Текст книги "Отвага и любовь"

Автор книги: Кэтрин Арчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава шестая

Мередит решительно прошла на кухню замка. Накануне вечером солонка была полупустой, а когда Мередит попросила наполнить ее, служанка сказала, что соль кончилась. На дальнейшие расспросы она сообщила, что торговец появится не раньше чем через несколько недель.

Мередит не переставала удивляться тому, как бестолково велось здесь хозяйство до ее приезда. Надо было позаботиться о соли заранее. Хотя Мередит всего дважды в жизни побывала в торговом городке Кингсбридж, она была уверена, что там можно будет найти такой важный продукт. Надо обсудить это со старшей служанкой, Энн.

Она бы не стала говорить об этом с Роландом, даже если бы он встретился ей, чего не произошло за последние два дня. Мередит было безразлично, где он и что делает.

Однако, несмотря на это, она все же остановилась с бьющимся сердцем на узком каменном пороге кухни, когда услышала имя своего мужа. Незнакомый женский голос произнес:

– Лорд Роланд сказал, что, если наступит время, когда я не смогу ухаживать за Матильдой, я должна буду прийти сюда.

Матильда. Разве не так звали ту маленькую девочку, которую навещал Роланд несколько дней назад? Мередит почувствовала, как у нее что-то оборвалось в груди. Женщина явно искала пристанища в замке.

Мередит не могла не думать, что Роланд будет счастлив, привести свою возлюбленную и дитя их любви в замок, чтобы досадить ей. Он все еще злился за то, что она ударила его.

Ее даже сейчас бросило в краску при воспоминании о том, с какой безрассудной смелостью она его ударила. Никогда в жизни она не делала этого. Мередит выпрямилась во весь рост. Если кто-то когда-нибудь и заслуживал, чтобы его ударили, так это был Роланд Себастиан. Говорить ей такие вещи, открыто демонстрировать свое холодное презрение!..

Да, он заслужил то, что получил, и даже больше.

Однако Мередит на мгновение стало не по себе, когда она вспомнила его предостерегающий взгляд и слова о том, чтобы она никогда не поднимала больше руку на него. Она знала, что уж лучше не терять над собой контроль: Себастиан был здесь и хозяином, и судьей. Его возмездие, если таковое последует, может не знать границ.

Глубоко вздохнув, Мередит переступила порог и вошла в длинное каменное помещение, в котором размещались большая кирпичная печь и два огромных очага. Энн и женщина по имени Талла стояли у длинного стола, который тянулся вдоль левой стены. Обе посмотрели на вошедшую Мередит с тревожным ожиданием.

Энн, видимо, помогала печь хлеб, потому что ее руки были перепачканы мукой. В конце стола две другие женщины лепили из теста хлебные лепешки. Они увлеченно беседовали о чем-то своем.

Мередит посмотрела на Таллу, все внимание которой было поглощено ребенком. Малышка сидела на скамейке и сосредоточенно уплетала кекс.

– Вам нужна помощь, мадам? – обратилась Мередит к гостье.

Женщина повернулась к Мередит и, умоляюще положив руку на грудь, покачала головой.

– Нет, миледи. Я ничего не прошу для себя. Только для моей дочки. Захворала моя мать, и я должна поехать к ней. Этот путь был бы долгим и трудным для Матильды. – Талла держалась с достоинством. – Лорд Роланд говорил мне, что, если я когда-нибудь не смогу ухаживать за ребенком, то должна буду принести девочку ему. Я просто хочу сделать так, как он мне предлагал, и собираюсь забрать ее на обратном пути.

Услышав это, Мередит успокоилась. Она с большим удовольствием присмотрит за ребенком.

– Прекрасно. Можете оставить ее здесь. Мы проследим, чтобы за ней хорошо ухаживали, правда, Энн?

Старшая служанка с одобрением посмотрела на Мередит.

– Да, миледи, обязательно.

Талла стояла какое-то время молча, словно удивленная тем, что все прошло так гладко. Потом плечи ее поникли, а глаза наполнились слезами.

– Я подумала… в тот день, когда лорд Роланд привез вас и вы… убежали. Я боялась…

Мередит быстро успокоила ее:

– Это не имеет никакого отношения ни к вам, ни к ребенку. Можете быть совершенно спокойны: я не желаю ничего плохого никому из вас.

Высокая белокурая женщина почтительно наклонила голову.

– Примите мою признательность, леди Мередит. Моя мать может не дожить до конца дня, а путешествие с ребенком отдалило бы мой приезд к ней.

Проникнувшись сочувствием, Мередит погладила Таллу по руке.

– Желаю вам благополучного пути и возможности попрощаться с ней. Моя собственная мать умерла при родах, производя меня на свет. Я была лишена возможности знать ее, не говоря уж о том, чтобы попрощаться с ней. Ступайте с Богом.

Это было сказано с некоторым сожалением, но без настоящей боли, поскольку Мередит никогда не знала, что, значит, иметь мать. Она могла только посочувствовать этой женщине.

Талла улыбнулась Мередит неожиданно теплой улыбкой.

– Хорошо, что лорд Роланд выбрал вас, миледи. Может быть, вы и дочь Пинакра, но вы не враг мне.

Не зная, как отреагировать на это одобрение, прозвучавшее из уст возлюбленной ее мужа, Мередит сказала:

– Вам надо поспешить, если вы хотите застать свою матушку живой.

Талла взяла Матильду на руки и поцеловала. По-видимому, она почувствовала облегчение оттого, что ей не пришлось оставлять своего ребенка в руках враждебно настроенной к ней женщины.

Энн отобрала у Таллы малышку и повернулась к своей госпоже:

– Я позабочусь о ней, миледи. Мередит протянула руки:

– У вас и так дел невпроворот, Энн. Я сама присмотрю за ней.

Старшая служанка с сомнением взглянула на нее своими серыми глазами.

– В этом нет необходимости, миледи. Вы уже и так сделали доброе дело, оставив ребенка здесь.

Мередит покачала головой.

– Что за глупости. Я не хочу, чтобы на вас легла еще одна обязанность. Соглашаясь взять девочку, я имела в виду, что буду сама заботиться о ней. Она не виновата в том, что Роланд – ее отец.

Служанка вздрогнула и, поджав губы, передала Матильду Мередит. Та бережно прижала малышку к себе. Видимо, Энн не ожидала, что ее госпожа знает всю правду, подумала Мередит и переключила все внимание на ребенка.

– Я – леди Мередит, – назвала она себя. – Мама объяснила тебе, что ты останешься на несколько дней в замке?

Девочка кивнула:

– С Роландом.

– Ну да, с Роландом, – согласилась с ней Мередит. – Только, знаешь, он очень занят, и у него будет не так уж много времени, чтобы поиграть с тобой. Ты не станешь возражать, если я буду заботиться о тебе?

Девочка посмотрела на нее удивительно умными глазками и, доверчиво кивнув, прильнула к ней головкой.

Мередит почувствовала, как тает ее сердце. Она сказала Энн:

– Пожалуй, я заберу Матильду к себе в комнату. Не принесете ли вы туда ее вещи?

Шествуя с малышкой на руках через главный большой зал и поднимаясь по лестнице, Мередит ощутила на себе множество взглядов. Без сомнения, всех удивил ее поступок. Но она не собиралась никому объяснять свое поведение.

К тому времени, как Мередит дошла до своих покоев, Матильда уже спала. Мередит уложила ее на кровать и прикрыла одеялом. Малышка казалась такой крошечной и беспомощной, когда лежала вот так, подложив пухленький кулачок под бледную щечку.

Мередит с сожалением подумала, что у нее самой никогда не будет такой малышки, которую она бы любила и лелеяла. С Роландом это невозможно!

Она подняла глаза, услышав голос Энн, стоявшей в дверях.

– Миледи, я принесла ее вещи.

Энн протянула стянутый наверху веревкой шерстяной мешок.

– Пожалуйста, положите его на мой комод, – попросила Мередит.

Сделав это, Энн продолжала стоять, глядя на хозяйку с таким видом, словно собиралась что-то сказать.

– Вы хотите о чем-то поговорить? – наконец спросила Мередит, поняв, что служанка колеблется.

– Могу я высказать то, что у меня на сердце? Мередит кивнула:

– Разумеется.

Энн помолчала, а потом, видимо собравшись с духом, выпалила:

– Молю Бога, чтобы вы простили меня за то, что я превышаю свои права. Но я должна вам сказать, что вы кое в чем заблуждаетесь. Матильда – не дочка милорда Роланда.

Мередит выпрямилась, ошеломленная.

– Да вы только взгляните на нее.

– Она его сестра. Все Себастианы похожи между собой.

Мередит сконфуженно покачала головой.

– Почему же он мне ничего не сказал? Энн тоже покачала головой.

– Этого я не знаю, миледи. Но хозяин, конечно, напрасно так сделал. – Служанка долго задумчиво молчала, потом распрямила плечи и произнесла: – Я не хочу, чтобы вы подумали, будто я осуждаю лорда Роланда. Он хороший человек и прошел через многие испытания в этой жизни. Однако я должна вам сказать, что в замке не задерживались никакие женщины – ни нежные, ни строптивые – с тех пор, как леди Джейн, матушка Роланда, умерла.

Мередит не удержалась и спросила:

– Почему, как вы думаете?

Энн долго теребила большими натруженными руками юбку своего серого шерстяного платья, прежде чем проговорила:

– Да, наверное, из-за поступка леди Джейн – она убежала с оруженосцем лорда Алберта. А потом умерла вскоре после этого.

Мередит была настолько потрясена, что даже не попыталась скрыть своих чувств:

– Теперь понятно, почему мой муж так относится к женщинам!

Она вспомнила, как холодно Роланд посмотрел на нее, когда она обвинила его в том, что он отец Матильды. Ее неправильный вывод мог только усилить пренебрежение Себастиана к женскому полу.

Энн продолжала, не спуская с Мередит глаз: – Лорд Алберт был суровым человеком, но всегда заботился и о своих землях, и о народе, который на них жил. Он очень переменился после ухода леди Джейн. Он так был ей предан, так предан, что, кажется, с ее уходом ушла и его способность любить. Хотя я была молода, но понимала, что в женщинах он теперь видел только объект для удовлетворения своих мужских желаний. Так же вели себя и его сыновья. Когда они стали достаточно взрослыми, чтобы интересоваться противоположным полом, они не искали любви, их гнала похоть. Во всяком случае, так было до появления Уинифред, готовой соблазнить любого мужчину. – Энн помолчала, словно ей было больно вспоминать об этом, потом продолжила: – С тех пор прошло двенадцать лет, но я помню все так, словно это было вчера. Ссору между Джеффри и его отцом из-за этой женщины, этой смутьянки Уинифред. Она была любовницей лорда, но я видела – да все видели, кроме самого лорда, – как она подбиралась к юному Джеффри. А парню всего шестнадцать. И красивый, до умопомрачения! Однако и эта бестия, с длинными рыжими волосами и большими серыми глазами, любого за душу брала… Ну, вот и получилось так, как говорит наш священник: люди пожинают свои плоды. Лорд Алберт внушал сыновьям, что женщины нужны только для утех, Джеффри и утешился…

Служанка замолчала, печально покачав головой.

Мередит, не сдержавшись, прошептала:

– И что же произошло?

Энн посмотрела ей в глаза. Даже сейчас было видно, как ей больно.

– Лорд застал их вместе в своей собственной постели. Это было ужасно. Сражаясь на мечах, отец и сын носились по всему замку. Барон был ослеплен яростью, а юный Джеффри пытался защищаться. Лорд едва не убил его, но в последний момент отступил. – Энн трагически замолчала. – Однако то, что он сделал, было равносильно тому, чтобы убить, а может, еще хуже. Он навсегда изгнал собственного сына со своих земель и лишил его права наследования. Он объявил своим наследником лорда Роланда, который был на три года моложе брата. Лорд Роланд умолял отца не изгонять Джеффри. Он любил брата всем сердцем. Но все было бесполезно. – Голос Энн дрогнул. – Барон ничего не желал слышать.

Мередит озабоченно потерла лоб. Это была довольно суровая мера. Церковь учит, что порядок на земле установлен самим Господом, и изменять его никто не вправе.

– Боже мой, я не ожидала такое услышать, – растерянно произнесла она.

Энн обреченно пожала плечами.

– К тому времени, как лорд Алберт понял, что допустил непростительную ошибку, лорд Джеффри уже покинул Англию. Он отправился воевать на Святую землю. В общем, отец пришел в отчаянье и во что бы то ни стало захотел вернуть сына домой. Он поехал заним следом. – Служанка подавила подступившие рыдания. – Но было уже слишком поздно. Его сын умер, умер вдали от дома. Тело Джеффри нашли окровавленным на поле брани.

Барон возвратился в Англию совершенно сломленным. Он стал искать утешения не только в женщинах, но и в вине.

Мередит медленно опустилась на край кровати.

– Значит, Роланд стал наследником из-за безрассудства собственного отца?

– Да, и поверьте, ему всегда было нелегко. – Энн замолчала. Во взгляде ее появилось сожаление. – Я сама не понимаю, почему рассказала вам всю эту историю, миледи… Ведь она не имеет ко мне никакого отношения, а касается одного только лорда Роланда. Наверное, потому, чтобы вы знали: здесь есть такие люди, которые считают, что ваше появление в замке может стать благословенным для всех нас. Однако умоляю вас забыть все, о чем я сегодня вам наговорила. Яне должна была этого делать…

Мередит кивнула. Ей бы хотелось продолжить разговор, но было ясно, что Энн не добавит больше ни слова. Она и так открыла слишком много секретов Роланда.

– Я благодарю вас за доверие ко мне и собираюсь сделать здесь все, что в моих силах, чтобы наладить быт. Это теперь мой дом. – Мередит помолчала и взглянула Энн прямо в глаза. – Я непредам ваше доверие и не скажу ни одной душе, о чем вы мне поведали.

Энн признательно кивнула и, склонив голову, присела в реверансе.

– Могу я с вашего позволения продолжить свою работу?

– Пожалуйста, – ответила Мередит.

Она встала и подошла еще раз взглянуть на спящего ребенка. Теперь, когда она знала всю правду, она могла оценить по достоинству ту доброту, которую Роланд проявлял по отношению к Талле и Матильде. То, что он был способен так добросердечно относиться к возлюбленной своего отца, тронуло ее, несмотря на то, что он был готов позволить ей поверить в ложь. Однако эта готовность ясно говорила о том, что ему было совершенно безразлично мнение Мередит.

Устало зевая, Роланд вошел в главный зал. Этот день – так же как и предыдущий – он посвятил осмотру берегов реки, которая протекала прямо через деревню. Погода в последнее время выдалась чрезвычайно дождливой, и вода в реке сильно поднялась. В данный момент видимой угрозы землям или населению деревни не было, но, если дожди будут идти и дальше, она могла возникнуть.

Увидев Роланда, Энн быстро пошла ему навстречу:

– Милорд, могу я принести вам поесть? Я держу для вас в печи тушеное мясо.

Он кивнул:

– Да. Было бы неплохо. Я голоден, как медведь после зимней спячки.

Энн торопливо вышла, а Роланд подошел ближе к очагу. Он вынужден был признать, хотя и с неохотой, что с тех пор, как в замке поселилась Мередит, порядка в доме стало больше. Раньше, например, некому было предложить ему теплой еды после долгого дня, как это сделала сейчас Энн, наверняка проинструктированная хозяйкой.

На короткое мгновение к Роланду пришла непрошеная мысль о том, что так и должна вести себя жена хозяина замка. Он хлопочет по делам владений, а она смотрит за порядком в доме. Но мне этого не нужно! – тут же воспротивился он сам себе.

Вольф, который был посажен на цепь вместе с остальными собаками, тихо заскулил, чем привлек к себе внимание Роланда. Пес натянул цепь и с тоской посмотрел на хозяина. Роланд с кислой миной приблизился к Вольфу и освободил его. Они вместе подошли к креслу, стоявшему у очага, и Роланд сел в него, а Вольф плюхнулся рядом на пол.

Только от промокших башмаков Роланда, нагревшихся от огня, начал идти пар, как снова появилась Энн, неся поднос с едой. Она сделала знак следовавшему за ней слуге, чтобы тот опустил небольшой столик, который нес, на пол и поставил на него поднос.

– Благодарю, – сказал Роланд и взял в руки блюдо с мясом.

Старшая служанка взмахом руки отослала слугу прочь, а сама продолжала стоять рядом с Роландом, прижав в ожидании руки к груди.

Приступив к еде, Роланд спросил:

– Ты хочешь о чем-то поговорить? Энн кивнула.

– Да, милорд. Это деликатный вопрос, но я хотела бы, чтобы вам было известно мое мнение об этом, если мне будет позволительно.

Его рука с зажатым в ней ножом застыла над следующим куском. Продолжая жевать, Роланд слушал Энн, которая начала рассказывать ему о том, что утром в замок приходила Талла. В тот момент, когда служанка поведала о вмешательстве Мередит, он напрягся, а когда та с явным одобрением в голосе сказала, что Мередит забрала девочку в свои покои, чтобы присматривать за ней, он воскликнул:

– Ребенок в комнате у Мередит?

Энн кивнула, удивленная его неодобрительным тоном, и рассудительно заметила:

– Талла сама доверила Матильду миледи. Роланд нахмурился. Саймон, Энн, а теперь и Талла – все они не замечают, сколь эта женщина неискренна. После того, как недружелюбно Мередит восприняла Матильду в первый день, он мог считать только, что, взяв к себе девочку, она преследовала какую-то корыстную цель. По меньшей мере, хотела разозлить его.

Ну, нет, он этого не потерпит! Роланд отодвинул еду в сторону и, не сказав ни слова, встал. Направившись через главный зал в покои жены, он вдруг вспомнил о Саймоне.

Интересно, где тот сейчас? Он специально просил его не спускать глаз со своей жены. Роланд поджал губы. Скорей всего, рыцаря нет в замке: предается сладким утехам с какой-нибудь покладистой девчонкой.

Перескакивая через три ступеньки, Роланд помчался вверх по лестнице, обдумывая по пути, что сказать Мередит. А начать надо с главного – он не допустит того, чтобы ребенок стал пешкой в ее игре!

Когда он вошел в верхнюю гостиную, там никого не оказалось. Услышав звуки лютни, а потом пение, донесшееся из внутренних покоев, он остановился. Тембр голоса был одновременно женственно-нежным и притягательно-хрипловатым. Чувствуя, как по позвоночнику пополз странный приятный холодок, Роланд осторожно приблизился к открытой двери и заглянул в комнату. От увиденного там его брови поползли вверх.

Мередит сидела перед очагом на толстом ковре, опираясь спиной на подушки и держа на коленях лютню. Расположившаяся рядом Матильда слушала ее, широко открыв глаза и рот в восхищении. Мередит взяла финальный аккорд и, подняв нежную белую руку, дотронулась пальцем до носика малышки.

– Это все.

– Ну, пожалуйста, Мэрри, еще, – хлопнула маленькими ладошками Матильда.

Роланд с изумлением услышал нежный смех своей жены.

– Не сейчас, – ласково произнесла Мередит. – Пора ложиться спать.

– Завтла?

– Может быть. Если ты будешь очень хорошей девочкой и прямо сейчас ляжешь в кроватку, тогда я сыграю тебе и спою завтла.

В голосе Мередит явно слышалось поддразнивание, и Матильда ответила, смеясь:

– Я буду очень хорошей девочкой.

Мередит притянула ее к себе и крепко обняла. И в этот момент с кресла, стоявшего напротив них, поднялся высокий человек. К своему изумлению, Роланд узнал в нем сэра Саймона. Рыцарь кивнул Мередит и ребенку и с улыбкой произнес:

– Пожалуй, я воспользуюсь этим моментом, чтобы удалиться.

Роланд стиснул зубы, услышав, как фамильярно прозвучал голос друга. От неожиданного укола собственнического чувства он жестко спросил:

– А что ты вообще тут делаешь?

Явно опешивший, сэр Саймон обернулся, и Роланд увидел, что он держит на руках маленькую белую собачку Мередит. Глаза Роланда еще больше расширились. Даже если бы он снизошел до того, что удостоил бы этого крысенка вниманием, он ни за что не взял бы его на руки! По причинам, которые он не мог объяснить себе самому, его закипающее раздражение только усилилось.

Вольф, пришедший следом за Роландом, тут же с громким лаем бросился к Саймону.

Взгляд Мередит остановился на стоявшем в дверях муже. Ласково-снисходительное выражение ее лица сменилось настороженным.

Вольф, подбежав к сэру Саймону, толкнул своим здоровенным носом маленького песика, отчего тот громко завизжал и спрятал голову под руку рыцаря. Ни звука не издало больше это жалкое подобие собаки, дрожащее от страха. По крайней мере, с горьким удовлетворением подумал Роланд, он нашел способ заставить это существо молчать в своем присутствии. Вольф должен постоянно находиться при нем. Вот если бы еще найти способ заставить жену не делать того, что ему не нравится, на мгновенье подумал Роланд, пока она переводила неодобрительный взгляд с Вольфа на него самого.

Роланд тяжело вздохнул. Он следил за тем, как помрачневшая Мередит, не выпуская из рук Матильду, старалась отогнать большую собаку.

Собрав остатки терпения, Роланд выпрямился и вошел в комнату. Он убеждал себя в том, что должен был, по крайней мере, радоваться тому, что его жена по-доброму обращается с ребенком.

Но почему Саймон находился здесь, в ее верхней гостиной?

Очевидно поняв, что Вольф не причинит никакого вреда ее собачке, Мередит круто повернулась к Роланду и выдохнула:

– Зачем вы пришли?

– Взглянуть… на Матильду, – ответил он, злясь на самого себя за эту запинку. Он здесь хозяин, и будет делать то, что считает нужным!

– Она в полном порядке, – вызывающе ответила Мередит.

– Вижу, – ровным голосом произнес Роланд и обратился к Саймону: – Почему ты здесь? Ты прекрасно знаешь, что в этом замке было достаточно предательства…

Сэр Саймон не дрогнув, встретил холодный взгляд Роланда.

– Я пришел посмотреть, как малышка. Ты же говорил, что мне надлежит со всем вниманием следить за тем, что происходит в замке.

Роланд не ощутил ни малейшей вины за проявленную холодность к другу. Он знал: в высшей степени глупо слепо доверять кому бы то ни было, даже Саймону.

– Не будете ли вы любезны отвести Матильду вниз, чтобы она выпила молока? – обратилась Мередит к сэру Саймону. – Мне нужно переговорить с вашим господином. – Она взглянула на Вольфа. – И, пожалуйста, попросите Джоли присмотреть за Суитингом, пока я не освобожусь.

– Как пожелаете, – почтительно ответил рыцарь. – Я сожалею обо всем, миледи.

Она пожала плечами.

– Тут нет вашей вины, и вам не о чем сожалеть. Выбыли со мной чрезвычайно любезны.

Мередит показывала своим тоном, что сравнивает его с кем-то, кто не был столь любезен, и Роланд знал, что этот «кто-то» – он сам.

Сэр Саймон взял Матильду за руку и ушел, не простившись с Роландом даже взглядом. И это не очень-то ему понравилось.

Когда они остались вдвоем, Мередит повернулась к мужу. Ее нежное лицо горело от едва сдерживаемого гнева.

– Вы приставили своего человека, чтобы шпионить за мной?

Роланд пожал плечами.

– Не то чтобы шпионить – просто сообщать обо всем, чтобы я был в курсе дела. Не думали же вы, что я оставлю вас в моем собственном замке совсем без присмотра?

– Каким-то образом… – Мередит вздохнула и развела руки в стороны, – я согласилась с вашим нелепым требованием обращаться к вам за разрешением по поводу любого моего намерения. Более того, я нахожусь в окружении ваших людей. Как я могу сделать, что бы то ни было без того, чтобы вы об этом не узнали?

Он не мог отрицать того, что это ее заявление было ему неприятно.

– В окружении моихлюдей? Да вы, кажется, заставили их всех плясать под вашу дудку! Энн, Саймон и даже Талла – все они, похоже, становятся вашими людьми. Боюсь, Талла меньше доверяла бы вам, если бы узнала, как вы негодовали по поводу Матильды.

Мередит подошла к нему ближе и, сузив зеленые глаза, уперла руки в бока.

– Яразозлилась не из-за ребенка, а из-за того, что вы совершенно не знакомы с правилами приличия. Безусловно, малышка не виновата в том, что вы позволили мне поверить, что причастны к ее появлению на свет. Я ничего не имею против нее. Она желанный гость здесь, пока ее мать не вернется за ней.

Черные брови Роланда сошлись на переносице аристократического носа.

– Позволил поверить… Кто сказал вам правду? – Его глаза угрожающе сузились. – Поэтому вы согласились заботиться о ней? Потому что узнали?

– Я сделала это из человеческих побуждений! – возмущенно воскликнула Мередит. – А правду узнала потом. – Она угрожающе ткнула пальцем в его сторону. – Вы не имеете понятия о приличии. Ни один человек, воспитанный в духе рыцарского благородства, не поставит свою жену в такое положение. Вы подвергаете меня испытанию, а потом убеждаете себя в том, что я подлая, когда мне приходится защищаться…

Роланд поджал губы. Он невоспитанный? Подвергает ее испытанию? Тут он с неохотой согласился, что в чем-то Мередит, возможно, и права. Но вслух он произнес совсем другое:

– Не вижу причин оказывать вам особую честь. Вы не удосужились даже сказать мне, почему вышли за меня замуж вместо сестры.

Она побледнела.

– Я вам уже неоднократно говорила, что не могу открыть чужой секрет.

Роланд нахмурился.

– Вы так говорили. Но я, как ваш муж, вправе потребовать выдачи этого секрета. И потом, есть кое-что еще, из-за чего я сомневаюсь в вашей лояльности. Разве вы можете отрицать, что когда впервые приехали сюда, то воспользовались моим отсутствием, чтобы взять в свои руки управление замком? Разве вы не изменили все, на что не имели никакого права? И давайте не будем забывать того факта, что я не говорил вам, что Матильда – моя дочь. Я просто не мешал вам верить в то, во что вы хотели верить.

К его полнейшему изумлению, Мередит произнесла:

– Я сожалею об этом. Я… была не права, и мне нет оправданий, потому что вы проявляете такое великодушие, заботясь о Матильде. На самом деле это столь не похоже на меня – проявить подобную неосмотрительность.

Такого Роланд не ожидал! Странное тепло разлилось в его груди, чему он тут же воспротивился:

– Если говорить правду, мадам, я нахожу, что вы вели себя довольно неосмотрительно с того момента, как появились здесь.

Ее глаза вспыхнули гневным изумрудным пламенем. Он с трудом заставил себя вслушаться в ее слова, когда она ответила:

– Все, что вы потребовали, возвращено в прежнее состояние. Как я уже говорила, я не меняла ничего без согласования с сэром Саймоном. Я ничего не добивалась, кроме того, чему меня учили всю жизнь: создать порядок в доме. – Она высоко подняла голову. – Разве вы можете отрицать, что ваша жизнь стала намного комфортней в результате этого? Прибыв сюда, я думала, что на мне, как на вашей жене, лежит обязанность содержать дом в порядке.

Роланд покачал головой.

– Дело не в этом. Дело в том, что вы – не настоящая жена мне. – Он стойко выдержал ее взгляд. – Вы, прекрасно зная, что принадлежите мне по святому праву, не разделяете со мной ложе.

Онапотупилась.

– Вы знаете, почему я так делаю. Как я могу принадлежать вам, когда вы относитесь ко мне без всякого уважения или учтивости?

– Так вот что вам нужно? Уважение и учтивость? Странное желание, Мередит. Другие женщины, которых я встречал, куда счастливее были бы, получая безделушки и поцелуи.

Теперь она обрела твердость.

– Я не такая, как другие.

Роланд долго смотрел на нее, потом сказал безразличным тоном:

– Все женщины одинаковы.

Она посмотрела ему прямо в лицо.

– Не все женщины похожи на вашу матушку. Роланд вскипел гневом:

– Кто сказал вам о моей матери?

Мередит, широко раскрыв глаза, прикрыла рот рукой.

– Никто… Простите, я разозлилась. Я не имела права говорить этого.

Он с силой схватил ее за плечи.

– У кого язык без костей, говорите!

– Не скажу. Поскольку я не выдаю чужих секретов, вы считаете, что я предаю вас. Это заблуждение. Я не предаю доверия других так же, как не предаю вас с вашим другом. Вы считаете, что у меня нет чести. Мое молчание – доказательство того, что она у меня есть.

Роланд смерил ее долгим взглядом. В общем, нетрудно было догадаться, кто мог рассказать Мередит о его матери. Это был кто-то из тех, кто не скрывал своего восхищения его женой.

– Я думаю, что источник вашей информации либо Саймон, либо Энн.

Легкое подрагивание ее ноздрей, когда он произнес последнее имя, выдало ее с головой. Но она продолжала вызывающе смотреть на него.

– Вы заблуждаетесь.

Он выдержал ее взгляд, мечтая о том, чтобы она сдалась. Но она не отступила. Смотрела на него со своей неукротимой волей, твердо сжав руки в кулачки.

Роланд не мог отрицать поднимающегося в нем чувства невольного восхищения Мередит. Даже если бы она подтвердила его подозрения, он не стал бы наказывать ни служанку за то, что та сболтнула лишнее, ни Саймона. Такая маленькая, такая нежная… Его пальцы помнили, какими хрупкими были ее плечи. Интересно, что почувствовал бы он, если бы она вот так же встала на его защиту в случае необходимости?

Да не нужна ему никакая защита!

Единственное, что ему было нужно от Мередит, – ее страсть. Разумеется, как только она уступит, как только он удовлетворит свое желание обладать ею, которое неотступно преследовало его даже сейчас, несмотря на злость, он сможет выбросить мысли о ней из головы.

Он заговорил, стараясь не терять обычной выдержки, которой очень гордился:

– Вы ничего не добьетесь, Мередит, копаясь в моем прошлом. Все это давно ушло и забыто. Ятакой, какой есть, – так же как и вы. Не думайте, что сможете изменить меня или оказать на меня влияние. Я не собираюсь меняться. Грехи моей матери – это ее грехи. Ядавно послал ее к чертям, как она того заслуживает.

Сузившиеся глаза Мередит встретились с его взглядом.

– Как можете вы думать, что несправедливое отношение к вам вашей матери не повлияло на вас? Это из-за нее вы не испытываете любви ни к одной женщине.

Он улыбнулся.

– А как насчет Матильды? Она покачала головой.

– Это совсем не та любовь, о которой я говорю. Она – ребенок. И, даже если не принимать сей факт во внимание, вы не живете с ней вместе, не делите каждодневных забот.

Слова жены задели Роланда гораздо глубже, чем он мог предполагать, но он не собирался этого показывать.

– Я доволен тем, какой я есть.

Его взгляд задержался на безумно красивом тонком лице Мередит, манящих поджатых губах, скользнул вниз, в вырез бархатного платья. Да, все женщины одинаковы… Не отличалась от всех и эта, чей буйный характер воспламенял его так, как никогда до сих пор.

Он докажет и себе самому, и ей, что она такая, как все.

Роланд улыбнулся и, не сознавая, что делает, притянул Мередит к себе и впился губами в ее губы. Но в ту же секунду, как почувствовал, какими податливыми стали ее губы, он отпустил ее. Их взгляды встретились. С глазами, полными гнева, она воскликнула:

– Вы не посмеете еще раз коснуться меня! Его сдавленный смешок был невеселым.

– Сегодня вас защищает от меня Матильда. Но ее скоро заберут домой. – Он повернулся, чтобы уйти, однако чуть-чуть помедлил и сказал: – Помните только, что, если мечтаете о собственном ребенке, вы знаете, как его получить.

Вот теперь можно и уходить, решил Роланд и захлопнул за собой дверь.

Он отнюдь не удивился, когда, не успев еще пересечь соседнюю комнату, услышал за своей спиной глухой удар тяжелого предмета о дверь.