Текст книги "Отвага и любовь"

Автор книги: Кэтрин Арчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

При воспоминании о том, что было сделано, довольная улыбка заиграла на ее губах. Она подумала, что за три дня своего пребывания в замке Керкланд ей многое удалось сделать. С помощью слуг, конечно. С первого же дня ее авторитет был непререкаемым.

При этой мысли Мередит нахмурилась. Она не знала, как отреагирует муж, узнав, что она изгнала его возлюбленную.

Но ей пришлось сделать это, чтобы утвердиться здесь. Она не собиралась удерживать Себастиана возле себя. Ей было совершенно безразлично, с кем он будет разделять ложе. Но только не под ее собственной крышей. В этом она была тверда.

В то время как все эти неприятные мысли проносились в мозгу Мередит, у нее вдруг возникло странное ощущение: кто-то прикоснулся к ней. Подумав, что подошла Джоли, она обернулась и, ахнув, прикрыла руками обнаженную грудь.

Перед ней стоял сам Роланд Себастиан. Он оказался еще внушительнее, чем она помнила. Высокий, широкоплечий, он был закутан в черные одежды. Не менее черной была и копна его волос, отчего его голубые глаза и скульптурной лепки лицо казались обрамленными самой ночью.

Ей удалось немного прийти в себя, когда Роланд начал снимать рыцарские доспехи.

– Что вы тут делаете? – строго спросила Мередит.

Роланд засмеялся. От хриплого звука его голоса у нее снова мороз пробежал по коже.

– Я здесь, чтобы поговорить с вами, жена. Она не взглянула на него.

– Я уделю вам внимание после того, как оденусь. – Мередит бросила тоскливый взгляд на Дверь спальни. – Ну, где там моя горничная? Джоли должна появиться с минуты на минуту…

– Она не появится. Мередит закусила губу.

– Мне нужны мои одежды, сэр. Не будете так добры подать их?

Однако ее муж лишь покачал головой.

– Думаю, что нет, – ответил он, продолжая раздеваться. – Я лучше присоединюсь к вам.

Но Мередит отнюдь не собиралась стоять здесь, в ванне, и дожидаться, чтобы этот человек овладел ею прямо тут, в ее купальне, словно она была какой-нибудь шлюхой… Со вздохом досады и смятения она выскользнула из ванны и бросилась к кровати, на которой лежал ее халат. Она поспешно надела его.

Повернувшись к Роланду, Мередит увидела, что он недовольно нахмурился.

Никаких признаков слабости! – приказала она себе. Пусть он не думает, что может обращаться со мной, как с какой-то женщиной для утех: сначала отсылает прочь, не считаясь с моими оскорбленными чувствами, а потом входит без разрешения в покои.

Она посмотрела ему прямо в лицо.

– Мне не было известно, что вы возвратились в Керкланд, милорд.

– Я ни перед кем не отчитываюсь, – холодно ответил он, – и меньше всего перед женой, которую не выбирал.

– Как вам угодно, милорд. Можете удалиться, если хотите.

В два прыжка он оказался рядом с ней.

– Мне не нужно вашего разрешения, чтобы делать то, что я хочу. Это вы должны спрашивать меня. Как вы осмелились менять все без разрешения в моем замке?

Мередит не дрогнула. Она была рада тому, что ее демонстративное неповиновение, кажется, изменило его желание овладеть ею. По каким-то причинам его гнев беспокоил ее значительно меньше, чем его страсть.

– Я ничего не сделала, кроме того, что привела в порядок эту… разваливающуюся лачугу.

– Разваливающаяся лачуга?! – возмутился Роланд. – Да это один из самых прочных и надежно защищенных замков во всей Англии, женщина! – Его глаза сузились. – Должен вам сообщить, что я велю своим людям, чтобы они снова взяли в руки свое оружие. Впредь никогда не пытайтесь ставить под угрозу безопасность моего замка.

Пожав плечами и надменно подняв брови, Мередит сказала:

– У меня никогда не было подобного намерения. Мне всего лишь хотелось привнести хоть чуточку благовоспитанности в этот замок. Но после разговора с вами я поняла, что безопасность ценится здесь превыше всего, поскольку, судя по вашему характеру, врагов у вас должно быть значительно больше, чем друзей.

Ей стало не по себе оттого, что она так открыто бросила вызов этому огромному, сильному мужчине.

Он уставился на нее и устрашающе молчал целую вечность. Ноздри его раздувались, а ладони сжались в кулаки. Зато потом выражение лица Роланда изменилось, на его губах медленно возникла улыбка, и он сказал:

– Уверяю вас, моя дорогая женушка, что число моих друзей значительно превосходит число моих врагов, хотя вас, вероятно, огорчит тот факт, что в большинстве своем мои друзья – женщины, судя по тому, что вы выставили Эйнид.

Уязвленная, Мередит стиснула зубы, но не могла не возразить:

– Что это за мужчина, который ждет, что его жена станет жить под каблуком у его возлюбленной? Она держала ключи от замка в кармане! А то жалкое состояние, в котором он находился, когда я сюда попала, только доказывает, что из нее не получится хозяйки.

Роланд наклонился над ней.

– На самом деле я сообщил Эйнид, что собираюсь вступить в брак и что она должна покинуть мои покои, но это мое собственное решение. Как я живу и с кем, не ваша забота.

Мередит была удивлена, узнав о том, что он разорвал свою любовную связь с Эйнид. Однако она была не настолько глупа, чтобы посчитать, что это было как-то связано с ней. Роланд Себастиан не собирался вверять бразды правления замком никому, и, уж, разумеется, не собственной жене. Мередит рассвирепела.

– Прошу прощения, милорд, но это моя забота. Я теперь здесь хозяйка. Вы сделали меня хозяйкой, когда согласились принять меня и все то, что дал за мной мой отец. Я дворянка, дочь одного из королевских баронов и не желаю довольствоваться вторым местом после какой-то падшей женщины. Я. – ваша жена перед Богом и людьми.

Он нахмурился и задумчиво посмотрел на нее. Мередит вдруг почувствовала, что ей удалось, в конце концов, пронять его. Неужели Роланд начинает понимать, что она говорит правильные вещи? Неужели в его злом сердце есть капелька рыцарского достоинства? Он прекратил отношения с Эйнид, потому что собирался жениться. Но сейчас казалось, что он раскаивается в этом. Интересно, подумала она с болью в сердце, чувствовал ли бы он себя по-другому, если бы женился на Селесте?

– Значит, вы хотите, чтобы я относился к вам как к жене, Мередит? – мягко спросил Роланд.

Ошеломленная, она не нашлась что ответить. Его теплое дыхание, совсем близко, смущало ее. Она вдруг вспомнила, что была почти обнажена, и что они находились совершенно одни в этой комнате, и что во всем замке не было никого, кто мог бы ее защитить.

Мередит почувствовала озноб. Она решила: это оттого, что у нее мокрые волосы, и она не одета.

Но когда огромная теплая ладонь Роланда скользнула сверху вниз по ее шее, она поняла, что дрожит не от холода, вовсе нет. Как бы она хотела себя убедить, что это так! Она быстро заговорила, отчаянно пытаясь отвлечься оттого, что чувствовала:

– Вы, не спросив меня ни о чем, вынудили приехать сюда одну. Что же мне оставалось думать, как не то, что мой долг привести здесь все в порядок?

Его голос зазвучал еще мягче:

– А если бы я спросил вас, Мередит? Что бы вы хотели, чтобы я сделал?

– Не знаю, что вы имеете в виду, – прошептала она, боясь, что на самом деле прекрасно знает. Этот человек был сущим дьяволом, он в одно мгновение мог превратиться из одержимого гневом в обольстителя.

Почему он так действовал на нее? Она не могла отрицать того, что какая-то часть в глубине ее души, которую она с радостью бы извлекла и уничтожила, откликалась ему. Она чувствовала это по своему учащенному дыханию и дрожи в теле.

Роланд поймал ее взгляд. По его глазам было видно, что ее уклончивый ответ не смог его обмануть. Мягко и дразняще он произнес:

– Маленькая лгунья.

Услышав эти слова, увидев его понимающий взгляд, Мередит закрыла глаза. Но это не помогло. Потому что, когда его большая теплая ладонь скользнула ей под халат, все окружающее оказалось закрытым розовой пеленой. Но она не открыла глаз. Какая-то внутренняя сила заставляла ее, поддавшись искушению, жаждать его ласк, жаждать еще раз вкусить близости с ним.

Халат соскользнул с ее плеч. Мередит затаила дыхание.

Когда губы Роланда коснулись ее губ, она не смогла сдержать нахлынувшего на нее сладкого чувства. Мередит не в силах была заставить свои руки не тянуться к нему, как не в силах была бы остановить ветер или морской прилив.

Его губы жадно прильнули к ее губам, и она ответила на этот поцелуй, бездумно, не чувствуя ничего, кроме тепла разливающегося томления. Когда губы Роланда оторвались от ее губ, чтобы проложить дорожку сладких поцелуев по ее шее и обнаженному плечу, Мередит наклонила голову, открывая им путь.

Когда он коснулся губами ее груди, она простонала, не сознавая, что была уже полностью обнажена. Пронзившая Мередит сладкая стрела страстного желания заставила ее погрузить пальцы в густые темные волосы Роланда, теснее прижать его к себе.

В этот момент из соседней комнаты раздался оглушительный лай Суитинг.

Мередит обернулась, когда маленькая собачка ворвалась в открытую дверь. Увидев стоящего здесь мужчину, песик бросился к нему и с лаем стал кружить вокруг его ног.

Роланд Себастиан, нахмурившись, повернулся к Мередит.

– Сделайте что-нибудь с этой собакой! Если и нужно было посадить на цепь какого-то пса, то, безусловно, этого. Я не желаю, чтобы кто-то прерывал на середине мое удовольствие.

Однако Мередит была благодарна Суитингу: он только что помог своей хозяйке избежать ужасной ошибки. Именно ошибкой было бы, если бы Мередит занялась любовью с этим властным, слишком привлекательным мужчиной. За все время он никак не показал, что питает к ней особенные чувства. Он всего лишь не хотел, чтобы «прерывали на середине его удовольствие», ничего больше.

Она наклонилась, взяла собачку на руки и, словно защищаясь, прижала к себе.

– Полагаю, вам лучше уйти, милорд.

– Уйти?! – Роланд высоко поднял черные брови. В его голосе слышалось холодное пренебрежение. – Это мой замок, и вы, несносная женщина, находитесь в чужих владениях. Можете оставаться в этих покоях, но я не желаю, чтобы вы совали свой нос в дела замка или что-то приказывали моим людям.

– Я… – нерешительно начала уязвленная Мередит. Она сделала глубокий вдох, стараясь мобилизовать все свои силы. – То, что едва не случилось здесь между нами, было бы ошибкой. Я не желаю быть источником вашего «удовольствия», милорд. Лучше бы я никогда не выходила за вас! – С этими словами она повернулась к нему спиной, желая одного: чтобы он ушел.

Однако Роланд явно не спешил покинуть ее покои.

– Почему, Мередит? Почему вы вышли за меня замуж? Что заставило вас сделать это, когда вы так откровенно недовольны своим выбором?

Мередит закусила губу. Она нисколько не удивилась, что он спросил это, особенно принимая во внимание ее вызывающее поведение. Едва слышно она произнесла:

– Я уже говорила, что не могу сказать вам этого. Считайте, что я совершила смертельную ошибку. Однако исправить ничего уже нельзя, не правда ли? Что сделано, то сделано, как бы я сейчас ни раскаивалась в том, что вышла за вас. – Она снова вспомнила его бессердечные слова. Боль, которую он причинил ей этим, дала ей смелость снова повторить: – Я не соглашусь добровольно быть источником вашего «удовольствия».

– Придет время, мадам, когда вы более чем охотно согласитесь!

Следующее, что она услышала, был звук захлопнувшейся двери.

Мередит постояла в растерянности, потом прижала к щеке успокоившегося Суитинга. Собачка прильнула к ней, словно чувствуя, как страдает ее хозяйка.

Всю свою жизнь Мередит старалась доставить всем радость и заботиться обо всех. Похоже, что и теперь ничего не менялось. Здесь, в Керкланде, она мало, что значила для окружающих. И это было еще хуже, чем в Пинакре. Там хоть кто-то был ей признателен, а здесь… Здесь на нее смотрят как на источник «удовольствия».

Глава пятая

На следующее утро Роланд, скакавший верхом на своем Каладане, на повороте дороги увидел впереди маленькую, закутанную в длинный шерстяной плащ фигурку. Сомнений в том, кто это, быть не могло. Разумеется, Мередит, его жена.

Он нахмурился. Их расставание накануне вечером оставило его с ощущением неудовлетворенного желания и немалого раздражения. Строптивая мегера! Стоя со щеками, пылающими от его поцелуев, она прикрывалась, как щитом, своей мерзкой собачонкой. И отвергла его внимание, словно он был каким-нибудь мальчиком на побегушках, а не мужем, права которого были освящены церковью. К тому же снова не сказала, почему заставила его обманным путем жениться на ней.

Все это вместе вызвало у него новый прилив злости.

Но он тут же сказал себе, что нечего глупить. Он ни в чем не уступал леди Мередит, которая вела себя вызывающе. И какое бы отвращение к нему она ни демонстрировала, на самом деле она была к нему неравнодушна. Его тело напряглось при воспоминании о том, какой готовностью… нетерпением… дышала она перед тем, как… эта визгливая тварь не помешала им.

Пропади пропадом эта собачонка. У них с Мередит все сложилось бы совершенно по-другому сейчас, если бы то, что они начали, пришло к своему естественному завершению. Она была бы вынуждена признаться в том, что желала его не меньше, чем он ее. Узы наслаждения – сильные узы. И он хотел бы, чтобы они связывали его с женой. Даже в том разгневанном состоянии, в каком он находился вчера, он жаждал ее… и до сих пор жаждет.

С этой мыслью Роланд придал своему лицу более приветливое выражение и пришпорил коня. При его приближении Мередит обернулась. На ее лице была написана досада.

Он натянуто улыбнулся.

Но ей стало явно еще больше не по себе. Ее зеленые глаза смотрели настороженно. Увидев это, Роланд сильнее преисполнился решимости сделать так, чтобы их отношения стали менее враждебными.

Мередит вяло поприветствовала его:

– Здравствуйте, милорд.

Роланд сделал вид, что не заметил ее безрадостного тона.

– Добрый день, Мередит. Куда это вы направляетесь?

Опустив глаза, она слегка пожала плечами.

– В деревню. Я там еще не была и хочу посмотреть ее. Вы сказали, что я должна вверить заботы о замке вашим людям. Надо же мне чем-нибудь себя занять.

Ее осуждающий тон заставил его нахмуриться. Стараясь сдержаться, он произнес:

– Мередит, я заново все обдумал. Можете продолжать управлять замком. И примите мою благодарность. – Он помолчал. – Мое разрешение будет требоваться вам только в том случае, если вы захотите что-либо изменить. А когда я буду отсутствовать, обращайтесь к сэру Саймону.

– Почему вы переменили свое мнение?

– Вы – моя жена. Как напомнил мне сэр Саймон во время разговора сегодня утром, следить за замком – ваша обязанность. – Роланд пожал плечами, недоумевая, зачем сказал ей это. Наверное, для того, чтобы немного смягчить ее гнев. Он продолжал: – Не могли бы мы забыть о вчерашнем вечере?

Мередит внимательно и с недоверием посмотрела на него, потом проговорила:

– Я сделаю так, как вы просите. – Она бросила взгляд в том направлении, куда собиралась идти, Давая понять, что разговор окончен. – А теперь я пойду.

Роланд протянул ей руку.

– Идите ко мне, я подвезу вас, тем более что и сам туда направляюсь.

Мередит закусила полную нижнюю губу, и Роланд неожиданно для себя подумал: до чего же соблазнительна эта сочная губка! Его тело немедленно отреагировало, и он осознал, что не помнит, когда так же сильно желал какую-нибудь женщину.

Но он поспешно уверил себя, что сила его желания, должно быть, вызвана сопротивлением этой женщины. Да, конечно. Ему всегда нравилось, когда ему бросали вызов. Что ж, он примет его. В том, что ему удастся обольстить Мередит, Роланд не сомневался.

Он с улыбкой взглянул в ее огромные, опушенные густыми ресницами зеленые глаза, которые были так красивы, и нежным голосом произнес:

– Идите сюда. Я наилучшим образом позабочусь о вашем достоинстве и добродетели.

Сердце Мередит заколотилось, неожиданно откликнувшись на столь приветливую и неотразимую белозубую улыбку. Стараясь заставить свой пульс биться ровно, она с подозрением посмотрела на Роланда. Что с ним произошло? Откуда взялся этот совершенно другой, обаятельный человек?

Сегодня утром она покинула замок в надежде избежать столкновения с мужем, которое неизбежно случилось бы. Ее завтрак состоял из толстого ломтя хлеба и кусочка сыра. Она съела его у себя в комнате, чтобы, паче чаяния, не встретиться с Роландом в большом зале. Он, безусловно, еще не остыл от злости – так же, как и она.

И вот сейчас она видит совсем другого Роланда – нельзя сказать, чтобы раскаивающегося, но значительно более благоразумного. Больше ей ничего от него и не нужно.

Однако как ей поступить? Может, гордо отвергнуть его попытку загладить свою вину?

Не успела Мередит принять какое-либо решение, как оказалась в седле.

Когда Роланд усаживал ее впереди себя, мимолетное прикосновение его рук к ее бедрам и талии было не более чем случайным, судя по отстраненно-вежливому выражению его лица. Если его пальцы и задержались немного дольше, чем это было необходимо, под ее правой грудью, так тому виной была ее собственная неуклюжесть – он просто подождал, пока она обретет равновесие.

Мередит восприняла с облегчением тактичность Роланда, хотя и почувствовала при этом, чего скрывать, разочарование.

Она осторожно выпрямилась, чтобы свести к минимуму контакт с сидящим позади нее человеком. Несмотря на то, что она решила ответить на его любезность с соответствующей учтивостью, она не собиралась полностью утрачивать бдительность.

Мередит попыталась сосредоточиться на дороге. Утро выдалось прохладным, но в теплом, подбитом мехом плаще ей было достаточно уютно и Удобно. Она редко выбиралась на природу и радовалась каждой такой возможности. Даже сейчас, когда ее мысли были в совершеннейшем беспорядке оттого, что за ее спиной сидел Роланд Себастиан, она глубоко вдыхала чистый утренний воздух, пахнущий хвоей и свежей влагой.

– Я планировал остановиться по пути в деревню, – произнес за ее спиной Роланд, – чтобы кое с кем увидеться. Вы хотите пойти со мной или предпочитаете, чтобы я отвез вас, а потом вернулся?

Если у вас есть желание сопровождать меня, буду рад познакомить вас с теми, к кому я хочу заехать. Как любезно с его стороны спросить о ее желании! Мередит ответила, сама того не сознавая, довольным тоном:

– Я не возражаю. Можем сначала заехать по вашему делу, если хотите.

В дверях жилища, у которого они остановились, появилась высокая стройная женщина. На руках у нее сидел маленький, голубоглазый, черноволосый ребенок лет трех. Увидев Роланда, миловидная блондинка радостно улыбнулась. Мередит снова взглянула на ребенка, и внутри у нее все сжалось – она поняла, чей это малыш. Если это ребенок Роланда, значит, женщина – его возлюбленная. Как он посмел? – вскричала Мередит про себя.

– Милорд, мы очень рады вашему приезду. Женщина поклонилась. Она, кажется, совсем не замечала Мередит – все ее внимание было приковано к Роланду.

– И я рад не меньше, Талла, – ответил он. Как мило! – с горечью подумала Мередит и сердито прошептала ему на ухо:

– Вы негодяй!

Спешиваясь, он обернулся, чтобы взглянуть на нее.

Талла посмотрела на Мередит и почтительно кивнула.

Проследив за взглядом женщины, Роланд сказал ровным голосом:

– Это моя жена, леди Мередит.

Его подчеркнутая бесстрастность убедила ее в том, что он не только расслышал то, что она сказала, но и прекрасно понял почему. Повернувшись, Роланд с любопытством посмотрел на нее, словно на неизвестное насекомое. Он явно не одобрял ее неудовольствия.

Как можно равнодушнее встретив его взгляд, Мередит краем глаза увидела, что женщина почтительно наклонила белокурую голову.

– Миледи, я польщена тем, что вы приехали сюда, – сказала она.

– Так же, как и она, – тем, что оказалась здесь, – ответил за жену Роланд.

Мередит не знала, только ли ей одной послышался сарказм в его голосе.

А он тем временем протянул руки к женщине, чтобы взять у нее ребенка. Мередит как бы дали понять, что ее присутствие здесь лишнее. И это сделал тот, кто привез ее сюда!

– Как моя Матильдочка? – спросил Роланд. Он снял со своего пояса мешочек и положил его в руку женщины.

– Матильда в полном порядке, как вы видите. И я приношу вам, как и всегда, благодарность, милорд, за вашу постоянную заботу о ней, – с улыбкой ответила Талла.

Роланд прижал к себе улыбающуюся малышку.

– Я просто слежу за тем, чтобы ей было хорошо. Я очень ее люблю.

Почему-то эти слова, произнесенные так обыденно, показались Мередит обидными. Не обращая внимания на то, как мог отреагировать Роланд, она соскочила на землю и обратилась к женщине:

– Прошу вас извинить меня за мой уход. Мне необходимо кое-куда зайти. Желаю здоровья вам и вашему ребенку.

Она повернулась и поспешила прочь, не обращая внимания на звучащий ей вслед голос Роланда. Неужели он считал, что она с радостью проведет день, навещая его возлюбленную? Сколько у него еще незаконнорожденных детей?

В этот момент ей стало совершенно очевидно, что у нее никогда не будет собственного ребенка – во всяком случае, пока этот человек является ее мужем. После сегодняшнего дня она никогда не позволит ему прикоснуться к ней.

Торопливо шагая, Мередит думала о том, что в пренебрежительном отношении к ней Роланда во многом виновата сама. Она заняла место Селесты и отказалась дать хоть какие-нибудь объяснения в связи с этим. Роланд и понятия не имел о том, что она сделала это ради своей сестры. Но она не могла больше сносить оскорбления только за то, что не хотела выдать чужой секрет.

Мередит не очень далеко успела уйти, когда, к своему ужасу, услышала за спиной топот скачущей лошади. Мимолетного взгляда через плечо было достаточно, чтобы убедиться в том, что это, конечно, Роланд. Она остановилась. Ну почему он не оставит ее в покое? Он натянул поводья только тогда, когда он и его черный жеребец нависли прямо над ней, но Мередит была слишком зла, чтобы хоть на мгновенье испугаться. Ее сузившиеся глаза встретились с глазами мужа.

Да этот безумец был в гневе на нее! Как это на него похоже…

Роланд соскочил на землю и встал, возвышаясь над ней.

– Почему вы ушли?

– А вы что, на самом деле надеялись, что я буду вежливо общаться с вашей возлюбленной?

– Вы сделали слишком поспешное заключение.

– А к какому еще заключению я могла прийти? – Мередит театрально прижала руку к груди. – О, простите, милорд, если я неправильно поняла. Пожалуйста, можете изложить любое свое объяснение. Я не в состоянии понять истинную сущность этой ситуации.

Роланд не мог не услышать горького сарказма в ее голосе, но Мередит это не заботило. Ее сердце сжималось от боли, потому что ее муж относился к другим совсем иначе, чем к ней. Даже любовница удостаивалась большего внимания, чем нежеланная жена.

– Талла – замужняя женщина. Только ее муж находится сейчас в Шотландии по семейным делам.

Мередит скорчила гримасу.

– Как удобно для вас. Вы не убедите меня в том, что этот ребенок не ваш, как бы ни старались.

Роланд покачал головой, глядя ей в глаза.

– Не собираюсь ничего объяснять. И никогда не буду. Не вам.

Эти слова словно хлестнули ее.

– Малодушный негодяй! – вскричала она, забыв от боли о гордости. – Вы так учтивы с возлюбленной, а собственной жене отказываете даже в уважении.

Роланд низко наклонился к ней.

– Хотите, чтобы к вам относились с уважением, тогда относитесь с уважением к другим. Я не добавлю вам ничего, кроме того, что уже сказал однажды. Ядорожу тем, что мне принадлежит, и не позволю никому другому посягать на мою семью.

Мередит не удивилась, услышав это. Роланд по-собственнически относился ко всему, что считал своим. В том числе и к ней, хотя она его совершенно не интересовала. Неужели он хотел убедить ее в том, что ведет себя правильно, чтобы как-то оправдать свое поведение?

Почувствовав боль в груди, она ответила с нескрываемой горечью:

– Не знаю, как вы можете с уверенностью говорить, что кого-то считаете своей семьей, когда вас, видимо, совсем не заботит то, где и с кем вы спите.

Роланд почувствовал прилив дикой злобы на Мередит. Снова ей удалось довести его до безумного состояния, пробудив в нем все самое худшее!

Никогда, даже под угрозой смерти, он не скажет ей, что Матильда – его сестренка, а не дочка. Если бы это был его ребенок, он никогда бы не позволил другому мужчине растить его.

Попытавшись успокоиться, Роланд сделал глубокий вдох, но это не помогло.

– Как вы посмели, женщина? – с придыханием бросил он.

– Как я посмела? – пробормотала она, свирепо взглянув на него. – Как посмели вы? Если я вам безразлична, это ваше личное дело, но вы не смеете демонстрировать свое неуважение ко мне перед вашей наложницей.

– Демонстрировать свое неуважение? Я не делал ничего подобного. – Он продолжал гневно смотреть на нее. – А что касается того, с кем я делю ложе, не понимаю, какое вам до этого дело.

Роланд надолго замолчал. Действительно, почему ее это беспокоило? Потому, ответил он сам себе, что она чувствует ко мне влечение. Другой причины быть не могло.

– Уж не ревнуете ли вы меня, Мередит? – лукаво спросил он.

Она содрогнулась от праведного гнева.

– Ревную? Да вы не в своем уме! Я бы скорее ревновала вас к… – она махнула рукой на его коня, – к этому животному. Оно тоже пользуется привилегией выдерживать вашу непереносимую тяжесть.

Роланд быстро подался вперед, схватил ее в объятия и крепко прижал к себе.

– Так я непереносим? По-моему, леди, вы хватили через край. Не припомню, чтобы вы употребляли это слово в ночь нашего бракосочетания или прошлым вечером. На самом деле, помнится, вы уже были готовы к тому, чтобы выдержать меня.

– Никогда! – в бешенстве выдохнула она, вырываясь, хотя понимала, что он сильнее.

Роланд, со своей стороны, получал немалое Удовольствие, ощущая прикосновение ее тела к своему.

Очевидно почувствовав его растущее возбуждение, Мередит посмотрела на него с яростью и крикнула:

– Негодяй!

А он, хрипло засмеявшись, наклонил голову и прижался губами к ее губам.

Мередит еще некоторое время вырывалась, а потом стихла. Ее губы стали мягкими, рука обвилась вокруг его шеи. Роланд почувствовал, как еще больше напряглось его тело, а кровь горячей волной побежала по венам. Ее губы раскрылись. Ее язык коснулся его языка. Он еще теснее прижал ее к себе. Он жадно стремился к ней.

При этом он знал, что не может овладеть Мередит прямо здесь, на обочине дороги, каким бы сильным ни было его желание. Роланд отстранился и посмотрел в ее полные страсти глаза. Он насмешливо улыбнулся, встретив ее ошеломленный взгляд.

– Я тоже так подумал.

Она недоуменно посмотрела на него.

– Подумали что?

– Что вы с радостью вытерпите меня.

Она сжала губы и посмотрела на него с открытым вызовом.

– Вы полагаете, это имеет значение, то, что вы поцеловали меня? – Она щелкнула пальцами. – Никакого.

Понимающе улыбнувшись, он тоже щелкнул пальцами в ответ.

– Огромное.

Гневный вздох сорвался с ее пухлых губ. Роланд увидел в ее зеленых глазах опасное намерение, но было уже слишком поздно, чтобы предотвратить его. Он почувствовал обжигающий удар в подбородок и с силой схватил ее за запястье.

– Мне кажется, что в следующий раз вам следует хорошенько подумать, прежде чем ударить меня, барышня. – Его глаза сузились.

Мередит вырвала руку.

– Я ненавижу вас, Себастиан.

Она повернулась и, выпрямившись, пошла по дороге. Назад, в сторону замка. Очевидно, передумав знакомиться с деревней.

На сей раз Роланд не стал ей мешать. Он достаточно доказал себе самому и ей. Он одержал превосходство, как бы она ни отрицала (или даже ни отстаивала с боем) эту правду. Он ухмыльнулся, вспомнив о ее смехотворно маленьком кулачке.

Мередит была пылкой и полной страсти девчонкой, как он снова и снова убеждался. Ненавидела она его или нет, неважно, главное, что она к нему неравнодушна, а, следовательно, ее можно будет укротить.

Это был только вопрос времени.

Как только Мередит подчинится его воле, она перестанет быть для него проблемой. Он бросил последний взгляд на ее удаляющуюся спину. Оставалось надеяться, что у него хватит терпения справиться с ней.

Поспешно отбросив эту мысль, Роланд устремился в сторону деревни. Он сможет подчинить ее. Мередит, при всей своей силе духа, ничем не отличалась от остальных женщин.

Скоро она убедится в этом.

Неожиданно Роланд вдруг вспомнил выражение дерзкого неповиновения и гордости в ее глазах в тот момент, когда она сказала ему, что ее ответный поцелуй ничего не значил. Впервые Роланд усомнился в исходе поединка их характеров.

Так ли уж он на самом деле хотел, чтобы ее глаза перестал озарять свет силы духа и мужества?

Нельзя было отрицать, что этот свет воспламенял его собственную кровь до такой силы, которой он никогда раньше не испытывал.

Много раз в пьяном угаре его отец говорил о его матери, ее огне, ее силе. Алберт так и не смог пережить ухода жены, говоря, что Джейн невозможно забыть. При этом ее выдающиеся качества не помешали ей бросить их, не предотвратили ее смерть, последовавшую вскоре от болезни легких.

Ни сдержанное восхищение Роланда, ни его страсть к жене не заставят его уподобиться отцу.

Но разве Мередит не принадлежала ему?

Желание захлестнуло его горячей волной, когда мимолетная, но живая картина всплыла в его сознании. Он вспомнил ощущение губ Мередит на своей груди, вспомнил шелковый водопад ее волос, прилипших к его покрытому испариной телу и словно привязавших его к ее точеной фигурке. Он был абсолютно уверен в желании, которое глубоко сидело в нем. Словно внутри его зияла огромная полость, которую нельзя было заполнить никем другим, кроме Мередит, если протянуть к ней руки…

Роланд сделал глубокий вдох, чтобы унять бьющееся сердце, и пустил Каладана в галоп. У него были дела поважнее, чем думать об ускользнувшей женщине, хотя она и доводила его почти до безумия, стоило только вспомнить о ней.