Текст книги "Год девственников"

Автор книги: Кэтрин Куксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Затем Джо постоял у кровати Мэгги, глаза которой были открыты и смотрели на него из-под слоя бинтов, покрывавших всю голову.

– Мэгги! – громко сказал Джо.

Она попробовала было поднять руку, лежащую на покрывале, но у нее не хватило сил.

Джо смотрел на нее, с трудом сдерживая комок в горле. Ну Мэгги-то, Мэгги за что должна так жестоко страдать?! Хотя почему бы и нет? Она в каком-то смысле заставила страдать Уинифред, ведь не могла же та не догадываться о чувствах Мэгги к ее мужу? А все же, видимо, не догадывалась, иначе уже давным-давно приказала бы ей собрать вещи. И даже если бы Уинифред и не была уже безумной, то эта встреча в спальне запросто могла свести ее с ума.

Джо вспомнил, как утром Стивен ждал его в коридоре и, не успел Джо переступить порог, как тот схватил его за воротник и, запинаясь, проговорил:

– Папа лежал на полу, Джо, без всякой одежды. И Мэгги тоже была без одежды. Это ведь очень плохо. Мэгги не следовало быть там без одежды. Я не сказал Дону, он все еще спит. И все равно новая сиделка не пустила бы меня к нему.

Джо тогда аккуратно встряхнул его, успокаивая:

– А теперь, Стивен, успокойся, будь хорошим парнем. Пэгги сказала, что ты вел себя очень храбро, помог вызвать доктора и „скорую". – Джо не упомянул о полиции.

– У меня болит голова и все остальное. У меня все болит, Джо.

– Иди наверх и прими ванну. Я зайду к тебе через пару минут.

– Но я только что принял ванну, Джо.

– Ну пойди и прими еще. – Джо еле удержался, чтобы не закричать на него. Но, не повысив голоса, добавил: – Полежи в ванне, это поможет снять боль. Ступай. Я скоро приду.

– Но ты не уйдешь, Джо, правда?

– Уйду? Что ты такое говоришь! Не глупи. Давай иди…

Джо пересек больничный двор, направляясь в родильное отделение. На минуту он остановился у края заледенелой клумбы и задумался. Что он скажет Аннетте? Она, наверное, еще не знает о случившемся. Он решил, что будет тянуть до последнего, а расскажет ей все, только если кто-то умрет. Он стоял и думал: четверо из членов семьи находятся в этой больнице, даже пятеро, если считать и ребенка. Еще Дон, лежащий дома при смерти. Казалось, уцелели только он сам и Стивен. Так что же случилось с семьей?

Все из-за любви – такой получался ответ. Джо отшатнулся от клумбы и поспешил в родильное отделение. Как ни странно, ему на память пришли слова Стивена: „Но ты не уйдешь, Джо, правда?"

Аннетта сидела в постели. Она очень удивилась, увидев Джо.

– Ты же должен сейчас быть на свадьбе?

– Папа передумал и решил поехать сам. Поэтому мы опять поменялись местами.

– Но, Джо, ты же хотел поехать?

– Не так уж сильно. Все равно ведь они заедут на этой неделе к нам. Ты как себя чувствуешь?

Джо пододвинул стул к кровати и взял ее руку. Секунду помолчав, Аннетта ответила:

– Так себе. У меня была тяжелая ночь. Около полуночи температура резко подскочила, мне стало очень плохо. Я не могла этого объяснить, и мне дали снотворное. А ты знаешь, как я ненавижу снотворное. Всю ночь мне снились кошмары. Как же я рада тебя видеть, Джо!

Джо переменил тему разговора, спросив:

– А как поживает наша маленькая барышня?

– Я видела ее полчаса назад, и она сказала, что ей хочется остаться со мной, но ей не разрешают. И я ей посоветовала: прибавь немного в весе – и ты уже сможешь их не слушаться, а делать все, что тебе хочется.

Аннетта устало улыбнулась, а Джо сказал: – Ты удивишься, как быстро это произойдет.

Она впилась в него взглядом, улыбка сошла с лица.

– Как Дон?

Помолчав, Джо ответил:

– Когда я уходил, он еще спал.

– Ему хуже? Скажи мне правду, Джо, ему хуже?

– Не говори глупостей. Ему не хуже.

– Знаешь, Джо, у меня было такое странное чувство ночью. Мне казалось, что Дон умирает. Я должна скорее попасть домой. Говорят, что мне нужно оставаться здесь еще дней десять или даже две недели, но я не могу ждать так долго. Ведь он должен увидеть ребенка. Понимаешь, Джо?

– Да, дорогая. – Джо погладил ее руку. – Я все понимаю. Я поговорю с доктором и выясню, как скоро они смогут тебя отпустить. Но ты не забывай, что у тебя были непростые роды, очень непростые, сама знаешь.

Джо улыбнулся, но Аннетта не ответила на улыбку.

– У меня все не как у людей, – проговорила она, – даже беременность. – Она отвернулась от Джо. – Выйти замуж и так провести день свадьбы. Я обвиняю в этом себя, потому что если… если бы я не была беременна, не было бы никакой спешки. И вот что это сделало с Доном. Он просто медленно умирает.

– Успокойся и не говори так. Все, что ты делала, все, что делали вы оба, было продиктовано любовью. – Опять это слово: „любовь". На сколько вопросов оно дает ответ… – Стивен передает привет. Как-нибудь я приведу его к тебе. Еле от него отделался. Стоит ему узнать, что я еду к тебе, он начинает ныть, что тоже хочет повидать ребенка. – Выдумывать было так легко, что, начав, Джо уже не мог остановиться. – Девушки передают привет и… Мэгги тоже. Они все время спрашивают, когда уже можно будет навестить тебя. Они все вяжут как ненормальные. – Последнее было правдой – Джо видел их всех за вязанием на кухне.

Тут в комнату вошла медсестра с подносом и, глядя на Джо, сказала весело и с преувеличенным северным акцентом:

– Пришло время вас выгонять. Уйдете мирно или мне придется применить силу?

Джо улыбнулся:

– Ну, я не знаю. Можно и подраться. – Он наклонился над Аннеттой, поцеловал ее в щеку и сказал: – Я заеду еще сегодня днем.

Когда он на несколько шагов отошел от кровати, Аннетта проговорила:

– Когда уже приедет папа? Я хочу услышать все новости о свадьбе.

Джо почесал бровь и ответил:

– Я думаю, он может еще ненамного задержаться там. Вообще-то я не знаю. Во всяком случае, тебе придется потерпеть меня еще какое-то время.

– Передавай привет Дону, хорошо? – очень тихо попросила Аннетта.

– Обязательно передам, дорогая.

Выйдя на улицу, Джо долго стоял, глубоко вдыхая морозный воздух. Он знал, что должен сейчас вернуться в больницу и выяснить, как там его мать. Но единственное, чего он действительно желал, – это сесть в машину и ехать, ехать прочь от всего… От всех. Да, даже от Аннетты, потому что всякий раз, когда он смотрел на нее, он разрывался между любовью к Дону и страстью к ней.

Зайдя в приемный покой, Джо уже направился к конторке, как вдруг его остановила медсестра. Она встала напротив него, заглянула ему в глаза и тихо сказала:

– К сожалению, мистер Кулсон, мы не смогли спасти вашу мать. Она… она так и не пришла в сознание. Она умерла от обморожения.

Был ли он огорчен? Был ли он обрадован? Он не знал. Через какое-то время Джо спросил:

– Каковы дальнейшие действия?

– Ее отвезут в морг, а дальше вы сами распоряжайтесь. Вам нужно связаться с похоронным бюро.

– Да, да. А что-нибудь еще от меня требуется?

– Ничего… Может быть, вы хотите ее увидеть?

– Нет, – сказал он подчеркнуто и добавил: – Спасибо вам. Я… я вернусь.

Джо резко отвернулся от медсестры. Та сделала движение рукой, как будто хотела остановить его и что-то еще сказать, но передумала. Повернувшись к конторке, она наклонилась к секретарше.

– Он, естественно, расстроен, но мое мнение: только к лучшему, что она умерла. Если бы ее признали невменяемой, она бы провела весь остаток жизни взаперти. Да даже если бы и не признали… Если учесть то, что она сделала с теми двумя несчастными, ей хорошо досталось бы. Ну, на сегодня, пожалуй, все. – Сестра слегка улыбнулась и добавила: – Когда-нибудь я напишу книгу и назову ее: „Умерла на своем посту", потому что я не знаю, как я смогу пережить эти дни. Голова идет кругом.

9

Стоял воскресный вечер. Фло и Харви приехали еще днем, и сейчас Фло стояла в зале, разговаривая с отцом Рэмшоу. Помогая ему снять пальто, она объясняла:

– Извините меня, святой отец, за то, что пришлось вытащить вас в такое неурочное время, но я подумала, что здесь нужна помощь не врача. Как я сказала вам по телефону, Дон клянется, что мать находится с ним в комнате.

– Такое может случиться, Фло. Вполне может случиться, она ведь была очень волевой женщиной, это не раз проявлялось. Боже! Еще как проявлялось… Но кто знал, что она зайдет так далеко. Хотя человеческая природа так же непредсказуема, как и погода. Кто мог подумать, что у нас в такое время года будет лежать снег? Но нам следовало бы помнить, что и раньше весной бывали снегопады, а также то, что природа человека – очень странная смесь добра, зла и всякого там „ничего не могу с этим поделать".

– Может, вы сперва пойдете в столовую и что-нибудь выпьете, святой отец?

– Нет, нет. Попозже, может быть. Каковы последние новости из больницы?

– Дэниел пришел в сознание. Говорят, что он поправится.

– Поблагодарим Бога хотя бы за это. А Стивен?

– Он спит, святой отец. Я дала ему таблетку. Он держался молодцом, бедный мальчик.

– Да, он действовал очень благоразумно во всех отношениях.

– Да, именно так. Знаете, святой отец, должна вам признаться, что если кого в этом мире мне и жаль, так это Стивена. Было бы у него всего лишь чуть-чуть иначе вот тут, – Фло похлопала себя по лбу, – и он стал бы отличнейшим парнем.

– Бог сам выбирает своих детей, и они бывают разными. Кстати, я совсем забыл, ты же вчера вышла замуж.

– Да, святой отец, рада сообщить.

– Вы зарегистрировались?

Они шли по коридору, и Фло остановилась, отвечая:

– Нет, святой отец, не зарегистрировались. Мы поженились в церкви по специальному разрешению.

– Ох! Но ведь… – он повернул к ней голову, – с другой-то стороны?

– С другой-то стороны, святой отец, оно конечно.

– Ну, я слышал, что когда у Него есть немного времени, Он никого не оставляет без внимания.

– Святой отец! – Фло слегка подтолкнула его в плечо.

Он улыбнулся и сказал:

– Все равно я за тебя счастлив. Насколько я видел, Харви – замечательный человек. Но, ты и сама понимаешь, я уверен, понимаешь, что ваша жизнь будет нелегкой.

– Я хорошо понимаю это, святой отец, и Харви – конечно, тоже. Но мы выдержим.

– Вот это правильный взгляд на вещи.

Они вошли в комнату Дона. Сиделка, увидев их, казалось, облегченно вздохнула и обратилась к Фло:

– Он не хочет принимать таблетки.

– Ладно. Идите пока чего-нибудь перекусите.

– Я только что поужинала.

– Ну и еще раз поужинайте. – Священник подтолкнул ее к двери, подошел к кровати, придвинул освободившийся стул и сел.

Дон полулежал, опираясь на подушки, глаза его были закрыты. Не открывая их, он проговорил:

– Здравствуйте, святой отец.

– Здравствуй, сын мой. Опять плохо себя ведешь?

– Так мне говорят, святой отец.

И только когда дверь за сиделкой захлопнулась, Дон открыл глаза, посмотрел на священника и сказал:

– Она здесь, святой отец.

– Полно тебе, полно.

– Не говорите так, святой отец. Все мое тело – кровавое месиво, но мой разум, я знаю это, не поврежден. Она здесь. Я… я сказал, что разум не поврежден, но долго ли он сможет еще выдерживать все это?

– Что заставляет тебя думать, что она здесь?

– Я видел ее, святой отец. Она стояла здесь, у моих ног.

– Когда это было?

– Вчера вечером. Нет, нет, не вечером, в другое время, точно не могу вспомнить. Сначала я решил, что это игра воображения, потому что она выглядела просто как очертания. Но потом, ближе к ночи, эти очертания уплотнились. Она стояла здесь и смотрела на меня, просто смотрела, без тени улыбки на лице. Я с радостью принял снотворное, но во сне она стала еще больше похожа на живую. – Дон откинул голову на подушку. – Она сидела на краю кровати, где вы сейчас сидите, и говорила мне все то же, что я слышал годами, – как она любит меня…

– Но она действительно любила тебя, это-то ты должен помнить.

– Любовь любви рознь, святой отец. Она, должно быть, половину своей жизни была сумасшедшей.

– Не думаю.

– Вам не приходилось жить с ней, святой отец.

– Это правда. Но сейчас ее нет, и один лишь Бог знает, где она. Здесь ее больше нет.

– Она здесь, святой отец.

– Ладно, ладно, только не волнуйся. Допустим: для тебя – она здесь. Но я обещаю тебе, что скоро она уйдет.

– Когда? Скажите мне когда? Священник на мгновение замолчал, потом тихо ответил:

– Завтра утром я дам тебе святое причастие. Но если до этого она вернется, поговори с ней. Скажи ей, что ты понимаешь, каково ей пришлось. Да, да, скажи так. Не отворачивайся от нее, мой мальчик, как сейчас от меня.

– Святой отец, вы не понимаете. Она ждет, когда я умру, и тогда она опять схватит меня, где бы я ни оказался.

– Нет, этого не будет, обещаю тебе. Послушай, – отец Рэмшоу схватил Дона за обе руки, – после завтрашнего утра она уйдет. Ты никогда ее больше не увидишь. Но твоя главная задача сейчас – отпустить ее с миром. Так отпусти ее с миром. Скажи, что ты прощаешь ее.

– Простить ее, святой отец? Она и не считает себя виноватой передо мной.

– Ты ничего об этом не знаешь, Дон. Только она сама знает, что она чувствовала к тебе. И, наверное, возвращается именно за тем, чтобы попросить у тебя прощения. Так прости же ее!

Прошло некоторое время, прежде чем Дон ответил. Опустив подбородок на грудь, он пробормотал:

– Я боюсь, святой отец.

– Из-за нее? Только из-за нее?

– Нет, нет, из-за всего вообще. Куда я скоро уйду?.. Да – из-за всего. Я думал, что не боюсь, но на самом деле – боюсь.

– Не стоит волноваться о том, что будет после. Все в руках Божьих.

– И вот еще что, святой отец.

– Да?

– Я… я уже высказал Джо свои мысли. Я хочу… хочу, чтобы он женился на Аннетте, чтобы он о ней заботился. Можете вы попробовать устроить это для меня?

– Я не буду ничего устраивать! Ничего такого! Если уж им суждено сойтись вместе, то они сойдутся и без всяких новых устраиваний в этом доме. – Отец Рэмшоу встал. – Думаю, ты знаешь, что сейчас ты в таком состоянии из-за подобного улаживания. Ведь это твой отец организовал ваш брак с Аннеттой. Боже, прости меня! – Он дотронулся до лба. – Я не хочу терять самообладание сейчас, я уже слишком стар, чтобы позволить человеческим слабостям овладеть мною. – Отец Рэмшоу остановился и с удивлением увидел, что Дон улыбается. Намеренно грубо он спросил: – Над чем это ты потешаешься? У меня было достаточно тяжелых дней. И ты не единственный…

– Вы всегда ко мне очень добры, святой отец. Знаете, я всегда считал, что вы растратили свой талант, став священником. Вы могли бы сделать куда больше полезного на сцене.

– К твоему сведению, мальчик, я и так на сцене. А что же, по-твоему, священство, как не сцена? И все мы играем на ней представление… – Слова его затихли, голова опустилась. – Я не это имел в виду. – Тут подбородок его вздернулся вверх. – А вообще-то, все так и есть! Бога не обманешь! Он все время смотрит сверху на сцену и наблюдает за своими ведущими актерами. Как хороший продюсер, он выбрал нас. Но не тратит время на режиссуру. Он пустил все на самотек, и некоторым из нас поэтому труднее играть свою роль, чем другим. Скажу тебе кое-что. – Священник оперся о край кровати и, наклонившись, придвинулся ближе к Дону. Полушепотом он повторил: – Скажу тебе кое-что. Знаешь, кем бы я хотел быть, если не священником?

– Психиатром?

– Психиатром? Ну нет! Клоуном, обычным клоуном. Даже не фокусником, не одним из тех хитроумных ребят, а просто клоуном. И я устраивал бы свои представления только перед детьми до семи лет. Потому что именно в этом возрасте, как говорят, они начинают прислушиваться к голосу здравого смысла, и этот смысл вытесняет из них любопытство. Ты когда-нибудь думал о любопытстве? Это дар, который дается только детям, но они теряют его так быстро, так быстро… – Священник вздохнул, выпрямился и изменившимся голосом произнес: – Знаешь что? Ты на меня плохо действуешь. Ты как Джо. Каждый раз, как поговоришь с ним, приходится идти на исповедь. – Он хихикнул, затем мягким, глубоким голосом сказал: – Спокойной ночи, сын мой. Да пребудет с тобой Бог каждую минуту, – с этими словами священник вышел из комнаты. И Дон, прижав голову к подушке, повторил:

– Да, каждую минуту.

В зале отца Рэмшоу встретил Джо.

– Заходите сюда, святой отец, я приготовил для вас горячительный напиток.

– Ты будешь поражен, Джо, но я собираюсь отказаться. Мне еще предстоят два визита, а скоро уже и спать пора. Проследи, чтобы Дон принимал таблетки вовремя. Знаешь, он… он думает, что она пришла обратно и стережет его.

– Да, святой отец. Я подозревал это и думаю, что он прав.

– О-о, ты-то хоть не начинай, Джо. У тебя голова всегда была забита мистицизмом.

– Неужели, святой отец, вы ничего не чувствуете оттого, что очень уравновешенны?

– Совсем нет, совсем нет…

– И Харви что-то почувствовал, святой отец. Но не знал, что именно. Он пробыл в доме совсем недолго, но сразу сказал: „Я не могу поверить, что ее уже нет. У меня такое чувство, что она все еще наверху. Это так необычно. Просто не знаю…"

– Ему простительно. Их культура ближе к земле, чем наша.

– Или их боги.

– Джо, не провоцируй меня на теологические споры в такое время и в таком состоянии. Я и так понимаю тебя. И хотя я подвергаю сомнению любую точку зрения, позволь мне сказать, я тоже знаю, что она здесь. На небесах и на земле скрыто больше, чем снилось этому миру… Вот еще что, пока я не ушел. Когда возвращается Аннетта? Ведь он хочет увидеть своего ребенка, и это будет только к лучшему.

– Боюсь, святой отец, что должно пройти еще несколько дней.

– Нет никаких сомнений, что Дон продержится. Если это вообще возможно. В восемь часов утра я буду здесь для святого причастия. И если бы ты тоже его принял, тебе бы это не помешало. Оптом выгоднее, чем в розницу.

– Я согласен на эту сделку, святой отец. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Джо.

10

Дон причастился следующим утром, но мать по-прежнему не покидала его.

Уинифред похоронили в среду. Было заметно, как мало ее друзей пришло на похороны, ведь она сошла с ума и пыталась убить своего мужа и других членов семьи. Кроме Джо, Фло и Харви едва можно было насчитать еще человек двадцать, и половина из них – сотрудники Дэниела. Никто из них даже не зашел в дом.

Из разговоров в доме Стивен понял, что мать должны хоронить в этот день. Но он не выказал никакого желания присутствовать на церемонии. Напротив, он оставался в своей комнате до тех пор, пока Джо не поднялся к нему.

– Все в порядке, – сказал ему Джо. – Я бы хотел, чтобы ты остался и присмотрел за Доном.

С облегчением Стивен пробормотал в ответ:

– Конечно, Джо, конечно, я останусь. Пригляжу за Доном. Дон любит, когда я сижу с ним. Я остаюсь.

Вернувшись с похорон, Джо сразу же пошел к Дону. Войдя в комнату, он первым делом обратился к сиделке:

– Миссис и мистер Рочестер собираются перекусить. Не хотели бы вы присоединиться к ним?

Поняв этот прозрачный намек, сиделка улыбнулась и вышла из комнаты. Джо стоял рядом с кроватью, смотрел на Дона, говорить было трудно. Дон оказался более владеющим собой и тихо спросил:

– Что, все позади?

– Да, да, все кончилось.

– Ну что ж, теперь посмотрим. Но… вообще-то это не имеет значения. Я ее больше не боюсь. По-моему, после святого причастия внутри у меня все успокоилось. Это как будто последнее помазание. Но он об этом еще не говорил. – Дон устало улыбнулся. – Я имею в виду отца Рэмшоу. Он будто откладывает до последнего. Я всегда думал, что последнее помазание – это все равно что подписать свой смертный приговор. О, Джо! – Дон медленно поднял руку и схватил брата за запястье. – Не смотри так, дружище. Ты же согласен со мной? Знаешь, все это похоже на то, как люди боятся упоминать имя недавно умершего. Я всегда считал, что это глупо. Как будто они вычеркивают его из своей жизни. Я не хочу, чтобы меня вычеркивали, Джо. Не хочу, чтобы вы говорили за моей спиной о том, когда я умру, – он слегка улыбнулся.

– Ради всего святого, Дон. – Джо разжал его слабые пальцы. – Иногда ты просто разбиваешь мое сердце.

– Прости меня, Джо. Посмотри сюда. Знаешь, что сказал доктор сегодня утром? Он сказал, что мое сердце сейчас ровнее, чем оно было в течение многих недель. Он удивился, почему так. И я ответил ему, что намереваюсь выздороветь, потому что мне уже надоело оплачивать его счета. Ну, Джо, Джо, пожалуйста… Джо не отвернулся, но пробормотал:

– Я… я вернусь через минуту.

С этими словами Джо вышел в гостиную и уже собирался позвонить в звонок, который был слышен на кухне и в столовой и который мог бы вызвать кого-нибудь, как вдруг услышал, что дверь в комнату Дона открылась и голос Стивена произнес:

– Я думал, тут Джо. Он сказал, что мы можем поиграть в бильярд.

– Посиди со мной немножко, – голос Дона прозвучал как будто издалека. – Джо сейчас придет. Он отправился по моему поручению.

Джо ушел к себе. Он сел, опустив голову на руки. Нет, он больше не вынесет. Беспорядок внутри него, казалось, разрывал его на части. Снова он захотел оказаться далеко отсюда. Когда-то он любил этот дом просто за то, что он есть. Теперь же ненавидел. Он тоже был уверен, что, хотя тело Уинифред и в могиле, душа ее все еще находится тут. Через какое-то время Джо поднялся на ноги и долго смотрел в окно на сад. Ярко светило солнце. Зима, наступившая в выходные дни, ушла. Было тепло. Под окном из-под земли уже пробивались крокусы – верные предвестники весны, а на другой стороне дорожки видны были нарциссы. Сад начинал улыбаться. Джо глубоко вздохнул.

Надо возвращаться к насущным заботам. Через час он уже будет в больнице, будет ходить от одного к другому. Но нужно ли это? Все уже знали, что Уинифред похоронили.

Аннетте он вынужден был рассказать о случившемся, потому что Дэниел и Мэгги лежали в больнице совсем рядом с ней. Выслушав его, Аннетта перепугалась и воскликнула: „Она же придет сюда и попытается что-нибудь сделать с ребенком!" И чтобы успокоить ее, Джо сказал, что Уинифред уже мертва.

На него же была возложена обязанность передать это известие Дэниелу, что он сделал только вчера. Врач советовал ничего не говорить пока, а Джо, услышав этот совет, захотел сказать ему: „Да он же не будет потрясен, а только обрадуется, узнав такое".

Когда они впервые разговаривали с отцом после той ночи, Дэниел сказал ему: „Наконец-то, Джо, она совершила это".

А вот слова Мэгги: „Я думаю, что на ее месте я бы сделала то же самое".

„Что ж, – сказал себе Джо, глядя на весенние цветы, – все окончательно завершится со смертью Дона".

А что потом? Подождем и посмотрим. Но хотел ли он ждать? Внутри у Джо происходила перемена. Ему казалось, будто его тоже исколотили до бесчувствия, потому что в голове его засела мысль: как только Дон умрет, он будет свободен. А раз он будет свободен, он знал, что станет делать.