Челси. Я же, со своей стороны, сделаю все от меня зависящее, чтобы она не прогадала в этой сделке.

Что ж! Он получил по заслугам. Это стоило признать. Но ведь он совсем не такой, как его отец, и не собирается обманом лишать свою сестру того, что ей принадлежит. Как же это объяснить Шэннон?

– Я пришел вовсе не за акциями компании.

– А для чего же тогда?

– Я намерен внимательно следить, правильно ли вы распоряжаетесь деньгами Челси.

Внимательно следить? Это все равно что "стоять над душой"!

– Деньги! Вы думаете только о деньгах? А вам случайно не снятся по ночам денежные купюры?

Веселые искорки запрыгали в его ледяных глазах.

– Вам действительно интересно знать, что мне снится длинными одинокими ночами? – прошептал Йен, соблазнительно растягивая слова.

– Давайте не отклоняться от темы.

– Черт побери, я совсем забыл, какова тема.

Его чувственная улыбка совершенно обезоружила Шэннон.

Когда Йен заговорил о намерении нанять менеджера для "Уэстервелт компани", Шэннон на мгновение вообразила, что он предложит этот пост ей. В конце концов, ее специальность именно стратегия инвестиций. Однако, судя по всему, Йен этого не знает. Он полагает, что она нуждается в финансовой помощи. Если сейчас рассказать ему о своей профессии, он решит, что ей нужна работа, и снова предложит деньги.

Шэннон гордо выпрямилась и постаралась выглядеть уверенной и независимой, несмотря на свой непрезентабельный вид. Конечно, не одежда красит человека, однако сейчас, черт побери, она больше похожа на школьницу, ослепленную присутствием кинозвезды.

– Тема нашего разговора – Челси. Могу ли я предположить, что вы захотите разработать нечто вроде графика ваших визитов?

– Непременно. Предполагайте.

Он опять издевается! Да еще таким покровительственным тоном! Шэннон очень захотелось снова выгнать Йена, но она вовремя напомнила себе, что речь идет не о ее личных чувствах, а о благе Челси. За последние шесть месяцев девочка стала центром ее мира. Поворот на сто восемьдесят градусов для женщины, поклявшейся никогда не позволять эмоциям править ее жизнью.

– Может, расскажете, как вы собираетесь общаться с Челси?

– Пусть все идет, как идет.

– То есть?

– Я для нее совершенно чужой человек. Думаете, она сразу согласится ездить со мной куда бы то ни было? – Йен поднялся и подошел к Шэннон. Запах его одеколона подействовал на нее как электроды на остановившееся сердце. – Для начала, думаю, необходимо решить, что делать с этим.., напряжением между нами.

Шэннон отступила на шаг.

– Я уверена, что напряжение со временем ослабнет.

– Я говорю о напряжении другого рода. О физическом притяжении, которое ни один из нас не может игнорировать. Я хочу вас, и вы тоже хотите меня.

Шэннон сложила руки на груди, отказываясь признать правоту его слов даже перед самой собой.

– Высокомерие и самодовольство. Какое очаровательное сочетание! Между прочим, вы глубоко заблуждаетесь.

– Заблуждаюсь? – Йен снял с нее очки и аккуратно положил их на каминную полку. Обхватив двумя пальцами ее подбородок, он поднял ее голову. – Неужели?

Шэннон бессознательно облизала губы. Сердце отчаянно стучало.

– Да.

– Да? – Йен улыбнулся и опустил голову. Их лица почти коснулись друг друга.

– Нет!

– Так да или нет, Шэннон?

Проклятый наглец настолько сбил ее с толку, что она уже не понимала, на какой вопрос отвечает, и не успела остановить его. Его губы скользнули по ее губам.

Мимолетный поцелуй разжег тлевший в ней уголек и оставил острое неудовлетворение. Шэннон поднесла палец к губам, сохранившим вкус Йена. Она жаждала большего и не смогла подавить вздох.

– Мне нравятся дополнительные льготы нашего соглашения, – прошептал Йен, лаская дыханием ее ухо.

Она что, спятила? Когда мир вокруг снова обрел очертания, Шэннон увидела самодовольную ухмылку Йена. Она уже знала ответ. То, что для нее было моментом истины, для него – лишь способ доказать свою правоту.

Шэннон попыталась высвободиться.

– Это вовсе не входит в наше соглашение!

– Очень жаль. Хотя, может, вы все же что-то выгадаете.

Ну, конечно! Кучу дополнительных неприятностей на свою голову.

– Вы себе льстите.

– Это вы льстите мне, Шэннон. Ваш мечтательный вздох и участившийся пульс раздули мое самомнение до невероятных размеров. Или вы так и будете отрицать электрические разряды, проскакивающие между нами?

– У меня достаточно здравого смысла, чтобы не ступать на минное поле.

Настойчивый гудок не дал Йену ответить. Шэннон мысленно поблагодарила небеса и бросилась к парадной двери. Ее поспешное отступление могло означать лишь одно: она гораздо более заинтересована, чем следовало бы.

Йен улыбнулся. Она сдастся не сразу, придется приложить немало усилий. Впрочем, он никогда не любил то, что дается слишком легко. Решив преследовать Шэннон с вполне определенными целями, он не почувствовал ни малейшего укора совести. Несмотря на все ее торжественные заявления, она неравнодушна к нему. Они оба давно не дети и прекрасно знают, во что впутываются. Пусть все идет своим чередом. Йен не видел ни одной убедительной причины, почему они должны сдерживать вспыхнувшее обоюдное влечение...

И тут очень веская причина свалилась как снег на голову, вернее, вбежала в комнату, болтая без умолку со своей тетей. Маленькая Челси клубок энергии, сверкающий парой голубых глаз, – напомнила Йену, почему он здесь: не ухаживать за Шэннон, а приглядывать за ней.

Лепет Челси оборвался, как только она увидела Йена. Девочка спряталась за тетей и уткнулась лицом в ее джинсы. Лишь кулачок с зажатым в нем листом плотной бумаги остался торчать из-за ног Шэннон.

– Поздоровайся с братом, Челси. Он приехал повидаться с тобой, – сказала Шэннон, поглаживая светлые кудряшки. Не дождавшись ответа, она повернулась к Йену и пожала плечами. – Может, если вы сядете, то не будете казаться ей таким огромным?

Йен присел на корточки.

– Челси, ни за что не поверю, будто ты меня боишься. Ты ведь большая девочка, правда?

Челси подняла головку и с любопытством уставилась на Йена. Надутые губки она не разжала, но кивком выразила согласие.

– Большая девочка и к тому же художница. -Йен осторожно вытянул из кулачка лист бумаги, исчирканный разноцветными линиями, и, боясь оскорбить ребенка не правильной интерпретацией, улыбнулся. – Я плохо вижу без очков. Что здесь нарисовано?

– Тетя Шэйн, Челси и щенок.

– У тебя есть щенок? – (Девочка отрицательно покачала головой.) – А хочешь щеночка? Маленькое личико озарилось надеждой. Шэннон наградила Йена испепеляющим взглядом и с улыбкой повернулась к Челси.

– Челе, тебе пора обедать.

– Пагети?

Шэннон взъерошила белокурые кудряшки. Она не варила спагетти с того памятного дня, как Иен застал ее за неумелым кормлением.

– Хорошо, только сначала сними школьную одежду.

Челси бросилась в свою комнату. Йен поднялся и заметил, что ласковая улыбка Шэннон исчезла.

– Не смейте больше это делать!

– А что я такого сделал?

– "А хочешь щеночка"? – передразнила Шэннон. – Для ребенка такой вопрос все равно что обещание.

– Значит, придется выполнить обещание, только и всего.

Ярость окрасила румянцем высокие скулы Шэннон.

– Тогда выполняйте обещание у себя дома, а сюда привозите щенка во время визитов.

– Как я понимаю, вы не любите собак.

– Я не люблю мужчин, являющихся в мой дом и начинающих в нем командовать!

Йену очень захотелось рассмеяться, но он счел за лучшее сдержаться и просто насладиться зрелищем разгневанной Шэннон. Не в пример многим женщинам, в ярости она становилась еще красивее. Огромные глаза сверкали, щеки горели, и казалось, даже воздух вокруг нее кипел страстью.

– Неужели вы забыли, какое удовольствие иметь домашнее животное? Кошку, собаку, попугая, на худой конец?

– Мы, дети трущоб, не могли позволить себе роскошь держать домашних животных. – Бросив Йену в лицо его же слова, Шэннон не преминула вложить в них весь сарказм, на который была способна.

Ее стрела попала в цель. Йену стало стыдно, тем более что он никогда не судил людей по их происхождению.

– Мое замечание в кабинете адвоката было неуместным и непростительным.

– Ну, почему же? Мне следовало бы поблагодарить вас. Ваше замечание было очень своевременным. Вы подстраховались на тот случай, если я вдруг стану слишком самодовольной и забуду...

– Что забудете?

– Забуду о том, чего не хочу от жизни. – Шэннон развернулась и гордо удалилась в кухню, оставив Йена в одиночестве раздумывать над ее загадочными словами.

Глава 4

Да, задачка непростая, размышлял Йен. Шэннон оказалась совсем не такой, как он ожидал. Он вполне мог понять, что нищенское детство подтолкнуло ее сестру к связи с богатым стариком, а чего добивается Шэннон? Такого же сорта безопасности?

Если так, то играет она безупречно. Обвинить ее в вымогательстве невозможно. Она ни разу не попыталась встретиться с ним, чтобы решить вопрос о фирме или алиментах, которые могла бы получать, как и ее сестра. Он дважды предлагал деньги на содержание Челси и дважды получал решительный отказ. Откуда же у Шэннон средства на жизнь? "Работа по договорам" вряд ли может дать стабильный доход и обеспечить приличное существование одинокой женщине с ребенком.

Шум, сопровождаемый приглушенным ругательством, прервал ход его мыслей, и Йен отправился в кухню выяснить его причину. Шэннон передвигала какие-то банки в буфете и даже не оглянулась.

– Вы останетесь на обед?

Судя по ее тону, нетрудно было предположить, что с гораздо большим удовольствием она пригласила бы крысу.

– Если это не доставит вам особых хлопот.

– А если я скажу, что доставит?

– Все равно останусь.

Шэннон замотала головой и тяжко вздохнула.

– И почему я точно знала, что вы ответите именно так?

– Великие мыслят одинаково? – предположил Йен.

– Скорее, мужчины слишком предсказуемы. Йен подошел к Шэннон поближе.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, кажется, именно вы предложили, чтобы я проводил время с Челси?

– Не ошибаетесь, – проворчала Шэннон. Она наконец повернулась и, обнаружив, что Йен стоит совсем близко к ней, сделала шаг назад. – Я просто не ждала гостей к обеду.

– Я вполне обойдусь спагетти быстрого приготовления.

Шэннон скривилась.

– Могу приготовить что-нибудь и получше.

– Не сомневаюсь и с благодарностью приму из ваших рук все что угодно.

Если Шэннон и заметила сарказм, то предпочла его проигнорировать.

– Пора посмотреть, чем занимается Челси. Что-то слишком тихо.

– Я посмотрю, – вызвался Йен и быстро – пока Шэннон не успела возразить ретировался из кухни.

Используя в качестве путеводной звезды звонкое хихиканье, он нашел детскую в конце коридора. Челси – в трусиках и свитере – прыгала на кроватке, и облако розовых оборочек, украшавших матрас и полог, подпрыгивало вместе с ней. Увидев в дверном проеме Йена, девочка перестала прыгать, соскользнула с кроватки и схватила брошенное на пол платье.

– Челси, что ты делаешь?

– Ничего.

Иен вошел и снял со спинки стула зеленые леггинсы.

– Ты должна надеть это? Девочка кивнула.

– Тогда поспеши. – Йен заговорщически подмигнул. – Тетя Шэннон ждет.

Пока Челси одевалась, Йен рассматривал обстановку. Белая мебель, бело-розовые обои и шторы, картины с феями и единорогами создавали сказочную атмосферу. Шэннон явно постаралась воплотить здесь все детские мечты.

Иен наклонился к комоду, чтобы получше рассмотреть фотографию совсем маленькой Челси с матерью.

– Мамочка на небе, – спокойно сообщила Челси.

– Я знаю.

– У меня день рождения.

– Когда?

Челси пожала плечами.

– И сколько тебе исполнится? Челси, подняла три пальца.

– Тли.

– Что тебе подарить?

– Щенка.

Йен улыбнулся, радуясь, что Шэннон их не слышит.

– А если я не смогу найти щенка?

– Котенка.

– О Боже! Ты хочешь навлечь на меня неприятности. Пошли.

Девочка крепко обхватила его палец тоненькой ладошкой. Непосредственность и безусловное доверие Челси потрясли Йена до глубины души, и неожиданно он испытал незнакомое чувство вины: ведь он хотел отказаться от малышки, даже не познакомившись с нею.

Врожденная честность заставила Шэннон признать, что во время обеда Йен очень естественно общался с Челси, только вот она, Шэннон, неадекватно воспринимала его. Ей бы радоваться, а она с трудом скрывала раздражение и, вымыв посуду, под предлогом занятости скрылась в своей комнате.

Через некоторое время Шэннон выключила компьютер, сдвинула очки на лоб и с облегчением распрямила спину. А может, не надо нервничать? В конце концов, все мужчины – сами большие дети, неудивительно, что им легче понимать детей.

Раздражение спало, вероятно, потому, что, поизмывавшись над Йеном, она получила необходимую ежедневную дозу лекарства, которое про себя называла "Избиение мужчин". С минуту Шэннон наслаждалась тишиной, но вдруг осознала, что в доме слишком тихо, и побежала в гостиную.

Увидев спящую на диване Челси, Шэннон вздохнула с облегчением и упрекнула себя за дурацкие подозрения. Как могла она допустить мысль, будто Йен похитил девочку? Глупости.., но все же он не должен был уезжать без предупреждения. Шэннон укрыла Челси одеялом, поцеловала ее в лобик и решила приготовить себе чашку крепкого кофе.

Войдя в кухню, она краем глаза заметила огромную тень, задохнулась от ужаса и, резко отшатнувшись, налетела спиной на холодильник.

– Прошу прощения, – извинился Йен, однако в его голосе не было и намека на угрызения совести.

– Черт тебя побери, ты меня напугал! вскрикнула Шэннон, от испуга забыв о хороших манерах. – Я думала, ты ушел.

– Не поблагодарив тебя? – Йен с легкостью воспринял переход на "ты". Мама потратила немало времени на мое воспитание.

Йен навис над ней, опершись рукой о холодильник, и Шэннон ощутила резкий контраст между холодной дверцей сзади и пожаром, разгоревшимся в груди. "Адреналин", – попыталась она убедить себя. "Гормоны", – с насмешкой возразил внутренний голос.

– Челси давно заснула?

– Несколько минут назад. Почему ты пряталась в своей комнате?

– Не хотела мешать твоему общению с сестрой.

– Считаешь, что в семейных отношениях, как в плавании, лучший метод бросить ученика в воду?

– Ты выплыл.

– И тебя это до смерти раздражает, не так ли? Ты надеялась, что Челси меня возненавидит.

Шэннон отрицательно замотала головой. Ей вовсе не хотелось начинать войну за любовь ребенка. Она слишком долго жила на поле родительских сражений, и почему-то каждый раз проигравшими оказывались они с Тиффани.

Конечно, Шэннон радовалась пробудившемуся у Йена интересу к сестре, только хотелось бы все же, чтобы Йен испытал хотя бы одну десятую тех мучений, через которые прошла она сама за последние полгода.

– Послушай, Шэннон, если ты чуть-чуть расслабишься, у тебя будет меньше проблем с ней.

– Кто сказал, что у меня проблемы?

– Я сам вижу. Почему ты так нервничаешь, когда она отказывается есть? Пойми, чем больше внимания ты обращаешь на ее капризы, тем более действенное оружие даешь ей в руки!

– Господи, она – трехлетний ребенок, а не умудренный жизненным опытом иезуит!

– Конечно, но она жаждет твоего внимания и только таким образом может его добиться.

– Так я еще и невнимательная! Похоже, у меня нет ни одного положительного качества.

Шэннон попыталась сбежать, но Йен крепко схватил ее за запястье и притянул к себе.

– Я этого не говорил. Просто я думаю, что она первый человек в твоей жизни, потребовавший от тебя безраздельного внимания. А что касается твоих положительных качеств, я был бы счастлив перечислить их в любой удобный для тебя момент.