Текст книги "Шанна"
Автор книги: Кэтлин Вудивисс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
Глава 10
Наступило воскресенье. В единственной на острове церкви собирались люди. Ее посещало и семейство Траерн, и этот день не являлся исключением. Правда, необычным было появление здесь этим утром Рюарка. И когда мимо Шанны прошел высокий элегантный мужчина в зеленом шелковом камзоле, она не сразу узнала в нем Бошана.
– О, господин Рюарк, – окликнул его общительный сквайр, и тот обернулся на его голос. Шанну восхитили его актерские способности. У него был такой отчужденный вид, что никто, кроме, может быть, Эргюс, стоявшей за спиной хозяев, не мог бы догадаться, что его поведение тщательно продумано.
Рюарк ответил на приветствие старика и только после этого перевел взгляд на Шанну, на мгновение залюбовавшись ею. Одетая в светло-зеленое батистовое платье, залитое солнечным светом, она была соблазнительна до умопомрачения. Шанна холодно улыбнулась ему из-под широких полей шляпы.
– О, господин Рюарк, как я вижу, вы становитесь цивилизованным человеком. Носите костюм, посещаете церковь… Я просто не верю своим глазам.
На губах Рюарка мелькнула плутоватая усмешка.
– Мне не хотелось шокировать священника моей обычной одеждой.
– Вот как?! – удивилась Шанна. – Тогда почему же вы ходите в ваших ужасных штанах по деревне, где на вас таращат глаза все девушки? Будь вы чуть поскромнее, вы не стали бы смущать таким образом невинные создания.
Траерн, который стоял, опершись на палку, забеспокоился, как бы этот разговор не превратился в ссору. Он не мог понять неприязни дочери к этому человеку.
– Мадам, – проговорил Рюарк насмешливо-извиняющимся тоном, поправляя смуглой рукой белоснежное кружевное жабо, – у меня вовсе нет желания смущать невинных девушек. – Он на мгновение встретился с ней глазами. – Но я всегда относился с уважением к человеку в рясе и чтил слова и клятвы, произносимые в церкви.
Глаза Шанны сузились. Ну и наглец! Теперь, когда сделка полностью завершена, он намерен предъявить свои права на нее! Что ж, это его дело. Но у нее на уме другое, и она вовсе не желает играть роль жены какого-то раба.
– Садитесь с нами, господин Рюарк, – пригласил Траерн, желая избежать скандальной сцены.
– Я уверена в том, что господин Рюарк предпочтет сесть с Милли Хоукинс, – заметила Шанна, махнув сложенным веером в сторону молодой женщины, которая изо всех сил вытягивала шею, чтобы полюбоваться Рюарком. – Она, кажется, очарована вашим новым костюмом, господин Рюарк.
Рюарк бросил взгляд в сторону девушки, и покрасневшая Милли улыбнулась от удовольствия.
– О, благодарю вас, сквайр, – обратился Рюарк к Траерну, не обращая внимания на Шанну. – Я с радостью принимаю ваше приглашение.
Слегка усмехнувшись, сквайр направился вперед, обращаясь к идущему рядом Рюарку. Тот, заложив руки за спину, кивал, соглашаясь с тем, что говорил Траерн. Шанна тихо опустилась в кресло рядом с отцом. Она старалась не смотреть на Рюарка, так как с нее не спускала укоризненных глаз Эргюс.
Кресла, предназначавшиеся для Траернов, были массивными, с высокими резными спинками, и стояли вплотную одно к другому, соприкасаясь деревянными подлокотниками, но кресло самого Траерна стояло отдельно. Два кресла и несколько детских предназначались для Шанны, ее будущего мужа и их потомства. Шанну шокировало, что в кресло рядом с ней, прежде чем она успела возразить, уселся Рюарк. Он уже и так слишком явно намекал на свои супружеские права, нарушая тем самым покой Шанны. Искоса наблюдая за Рюарком, Шанна видела, как его взгляд остановился на детских креслах, после чего его лицо осветилось понимающей улыбкой.
Опустив глаза, Шанна тайком посматривала на лежавшую рядом, на подлокотнике, загорелую руку Рюарка, охваченную ослепительно белой кружевной манжетой. Ногти его были тщательно обработаны, что было для раба совершенно необычным. Да, Джон Рюарк отличался от мужчин, встречавшихся ей раньше. Хотя он и был рабом, его приняли бы как равного в кругу дворян.
– Как случилось, господин Рюарк, что вы не женились в колониях? – ехидно поинтересовалась Шанна. – Или там недостаточно женщин?
– Нет, миледи, женщин там хватает. И среди них даже много красивых. – Он ухмыльнулся, тепло взглянув в глаза Шанны. – Хотя ни одна из них не сравнится с вами, мадам. Но я так много работал, что, увы, оставалось очень мало времени, которое я мог бы проводить в обществе женщин. Это сильно огорчало моего отца. Он считал, что я слишком привержен работе. Но зато в Англии одна красивая особа завладела моим воображением. Я надеюсь, что когда-нибудь мне удастся убедить ее в том, что я буду ей хорошим мужем.
– В нашей ложе достаточно места для большой семьи, – заметил Траерн, обводя рукой уютное помещение. – Но, увы, мне едва ли суждено увидеть ее полной детей. Будет просто чудом, если моя дочь когда-нибудь найдет себе достойного супруга.
Шанна пропустила мимо ушей бестактность отца, не желала она слушать и намеки Рюарка.
– Я еще молода, – холодно возразила она. – Так что к вашей старости я нарожаю много детей, папа.
– Гм! – фыркнул Траерн. – Да я уже старый. Найди же себе хорошего парня, дочка, да поторопись с этим, поторопись, прошу тебя.
– Папа! – Шанна метнула в сторону отца недовольный взгляд. – Я уверена, что господину Рюарку наскучили наши разговоры. В самом деле, у него такой вид, будто он очень устал.
Сквайр посмотрел на своего раба. Тот прятал веселую улыбку, делая вид, что зевает от скуки.
Избавленная призывом к молитве от необходимости продолжать этот разговор, Шанна вознесла специальную молитву благодарности за расторопность пастора. Однако в течение всей службы она чувствовала присутствие рядом с собой Рюарка. Когда под аккомпанемент клавесина прихожане запели, ее заставил вздрогнуть мощный, глубокий баритон Рюарка, и ей не оставалось ничего другого, как самой начать невнятно бормотать слова песнопения.
Только после того как они вышли из церквушки, Шанна, наконец, легко вздохнула и немного расслабилась. Необходимость казаться безразличной к своему соседу, оставаясь при этом достаточно вежливой, ее очень утомила. В коляске, по дороге домой, она размышляла о своем безумном браке с Рюарком Бошаном. Твердая уверенность Шанны в том, что она может им командовать, быстро сменилась мучительным страхом перед последствиями ужасной ошибки.
Вскоре после ленча, почувствовав необходимость в энергичной разрядке для души и тела, Шанна приказала оседлать Аттилу. Она зашла в кабинет отца, чтобы пригласить его поехать с ней.
– У меня нет ни малейшего желания колотиться задницей о седло, кружа по острову следом за вами, – раздраженно отказался Траерн и тут же, смягчившись, добавил:
– Отправляйтесь одна, моя девочка. Сейчас ко мне придет Питни, и мы с ним сыграем партию в шахматы.
Шанна поехала в одиночестве по дороге, поднимавшейся на холм, где строили дробильню. На одной из узких деревенских улочек она обогнала Ролстона. Когда он остановился и приподнял в приветствии шляпу, она лишь пришпорила коня, не обращая внимания на этого человека.
Был прекрасный день, правда, с порывами резкого ветра, раздувавшего юбку сизо-серого костюма Шанны и развевавшего ее волосы. Когда она уже подъезжала к месту строительства, Аттила стал нервничать, закидывать красивую голову, подниматься на дыбы, вставая поперек дороги. Шанна была опытной наездницей, но этим утром обращала мало внимания на животное, чья нервозность в любой другой день стала бы для нее сигналом опасности. Сначала она услышала звон колокольчика и шорох в придорожных кустах, а затем на дорогу, прямо перед ней, выскочил сорвавшийся с привязи козел, и, хотя он тут же скрылся, этого было достаточно, чтобы Аттила в ужасе попятился. Молотя передними копытами воздух, жеребец закусил удила. Захваченная врасплох, Шанна выпустила из рук повод. Она едва не упала с лошади. Почувствовав свободу, жеребец рванулся вперед. Но он успел сделать лишь один прыжок, когда воздух прорезал резкий свист. Аттила остановился как вкопанный и потом спокойно затрусил по дороге к дробильне. Лошадь реагировала так на призыв единственного человека. Рюарк! Держась за гриву Аттилы, Шанна огляделась и увидела его рядом с недостроенной стеной. На нем были все те же побелевшие от частой стирки бриджи, резко контрастировавшие с коричневым торсом. При виде этого одеяния Шанна тяжело вздохнула, подняв глаза к небу. Рюарк подобрал повод, чтобы привязать лошадь к коновязи. Он едва сдерживал гнев.
– Если вам так уж необходимо разъезжать на этой строптивой скотине, вы могли бы быть осторожнее ради вашей же безопасности. И вообще для мечтательных прогулок следует седлать тихого мерина.
Упрек этот Шанне не понравился и показался еще более обидным потому, что Рюарк был прав. Аттила не годился для спокойных прогулок, особенно если на нем восседала юная леди. Это было умное и горячее животное, требовавшее твердой руки и внимания.
– Неужели мой отец такой жестокий эксплуататор, что заставляет вас работать даже по воскресеньям? – съязвила Шанна. – Что вы здесь делаете?
– Я хотел кое-что проверить в отсутствие рабочих. – Длинные пальцы Рюарка легли на тонкую талию Шанны, и он помог ей слезть с лошади. – До вашего появления я не сомневался, что этот день будет для меня потерян.
Он поставил Шанну на ноги и наклонился, чтобы поцеловать, но она быстро сняла с головы шляпу и использовала ее как преграду.
– Вы хотите сказать, что благодаря мне ваш день не пропал даром? – В ее голосе слышался металл. Она отступила от него, бросив шляпу на луку седла. Ее тело горело от прикосновения Рюарка, и она все еще чувствовала на своей талии его пальцы. – Я заехала взглянуть, как продвигается строительство дробильни. Если бы я знала, что вы здесь, то нашла бы себе другое развлечение.
Рюарк ухмыльнулся и протянул руку, чтобы погладить ее волосы.
– Ах, любовь моя, вы все еще меня боитесь?
Шанна с негодованием выпрямилась и оттолкнула его руку.
– Я всего лишь хочу, чтобы меня не трогали и не бросали на меня многозначительные взгляды, а вы, кажется, склонны именно к этому. Как видно, полное завершение сделки не очень-то охладило вашу страсть.
– Вот именно, не очень, – весело согласился Рюарк, притягивая ее к себе, – даже скорее наоборот.
Шанна затрепетала. Она подняла руку так, что ее плетка оказалась на уровне его лица, но сильные, властные пальцы Рюарка сжали ее хрупкое запястье, так что она была не в силах пошевелить рукой.
– Рюарк, – предостерегла его Шанна, – я пришла сюда взглянуть на дробильню, а вовсе не для того, чтобы заниматься с вами любовью. И мне кажется небезопасным оставаться здесь с вами. Вы, видно, так и не угомонились.
Глаза Рюарка горели, как золотые уголья.
– Вы так влечете меня, дорогая!.. – проговорил он.
Его пристальный взгляд снова глубоко взволновал Шанну, и она быстро отвела глаза. Никому до Рюарка не удавалось вызвать у нее такого трепета ни при каких обстоятельствах, тем более, одним взглядом или простым словом. Что в этом колонисте так ее возбуждает? Были же и другие красивые мужчины, в том числе более решительные и стремительные, галантно просившие ее руки. Все они ей быстро надоедали. Были и такие, которые казались ей умными, восхищали своими познаниями, но не трогали ничем другим. Были и юноши, которым, по ее мнению, не хватало зрелости, и уж совершенно отталкивала ее мысль о браке со стариком, с которым ей пришлось бы разделить супружеское ложе. Рюарк был и молод, и остер умом, а одна мысль о том, как он искушен в любви, вызывала в ней божественное возбуждение и заставляла ее ненасытное тело жаждать его ласк.
Совершенно потрясенная ходом своих мыслей, Шанна отошла от Рюарка. Не была ли она всего лишь потаскухой, которой написано на роду в любое время удовлетворять его похоть?
– Вы можете показать мне дробильню? – после минутного молчания проговорила Шанна. – И будете ли вести себя прилично?
– Я покажу вам дробильню, – весело отозвался Рюарк, – но не беру на себя никаких обязательств по второму пункту.
Они медленно пошли вдоль стройки, и он на ходу объяснял ей принципы дробления сахарного тростника и отжима сока. Шанна была знакома с тем, как это делается. Раньше тростник подавали в небольшую мельницу, установленную на повозке, которую перевозили с одного поля на другое. И сейчас она с каким-то благоговением и удивлением смотрела на конструкцию, возводившуюся внизу в ложбине.
Все три громадных барабана уже были на месте, готовые принять по целому возу тростника, а гигантский чан словно ждал, когда в него хлынет поток сока. От основного здания отходили два крыла, из которых одно занимали два больших медных котла для варки патоки из жидкого сиропа, а в другом стояли вместительные бродильные чаны и латунная перегонная установка для получения различных сортов рома: черного – для снабжения грогом кораблей флота его величества короля, и легких напитков, которые не стыдно было бы поставить на любой стол.
Шанна вполуха слушала, что рассказывал Рюарк, основное же ее внимание было сосредоточено на нем самом. «Здесь, – рассуждала она про себя, – он чувствует себя естественно. Голос его звучит властно, манеры уверенны и независимы».
Сначала они двигались по узкому проходу, затем поднялись по приставной лестнице на верхнюю площадку, откуда особенно хорошо была видна дробильня. В каждом движении Рюарка чувствовалась гордость за свое детище. Шанна понимала, что этот человек отдает все свои силы дорогому для него делу. Он очень серьезно относился к решению каждой задачи, доводя все до конца. Ее удивление росло по мере того, как она его узнавала, и интерес к нему все усиливался.
«Разумеется, – размышляла она, – это не просто раб. Нет, он никогда и не был ничьим рабом, в том числе и женщины». Она старалась представить себе, что за человек дал жизнь Рюарку, и кто его вырастил.
Мягкий смех Рюарка вернул ее к действительности, и Шанна вопросительно посмотрела на него. В устремленных на нее глазах искрились веселые золотистые огоньки.
– Боюсь, что я утомил вас излишними подробностями. Но теперь вы, по крайней мере, сможете ответить на любой вопрос о работе этой установки.
– Я еще раньше видела некоторые ее части и слышала кое-что от других. Это настоящее чудо! – Шанна оперлась спиной на какую-то стойку, отчасти потому, что от высоты у нее кружилась голова, а отчасти, чтобы собраться с мыслями. Она боялась, что за завесой неизвестности, которую ей удалось только что приоткрыть, таятся многочисленные призраки. – А что я должна отвечать; если меня спросят о вас, Джон Рюарк? – храбро спросила Шанна, крайне удивив его сменой предмета разговора. – Я так мало о вас знаю.
Какая у вас была семья? Вы утром что-то сказали о своем отце. Ему известно о вашем лондонском судебном деле?
– Надеюсь, что нет. Нет. И хотел бы, чтобы он так и не узнал об этом. – Рюарк устремил взгляд в пространство, явно взволнованный. – Весть о моей казни была бы жестоким испытанием для него. Мне хотелось бы уберечь его от этого.
– А ваша мать? – упорно продолжала расспрашивать Шанна. – Есть у вас братья? Сестры? Вы никогда об этом не говорили. Уголки губ Рюарка тронула жесткая улыбка.
– Здесь мне нечем похвастаться, Шанна, ведь большинство из них неотесанные колонисты.
Шанна сочла этот ответ исчерпывающим, отчаявшись узнать о нем что-то большее. Она задумчиво перевела взгляд на окружавшие дробильню покрытые зеленью холмы. Над ними стоял голубой туман. Под облаками описывали широкие круги два орлана. Они то взмывали вверх в потоках теплого воздуха, скрываясь в белой дымке, то камнем падали вниз со сложенными крыльями, исчезая по другую сторону холма.
Шанна, весело рассмеявшись, попыталась привлечь, внимание Рюарка к странным играм этих птиц, но встретила лишь дерзкий, раздевающий ее взгляд. Она присела на бревно, боком к Рюарку, и его глазам предстал смелый контур ее округлой груди, приподнятой корсажем. Шанна тут же встала и посмотрела прямо ему в глаза. Этим утром в церкви она уже ощущала на себе этот хищный, ястребиный взгляд.
– Ваши глаза выдают ваши мысли, – резко сказала Шанна. – Просто неприлично так вызывающе меня рассматривать, а уж в церкви и вовсе недопустимо.
– Я всего лишь любовался вами. – Янтарные глаза Рюарка сияли, а улыбка была почти насмешливой. – Вы прекраснейшая из женщин, и, как большинство мужчин, я просто восхищался вашей красотой.
– Вы более дерзки, чем другие, – проворчала Шанна. – Каждым своим взглядом вы меня насилуете.
Губы Рюарка тронула плотоядная улыбка.
– Вы слишком хорошо читаете мои мысли, мадам. Я часто представляю себе вас обнаженной, в моих объятиях.
– Вы отъявленный мерзавец! Похотливый негодяй! – воскликнула Шанна, и щеки ее залила горячая краска. – Неужели вы не понимаете, чем все это может кончиться?! Я могу забеременеть. А это была бы катастрофа.
– Только в том случае, если вы это допустите, любовь моя, – легко отозвался Рюарк.
– О, вы… – взорвалась гневом Шанна. – Обо мне вы подумали? Мне придется иметь дело с отцом. Что же до вас, то вы, несомненно, найдете способ уйти от ответственности.
Рюарк пристально посмотрел на Шанну.
– А есть признаки того, что вы забеременели? Может быть, просто задержка?
Шанна раздраженно покачала головой и, слегка растерявшись, отвернулась от его испытующего взгляда.
– Пока еще нет.
Рюарк тронул ее за плечо.
– Значит, скоро все определится, и вы успокоитесь, любовь моя.
Шанна отшатнулась от его мягкого прикосновения.
– Вам обязательно совать свой нос в мои дела? Неужели у меня не может быть никаких секретов от вас?
Под пальцами Рюарка выбился мягкий локон Шанны. Он поднес его к лицу и вдохнул исходивший от него тонкий аромат. И прошептал ей на ухо, поглаживая шелковистые волосы:
– От вашего мужа, любовь моя? Если это действительно произошло, нам останется только смириться с этим.
Разгневанная Шанна резко повернулась к нему, и Рюарк понял, что зашел слишком далеко.
– Правда? И что же вы будете делать, мой надменный царь, мой изящный лорд и повелитель, если у меня будет ребенок? – Она ухмыльнулась. – Примете его вместо акушерки и признаете своим?
– О, разумеется, мадам, – заверил ее Рюарк. – Но тут есть одна проблема. – Он задумчиво поскреб свой подбородок. – Как нам быть? Дать ему имя Джона Рюарка, признав себя любовниками, а затем пожениться? Или же имя Рюарка Бошана, что было бы совершенно правомерно, а потом исповедаться вашему отцу, сообщив о том, что мы давно состоим в браке, и попросить у него прощения?
Оскорбленная Шанна топнула ногой. Он смеялся над ней. О, как она его ненавидела!
– Вы грубиян! – обрушилась она на него, величественная в своем гневе. Глаза ее метали молнии. – Варвар самого худшего пошиба! Иронизируете над моей гордостью и топчете мою честь. Лишаете меня того, к чему я так стремилась: права самой выбрать мужа. – Она подняла руку, подчеркивая свои слова, резко опустила ее и взглянула на Рюарка. – И после всего этого я должна смиренно нянчить ваших бастардов?
Ее насторожило его холодное молчание, и сердце Шанны заколотилось от ужаса, когда Рюарк стал накручивать ее волосы на свои тонкие пальцы. Мускулы на его скулах напряглись, а холодные от гнева янтарные глаза впились в глаза Шанны.
– Они не будут бастардами, мадам. Вы – моя жена.
Шанна резко повела головой в знак протеста и попыталась освободиться от пальцев Рюарка. Она зажмурила глаза и сжала кулаки, как будто могла настоять на своем одним усилием воли.
– С нашей сделкой покончено! – задыхаясь, выдавила она. – И вы сами признали это!
– Но как быть с брачными узами? Не думаете ли вы, что их можно отбросить с такой же легкостью, с какой вы произнесли клятву в церкви? – Читая на ее лице упрямый отказ, Рюарк насмешливо продолжал: – Или вы придаете клятве перед алтарем меньшее значение, чем сделке в тюремной камере? Как вы докажете, что вы вдова, если я жив и даже вполне здоров, что вы сами можете подтвердить, убедившись в этом неоднократно? – Он произносил жестокие, оскорбительные слова. – Или вы обнаружили, мадам, что мои способности оставляют желать лучшего, и что какой-нибудь другой мужчина обеспечит вам более полное наслаждение?
Шанна посмотрела на него, ошеломленная, и он язвительно рассмеялся.
– Возможно, мадам. Все может быть. А может случиться и так, что вы выйдете замуж за какого-нибудь именитого лорда-импотента и проведете остаток своих ночей в тоске по настоящему мужчине. Или позовете меня, чтобы получить то, на что не будет способен ваш обаятельный лорд…
Яркая краска на щеках Шанны и ее пылающие глаза без слов свидетельствовали о впечатлении от речей Рюарка.
– Вы настоящая скотина! – медленно процедила Шанна, поднимая плетку, словно в намерении хлестнуть Рюарка по лицу. – Вы распоряжаетесь мной, не оставляя права голоса. Вы позволяете себе фривольности, потому что вам нечего терять. С таким же успехом вы могли бы бежать, оставив меня с ребенком во чреве! Как все мужчины, вы свободны в удовлетворении любой своей прихоти.
– Свободен! – сардонически фыркнул Рюарк. – Нет, мадам, я раб, и, если хозяин пожелает меня продать, у меня не будет большого выбора. – Он наклонился ближе к Шанне и повысил голос, задетый ее словами: – Бежать? Чтобы потом всю жизнь скрываться? Уверяю вас, мадам, об этом не может быть и речи!
– Но вы и теперь, по существу, беглый, – бушевала Шанна. – это я потеряю все, а не вы.
– Потеряете все! О! – фыркнул он и, нагнувшись ниже, промычал ей в лицо: – А что терять мне, кроме собственной головы? И именно из-за вас я придаю ей некоторое значение.
Голос Шанны зазвенел на высокой ноте:
– Мне кажется, что вы напыщенный осел!
– А вы избалованный ребенок! – выкрикнул в ответ Рюарк. – Мне кажется, я должен сделать то, чего, к сожалению, не делал ваш отец: положить вас на колено и как следует отшлепать.
– Только попробуйте дотронуться до меня, господин Рюарк Бошан, и я сдеру шкуру с вашего грязного скелета!
Они стояли высоко над недостроенной установкой, лицом к лицу на узкой площадке, раскачивавшейся при каждом их движении, не обращая ни на что внимания. Небольшая грозовая туча вырвалась из-за холма и поплыла к ним через долину, увлекая за собой целую вереницу крошечных тучек.
– Вы нахал! – выкрикнула Шанна этим мерцавшим янтарем глазам. – Бесчувственный олух! Тупой болван!..
Почти над самыми их головами сверкнула молния. В следующую секунду их оглушил шипящим треском раскат грома. С расширившимися от страха глазами Шанна в ужасе прижалась к Рюарку, вцепившись в его руку дрожащими пальцами, глядя полными страха глазами. Словно догоняя затухающее грохотанье, воздух прорезала новая молния, и Шанна, бледная и трепещущая, съежилась, как испуганный ребенок. Рюарк подумал, что мало что на свете могло бы повергнуть ее в такой ужас. Ведь она проявляла такую храбрость в самых различных обстоятельствах! Его гнев мгновенно рассеялся, он обвил рукой плечи Шанны, прижал к себе и повел к лестнице. На них уже падали первые ледяные капли дождя, и слабо закрепленные доски скрипели у них под ногами от порывов сильного ветра.
– Осторожнее, Шанна, – предупредил Рюарк. – Мы высоко, а лестница крутая.
Ветер срывал с губ и уносил любую реплику Шанны, она с трудом ловила ртом воздух – дышать было невозможно. Шанна стала осторожно спускаться вслед за Рюарком. Когда они оказались на земле, он почти прокричал ей в самое ухо:
– В домик надсмотрщика! Эта лачуга там, на дороге. Бегом!
Он подтолкнул ее вперед, и Шанна, подобрав юбку, бросилась через площадку, вниз по ступенькам, по двору, к указанному Рюарком строению. Запыхавшись, она прислонилась спиной к двери. Через минуту рядом с ней оказался Рюарк. Склонившись над ней, чтобы как-то укрыть от усилившегося дождя, он возился со старым замком, пытаясь отпереть дверь.
Небо прочертил новый зигзаг молнии, и снова громыхнул гром. Шанна в страхе поежилась и прижалась к Рюарку, пряча лицо на его груди. Страх понемногу прошел, и Шанна, отодвинувшись, смотрела на него, не обращая внимания на потоки воды, которые стекали по ее лицу. Голова Рюарка медленно склонилась к ней, и губы приоткрылись, коснувшись ее рта. Дождь барабанил по его ничем не защищенной спине, но он не отрывался от губ Шанны. Он дернул веревку щеколды, и упрямая дверь легко открылась, словно приглашая их в защищенное от дождя пространство лачуги. Взяв Шанну на руки, Рюарк вошел и движением плеча захлопнул дверь.
Завывал ветер, по-прежнему грохотал гром, вспыхивали молнии, и жалкая лачуга еле выдерживала натиск разыгравшейся стихии. Шанна развесила свою одежду на стуле перед огнем, который потрескивал в небольшой печурке с конфоркой. Они улеглись, плотно прижавшись друг к другу, на узкий топчан, служивший при случае надсмотрщику кроватью. Снаружи по-прежнему лил дождь. Вслушиваясь в стук капель по крыше, они, умиротворенные, молчали, обняв друг друга.
Прижавшись щекой к его крепкому смуглому плечу, Шанна легкими прикосновениями ласкала поросшую волосами грудь Рюарка и гладкую кожу на его руке. Ей не хотелось нарушать блаженства этих минут. Она вовсе не имела намерения так легко отдаться Рюарку снова, но и не торопилась с ним расстаться.
Оторвавшись от груди Рюарка, чтобы взглянуть ему в лицо, Шанна встретила его пылкий взгляд. Ее мягкие груди упирались в него теплым бархатом, а прикосновения бледных сосков к его коже были для нее настоящей сладостной пыткой.
– Были ли вы когда-нибудь влюблены? – тихо спросила Шанна, проводя кончиками пальцев по его губам.
Рюарк удивленно поднял бровь.
– Полно, Шанна. – Ленивая улыбка тронула уголки его рта. – Я уже говорил вам, что вы моя единственная любовь.
– Будьте откровенны, – ласково упрекнула его Шанна. – Я знаю, у вас были другие женщины. Любили ли вы хоть одну из них?
Он слегка пожал плечами и, убрав волосы с ее плеча, разгладил их у нее на спине.
– Так, одно слепое увлечение, когда я был еще мальчиком.
– Сколько вам было лет? Девять? Десять?
– Нет, побольше, – ухмыльнулся Рюарк. – Мне было восемнадцать, а она была молодой вдовой с пламенно-рыжими волосами. Она научила меня многому в обращении с женщинами.
Такая отрывочная информация не удовлетворяла любопытства Шанны.
– Ну и что же произошло? Вы спали с ней?
– Шанна, Шанна, мой любопытный мышонок! Зачем вам это знать? Прошло столько времени… Не будем больше говорить об этом.
– Я уйду, если, вы не расскажете, – пригрозила она. – И вы останетесь лежать здесь один.
– Вы порочная девушка, – поддразнивал ее Рюарк. – И, наверное, ревнивая.
– Ревность к вдове? Ха! – усмехнулась Шанна. – Вы слишком самонадеянны. – Они помолчали, и Шанна продолжала: – Я полагаю, вы были ужасно в нее влюблены. Она была хороша собой?
– Да, – согласился Рюарк. – Высокая, стройная. Ей было двадцать четыре года. Она купила жеребца, и я всего лишь должен был привести его к ней…
– Так, значит, вы стали ее жеребцом, – прервала она Рюарка, не в силах совладать с нараставшим в ней раздражением. – Разве я не права, милорд? – вскричала Шанна. – Была ли она похожа на вашу маленькую шлюху с постоялого двора?
– О, дьявол! – прорычал Рюарк и опустился перед Шанной на колени. Он, нахмурившись, взглянул на нее и, наклонившись к ней, прижал спиной к стене. – Я уже и не помню, как выглядели и та, и другая. – Рюарк смягчился, когда взгляд его стал ласкать ее наготу, и он с недовольным вздохом попытался объясниться: – Я был совсем мальчиком, Шанна. А вдова была искушенной женщиной. Если вы можете понять это своей прекрасной упрямой головкой, то я могу сказать, что она соблазнила меня. Какое-то время я думал, что она для меня все. Потом я повзрослел, и очарование пропало. Она стала требовать, чтобы я уделял ей все больше времени. Но я работал, тренировал лошадей и занимался еще кое-чем. Она вышла замуж за старого богатого лорда и, когда я отказался оставаться ее любовником, разозлилась и покончила с этим. Я освободился от нее. Все очень просто. Я был рад от нее избавиться. И поверьте мне, Шанна, с тех пор у меня было не так уж много женщин; То, о чем я говорил утром, – правда. Отец считал, что я женился на своей работе, и, пожалуй, был прав… пока не появились вы…
Шанна усмехнулась. Глаза ее светились веселым озорством, когда Рюарк оперся рукой о стену позади нее, любуясь ее лукавой улыбкой.
– Какую чертовщину вы еще задумали, моя девочка? – спросил он. – Боюсь, что ничего хорошего.
Шанна пробежала пальцами по темным волосам на груди Рюарка и проговорила дразнящим тоном:
– Значит, чтобы освободиться от вас, я должна первая надоесть вам постоянными приставаниями.
Рюарк улыбнулся:
– Попытайтесь, леди. Присылайте за мной каждую минуту, когда вы свободны, а там посмотрим, как вам удастся мне надоесть. Интересно, хватило бы у вас сил оставаться в постели столько времени, сколько потребовалось бы для достижения вашей цели? В высшей степени занятная мысль! Разумеется, существует некоторая опасность, угрожающая нам обоим. Как быть, если наши сердца проникнутся еще большей нежностью друг к другу? Что вы будете делать, если полюбите меня?
Шанна опустила глаза, раздумывая над тем, что стала бы делать, если бы полюбила Рюарка. Она не находила ответа на этот вопрос. Ее приводила в ужас перспектива погружения в эти волнующие глубины, так как она боялась того, что могла бы в них найти. Она всегда любила какого-то идеального мужчину, созданного собственным воображением, и фактически до Рюарка ее не привлекал никто. Ее небольшой жизненный опыт не подсказывал ничего, что подходило бы к данным обстоятельствам.
Дождь прекратился. По крыше уже не барабанили капли, улегся ветер, наступившая тишина казалась густой, хоть режь ее на куски ножом, а Рюарк все ждал ответа.
Внезапно издалека послышался стук копыт – кто-то быстро приближался к их лачуге. Рюарк с проклятием вскочил с топчана и торопливо натянул еще мокрые бриджи. Казалось, вот-вот откроется дверь, и их связь будет обнаружена. Шанна сжалась в комок под шерстяным одеялом в углу кровати. Копыта застучали по дощатому настилу и остановились прямо перед дверью. Наступила короткая пауза, во время которой Шанна обменялась страдальческим взглядом с Рюарком. Потом послышался какой-то странный скребущий звук, и по лицу Рюарка медленно расплылась улыбка. Послышался его смешок, а потом он громко расхохотался. На глазах у ошеломленной женщины он шагнул к двери и широко распахнул ее, несмотря на протестующий крик Шанны.
– Не волнуйтесь! – бросил он ей.
Шанна в изумлении смотрела на дверь. Там, полностью заполнив освещенный солнцем дверной проем, стоял Аттила с обрывком веревки на шее. Жеребец качал головой, фыркал, и то и дело бил копытом землю. Взяв свою рубашку, Рюарк нащупал карман.
