Текст книги "Легенда"

Автор книги: Кэтлин Гивенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Ответом ему были оглушительные крики «ура», и Данди повернулся лицом к неприятелю.

Глава 18

Нейл поднял свой щит, и клан Маккарри вместе со всей армией громкими возгласами выразил свою готовность биться не на жизнь, а на смерть. Джеймс прошептал молитву, чтобы Господь его уберег, и еще одну, чтобы он защитил его родных и Эллин. Он не думал сейчас о ней: ни о том, какое наслаждение испытывал, обладая ею, ни о том, какие у нее восхитительно мягкие губы, нежное тело, ласковые руки, каким ярким светом загораются ее глаза, когда он ее ласкает.

Он выбросил все мысли об Эллин из головы, когда оглушительные крики вокруг него стали еще громче, и присоединил свой голос к голосам остальных солдат. Эти громкие звуки эхом отразились от горного хребта и, пронесшись по склону горы, словно густой туман, окутали армию Маккея. Казалось, земля сотрясается от этих криков.

Данди поднял руку, и битва началась.

Джеймс мчался следом за Нейлом и Дунканом – тот находился от него по правую руку – вниз по склону горы, прямо на солдат Маккея. Дикие крики стали еще громче, когда шотландские горцы налетели на солдат противника. Джеймс заметил, с каким ужасом смотрят на него люди Кенмура, видел, как они подняли свои ружья, прицеливаясь в него. Он вскинул свой мушкет и выстрелил, его солдаты тоже начали стрелять. Залпы были оглушительными и не пропали зря – многие воины были убиты или ранены, – однако перезарядить оружие и выстрелить еще раз времени не было. Опустив мушкет, Джеймс выхватил шпагу и бросился вперед.

На левом фланге уже вовсю кипело сражение. Люди Маккея падали как подкошенные, истекая кровью, кто-то пытался спастись бегством, не успев сделать ни одного выстрела. Воины Кенмура стали стрелять из ружей, и залп приняли на себя солдаты Гленгарри, многие из них пали, однако солдаты из клана Маккарри получили возможность прорваться сквозь первые ряды противника и выбить мушкеты из рук воинов круглыми кожаными щитами.

Люди Маккея, пытавшиеся приторочить штыки к дулам мушкетов, были застигнуты врасплох. Многие из них погибли в первую же минуту, многие бросились наутек. Отшвырнув m себя солдата, которого только что убил, Джеймс поискал глазами Нейла: тот отдавал приказ своим людям догнать и уничтожить удиравшего со всех ног противника.

Полк Кенмура был не единственным, солдаты которого отступили. Та же участь постигла и остальные полки. Дальний левый фланг вообще перестал существовать, на правом солдаты полка, подчинявшегося лично Маккею, мчались вниз по холму, их красные куртки выделялись в сумраке яркими пятнами.

Нейл расправлялся с остатками войск Кенмура, Дункан сражался с ним рядом, а большинство солдат из клана Маккарри преследовали солдат сторонников Вильгельма, мчавшихся вниз по склону холма. Убедившись, что здесь все в порядке, Джеймс поднялся на холм, чтобы посмотреть, нет ли среди солдат Гленгарри, сраженных залпом противника, Хью Макдоннелла. Ни среди раненых, ни среди убитых его, к счастью, не оказалось. И в этот момент Джеймс увидел Данди: тот находился в самой гуще сражения.

Кузен Эллин, приподнявшись на стременах, вскинул руку. Его белый шлем блестел. Подав знак кавалерии следовать за ним, он помчался сквозь облако дыма, висевшее впереди него. Справа от Джеймса раздались ружейные залпы, а секунду спустя из дыма, в который ворвался Данди, выскочила лошадь без седока. Лошадь Данди...

– На помощь! – крикнул Джеймс и помчался вверх по холму прямо в клубы дыма, окутывающие середину поля битвы.

За спиной его послышались залпы, прямо у ног от выстрелов взрыхлялась земля, однако Джеймс ничего не слышал и не замечал. Круто свернув вправо, он замахал руками, пытаясь рассеять дым, и громко позвал Данди.

Внезапно перед ним возник темноволосый мужчина, яростно сражавшийся на шпагах сразу с тремя солдатами Маккея. Издав угрожающий вопль, Джеймс бросился ему на помощь. Однако это оказался не кузен Эллин, а, как ни странно, Дэвид Грант.

Дэвид сражался неумело, словно новобранец, никогда не державший в руках оружие. Поняв, что он долго не продержится, и порадовавшись тому, что подоспел вовремя, Джеймс быстро разделался с одним из нападавших. Вместе с Грантом они так же быстро расправились с другим. Третий, не ожидавший такого поворота событий, поспешно отступил и, затравленно взглянув на Джеймса, повернулся и побежал вниз с холма.

Грант уставился на Джеймса бешеным взглядом – он все еще находился под впечатлением схватки – и прошептал:

– Спасибо.

– Данди внизу, в центре! – крикнул Джеймс и вновь поскакал на холм, даже не удосужившись взглянуть, скачет ли Грант за ним следом.

За спиной раздался ружейный залп. Джеймса, ударило в плечо с такой силой, что сорвало нагрудник, потом пуля попала в затылок, и с него слетел шлем. Рухнув на колени, он уставился перед собой невидящим взглядом. Боли не было, лишь какая-то влага стекала по шее.

«Эллин», – позвал он и провалился в черную яму.

Добравшись до вершины скалы, возвышавшейся над рекой, Нёйл остановился и, оглянувшись, окинул поле сражения удивленным взглядом. Он почувствовал, что Джеймс в опасности. Брат был рядом с ним, когда они начали спускаться с холма, Нейл мог в этом поклясться.

Еще совсем недавно над этим полем громыхали взрывы и трещали выстрелы, а теперь стояла мертвая тишина. Солдаты Маккея, которым повезло остаться в живых, спасались бегством. Они бежали в двух направлениях: вниз по дороге, к вещевому обозу, где шотландские горцы их догоняли и легко приканчивали, и вниз по крутым склонам холма к реке Гэрри, где их поджидала та же участь.

Многие прыгали в воду, находились и такие, кто пытался переплыть реку. Некоторым это удавалось, большинству же нет. И теперь почти все камни и валуны, лежавшие на берегу, были усеяны растерзанными телами. Кое-кого из солдат Маккея унесло течением вниз, и они остались живы, некоторые добрались до противоположного берега и теперь карабкались по крутому склону наверх – их алые мундиры мелькали среди деревьев. Однако шотландские горцы упорно преследовали оставшихся в живых.

На скале, расположенной чуть ниже, Нейл заметил группу своих людей, которые тоже смотрели на реку. Дункан был среди них. Нейл позвал его, и тот начал подниматься по крутому склону, пока наконец не оказался рядом с ним.

– Мы победили! – воскликнул он, ухмыляясь во весь рот.

– Да, победили, – ответил Нейл. – А где Джейми?

– Я думал, он с тобой.

Нейл медленно покачал головой, чувствуя, как сердце сжимается от страха.

Повсюду лежали мертвые и раненые – и шотландские горцы в пледах и темных рубашках, и воины Маккея в ярких мундирах. Некоторым пытались оказать помощь, другие умирали, не приходя в сознание. Не сговариваясь, Нейл с Дунканом одновременно подняли головы и взглянули на горный хребет. Если бы они стояли справа, на дороге, до них доносились бы звуки сражения, но здесь, на затянутом дымом горном хребте, их окутывала тишина, лишь изредка нарушаемая стонами раненых.

«Дункан не прав, – подумал Нейл, – это не шотландские горцы победили, победу одержала смерть». Он увидел мертвую лошадь, потом, шагнув в сторону, наткнулся на погибшего воина и, узнав его, выругался. Только сегодня утром они с Джейми и этот парень из клана Макдоннеллов весело хохотали над чем-то, а сейчас его уже нет в живых.

Дункан остановился возле одного их знакомых. Тот был еще жив, но, похоже, уже умирал. Нейл склонился над ним вместе с кузеном, пытаясь разобрать его невнятный шепот, а уже через несколько секунд они прочитали молитву за упокой его души. Поднявшись, Нейл взглянул сквозь сгущающиеся сумерки на холм. Не может быть, чтобы Джейми остался здесь, в этом кромешном аду. Должно быть, он просто его проглядел, что не мудрено: разве в таком дыму что-нибудь увидишь? Должно быть, он внизу, у реки. Наверняка он там. И Нейл опять спустился с холма, чувствуя, что сердце сжимается от страха все сильнее.

Уже совсем стемнело, когда Нейл и Дункан вернулись со своими людьми к горному хребту. Джейми не было ни на дороге, ни возле реки. Никто не видел его с тех пор, как они мчались в атаку вниз по холму.

– Возьми несколько человек и сходи в Блэр, – приказал Нейл Дункану. – Может быть, он там.

– Я останусь с тобой, – тихо ответил Дункан. – А людей пошлю. Мы попросим их взять факелы.

Нейл кивнул, стараясь не поддаваться панике. Наверняка Джейми в Блэре. Или здесь, на этом холме. Окутанные мраком фигуры бродили среди павших. Едва различимые в летних сумерках, они уносили с поля боя раненых и убитых.

«Джейми, где ты?»

Нейл молчал, надеясь почувствовать отклик брата, однако он ничего не слышал, и лишь тихий шорох летнего ветерка достигал его ушей. Люди, оставшиеся вместе с Дунканом, разошлись во все стороны и сейчас медленно прочесывали холм, переворачивая тела павших, склоняясь над умирающими, говоря слова утешения, чтобы хоть чуть-чуть, облегчить им последние минуты жизни.

Здесь, в центре, где стояли пушки, убиты были сотни. Именно на это место пришелся самый сильный артиллерийский огонь, и тела лежали друг на друге, покрывая землю толстым ковром.

Когда стемнело настолько, что ничего не стало видно, Нейл остановился на середине горного хребта и, наклонившись, прислушался. И наконец-то почувствовал: Джейми где-то здесь.

– Джейми! – крикнул он.

Нет ответа.

– Джейми! – снова позвал он.

– Ты что-то услышал? – прошептал Дункан.

– Нет, но он здесь, я чувствую.

Положив руку Нейлу на плечо, Дункан пристально всматривался в темноту. Нейл замер, пытаясь различить даже едва слышный шорох, потом закрыл глаза и начал читать молитву. Люди Маккарри вернулись и сообщили, факелы сейчас принесут, а замок Блэр охвачен волнением – Данди пропал.

Они нашли Джейми на рассвете, когда первые лучи солнца позолотили небо. Он лежал на спине, без шлема, с закрытыми глазами. Волосы его, стелящиеся по земле, были обагрены кровью. Вскрикнув, Нейл склонился над братом:

– Джейми!

Дункан приложил руку к шее Джейми и радостно воскликнул:

– Он жив!

Для Данди это сражение оказалось последним, как и для многих других воинов. Якобиты потеряли шестьсот человек, Маккей – тысячу двести, то есть в два раза больше, и еще четыреста его солдат были взяты в плен. Кланы Камеронов, Маклинов и Макдональдов понесли тяжелые потери; Гленгарри потерял треть людей, включая брата.

По сравнению с ним, пытался утешить себя Нейл, клан Маккарри не сильно пострадал. Но это было слабым утешением. Его брат лежал в комнате замка Блэр, недвижимый, с пепельно-серым лицом, и Нейл ни о чем не мог думать – его мучил один вопрос: выживет ли брат? Он не пошел на военный совет, не поинтересовался у вождей кланов их потерями, не спрашивал, кто остался в живых, а кто погиб.

У Джейми прекратилось кровотечение, но он не приходил в сознание. Шлем спас ему жизнь: выбоина в металле красноречиво свидетельствовала о том, что бы случилось, если бы не он. Слава Богу, Джейми пока еще жив. Пока еще...

Нейл поднял голову и взглянул на небо. Летний день обещал быть теплым и солнечным, однако Нейл не замечал ни синего неба, ни зеленых сосновых веток, казавшихся на фоне белых облаков особенно темными. Перед ним стояло лицо бабушки в тот день, когда они собирались на войну, когда она смотрела на него полными слез глазами и просила как следует охранять брата.

Новость о победе якобитов при Килликранки быстро разнеслась по Шотландии. В ясный воскресный полдень Нед принес Эллин и ее родным весть о том, что армия Маккея разбита и позорно бежала с поля боя, преследуемая славными воинами Данди. Эллин закрыла глаза и поблагодарила Господа за то, что он даровал им победу. Значит, дело якобитов все еще живет. А что с Джеймсом, с Джоном, Хью и Томом, Дунканом и Нейлом? Как же много у нее знакомых мужчин, за судьбу которых ей следует опасаться и за жизнь которых молиться!

– Какая восхитительная новость! – воскликнула Роуз.

– Великолепная! – подхватила Би и улыбнулась Эллин: – Ты тоже так считаешь?

«Джеймс», – подумала Эллин. Она должна узнать, что с ним. Она взглянула на Бритту, которая стояла у окна, и горничная понимающе кивнула. Эллин знала: она сейчас поговорит с Недом.

– Мама, – обратилась она к Роуз, – мне бы хотелось послать Неда в Килликранки. Я должна узнать, жив ли Джеймс. И Джон. И Хью с Томом – тоже.

Роуз с сомнением взглянула на дочь:

– Это может быть опасно для такого юного парня.

– Можно я сама его спрошу, захочет ли он поехать?

– «Захочет»? – фыркнула Би. – Да он через десять минут будет готов, вот только Бритту поцелует.

– Ну так как, мама?

– Что ж, – ответила Роуз, – если Нед хочет поехать, пусть отправляется в путь.

Нед уехал на рассвете, вооруженный двумя пистолетами и спрятав за пазуху письма, которые Эллин написала Джеймсу и мужьям своих сестер. Лицо юноши было преисполнено решимости. Он с радостью ухватился за возможность принести хоть какую-то пользу, заявив, что счастлив наконец-то сделать что-то важное, и пообещал вернуться как можно скорее с последними вестями. Бритта махала ему рукой до тех пор, пока он не скрылся из виду. По лицу ее было видно, что она боится за него и в то же время гордится им. Эллин попыталась подавить дурные предчувствия. Она послала парня, дав ему в сопровождающие всего несколько человек. Достаточно ли этого?

«Бог в помощь тебе, Нед, – мысленно пожелала она ему. – Пусть тебе сопутствует удача. Возвращайся скорее и привези мне весточку о моем любимом».

Весь день поступали все новые сведения о сражении, и котором якобиты одержали сокрушительную победу. В полдень приехала Кэтрин и прямо с порога заявила, что всегда знала, что армия Джона победит. Эллин слушала восторженные разглагольствования подруги, а сама пыталась подавить беспокойство за Джеймса: ведь было всего одно сражение Война еще впереди.

Так она и ответила Кэтрин, однако та все не унималась и продолжала разглагольствовать о том, что Дэвид герой, потому что сражался вместе со всеми, и какие вечера и приемы они будут устраивать, когда король Яков вновь взойдет на пре стол. Когда Кэтрин наконец уехала, Эллин вышла во двор подышать свежим воздухом и представила себе, как армия яко битов празднует победу, а в центре стоит Джон. Вот он высоко поднимает стакан, провозглашая тост за победу. «Чтобы обмануть смерть», – вспомнилось Эллин, и внезапно у нее перс хватило дыхание – она ощутила необъяснимый страх.

«Нед, – мысленно обратилась она к юноше, – приезжай скорее обратно, привези мне весточку о том, что мой кузен жив, что мой любимый празднует сегодня победу».

Данди похоронили в маленькой каменной часовне замка Блэр. Нейл сидел на скамье рядом с другими вождями шотландских горцев склонив голову, пока читали заупокойные молитвы, и пытаясь сдержать слезы. Волынщики заиграли похоронную мелодию, и многие мужчины плакали. Сегодня они провожают в последний путь настоящего героя, думал Нейл. Имя его навсегда останется в истории.

До них дошли слухи о том, что в Эдинбурге царит суматоха. Якобы герцог Гамильтон прислал письмо, в котором высоко оценил заслуги Данди перед отечеством. Якобиты из Блэра восторженно встретили это известие, делая вид, что им это очень приятно, однако вожди кланов шотландских горцев вели себя сдержанно. Данди погиб, и никто не знал, что сулит им будущее.

Нейл с Дунканом по очереди дежурили у постели Джеймса. Брат не шевелился и не приходил в сознание уже целых два дня. Лекари, лечившие его рану, качали головами, заявляя, что его выздоровление находится в руках Божьих. Нейл молился, но по мере того, как час проходил за часом, надежда его угасала.

Дункан тоже молился в каменной часовне, в той, где оплакивали Данди, потом возвращался к кровати Джеймса, чтобы дать возможность Нейлу тоже сходить в часовню. В крошечной часовне Нейл склонил голову на грудь, заплакал и стал молить Господа о чуде. Выйдя из нее, он поднял лицо к небу и вновь попросил всех богов, чтобы они даровали Джеймсу жизнь, потом закрыл глаза и прислушался.

И внезапно на него снизошло облегчение, сначала слабое, потом все более сильное. Он поднял голову и взглянул в сторону замка, где лежал Джеймс. И в этот момент во двор выскочил Дункан и, лихорадочно махая руками, радостно закричал:

– Он очнулся! Слава Богу, Нейл, он очнулся!

Джеймс открыл глаза и увидел Нейла. Он слабо улыбнулся брату и еле слышно произнес:

– Я проиграл состязание. Может, повторим?

Нейл посмотрел на него, пытаясь справиться с нахлынувшим волнением, а потом покачал головой:

– Нет, Джейми, черт подери! Нужно было бежать быстрее.

Джеймс закрыл глаза:

– В следующий раз я так и сделаю.

Нейл вытер слезы со щек, а Дункан восторженно стукнул его по плечу.

– Может, выпьем виски? – спросил он.

– Да, и не один стакан, – ответил Нейл.

Когда Бритта пришла сказать Эллин и Би о том, что Нед вернулся, слезы текли по ее щекам. Эллин, побледнев, вскочила со стула:

– Бритта! Что он сказал?

– О, мисс Эллин! – заплакала девушка.

Эллин бросилась к двери, чуть не сбив с ног Бритту, Би семенила за ней. Нед стоял в зале и разговаривал с Роуз. Та вытирала слезы. Он повернулся к Эллин. Лицо его было бледным. Эллин остановилась как вкопанная, чувствуя, что сердце ее сейчас перестанет биться.

– Как тебе удалось так быстро вернуться, Нед? – спросила Би.

– Я доехал только до Перта, когда услышал печальную новость, и вернулся, чтобы вам о ней рассказать.

– Джеймс? – спросила Эллин. – Это Джеймс? Боже правый, что случилось?

– Нет, мисс, – покачал головой Нед, – это ваш кузен.

– Джон? – услышала она свой голос, показавшийся ей чужим. – Он сильно ранен?

Нед перевел взгляд с Эллин на Би, а Роуз зарыдала.

– Он погиб, мисс.

– Нет!!! – закричала Эллин. – Это неправда! Этого не может быть! Они же выиграли сражение! Они празднуют победу!

Эллин готовилась к тому, что Джеймс ранен, но в это она не могла поверить. Джон погиб. Неужели такое возможно? Неужели она больше никогда не посмеется вместе с ним, не спросит у него совета, не ощутит его дружеского объятия?

И что будет с Джин и его новорожденным сыном? Джин будет раздавлена горем. Ее сын будет расти без отца, никогда не увидит человека, который так сильно его любил. Джон погиб... Какие страшные слова! Разве такое возможно?

И что будет без него с Шотландией? Что будет с якобитами? Ведь именно Джон, сильный духом, смелый и мужественный, поднял армию на борьбу с врагом. Ведь именно Джону вожди кланов заявили о своей поддержке. Только ему они и доверяли.

И что происходит с Джеймсом, Нейлом и Хью? Закрыв лицо руками, Эллин разрыдалась.

Стоя на вершине горного хребта вместе с Нейлом и Дунканом, Джеймс смотрел вниз, туда, где погиб Данди. В Данфаллэнди они провозгласили тост за то, чтобы обмануть смерть. Джеймс выжил, а Данди погиб. Смерть подкралась к кузену Эллин и увела его за собой. И сознание того, что он заранее предчувствовал ее, не давало ему покоя.

Что же теперь будет?

Обе армии произвели перегруппировку. Маккей вновь отступил, предположительно к Стирлингу. Войско его уменьшилось вдвое, так что воевать он будет еще не скоро, и это хорошо, потому что командование армией якобитов возложили на Кеннона, менее опытного военачальника, чем Данди.

Армия якобитов теперь насчитывала пять тысяч человек: прибыли люди еще из нескольких кланов. Некоторые из тех, кто выжил в битве при Килликранки, разъехались по домам, когда прибыло подкрепление. Дэвид Грант был среди них. Узнав об этом, Джеймс мрачно улыбнулся. Прибыл последним – уехал первым. Этого и следовало ожидать. Наверняка он всю дорогу до Нетерби мчался сломя голову, чтобы первым принести Эллин весть о победе, явно приукрасив собственную роль в ней. Эллин... Джеймсу больно было думать о ней, представлять ее лицо в тот момент, когда она узнает о смерти кузена. Она будет скорбеть по нему, ведь он ее родственник, близкий, нежно любимый человек, и в то же время, как и все шотландцы, она прекрасно понимает, что означает гибель Данди для их дела.

Эллин...

– Думаю, Эллин уже узнала о Данди, – ответил на его мысли Нейл.

Джеймс кивнул:

– Наверное, да.

– Ты не передумал на ней жениться?

– Нет.

Несколько секунд Нейл смотрел на поле недавнего сражения, потом перевел взгляд на брата и, положив руку ему на плечо, произнес:

– Это хорошо.

– Спасибо.

– Не благодари, я просто подчиняюсь неизбежному, – буркнул Нейл.

– Я тоже, – вмешался в разговор Дункан. – Пора возвращаться домой.

Оба брата удивленно воззрились на него.

– Ты втянул клан в войну, – пояснил Дункан, – а сейчас пришла пора возвращаться домой и пятьдесят лет жить в мире. Теперь, когда Данди больше нет в живых, война закончилась. За Кенноном я не пойду.

– Давай посмотрим, что принесет нам следующий месяц, – предложил Нейл. – Но сначала мы должны доставить Джеймса в Нетерби; чтобы он смог жениться на девушке, которую любит. Как я уже сказал, я подчиняюсь неизбежному.

Джеймс радостно улыбнулся.

Опустив занавеску, Эллин бросилась к двери – во двор въехал Дэвид Грант. Ей не хотелось с ним разговаривать, но, быть может, он привез вести о Джеймсе? Она быстро сбежала по ступенькам, пересекла зал и распахнула дверь. Дэвид, не выпуская из рук вожжи, разговаривал во дворе с ее матерью.

– Дэвид! – крикнула Эллин, подбегая к нему.

И только теперь она заметила, какое мрачное у него лицо.

– Твоя мама только что сказала мне, что ты уже знаешь про Джона. Мне очень жаль, Эллин.

Эллин кивнула, говорить она боялась, не доверяя своему голосу.

– Он был великим человеком, и его очень любили солдаты.

– Мы об этом слышали, – тихо произнесла Эллин. – Нам всем будет очень его не хватать.

– Да, – кивнул Дэвид. – У меня есть одна печальная новость. Эллин... Джеймс Маккарри погиб. Мне очень жаль.

Эллин отшатнулась от него.

– Нет!

– Как это произошло? – ахнула Роуз.

– Когда я видел его в последний раз, он вбегал в облако дыма в самом центре сражения, пытаясь отыскать Данди. Я бросился было за ним, но в этот момент против нас вновь открыли артиллерийский огонь, и меня взрывной волной отбросило в сторону. Как мне потом сказали, он погиб рядом с Данди.

– Нет!!! – закричала Эллин. – Нет! Ты ошибаешься, Дэвид! Этого не может быть! Не может быть, чтобы Джеймс... – Не договорив, она осела на землю, а мать склонилась над ней и, крепко обняв, прижала к себе. – Нет, – прошептала Эллин, обращаясь к матери. – Нет.

– Моя дорогая девочка, – заплакала Роуз. – Прости меня.

Полночь. Эллин ходила взад-вперед по залу и, проходя мимо свечей, машинально заслоняла пламя рукой. Письмо она уже написала и положила его на столик у входной двери. Так Нед не забудет его, когда утром уедет в Килликранки.

Дэвид остался на ужин, во время которого он рассказывал Роуз и Би о сражении, о том, как погиб Джон и как его хоронили. О Джеймсе он тоже рассказал. Эллин не стала ужинать. Она отправилась в церковь и, сев на скамью, молча смотрела на надгробные плиты за алтарем, вспоминая, как они с Джеймсом перед его отъездом стояли здесь на коленях, давая друг другу клятву верности.

– Любовь моя, – прошептала Эллин и не узнала своего голоса. Этот испуганный голосок не может принадлежать ей. Кто-то другой прошептал эти слова в тишине церкви. И вообще, все это происходит не с ней, а с кем-то другим.

Слез больше не было. Эллин удивлялась, что способна рассуждать здраво. Голос ее звучал спокойно, когда она попросила Неда съездить в Килликранки, сказав ему, а потом и маме с Би, что хочет знать, будет ли Джеймс похоронен там или в Торридоне, и пусть Нейл с Дунканом расскажут Неду вес, что знают, о последних днях жизни Джеймса.

Потом она написала письмо Нейлу, в котором сообщила, что знает о смерти Джеймса и скорбит об их общей потере. Как странно звучат эти слова... Но ведь Джеймс и в самом деле был для них самым родным человеком.

Поставив свечу на пол, Эллин открыла входную дверь и выглянула во двор, вспоминая, когда она в последний раз видела здесь Джеймса, как махала ему на прощание, как он наклонился и поцеловал ее, а потом пообещал Роуз, что вернется, и глаза его в тот момент были темно-синие и дерзкие. Джеймс...

Теплый летний ветерок, облетев вокруг деревьев, промчался по ступенькам и, добравшись до Эллин, потерся о ее лодыжки, нежно, как котенок. Пламя свечи заметалось из стороны в сторону, а когда Эллин с ужасом взглянула на него, оно накренилось и погасло. Джеймс погиб, вновь подумала Эллин и, ощутив острое чувство утраты, разрыдалась, но слезы не принесли ей облегчения.

Прошло четыре дня. Эллин ни с кем не обсуждала смерть Джеймса. Да и о чем было говорить? Когда к ней подходила мама и интересовалась ее самочувствием, Эллин лишь молча качала головой. Би и Бритту она тоже избегала. В глазах их читалось сочувствие, а Эллин не нуждалась и нем. Большую часть времени она либо пребывала в оцепенении, либо в ярости, и ей хотелось в этом состоянии оставаться и впредь.

Если бы мама позволила им пожениться, они с Джеймсом хотя бы несколько дней побыли вместе. Если бы у нее хватили силы духа противостоять матери, последние ночи они провели бы в одной постели, сжимая друг друга в объятиях.

Если бы Вильгельм Оранский оставался дома и довольствовался правлением над своими датчанами, если бы король Яков был мудрым и храбрым правителем, ничего бы этого не случилось.

Если бы, если бы, если бы... Все эти «если бы» не приносили Эллин утешения. Чтобы хоть немного развеяться, она решила сходить в дом тети Би.

Там было тихо и чисто, но дом уже приобрел несколько заброшенный вид, какой обычно бывает в домах, где подолгу не живут, и появился нежилой запах. Распахнув настежь дверь, чтобы хоть немного проветрить помещение, Эллин поднялась наверх и начала бродить по комнатам второго этажа.

Везде царил порядок. Прежде чем спуститься, Эллин остановилась у окна и взглянула на долину. Деревья уже давно покрылись сочной листвой, ведь была уже середина лета. Скоро наступит Осень, листья пожелтеют и опадут на землю. Потом придет зима и накроет все пушистым белым ковром.

А ее сердце разбилось навсегда. Одно время года сменится другим, год будет проходить за годом, и, быть может, в конце концов, рана от потери Джеймса Маккарри затянется. Но она никогда его не забудет.

Эллин начала медленно спускаться по лестнице. Домой она не спешила. Лучше всего отправиться в церковь. Здесь Эллин чувствовала себя к Джеймсу ближе всего, в этом тихом месте ей слышалось эхо их голосов, когда они клялись друг другу в верности. «Навсегда», – сказали они тогда.

Спустившись на первый этаж, Эллин нахмурилась. Она была уверена, что оставила входную дверь открытой. Должно быть, ее захлопнуло ветром. Рука нащупала ручку двери и замерла: поверх нее легла другая рука – мужская, крупная, широкая, усеянная светлыми волосками и очень теплая – и сжала ее. У Эллин перехватило дыхание. Она медленно повернула голову. На нее в упор смотрели голубые глаза Сесила Фрейзера.

– Помните меня? – спросил он.