Текст книги "Незнакомец из дома напротив"

Автор книги: Кэтрин Гарбера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

Лишь дразнящий блеск в глазах Рэйфа помешал Кэсс почувствовать себя полной дурой. Она растянула губы в улыбке и сделала глубокий успокаивающий вдох. Сердце по-прежнему колотилось угрожающе часто. Кэсс почувствовала себя школьницей, не знающей урока.

– Я серьезно, мистер Сантини.

– Зовите меня Рэйф.

Какие замечательные у него глаза! Такие чистые и ясные на загорелом лице. Бывает он когда-нибудь серьезен? Но она вспомнила его предостережение насчет Энди. За беззаботной внешностью скрывается мужчина, который может ей понравиться, и это настораживало.

– Хорошо... Рэйф. – Его имя странно звучит в ее устах. Будь он похож на Тони, мужа сестры, или на лысеющего Маркуса, живущего по соседству, все было бы легче легкого. Она могла бы считать его просто приятелем.

Но он не такой. Он – красавец итальянец, мужчина мечты, будто вобравший в себя всю самоуверенность в мире. Рядом с Рэйфом Сантини Кэсс было крайне неуютно. Она судорожно сглотнула.

– Я... в общем-то рада такому соседству и обещаю вернуть услугу, если вы вдруг застрянете в ванной.

Он приподнял бровь, обдумывая ее предложение. Его губы изогнулись в усмешке, отчего ее сердце снова понеслось вскачь.

– А не будет возражать мистер Гэмбрел?

Карл определенно подружился бы с человеком, который спас ее из ванной. Он никогда не был ревнивцем. Спокойный, уравновешенный и способный отыскать порядок в любом хаосе, ее покойный муж служил ей своеобразным якорем. Она по-прежнему страдала без него, но по крайней мере уже была способна говорить о нем без слез.

– Мой муж умер.

Рэйф тихо выругался.

Никто из ее знакомых не говорил таких слов. Никто в ее окружении не был столь вульгарен.

– Мне очень жаль. – Он наклонился вперед и погладил ее руку. Жесткость его натруженной ладони странно контрастировала с мягкостью тона.

– Все нормально. – Так оно и было. Кэсс давно смирилась с потерей мужа. Карл ушел в прошлое вместе с ее молодостью. Но, конечно, он оставил ей Энди – постоянное напоминание о прожитых годах.

Странная боль отразилась в серебристо-серых глазах Рэйфа, та боль, от которой она излечилась. Видимо, подумала она, Рэйф – еще нет.

Может быть, он тоже кого-нибудь потерял? Ей захотелось узнать все, что можно, о его жизни, но это было бы крайне невежливо, если не сказать больше. Тем не менее грусть на лице соседа показалась ей странной, и она с трудом удержалась от вопросов.

Кэсс почти ничего не знала о личной жизни Рэйфа. Он переехал сюда две недели назад, и она видела его лишь мельком – бегающим трусцой либо играющим с собакой. Возможно, так даже лучше: не встречаясь с ним, она могла свободно фантазировать. Поговорить о нем с Евой...

Она неплохо может прожить одна, подсказывал здравый смысл. Однако это грустное, задумчивое выражение, которое, правда, быстро исчезло с его лица, ее обеспокоило.

– А я надеялся на предложение помыть окна или, скажем, ванную, – шутливо протянул он.

– Ни за что! – воскликнула она, борясь с искушением рассмеяться. Ох, и очаровательный плут этот мистер Сантини! – Зовите меня на помощь, если застрянете в ванной или любой другой комнате в доме.

Он поставил кофейную чашку себе на колено и спокойно сложил руки на груди. Сама не зная почему Кэсс неотрывно следила за каждым его движением.

– Вы не собираетесь на работу? – отрывисто спросила она, размышляя, почему его голая грудь так смущает ее. Летом каждый второй мужчина ходит по улице без рубашки. Но этот – другое дело. Она всегда утверждала, что воспитанному человеку неприлично выходить из дому полуодетым, но лишь сейчас поняла – почему.

Он иронично приподнял бровь.

– Я в отпуске.

– Есть какие-нибудь планы? – спросила она, надеясь, что он отправится на Западное побережье, на Гавайи или в Африку. Куда угодно, только чтобы у нее было время ощутить в полной мере притягательность его красоты и мужского обаяния. Зачем она пришла сюда?

– Да, – согласился он. – Обустроить дом.

– Правда? В одиночку? – Ремонт в ее доме делала бригада из двадцати человек.

– Моя бригада подъедет к концу недели, чтобы сделать наружный ремонт. Внутреннюю отделку я закончу сам.

– У вас ведь строительная компания, не так ли? – Соседка Эмили рассказала ей о бизнесе Рэйфа Сантини, как только узнала о новом соседе.

– «РДС констракшн», – с некоторой гордостью произнес он. – А вы работаете?

– Да. Я занимаюсь антикварным сервисом на дому.

– Каким сервисом?

– Я реставрирую мебель и помогаю клиентам подобрать необходимые детали оформления интерьера.

– Звучит интересно. Буду иметь вас в виду, когда доберусь до интерьера.

Кэсс осмотрела переросшую траву на лужайке, она не собиралась обсуждать свой бизнес с соседом. Требовалось переменить тему.

– А что значит «РДС»?

– Рафаэль Д. Сантини. – Он отхлебнул кофе. Собака заволновалась, затем сорвалась с места, чтобы облаять белку. Повадки и грация настоящей охотницы. Кэсс подозревала, что Рэйф тоже движется как охотник.

Рафаэль, подумала она, какое красивое имя. Должно быть, его мать – весьма романтическая личность.

– А буква «Д»?

– Второе имя, – произнес он с усмешкой, и Кэсс подумала, что он, должно быть, считает жизнь одной большой шуткой.

– Очень занятно, Сантини. Давайте-ка исповедуйтесь. Это совсем не страшно. – Она пододвинулась ближе, пронизывая его суровым материнским взглядом. Тем самым, который всегда заставлял Энди говорить правду.

– Ни за что. – Он откинулся в шезлонге. Выражение его лица говорило, что он скорее пойдет на казнь, чем выдаст свое второе имя.

– Надеюсь, я вас не запугала? – спросила она. Кэсс нравилось общество Рэйфа, поскольку она давно не была в компании мужчин.

– Ничуть. – Он засмеялся и отхлебнул еще кофе.

– Попробую угадать.

– Мы живем в свободной стране.

– Наверное, Джордж.

Он покачал головой.

– Джон?

Отрицание.

– Деррик?

– Сдавайтесь, миссис Гэмбрел. Никто не угадает мое имя и за миллион лет.

– Зовите меня Кэсс. Перейдем на «ты»?

Он явно не собирался говорить ей, а у нее не хватило честности признаться себе, что ей нет нужды знать его второе имя. Кэсс вдруг поняла, что пристала к парню, будто изголодавшаяся по любви вдовушка. Она выпрямилась и приготовилась ретироваться.

– Еще увидимся, Рэйф.

– Спасибо за кофе, Кэсс.

Вернувшись домой, Кэсс строго-настрого запретила себе думать о Рэйфе иначе как о соседе. Ну, возможно, о человеке, который сможет приучить Энди к дисциплине. Но не более.

– Мне неинтересен Рэйф Сантини, – громко произнесла она, надеясь, что сказанные вслух слова станут правдой не только для ушей. Заявление прозвучало неубедительно.

Черт с ним, с этим красавцем и его задницей! Она тут же мысленно вычла из своего десерта два печенья в наказание за грубое слово. Если так пойдет дальше, десерта ей не видать до 2010 года.

Рэйф трудился на крыше все утро и после полудня. Однообразная работа – удаление старого гонта – оставляла свободу для раздумий. Но мысли не шли дальше женщины, живущей через дорогу. Прошла неделя с тех пор, как он спас ее из ванной, но по-прежнему не удавалось забыть ту минуту, когда он держал ее в своих объятиях.

А тут еще Энди постоянно вертится под ногами, задавая Рэйфу вопросы чуть ли не о каждом его движении. Сначала мальчишка казался ему надоедливым, и Рэйф не знал, что отвечать малышу, но Энди был очень серьезен. Маленький, но уже мужчина. Разговаривать с таким намного легче.

Рэйф всегда сторонился «семейных» женщин. Тех, которые присматривают себе мужа, а детям отца. Тех, которые требуют обязательств – он не сомневался, что именно в этом заключается цель большинства женщин. Женщина просто не будет счастлива, пока каждый знакомый холостяк не женится.

Он любил сам распоряжаться собой, приходить и уходить, когда нравится, и не быть в ответе ни за кого. Одиночество не угнетало его. Бизнес процветал, дела шли в гору. Он не собирался начинать все снова, не собирался сближаться с одинокой матерью.

Правда, его либидо говорило другое, но Рэйф твердо держал себя под контролем. Он не какой-нибудь шестнадцатилетний девственник, впервые испытавший страсть. Он мужчина бывалый. И полностью контролирует себя.

– Ты, кажется, здорово влип, парень, – пробормотал он.

Он спустился с крыши и достал пиво из холодильника. Может быть, прикрепить к гаражу баскетбольное кольцо и пригласить соседей поиграть?

Установка кольца заняла пятнадцать минут. Рэйф допил одним глотком пиво и раскопал в коробках в гараже оранжевый мяч. Шагая обратно по цементной дорожке, Рэйф пару раз ударил мячом о землю.

– Здравствуйте, мистер Сантини. – Звонкий голос Энди Гэмбрела вывел его из задумчивости. При виде этого серьезного мальчика Рэйфу захотелось спрятаться в доме. Он пытается забыть Кассандру Гэмбрел, а ее сын – постоянное напоминание о ней. Они – семья, а семья означает боль. Помни об этом!

– Привет, Энди. Как дела в школе?

Лицо мальчика озарилось улыбкой.

– Неплохо. А что вы делаете?

– Играю в баскетбол. Не хочешь со мной?

Энди оглянулся через плечо, прежде чем кивнуть. Рэйф понял, что мать запретила мальчику играть с ним.

– Ты играл раньше?

– Нет. – Энди пожал плечами и робко переступил с ноги на ногу. Затем снова оглянулся через плечо.

– Хочешь научиться? – спросил Рэйф. Он никогда не встречал прежде столь серьезного мальчика. Казалось, Энди взвешивает последствия каждого своего шага.

Наконец малыш покачал головой.

– Мама говорит, что занятия спортом – для остолопов. Маленьким мальчикам вроде меня больше подходит искусство.

Рэйф почувствовал внезапный гнев против Кэсс: спорт помогает мальчикам вырасти мужчинами. Он учит их ловкости и дисциплине. Тем не менее у Рэйфа нет права вмешиваться.

– Ну, слово мамы – закон, однако, если она вдруг передумает, дай мне знать. – Рэйф еще раз ударил мячом о землю и бросил в кольцо. Точный бросок.

– На самом деле я же не спрашивал разрешения играть с тобой в баскетбол. Не думаю, что мама рассердится, если я раз-другой брошу мяч.

Рэйф решил, что мальчику знать лучше. Взяв мяч, он снова ловко бросил его в кольцо. Затем передал мяч Энди:

– Твоя очередь.

Энди попробовал, но у него не хватило силы добросить мяч до корзины. Мальчик снова запустил мяч и посмотрел на кольцо как на злейшего врага. Его бросок на этот раз был достаточно силен, но мяч не попал.

– Тебе нужно поучиться, Энди. Да и кольцо высоковато для твоего роста.

– Значит, мама права, – проговорил Энди несчастным голосом.

– Да нет, просто нужно повесить кольцо пониже, – возразил Рэйф. – Или воспользоваться помощью. Веди мяч, а я подниму тебя, когда будешь готов бросить.

Рэйф услышал скрип калитки, но продолжал следить за Энди. Он чувствовал, что Кэсс смотрит на них. Потребовалась вся его сила воли, чтобы не оглянуться через плечо.

Энди ударил мячом о землю несколько раз, прежде чем подготовился к броску. Рэйф поднял его, и вместе они положили мяч в корзину. Лицо Энди засияло от гордости.

– Я попал! Мама, ты видела? – воскликнул он, обернувшись. Затем подбежал к Кэсс и обхватил ее ноги. – Вот это да, даже самому не верится.

Рэйф видел колебания Кэсс. Гордость за сына боролась на ее лице с раздражением.

– Замечательно, солнышко, но ты знаешь, как я отношусь к спорту.

– Мама, но я же не один.

Кэсс покачала головой.

– Хорошо, Энди, но в следующий раз сначала спроси у меня разрешения.

– Договорились, мамочка.

– Иди домой и умойся к обеду.

Мальчик убежал без возражений. Рэйф надеялся, что и его отпустят. Но блеск в глазах Кэсс обещал другое.

– Рэйф, я не люблю, когда Энди занимается спортом. Он мал для своего возраста, и я боюсь травм.

– Мы ведь играли не в регби – так, бросили несколько раз мяч.

– Я знаю, что преувеличиваю опасность. Просто не уверена, что Энди дорос до спорта. Ему только семь.

– С ним все в порядке. И он соблюдает твои правила, Кэсс.

Она кивнула. Затем расправила плечи, словно приготовилась к атаке.

– Я – президент местной ассоциации домовладельцев.

– Неужели? Должно быть, трудная работа.

– Она не занимает много времени. – Она посмотрела на стену дома, потом перевела строгий взгляд на него. – Это баскетбольное кольцо против наших правил.

– Что? – переспросил он. Ее карие глаза сейчас были серьезны, но в них еще оставался прежний страх за Энди.

– Объявляю вам предупреждение. Вы должны в течение двух дней снять кольцо, или будете оштрафованы.

– Ты шутишь!

– Нет, мистер Сантини. Говорю совершенно серьезно. – Она наклонилась, чтобы почесать Тундру, и собака свесила язык и улеглась на спину. – Вы разве не читали Соглашение домовладельцев?

Он не читал, но не мог думать ни о чем, кроме как о стоящей перед ним женщине. Ткань обтянула ее бедра, когда она наклонилась над Тундрой. Он видел, что она в хорошей спортивной форме, но не догадывался, насколько она соблазнительна. Ее ноги были длинными и стройными, и ему захотелось почувствовать, как они обвиваются вокруг его талии.

В нем нарастало напряжение, сводя на нет весь его самоконтроль. Черт возьми, о чем они разговаривают? О Соглашении домовладельцев?

– И как давно действует это соглашение?

– С 1983 года, когда окружная комиссия попросила сделать наши дома единообразными. – Она поднялась и направилась к калитке.

– Ну, а не пора ли обновить эти правила?

Она остановилась и оглянулась через плечо.

– Возможно. Но пока правила действуют, кольцо должно быть снято.

– А если нет? – спросил он, чтобы задержать ее.

– Тогда полагается штраф, – произнесла она и направилась через дорогу. – Спокойной ночи, мистер Сантини.

– И тебе, Кэсс.

Проклятая баба! За строгой и чопорной внешностью таится искусительница. Женщина, которая любит дразнить и смеяться. Он хочет лучше узнать эту даму.

Кэсс прижала телефонную трубку плечом и убрала остатки ужина в пластиковую коробку. Закрыв ногой дверцу холодильника и принявшись за тарелки, она проговорила:

– Утром я первым делом выясню это, Дана.

Кэсс подумала, какую кашу заварила ее подруга и сопредседательница родительского комитета. Сын Даны, Джефф, учился в одном классе с Энди, но мальчики не ладили друг с другом.

Она повесила трубку и посмотрела в окно. Сгущались сумерки, и на улице начали зажигаться фонари. Она любила этот тихий поселок с его старыми домами.

Энди сидел на крыльце и готовил уроки. Помыв посуду, она присоединилась к сыну. Энди хотел пригласить мистера Сантини на ужин, но Кэсс не разрешила. Влияние Рэйфа на Энди начинало выходить из-под контроля.

Рэйф не поощрял Энди, но мальчик жадно требовал мужского внимания. Позавчера ее сын произнес ругательство, за которое, он знал, последует строгое наказание. Еще она заметила, что Энди стал оставлять дома рубашку, когда выходил гулять. Точь-в-точь как мистер Сантини.

В прошлую субботу Рэйф включил Энди в бейсбольную команду. Сын до сих пор только и говорит об этом и каждый вечер спрашивает, когда сможет записаться в детскую футбольную или бейсбольную лигу. Энди просто обезумел от спорта и во всем подражает их новому соседу. Кэсс знала, что должна положить этому конец, и побыстрее.

Громкий лай Тундры возвестил о приближении Рэйфа прежде, чем он появился из-за угла. Кэсс приказала себе не смотреть. Но он так соблазнителен в своих смехотворно коротких беговых трусиках, что глаза сами находят его.

Кэсс сделала вид, что не заметила Рэйфа. Он помахал рукой Энди, переходя с бега на шаг. Тундра у его ног тяжело дышала. Энди отложил карандаш и значительно посмотрел на нее.

– Мамочка?

Энди никогда не просил, если предчувствовал отказ. Она поколебалась, но решила, что лайка не обидит сына. Кэсс слегка кивнула, и Энди расцвел от удовольствия.

– Можно поиграть с Тундрой, мистер Сантини?

– Конечно. – Рэйф присел на нижнюю ступеньку, и Энди помчался с крыльца.

Кэсс наблюдала, как Энди бросил собаке палку, и вскоре и собака, и мальчик уже вовсю резвились на лужайке.

– Хочешь чего-нибудь холодненького?

– Пивка?

От него пахло потом и мускусом. Кэсс хотелось прижаться к нему, ощутить на себе его руки, вдохнуть запах, принадлежащий только Рэйфу. Ей хотелось попробовать на вкус капельки пота, блестевшие на его плечах, испытать этого мужчину в занятии, которое она уже успела подзабыть!

– Нет. Чай со льдом намного полезнее. – Она не могла не заявить о своих принципах: выпивка, кроме семейных праздников и торжеств, строго запрещена.

– Конечно же, если без сахара.

Как всегда, ехидная реплика, подумала она, наслаждаясь этой игрой не меньше его.

– В пиве нет никакой питательной ценности.

– Зато вкус отличный.

Он, должно быть, дурачится, решила Кэсс.

– Чай у меня без сахара.

– Тогда ловлю тебя на слове! Давай пить чай!

Она приготовила две чашки чая и вернулась. Сейчас самое подходящее время попросить его не включать Энди во всевозможные спортивные игры. Было несколько мужских дел, с которыми она не умела справляться, и это одно из них. Но как вежливо объяснить мужчине, что его влияние на вашего сына нежелательно?

Честно говоря, есть еще несколько вопросов в воспитании сына, ответа на которые она не знала. Но учить Энди раскрашивать картинки и пользоваться ночным горшком – ничто по сравнению с важнейшим знанием: как вести себя со сверстниками. Ей не хотелось, чтобы Энди рос, боясь других мальчишек, но она против того, чтобы он использовал кулаки в качестве аргументов.

– Спасибо, – сказал Рэйф, когда она села на ступеньку рядом с ним.

– Рада служить, – ответила она, стараясь не обращать внимания на жар, излучаемый его телом.

Он сделал большой глоток чая и вдруг вскочил на ноги.

– Эй, Энди, здесь есть футбольное поле?

Мальчик покачал головой.

– Зачем?

– Баскетбол запрещен правилами. Я подумал, мы могли бы погонять мяч.

– Мамочка, ты не против?

– Если у мистера Сантини есть мяч, я не буду возражать против тренировки, – вынужденно согласилась она. Погонять мяч – это еще не спортивная игра, успокоила она себя.

– Представьте себе, есть, – улыбаясь, произнес Рэйф.

– Здорово! – Энди оставил палку, которую бросал собаке, и последовал за Рэйфом через улицу.

Сантини живет рядом с ними совсем недавно, но уже оказывает огромное влияние на Энди. Она видела, как ее сын разглядывает Рэйфа, и ей было интересно понаблюдать, как мужчина, проводящий большую часть своего времени среди красивых женщин и быстрых машин, будет реагировать на роль героя.

Она позвала Энди, но Рэйф в этот момент показывал ему, как надо вести мяч. Кэсс понимала, что ее маленький мальчик становится все ближе и ближе к взрослой жизни и, как тщательно она ни оберегала Энди, скоро он неизбежно вырвется из-под ее опеки.

Рэйф помогает Энди, как отец помогал бы сыну. Учит тому, чему научить может только мужчина. Кэсс чувствовала, что Энди слишком привязался к соседу. Ее сын уже давно обращается с мистером Сантини как с отцом.

Но она не могла представить Рэйфа в роли отца. Он добр к Энди, но иногда обращается с ее сыном как с чуждым существом. Постоянно болтающийся под ногами ребенок, должно быть, пытка для такого мужчины, как Рэйф.

Тем не менее когда Кэсс наблюдала, как они играют в мяч перед домом, то забывала, что Рэйф совсем не годится в отцы. Он, похоже, поладил с ее сыном буквально с первой встречи. Она не могла поверить, что это тот же человек, который раз в день пугает соседей ревом своего «ягуара» с откидывающимся верхом.

Ее сердце заныло, когда она снова посмотрела, как они играют в мяч. Ей хотелось, чтобы эта сцена обрела какую-то основательность. Ей нужен мужчина, который разделил бы жизнь с ней и Энди. Она знала, что Рэйф – не тот человек, но трудно прогнать надежду из сердца!

Она вернулась в дом, Рэйф и Энди наверняка проголодаются, когда закончат игру. Есть что-то очень домашнее в приготовлении чая со льдом двум потным мужчинам, с улыбкой подумала Кэсс. Тундра залаяла под дубом на лужайке, и Кэсс впервые за последние годы почувствовала себя вполне довольной жизнью.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Рэйф послал мяч Энди и посмотрел, как малыш бросился ловить его. У мальчишки задатки настоящего спортсмена. Стремление к успеху горит в его глазах. У него есть природный талант, которым обладают не многие, и, похоже, ему нравится каждый вид спорта, с которым знакомил его Рэйф. Улыбка на лице Энди стирала все предчувствия, которые обычно возникали у Рэйфа при общении с этим мальчиком.

Рэйф сторонился детей большую часть жизни. В последний раз он играл с детьми – он порылся в памяти, – черт возьми, когда сам был ребенком!

Дети были чуждыми созданиями, с которыми Рэйф не умел обращаться. Это плачущие, назойливые человечки, которые всегда громко разговаривают. Но Энди Гэмбрел другой. В нем чувствуется зрелость, редкая в его возрасте.

Другие дети по соседству были старше Энди, и Рэйф видел, что мальчик играл в одиночестве всю последнюю неделю. Что-то в отшельничестве мальчика вызывало симпатию и сочувствие у Рэйфа. Ребенок не должен ощущать себя брошенным. Рэйфа никогда не оставляли одного, и по какой-то причине ему хотелось того же для сына Кэсс.

Энди бросил мяч назад, и Рэйф поймал его одной рукой.

– Ты когда-нибудь ходил смотреть баскетбол, Энди?

– Нет, мы ходим в аудиторию Боба Kappa смотреть пьесы и слушать музыку. – Энди скривил лицо, словно от боли. – Иногда мы видим людей, идущих на игры «Мэйджик».

– И что вы смотрели?

– Французскую пьесу «Les Misйrables» [1]1
  «Отверженные».


[Закрыть], – ответил Энди, правильно произнеся французское название. – Сначала было ничего, но потом это пение надоело. А маме действительно нравится. Она даже плакала.

Рэйф усмехнулся.

– Могу поспорить, стадион «Орландо» – лучше.

– Вы видели игры «Мэйджик»?

В голосе мальчика прозвучала – хоть и слабая – нотка зависти. Рэйф удивился: неужели Кэсс не понимает, насколько сильно ее сына привлекает спорт? Вероятно, не понимает, иначе повела бы его на стадион. Она – добрая и заботливая мать, даже иногда слишком.

– Ага. У меня абонемент на весь сезон.

– О! – едва не простонал мальчик так тоскливо, что Рэйф улыбнулся. Малыш совсем не глуп и понимает толк в спорте, чем гордился бы любой отец.

Они поиграли в мяч еще немного.

– Хочешь сходить на игру?

– Еще бы! Но мама никогда не отпустит. Она все еще ворчит из-за бейсбола на прошлой неделе.

Кэсс нужно отпустить вожжи. Ее сын растет, становится мужчиной, а она сопротивляется каждому его шагу.

– Спросим, не захочет ли она пойти с нами, – предложил Рэйф.

– Вы думаете, она согласится?

Нет, подумал Рэйф, не захочет, но отказать сыну ей будет трудно.

– Можно спросить.

Они вернулись к Кэсс, которая приготовила чай со льдом и свежие лепешки с отрубями. Она напоминала Рэйфу идеальное представление каждого американца о матери: добрая, надежная и заботливая. Печет, стирает и всегда дома, когда Энди возвращается из школы.

Но у нее еще и изящное нежное тело, заставляющее Рэйфа думать о ней долгими часами в постели. Именно поэтому он постоянно приходит к ней, поэтому смиряется с ее лекциями о правилах грамматики и вреде сквернословия. Она для Рэйфа – идеал совершенной женщины, и именно поэтому он никогда не позволит себе иметь с ней близкие отношения. Ни один мужчина, наверное, даже не флиртовал с ней. Она – женщина, которая требует от мужчины обязательств. А именно обязательств он не мог ей дать.

– Кэсс, я пригласил Энди на игру «Мэйджик» завтра вечером и предлагаю пойти с нами. Что ты скажешь?

Ее карие глаза расширились от удивления, и он увидел в них отказ прежде, чем она открыла рот.

– Спасибо за приглашение, но мы с Энди не сможем достать билеты. Я слышала, они все проданы.

Хитроумная леди! У нее всегда под рукой оправдание, но на этот раз он подготовился.

– У меня абонемент на весь сезон.

Она взглянула на сына, и Рэйф увидел, как она взвешивает последствия решения. Кэсс вздохнула, совсем не радостно.

– Ну, тогда, думаю, мы с удовольствием присоединимся к тебе.

Все утро Кэсс пыталась не замечать Рэйфа. По дороге в школу Энди только и болтал что о предстоящем баскетбольном матче. Она догадывалась, что сын будет чувствовать себя героем перед друзьями: немногих младших школьников берут посмотреть игру «Орландо» – «Мэйджик».

Кэсс вздохнула. По природе она спокойная и невозмутимая, но Рэйф Сантини нашел способ заставить ее забыть спокойствие и невозмутимость. На лужайке перед домом он расставил несколько картонных плакатов с наклонившейся женщиной, у которой из-под платья выглядывает кружевное нижнее белье. Перед крыльцом поставил огромные пластиковые цветы флуоресцентного голубого, оранжевого и зеленого цветов. Его дворик наводит ужас на всю улицу.

Полное безумие дворика странно контрастировало с мужчиной, терпеливо обучающим ее сына игре в бейсбол и баскетбол. Он явно хотел уколоть ее за то, что она обязала его снять баскетбольное кольцо.

Многосторонняя личность Рэйфа постоянно держала ее начеку. Этот привлекательный мужчина заставлял ее не только нервничать и чувствовать себя уязвимой, но и смеяться.

Ей нравилось его чувство юмора. Нравилось смотреть, с каким терпением он возится с Энди. Но больше всего нравилось наблюдать, как он работает. Нет, все ясно – ей просто нравился ее сосед, и это пугало.

Он работал в своем доме в обрезанных джинсах, которые следовало бы запретить. Потертый материал плотно облегал его бедра. Да и спина сразу привлекла ее внимание. Одно удовольствие смотреть, как он несет на плече тяжелый ящик гонта.

Он напевал что-то о дрянной женщине и притопывал в такт мелодии. У него собственный стиль, с улыбкой подумала она. Если это можно назвать стилем. Кэсс громко расхохоталась, представив фотографию Рэйфа в рекламном журнале для мужчин.

Как обычно, он не надел рубашку, но она старалась этого не замечать. Почему бы ему не нагулять жирка на талии? Толстого пивного животика и дряблых ног?

Она наблюдала, как вздуваются мышцы при каждом движении его молотка. Возьми себя в руки, девочка, приказала она. Рэйф помахал ей рукой, и Кэсс поняла, что поймана на месте преступления – да, подглядывала! Она подняла в ответ руку, и он улыбнулся так, что ей сразу захотелось убежать домой и спрятаться.

Кэсс заставила себя сосредоточиться на кресле в стиле викторианского Ренессанса, которое она должна заново обить для миссис Парсонс. Образ Рэйфа преследовал ее. Неужели она и впрямь превращается в слюнявую сексуальную маньячку, раз этот мужчина никак не уберется из ее мыслей, а вид его голой груди приводит ее в экстаз!

Стук молотка прекратился, и Кэсс нахмурилась, обнаружив, что опять смотрит на Рэйфа. Вот он развернул рулон рубероида, прихватил его гвоздями и начал все снова. Для этой работы нужны два человека. С такой скоростью он не кончит ремонт крыши до ночи.

Решив отложить на потом реставрацию обивки кресла, Кэсс встала и смахнула обрезки ткани с шортов. Мать воспитывала ее в духе добрососедства, а это значит, нужно предложить помощь. Она пересекла тихую улочку и прикрыла глаза от солнца.

– Привет, Сантини. – Она хотела установить дистанцию, назвав его по фамилии, чтобы легче было думать о нем как о приятеле.

Рэйф закончил прикреплять кусок рубероида и лишь потом посмотрел вниз.

– Привет, Гэмбрел.

То, что он не стал упоминать, что уже видел, как она утром таращила на него глаза, свидетельствует о такте, которого, она искренне полагала, он лишен.

Она пожалела, что не переоделась в джинсы, прежде чем идти сюда. Похоже, Рэйф разглядывает ее ноги. Кэсс была в целом довольна своей фигурой, но сейчас вдруг подумала о пяти лишних фунтах, которые она не могла сбросить с прошлого Рождества.

– Тебе нужна помощь?

– Нет, – сказал он и развернул следующий кусок рубероида. – Я могу настилать крышу даже с закрытыми глазами.

Кэсс захотелось молча развернуться и уйти, но воспитание требовало предложить помощь еще раз.

– Две пары рук сделают работу быстрее.

– Ага, я так и подумал. – Он присел на крышу. – Тебя заела совесть?

Искорки в его глазах предупреждали, что тут дело не чисто. Но, как глупый карась, она проглотила наживку.

– Почему ты так думаешь?

– Прохлаждаешься в тенечке, пока я тружусь на жарком солнце.

– Сантини, неужели ты отказываешься от помощи? – спросила она и повернулась к своему дому.

– Конечно, нет, Гэмбрел.

Она остановилась и оглянулась через плечо.

– Так что, мне остаться?

– Да, мэм, пожалуйста.

Излишне вежливый тон заставил ее подумать, что он снова издевается. Она шагнула к стремянке, собираясь забраться на крышу.

– Расслабься, Гэмбрел. Я спускаюсь.

Через минуту Рэйф был рядом с ней.

– Тебе нужен пояс с инструментами и молоток.

– Я думала, буду просто подавать тебе разные штучки и держать, когда нужно.

– Какие штучки, Кэсс? – Он вытащил пригоршню гвоздей из одного из карманов на поясе.

– Гвозди и все такое, – неуверенно проговорила она, переминаясь с ноги на ногу.

– Ты, смотрю, настоящий эксперт в инструментах. – Но в его тоне не было осуждения, лишь небольшая насмешка.

– Идешь по тонкому льду, Сантини, – предупредила она, подхватывая его игру.

– Я напуган, Гэмбрел. Весь дрожу. – Он вручил ей молоток. – Кругом!

Она выполнила приказ и оказалась в объятиях Рэйфа. Его тело излучало тепло и мускусный запах, пока он застегивал на ее талии пояс с инструментами. Если бы она отклонилась на дюйм назад, то прижалась бы к его груди. При мысли о его голой груди дрожь прошла по телу, и соблазн вступил в битву со здравым смыслом.

– Готово, – сказал он. Его голос был более глубоким и хриплым, чем обычно. Он отступил на шаг, положил руку ей на плечо и повернул лицом к себе.

– Спасибо, – прошептала она пересохшими губами. Тяжесть на поясе была непривычной и немного странной.

Кэсс вставила молоток в одну из петель. Рэйф дал ей скребок и еще несколько предметов непонятного назначения.

– Распредели вес молотка и киянки.

Она разложила инструменты по карманам и петлям. Да, сейчас все под рукой.

– У тебя надежная обувь?

– Думаю, да.

Он опустился перед ней на колени.

– Дай-ка посмотрю подошвы.

Его дыхание коснулось ее бедра, и она вздрогнула. Он так близко. Пальцы Кэсс заныли от искушения зарыться в его густые черные волосы.

Кэсс качнулась, и ее нога коснулась его щеки. Как приятно почувствовать его щетину на своей гладкой коже! Она в смущении отклонилась от него. Он, наверное, считает ее изголодавшейся вдовушкой.

– Положи руку мне на плечо для равновесия.

Его слова звучали глухо. Кэсс догадалась, что их краткое соприкосновение подействовало на Рэйфа не меньше, чем на нее. По крайней мере надеялась на это. Ее сердце стучит так громко, что слышно за милю.

Проклятье! Она не хотела этого приступа желания. Особенно сейчас, когда ее жизнь начала наконец уравновешиваться. Она независима и сама отвечает за себя, но какая-то часть ее души по-прежнему страстно желала, чтобы кто-то обнимал ее ночью. Впрочем, не совсем кто-то, а определенный мужчина, который бы заполнил пустоту.

Ее рука легла на туго перевитые мышцы его плеча, пока он изучал ее подошвы. Рэйф поднялся и вынес окончательное заключение: