Текст книги "Дорога"
Автор книги: Кэтрин Джинкс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
Глава 8
– Хорошо, – сказала Линда. – Как только мы увидим ещё одного человека на этой дороге, мы попросим его подвезти нас до города. Даже если нам придётся привязать себя к крыше автомобиля.
Было уже четыре часа и сорок пять минут, и все они начинали испытывать страх. Настоящий страх. Если в ближайшее время не подоспеет помощь, то они будут вынуждены провести ночь в машине, прямо на дороге.
Никто не хотел, чтобы вышло именно так.
– Я хочу есть, – жалобно просила Роуз.
– У нас ничего не осталось. – Луиз подтолкнула свою сестру. – Мама тебе уже говорила.
– У нас есть мятные конфеты, – сказала Линда, – но ты их не любишь. Она вздохнула и посмотрела в окно на Ноэла, который стоял перед машиной. Он прикрывал одной рукой глаза от солнца, а другой упирался в бок. Он внимательно смотрел на дорогу. – Мне очень жаль, Роузи, – продолжила Линда, – я знаю, что тебе пора обедать. Но уже скоро мы вернёмся домой к тёте Гленис, обещаю.
Никто не напомнил ей о том, что она давала это обещание с небольшими интервалами в течение последних двух часов. Роуз даже не слушала её. Луиз хорошо понимала, что сейчас не время для подобных провокационных замечаний. А Питер читал «Камни Амрака», что позволяло ему не думать о трудностях, возникших после того, как перестал работать двигатель.
Но он читал очень быстро и уже приближался к концу. Ещё тридцать шесть страниц, и он останется без всякого занятия. Пожалуйста, подумал он, пожалуйста, господи, не оставляй меня здесь на всю ночь без книг.
– Мне нужно поговорить с папой, – объявила Линда и вышла из машины. Дети остались на своих местах, потому что они уже успели осмотреть окружающую их местность. Они видели проволочное заграждение, канаву в красной земле, пучки травы и изорванный кусок резины. Рядом росло несколько низких кустарников и лежали разные цветные камешки. Какое-то время Роуз играла с камешками, но Питер и Луиз не нашли за пределами машины ничего, что могло бы их занять.
– Это так ужасно, – с раздражением заметила Луиз. – Я умираю от голода.
– Нет, не умираешь, – ответил Питер, не отрывая взгляда от книги. – Если бы ты действительно умирала от голода, то не смогла бы сидеть и жаловаться.
– Ха-ха.
– Мне жарко, – сказала Роузи.
– Скоро похолодает, – постарался успокоить её Питер. – Когда станет темно, будет не так жарко.
– Прекрасно, – сказала Луиз. – Значит, мы всё-таки будем спать в машине.
– Сомневаюсь. Мы кого-нибудь встретим.
– А что случилось с теми пожилыми людьми, мужчиной и женщиной? Почему они не прислали нам помощь?
– Возможно, помощь уже в пути.
Питер пытался убедить в этом не только Луиз, но и самого себя. Он не понимал, почему до сих пор никто не появился, чтобы спасти их. Чем больше он размышлял об этом, тем больше он сердился; вся семья запростопоместилась бы в тот фургон. Кто бы узнал об этом? На этом шоссе не было ни одной полицейской машины.
Если бы они здесь были, то семья давно бы уже вернулась в Брокен-Хилл, потому что патрульные машины, как он хорошо знал, были оборудованы рацией.
– Смотри! – воскликнула Луиз. – Что делает папа? – Она показала на Ноэла, который махал руками чему-то, находившемуся на дороге за их спиной. Они все повернулись и внимательно посмотрели назад. С юга приближалась машина.
– Ура! – закричала Роуз.
– Надеюсь, она остановится, – сказала Луиз.
Питер хранил молчание. Он наблюдал, как автомобиль постепенно подъезжал ближе, стараясь определить его модель. Это был не четырёхколёсный привод – слишком низкая посадка. Его отец размахивал обеими руками, мать тоже. Они загораживали ему обзор. Потом он увидел, что машина едет всё медленнее… медленнее… сворачивает на обочину. Она выглядела старомодной и очень помятой. Одна фара была разбита и замотана липкой лентой серебристого цвета. На крышке капота и бампере были вмятины. Автомобиль покрывал толстый слой пыли и высохшей грязи, но, несмотря на это, Питеру удалось определить, что он был выкрашен в разные цвета. Крыша была белой, нижняя часть – чёрной, а всё остальное – розового цвета.
Странная машина подумал он, прежде чем неожиданно понял, что перед ним стоял многоместный легковой автомобиль. Многоместный! С одним-единственным человеком внутри!
Прямо над передней решёткой автомобиля серебристыми буквами было написано слово «FORD» и изображена четырёхконечная звезда.
– Смотрите, – сказала Роуз. – Собака. Можно её погладить?
– Подожди, – предупредил её Питер. Собака сидела на переднем пассажирском сиденье. Ноэл приблизился к машине с другой стороны и наклонился, чтобы обратиться к водителю, который мог быть и мужчиной, и женщиной – сказать было трудно. Линда держалась в нескольких шагах от Ноэла.
Последовал приглушённый разговор, потом несколько широких движений рукой. Собака залаяла, и хозяин наградил её неслабым пинком. Затем Ноэл повернулся к Линде и сказал ей несколько слов. Она тоже подошла к окну водителя и присоединилась к разговору. Она закивала и улыбнулась.
– Мама кажется довольной, – сказала Луиз.
– Думаю, нас берут, – сказал Питер.
Когда Линда, наконец, отошла от машины и зашагала в их сторону, выражение её лица было достаточно ободряющим.
– Дети! – воскликнула она. – Дети, мы едем дальше. Леди согласилась подвезти нас, разве это не мило?
– Куда? – спросил Питер, освобождая переднее сиденье.
– В Брокен-Хилл. – Линда открыла дверь со стороны водителя и нажала на рычаг. Крышка багажника поднялась вверх. – Берите с собой всё, что вам нужно – мы можем взять один чемодан.
– Все мы и одинчемодан? – Питер был удивлён. – Там такмного места?
– Это многоместный автомобиль, – ответила Линда. Затем она добавила: – Роуз придётся сидеть у меня на коленях. Поторопитесь. Нехорошо заставлять леди ждать.
Питер осторожно приблизился к «форду». Ноэл улыбнулся и сделал знак рукой. Когда Питер поравнялся с отцом, Ноэл обнял его за плечи.
– Это мой сын Питер, – сказал он. – Пит, это Дел.
– Дел Диган. Как поживаешь?
Она довольно старая, подумал Питер, и она немного похожа на мужчину. Жёсткие седые волосы были коротко острижены и торчали из-под ковбойской шляпы «акубра», покрытой пятнами от пота. Она высунула в окно локоть – полный, покрытый веснушками, загорелый локоть, который виднелся из-под закатанного рукава рубашки. Поверх рубашки на ней была чёрная футболка, а поверх футболки – вязаная жилетка, которая распускалась по швам. У неё отсутствовал один передний зуб.
Её голос напоминал крик какаду.
– Залезай на заднее сиденье, милый. Не обращай внимания на Монгрела, он тебя не укусит. Привет, как тебя зовут?
– Роуз.
– Роуз. Красивое имя. Красивое имя для красивой девочки. Отодвинь в сторону весь этот старый хлам, милая… Монгрел! Убирайся отсюда!
Сиденья «форда» были обтянуты чёрной кожей, которая уже начала рваться. Из распустившихся швов вылезала набивка. Кнопки для закрытия дверей были маленькими и высоко посаженными. Питер сказал:
– Это и, правда, очень старая машина.
– Конечно, – подтвердила Дел. – Ей больше сорока лет.
Луиз, проскользнувшая в машину вслед за Питером, очень широко открыла глаза.
– Ничего себе, – пробормотала она – Такая старая.
– Не такая старая, как я! – пронзительно каркнула Дел и рассмеялась. Питер, который бросал газеты, консервные банки с едой для собаки и банки с арахисовым маслом, гайки и пучки проводов в пространство за спинками сидений, увидел, что там уже всё было завалено одеялами, коробками, пластиковыми пакетами, другими газетами и потрёпанной корзиной для собаки. Он спросил о том, спит ли Монгрел в машине.
– Да, – ответила Дел. – Это мой сторожевой пёс.
– Но собак нельзя запирать в машине на ночь, – возразила Луиз.
– Я и не запираю. Окно остаётся открытым.
– А вдруг кто-нибудь захочет проникнуть внутрь?
Дел громко фыркнула. Монгрел, который оказался большой коричневой собакой с шелковистыми ушами, шумно дышал на детей из-за спинки переднего сиденья. Питер ещё никогда не видел переднего сиденья, которое распространялось на всю ширину машины. Это означало – как вскоре ему удалось выяснить, – что спереди могло поместиться больше двух человек.
– Если хотите, я посажу Монгрела назад, – сказала Дел, когда Ноэл погрузил самый маленький чемодан с вещами в багажник «форда». Дел и с трудом втиснулся в машину рядом с собакой. – Тогда вы сможете посадить младшую дочку сюда, рядом со мной.
– Нет, нет. Мы замечательно устроились, – быстро ответила Линда. – Она сидит у меня на коленях.
– Уверены? Монгрел не будет возражать. То есть, конечно, он будетвозражать, потому что чертовски избалован, но он слишком стар, чтобы устроить из-за этого скандал.
– Всё хорошо, спасибо, – уверила её Линда. – Роуз воспользуется моим ремнём безопасности. Думаю, так будет лучше.
– А у меня вообще нет ремня, – негромким голосом заметила Луиз, и Питер увидел, что она была права. Его собственный ремень безопасности крепился у него на поясе, несмотря на то, что он сидел у окна.
Всё это было очень странно.
– Надеюсь, с нашей машиной всё будет в порядке, – вздохнул Ноэл, когда они проехали мимо «ниссана», который потерянно стоял на обочине дороги. – Мне совсем не нравится оставлять его здесь, но кажется, у нас нет другого выбора. Иначе мы никуда не попадём до наступления темноты.
– О, с ним ничего не случится, – заверила его Дел. – За один или два дня никто не успеет разграбить его, а к тому времени вы уже вернётесь сюда с бензином или буксиром. Не волнуйтесь.
– Разграбить его? – эхом отозвался Ноэл, с изумлением посмотрев на неё. – Здесь есть люди, которые занимаются грабежом машин?
– Клянусь богом. Обычно это происходит через шесть дней. Самое большое, через две недели.
– Боже мой.
– Мама, – неожиданно заговорила Роуз. – А что это такое?
Она показала за спинку сиденья.
– Вот это? Пепельница.
– Что она там делает? – спросил Питер, и его мать пожала плечами.
– Некоторые люди много курят, – сказала она.
– Там я храню маленькие лакомства для Монгрела, – предупредила Дел, – так что лучше не открывайте её, а то он сразу набросится на вас.
Питер удивился. Монгрел показался ему очень старым. Его глаза были мутными, а шерсть на морде выглядела поседевшей. Он не был похож на живую, энергичную собаку.
– Ладно, – сказала Дел. – Вперёд, к Большому Городу! Мы едем в Брокен-Хилл. Скажи, Ноэл, ты там живёшь или просто проездом?
Солнце медленно двигалось в сторону горизонта; местность быстро проносилась мимо.
* * *
Дом выглядел брошенным.
Крис остановился прямо перед открытыми воротами, за которыми находился двор, усеянный мусором. На сухой истоптанной земле лежали обломки покорёженного металла, куски пластмассы, серые щепки. Все постройки внутри двора, за исключением новенького алюминиевого гаража, очень напоминали груды мусора, которые их окружали. Казалось, что сараи – и даже дом – были слеплены из кусков дерева, пластика и металла.
– Как тебе это? – спросил Крис.
– Не останавливайся, – ответил Грэхем. – Нужно объехать дом, просто на всякий случай.
Они медленно двинулись вперёд, следуя по грубо проложенной подъездной аллее. Она пробиралась между разбросанных тут и там курятников, загонов для скота, сломанных предметов мебели, заржавевших механизмов. Дорога огибала кучу скальной породы, рядом с которой бурно разрастался кустарник. Она расширялась прямо перед домом и заканчивалась у трёх деревянных ступенек, которые вели к обшарпанной входной двери, чуть приоткрытой. Вторая дверь тоже была открыта.
– Как ты думаешь, нам стоит зайти? – с сомнением спросил Грэхем.
Крис покачал головой.
– Не сейчас, – пробормотал он.
Они продолжили свой путь. Впереди, недалеко от гаража, росло перечное дерево. «Лендровер» проехал между этими двумя ориентирами; под его колёсами шуршал гравий. В это время в вентиляторы автомобиля начал проникать трупный запах, и Грэхем сморщил нос.
– Там, – неожиданно сказал он. – Смотри.
– Что это? Не…
– Нет. – Грэхем прижался лицом к стеклу, когда они медленно проезжали мимо раздувшейся, потемневшей фигуры, которая лежала на земле. Она являлась средоточием оживлённой деятельности насекомых. – Мне кажется, это похоже на собаку.
– Видимо, она мертва уже давно.
– Да.
Они объехали ещё один маленький, почти развалившийся сарай и двинулись в противоположном направлении, следуя по периметру двора. Теперь они намеревались оказаться за гаражом. Вокруг было очень тихо. Дом отбрасывал длинную тень, которая накрывала резервуар с водой, полосу бетона. Но она не достигала брошенного неподалёку автомобиля.
– Смотри, – выдохнул Грэхем. Рядом с мисками собак лежали маленькие резиновые ремешки для детей.
– Чёрт, – сказал Крис. – Чёрт возьми, Грэй!
– Не останавливайся.
Они объехали дом, стараясь не задеть фургон, который стоял рядом с ним. В воздух взлетела ворона, испуганная шумом и движением «лендровера», но больше ничто не шевелилось. Казалось, что проволочная ограда едва выдерживала напор соляных кустов и акаций, которые росли здесь плотной стеной, но за оградой было очень мало растительности. Немного пожелтевшей травы, пара кустов и перечное дерево.
Когда они вновь оказались у входной двери, Крис остановил машину.
– Ну? – сказал он. – Мы заходим или нет?
Некоторое время Грэхем молчал. Он осмотрел кучи мусора, рваную камеру, свисавшую с дерева, сияющий на солнце гараж, который загораживал собой разлагающийся труп собаки. Наконец он сказал:
– Я не знаю. Здесь довольно жутко, да?
– От той мёртвой собаки бросает в дрожь, – ответил Крис и пожал плечами. – Всё остальное. Ты же знаешь. Обычный дом человека, живущего на окраине цивилизованного мира. Меня удивило, что здесь только одна развалившаяся машина.
Неожиданно боковым зрением он уловил движение. Нахмурившись, он посмотрел в сторону. Грэхем задохнулся.
– Чёрт! – выдавил Грэхем. – Крис!
Кто-то выползал из гаража. Одна из его дверей была приоткрыта, что позволяло увидеть часть внутреннего помещения и человека который выползал из сумрака на животе, опираясь на локти.
Грэхем потянулся к дверной ручке.
– Подожди, – резко сказал Крис. Он убрал ногу с педали тормоза, позволив автомобилю прокатиться несколько метров вперёд, прежде чем он снова надавил на педаль. Как только он это сделал, Грэхем выскочил из машины.
– Грэй! – крикнул Крис. – Подожди!
Всё, что случилось потом, произошло очень быстро. Крис думал о доме и о вероятности того, что кто-то наблюдает за ними из дома или даже целится в них из ружья. Он потянулся назад, чтобы взять топор. Почти в тот же самый момент человек на земле поднялся. Теперь он стоял уже на коленях. Крис хватило времени понять, что он смотрит на мужчину – только на это, – прежде чем мужчина вытащил откуда-то из-за спины тяжёлую винтовку и отработанным движением приставил её к плечу. Он слегка опустил подбородок. Грэхем обернулся.
– Грэй! – закричал Крис.
Взрыв вызвал сотрясение во всём теле Криса. За ту секунду, которая потребовалась ему на то, чтобы оправиться от шока, Грэхем плашмя упал на землю, заливая её брызнувшей из раны кровью. Крис не знал наверняка, куда был ранен его брат, потому что он смотрел, как человек перезаряжал ружьё, резко передёргивая затвор винтовки. Он снова поднял прицел к глазу и сделал шаг вперёд.
Ружьё было нацелено прямо на Крис.
Он сохранил достаточно присутствия духа, чтобы на полной скорости дать задний ход. Но всё равно это было недостаточно быстро. Осколки ветрового стекла осыпали его лицо и плечи – ему пришлось закрыть глаза. Стекла было немного, но оно причиняло боль. Отверстие с зазубренными краями находилось чуть левее его головы, потому что пуля не попала в цель. Не попала! Он осознал этот важный факт в тот самый момент, когда въехал в груду ржавых цилиндров и острых стальных пружин. «Лендровер» накренился в сторону и взревел; Крис ударился головой о крышу; человек шёл к нему, перезаряжая ружьё.
Ни о чём больше не думая, Крис поменял передачи. Он нажал на педаль газа, и джип прыгнул вперёд, остановился… снова двинулся вперёд. Что-то держало его, какая-то ржавая деталь из груды мусора Крис, не слыша себя, громко звал на помощь. Кроме приближающегося человека с ружьём он видел своего брата – весь в крови, Грэхем отчаянно пытался встать. Винтовка поднялась в третий раз.
Внезапно мощность работавшего двигателя вырвалась на свободу. То, что удерживало машину – скрученный провод, вонзившееся надкрылье или стальная пружина, – вдруг сломалось. Пригнувшись, Крис направил автомобиль прямо на убийцу, который в последнюю секунду отскочил в сторону. Ружьё выстрелило в воздух, не причинив никакого вреда. Крис мельком увидел перед собой брата – фигуру, расколотую трещинами разбитого ветрового стекла. Он вывернул руль в сторону и нажал на педаль тормоза, но машина двигалась слишком быстро. Несмотря на то что ему удалось избежать столкновения с братом, он врезался в перечное дерево.
Бум!
Подушка безопасности надулась со странным, шипящим звуком, чуть не задушив его. Его не выбросило на помятый капот, потому что на нём был ремень безопасности. Но от сильного давления ремень впился ему в тело; он почувствовал сильную боль в шее, которая на мгновение ослепила его. Он слабо боролся с подушкой, стараясь нащупать кнопку и отстегнуть ремень, отодвигая в сторону надувшийся пластик.
Потом он услышал щелчок где-то у своего правого плеча.
* * *
Алек напряжённо вслушивался, пытаясь уловить непривычные звуки. Было так тихо, что звук его шагов по твёрдой земле и шуршание рассыпавшихся камней казались ему оглушительно громкими. Настойчиво пробираясь к дороге, он посматривал на солнце и усиленно прислушивался, чтобы вовремя определить звук шагов другого человека или шум мотора приближающегося автомобиля. Но тишину нарушали только шум его тяжёлого дыхания, шарканье ботинок, плеск минеральной воды в пластмассовой бутылке. Иногда откуда-то издалека доносилось траурное, скорбное карканье вороны. Иногда усиливался лёгкий ветерок и вздыхал у его уха. Однако после получаса ходьбы он не услышал ничего, что подтвердило бы его опасения о преследовании – ни пешком, ни в машине.
Неожиданно ему пришла в голову мысль, что он может попасть в засаду. Хотя пока было непохоже, чтобы он приближался к засаде, это не стоило исключать – и он внимательно осматривался вокруг, пересекая ручей, который густо зарос кустарниками и высокой травой. К счастью, ничего не случилось, и он начал удаляться от опасного участка пути. Теперь перед ним расстилалась почти пустынная местность с немногочисленными солончаками, где притаившийся убийца вряд ли нашёл бы себе укрытие и скрылся бы от острых глаз жертвы. Алек тоже был весь на виду, но, по крайней мере, он сможет обнаружить опасность раньше, чем она начнёт ему угрожать.
Он попытался вспомнить устройство старой винтовки его отца и то, насколько точно она попадала в цель на больших расстояниях. Его отец всегда говорил, что пуля из винтовки поражала цель в переделах четырёхсот ярдов, но он не совсем точно представлял, как далеко должен находиться человек, который хочет попасть в него из винтовки. Возможно, это зависит от оружия, подумал он.
Но его размышления на этот счёт были отрывочными, от таких мыслей он нервничал ещё больше. Точно так же, как от размышления о тех людях, которые остались позади. Время от времени он думал о том, кто мог их убить и почему, но через несколько секунд его мысли переключались на другое. Он не мог ни на чём сосредоточиться. Он был слишком издёрган.
Вдруг он услышал выстрел.
Звук был слабым, но довольно отчётливым; ему показалось, будто сердце перекувырнулось у него в груди. Когда раздался следующий выстрел, а потом ещё один, он побежал – отчаянно, без всякого раздумья. Он знал только то, что ему нужно скрыться, что стрелявший человек находится где-то позади него, что, возможно, его жертвами стали Грэхем и Крис. Всё-таки там былазасада, и братья Маккензи попали в неё. Алек споткнулся, и бутылка с водой покатилась по земле. Он быстро схватил её. Кровь стучала у него в висках, подошвы скользили по земле; он пыхтел и отдувался, словно паровоз. Эхо от четвёртого выстрела подействовало на него, словно мощный порыв ветра, после пятого выстрела у него на глазах показались слёзы. Но он увеличивал разрыв. Между ним и человеком с ружьём лежало некоторое расстояние. Он мчался вперёд, хотя и понимал, что вряд ли он сможет бежать с такой скорость до самого грузовика. Но он не мог заставить себя двигаться медленнее. Страх гнал его вперёд. Ещё несколько минут, и он уже задыхался, всхлипывал, почти валился с ног от усталости. Он снова споткнулся и упал на землю, сильно поцарапав руку. Боль едва ощущалась. Он успел встать и побежал дальше, прежде чем почувствовал первый приступ боли. Его мысли были заняты осознанием того факта, что после пятого выстрела уже прошло какое-то время. Кажется, стрельба прекратилась. Это хорошо или плохо?
Тяжело дыша, он начал замедлять бег. Ноги не подводили его, но лёгким не хватало воздуха. Слишком мною сигарет. Слишком много пиццы и слишком много пива. Наконец, он остановился, согнувшись и опираясь руками на колени. Грудь вздымалась и снова опадала. У него кружилась голова; ручьём лился пот. Отовсюду к нему слетались мухи.
Он подумал: если сейчас ты не успокоишься, Доузи, то потеряешь сознание. Чёрт, ты должен взять себя в руки!
К счастью, было уже поздно. Солнце клонилось к горизонту и температура воздуха падала; по крайней мере, ему не грозила опасность получить солнечный удар. Когда сердцебиение понизилось, он снова двинулся вперёд – не бегом, но быстрым шагом, поминутно оглядываясь назад. Время шло – пять минут, десять минут. Опять стало тихо. В кустах, разбросанных на большом расстоянии друг от друга, щебетали птички, которые готовились ко сну. Шорох в траве справа от него обозначил путь какой-то небольшой рептилии – возможно, ящерицы, – но ничто не нарушало тишину, кроме глухого звука его шагов.
И чего-то ещё.
Алек остановился, когда его ухо уловило слабое жужжание. Оно было очень тихим, но это был, да, это был двигатель. Может быть, проезжающий по шоссе автомобиль? Но он даже не видел дороги.
Нет, звук доносился с противоположного направления.
Странно, но он не запаниковал. Он знал, что у него нет времени на панику. Вместо этого он почувствовал неожиданное спокойствие. Голова прояснилась; казалось, что кровь в венах охладела и потекла медленнее. Он осмотрелся, заметив ближайшие заросли соляных кустов. Они находились почти в двадцати метрах от него. Рядом с кустами росла малга, но, как и большинство деревьев этой породы, она напоминало своей формой перевёрнутый треугольник. Листва разрасталась вверх от тонкого ствола, который не мог послужить укрытием. Нет – или соляной куст, или ничего. Поспешив к нему, Алек поблагодарил бога за то, что он не успел добраться до солончаков. Здешние кустарники – то, что от них осталось – были не выше телёнка средних размеров. Но этот куст, напротив, оказался больше. Размером почти с корову.
Как раз настолько большим, чтобы в нём мог спрятаться человек, если он свернётся, словно ребёнок в утробе матери.
Теперь Алек был почти уверен, что приближавшийся автомобиль ехал по просёлочной дороге. Приглушённый шум двигателя сделался пронзительнее. Грохочущий звук свидетельствовал о том, что мотор машины был намного мощнее того, что обычно приделывают к велосипеду, чтобы не крутить педали. Возможно, «лендровер»? Вдруг убийца украл джип? Или Крису и Грэхему удалось спасти свои жизни и теперь они на полной скорости ехали к шоссе, спасаясь от преследования по горячим следам? В любом случае, Алек не собирался выдавать своего присутствия нечаянным движением. Он знал, что если поднимет голову и осторожно посмотрит поверх куста, скрывавшего его от посторонних глаз, то его вряд ли увидят. Но когда шум двигателя стал громче, Алек обнаружил, что он не может пошевелить ни одним мускулом. Он съёжился на земле, задержав дыхание, прижав подбородок к коленям и обхватив голени руками, и молил Бога о том, чтобы машина не остановилась. Даже если там действительнонаходились Грэхем и Крис, это не заботило его, пока автомобиль двигался вперёд, уводя за собой любого ублюдка, который мог его преследовать. Шум раздавался почти прямо над ним. Он крепко закрыл глаза. Шум приближался-приближался…
Он удалялся.
Он затихал вдали.
Алек снова открыл глаза. Он прислушался к медленно исчезающему звуку. Он до сих пор боялся пошевелиться, потому что водитель мог случайно взглянуть в зеркало заднего вида и заметить движение или кусок синей джинсовой материи (и почему он только не надёл чёрные джинсы!). Он также тревожно ждал звука мотора другого автомобиля, который мог принадлежать преследователю. Если мимо него только что проехали Крис и Грэхем, то возможно, что они скрывались от убийцы, пустившегося в погоню. Алек не хотел встать из-за куста как раз в тот момент, когда мимо проедет другая машина, и как следствие получить пулю в голову.
Но постепенно он начал расслабляться. Тянулись минуты, но на дороге больше никто не появлялся. Наконец, он приподнял голову, совсем чуть-чуть, и осмотрел окружавшую его местность. Она казалась неподвижной в золотистых лучах заходящего солнца. Каждая скала, каждый ствол дерева и каждая ветка отбрасывали чёткую удлинённую тень. Местность выглядела совершенно спокойной. Невозмутимой.
Взглянув на часы, Алек понял, что становилось поздно и у него было не так уж и много времени. Если он не успеет добраться до шоссе до наступления ночи, то у него будут серьёзные неприятности. Всё закончится тем, что он станет ходить по кругу, словно слепой.
Ему нужно вернуться к грузовику. Сейчас. Немедленно. Он должен встать и пойти вперёд – вне всякою сомнения, это будет самым трудным, что он когда-нибудь совершал за всю свою жизнь.
* * *
Дел жила в небольшой хижине рядом с Силвертоном вместе с собакой, овцой, кенгуру и четырьмя курицами. Она сказала, что любит покой, хотя в последнее время там становится всё оживлённее из-за туристов и кинокомпаний. Она могла назвать все фильмы, которые тут снимались, начиная с «Безумного Макса».
– В баре мы видели фотографии, – вставил Питер. – Здесь снимали «Грязные делишки» и «Город под названием Элис».
– О, здесь некуда деваться от камер, – пронзительным голосом сказала Дел. – Каждый раз, когда я приезжаю в город попить пива, обязательно наталкиваюсь на какого-нибудь светловолосого красавчика, который ищет людей для участия в съёмках. Я даже снялась в одном или двух эпизодах. Реклама немецкого пива. Реклама японского пива. Они платят неплохие деньги за один день с бутылкой пива, точно вам говорю. Один раз они даже хотели использовать в съёмках мою машину, но ничего не вышло.
– Должно быть, это поддерживает экономику региона, – заметил Ноэл, и Дел усмехнулась.
– Если бы она вообщездесь была, – сказала она.
– Но все эти актёры…
– А, они… Они приезжают из Брокен-Хилла. – Дел фыркнула так, как будто Брокен-Хилл являлся густонаселённым мегаполисом. Она начала рассказывать о своём отце, который работал на трамвайной линии от Брокен-Хилла до Силвертона (она существует до сих пор), и о своей матери, которая была родом из Кокберна. [20]20
Кокберн – город в Австралии.
[Закрыть]Питер перестал её слушать. Он внимательно рассматривал местность, по которой они проезжали. Пустыня медленно погружалась в темноту. На западе у горизонта ещё виднелось оранжевое сияние, но с востока наползала тёмно-синяя тень. Она уже занимала большую часть неба. Роуз только что загадала желание на первую звезду.
Даже изменившееся освещение никак не повлияло на внешний вид окрестностей. Когда потемнело небо и потускнели краски, все предметы приобрели одинаковый оттенок, и Питер обнаружил, что он не может сказать наверняка, меняется местность или нет. Ему казалось, что нет. Вокруг была та же самая земля, те же самые низкие кустарники, то же самое бесконечное ограждение…
– Там почтовый ящик! – неожиданно закричал он, словно очнувшись от транса. – Белый почтовый ящик!
– Что? – сказала Линда. – Где?
– Там, позади!
– Я же говорила, – пробормотала Луиз. Линда обратилась к мужу:
– Ноэл? Что ты об этом думаешь?
– Что?
– Мы остановимся здесь, или…
– Ах, это. – Ноэл понял, о чём она говорит, и повернулся к Дел. – Мы думали о том, что нам следует позвонить в службу помощи автомобилистам из того дома который остался позади. Когда нам стало ясно, что у нас неприятности, мы решили добраться до фермы.
– Но сейчас у вас нет никаких неприятностей, – заметила Дел.
– Да, конечно, я всё понимаю…
– Не волнуйтесь. Мы скоро приедем. Нам только не хватало застрять ночью в русле ручья.
У Луиз заурчало в желудке. Роуз заснула, прислонившись головой к груди матери. Иногда она беспокойно шевелилась и что-то бормотала. Один раз она приоткрыла глаза и еле внятно спросила они уже дома? Линда постоянно смотрела на часы. Ноэл взял на себя обязанность поддерживать вежливый разговор с владелицей автомобиля, которая когда-то – не очень долго – была замужем за министром Единой Церкви.
– Тогда он был пресвитерианином и чертовски хорошим парнем, – делилась воспоминаниями Дел. – Да, в то время было слишком много экзальтации. Фил проводил почти всё своё время с неверующими, и мне это надоело. Бисер перед свиньями, говорила я ему, но он был чертовски упрямым. Постойте, что это?
Машина замедляла ход, когда Питер, наклонившись вперёд, мельком увидел поверх мягких ушей Монгрела оставленный на дороге грузовик. Как выброшенный на берег кит, он находился вне своей стихии и выглядел совершенно беспомощным на пыльной обочине дороги. Фары автомобиля Дел осветили заднюю часть грузовика и номерной знак Нового Южного Уэльса. На сторонах прицепа было что-то написано, но Питер не смог разобрать слов. Когда они медленно проезжали мимо этой неуклюжей громады, его внимание привлекла распахнутая настежь дверь со стороны водителя. Кто-то выглядывал из кабины, неистово размахивая руками.
– Чёрт возьми, – воскликнула Дел.
Человек спрыгнул на дорогу и поднял руку, чтобы заслонить глаза от яркого света фар. Линда наклонилась вперёд и похлопала сына по колену.
– Закрой окно, – пробормотала она. – И заблокируй дверь.
С удивлением Питер послушался. Он обнаружил, что его отец делает то же самое, оставляя не более сантиметра свободного пространства над стеклом. Однако Дел казалась нисколько не обеспокоенной. Она высунула голову из окна, чтобы обратиться к приближавшемуся водителю.
– Что случилось? – крикнула она – Поломка?
Водитель грузовика покачал головой. Когда он приблизился к Дел и наклонился, Питер заметил, что он был весь грязный и мокрый от пота. Даже его вьющиеся волосы были покрыты пылью. У него был небритый подбородок, большие зелёные глаза и сильные руки. Питер видел, как перекатывались мускулы под рукавами его футболки, обтягивающей тело.
