Текст книги "Друг по четвергам"

Автор книги: Кэтрин Куксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Внезапно раздался телефонный звонок, Питер улыбнулся.

– Ну вот, опять.

Он вернулся к дивану через несколько минут, негромко возвестив:

– Это ваша сестра и она, кажется, не в духе. Видимо, несколько раз попадала не туда.

– Ох, я поднимусь.

– Нет, вы останетесь там, где лежите, мадам. Провод дотянется до дивана.

– Привет! Ты здесь? – спросила Джейни.

– Да, Джейни, я здесь.

– О, Боже! Как ты там, сестричка? Я до смерти волновалась, пока Дэвид не позвонил. А меня тут каждую минуту малышня осаждает… Дэвид сказал, что сегодня к тебе зачастили гости. Что-то случилось? Можешь сейчас говорить?

– Ну, – вздохнула Ханна, – могла бы, если бы ты дала мне хоть слово вставить.

Затем она описала все, что произошло со дня похорон, завершив историю своей стычкой с мужем.

– Я пошла прямо домой, стала собирать вещи, но тут появился Хамфри и попытался меня убить. Скорее всего, ему бы это удалось, если бы не таксист, ожидавший снаружи. Он услышал крики и бросился в дом, и как раз успел помешать Хамфри меня задушить. Несколько часов после этого для меня словно в тумане, и следующее, что ясно помню, – как лежу уже здесь в кровати.

– Погоди, пока Эдди об этом узнает.

– Джейни, я и раньше тебе говорила: если Эдди учинит расправу, он только больше меня расстроит. Хамфри и без того достаточно наказан и продолжает платить за свои прегрешения, так как знает, что и после смерти тетушки не получит ни пенни.

Джейни немного помолчала, затем сказала:

– Хотелось бы навестить тебя, вот только моя банда...

– Ну так веди их сюда.

– Что, всю компанию?

– Ну да, конечно, всю компанию.

– Когда?

– Когда тебе удобно. Я буду здесь вылеживаться еще несколько дней; а то при каждой попытке встать на ноги плечи ужасно болят. Заглядывай, когда захочешь, только сначала позвони.

– Суббота?

– Да, хорошо. Суббота.

– В какое время нам лучше зайти?

– Ну, в любое время после двух. Почаевничаем.

– О, буду рада повидать тебя, Ханна. Ты же знаешь, я все время за тебя беспокоюсь; пусть я и кудахчу как полоумная наседка, но ведь ты никогда не умела себя уберечь.

– Пока, старшая сестрица. Увидимся в субботу.

Ханна откинулась на подушки и вздохнула.

У нее была семья, любимый человек – и какой! – у нее был Питер, чудесные друзья, такие как мистер Джиллимен и Наташа, а еще книга, которую вот-вот опубликуют, и, что самое удивительное, старшая подруга по имени миссис Дрейтон. Перед Ханной расстилался незнакомый, но прекрасный мир, полный добрых, замечательных людей. Она подняла запястье и восхитилась своими новыми часами. По словам Питера, на циферблате-то бриллианты!

Часы с настоящими бриллиантами, пятьдесят тысяч фунтов в банке и грядущая жизнь с Дэвидом. Ну разве она не самая счастливая женщина на свете? Да, именно так, и можно больше не слушать голос, нашептывающий из глубины души, что она все еще лишь грезит о стране чудес. Теперь мечты стали реальностью.

* * *

Дети замерли на стульях. Джон склонил голову, а Клэр пристально смотрела перед собой, как и Винни. Только Мэгги разглядывала тетю.

Джейни в изысканном синем наряде устроилась у изголовья дивана. Над её волосами, видимо, поколдовали не далее чем этим утром, так как густые каштановые локоны были гладко зачесаны и убраны за уши. Эдди расселся на расстоянии вытянутой руки от дивана, и Ханна улыбнулась про себя, подумав, что даже самый дорогой в мире костюм не исправит ни позы, ни произношения зятя – хотя пока тот не произнес ничего неподобающего.

Ханна повернулась, чтобы еще раз взглянуть на трех племянниц и племянника. Не известно, долго ли они смогут оставаться в этих застывших позах, но наверняка не стоит рассчитывать на многое. Было бы чересчур ожидать чинности от этих непосед, особенно от Мэгги, что и было вскорости доказано, когда Дэвид, перегнувшись через подлокотник, любезно заметил:

– Изящно выглядишь сегодня, Мэгги.

Мэгги внезапно скрестила ноги, словно припоминая что-то, затем вытянула их и едва не прищелкнула каблучками. Дэвид кивнул:

– Да! Очень изящно.

Девочка окинула его ясным пристальным взглядом и громко и четко спросила:

– Потому что разряжена, как кукла, да?

Ханна, мигом сообразив, что Джейни сейчас выскажет дочери свое «фи», деликатно шлепнула сестру по ладони. Затем покачала головой. Джейни глубоко вдохнула и сдержалась.

– Кукла? Не сказал бы, что у тебя кукольный вид, – попытался исправить ситуацию Дэвид.

– Ты раньше говорил, что я тебе нравлюсь в мини-юбке.

– Да, говорил; но понимаешь… я ведь был у тебя в гостях.

– А при чем тут это?

Прежде чем опустить глаза, Ханна увидела, как Дэвид усердно трет ладонью подбородок.

– Пожалуй, ни для кого не секрет, – пробормотал он, – что мини-юбки уже на закате своей славы.

– Но не на нашей улице. Пегги Стейнз…

– Мэгги, мы не хотим слушать, что там наболтала Пегги Стейнз, – предупреждающим тоном отрезала Джейни.

 – Ну, ма, я только собиралась сказать…

– Я знаю, что ты собиралась сказать: утром ты уже цитировала мне Пегги Стейнз. И если ты опять это повторишь… что ж, ты знаешь, что произойдет.

Когда из-за спинки стула Мэгги донеслись смешки, та оглянулась и встретилась глазами с Питером, а он, склонившись к ней, прошептал:

– Повесит, утопит или четвертует?

– Нет, шкуру спустит, – объяснила Мэгги, покачав головой. По комнате разнеслось сдавленное фырканье, и девочка добавила: – Но сначала не один день поморит голодом… посадит на хлеб и воду.

Тут уже все захохотали в голос.

– Не желаете напитки? Апельсиновый сок? Ананасовый? – поинтересовался Питер, оглядывая всех присутствующих. – И у меня есть отличная идея: думаю, пришла пора переместиться на кухню. Там шоколадный торт-безе просто напрашивается, чтобы его съели. Как вам это?

Мэгги вскочила на ноги первой, опередив сестер, подхватила Джона и по-хозяйски зашагала прямо на кухню, а Клэр и Винни, идя по бокам Питера, поспешили за заводилой.

Дэвид занял освободившийся стул Мэгги и, продолжая смеяться, посмотрел на диван, где с почти невозмутимым видом сидела Джейни.

– Ну и девчушка у тебя растет, Джейни, – произнес он.

– Да уж, не знаю, что и делать; совсем от рук отбилась.

– Ха, вы с ней два сапога пара, – подал голос Эдди, – я тебе говорил, что с ней бесполезно спорить: девчонка костьми ляжет, но последнее слово оставит за собой. Да она кого угодно в два счета обставит, сама, поди, знаешь.

Ханна перевела взгляд с зятя на сестру. Только что она обнаружила новую грань у Эдди Харпера. Принимая во внимание его нрав, следовало ожидать, что при малейшем неподчинении он приходит в ярость и орет на дочь, чтобы та делала как велено. Но судя по его последним словам, Мэгги не боялась с ним пререкаться и даже одерживала вверх. Странно, но дочь и отец были очень похожи.

– Это Джон, – сказала Джейни, когда из кухни донеслись смех и визг. Затем к ликованию присоединились возбужденные голоса девочек; Дэвид вскочил со стула, пробормотал: «Я что-то упускаю, я должен это видеть» и почти бегом поспешил в кухню. На это Джейни улыбнулась:

– Ну, в самом деле! Мальчишки – всегда мальчишки.

Эдди мигом оказался на ногах, подошел к Ханне и тихо попросил:

– Покажи-ка мне твою шею, девочка.

– Ох. – Ханна приложила руку к горлу. – Сейчас там уже ничего нет.

– Просто дай посмотреть.

Нехотя она расстегнула ворот халата, и Эдди, разглядывая пожелтевшие синяки, разразился престранными восклицаниями:

– Ух ты, да он славно потрудился! Ишь, какие у Хамфа сильные большие пальцы.

– Ох, Эдди, заткнись! – Джейни толкнула мужа, но он оставил это без внимания и спросил:

– А что там с плечами?

– Ну же, Эдди, – погрозила пальцем Ханна. – Не собираюсь я показывать тебе свои плечи. Хочешь полюбоваться – запишись на прием. По двойной таксе.

– Ладно, я увидел достаточно.

С мрачным видом он сел на прежнее место, и Ханна, передвинувшись, чтобы сестра не заслоняла зятя, взмолилась:

– О, Эдди, ну пожалуйста! Ради Бога, выбрось это из головы. Все кончено. Не пытайся с ним расквитаться.

– Да я бы и не смог. Куда уж мне с ним управиться? Он же такой здоровый, такой сильный парень, этот твой Хамф.

Ханна откинулась на спину и умоляюще посмотрела на Джейни, но та лишь покачала головой, словно говоря: «Ничего не могу поделать». Затем, резко сменив тему, Эдди заметил:

– Хорошая квартирка. Эта… ну, комната очень симпатичная. Никогда в таких не бывал. Неплохо бы взять ее за образец для нашего нового дома. Ты ведь в курсе, что мы переезжаем, Ханна?

– Да, – с улыбкой ответила Ханна. – Мне уже сказали.

– Ну, это словами не передать, погоди, пока сама увидишь. Распрекрасный дом с огроменным садом.

– И район шикарный, – добавила Джейни.

Ханна внезапно рассмеялась.

– Я-то думала, вы пришли мне посочувствовать. – Она на мгновение надула губы. – А заодно поздравить с состоявшейся помолвкой.

– Оба-на! – Эдди переставил стул поближе к Джейни. – Когда же это случилось?

– А как насчет развода? – вставила Дженни.

– О, меня заверили, что развод пройдет гладко: у Хамфри уже есть наготове жена и двое детей. Что до помолвки, то много ли времени пройдет до свадьбы, целиком зависит от развода Дэвида. С этим будет немного сложнее. Из-за его жены. Ничего хорошего я об этой леди не слышала – да и при личной встрече не нашла в ней ничего доброго. Во-первых, она большая как дом и сильная как лошадь. Во-вторых, в ее семье наследственная душевная болезнь по женской линии, которая и ее, по всей видимости, не пощадила. Ее мать и сестра давно содержатся в лечебнице для душевнобольных.

С кухни донеслась новая порция визга и смеха. Следом появился Питер, толкая перед собой заставленную тележку, что вызвало у Дженни восхищенный вздох:

– О-о! Вы только взгляните, какая дивная сервировка!

– Ну ты представляешь, – обратился к Питеру Эдди, – ведь перед самым выходом из дома, она мне вдалбливала: «Не вздумай обсуждать все, что попадется на глаза, или рассказывать, где можно достать такие же вещи за полцены». А сама-то чем занимается? – Эдди хохотнул, затем плотно сжал губы, прежде чем добавить: – Но с правдой не поспоришь. Выглядит действительно как на картине. Ну да и у нас так бывает чуть не каждое воскресенье, – не удержался он от очередной подколки.

– Спасибо, Питер, – улыбнулась Ханна.

– Так из-за чего поднялся сыр-бор на кухне? – подключилась Дженни.

– О, у вашей дочери очень богатая и выразительная мимика, миссис Харпер. Я оставил ее за демонстрацией различных способов нападения человека на тарелку с желе.

Эдди покачал головой и расхохотался, а Дженни опустила голову и на секунду прикрыла глаза рукой, бормоча:

 – О Боже, только не это! Только не это!

– Думаю, мне следует предупредить вас, миссис Харпер, что вы, похоже, потеряли дочь, а вы, мадам, вашего будущего супруга.

– Неужели? – спросила Ханна. – Но как же это случилось за такой короткий срок?

– Такие вещи случаются мигом, мадам. Сами знаете, так и бывает.

– Да-да, – рассмеялась Ханна, – ты прав, Питер. Я-то знаю, что так бывает. Но что сказала на этот счет юная леди?

– Она пока не огласила своего мнения, мадам, но я бы хотел вернуться и услышать больше.

Тут рассмеялись все, и Питер поспешил выйти из комнаты.

Часом позже юная леди ответила на вопрос тетушки, вызвав тем самым немалый конфуз. Харперы уже собирались уезжать, когда Дэвид, выказывая особое внимание Мэгги, взял ее за руку и сказал:

– Благодарю тебя, Мэгги, за чудесный день. Не знаю, чем ты собираешься заниматься, когда вырастешь, но…

И тут девочка прервала его уверенным тоном. В ее глазах плясали потаенные искорки, когда, пристально глядя на Дэвида, она отчеканила:

 – Ха, а я знаю. Уже знаю. Сначала перекантуюсь с каким-нибудь мужчиной, пусть даже с не самым подходящим, вон как тетя Ханна, а только подвернется кто-то вроде тебя, тут-то я его и поймаю.

Отец едва не оторвал дерзкую девчонку от земли, ухватив за воротник куртки, и потащил к двери, где стоял Питер, на лице которого отражались одновременно восхищение и изумление.

На протяжении этого несуразного изложения жизненного кредо Джейни стояла абсолютно неподвижно, не сводя глаз с дочери, но теперь подскочила к дивану и, взяв сестру за руку, зачастила:

– Ну что мне с ней поделать? Ханна, я прошу прощения. Я хочу сказать, что она ничего такого не слышала от нас… Мы никогда ничего не обсуждали при ней. Я не знаю, что с ней делать.

– Все в порядке, все хорошо, – улыбалась Ханна, думая в этот момент, что девочка, очевидно, жаждет внимания к себе. – Представь, что за жизнь была бы без нее? Ну не переживай, ну же. Это был такой восхитительный день.

– Да, но чем этот восхитительный день закончился! Ох, Эдди ей задаст, и я этому только порадуюсь, потому что давно пора. Раньше он всегда стоял за нее горой, но сегодня своими глазами увидел, что она вытворяет.

– Иди уже, все тебя ждут.

– Она все испортила этим глупым заявлением, она тебя расстроила.

– Не смеши, она ни капли меня не расстроила. Смотри, вот как она меня расстроила! – Ханна стремительно вскинула обе руки, притянула Джейни к себе и крепко поцеловала. – Вот так-то. Теперь иди и поцелуй от меня Мэгги за то, что она устроила нам по-настоящему веселый день.

Джейни не сказала больше ни слова, только взглянула на Ханну сверху вниз, покачала головой и поспешила прочь.

Но ожидая возвращения Дэвида, провожавшего гостей, и Питера, наблюдавшего за уходящими с чугунной лестницы, Ханна про себя повторила слова Мэгги: «Тут-то я его и поймаю», и теперь они не показались ей забавными.

Глава 16

Неделя следовала за неделей, прошло Рождество, а затем Новый год, и ничто не омрачало счастье Ханны. Только один случай оставил ее в задумчивости, а еще один принес неожиданное удовольствие. В остальном же она безмятежно жила в Стране Чудес, где каждую неделю встречалась с миссис Дрейтон за ланчем или чаепитием, а еще раз в неделю они с Дэвидом обедали с Наташей и Джилли. Если же влюбленные выбирались в город, чтобы потрапезничать вдвоем, то всегда ходили в ресторан Микки.

Как раз перед Рождеством, делая покупки в «Хэрродс», Ханна впервые встретила Алекса Басби. После того как Дэвид представил ее, Алекс предложил:

– Давайте выпьем по чашечке кофе? Я надеялся пересечься с тобой в Лондоне, Дэвид; есть пара моментов, о которых хотелось бы тебе рассказать.

За кофе Дэвид и Ханна услышали о том, что Кэрри и двое ее братьев путешествуют по Америке – Алекс устроил эту поездку, чтобы без помех покончить с продажей Усадьбы.

– Не осталось никакой возможности, – посетовал он, – сохранить оба поместья, мне просто не по плечу оплачивать счета и за Усадьбу, и за французскую конюшню для скаковых лошадей.

Алекс предвидел, что по возвращении – где-то в феврале – Кэрри спустит с него три шкуры, но надеялся, что к тому моменту новые владельцы уже заселятся, и сестра ничего не сможет поделать.

В какой-то момент Алекс перевел взгляд с Дэвида на его симпатичную спутницу и с лукавой ухмылкой поинтересовался:

– А у тебя дела, кажется, неплохо, да?

– На самом деле очень хорошо, – ответил Дэвид. – Могли бы и еще лучше, если бы не одна проблема: развод Ханны состоится вскоре после Нового года, и я должен, Алекс, во что бы то ни стало должен поскорее развестись.

Тут Алекс склонил голову:

– Господи милостивый. Ну, ты же, как и я, отлично знаешь, что произойдет. Она ведь клялась, что никогда не даст тебе развода.

– Она не может мне помешать, – возразил Дэвид. – Мы давным-давно разошлись и много лет живем раздельно. Этих оснований вполне достаточно, чтобы потребовать развода, но если Кэрри активно воспротивится – да, понимаю, скорее всего, так она и сделает, – то я буду вынужден поднять вопрос, который все предпочитают замалчивать: что она не в своем уме. Ты знаешь это, Алекс, знаешь лучше, чем кто-либо. Меня поражает, как мальчики до сих пор продолжают все спускать ей с рук, лишь бы ее защитить. Конечно, можно сказать, что это их способ развлекаться, их способ поддерживать тонус. Алекс, я не возьму в толк, почему вы не изолировали Кэрри от общества еще много лет назад. Почему держали меня в неведении, пока я на собственной шкуре не прочувствовал, что с вашей сестренкой сильно не так, и только тогда услышал наконец правду о деликатной болезни вашей матушки, будто бы удерживающей ее в доме престарелых. А заодно и о второй сестре, якобы предпочитающей жить с другой ветвью семейства. Боже! Я был полным идиотом…

– Да, мы обошлись с тобой очень жестоко, – оборвал его Алекс, – и до сих пор стыдимся того, что натворили. Но, поверь, мы думали, что брак ее угомонит. Как я и объяснял тебе раньше, это отлично сработало с мамой. Выйдя замуж, она родила нас и много лет была в полном порядке. И только когда у отца завелась любовница, она вконец обезумела.

– Но я-то любовницу не заводил, – возразил Дэвид. – И впервые испытал на своей шкуре симптомы болезни Кэрри уже в наш медовый месяц. Представь, в медовый месяц! Она сорвалась только из-за того, что заметила, как я смеялся вместе с девушкой, остановившейся в том же отеле. С тех пор, как ты знаешь, моя жизнь превратилась в кошмар. Так что развод неминуем и бумаги уже у моего адвоката.

Алекс закусил губу и покачал головой, прежде чем продолжить:

– И снова я прошу тебя об одолжении: не мог бы ты придержать коней, пока… ну, хотя бы до Нового года, потому что если ей приспичит вернуться сейчас – по любой причине, – возникнет риск пролететь с продажей Усадьбы. Кэрри угрожала, что скорее сожжет родовое гнездо дотла, чем позволит его продать. За последние несколько лет поместье уже неоднократно было на волосок от продажи, но на этот раз мы совершенно точно подпишем договор в начале следующего года. Как только заключим сделку, кольцо тебе в руки. Сделаешь это для меня, Дэвид?

Дэвид посмотрел на Ханну, но она отвернулась: не хотела брать на себя ответственность за решение, от которого, с ее точки зрения, зависела вся ее жизнь.

Ханна услышала слова Дэвида:

– Мне жаль, Алекс, но я не могу обещать тебе ничего определенного; знаю лишь, что хочу жениться на Ханне, – он протянул руку через стол и сжал ее ладонь, – и как можно быстрее. Ее развод может завершиться в любой момент.

– Ну, не гони лошадей, Дэвид, – разочарованно протянул Алекс. – Кэрри всегда говорила, что скорее пристрелит тебя, чем даст тебе развод. Она очень изобретательна в своем безумии, хотя даже в моменты просветления являет собой самое несчастное существо на планете.

– Ты говоришь, она достойна жалости; ну, так того же достойны и те, кто имеет с ней дело, – парировал Дэвид.

Попрощались они по-дружески, иначе не скажешь, но Ханна видела, что эта встреча обеспокоила Дэвида.

* * *

Шла третья неделя января, наступил четверг. Ханна под руководством Дэвида сортировала книги в кабинете Джилли. Издатель предложил ей работу на полставки: помогать Дэвиду в нескончаемой каталогизации сотен томов букинистических книг, громоздящихся на полу. Ханне польстило это предложение, а еще приятней было то, что половину дня она могла проводить бок о бок с любимым.

Утром к ним наведался младший брат Джилли, разменявший уже четвертый десяток и вдовевший последние три года. Он приехал с новой женой, милой женщиной лет двадцати пяти, и их недавно родившейся дочерью. Супруги направлялись погостить в Девон к родственникам молодой матери и заглянули к Джилли по пути.

Короткий визит вылился чуть ли не в праздник, поскольку непременно следовало выпить за здоровье малышки, а потом и еще по одной, и если бы Джиллименам-младшим не нужно было успеть на поезд к часу, согласно купленным билетам, чествование новорожденной могло бы продолжиться весь день. Ни Наташу, ни Джилли вид младенца не огорчал.

Работы в тот день было мало, так что Ханна и Дэвид рано вернулись домой. Протянув руки к огню, Ханна тихо сказала:

– Надеюсь, наш ребенок будет таким же крепким и здоровым.

На секунду в комнате повисла тишина, а затем Дэвид прошептал:

– Что?

Ханна отвернулась от огня. На ее лице играла ласковая улыбка.

– Ты слышал.

– Ты хочешь сказать… – Дэвид бросился к ней и, не слишком деликатно сжав ее плечи, воскликнул: – Я… правильно ли я расслышал, неужели ты хочешь сказать?.. – он тряхнул головой, словно нетерпеливая лошадь. – Ты?..

Ханна глубоко вздохнула:

– Могу я попросить вашего внимания, мистер Крейвентон? У меня будет ребенок; так что вы об этом думаете?

Вместо ответа Дэвид обнял ее и закружил в танце по комнате.

Когда она закричала: «Стой, ты меня уронишь!», Питер по пути на кухню громко заметил:

– Не беспокойтесь, мадам, уж я пригляжу, чтобы он не перетруждался, пока носит ребенка.

– Ну, остряк! Когда-нибудь поранишься об одну из своих колкостей, – усмехнулся Дэвид. Затем, нежно поддерживая Ханну, отвел ее к дивану. Когда они присели, Дэвид склонил голову на ее плечо и, понизив голос до шепота, промурлыкал: – О Ханна, спасибо. Спасибо тебе. Я мечтал об этом моменте, но никогда не думал, что он наступит.

Теперь уже Ханна по-матерински обняла его и погладила по волосам.

– Ах, вот этот момент и наступил, любовь моя. И он скрепит все, что между нами есть.

* * *

Поверенный, который вел дела Усадьбы, знал о сложившемся положении даже слишком хорошо и не преминул указать Дэвиду, что его жена нелегко примет известие о грядущем разводе.

Вот уже три недели ни на одно из двух писем, отосланных Кэрри, не было ответа. Дэвид предположил, что она все еще странствует по Америке.

Он получил весточку от Алекса, который сообщил, что Усадьба продана, и возвращения Кэрри ожидают два письма, по всей видимости, от адвоката.

Прошло четыре дня, и Алекс снова позвонил и сообщил, что Кэрри уже дома и, к его изумлению, приняла новости о разводе довольно спокойно – по крайней мере внешне. Но, зная свою сестру, он посоветовал Дэвиду быть начеку. «Мальчики, – пообещал Алекс, – проявят к ней повышенную бдительность». Он добавил, что троица отлично провела время в Америке и, как он понял, Кэрри прекрасно держалась.

В течение последних недель Ханна страдала от приступов утренней тошноты и больше не могла работать вместе с Дэвидом. Но субботним утром оба были дома и радовались этому, так как за окном лютовала зима.

Ненастье началось со снегопада во вторник; за ним последовала оттепель; затем снова мороз; а в четверг и пятницу снежные заносы укутали землю плотным покровом, и теперь, несмотря на работающие снегоочистители, сугробы высились по краям тротуаров, а чугунные ступеньки, которые Питер разгреб всего пару часов назад, снова замело.

Ханна сидела за небольшим столом напротив широкого окна в светлой и восхитительно теплой комнате, когда раздался дверной звонок.

Вспомнив, что мужчины наверху заняты протечкой под ванной, она поднялась и, немного поколебавшись, подошла к порогу. А что, если там?.. Ханна встряхнула головой: ну, если и так, то лучше покончить с этим сразу.

Она открыла дверь, насколько позволяла дверная цепочка, и увидела на крыльце молодого человека, запорошенного снегом.

– Доброе утро, – поздоровался он.

Ханна не ответила на приветствие, но сухо поинтересовалась:

– Могу я узнать, что вам нужно?

– Да, конечно, я… хотел бы увидеть своего дядю.

– Вашего… дядю?

– Мистера Питера Миллера.

– Питер ваш дядя?

Юноша улыбнулся и кивнул:

– Да. А я его племянник.

– О! – На лице Ханны расцвела широкая улыбка, пока она возилась с цепочкой. – Так вы и есть молодой Пит? – Наконец широко отворив дверь, Ханна жестом пригласила гостя в дом. – Входите, входите же!

Она обратила внимание, что в комнату молодой человек зашел боком.

– Я промок, – пояснил Пит. – Боюсь запачкать ковер.

– Ах, глупости! Вот так, дайте-ка мне свою куртку.

 – Следовало зайти с черного хода, – сказал он, протягивая куртку, – но там снега на ступеньках гораздо больше.

– Сюда, пожалуйста, – Ханна кивнула на камин, – проходите и устраивайтесь поудобнее. Я позову Питера, он наверху с Дэвидом. Они там нашли текущую трубу под водосбором; думаю, отлично проводят время. Прошу вас, присаживайтесь. О, забудьте про сапоги. – Ханна про себя отметила, что молодой человек носил именно сапоги, а не ботинки. Пытаясь вспомнить, что Питер рассказывал о своем племяннике, Ханна выбежала из комнаты через кухню к подножию лестницы.

– Питер! Дэвид! У нас гость.

– Что? Кто? – отозвался Дэвид.

– Не к тебе, а к Питеру. Это его племянник.

– Да неужели! – воскликнул Дэвид. – Бросай трубу, это же Пит-младший… Пит-младший там внизу!

Через пару минут Питер уже спустился, восклицая:

– Пит-младший здесь? Поверить не могу!

Ханна и Дэвид проследовали за ним в комнату, где стали свидетелями встречи Питера с племянником. Молодой человек встал, и вместо рукопожатия мужчины горячо обнялись, словно много лет не виделись. Затем, отстранив от себя племянника, Питер повернулся к Ханне.

– Как ни удивительно, но это и есть Пит-младший, о котором вы столько наслышаны от меня, мадам. – Потом, плавным жестом указав на нее, Питер после секундного колебания объявил: – А это будущая жена мистера Дэвида.

Тут настало время для рукопожатий и обмена любезностями, а когда Питер сказал молодому человеку: «Проходи в кухню, хочу послушать все твои новости», Дэвид запротестовал:

– Ни в какую кухню он не пойдет, подождешь своих новостей! Не мог бы ты сначала заняться согревающими напитками? Он выглядит замерзшим. Пит, давай, присаживайся. – Питер заторопился на кухню, а Дэвид вслед посоветовал: – Думаю, будет кстати кофе с каплей чего-нибудь горячительного.

– Как скажете, сэр.

Ханна заняла место на краю дивана, а Дэвид сел рядом с молодым человеком и спросил:

– Откуда ты отправился утром?

– Ну, я еще вчера выехал из Девона, но сюда добрался уже ночью, так что пришлось остановиться в гостинице.

Ханна посматривала на руку Пита, которую тот держал на уровне талии, словно женщина, локтем прижимающая сумочку; его плечо и предплечье выглядели усохшими. Затем вспомнила: Пит страдал еще и косолапостью. Питер как-то рассказывал об этом, и в памяти живо всплыли его слова: «Да, по Божьей воле тело его изувечено, зато взамен этому парню дарованы самая прекрасная душа и самое красивое лицо на свете; по крайней мере в моих глазах так и есть».

Теперь Ханна смотрела в это красивое лицо, удивляясь гладкой алебастровой коже. Чудесные глаза были ясного серого цвета, такого светлого, будто вот-вот засверкают серебром. Кончик прямого носа был слегка вздернут. А больше всего внимание привлекали губы – четкие, идеальной формы, но первым в голову приходил эпитет «нежные». Да, эти губы казались нежными, как у ребенка, хотя молодому человеку на вид было около двадцати пяти.

– Так ты медбрат? – спросил Дэвид.

– Да-да, он самый. А иногда меня называют «сестрой».

– Питер никогда мне не говорил. Я думал, ты присматриваешь за старой леди, к которой поступил на службу еще мальчишкой.

– Да, я действительно присматривал за ней, за исключением того времени, пока учился. Я обещал себе, что обязательно вернусь к ней, как только закончу курс, хоть и не слишком надеялся, что она доживет до этого момента. К счастью, вернувшись, я застал ее в добром здравии, и она прожила еще шесть лет.

Дверь распахнулась, и вошел Питер, неся поднос с дымящимися чашками, бутылкой виски и молочником.

– Ничего им не рассказывай, – живо оборвал он племянника, – иначе придется повторять все для меня. В любом случае, что привело тебя в такую даль? Три дня назад ты был еще в Фалмуте.

Пит-младший рассмеялся:

– Ну, дядя, а еще через три дня я уже, по всей видимости, буду в Йорке.

– Йорк! Что тебе понадобилось в Йорке? – изумился Питер.

– Там открыта хорошая вакансия санитара в психиатрическом госпитале.

– Но душевнобольные… у тебя был опыт работы с такими людьми?

– Нет, не было, – признался Пит. – Но, думаю, они не так уж сильно отличаются от нас, верно?

– Говорите за себя, молодой человек.

– Я за себя и говорю, дядя, – улыбнулся Пит. – Так или иначе, по телефону я в точности описал им себя и обозначил, к какой работе я пригоден, а с какой – точно не справлюсь.

– Ты слишком скромничаешь; нет ничего, с чем ты бы не справился!

Зардевшееся лицо повернулось от Питера к Ханне, и юноша произнес:

– Разве не здорово, когда находится человек, готовый соврать ради тебя, даже глазом не моргнув? – Затем, снова обращаясь к дяде, он продолжил: – В любом случае, если они меня возьмут, то сначала придется выдержать месячный испытательный срок – как мне, так и им. Это меня устроит, потому что позволит приобрести новый опыт; что ни делается – все к лучшему.

Питер взглянул на племянника.

– Ты ведь не собираешься укатить в Йорк сегодня же вечером?

– Нет, конечно. Насколько я понял, от Йорка до госпиталя по меньшей мере час езды. Свой багаж я оставил в гостинице и думал побыть здесь до понедельника и малость осмотреться. Знаете, я никогда по-хорошему не видел Лондон. Но на снег я не рассчитывал.

Питер собирался что-то сказать, но тут вмешался Дэвид:

– Ты не останешься ни в какой гостинице. Его превосходительство, – кивнул он в сторону Питера, – располагает комнатой наверху и удобным раскладным креслом. Могу поручиться, что оно удобное, потому что сам имел с ним дело, когда мы приводили в порядок эти хоромы. Вот что тебе, по-моему, следует сделать: вызвать такси и перевезти свои вещи сюда как можно скорее. Что скажешь, Питер?

– Я как раз и собирался предложить нечто подобное, сэр.

– Это очень мило с вашей стороны... А вы уверены, что я не помешаю? – обратился молодой человек к Ханне.

– Уверена ли я? Конечно, уверена. Не предложи они вам погостить, я бы сама это сделала.

– Тогда предлагаю вам сделку: я остановлюсь здесь, если готовка будет на мне.

Ханна кивнула и со смехом повернулась к Питеру, а тот мрачно предупредил:

– Ну, пеняйте на себя, мадам, раз уж вы заключаете такую сделку. Чур, потом не обвинять меня, когда получите на стол неприглядную бурду, в которой единственно удобоваримым будет ее французское название.

– Я, пожалуй, рискну. – Ханна и Пит обменялись взглядами, заулыбались, а затем рассмеялись.