Текст книги "Простые радости"

Автор книги: Кэррол Ширли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Он скомкал в руке картонный стаканчик из-под кофе и швырнул его в мусорную корзину.

– Да, а теперь добро пожаловать, приходите и присоединяйтесь к нам, – горько добавил он. – Давайте, включайтесь. Но могу гарантировать, что вам здесь не понравится. Особенно после того, как столько всего добились в своей газете. А тут вы будете чувствовать себя подавленной, задушенной. И вскоре, причем довольно скоро, вы станете как и все мы – безразличная, как робот, будете отчаянно пытаться сделать репортаж, но оказываться нигде и ни с чем. Нигде. Ни с чем, – подчеркнул он.

– Но почему же тогда вы не уходите? – вызывающе спросила Сьюзен.

– Хм. – Он глянул на нее с презрительной жалостью, но Сьюзен показалось, что в его взгляде промелькнул намек на большую, почти вселенскую грусть. – Разве вам никто не говорил, что обратной дороги нет?

Он повернулся и, тяжело ступая, отошел. У Сьюзен голова шла кругом. Ей казалось, что она сейчас, наверное, потеряет сознание.

Она тяжело опустилась на деревянный стул и уставилась в угол. Голова горела, но когда к ней снова подошла Гейл, Сьюзен встрепенулась.

– Ладно, пора возвращаться в газету, – сказала подруга, все еще смеясь какой-то шутке приятеля-журналиста. – Редактор уже будет готов принять тебя, как только мы доберемся туда. – Она взяла Сьюзен под руку.

– Отличается от твоей маленькой газетенки, правда? – спросила Гейл, когда они обе направились к выходу.

Сьюзен слабо кивнула. Да, очень отличается, подумала она про себя и решила: но, наверное, так оно и должно быть.

Эл шел по отделу новостей к своему рабочему месту с развернутой газетой в руках, перелистывая страницы выпуска, и весело насвистывал. Он отодвинул свой стул и уселся, широко расставив ноги, потом откинулся на спинку и немного опустил газету.

– Эй, Нора, – позвал он, глядя поверх страниц. Она выглянула из-за своего монитора.

– Эй, Эл, – приветливо откликнулась она.

– Ты уже видела сегодня Сьюзен?

Нора посмотрела на него немного насмешливо.

– Ее же не будет три дня. Поехала в Чикаго. Разве она ничего тебе не сказала?

Эл был озадачен.

– Она говорила, что ее пригласили посетить «Пост», там ее старая подруга по журналистской школе, но я не знал, что это произойдет так скоро.

– Ну… – протянула Нора, поглядывая то на Эл, то на монитор своего компьютера, куда набивала сообщение для печати. – Мне кажется, их редактор хотел видеть ее немедленно. Что-то по поводу работы, кажется, они могут предложить ей освободившуюся вакансию.

– Работы? – Эл оцепенел, и его лицо утратило всякое выражение. – Какой работы? Я не знаю ни о какой работе.

– О да, – сказала Нора, глядя на него поверх своих очков. – Гейл позвонила ей вчера утром и сказала, что редактор приглашает ее на собеседование. Да разве она не сказала тебе?

– Нет, не сказала. Но, в общем, конечно, она и не обязана говорить мне все, – сказал Эл и изо всех сил ударил газетой по руке.

Нора, услышав этот звук, опешила, но Эл проигнорировал ее удивление, скомкал газету, швырнул в ближайшую корзину и повернулся на стуле к своему рабочему месту.

Собеседование. Почему же она не рассказала ему про собеседование? Она ведь договорилась об этом еще вчера утром. Это значит, что когда она приехала к нему прошлой ночью, то уже точно знала, что утром уедет. Он сжал кулаки и положил их перед собой на стол. Потом начал нервно потирать большие пальцы друг о друга.

Почему она отдалась ему, хотя и знала, что, возможно, скоро уедет? Он полагал, что их связывало что-то особенное, необыкновенное, но, оказывается, снова ошибся. Так что это было? Прощальный подарок? Сжалилась над бедным печальным фотографом, которого бросают, как ненужную тряпку? Очевидно, это было только временным развлечением для нее – звездной журналистки Сьюзен Уэллс.

Эл резко встал, едва не уронив стул. Господи, ну что он за дурак! Он-то считал, что нравится ей, что у них есть реальная возможность совместного будущего. «Ты снова ошибся, Коулсон. Ты, жалкий сосунок! Когда же ты наконец научишься? Научишься никогда не увлекаться звездными журналистками?»

Эл смотрел прямо перед собой, качал головой и с горечью думал: наверное, никогда. Может быть, он никогда не усвоит этот урок. По крайней мере пока работает здесь. И теперь он дважды неудачник.

Он медленно прошаркал к фотолаборатории и толкнул плечом дверь. Оказавшись внутри, подошел к стене и изо всех сил ударил по ней ладонью, прислонился головой и заколотил другим кулаком.

Нет, это должно измениться. Он должен вырваться отсюда. Немедленно! Он не в состоянии больше выносить это. Его тошнит от этой карусели непрочных отношений. Тошнит оттого, что не с кем поговорить, разделить мысли и чувства, жизнь… Это слишком жестоко, слишком больно…

Внезапно Эл повернулся, схватил телефонную трубку и набрал отцовский номер.

– Отец. Это я, Эл. Послушай, я передумал по поводу той работы и собеседования. Да. Сейчас еще не поздно? Еще нет? Отлично! Да. Да. Скажи им, я буду там. Да, уверен. Да, я знаю, для меня самого это неожиданность. Слушай, мы поговорим подробнее, когда я приеду, ладно? О’кей, скоро увидимся. Пока.

Когда Эл положил трубку, его лицо было суровым и жестким. Он должен выбраться отсюда. Возможно, в университете ему удастся встретить совершенно других людей и начать новую жизнь, такую, которая, может, к чему-то и приведет.

Но разве он сможет когда-нибудь по-настоящему забыть Сьюзен? Он продолжал видеть ее: вот они вместе на пикнике на озере Шаббона и волосы ее сверкают в солнечных лучах. Или вот она смеется, а руки ее летают, как крылья ветряной мельницы, а она швыряет в него мячики из скомканной газеты. Или еще эта ее маленькая привычка заправлять за ухо выбившиеся пряди волос.

Он покачал головой. Он не хочет и не может больше думать о ней. Теперь он будет думать только о своем будущем.

Редактор чикагской «Пост» открыл стеклянную дверь своего офиса и махнул Сьюзен, приглашая ее войти.

Она устроилась на стуле перед его большим письменным столом, достала свое портфолио с газетными вырезками и отзывами и подвинула его через стол.

– Гейл довольно много рассказывала мне о вас, – начал он, перелистывая страницы ее портфолио. – И о том, что вы были главной в расследовании и обнародовании истории с мошенничеством вокруг водонапорных башен в Ороре.

– Да. – Сьюзен кивнула. – Я работала над этой историей. И мою кандидатуру выдвинули за нее на премию, – добавила она.

– И вполне вероятно, вы ее получите. – Редактор взглянул на нее и ухмыльнулся.

– Мне на самом деле больше всего нравится писать очерки. Это моя самая сильная сторона. – Сьюзен решила быть смелой и идти прямо к цели.

Но редактор покачал головой.

– Ну, пройдет какое-то время, прежде чем мы сможем поручать вам очерки. А как быстро вы печатаете?

– Как быстро я печатаю? – медленно повторила Сьюзен, совершенно пораженная.

– Да, эта вакансия требует хорошего знания машинописи.

– Ну, я, конечно, быстро печатаю, но… скажите, пожалуйста, а что именно я буду делать на этой работе?

– О, это исключительно начальный уровень. В основном вы будете набивать массу пресс-релизов, потом звонить по поводу погоды, отвечать на телефонные звонки, печатать некрологи, такого типа вещи.

– И никаких репортажей, я ничего не буду писать?

– Нет, боюсь, какое-то время нет. – Редактор закрыл ее портфолио и откинулся в кресле. – Неужели вы и правда думали, что можете просто прийти и сразу начать писать репортажи и очерки?

– Ну, я, конечно, знала, что должна буду начинать с чего-то небольшого. – Сьюзен уставилась на ножки редакторского стола, избегая смотреть на него самого. – Но я надеялась, что смогу писать хоть небольшие очерки и выезжать на самые незначительные задания.

Редактор посмотрел в окно, потом на нее.

– Теперь все изменилось. Экономика последние годы пошла под уклон, и газетам пришлось так же сложно, как и всем остальным. А со всеми этими современными развивающимися технологиями, кто знает, будут ли вообще существовать спустя несколько лет газеты такими, какими мы их знаем?

Он тяжело вздохнул, откинулся на спинку кресла и начал медленно раскачиваться.

– К несчастью, – продолжил он, – работы в газетном бизнесе становится все меньше и меньше, и за вакансии, что появляются время от времени, идет настоящая драка. Но вы очень высококвалифицированны, и я верю, что вы отлично впишитесь в наш коллектив, поэтому думаю, что смогу предоставить вам место, но, как и сказал, это будет работа только по вводу информации. Позднее у вас появится шанс продвинуться выше. Но на это может уйти довольно много времени.

– Сколько? – Сьюзен нервно сглотнула и с силой сжала руки.

– Возможно, пара лет, – ответил он.

– Пара лет? – слабым голосом переспросила Сьюзен. Пару лет не заниматься своим делом, не писать и не расследовать? Да, события принимали решительно не тот оборот, на который Сьюзен рассчитывала. Но она полагала, что, наверное, так оно и должно быть.

А должно ли?

Она медленно поднялась, подошла к большому окну редакторского офиса и посмотрела на панораму огромного шумного мегаполиса. Глубоко вдохнула и повернулась к редактору.

– Мне очень жаль. Но я не могу взяться за эту работу.

Глава 10

Нора взволнованно нахмурилась и плотно сжала губы. Эл вел себя странно, абсолютно непохоже на самого себя. У него был совершенно ошеломленный вид, когда она сказала ему о Сьюзен. Какая же она дура, что ляпнула такое. Но, в конце концов, она была уверена, что он знает. Считала, что уж ему-то Сьюзен сказала.

Она наблюдала, как Сьюзен и Эл постепенно сближались в последние несколько недель. Нора ясно видела, что их связывали особые отношения. На самом деле она даже полагала, что в один из ближайших дней Сьюзен появится на работе с хорошеньким кольцом на пальце – обручальным кольцом. Эти двое были будто предназначены друг для друга. Они не только составили отличную профессиональную команду, но и по-настоящему хорошо относились друг к другу, в этом, она готова была поручиться.

Нора любила Эл как брата и хотела видеть его счастливым. Он такой удивительно хороший человек, такой талантливый, такой отзывчивый, с ним так хорошо и весело проводить время! Она знала, что раньше он уже пережил боль и тяжесть разрыва, но на этот раз ей казалось, что дело вполне может сложиться по-другому.

И хотя Сьюзен была сильно взволнована по поводу предстоящего собеседования и прошептала новости Норе на ушко, задыхаясь от возбуждения, та считала, что она хочет сохранить это в тайне только от других журналистов. Ей и в голову не пришло, что Сьюзен не поделится своей хорошей новостью с Эл. Нора полагала, что им удалось справиться с тем, что они стремятся к разным целям.

Но, очевидно, этого не произошло. О Господи, как ужасно должен чувствовать себя Эл, если его так предали, думала она, глядя, как он вышел из фотолаборатории и направился прямо к двери в кабинет Бреннана. Он постучал, затем вошел и плотно закрыл за собой дверь. Странно, подумала Нора. Он никогда не закрывает двери. Что-то произошло.

Спустя несколько минут дверь широко распахнулась, Эл вышел из кабинета и поймал устремленный на него взгляд Норы. Он подошел прямо к ней и подтащил стул, уселся на него верхом и положил руки на спинку.

– Нора… – начал он.

– Эл?

– Нора, мы всегда были с тобой хорошими, нет, отличными друзьями. И я искренне благодарен тебе за это. Но сейчас, боюсь, у меня плохие новости. Я ухожу.

Нора задохнулась и схватилась рукой за горло.

– Уходишь? О, Эл, нет!

Эл кивнул, глядя ей прямо в глаза.

– Я решил пройти то собеседование для работы в информационном отделе в университете, где работает мой отец. Но это в общем-то дело решенное. Я могу получить эту работу, если действительно хочу ее.

– Но почему, Эл? И когда?

– Да прямо сейчас. Я уезжаю завтра. Решил, что так будет лучше всего.

Нора покачала головой, отказываясь верить и его словам, и своим собственным ушам.

– О, Эл!

– Я знаю. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Мне жутко не хотелось так поступать с Бреннаном, уходя вот так внезапно… Но тут уж ничего не поделаешь. И к тому же другие фотографы смогут продолжать работу. Думаю, я достаточно натаскал их.

– О, Эл, – в третий раз повторила Нора, сжимая его руки. – Ты уверен, что поступаешь правильно? Вот так внезапно?

– Я должен, Нора. Мне просто необходимо уехать отсюда на какое-то время.

– Да, но как же Сьюзен? – Нора знала, что не должна спрашивать, что это совершенно ее не касается, но она просто не готова была отказаться от надежды увидеть их счастливыми, даже если он сам уже и отказался.

– У Сьюзен своя собственная жизнь, – угрюмо ответил он.

– Ты так уверен?

– Думаю, она достаточно ясно показала это своим поведением.

Нора кивнула. Она сделала все, что могла. Ей нельзя больше продолжать совать свой нос в личные дела Эл.

– Знаешь, без тебя здесь все будет совсем не так.

– Возможно, ты права. Может статься, будет даже лучше, – пошутил он.

– Не думаю, – прошептала Нора.

Эл встал, собираясь идти, и похлопал ее по руке.

– Что ж, полагаю, это «До свидания». Я упакую вещи и уеду завтра рано утром. Все было отлично, Нора. Увидимся, пока.

Нора сидела совершенно оглушенная и смотрела, как он уходит, чувствуя, что на глаза наворачиваются горячие слезы. Она быстро вытерла их указательными пальцами, чтобы они не скатились по щекам вниз, думая, как было бы хорошо, если б Сьюзен оставила номер, по которому с ней можно связаться. А так это было невозможно. И казалось, уже нет никакого способа остановить Эл.

Сьюзен свернулась клубочком на полу перед телевизором в почти необставленной квартирке Гейл с куском пиццы в руках. Она думала о долгом прошедшем дне. Ноги и руки гудели, но это было приятное чувство усталости, то, что обычно приходит от насыщенного и продуктивного дня.

Она повернулась и взглянула на Гейл, которая наливала в стаканы колу. Гейл довольно сильно изменилась со времени их совместной учебы. В те дни ее лицо было как-то мягче, а глаза – ярче. А теперь вокруг рта и глаз образовались довольно резкие морщины от постоянно хмурого взгляда, лицо побледнело и глаза утратили блеск. Будто она потеряла вкус к жизни, думала Сьюзен.

– Ну что, теперь ты готова рассказывать? – спросила Гейл немного раздраженным голосом. – Ты сказала, что хочешь подождать, пока мы сядем, расслабимся и тогда поговорим, так что можешь приступать.

– О’кей, о’кей. Мне надо только передохнуть. Такой длинный день…

– Не смеши. – Гейл подняла со своей тарелки липкий кусок и сунула его в рот. – Ну, давай, что он сказал?

– Кто, редактор?

– Конечно, редактор. Кто же еще?

– Он предложил мне работу.

Гейл едва не уронила своей кусок пиццы, подпрыгнула и заулюлюкала.

– Когда ты приступаешь? – завопила она.

– Я отказалась, – мягко ответила Сьюзен.

Гейл моментально прервала свой восторженный танец.

– Ты что?

– Ты правильно расслышала. Я отказалась.

Гейл плюхнулась на пол. Воздух с шумом вырывался из ее легких.

– Не могу поверить.

– Я некоторым образом тоже, честно говоря.

– Но почему? Почему ты изменила свое мнение?

– Я не совсем уверена, что смогу правильно объяснить тебе это, Гейл. Это непростая комбинация многих вещей.

– О, Господи, а что скажет твой отец?

– Не знаю. Мне надо будет позвонить ему.

– Да, не хотела бы я оказаться на твоем месте. Вряд ли ты получишь удовольствие от этого звонка. Я бы точно не получила.

Сьюзен нахмурилась.

– Он должен понять меня.

– Понять, как же! После всех тех лет, что он проталкивал тебя к этой цели? Это будет совсем нелегко, девочка.

– Это не имеет значения, – со вздохом ответила Сьюзен. – Я приняла решение. И ему остается только смириться с этим.

– Да, но что заставило тебя принять это решение?

– Ну… во-первых, я думала, что сразу начну писать. Может, небольшие очерки, но писать. Но как раз этого-то я и не буду делать.

– О, положение вещей сильно изменилось в последнее время, особенно в крупных газетах. Теперь каждый должен начинать с самого низа и постепенно пробиваться наверх.

Сьюзен кивнула.

– Да, я понимаю, но ты-то начинала в качестве интерна еще во время учебы, помнишь? У тебя была возможность сразу пойти нужным путем.

– Это верно. Мне удивительно посчастливилось. Сейчас все намного жестче.

– Но знаешь, что еще меня беспокоит, даже больше, чем то, что придется долго ждать, прежде чем приступить к настоящему делу? – спросила Сьюзен.

Гейл терпеливо ждала ее объяснения.

– Большинство репортеров, которых я сегодня видела, выглядели такими разочарованными.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, не знаю, – сказала Сьюзен, задумчиво разглядывая большой палец ноги, которым водила взад-вперед по ковру. – Просто они казались зачерствевшими и обескураженными. Ну, будто по-настоящему несчастны на своей работе. Будто не испытывают никакого энтузиазма. Они все такие… такие потухшие… – Сьюзен пристально взглянула на Гейл.

– Да, – вздохнула подруга. – Возможно, в твоих словах больше правды, чем мне бы хотелось. Боюсь, что большинство из нас пошли этим путем, перегорели, знаешь ли, и разочаровались, считают, что наша работа ни черта больше не значит, будто мы просто перекапываем одно и то же, день за днем, заполняем страницы, и это ничего не меняет.

– Ты знаешь, Гейл, в «Курьере» все совсем не так, – мягко проговорила Сьюзен.

– Нет?!

– Нет. – Сьюзен села, скрестила по-турецки ноги и поставила на колени локти. – Там я знаю, что моя работа что-то значит. И я никогда не чувствовала себя перегоревшей, хотя и работала на износ. И всегда была счастлива. Там всегда есть что делать, и это всегда серьезная работа. По меньшей мере для местных жителей она важна. Мы там главный источник местной информации. Там нельзя узнать о местных новостях по телевидению, поэтому мы для них как спасательный трос.

– Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду.

– Знаешь, Гейл, это смешно. Прямо посередине собеседования я внезапно почувствовала, что все не так, все совершенно не подходит мне. Может, это и нелогично, знаю, а журналисту полагается быть логичным, но я вдруг решила следовать зову своего сердца. Знаешь, я вдруг ощутила, как оно говорит мне: «Не делай этого. Это не для тебя». Все было так, я не могу объяснить это как-то по-другому.

– Не думаю, что это нужно.

– Я хочу поблагодарить тебя, Гейл. Поблагодарить, что добилась для меня собеседования и за то, что показала мне все и всех. Без тебя я бы наверняка приняла неверное решение. На всю жизнь.

Гейл кивнула, все еще немного озадаченная.

– Ты уверена насчет этого, Сьюзен?

– Ты знаешь, совершенно неожиданно я вдруг уверена в этом больше, чем в чем бы то ни было за всю мою предыдущую жизнь, – сказала Сьюзен.

Гейл только продолжала удивленно поглядывать на подругу.

– Послушай, Гейл, надеюсь, ты не возражаешь, если я лягу пораньше. Теперь, когда я приняла решение, мне бы хотелось поскорее закончить мои маленькие каникулы. Я хочу рано встать и как можно скорее вернуться к своей работе. Меня ждет куча дел. – Сьюзен улыбнулась. – Я напишу твоему редактору и объясню свое решение, когда вернусь домой.

– Нет проблем, – сказала Гейл и выключила телевизор – И ты не должна благодарить меня. Мне доставило огромное удовольствие поводить тебя и познакомить с обстановкой.

Гейл встала посередине комнаты и на минуту заколебалась.

– Знаешь, Сьюзен, я некоторым образом, пожалуй, даже завидую тебе, правда-правда.

– Мне? Но почему?

– Потому что у тебя в душе царят мир и покой, – сказала Гейл, глядя вверх. – Это заметно. Ты приняла решение и счастлива от этого. Удачи тебе, Сьюзен. Надеюсь, у тебя все сложится хорошо. Уверена в этом.

Они пожелали друг другу доброй ночи, Гейл выключила свет, и спустя несколько минут Сьюзен уютно свернулась на кушетке, закутавшись в одеяло.

Она подтянула колени повыше. Только что ей хотелось лечь пораньше, а теперь сон никак не приходил. Она продолжала задыхаться каждый раз, когда вспоминала о принятом решении. Большое решение, но она уверена, что правильное. И теперь она знала, как относится к своей работе. И еще знала, что чувствует к Эл.

Сьюзен дождаться не могла, когда вернется и обнимет его. О, как ей хотелось верить, что и он относится к ней так же, как и она к нему. Она думала, что это так, но не могла быть абсолютно уверена. Он ведь ни разу не сказал прямо, что любит ее. Только упоминал, что они – отличная команда, и Сьюзен надеялась, что он имел в виду не только работу, не на сто процентов.

Возможно, ему понадобится еще какое-то время, чтобы понять – она самая подходящая для него женщина, но сама Сьюзен уже знала совершенно точно, что Эл – самый подходящий для нее мужчина, мужчина, с которым ей хотелось заниматься любовью, работать, отдыхать и провести остаток своей жизни, мужчина, от которого она хочет иметь детей. Сьюзен улыбнулась. Дети! Какая неожиданная, совершенно новая мысль для Сьюзен Уэллс! Глаза ее закрылись сами собой, и она уснула.