Текст книги "Простые радости"

Автор книги: Кэррол Ширли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава 8

Вернувшись через несколько дней на работу, Сьюзен буквально порхала.

Отдел новостей деловито гудел от возбуждения по поводу ее большой, в местных масштабах, сенсации. Норту уже было предъявлено обвинение, а также и его шурину, и все окружные политики громко возмущались и поведали такую кучу историй, что хватало на весь штат журналистов.

Сьюзен стала местной знаменитостью. Знакомые журналисты хлопали ее по спине. Люди, которых она знала только в лицо, подходили и поздравляли ее. Было просто замечательно понежиться в лучах славы, и Сьюзен позволила себе насладиться этим. В конце концов, последние годы она трудилась в поте лица, чтобы пробиться туда, где была, добиться того, чего добилась. И все же Сьюзен осознавала, какую большую роль сыграл Эл, помогая ей в этой истории. Если бы он не подталкивал ее, она могла бы и не раскрыть мошенническую схему, изобретенную Нортом и его приспешниками.

Сьюзен весь день писала завершающую статью и не успела еще поговорить с Эл, хотя и видела, как он входил и выходил из фотолаборатории. Сьюзен улыбалась, вспоминая те несколько дней, которые они провели вместе, пока она болела. Но письменный стол был завален делами, которые хотелось закончить сегодня. И к тому же она знала, что он тоже занят, разрабатывает макет разворота.

В конце дня она сделала перерыв и решила проверить, нет ли у него нескольких свободных минут. Сьюзен постучала в дверь темной комнаты.

– Заходи.

– Стивен… – начала Сьюзен, входя в комнату.

– О, гляньте-ка, наша победоносная героиня, – сказал Эл, бросив ей через плечо улыбку, и потянулся за проявочной кюветой.

– Да, должна признать, это просто великолепно. Все уделяют мне столько внимания, поздравляют.

– Что ж, это и понятно. И ты это заслужила, – ответил Эл, наклонился вниз и вытащил бутылку с проявителем.

– Ну, думаю, только часть. Я многим обязана тебе, Стивен.

Он повернулся и вопросительно посмотрел на нее.

– Если бы ты не подтолкнул меня глубже копнуть эту историю, я бы никогда не обнаружила их маленький заговор.

– Если бы я не подтолкнул тебя, ты не заполучила бы эту здоровую шишку на голове или что-нибудь еще хуже, – ответил Эл.

– Ты не должен упрекать себя за это. Ты же не мог знать, на что способны эти ребята. Но я не об этом. Дело в том, что я чувствую: ты достоин большего, и часть моих заслуг на самом деле твоя. Мы сделали эту историю вместе.

Эл улыбнулся.

– Говорил тебе, что из нас выйдет отличная команда.

Сьюзен вздохнула, и Эл вдруг заметил ее неожиданно тоскливый взгляд. А когда это выражение исчезло из ее глаз, она обратила внимание на свою фотографию, висящую на стене. Сьюзен наклонилась вперед, прикоснулась к ней пальцем и повернулась к нему.

– Это та карточка, что для моего личного дела?

Она готова была поклясться, что увидела, как Эл покраснел, хотя поверить в это было трудно. Может, виноват этот странный свет?

– Да, вот та копия, которую ты просила. – Эл перебрал кучу рабочих материалов на скамье и вытащил ее снимок.

Сьюзен медленно взяла его.

– Спасибо тебе, – мягко произнесла она.

– Нет проблем. – Эл откашлялся. – Тебе что-нибудь надо было?

– Нет, – неуверенно ответила она, – просто хотела рассказать тебе, что сегодня утром мне звонила одна из моих бывших соучениц по журналистской школе.

– И? – сказал Эл.

– Ну, она закончила на год раньше меня. Она вроде как помогала мне, ну, ты понимаешь, когда мы вместе работали в местной газете в колледже. Так вот, а теперь она сотрудник чикагской «Пост». Она сказала, что все там говорят обо мне и о том, как я раскрутила эту историю. Вроде как я деревенщина, которая неожиданно сделала что-то хорошее и выбилась в люди.

Эл кивнул, следуя за ходом ее мыслей. Он сразу почувствовал, как его желудок сжался, будто его узлом завязали, ладони мгновенно вспотели.

– Во всяком случае, – продолжала Сьюзен, – она хочет, чтобы я приехала и провела с ней несколько дней. Посмотрела, чем она занимается. Получила представление, как работает журналист центральной газеты. Бреннан дал добро.

Эл было так больно, будто нож в спину всадили. Хотя он и пытался говорить легким тоном, но даже сам услышал язвительные нотки в собственном голосе.

– Прекрасно. Надеюсь, для тебя это обернется удачей.

Сьюзен почувствовала его напряженность. Всего несколько минут назад воздух в фотолаборатории был теплым и уютным, а теперь он замерз и навис тяжелой глыбой.

– Что ж, думаю, мне стоит съездить, взглянуть, что и как. Это и правда может оказаться удачей и привести к чему-то большому.

Сьюзен удивилась, почему объясняет все это. Эл желал ей добра, и все же она чувствовала, что он не хочет, чтобы она ехала. Почему? Он же с самого начала знал, что это именно то, к чему она стремилась. В этом плане между ними не было никакой недосказанности или притворства.

– Да. Желаю удачи, – сказал Эл, возвращаясь к своей работе. Это было самое трудное дело, которое он когда-либо сделал. Больше всего ему хотелось схватить ее за плечи и трясти. Трясти, пока не набьется хоть немного здравого смысла в эти ее глупые бабьи мозги. Сказать, что счастье и любовь ждут ее здесь и только здесь. Что она никогда не будет счастлива, работая в крупной газете. Люди там совсем не ее типа. Многие, вернее, большинство из них были безжалостными в своих амбициях, тщеславии и стремлении карабкаться на самый верх, а вовсе не чуткими и заботливыми, как Сьюзен.

Или он ошибается? Может, она вовсе не такая чуткая, как он думал? Может, он позволил тоске и желанию замутить ясность своего видения?

Но возможно, работа в «Пост» как раз то, чего она и заслуживает? В конце концов, она упорно добивалась этого. Как бы ему ни было больно, но он должен, обязан отпустить ее, позволить поехать и взглянуть самой. А он тем временем с головой уйдет в работу, чтобы не иметь ни секунды свободной для размышлений о возможности того, что она может покинуть его, что он снова останемся позади, как ненужный, отслуживший хлам.

Эл услышал шорох закрывшейся двери: это Сьюзен вышла из комнаты. Он повернулся и увидел пустоту. Нет, он должен взять себя в руки, да еще и надеть на них стальные перчатки. Он обязан позволить ей принять собственное решение. Но чудовищная боль продолжала терзать и не желала уходить.

Сьюзен тяжело опустилась на свое место. Боль снова запульсировала в голове. От гнева ли, замешательства или унижения, она сама не знала. Возможно, всего понемногу. Они были так близки, разделили успех истории Норта. И вдруг ни с того ни с сего настроение резко изменилось сразу после того, как она упомянула о поездке к подруге в «Пост».

Почему Эл так упрям? Сьюзен знала, что заслужила такой шанс. Ради этого она вкалывала и вкалывала. Это как раз то, чего для нее хотели все ее близкие и друзья. Неужели он этого не понимает?

Она уже знала о тех чувствах, которые Эл испытывает к ней, видела это в его глазах, слышала в плохо замаскированных ссылках на то, какая они отличная команда. Как мог он говорить об этом, если прекрасно знал, к каким целям она стремится?

Сьюзен уткнулась лицом в ладони. Впервые в жизни в эти последние несколько дней она увидела того, с кем, как ей казалось, она могла бы провести остаток своей жизни. Когда Эл говорил о том, какая они команда, она прекрасно знала, что он имеет в виду не только профессиональную сторону. Сьюзен чувствовала, что ее крайне привлекает эта перспектива – быть с Эл каждый день, с утра до вечера и с вечера до утра. Ее определенно тянуло к нему. Когда он приближался к ней, ей приходилось бороться с собой, чтобы подавить стремление прикоснуться, погладить его, обнять.

Она резко вскинула голову. Снова она мечтает, а ведь у нее столько дел! Да, нахмурилась Сьюзен, она попалась в эту ловушку и привязалась к Эл. Но это должно со временем утрястись. Она сняла трубку, чтобы позвонить Гейл и сказать: пусть та ждет ее приезда.

Много позднее этим же вечером, вернее, ночью, Сьюзен нетерпеливо расхаживала взад и вперед по большой зале отдела новостей. Статья, над которой она работала, никак не вытанцовывалась. После нескольких часов упорного труда ей так и не удалось придумать главную фразу, а без этого, Сьюзен знала, нет смысла даже пытаться начинать писать статью.

А для нее крайне важна была эта статья о программе волонтеров, помогающих пожилым людям с ограниченными доходами получить достаточное количество полноценных продуктов питания. Нужно было, чтобы читатели поняли, насколько серьезны и программа, и сама тема.

Сьюзен опустилась на стул и поежилась. Эл наверняка знает, как ей помочь. Несмотря на то что расстались они сегодня весьма холодно, Сьюзен была уверена, что он поможет ей, особенно если дело касается статьи. Профессионализм непременно возьмет верх над его чувствами к ней.

Она бросила взгляд в сторону фотолаборатории, но там уже несколько часов не было заметно никакого движения.

– Сай… – окликнула она ночного редактора. – Ты не знаешь, где сейчас Эл Стивен?

– Он закончил около восьми вечера, – отозвался редактор. – Наверное, поехал домой.

Сьюзен нахмурилась. Он ей нужен. И если необходимо поехать в его хижину, чтобы обговорить эту статью, значит, так она и поступит. Сьюзен схватила в охапку сумку, ключи от машины и свитер и кинулась к двери.

Когда спустя несколько минут Эл широко распахнул дверь своей хижины, Сьюзен заметила, как на его лице быстро промелькнули, сменяя друг друга, несколько выражений.

Первое – удивление.

Второе, очень быстро появившееся и столь же быстро исчезнувшее, – удовольствие.

И третье, сменившее предыдущее и оставшееся, – холодная сдержанность.

– Надеюсь, не побеспокоила тебя, – сказала Сьюзен, входя и тихо закрывая за собой дверь.

– Нет, я тут занимался кое-какими пустяками, – проговорил он, возвращаясь на кухню, где на столе на полотенце были разложены части фотокамеры. Он сел и продолжил прерванное занятие.

Сьюзен уселась на табурет.

– Надеюсь, ты не возражаешь против моего позднего визита, тем более без приглашения?

Молчание.

– У меня не ладится со статьей, хотя я занималась ею не один час. Мне нужна помощь.

– Зачем обращаться ко мне? В редакции полно компетентных людей, которые вполне могут помочь тебе.

– Нет, они не могут мне помочь. Я хочу тебя. Мне нужен ты.

Эл вздохнул.

– О’кей. Продолжай. О чем статья и какая у тебя проблема?

Сьюзен начала ему рассказывать о людях, у которых она брала интервью, особенно об одной пожилой леди по имени Эмма: у нее в доме нет почти никакой еды и практически никаких перспектив получить ее в ближайшее время.

От волнения и досады Сьюзен вскочила с табурета и начала расхаживать по кухне. Взгляд Эл постепенно утратил первоначальную холодность и сменился глубокой задумчивостью. Он внимательно слушал ее и механически продолжал полировать линзы.

Наконец Эл закончил, положил последнюю на полотенце, обошел стол, встал в углу и скрестил ноги.

– Так-так, – сказал он. – Давай-ка попробуем сосредоточиться на главном, свести все к основной мысли. В чем тут главный смысл?

– В том, что этим людям не хватает еды.

– Им не хватает еды. Они голодают?

– Да, голодают. По-настоящему голодают, – сказала Сьюзен, глядя вниз. Потом подняла глаза на Эл.

– Думаю, хорошо бы персонифицировать это, – сказал он.

– Да, – отозвалась Сьюзен, посмотрела вниз, затем снова вверх. – Да, Эмма голодает. Эмма голодает. Да, есть! Это первая фраза. Никто не сможет спокойно отложить в сторону статью, которая начинается такими словами. Они прочитают все, до последней строчки, если у меня будет что рассказать об этом. А у меня будет!

То, что случилось потом, произошло так быстро, что ни Сьюзен, ни Эл не ожидали этого.

Сьюзен была настолько счастлива, что удалось наконец-то решить проблему первой фразы, что полностью забыла о том разговоре, который состоялся у нее с Эл раньше. Все, чего ей хотелось, – это разделить с ним охватившее ее чувство безграничного ликования. И она знала, что Эл тоже ощущает его, потому что видела, как в синих глазах вспыхнул свет, видела, как лицо расплылось в улыбке.

Она подлетела к нему и кинулась в объятия, обхватила его обеими руками и притянула к себе.

– Ты – самый лучший, – заявила Сьюзен и приподнялась на цыпочках, чтобы поцеловать прямо в губы. Она знала, что застала его врасплох. Он слегка качнулся назад, потом снова обрел равновесие и обнял ее. Но когда ее губы оторвались от его рта, руки его не опустились. Она продолжала ощущать их плотное кольцо. Откинув голову, Сьюзен внимательно посмотрела Эл в глаза. И там она увидела такое откровенное, неприкрытое желание, которого никогда еще не замечала в нем раньше. И этот тоскливый, жаждущий взгляд сказал ей больше, много больше, чем все слова.

Она положила руки ему на грудь и ощутила ладонями тепло тела, тяжелое и частое биение его сердца. Сильные бедра тесно прижались к ней, она ощущала твердость его мышц, чувствовала запах его кожи, легкое покалывание его щетины.

Он внезапно рванул ее к себе и впился в губы поцелуем, говорившим одновременно о жгучем желании и отчаянной тоске. Ее губы растаяли под этим яростным натиском, и Эл приоткрыл их языком и прижал Сьюзен к себе, обхватив руками, как стальными тисками. Она чувствовала себя совершенно беспомощной в этом объятии, упоительно, восхитительно беспомощной, такой, какой не была еще никогда, ни с одним мужчиной. Колени ее внезапно подкосились, все тело обмякло. Сила его страсти воспламенила ее собственную.

Одна его рука медленно поднялась по спине к затылку. Он нежно, кончиками пальцев повернул ее голову в сторону. А вторая рука в это время скользнула под свитер и задвигалась вверх, разыскивая округлую грудь. Он накрыл одну теплой ладонью сверху лифчика, потом, внезапно став нетерпеливым, сдвинул чашку вверх, и начал медленно большим и указательным пальцами тереть и покручивать ее сосок.

Сьюзен понятия не имела, сколько сможет еще простоять, настолько ослабели ее колени. Его руки обжигали кожу, все ее существо, и она ощутила, как томление охватило ее и потекло вниз живота, жгучее, страстное томление.

Сьюзен услышала частое и жаркое дыхание Эл, когда он наклонился и накрыл ее грудь жадным ртом, поймал губами сосок и начал посасывать и покусывать его, пока тот не напрягся от невыносимого возбуждения.

Сьюзен застонала.

– Подожди минутку, – еле выговорила она, легонько отталкивая Эл.

Она быстро сдернула свитер через голову, разметав во все стороны волосы. Потом завела руку за спину, расстегнула лифчик и позволила ему упасть к их ногам.

Несколько мгновений Эл лишь с трудом втягивал воздух и пожирал глазами ее наготу. Потом медленно перевел взгляд на ее лицо.

– Ты уверена? – спросил он, с трудом выдавливая слова.

Сьюзен кивнула. Она взяла его за руку и повела вглубь, в спальню, остановилась около кровати, накрытой стеганым покрывалом.

Она хотела его. Сьюзен не знала, что готовит ей будущее, и включает ли оно Эл. Все, что она знала сейчас, это если они расстанутся, то ее воспоминания об Эл и том времени, что они провели вместе, не будут полными, если она не познает его целиком. Она должна получить его, прямо сейчас. Может, это эгоистично? Нет, она так не думала. Эл тоже хочет ее.

Он смотрел на нее с такой смесью разнообразных эмоций в глазах! Ей хотелось утешить его, заставить почувствовать себя лучше. Сьюзен начала расстегивать пуговицы его рубашки, а он притянул ее к себе и положил руки ей на поясницу. Когда ее пальцы нашли пряжку пояса, она ощутила, как Эл напрягся и застонал. Он откинул голову и закрыл глаза. Когда она расстегнула джинсы, наклонился и снова впился в ее губы жадным, обжигающим поцелуем. Его руки бродили по всему ее телу, поглаживали грудь, бедра, ласкали спину, потом одним быстрым и легким движением схватили и сдернули и юбку и трусы. Все еще удерживая ее одной рукой, Эл слегка наклонился и второй сорвал покрывало с постели и аккуратно уложил Сьюзен на простыни.

В мгновение ока он сбросил с себя одежду и опустился на нее сверху, все время лаская ее тело.

Эл медленно провел ладонями вниз до колен, потом еще медленнее вверх по внутренней стороне бедер. Сьюзен задохнулась. Она накрыла ладонью его руку и повела вверх между ее ног. Она ощущала пальцами его пальцы, которые нежно, невыносимо нежно ласкали и поглаживали ее теплую шелковистую влажность. Она вся дрожала, до того отчаянно, безумно хотела его. Сьюзен выгнула спину и схватила руками широкие плечи.

– О, пожалуйста, – еле выговорила она.

Он приподнял голову, чтобы взглянуть на ее лицо, все еще с встревоженным и одиноко-несчастным выражением в глазах. Сьюзен обняла эту голову и притянула его на себя. Он коснулся лицом ее плеча, медленно вошел в нее и начал двигаться, сначала нерешительно, потом все сильнее и сильнее, глубже и глубже. Она приподнялась ему навстречу, встретила его, и они задвигались вместе, сначала тихо и медленно, потом быстрее, потом еще быстрее. Он приподнял голову и начал целовать ее в едином ритме со своими движениями, пока Сьюзен не ощутила, что она уже не в этом мире, а перенеслась в какой-то другой, упоительный, головокружительный, неведомый…

Она встречала каждый его толчок, крепко обхватив ногами его спину, пока не взорвалась наконец в одном трепещущем порыве и не услышала, как Эл выкрикнул ее имя и тоже задрожал на ней, схватил ее и еще крепче прижал к себе, потом отпустил и внезапно упал на нее, накрыв ее своим совершенно обессилевшим телом.

Они долго лежали молча. Казалось, во всем доме ничто не двигалось, кроме руки Сьюзен, нежно перебирающей волосы Эл, и не было ни одного звука, кроме их все еще учащенного дыхания.

Наконец, он пошевелился, приподнялся на локте и взглянул Сьюзен в лицо.

– Прости. Сам не знаю, что это на меня нашло, – медленно сказал он.

– Не надо. Не говори так. Я слишком хотела тебя. Так давно хотела. Просто не отдавала себе в этом отчета, – ответила Сьюзен с нежной и теплой улыбкой.

– Все равно, я не должен был так спешить.

– Ты был просто превосходен. Ты нужен мне именно таким, – откликнулась она, продолжая гладить его волосы. Эл дотронулся головой до округлой груди Сьюзен, потом накрыл ее рукой, наклонился и нежно поцеловал. Затем приподнял голову и бросил на Сьюзен лукавый взгляд.

– Что ж, а теперь мне бы хотелось показать тебе более нежный способ заниматься любовью, – сказал он и снова взял губами ее сосок, продолжая смотреть ей в лицо.

Сьюзен нежно взяла обеими ладонями его лицо, медленно притянула его к себе.

– Покажи мне все-все, – прошептала она.

Глава 9

Да, занятия любовью с Эл большую часть ночи – явно не лучший способ подготовиться к этому важному визиту.

Сьюзен стояла перед массивным фасадом здания «Пост» и смотрела вверх. Да, внушительно и пугающе… Хотя с этим она может справиться. Она совершенно уверена.

Сьюзен глубоко вдохнула и нырнула в огромные вращающиеся двери. Оказавшись в холле первого этажа, внимательно огляделась в поисках лифтов – Гейл велела подняться на четвертый этаж.

Выйдя из роскошной кабины, Сьюзен обнаружила, что стоит на краю большой залы, заполненной письменными столами. Это совершенно другой тип отдела новостей, подумала она, так непохожий на отдел орорского «Курьера».

О, конечно, она знала, что так и будет, обязательно, думала Сьюзен, обводя глазами помещение. Но оно отличалось совершенно неожиданным для нее образом.

Отдел новостей орорского «Курьера» был шумным, очень шумным. Он занимал не очень большую комнату, и непрекращающийся гул компьютеров, звуки полицейского радио и звон телефонов, казалось, только усиливали этот шум. Плюс постоянный смех. Люди все время что-то кричали друг другу через весь зал. Редакторы отпускали скверные шутки в адрес полицейского радио, которое постоянно сплевывало новые и новые сообщения. Журналисты любили превращать заголовки в фирменные образцы черного юмора, а спортивные репортеры постоянно оскорбляли именитых спортсменов. Но все это носило характер вполне добродушной забавы.

В отделе новостей «Курьера» царила вечная неразбериха и суета, вспомнила Сьюзен и даже хихикнула про себя. Письменные столы все время перемещались в самых неожиданных направлениях, казалось, по собственной воле, телефонные и компьютерные провода перепутывались, как спагетти, плакаты и фотографии на стенах перемежались с непочтительными лозунгами, отпечатанными на принтерах, все горизонтальные поверхности были завалены сообщениями для печати и полупрочитанными газетами.

Отдел новостей «Пост», наоборот, был ужасно тихим. О, конечно, некоторый шум все же присутствовал, но как бы на заднем плане, этакое ровно гудящее проявление деятельности.

Редакторы и журналисты сидели, будто приклеенные к экранам своих мониторов. Некоторые перебегали с места на место и тихо нашептывали что-то на ухо друг другу. Но почему-то все казалось таким… таким стерильным, думала Сьюзен. Что ж, решила она, очевидно, так оно и должно быть в крупном издании.

Ход ее мыслей прервался, когда Сьюзен заметила Гейл, энергично приближающуюся к ней с протянутой рукой.

– Сьюзен! Я уже заждалась, – просияла старая подружка. – Послушай, редактор не сможет принять тебя раньше второй половины дня, и я подумала: может, тебе захочется поехать со мной на задание в Сити-Холл? Готова?

– Отлично! Просто супер, – ответила Сьюзен, и они обе подошли к столу Гейл.

– Угу, и ты сможешь получить представление, что значит освещать события в большом городе.

– Я готова, – отозвалась Сьюзен.

– Хорошо, – одобрила Гейл. – Сначала мы отправимся в пресс-центр Сити-Холла и посмотрим, есть ли у них там сообщения для прессы из информационного офиса мэра. Может, нам удастся поймать и его самого.

Сьюзен широко раскрыла глаза, но заметила несколько насмешливый взгляд Гейл.

– Да-да, звучит значительно, правда? Но ты просто не забывай: он надевает штаны так же, как и любой другой человек, по одной ноге за раз, – протянула Гейл и направилась к лифту. – Давай, пошли, – позвала она через плечо.

Эл тронул подушку, где накануне ночью лежала голова Сьюзен. Когда он проснулся этим утром, первая его мысль была о ней. Он спал, как бревно, – спокойно, мирно, удовлетворенно. И все же ему хотелось, чтобы она осталась с ним. Как это было бы здорово – проснуться и увидеть ее рядом, погладить шелковистые светлые волосы, почувствовать нежность и мягкость кожи, притянуть к себе.

Да, все, что случилось прошлой ночью, казалось удивительно правильным, намного более правильным, чем все, что происходило с ним за многие годы. Именно поэтому он и не ощущал своей вины за то, что взял ее, сделал своей. Она хотела его, он хотел ее. Они удивительно подходили друг другу, это он знал совершенно точно и надеялся, что Сьюзен тоже начинает так думать. Может, все-таки есть шанс, что она переменит свое мнение о карьере и останется здесь, с ним? Он обязан верить в это.

Эл тряхнул головой и направился на кухню. Он не даст ей ни минуты покоя и сам не успокоится, пока не добьется ее, решил Эл, доставая из холодильника банку кофе. Довольно быть терпеливым. С этим покончено. Вот погоди, дай только увидеть ее сегодня на работе… «Сьюзен Уэллс, теперь тебя будет преследовать влюбленный мужчина», – сказал он наполовину ей, наполовину себе и начал насыпать кофе в кофеварку.

Сьюзен почти бежала, чтобы поспеть за Гейл. Она всегда думала, что умеет передвигаться быстро и энергично, но Гейл превосходила ее по всем статьям. Она сразу увидела, что Гейл знает свое дело и буквально излучает самоуверенность, шагая по коридорам Сити-Холла к пресс-центру. Сьюзен вошла следом, и в ее сторону сразу повернулось несколько голов.

– Эй, Гейл, кто эта цыпочка? – послышался голос из самого дальнего угла комнаты. Какой-то парень – Сьюзен решила, что это еще один репортер – оценивающе оглядывал ее.

– Старинная подружка по колледжу, – ответила ему Гейл, подходя к доске объявлений, чтобы проверить, не появились ли там новые сообщения для прессы. – Она собирается проходить собеседование для той вакансии, которая недавно открылась у нас в «Пост».

– О, в таком случае, желаю удачи, – сказал он Сьюзен, дьявольски ухмыляясь.

Сьюзен скромно смотрела в пол.

– Спасибо, – ответила она, потом повернулась к нему спиной и шепнула Гейл: – Кто это такой?

– Улыбайся ему, но смотри, не слишком дружелюбно, – тихо шепнула Гейл. – Он – известный обозреватель. Или, вернее, думает, что известный. Во всяком случае, заигрывает со всеми девушками, которые появляются здесь. И он женат. Подонок. Ты только подыгрывай ему, чтобы не сделать своим врагом. Это будет равносильно гибели, – закончила она свои краткие объяснения. – Нам надо подняться наверх. Мы немного опаздываем, потому что мне пришлось дожидаться тебя.

– О, извини, – немного смущенно сказала Сьюзен.

– Ерунда. Все равно это обычно «Идите сюда, поторопитесь, подождите», как в армии.

Сьюзен увидела человек тридцать, сгрудившихся в нетерпеливом ожидании вокруг дверей в кабинет мэра.

– Это все журналисты? – задохнулась она.

Гейл кивнула.

– Страшновато, правда? И каждый хочет эксклюзивный материал, эдакий лакомый кусочек, который достанется только ему и никому другому. Погоди, пока не откроется дверь. Увидишь, в какую это все превратится потасовку.

Но пока журналисты стояли перед закрытыми дверями и нетерпеливо переговаривались. Хотя эти разговоры не выглядели дружелюбными, отметила Сьюзен. Похоже было, что ни один не смотрит коллегам прямо в глаза, а постоянно поглядывает на двери офиса Операторы видео– и звукозаписи выглядели в высшей степени скучающими, посматривали то в потолок, то себе на руки, в общем, куда угодно, только не на стаю журналистов, сгрудившихся, как волки перед атакой.

Когда они немного приблизились, Сьюзен поймала несколько обрывков разговоров, но все они были пронизаны пессимизмом и чувством безысходности.

В это мгновение двери офиса широко распахнулись, и из них плечом к плечу вышли двое мужчин, а за ними и сам мэр. Стая журналистов пыталась пробиться прямо к нему, хотя телохранители исправно выполняли свою работу и не подпускали близко никого.

Мгновенно над головой мэра нависли тучи микрофонов.

– Мэр, мэр… – выкрикивали толкающиеся и суетящиеся репортеры. – Что будет с теми людьми, которых выселяют ради строительства третьего аэропорта?

– Их всех переселят, – сказал раздраженным голосом мэр, продвигаясь сквозь обступившую его толпу.

– Но получат ли они наивысшую плату за свои дома? – Из толпы вдруг вырвалась рука и сунула магнитофон прямо мэру под нос.

– Обо всех позаботятся, – ровным голосом ответил тот, продолжая планомерно продвигаться вперед.

– А сколько заявок было получено на исполнение этого проекта? – выкрикнул другой голос.

– Довольно вопросов, – сказал мэр, повернул в сторону и пошел прочь в окружении своей охраны. Несколько одиночных репортеров потянулись за ним. Остальные вздохнули, свернули блокноты и пошаркали прочь, некоторые обратно в пресс-центр.

Сьюзен ждала, совершенно ошеломленная, пока не вернулась Гейл.

– Забавно, а?

– Это было просто поразительно. – Сьюзен покачала головой.

– Ага, настоящее удовольствие. Это как раз образчик того, что он обычно дает нам. Крошечные обрывки.

– И никаких интервью? – кротко поинтересовалась Сьюзен.

– Ха, интервью? Ты имеешь в виду, один на один? Да ты смеешься! Иногда бывает хорошо спланированная пресс-конференция, но не более.

– Ну а как насчет репортерского расследования?

– На это никогда нет времени. Или так они говорят, – ответила Гейл, закатив глаза. – Но зато всегда полно времени для всех нас торчать вокруг большими группами, чтобы убедиться, что уж ни один не получит ни на йоту больше другого. Иди, разберись, – добавила Гейл. – Я лично не могу.

Они неторопливо добрели до комнаты прессы, где Гейл немного пообщалась и пошутила с коллегами, пока Сьюзен стояла неподалеку и прислушивалась. Все они подшучивали над ситуацией и над мэром. Но Сьюзен явно ощущала подспудное, глубоко укоренившееся настроение, настроение безысходности, неудовлетворенности и гнева.

– Я хочу всех вас познакомить с моей подругой Сьюзен Уэллс из «Курьера» Ороры. – Гейл повернулась, протянула к Сьюзен руку и втащила ее в тесный кружок репортеров, стоящих вокруг столов.

Один из них изумленно посмотрел на нее.

– Это та самая газета, которая рассказала о мошеннике-политике и водонапорных башнях?

Сьюзен молча кивнула.

– А это та самая девушка, которая раскрыла мошенничество, – гордо заявила Гейл.

– О! Рад познакомиться, – отозвался задавший вопрос репортер и протянул руку.

Собравшиеся вдруг резко замолчали и уставились на Сьюзен. Ей показалось, что она увидела в их глазах искреннее восхищение. Восхищение маленькой газетой крошечного пригорода крупного города и мелким незначительным журналистом?!

Она пожала плечами, глядя вниз, на ноги, ужасно смущенная.

– Меня глубоко впечатлила ваша статья, – тихо сказал репортер.

– Впечатлила? – недоверчиво переспросила Сьюзен.

– Да, впечатлила, – просто подтвердил тот.

– Ну, мы же просто маленькая газета… – начала она.

– Маленькая газета. – Он повторил ее слова с сильным ударением. – Да, маленькая газета. Но вы что-то делаете. Вы лично сделали нечто реальное. Не так, как здесь. – Остальные согласно закивали головами. – Не преуменьшайте ваши заслуги, – продолжал он и, прищурившись, посмотрел на нее. – Ваша кропотливая работа в этих местных газетах, когда вы выявляете разных мелких мошенников, зачастую гарантирует, что они не пролезут в более важные офисы. Потому что стоит им только забраться в эти высокие кресла, и все мы, как бы ни старались, едва ли сможем помешать, – сказал он, для большей убедительности тыча в нее пальцем.

– Сьюзен сегодня проходит собеседование у нас в «Пост» на открывшуюся вакансию, – сказала Гейл этому репортеру.

Он посмотрел на нее, потом перевел взгляд на Сьюзен.

– Это правда?

Сьюзен кивнула.

– Очень плохо, – произнес он, резко повернулся на каблуках и отошел в сторону, оставив Сьюзен полностью озадаченной и ничего не понимающей.

Она вырвалась из группы и догнала его.

– Извините меня. Но что вы хотели этим сказать? – спросила она, скользнув прямо перед ним и преградив ему путь. Сьюзен знала, что ведет себя настырно и почти дерзко, но внезапно разозлилась и не заботилась в этот момент о последствиях.

Она отчетливо видела, как изменился его взгляд – от глубокого и искреннего восхищения, когда Гейл сказала, что это она расследовала и вскрыла мошенничество, до раздражения и досады при упоминании о собеседовании. И ей хотелось знать почему.

– Только то, что сказал. «Очень плохо», – повторил тот. – Знаете ли, все почему-то считают, что это просто отлично: работать в крупной ежедневной газете. Так вам говорят в этих журналистских школах, верно? Стремись в большой город. Стремись в крупную газету. Стремись к успеху. А что мы делаем здесь? Перекладываем бумагу с места на места, переписываем одни и те же слова, вот что.